bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 6

Эльза ни на кого смотреть не стала, только губу закусила. Наверное, потому что пожалела о сказанном. Как же она жила, если терять нечего? Любому человеку есть что терять. Вот хотя бы изумрудное колье…

А Никита лицом потемнел. Желваки заходили под щетиной. Себя, что ли, винит в том, что этой несчастной даже потерять нечего? Ему-то уж точно было что терять. У таких обычно жизнь – полная чаша.

– Чего смотришь? – спросил не слишком ласково и глянул так, что захотелось запустить и в него чем-нибудь тяжелым. На нее злится или на себя? – У меня отпусков скопилось за пять лет. Решил прогуляться.

– Отпуска! Так и запишем. – Анжелика усмехнулась. Хотя, сказать по правде, радоваться тут было нечему. Кинули их всех! Сначала довели до ручки, а потом кинули.

– Ну, а с тобой и так все ясно, – сказал Леший снисходительно. – Про то, как ты с дедом своим лоханулась, в интернетах писали.

Захотелось одновременно и врезать, и провалиться под землю от стыда. Анжелика и попыталась врезать, но Леший оказался к такому готов – увернулся. Он увернулся, а она чуть не свалилась с ног. Некрасиво получилось. Почти так же некрасиво, как с наследством. Наверное, она бы не сдалась, попыталась взять реванш, если бы не завхоз Михалыч.

– Не нужно спорить, – сказал он успокаивающе. – Кое-что мы с вами выяснили. Про обстоятельства непреодолимой силы. У всех нас они, оказывается, имеются, и это означает…

– Это означает, что пути обратно вам нет, – закончила за него баба Маланья и вытерла руки о передник. – Многих она уже своей печатью пометила.

– Кто? – спросили они едва ли не хором. Почти все спросили, кроме Архипа.

– Черная Погоня. Кого крылом зацепила, кого когтем, но на каждом метку оставила. Теперь он вас везде найдет, нигде от него не спрячетесь.

– Бабушка, вот только ваших сказок нам сейчас не хватало! – Отмахнулся Леший, а отмахнувшись, уставился на свою разодранную в кровь руку. Птички задели?

– Раньше знаете, как было? – Старушка его словно бы и не слышала. – Раньше одной-единственной птицы хватало, чтобы метку поставить, одной только капельки крови. И он приходил на запах, забирал, что считал своим. Сначала понемногу брал, а дальше, видно, во вкус вошел. Звери к крови быстро привыкают. А потом ослаб. Тихо стало надолго. Если только птица какая к нему в логово человечка заманит…

Птица человечка заманит… Вот одна такая в самом центре Питера человечка почти и заманила. Может, не в логово, но на проезжую часть, под колеса маршрутки. И этот, в маске, там тоже был. Ждал крови?.. Или он не за ребенком приходил, а за ней, Анжеликой? Верить в такое не хотелось. Как не хотелось верить в то, что она одной лишь силой мысли сумела маршрутку опрокинуть. Сверхспособности – это, конечно, круто, но только если в американских боевиках. А когда вот так в жизни и без подготовки, то совсем даже не круто, а страшно.

– …Вы сейчас про обстоятельства какие-то говорили, детки. – Баба Маланья поправила черный платок. – Что жизнь вашу привычную кто-то поломал и перекроил, а я вам другое хочу сказать. Вам сейчас нужно вместе держаться, потому что поодиночке он вас как кутят слепых передушит. Особенно вас. – Она обвела взглядом мужчин. Пожалуй, только на Архипа не посмотрела. А тот стоял чернее тучи, сжимал и разжимал кулаки. Интересно, на кого злился? Потому что как-то страшновато идти в экспедицию с маньяком-убийцей. С них и Погони за глаза хватит. Анжелика сначала подумала, а уже потом удивилась, что, оказывается, предстоящую экспедицию уже приняла как данность.

– А почему это именно нас? – тут же уточнил Леший и навел на бабулечку объектив камеры. Вот же гад! – Чем это мы хуже их?

