Рождественская сказка. Сборник

– Как настроение? – спросил Орлов, когда они отъехали от дома. Он спросил просто так для поддержания разговора, потому что и без вопросов видел, что Вика в не самой лучшей форме.

Она тоскливо посмотрела на Орлова, ответила:

– Ничего. Стараюсь держаться.

– Помните, что я Вам утром сказал. Нужно быть максимально собранной, спокойной и уверенной в себе. Как говорится: «только смелым покоряются моря».

– Хотелось бы, чтобы покорились, – вздохнула Вика.

Орлов остановил машину. Вика огляделась. Какая-то неприметная улочка, на окраине, вроде в черте города, но на освещение местные власти не особо раскошелились.

– Вот здесь ждем. Сейчас они подъедут, – сказал Орлов.

Через несколько минут, за машиной Орлова пристроилась тонированная иномарка. Из машины вышли двое парней, в черных куртках и трикотажных шапках, хотя, было довольно тепло. Орлов и Вика тоже вышли из машины.

– Привет, Орел! – сказал один из парней, – опять по наши души? Она? – парень кивнул на Вику, – Сокол сказал пусть одна приезжает. Ты здесь подождешь. Ему недосуг сейчас лясы точить. Сказал с тобой в следующий раз побазарит.

– Подожди, – забеспокоился Орлов, – давай я хоть с ней доеду. К Соколу не пойду, в машине подожду.

– Ты что, Орел, совсем нюх потерял? Сказано, здесь жди, значит, жди. Или, если что не устраивает, так мы и отвалить можем.

Вика испугалась, – «а вдруг и правда, обозлятся и уедут. И оборвется такая тоненькая, но все-таки ниточка, связывающая отца с сыном».

– Павел Константинович, все нормально, я поеду.

– Садись в машину, – велел Вике парень, – сумку, телефон ему оставь. В карманах ничего нет?

Вика отрицательно покачала головой и для верности стала выворачивать карманы.

– Ладно, верю, – отреагировал представитель «принимающей стороны» и поторопил, – давай в машину залезай, не тяни резину.

Усилием воли Вика заставила себя спокойно сказать Орлову:

– Павел Константинович, спасибо, не волнуйтесь и позвоните Кириллу, пожалуйста, – сказала и быстро села в машину.

Парни вскочили в авто, через мгновение двери заблокировались, и машина резко рванула с места. Минут десять странная компания ехала абсолютно молча. Вика видела, что они пересекли МКАД. Прошло еще минут пять, машина повернула направо и остановилась. Парень, ведший до этого переговоры с Орловым, пересел на заднее сидение рядом с Викой.

– Глазки завязать нужно. Извини, подруга, правила такие, – хмыкнул парень.

Вика вспомнила увещевания Орлова и спокойно сказала:

– Правила нужно соблюдать. Завязывай.

– Смелая! – ещё раз хмыкнул разговорчивый парень. Второй, как с самого начала, не проронил ни слова, так и продолжал молчать. Только мрачно таращился на Вику в зеркало заднего вида.

Парень достал черную повязку и завязал ей глаза и ехидно поинтересовался:

– Не жмет?

– Нормально, – спокойно ответила Вика.

Парень пересел вперёд, двери заблокировались, и машина понеслась дальше.

Вика думала о Кирилле. Как бы ей хотелось, чтобы он сейчас был рядом. Нет, конечно, не в этой бандитской машине, с завязанными глазами, а чтобы они оба были где-нибудь далеко отсюда. В каком-нибудь красивом месте. Почему-то представилось море, пляж и маленький Гена с большим разноцветным мячиком. Машина резко остановилась.

– Приехали мадам, – сообщил говорящий сопровождающий, – повязку снимай и давай выходи из машины. Пошли быстрее, а то припозднились чего-то. Сейчас от Сокола нагорит.

Вика огляделась. Машина стояла во дворе перед большим загородным домом, построенным, явно в девяностые годы, в архитектуре «новых русских»: три этажа, башенки, остроконечная крыша, двор был обнесен высоким глухим забором. Всё, как положено.

