Натали

– Да, дорогая, непременно, – а про себя подумал: «Первая заявка уже есть – ледник Кашкаташ».

Но как? Прямо вот так взять и подняться с ней на ледник? Кроме того, я работаю каждый день, мне надо печатать фотографии, рассылать их, у меня есть свои обязательства перед туристами. «Все равно попробую это совместить. А для начала просто возьму ее с собой, когда поеду в альплагерь „Эльбрус“ отдавать фотографии», – решил я. Обычно я это делаю к обеду, когда альпинисты возвращаются после восхождения и, пообедав, проходят мимо меня. У меня есть возможность отдать им фотографии, кое-что прокомментировать и ответить на вопросы. Натали должно быть интересно.

От рассказа о Месснере я как-то незаметно перешел к истории о том, как с огромным рюкзаком приехал в Душанбе. Моя группа уже давно стояла на ГМС4. Там, в Ворзобском ущелье, нас собрал наш руководитель, чтобы отправиться в экспедицию по следам снежного человека5. Главным ловцом снежного человека и организатором ежегодных экспедиций был Игорь Тацл, собиравший в Фанских горах авантюристов вроде меня. Я ехал, чтобы присоединиться к группе, но опоздал, уже в самом ущелье заблудился и оказался высоко под ледником. Солнце садилось, и надо было торопиться. Рюкзак был тяжеленным, я спрятал его среди камней и, пока еще можно было что-то в сумерках разглядеть, побежал вниз.

Стемнело быстро. Я расстелил газету, которая у меня была с собой, и, укрывшись полотенцем, попытался уснуть. Место, выбранное для ночлега, находилось в траншее, и я лег так, чтобы мой запах не смогли учуять водившиеся в той местности медведи. Несмотря на сильную усталость, глаз сомкнуть так и не удалось, и я всю ночь пронаблюдал за звездами, висящими прямо над моей головой.

Когда с рассветом стал спускаться, меня заметили рыбаки у горной реки. Из-за моей черной куртки, по-видимому, меня приняли за черного альпиниста, и я своими собственными глазами увидел, как люди приготовили ножи. Я прошел мимо, стремясь на звук движка в альплагере, и они даже не поздоровались со мной.

В лагере было пусто – все ушли на восхождение. Я плюхнулся на первую попавшуюся кровать, но вскоре над моим ухом кто-то громко прокричал: «Подъем!» Какой-то парень спросил меня: «Ты что, холодную поймал?», что означало холодную ночевку, и принес мне тарелку с едой.

– Я не знал, что мой друг такой классный рассказчик, – перебил меня Абдул.

– Ты мне льстишь, – ответил я ему. – Тогда и я должен сообщить твоей группе, что ты один из лучших лыжников в нашем ущелье. И если где-то надо спустить лавину и остаться в живых, то это по твоей части. И еще хочу напомнить, что завтра мы с тобой летим. Не забыл?

– Как не помнить? Я уже и инвентарь приготовил.

– Куда вы собрались? – поинтересовалась группа.

– Это долгий разговор. Что вы все разговорились? Дайте девушке сказать, – придвинувшись к Натали, сказал Абдул.

«Зачем я его рекламирую? Он уведет ее сегодня, как делал это не раз, – не покидала меня мысль. – Тем более что я занят гостями и не могу уделить ей должного внимания».

– Слушай, золотце, – обратился Абдул к Натали с какими-то новыми интонациями в голосе, – расскажи-ка про своего инструктора. Он вам уже показывал обожженные молнией шорты?

Все дружно рассмеялись, так как знали эту историю про Иосифа. Он ее рассказывал всем.

Это была его фишка. Как они с английским лордом по фамилии Хант ходили на гору Ушба и на вершине заночевали. Разразилась гроза, и его обожгло зарядом молнии. Эти шорты он регулярно демонстрировал туристам.

Вообще-то Иосиф был неразговорчивым и своим подопечным почти ни о чем не рассказывал. Когда-то он дружил с легендарным Михаилом Хергиани. Оба они получили звание «снежных барсов», которое давали за храбрость, отвагу и умелое восхождение на, казалось бы, непроходимые места. Таким был ледник «Семерка», на который они поднялись вдвоем. Потом Хергиани уехал в Италию демонстрировать свое искусство восхождения, куда долетела слава о нем. К сожалению, он был невероятно рисковым альпинистом и, оборвавшись, упал со стены и разбился на глазах у собравшихся на его показательное выступление. Об этом подробно рассказал Абдул, и мне показалось, что у моей девочки глаза наполнились слезами.