– Вы не хуже, мальчик. – Бабулечка усмехнулась. – Вы слабее. Приятно вам такое слышать или нет, это уже не мое дело, но вы супротив них – никто. Видел, что она, – бабулечка ткнула скрюченным пальцем в Эльзу, – с Архипом сделала? Вот и я кое-что видела. Сила у них. Еще не проснулась окончательно, но дай время – когда проснется, тому, кто станет у них на пути, не поздоровится.

– У меня нет, бабушка. – Марфа мотнула головой и Архипа своего взяла за руку. – Я обыкновенная. – В голосе поварихи Анжелике послышалось легкое разочарование. Ну конечно, кому хочется быть такой вот никакой?

– Может, и обыкновенная. – Баба Маланья в сторону Марфы даже не глянула. – С тобой не понятно пока, но если ты тут, значит, ты тоже важна.

– Для кого важна? – Марфа то краснела, то бледнела, но выглядела отчаянно решительной.

– Не знаю. Не разобралась пока.

– Так если они такие особенные, – в голосе Лешего тоже слышалась обида, – так пусть и шуруют в экспедицию одни! А мы их тут подождем, на завалинке.

– Да тебе вообще не стоило на белый свет рождаться, не то что на завалинке ждать. – Анжелика сказала это громко, прямо в камеру его сказала. Пусть теперь вырезает.

– А меня вот что интересует, – заговорил молчавший до этого Никита. – Как нам дальше действовать? Куда идти? Есть какие-нибудь инструкции?

– Инструкции есть, – оживился завхоз Михалыч и помахал своей папочкой. – Вот тут у меня конверт. Вскрыть велено, когда прибудем в точку сбора. Хотите, прямо сейчас и вскрою?

– Прямо сейчас вы, ребятушки, приведете в порядок мой двор, – тоном, не терпящим возражений, велела баба Маланья. – Или, думаете, птиц я буду убирать? – Дожидаться ответа она не стала, кивнула в сторону сарая: – Лопаты и мешки там. Птиц закопайте на опушке, я покажу где. А потом поговорим. Вот за ужином и поговорим.

И как-то сразу отлегло от сердца. Уборка территории и ужин – это банальность. А банальности в их нынешних жизнях, считай, почти и не осталось. Кто бы мог подумать, что Анжелика станет переживать по такому поводу! Но вот – переживает.

Из почти благостного состояния ее вывел ощутимый тычок в бок.

– А пускай вот они птиц силой мысли уберут! Чтобы без лопат и мешков! Пусть попробуют направить свою энергию в мирное русло.

– Я направлю. – Анжелика обернулась, посмотрела угрожающе. Ничего такого она, разумеется, делать не собиралась, но Леший попятился, проворчал испуганно:

– Дура, что ли?

– Мешки и лопаты в сарае, – повторила баба Маланья и поковыляла к дому. – А как вы птиц станете убирать, мне без разницы. У меня и своих дел хватает.



Лешему было не по себе. Да что там – не по себе! Ему было страшно! До дрожи в поджилках страшно!

Сначала он испугался за эту рыжую дуру, когда прорвавшись сквозь черную птичью тучу, он увидел ее оглушенную, окровавленную, с изрезанными осколками ладонями. Он тогда испугался так сильно, что даже забыл про камеру. Рыжая сидела на полу у разбитого окошка, смотрела на свои руки, а ее Крыс с сумасшедшим писком носился вокруг. Леший хотел было Крыса пнуть, но потом передумал. Не побоялся, а просто пожалел. Видно же, что Крыс переживает за рыжую. Переживает почти так же, как и сам Леший.