– Что остановилась? Пошли, – приказал парень.

Они прошли в дом, поднялись на второй этаж, прошли по коридору. Вике показалось, что где-то в доме плачет ребенок. «Да нет, это, наверное, глюки», – подумала она. Они поднялись еще по винтовой лестнице, и парень втолкнул её в какую-то дверь и сообщил:

– Привёз.

– Иди. Позову, – услышала Вика голос из глубины комнаты.

Парень мгновенно исчез.

Посетительница огляделась по сторонам. Комната представляла собой кабинет. Да, именно обычный рабочий кабинет начальника. Начальника неизвестно чего. Потому, что рода деятельности ничего не характеризовало.

В глубине кабинета за столом, перед компьютером сидел сам начальник. «Работает, – подумала Вика, – так посмотреть и не поверишь никогда, чем человек на самом деле занимается».

– Что в дверях жмёшься? Проходи, – велел хозяин кабинета.

Вика подошла ближе, посмотрела на него, подумала: «Ничем не примечательный мужик, а какими темными делами ворочает».

– Здравствуйте, – запоздало поздоровалась «гостья».

– И ты не хворай. Мне Орел сказал, что у тебя дело ко мне. Говори, не тяни.

Вика снова вспомнила наказы Орлова: «просить, но с достоинством».

– Да, понимаете, у нас украли ребенка. Вот здесь вся информация о нем, – Вика протянула диск, который всю дорогу сжимала в руках, – мы видели нашего мальчика в фильме, который снимал Орлов. Он сказал, что Вы можете помочь его найти.

– Умный больно, – буркнул мужик, – открыл бюро добрых услуг за чужой счет.

Повисла пауза. Вика понимала, что разговор может быть закончен в любой момент. И испугалась, что все так бездарно прошло. Она не уловила, поможет ей этот человек или нет, и заговорила снова.

– Я Вас очень прошу! Мне необходимо найти малыша. Помогите, пожалуйста, – голос дрогнул, – «а вот этого нельзя», – подумала Вика.

Мужик внимательно посмотрел на неё.

– А ты, что так убиваешься? Ты же ребенку не мать?

– Не мать. Но, я люблю его отца, – сама удивилась сказанному, но понимала – это ложь во спасение, а может, и не ложь. – Мне необходимо найти мальчика, иначе я потеряю его отца. Он в очень плохом состоянии.

– Вон оно, как, – хмыкнул мужик, – все-таки бабы – чудной народ. За мужика готовы чёрте чего натворить, неизвестно куда лезть. Вот ты ночью поперлась, сама не знаешь куда, ради чего и зачем?

– Я знаю зачем, – очень твердо сказала Вика.

– Ладно, скажи Орлу, что постараюсь.

– Спасибо.

Откуда-то материализовался давешний парень. Они вышли во двор, сели в машину. Вику трясло, как будто её только сейчас сняли с льдины, в вечной мерзлоте. Ей снова завязали глаза, но это было уже все равно. Перед глазами и так была темная пелена.

Орлов ждал у своей машины. Вика пересела к нему.

– Виктория, ну что он сказал?

– Сказал, что постарается. Как будет информация, Вам позвонит.

– Если так сказал, значит, сможет помочь, – обнадежил Орлов. И набрал Кириллу, – я ее забрал. Встречаемся, как договорились, подъезжайте.

Кирилл стоял у её машины на обочине дороги. Вика сразу увидела его высокую фигуру. Он не сидел в машине, а стоял около и курил. Вика ни разу не видела его курящим. «Нервы у всех на пределе», – подумала она.

Не обращая внимания на Орлова, Кирилл бросился к ней.

– Вика, как ты?

Он не спросил о результатах встречи, о ребенке, он спросил, в первую очередь, о ней. Вика заметила это, и у нее перехватило дыхание.

– Все нормально, Кирилл. Он сказал, постарается помочь. Павлу Константиновичу, спасибо.