Я спохватился, когда увидел, что Жорик и Натали стоят почти у выхода и вот-вот захлопнут за собой дверь.

– Куда вы, ребята? У нас все только начинается! – сказал Володя Команчи. – Я вам сейчас расскажу о своем разговоре с Месснером про снежного человека.

– О, это очень интересно! – воскликнула Натали и, вернувшись в компанию, прикурила очередную сигарету и стала пускать кольца в камин.

– Я должен вас разочаровать. Месснер не стал со мной разговаривать по поводу снежного человека. Отказался. И даже не сказал почему. Я постараюсь это объяснить, – начал свой рассказ Володя. – У нас тут рядом с гостиницей «Иткол» жил старик Абель со своей старухой. Они, как и все мы, балкарцы, были депортированы во время войны в Казахстан. Там к старухе ночами тайно приходил алмасты6. Когда они вернулись из Казахстана и поселились возле «Иткола», алмасты снова стал приходить к ней. Старику показался подозрительным шум, который раздавался по ночам в коровнике, где часто ночевала старуха, и он поставил там капкан.

– А это далеко от нашей базы? – спросила Натали и придвинулась ко мне.

– Нет, Натали, это совсем близко. Мы сходим с тобой туда, если хочешь.

– Ой, што ты?.. – и она сильно прижалась ко мне.

Володя улыбнулся.

– И чем же закончилась эта история? – спросила Натали нетерпеливо.

– Сейчас расскажу. У нас тут часто интересное бывало, все и не припомнишь. Капкан у Абеля был очень надежным – на медведя. Однажды ночью стал рушиться навес, в котором находился скот. Старик выглянул в окно и увидел убегающую в лес огромную лохматую фигуру. Старухе пришлось во всем сознаться мужу.

Как-то старика подпоили туристы, и он выдал им тайну. А вскоре и корреспонденты газет нагрянули. Они-то хорошо знали, что надо сделать, чтобы развязать старику язык. Старый Абель расхвастался, а на следующее утро его нашли лежащим рядом с домом с переломанной шеей. Он упал с лошади, мирно пасущейся неподалеку.

Натали еще крепче прижалась ко мне, и я почувствовал ее всем телом. Мне было так приятно, что я уже не ощущал запаха ее табака.

– Ну, я пошел, – сказал Абдул. – Мне еще надо подсобраться и продумать наш полет. Может, еще кто-то из братьев моих полетит.

«Слава богу, иди, иди!» – подумал я про себя. У меня от души отлегло – Абдул был непредсказуем.

– Хотел вам рассказать про Мишу Хергиани, но у меня уже времени не осталось, – сказал он на прощание. – Потом, при очередном сборе напомните, – и ушел.

Натали вдруг заволновалась, заерзала рядом со мной, и я не понял, то ли она хочет подняться вслед за Абдулом, то ли что-то сказать.

– Миша, после двенадцати дверь в наш жилой корпус будет закрыта, а хотелось бы еще с вами посидеть.

Хорошо, что она сказала об этом после того, как Абдул ушел. Наверняка он бы вызвался ее проводить.

– Такой красавице, – сказал один из ребят, – одной опасно так поздно возвращаться домой. Может быть, мы тебя проводим?

– Я провожу и вернусь, – опередил я, – а вы посидите. Мы еще не все допили, – и, не оставив времени на возражения, мы с Натали поспешно вышли в коридор.

Мне многого хотелось от нее, но получилось так, как получилось. Не успели мы захлопнуть за собой дверь, как оказались в объятиях друг друга.

Я поймал большую жар-птицу и не знал, что с ней делать. Она билась и извивалась в моих руках. Едва удерживаясь в темноте за перила, мы понеслись вниз. Света на лестнице не было. За неделю по нескольку раз приходилось вкручивать лампочку, но ее постоянно кто-то выкручивал. То ли лампочка кому-то нужна была, то ли это делали парни, провожающие своих девушек и скрывающиеся с ними от чужих глаз в темном подъезде дома.

Мы с Натали почти скатились на первый этаж. Входная дверь в подъезд постукивала и скрипела на ветру. Сквозь темный лес проглядывала взошедшая луна, и все вокруг казалось просто фантастическим – как в «некотором царстве». Натали как будто убегала от меня, а я ее преследовал.