А потом оказалось, что с рыжей все хорошо, что ее ничем не прошибешь, и от сердца отлегло. Но случилась новая напасть. Тут Леший уже не сплоховал, все заснял с максимальными подробностями. И Эльзу с этим ее совершенно сумасшедшим взглядом, и Архипа, которого, словно букашку, пришпилило к стене сарая невидимой силой. И разговор, который за этим последовал, тоже снял. А пока снимал, снова начал бояться. Осознание того, что все происходит на самом деле, что нет тут ни розыгрыша, ни постановки, возникло почти сразу же. А вместе с ним пришло ясное понимание того, что все они попали, что никакая это не экспедиция, а что-то куда более серьезное и опасное. Понять бы еще, почему попали именно они. Нет, не так! Почему он, Леший, попал! Откуда такая чудовищная несправедливость!

И ведь спросить не у кого, никто ничего не знает. Ну, разве только бабка. Но какая ей вера при ее-то маразме! Или Архип. Только Архип это не тот, которому можно вот так просто задавать неудобные вопросы. Зверски убил человека, отсидел, вышел… Кто бы мог подумать!

Поэтому во время уборки двора Леший решил держаться Никиты, как самого адекватного. Адекватные люди вообще должны держаться вместе!

Никита работал молча. При этом действовал так быстро и ловко, что впору задуматься об имеющемся уже опыте. Архип тоже работал. Сгребал дохлых птиц в охапку и запихивал в мешки, а потом тащил эти мешки на опушку. Там уже орудовал лопатой Семен Михайлович, копал братскую могилу для птиц. Девицы куда-то исчезли. Наверное, пошли помогать бабке с ужином.

При мыслях об ужине в животе громко заурчало. Перекусить в монастыре им так и не удалось. А теперь, похоже, и заночевать не получится. Не бросать же дамочек тут одних. А в мужской монастырь им путь заказан.

На все про все ушло чуть больше часа. И за это время им так и не удалось поговорить. Никто не хотел разговаривать, а на камеру косились так, что Леший решил ее убрать от греха подальше. Камера ему еще пригодится в этой чертовой экспедиции.

Умывались у старого, вросшего в землю колодца. Архип с ведром и цепью управился так же быстро, как и с птицами, стащил с себя рубаху, плеснул в лицо ледяной воды, фыркнул по-звериному. А Леший не мог отвести взгляда с его исполосованного рубцами загорелого торса.

– Это что? – все-таки не удержался, спросил. – Авария какая-то была?

Архип глянул на него искоса, буркнул коротко:

– Шатун.

Шатун. Надо же! Леший представил себе этого шатуна и окончательно расхотел идти в экспедицию.

– Не боись. – Архип уже утирался льняным полотенцем. – Я тогда без оружия был. А с оружием ни один зверь нам не страшен.

Это смотря какой зверь, подумалось некстати. Если тот, которого они видели пару часов назад, то и ружье не поможет, пожалуй. Там вообще не ружье нужно, а осиновый кол и святая вода. Может, стоит все-таки смотаться в монастырь, запастись на всякий случай?

Никита умывался молча. Так же молча, как до этого работал. А завхоз так и вовсе вымыл только лицо и руки, раздеваться до пояса не стал. Завхоз не стал, а Леший рискнул. Когда еще доведется колодезной водицей окропиться! Хотя святой все равно было бы предпочтительнее.

Стол накрыли прямо на свежем воздухе. Только не во дворе, а в саду под старой яблоней. Застелили расшитой скатертью, уставили всякими деревенскими разносолами. Вообще-то Леший предпочитал пиццы и прочий фастфуд, но сейчас вот захотелось разносолов. Аж под ложечкой засосало. А тут и вареная картошка с укропчиком, и бочковые огурчики, и огромных размеров чугунная сковорода с жареным мясом и салом. А рядом на тарелке желтоглазая яичница. Вот прямо реально желтая, почти оранжевая! Леший таких яиц отродясь не видел и не ел. Было еще и соленое сало, и кровяная колбаса, и какая-то аппетитная штука, которую бабка называла сальтисоном. В общем, много чего было, чтобы не остаться голодным.

