Предатель. Боевик, детектив

Вальяжно расположившись в мягком кресле, сидел, или правильнее сказать, полулежал «Сам». Он не встал при появлении гостей, а лишь грубо спросил: «Вы кто?», и уставился на девушку, глаза его при этом подёрнулись масляной плёнкой.

Капитан Васильев, представился Женя, и показал удостоверение. А это старший лейтенант Гросс, показал он головой на Катю, и продолжил:

– Здравствуйте. Мы можем вам задать несколько вопросов?

– Чем обязан? – словно не расслышав слова, и даже не пригласив сесть, спросил хозяин. – По поводу налогов обратитесь к моему бухгалтеру.

– Мы бы хотели поговорить с вами о машине. Это номер вашей машины? – спросила Катя, и показала записанный на бумаге номер.

Хозяин «Супермаркета» чуть приподнялся в своём кресле, и внимательно присмотрелся к поданной ему бумаге.

– Да, это номер моей машины, и что?

В его словах прозвучали и ответ и вопрос. Произнеся их, он вновь уселся в кресло. Вся его поза, выражение лица и тон, каким он произносил слова, говорили – вы мне надоели, пошли бы вы…

– Вы не могли бы пояснить, где ваша машина находилась между десятью утра и… двенадцатью…, вчера? – это уже спросил Женя.

– Могу. Она находилась, и находится на станции техобслуживания, – с сарказмом произнёс владелец джипа.

– Вы уверены в этом? – вновь начала задавать вопросы Катя.

– Ещё бы.

– И вы на ней не выезжали?

– А вы смогли бы без двигателя ездить на машине?

Откровенная насмешка почувствовалась в ответе владельца супермаркета и разыскиваемой машины.

Женя и Катя переглянулись, а затем уже Женя поинтересовался: «А мы можем посмотреть вашу машину?

– Да, пожалуйста. Сколько угодно.

И владелец джипа, нажав кнопку селектора, пригласил какого-то Сидорчука зайти в кабинет.

В открывшуюся дверь заглянул «амбал»: чисто выбритая голова и серый костюм на нём так и говорили о преуспевающем менеджере по торговле унитазами.

– Слава, расскажи господам, как проехать к станции техобслуживания. И добавил, уже нам: «Господа, вы можете поговорить в приёмной».

Вот невоспитанный нахал, подумал Женя, и решительно покинул кабинет.

Слава достаточно подробно объяснил им, как найти СТО, и вежливо проводил до выхода.

– Не нравится мне всё это, – пробормотал Женя, открывая дверцу «мазды», ох не нравится.

– Не нравится, – поддержала капитана Катя. Приедем на место, разберёмся.

«СТО» находилась на выезде из райцентра, и они бы сами легко нашли её, даже не ориентируясь в городе.

На их счастье, а может быть несчастье, машина находилась здесь, и, действительно, без двигателя.

Расспросив хозяина ремонтного заведения они убедились в правоте ранее сказанного – машина уже неделю стоит на ремонте.

Пока Женя дотошно уточнял «где, что и когда», Катя осмотрела машину.

Так, «не солоно хлебавши» они и покинули ремонтный комплекс.

Значит мы ищем не в том месте, и не в том направлении, резюмировала результат их поиска Катя.

Ты права, согласился капитан, надо будет подумать. А сейчас…, посетим-ка мы местную полицию. Авось что-нибудь узнаем.

* * *

На вопрос: «Могу ли я увидеть начальника убойного отдела?», дежурный лейтенант вначале окинул Женю и Катю оценивающим взглядом, затем, задал дежурный же вопрос: «По какому вопросу? Ваши документы!»

Ознакомившись с удостоверениями (Жене показалось, что дежурный очень уж медленно читает Катино удостоверение, и слишком часто сверяет её лицо с фотографией), наконец-то вернул их, и лаконично сказал: «Второй этаж. Направо по коридору. Третья дверь.»

Постучавшись, вошли: Женя впереди, Катя за ним

За столом, читая какой-то документ, сидел, сухощавый, похожий на обгоревшую головешку, майор. Приспущенный галстук, расстёгнутый ворот рубашки и расслабленная поза – всё говорило о том, что он не ожидал прихода посторонних людей.

Оторвавшись от чтения, он поднял вопрошающе-строгий взгляд на вошедших. А через мгновение взгляд его изменился – он стал радостным и тёплым. Глаза окружила сетка мелких, смешливых морщинок, и, он, быстро выбравшись из-за стола, уже протягивал руку для приветствия.

– Привет, дружище! Рад тебя видеть в своих пенатах! Такой человек, и без бутылки?! – встретил их гортанный, с небольшим акцентом. голос.

Женя с этим майором как-то встречался на одном деле, связанном с угоном и убийством.

– А это что за красавица с тобой? Обязательно представь меня ей! Слышишь? Обязательно! – продолжил майор.

– Почему это без бутылки, вот она, – подал Женя «коньяк» майору. Банкуй! – А это, он показал головой на напарницу – старший лейтенант, Гросс Екатерина Андреевна. Прошу любить и жаловать.

И любить будем, и жаловать будем! – продолжая радостно улыбаться, сказал майор. – У нас, кавказского народа, уважение и любовь к женщине – первое дело, а уж про красавиц и говорить нечего…

Он бы ещё долго, глядя на Катю, заливался соловьём, если бы Женя не прервал его:

– Автандил, между прочим, мы пришли к тебе по делу…

– Цэ, цэ, цэ. Слушай, Женя-джан, какое может быть дело в присутствии такой девушки, а?