Слева за домом находилась автостанция и проходила единственная в поселке дорога по ущелью реки Баксан. Она извивалась змеею, сползая вниз, и автобус шел по ней до самого аэропорта «Минеральные Воды», пятнадцать раз пересекая реку через мосты, переброшенные с одного берега на другой. Но Натали не пошла по дороге, а шмыгнула через турникет ВГИ7, на всей территории которого не было света. Вдоль дороги примостились крупные валуны, и бежать дальше было небезопасно. Натали замедлила шаг, я догнал ее и заключил в объятия. Мы оба упали в глубокий снег на обочине. Хмель из головы все еще не выветрился.

«Что мне с ней делать? – снова подумал я. – Я так ее хочу. Наверняка она не девочка».

Но чувство благородства победило. Я поднял ее, поставил на ноги и отряхнул с нее снег.

Мы стояли под тусклым дорожным фонарем, и я вдруг заметил блесточки на ее лице, а затем понял, что это слезы.

«Неужто я этому виной?» – заволновался я.

Она подала мне руку, и мы молча побрели в сторону маленькой гостиницы. Яркий диск луны сидел на верхушке сосны, и, созерцая это чудо, Натали улыбнулась.

– Если мы с тобой станем под этим деревом, то издали будем выглядеть как Дед Мороз и Снегурочка под новогодней елкой.

Вскоре мы вышли за территорию ВГИ и оказались у входной двери ее маленькой зеленой гостиницы, расположенной на территории Центральной военной турбазы. Дверь была заперта на ключ.

– Я знаю, что мы сделаем, – сказала Натали. – Мы влезем через форточку. Я ее не закрыла изнутри.

«Неужели она все предусмотрела заранее?» – подумал я и слегка толкнул форточку рукой. Она распахнулась.

– Тебя я вперед не пущу, там достаточно высоко, ты расшибешься, – категорично заявил я.

У окна не было ни стола, ни стула. Я снял свою лыжную куртку и полез головой вперед. Дело оказалось не из легких. Форточка была очень узкой, и особенно тяжело пришлось протискиваться в районе бедер.

Когда я с трудом протиснулся, очутившись головой вниз в комнате, а затем встал на ноги, повернулся к Натали и пошутил:

– Чтобы пролезть, тебе придется раздеться догола.

Она приняла это всерьез и осталась в одном нижнем белье.

«Вот отчаянная, да с ней в разведку можно!» – подумал я и стал уважать ее еще больше.

Лицо Натали, пролезающей в форточку, оказалось на уровне моего, и я поймал ее губы своими. Не отпуская друг друга, мы оказались в постели. Эта сладостная противоречивая игра повторялась снова и снова. Натали то приближалась, то отдалялась от меня.

«Неужели она меня не хочет? – думал я. – Наверняка я у нее не первый». Тогда я напрочь позабыл о женской логике, с которой за свою долгую жизнь сталкивался не единожды.

Одежду на ней я почти разорвал и снова ощутил в своих руках жар-птицу – можно было обжечься. Я уже почти достиг цели, но вдруг, не отпуская моих губ, она снова отдалилась от меня, а потом сделала глубокий вдох и произнесла:

– Да, да, да… – и я ощутил в своих руках полностью расслабившееся, податливое женское тело.

Но что это? Вот так сюрприз! Оказалось, я у нее первый мужчина. Я раз за разом убеждался в этом. И потом вдруг все прошло.

Почти обессилившие, мы лежали рядом, глядя в потолок. Наши руки продолжали что-то искать друг на друге. Так минуло почти полчаса.

– Тебя там заждались, – сказала Натали.

– Да, ребятам надо домой. Они только сегодня спустились с вершины, устали. Надо бежать, но как мне от тебя оторваться?

Натали еще крепче прижалась, не отпуская меня.

Выбрался я обратно через форточку. Полная луна, разливая свой свет по макушкам придорожных камней, освещала мне путь.

На моей двери висела записка: «Мы ушли. Спасибо за приятный вечер. Удачи!»

Я долго ворочался в постели, все еще чувствуя на своих руках женское тепло. Ощущение счастья, эмоции, которые меня переполняли, не давали мне уснуть. Терзаемый противоречиями, я все никак не мог понять, почему поначалу вызывавшие раздражение одесские ужимки внезапно растворились в ее тепле, голосе, улыбке. Сейчас меня тянуло к ней так, что хотелось вскочить и бежать, снова протискиваться сквозь узкую форточку. В тот момент я был вне возраста!