И девицы вокруг стола так и порхали, так и порхали. Под чутким бабкиным руководством расставляли тарелки, раскладывали приборы. Марфа нарезала на краешке стола этот самый сальтисон. Вид у нее был сосредоточенный и лишь самую малость несчастный. Одним словом, девицы держались молодцом. Все до одной!

И бдили. Леший попытался стянуть со стола кусок сала, за что тут же был бит мокрым полотенцем. Бит, разумеется, Анжелой. Но ни больно, ни обидно ему не было, просто есть захотелось еще сильнее.

За столом рассаживались несколько минут. Получилось так, что Леший оказался рядом с Ликой. Не специально, а совершенно случайно. Эльза дождалась, пока усядется Архип, и отсела от него как можно дальше. В отличие от Марфы. Та, наоборот, от егеря не отходила. Точно так же Никитос не отходил от Эльзы. Аккуратненько так присматривал, чтобы чего не вышло, чтобы не повторился недавний инцидент. Баба Маланья заняла место во главе стола, а Семен Михайлович – напротив нее. Невесть откуда он достал несколько бутылок водки, водрузил их в центр. Вообще-то Леший предпочитал вискарь, но сейчас не отказался и от водки. Стресс нужно было как-то снимать. Девицы тоже не отказались, даже баба Маланья с молчаливым одобрением приняла из рук завхоза чарку.

– Ну, коль уж так вышло, – начала задумчиво, – давайте выпьем за то, чтобы все хорошо закончилось, чтобы все вы вернулись обратно.

Получилось как-то не слишком оптимистично. Словно бы они не в экспедицию собираются, а на войну. Леший аж водкой поперхнулся, а Лика тут же презрительно фыркнула. Наверное, решила, что он не умеет пить. А он умеет! И пить умеет, и есть!

Еда у бабы Маланьи, кстати, оказалась обалденная! Куда там пиццам и прочим фастфудам! Леший и не знал, что бывает так вкусно. Или это все из-за стресса?

Наверное, чтобы унять стресс, по второй выпили быстро, едва лишь закусив. А после третьей Леший не выдержал.

– Ну, так что там насчет инструкций? – спросил, вальяжно откидываясь на спинку деревянного стула. – Семен Михайлович, оглашай! – Три чарки вернули ему и силу воли, и силу духа, и веру в победу. Будущее больше не виделось таким мрачным, как еще пару часов назад.

А остальные затаились. Особенно девицы. Марфа так даже вилку уронила. Вилку поднял Архип, молча вытер полотенцем, так же молча положил на Марфину тарелку. Смотрел он в это время на Эльзу, внимательно смотрел, с прищуром. Она его взгляд выдержала. Да что там – выдержала! В какой-то момент Лешему показалось, что Архип сейчас полыхнет синим пламенем под ее встречным взглядом и просыплется кучкой пепла прямо к Марфиным ногам. И вот как с такими идти в поход?

А Семен Михайлович уже нацепил очки и аккуратно распаковывал плотный пакет. Инструкции он извлекал так же бережно и аккуратно, зачитывал их хорошо поставленным голосом, с чувством, с расстановкой.

Зачитал, и Леший себя похвалил. Все-таки была у него чуйка на необычные дела и объекты! Искать им предстояло Вранову башню и прочее имение безвестно пропавшего почти двести лет назад Игната Горяева.

– …Золото и прочие драгоценности мы можем оставить себе и поделить по нашему усмотрению, – закончил Семен Михайлович и сдернул с носа очки. На носу его повисла капля пота. Наверное, от усердия.

– Да вы что?! – то ли обрадовалась, то ли умилилась Лика. – Вот так прямо можем оставить себе золото?!

– Тут так написано, – Семен Михайлович постучал пальцем по инструкции, смахнул с носа каплю.

– А ничего, что для начала нам нужно найти дом, который никто до сих пор не находил? – не унималась Лика.

И вот тут Леший был с ней полностью согласен. Вранова башня оттого и считалась объектом легендарным и даже мифическим, что ее до сих пор никто так и не нашел.