Кирилл пожал Орлову руку. Орлов простился и обещал позвонить, как будет информация. Вика села в свою машину на пассажирское сидение.

– Едем в гостиницу? – спросил Кирилл. Вика покачала головой.

– Лучше домой. Очень хочу домой. Ты, если собрался в гостиницу, то поезжай, я сама доеду.

Она чувствовала, что куда-то уходят силы. И от этого становилось как-то совсем тоскливо и безысходно. «Хочет в гостиницу, пусть едет», – подумала она с какой-то обидой, хотя, обижаться было не на что. Кирилл ничего не ответил, молча завел мотор.

Они приехали к Вике, поднялись в квартиру. Она попыталась сыграть роль радушной хозяйки, все-таки первый раз человек в дом пришел. Но, роль не заладилась с первой минуты, и Виктория поняла, что и стараться не стоит. Предложила Кириллу располагаться, чувствовать себя как дома, и ушла в душ. «Очень воспитанный поступок, – подумала она, – но, уж какой есть, других вариантов нет». Вике казалось, что вода смоет весь негатив сегодняшнего дня. Но, ничего она не смыла. Колотить просто перестало и захотелось спать. Вика вышла из душа. Кирилл сидел в гостиной и листал журнал. Он вопросительно посмотрел на неё, спросил:

– Тебе полегче стало?

– Да, знаешь, хотелось все с себя быстрее снять. После общения с ними, элементарно помыться хочется. А теперь просто засыпаю.

– Так иди, ложись.

– Да, я сейчас лягу. Кирилл, ты не уезжай, пожалуйста, – попросила Вика, оставаться одной совсем не хотелось.

Кирилл улыбнулся.

– Не уеду. Я, честно сказать, и не собирался.

Она достала из шкафа подушку, одеяло, комплект белья, предложила:

– Давай, я постелю тебе здесь на диване.

– Не волнуйся, я сам могу. Я очень самостоятельный. Иди, отдыхай.

– Спокойной ночи, – пожелала Вика и поплелась, именно не пошла, а поплелась в свою комнату.

Хотелась плакать. Даже не просто плакать, а «поплакаться кому-то в жилетку». Но, жилетки подходящей не было. Да и занятие это Вика, в принципе, не признавала.

«Господи, что же так на душе-то скверно, что же с этим делать?», – думала она. Почему-то не ложилась, долго сидела на кровати, бесцельно вертела в руках свой телефон. В какой-то момент обратила внимание на непрочитанную СМСку. Видимо, пришла, когда она была в душе. Послание было от Лаврика. «В три часа ночи, от женатого мужчины. Странно, – думала Вика, – может и не читать совсем, стереть сразу. А вдруг что-то случилось?». Она все-таки открыла послание. Там было всего три слова «я тебя люблю». Вика отключила телефон, закрылась с головой одеялом и заплакала.

Она слышала, как Кирилл зашел в комнату, сел рядом на край кровати, погладил ее по руке.

– Вика, ну не плачь, пожалуйста, – Кирилл взял ее за руку, – ну не стоит это все твоих слез.

И Вика разрыдалась. Все несчастья, которые происходили последнее время в ее жизни, стали «приятными погодными условиями» для этого «всемирного потопа». И жилетка нашлась, сама пришла. Вика рыдала. Кирилл даже не пытался ее успокоить, а просто тихо гладил по голове. Видимо, ждал «перемены ветра». И ветер, в конце концов, переменился. Вика подняла на него заплаканные глаза и попросила:

– Поцелуй меня.

21. Утро следующего дня

Она проснулась. Как-то незаметно наступило утро. Серое, пасмурное, но все-таки утро. Значит, начинается новый день. Что он принесет? Рядом с Викой лежал Кирилл. Как странно бывает в жизни, совсем недавно это был абсолютно чужой человек, а теперь этот «абсолютно чужой человек» лежит в твоей спальне, на твоей кровати, лежит рядом с тобой и безмятежно спит. Спит и во сне улыбается, как будто не было этих страшных трех месяцев, не было поисков, надежд и потерь. Вика приподнялась на локте и еще раз взглянула в усталое, но во сне такое спокойное, даже умиротворенное лицо Кирилла.