Уже через два дня ее родной город, о котором она так тепло отзывалась и боготворила, стал родным и для меня. Я вспомнил «Одесские рассказы» любимого мною Исаака Бабеля, Беню Крика, и, как писал автор, «…солнце встало над его головой, как часовой с ружьем».

«…И снилось ему: вот лестница, поставленная на земле, а верх ее касается неба; и вот Господь стоит при нем и говорит: «Я – Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Ицхака. Землю, на которой ты лежишь, тебе отдам и потомству твоему, и будет потомство твое как песок земной; и распространишься на запад и восток, на север и на юг; и благословят в тебе и в потомстве твоем все племена земные. И вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя на землю эту, ибо Я не оставлю тебя, доколе не сделаю того, что Я сказал тебе».

Потом во сне моя Натали предстала предо мной в образе Ривки. Слова ее перепутались в моей голове: «Для чего мне жить? Лишиться вас обоих?» Она имеет в виду, что мы с отцом убьем друг друга. Там же появляется кормилица по имени Двойра, совсем как у Бабеля в «Одесских рассказах». Все вверх тормашками, и Ривка умирает, не дождавшись возвращения своего сына.

Постепенно я успокоился, и меня одолел глубокий сон. Мне снилось, что я беседую с отцом, рассказывая ему обо всем. А он мне говорит нравоучительно, каким должен быть правильный брак, напоминает о том, что его благословение, благословение Авраама, я уже получу не от него, а от жены, потому что в писании сказано: «На какой девушке женится мужчина, такого же уровня он сможет в жизни достичь». Я просыпаюсь от этого беспокойного и сумбурного сна, и мне некому рассказать, что происходит в моей голове и в моей жизни. И я понимаю, что начинаю проходить путь изгнания, как мой народ сотни лет назад, и это место, Терскол, для меня как Египет для евреев. Я должен выйти отсюда победителем. Я тоже являюсь «объектом» истории в миниатюре. И только пройдя этот путь, смогу подняться над своим прежним уровнем и вернуться. Что творится в моей голове? Как далеко я зашел?

Вдруг мне показалось, что кто-то скребется в дверь. Я встал с постели и услышал в конце коридора слабый стук. Кто бы это мог быть? Я подошел к двери.

– Кто там?

– Миша, это я, Натали, – услышал я тихий женский голос.

Я рванул дверь. На пороге стояла она с растрепанными волосами и перепуганным лицом. Такой она стала мне еще ближе.

– Что случилось?

– У меня там кровь! Много крови!

– Девочка моя, я помогу тебе!

Достав флакон с марганцовкой, я отвел ее в ванную.

– Это естественно и прекрасно, – успокоил я ее. – Все будет хорошо, – оставил ее в ванной и пошел расправить постель.

Она вернулась успокоившейся и еще более прекрасной при свете ночной лампы, которую, уснув, мы так и не выключили до утра.

Просматривать новый маршрут на снегу, чтобы не спустить лавину, необходимо было в то время, когда снег уплотнится: либо рано утром, когда он еще не успел подтаять под лучами солнца, либо ближе к вечеру, когда температура понижается и верхняя корка снега становится плотной. Вертолетчики выбрали второй вариант, и мы с ними согласились. Договорились вылететь в три часа дня. Половина дня у меня была свободна, и на это время надо было куда-нибудь упрятать Натали от Жорика. И я повез ее на Чегет, где мог одновременно и поработать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ратрак – специальное транспортное средство на гусеничном ходу, используемое для подготовки горнолыжных склонов и лыжных трасс. Также ратраки могут использоваться для транспортировки грузов, перевозки людей и при спасательных работах в соответствующей местности.

2

Айка – сани для перевозки пострадавших.

3

Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана

4

ГМС – гидрометеорологическая станция

5

Снежный человек (йети, сасквоч, бигфут (англ. bigfoot), энжей, авдошка, алмасты) – легендарное человекообразное существо, якобы встречающееся в различных высокогорных или лесных районах Земли. Его существование утверждается многими энтузиастами, но на текущий момент не подтверждено. Есть мнение, что это реликтовый гоминид, то есть млекопитающее, принадлежащее отряду приматов и роду человек, сохранившееся до наших дней с доисторических времен.

6

Алмасты – снежный человек в горах Кабардино-Балкарии.

7

ВГИ – Высокогорный геофизический институт