– А ничего, что оттуда, – Лика дернула подбородком куда-то в сторону предполагаемой тайги, – никто не возвращался?!

– Я возвращалась, – голос Эльзы звучал тихо, но расслышали ее все. – Я там была. Кажется.

– Кажется? – Лика уперлась локтями в стол, подалась вперед. – Ну и как оно там?

– Я не помню.

– Почти никто не помнит, – сказала баба Маланья. – Из тех, кто вернулся живым. Поэтому ничего удивительного. Жива, и слава богу!

– Не о том сейчас речь. – Лика принялась нетерпеливо барабанить пальцами по столу. – Речь о том, что ты не сможешь нас туда отвести.

– Она не сможет. – Баба Маланья раскладывала сальтисон по тарелкам. – А вот он сможет!

Нож, зажатый в скрюченных пальцах, указал на Архипа, и тот побледнел, сжал столешницу с такой силой, что та жалобно затрещала.

– Правда, что ли? – не удержался Леший. Оказывается, ему уже хочется в экспедицию. Вот прямо до зуда хочется!

Под перекрестьем направленных на него взглядов Архип молчал. Сопел, крошил столешницу голыми руками и молчал.

– От судьбы не убежишь. – Баба Маланья поставила перед ним тарелку с сальтисоном, плеснула в чарку еще водки.

– Я попробую, – сказал он наконец и одним махом опрокинул в себя водку.

– Ты не попробуешь, ты сделаешь. – Старушка вернулась на свое место. – Отведешь их.

– Почему он? – спросила Эльза. В глазах ее зеленющих плескалась ненависть. Леший понимал и не осуждал девушку. У этих двоих свои особенные счеты.

– Потому что он пограничник.

Пограничник! Надо же, как интересно! Вот только никаких границ в этом регионе нет, Леший географию знал так же хорошо, как и историю. Или о чем-то другом речь? О чем-то, что простому смертному понять не дано?

Архип тем временем медленно закатывал рукав рубахи. Закатал, протянул перед собой татуированную руку. Татухи у него были прикольные. Леший, пожалуй, от таких тоже не отказался бы.

– Видишь? – Леший смотрел только на Эльзу. – Еще раз спрашиваю, ты его видишь?

Теперь уже Эльза побледнела так сильно, что Никитос успокаивающе сжал ее ладонь, но она тут же высвободилась.

– Видишь?! – Вроде и тихо спросил, а словно гром громыхнул.

– Вижу, – сказала Эльза и со свистом втянула в себя воздух.

– И тогда видела. – Архип не спрашивал, он утверждал.

– И тогда видела. – Она кусала побелевшие губы, до крови кусала.

– Потому и выжила.

– Ты меня поэтому не убил?! – Ее голос сорвался на крик. – Из-за этого чертова ключа?!

– Это не я тебя не убил. Это он тебя не убил.

– Вран?..

– Вран…

И над столом повисла такая тишина, что стало слышно гудение одинокой пчелы.

– Кто еще его видит? – спросил Архип осипшим голосом, в клочья разрывая эту тишину.

– Я, – сказала Марфа и осторожно коснулась его предплечья в том месте, где татуированные коренья и шипы переплетались между собой особенно сильно.

– Похоже, и я тоже. – Лика подалась вперед. – А что, есть кто-то, кто его не видит? – в ее голосе было удивление.

– Потаенный ключ, деточка, видят только те, кто может пересекать невидимую границу. – Баба Маланья погладила поднырнувшую под руку собачонку.

– Так где ключ-то? – не выдержал Леший.

– Неважно, – Архип одернул рукав, отодвинулся от стола.

– Вот, вас таких уже трое, – сказала баба Маланья. – Вас трое и он – пограничник – четвертый.

– И что это значит? – уточнил Леший.

– Это значит, что ваши шансы вернуться возрастают в четыре раза. И поверь мне, мальчик, это очень много. На моей памяти такого вообще никогда не было, а живу я на свете уже очень давно.