«Абсолютно чужой», – снова мелькнуло у неё в голове, и поэтому, все произошедшее между ними всего несколько часов назад, казалось таким странным, даже нереальным, произошедшем с кем угодно, только не с ней.

«А был ли мальчик, – подумала Вика, – может мальчика-то и не было?. Ну вот, опять скатилась на классику, начиталась в детстве умных книжек. Но мальчик действительно был, хорошенький беленький карапузик, а сейчас его нет и неизвестно, найдется ли когда-нибудь». И этот мальчик и его таинственное исчезновение, какими-то незримыми нитями связало Вику с его отцом, который совсем недавно был для нее «абсолютно чужим человеком». «Почему был? Он и сейчас… – Вика пыталась себя в чем-то убедить, но не получалось. – Нет, дорогая моя, не чужой, в этом то и беда, а может быть и не беда. – Пока этого Вика оценить не могла. – Глупости, – она стала гнать, предательские мысли, – ему просто нужно помочь, ведь такое несчастье у человека».

Кирилл открыл глаза и едва заметно улыбнулся.

– Доброе утро. Как ты?

– Нормально, – Вика вздохнула, – Кирилл, ты прости меня за вчерашнее. Я не должна была, так раскисать. Просто, знаешь, я когда была у этих деятелей темного бизнеса, вдруг подумала, что наша жизнь, она ничего не стоит. Мне ничего плохого там никто не делал. Слова грубого, никто не сказал. Но, было понятно, что оттуда можно и не выйти. И стало очень страшно. Хотя, там я держалась. По крайней мере, старалась.

Кирилл молчал. Было видно, что ему очень непросто слушать Викины излияния. Он притянул ее к себе, еще помолчал и сказал:

– Это ты прости меня. Я не должен был тебя отпускать к этим уродам. Сам должен был идти.

– Это же было невозможно. Они же сразу сказали, что будут разговаривать только с Орловым и со мной, поскольку им Орлов обо мне говорил. Дай Бог, нашли бы твоего сына, только бы нашли и вернули. Дали же понять, что это возможно. И Орлов говорит, что это верхушка бандитской пирамиды, что у них есть возможности найти ребенка. И говорит, что они слов на ветер не бросают.

– Сейчас нам остается только ждать, – вздохнул Кирилл.

– Ждать и надеяться, что все не зря. Что мы его сумеем найти.

Они помолчали. Каждый прокручивал события вчерашнего дня. Потом Кирилл заговорил:

– Вика, можно тебя попросить об одном одолжении.

– Попроси, – улыбнулась Вика.

– Я хотел попросить тебя, съездить со мной в Екатеринбург. Я хочу повидать Машу.

– Кирилл, а ты уверен, что Маша будет рада меня видеть?

– Я думаю, будет рада. Я ей говорил, что встретил тебя. Знаешь, мы с дочерью друзья, и она меня очень хорошо понимает и чувствует. И, когда она почувствует мое отношение к тебе, все вопросы отпадут, если, даже вдруг, возникнут.

– Ну, хорошо, если хочешь, давай поедем. На пару дней. А, если эти деятели объявятся, мы сразу вернёмся. Только поедем, если не возражаешь, завтра. У меня же мероприятие сегодня – юбилей, по поводу, которого я договаривалась в тот день, когда встретила тебя.

– Завтра, значит, завтра, – постановил Кирилл.

22. Брат и сестра

Вика с Кириллом прилетели в Екатеринбург. Как всегда, было пасмурно. Вика не знала почему, но всегда, когда бы она не приехала в этот город, в любое время года, шёл дождь, даже зимой.

– Не пойму, не любит меня что ли этот город? – сказала Вика Кириллу, когда они ехали из аэропорта, – как не приеду, он всегда плачет. Дождик так и поливает.