– Вы его тоже видите. – Эльза перевела взгляд на старушку.

– Видела раньше. Больше нет. – Та покачала головой. – Силы уже не те.

Вот про силы Лешему тоже было интересно!

– То есть вы, бабушка, хотите сказать, что можете вот так, как они?

– Так не могу, – она усмехнулась. – Но раньше кое-что умела. А если бы мать свою слушала, так могла бы еще больше.

– Стоп! – Леший не выдержал, включил камеру. – Давайте уточним! Вы только что признались, что вы ведьма?!

Получилось глупо, как-то совсем по-детски. Вот и Лика фыркнула презрительно, а бабка продолжала улыбаться так ласково, словно с дебилом разговаривала.

– Что ты, мальчик! Какая ведьма? Ты, наверное, этих своих интернетов насмотрелся! Я про то, что когда-то умела знаки видеть и находить, а теперь вот зрение не то стало. А ты про что?

Вот и выставила идиотом! Леший торопливо выключил камеру. Это в эфир пускать не стоит. Это ж надо было вообще додуматься такое спросить!

– А если бы мы не видели этот ключ? – заговорила Лика. – Если бы вообще никто из нас не видел, что бы случилось? Мы бы не сумели попасть в этот ваш заповедник?

– Попасть бы сумели, – сказала старушка. – И, вероятно, даже Вранову башню бы нашли. Вот только обратно не вернулись бы. Или вернулись такими, что лучше уж вовсе не возвращаться.

– Много народу пропадает? – Эх, не ловит у бабки Интернет! А так бы Леший уже все в Сети нашел, все выведал.

– Раньше меньше, сейчас все больше. Последний раз год назад экспедиция целая пропала. Пришли ко мне ребятишки, навроде вас. Молодые, дурные. Хотим, говорят, найти сокровища и селфи сделать на фоне Врановой башни. – Старушка покачала головой. – Я их отговаривала, как могла. Даже стращала, только, похоже, еще больше раззадорила.

– И что с ними стало? – спросил Михалыч. – С ребятами из экспедиции?

– Про всех не скажу, а одна вернулась. Уходила в тайгу девочкой молодой и веселой, а вернулась седой старухой. Недели через две это случилось. Ко мне пришла. Они все сначала ко мне приходят, так уж у меня дом расположен, на границе. Пришла, в дверь постучалась. Я и не признала ее сразу, только по ботам. У нее такие смешные красные боты были. Я, помнится, еще думала, что в таких далеко не уйдешь. А эта не то что ушла, так еще и вернулась.

– И что она вам рассказала? – спросила Эльза. Выглядела она мрачной и сосредоточенной, на старушку смотрела во все глаза.

– Так ничего не рассказала. Не до разговоров нам было. Она в крови вся, поцарапанная, словно от птиц убегала.

– От Погони, – шепотом сказала Марфа и поежилась.

– От Погони, знамо дело. – Старушка кивнула. – Я раны, как могла, перевязала и вот ее, – она потрепала свою собачонку по холке, – с запиской в монастырь отправила. Так, мол, и так, нашлась ваша пропажа, вызывайте «Скорую».

– А спасатели? – уточнил Леший деловито. – Если целая экспедиция пропала, значит, людей искать должны были. Искали?

– Искали. Из областного центра присылали спасателей. Они по тайге побродили и ни с чем вернулись.

– А чего они вернулись-то? Вы ж, бабушка, сами только что говорили, что из вашего заповедника, – Леший бросил быстрый взгляд на Лику, – что из вашего заповедника живым никто не возвращается.

– Я не то говорила, мальчик. Ты плохо слушал. Не возвращаются те, кто через границу перешел и Вранову башню увидел. Не каждому, видимо, такое дано, чтобы без пограничника на ту сторону попасть.

Теперь все, как один, уставились на Архипа, загадочного пограничника с невидимым ключом.

– Но местные все равно стараются в те места не соваться. От греха подальше. Помнят, видать, старые истории. А пришлые что? Пришлые только в эти свои интернеты и верят.