Кирилл посмотрел в окно и сказал:

– Да нет, он нормальный промышленный город, – улыбнулся и добавил, – на самом деле, хороший город, у меня здесь сестричка живет.

– А как она сюда попала?

– Замуж вышла. Любовь. Муж ее бизнесом занимается довольно успешно. Он один из моих партнеров здесь, – Кирилл посмотрел на часы, – у меня, кстати, через два часа встреча.

– Всё с тобой ясно, – засмеялась Вика, – а говорил, дочку проведать. А сам?

– Ну, я ненадолго, – забеспокоился Кирилл, – дела-то забрасывать нельзя. Знаешь, бизнес – это живой организм. Отвлекаться, не стоит. Он это чувствует и не прощает. Какие не были бы у тебя прекрасные и надежные помощники, руку с пульса снимать нельзя. Не обижайся. Я очень ненадолго отъеду, а ты пока с моими девчонками поболтаешь.

Вика внимательно смотрела на Кирилла. Он, когда так увлеченно о чем-то говорил, становился очень красивым. Вернее, понятие мужская красота для неё было не очень конкретным. Хотя, у него были удивительные, выразительные и действительно красивые глаза. Они озаряли лицо, и черты становились мужественными и, в то же время, утонченными, даже аристократическими. А, может быть, Вике это казалось. «Нет, – сказала она сама себе, – красивыми и мужественными». Ей вообще нравились люди увлеченные своим делом, а он был увлечен. И глаза горели. И, как она подумала в первую встречу, взгляд такой, что можно сгореть. Хотя, серый цвет глаз, вроде холодный, но в его интерпретации обжигал.

– Ты, что молчишь, Викуль, обиделась, что я уеду на встречу?

– Ни на что я не обиделась. Я просто тобой любуюсь. Очень ты мне нравишься таким.

Кирилл внимательно смотрел на неё, шутит она или говорит серьезно. Ему казалось, что серьезно. И от этого, какое-то тепло наполняло сердце. И от этого забытого ощущения, становилось как-то светлее на душе.

Машина подъехала к дому. Кирилл сказал шоферу, что выйдет через час и подал Вике руку.

– Пойдем, Маша с Леной уже заждались, наверное.

Две женщины: совсем юная и постарше повисли на Кирилле.

– Задушите, девчонки, – Кирилл деланно возмущался, а сам сиял счастливой улыбкой.

Вика смотрела на эту идиллическую картину семейных приветствий, восторгов и поцелуев. На минуту, ей показалось, что о ней все забыли. Но, это не обижало, а вызывало умиление, такой нежной была встреча, стосковавшихся друг по другу, близких людей. Первой опомнилась хозяйка дома.

– Виктория, здравствуйте. Очень рада Вас видеть, проходите, пожалуйста. Извините, мы на Кирилла набросились, соскучились. Он не так часто нас своим присутствием балует. – Высокая красивая изящная женщина, моложе Кирилла лет на десять, улыбалась Вике какой-то знакомой, чуть-чуть грустной, Кирилловой улыбкой. И как-то сразу показалась знакомой и совершенно не чужой.

– Здравствуйте. Вы очень похожи на своего брата. Рада знакомству, – приветливо улыбнулась Вика.

И это были не дежурные слова. Вика действительно была рада познакомиться с его сестрой. Ей казалось, что всё и все, так или иначе связанные с ним, делают и их с Кириллом ближе друг к другу.

– Вика, – Маша, как всегда стремительно, подлетела к гостье и чмокнула в щёку. – Мне тебе столько нужно рассказать.

– Ну, вот, – Кирилл подмигнул Вике, – скучать уж точно не будешь.

– Ну, проходите. Что вы все в холле столпились? Машка, покажи Вике комнату и, вообще, где у нас, что располагается. Проведи экскурсию. Кирилл, что ты как в гостях. Давайте располагайтесь уже.

– А Женька, где? – спросил Кирилл про Лениного мужа.

– Да как всегда, в рань унесся. Неугомонный. Он тебя в офисе ждет. Сейчас позавтракаешь и поедешь.

Маша с Викой прошли по дому. Он, конечно, не «оглушал» размерами, как в поместье у Кирилла, но был уютным и каким-то теплым. Очень чувствовалась заботливая женская рука. Маша как будто поймала Викины ощущения.

– Я люблю у Лены жить. Тут так уютно. У нас тоже так было, когда мама была жива. А потом, эта Юлька все разрушила. Ну, теперь её нет. Ты же знаешь? Только вот и Геночку пока не нашли.

– Бог даст, найдем, – уверенно сказала Вика, – найдем, Машуня, обязательно. Позавчера была одна важная встреча. Надеюсь, что нам помогут.

– Маленький, так жалко его. И папа, знаешь, как переживает. Я даже, один раз, видела, как он плачет. Мой папа, он такой сильный, а плакал, – Маша горестно вздохнула и, как старушка, подперла щеку кулачком.

– Маша, то, что он плакал – это совершенно нормальная реакция. У человека сына украли. А плакал он не от слабости, а от горя. Это разные вещи. Он очень сильный твой папа.

– Я понимаю, – девочка вздохнула, – бедный Гена, лучше бы меня украли.

– Маша, не говори так. Папа этого вообще бы не пережил.

В комнату вошел Кирилл.

– Девчонки, вы что тут спрятались? Я Вас потерял.

– Ой, пап, это я Вике твою комнату показывала. Я ничего не перепутала, она же с тобой будет жить? – Маша хитро смотрела на отца.

Вика тоже взглянула на Кирилла, – «интересно, что ответит?».

– Ты ничего не перепутала, дочь, разумеется со мной, – и повернулся к Вике, – если ты, конечно, не против?

– Не против, – улыбнулась Вика.

– Ну, и прекрасно. Пойдемте девочки. Лена завтракать ждет.

Круглый стол, домашние пирожки, кофе в фарфоровом кофейнике, серебряная сахарница и щипчики для рафинада. Такое «дворянское гнездо». И удивительно тепло, не по температуре, конечно, а по атмосфере. В этом семейном тепле, Вика отогревала свою метущуюся душу.

Кирилл уехал по делам. Машка усвистала в свою комнату, сославшись на неотложные дела. Вика с Леной переглянулись. Всё ясно, неотложные дела – это поболтать с Антоном по телефону. Вика с Еленой остались за столом.

– Давай еще кофейку что ли выпьем, – предложила хозяйка, – Кирик сказал, там какие-то новости есть по поиску Гены. Но, толком ничего не объяснил.

– Я думаю, сглазить боится. Потому что ещё ничего не ясно. Нам обещали помочь, но, ещё же, не помогли. Хотя, мы надеемся.

– Знаешь, я себе простить не могу, – заговорила Лена. – Мы же, тогда после Машкиного дня рождения, быстро домой должны были улететь. У Жени важная встреча была запланирована на следующий день, отложить было нельзя. Я предлагала Кириллу, Геночку забрать. Всё лучше бы со мной был, чем с няньками чужими. Но, брат не захотел с сыном расставаться, а я не настояла. И в результате, видишь, как получилось. Могли бы этой страсти избежать.

– Лен, ну кто это знал, – вздохнула Вика, – теперь то, что себя винить? И потом, раз эти мерзавцы запланировали своё преступление, не в тот день, так в другой, осуществили бы.

Лена помолчала, глотнула кофе и снова заговорила:

– Знаешь, мы с Кириком одни остались довольно рано. Мама умерла, когда мне было десять, а брату девятнадцать. А отца не стало еще раньше, я его даже не помню. Кирюшка мог меня преспокойно в детский дом сдать, никто бы не осудил. Он сам ещё мальчишка был, в институте учился. Но, он такой вариант даже не рассматривал. Дядя наш – мамин брат, помогал, но в основном Кирилл все сам. Ночами в магазине грузчиком подрабатывал, я изо всех сил старалась дом вести, как следует, готовить научилась, чистоту наводила. Благодаря этому, теперь всё умею.