– Что с той девушкой стало? – нетерпеливо спросила Эльза.

Эльзу можно было понять. Судя по всему, она и сама побывала в той же ситуации.

– Раны телесные залечили. – Старушка снова разлила по рюмкам водку.

– А душевные?

– Она не разговаривала совсем. Мычала только и плакала. Да еще пыталась спрятаться куда-нибудь, людей боялась. Умом тронулась та девушка, вот что.

– И не рассказала ничего про остальных? – спросила Марфа испуганно.

– А что рассказывать? – старушка посмотрела на нее с недоумением. – Там живым не место, там Его царство. Если не вернулись, значит, нет их больше на этом свете.

– И надежды никакой?

– У нашего работодателя, похоже, надежда есть. – За разговором они и не заметили, как Михалыч извлек из пакета еще один листок и сейчас очень внимательно его разглядывал. – Нам предстоит найти людей из той экспедиции.

– Вот это поворот! – Леший от удивления даже есть перестал. – Почти год уже прошел! Какие, к чертовой бабушке, поиски?! Кого мы там найдем?

– Тут сказано, – Михалыч взмахнул листком, – найти живыми или мертвыми… – Голос его дрогнул.

Леший его понимал, живых искать куда интереснее, чем покойников. Подумалось вдруг, что покойников, если те даже вдруг найдутся, транспортировать придется. Вот же радость и развлечение! В то, что в тайге кто-то мог продержаться целый год, он, как здравомыслящий человек, не верил.

– А что за люди были в той экспедиции? – спросил молчавший все это время Никитос.

– Что за люди? – старушка стрельнула в него острым взглядом. – А не знаю я, что за люди. Молодые все, два парня, две девушки. Во время ужина, когда я их отговорить пыталась, назвались историками. Вот только больно молодые они были. Студентики…

– Я понимаю! – Леший торопливо дожевал сальтисон, вытер губы рукавом. – Я понимаю, кто нас нанял. Это родители! У кого-то из тех пропавших ребятишек родители были непростые, вот и наняли…

– Спустя целый год? – Лика посмотрела на него с жалостью. Вот же язва! – Нормальный родитель поисковый отряд организовал бы сразу, как только узнал, что его ребенок пропал!

Это аргумент, и крыть Лешему было нечем. Он, конечно, пока вообще не родитель, но свои примерные реакции представляет. Он бы точно ждать не стал. Да еще имея такие деньжищи, которыми, судя по всему, ворочает их загадочный работодатель. Да и секретность эта в таком случае была бы ни к чему. И вообще, сам Леший нанял бы отряд крутейших спецназовцев, этаких Рембо с Терминаторами, чтобы разобрали этот чертов лес по бревнышку, если понадобится. А работодатель, чудак-человек, нанял их, команду никчемных лузеров. Да, да, лузеров! Может, в каком другом деле каждый из них и профи, но уж точно не в поисковом. Если только Архип. Так у Архипа на поверку оказалась такая биография, что с ним теперь вообще страшно рядом находиться…

Похоже, нечто подобное думали и остальные, потому что притихли и пригорюнились. Бодрой и деятельной оставалась только старушка. Она все подкладывала на тарелки гостей разносолы, все подливала водочку. Вспомнились вдруг сказки про Бабу-ягу, про то, как она потчевала добрых молодцев, мыла их в баньке, а потом употребляла в пищу. И пить, и есть тут же расхотелось. Отмотать бы все назад. Знать бы заранее, чем все обернется! И плевать бы на этот ютьюб-канал! Жил же Леший как-то без него, работал программистом. Неплохим программистом был, надо сказать. А теперь уже поздно. Сто пудов – поздно… И в Интернете ничего не посмотришь. Нету тут Интернета! Леший сомневался, что Сеть есть даже в поселке Сосновом, до того дикими казались здешние места. А если вернуться в райцентр?

На страницу:
2 из 6