– Это и видно по твоему дому. Я сразу Машке сказала, как у тебя уютно.

– Спасибо. Я помню, кода мы с Кириллом вместе жили, к нам все его, а, потом и мои друзья любили в гости ходить.

– Конечно, любили, – подогрела разговор Вика, – такая хозяйка – юная красавица, гостей принимала.

Лена кокетливо поправила прядь каштановых волос.

– Ну, уж красавицу нашла. Хотя, в общем была ничего.

– Почему была? – Вика искренне удивилась. Напротив нее сидела красивая молодая женщина. И уж о ком о ком, а о себе, в прошедшем времени, ей совершенно не стоило говорить.

– Потому, что лет уже не мало, – вздохнула Лена.

– А сколько тебе лет? – довольно бестактно спросила Вика.

– Сколько дашь, все мои, – засмеялась Лена и добавила, – тридцать шесть.

Вика подумала, – «тридцать шесть, она на девять лет моложе брата, значит, Кириллу…», – Вика не успела прибавить к тридцати шести девять, как Лена спросила:

– Считаешь, сколько Кирику лет? – Лена хитро прищурилась.

– Посчитала уже, – ответила Вика.

– И что? Не пугает разница в возрасте?

«Что это она, интересно, взялась допросы устраивать», – подумала Вика. А сама ответила:

– Не пугает. Знаешь, мне кажется, сорок пять лет для мужчины – это самый расцвет. Он в прекрасной форме, полон сил. И старше меня всего на шестнадцать лет. И потом, почему наша разница в возрасте должна меня пугать? Я же не замуж за него собираюсь.

– Ты что так раздухарилась? А хоть бы и замуж, – сказала Лена и нежно добавила, – он же такой хороший братик мой любимый. И на счастье, как никто, имеет право.

Вика улыбнулась. Так приятно было смотреть на сестру, которая так нежно любит своего брата.

– Кирилл помню, в свое время, долго не женился. Хотя, девчонок за ним бегало море. А потом, женился на моей однокласснице. Нина с детства в него влюблена была. А он, по привычке, нас детьми считал. Помнишь, в фильме «Гори, гори моя звезда» юная героиня Елены Прокловой влюбилась в персонажа Табакова, который воспринимал её ребенком, и она в сердцах говорит: «я по нему сохну, а он – деточка». Вот Кирик считал, что мы дети, а она сохла. Я помню, мы, когда с Ниной шептались про мальчишек, которые за нами ухаживали, разговор, в результате всегда на Кирилла скатывался. Я даже Нинке завидовала, что она когда-нибудь, может за него замуж выйти. Я почему-то была уверена, что обязательно так и будет. Потом, правда, он всё-таки обратил на неё внимание. Я такую счастливую невесту ни разу в жизни не видела, она просто сияла. Всё у них хорошо было и дети замечательные. А потом, видишь, как все обернулось, – Лена помолчала. – Знаешь, честно тебе скажу, я тоже долго замуж не могла выйти. – Вика удивленно посмотрела на Елену. Та пояснила, – нет, претендентов было много. Даже слишком. Но, мне не нравился никто. Слишком высокая планка была, я всех с Кириллом сравнивала. А найти такого же – просто невозможно.

– Невозможно, – улыбнулась Вика. – Но, ты же все-таки нашла.

– Конечно, нашла, не совсем такого же. Хотя, Женя очень хороший. Он, кстати, друг и партнёр Кирилла, и тоже старше меня на шестнадцать лет. И у него есть одно замечательное качество, он меня очень любит. Только с детьми у нас, к сожалению, ничего не получилось, чего только мы не делали, но видно не судьба. Главное, причину никак найти не могли. Меня проверили вдоль и поперёк, Женю тоже, но ничего не выявили. Только потом выяснилось, что Женя в молодости работал на вредном производстве и вот результат. Поэтому, Кирика ребятишки, мне родные не только как племянники, а как будто мои дети. Вот так. – Лена встала. – Пойдем, посмотрим, что там наш ребенок делает.