– И всё-же…

– Всё, я умолкаю, – сложив руки на груди словно для молитвы, произнёс майор. – Говори своё дело, пожалуйста.

И он, притворно-тяжело вздохнув, произнёс.

– Ох уж эти дела…, дела… Ну никак без дела нельзя, а? В кои-то веки заглянул к другу и сразу про дела заговорил. Нехорошо Женя-джан.

Он произносил слова, словно случайно поглядывал на Катю, и одновременно что-то искал в сейфе.

Достав из недр железного ящика два стакана, алюминиевую кружку и не початую плитку шоколада, майор вновь сел за стол и приказал:

– Женя-джан, друг сердечный, наливай!

После тртьего «захода» Женя изложил суть проблемы:

– Понимаешь, Автандил, помоги найти джип «Чирокки» чёрного цвета. Может в вашем районе есть такой?

– Помогу, Женя, если скажешь номер…

– Катя назвала номер машины.

Майор поднял трубку телефона местной связи и попросил кого-то:

– Коля, друг, посмотри у себя, есть в нашем районе такая машина?

И он, с уточнениями, описал разыскиваемый гостями джип.

– Что ты говоришь, Коля? Три таких! А с нашим номером один… У кого? У хозяина «Супермаркета?»

– Коля, ты адреса хозяев скинь мне, – после просьбы Жени попросил он. И добавил: «Спасибо, должен буду».

– Спасибо Автандил за помощь, но нам пора, – поднимаясь из-за стола поблагодарил Женя.

Что, уже уходите? И девушку забираешь? Ай-я-яй, а ещё другом называешься. Шучу-шучу. Заходите, когда будете ещё в наших краях. Рад буду – он поднялся из кресла, и проводил их до выхода.

Когда Катя отошла чуть подальше от кабинета, он, подмигнув Жене, произнёс:

– Хороша… Прямо конфетка. Везёт тебе капитан…, ох, везёт, не то что нам сирым да убогим, – и он почему-то вздохнул.

– Автандил, не прибедняйся. У тебя жена такая красавица.

– Ага, – согласился он. – Но, понимаешь, Женя-джан, красивых женщин никогда много не бывает.

На этой ноте – о женщинах, они расстались.

На крыльце здания полиции его ожидала Катя.

– Хороший у вас товарищ, капитан, н настоящий друг, – сказала она, и направилась к машине.

– Даа…, хороший…, – согласился Женя с ней, и повторил, – хороший.

* * *

Сидя в машине Женя почему-то подумал о странном теперешнем времени и званиях-названиях. Раньше, до перестроечного периода, он служил в милиции, и были они друг для друга товарищами, а сейчас? Сейчас они все – господа!

Но ведь слово «господин» означает превосходство над другим человеком. Например: по отношению к Кате (он – капитан, а она – старший лейтенант) я господин, а она… Тогда кто она для меня? Значит, она должна ко мне обращаться с приставкой «господин», а я к ней «госпожа»? Но не может меньший по чину и званию ко мне, быть для меня господином. Я для неё господин!

Или возьмём другой пример. Рядовой полицейский, по отношению к цивильному человеку, почему-то господин, даже, если этот человек занимает высокую должность. И этот человек, при обращении к самому нижнему полицейскому чину, а то и вовсе к рядовому, должен обращаться – господин полицейский.

А вдруг этот цивильный начальник не посмотрит, что это полицейский и должен величать его не иначе как «господин», и скажет: «Ах, ты, шантрапа беспартошная, да я тебя…!». Нет, не может он так сказать, потому что силовые структуры прикрыли себя Законом.

Этот полицейский, даже не чин, а мелкая блоха, сразу накатает жалобу – напишет, что его оскорбили при выполнении служебного задания. Вот и конец этому гражданскому начальнику – засудят за оскорбление!

В то же время полицейский может называть тебя как ему вздумается, потому что он представитель Власти и Закона!

Непонятка какая-то. То-ли все господа, то-ли все – не пойми что!

Раньше все были товарищами. Товарищ – это значит равный тебе! А если добавить звание или должность, то будет ясно – этот человек, этот «товарищ» обладает какой-то властью, но всё равно он товарищ, а не господин над тобой!

Ну, а если все будут господами, как тогда быть? Кто будет выполнять «Чёрную работу»? Ведь господин – есть господин, он не может марать свои белые рученьки…

Вероятно поэтому, с молчаливого согласия всего общества, и принято опускать в обращении слово «господин». Все стали друг для друга просто – капитан, майор, профессор, или в армии – солдат, рядовой.

Не будешь же ты, войдя в магазин, говорить продавщице – госпожа продавщица, взвесьте мне килограмм картошки. Или, например: офицер в армии, обращаясь к простому солдату, говорить «Господин солдат» или «Господин рядовой».

Парадокс, да и только!

Неет, надо ввести в обращение людей что-нибудь нейтральное… типа «Чел», то есть, «человек».

Стоп! Стоп! Это что же получается, почесал Женя затылок, мы должны вернуться в начало прошлого века, когда господин обращался к дворнику или официанту со словами – «Эй, человек!». Нууу, делаа.

Значит, мой начальник для меня «Господин», а я для него Чел». Я для Кати «господин», а она для меня «Чел».

Придя к такому несуразному выводу, Женя непроизвольно расхохотался.

Нет уж, лучше обращения «товарищ» вряд ли найдёшь, решил он. И вообще, обращение «товарищ» несёт в себе более дружественные, более душевные отношения между людьми, чем обращение – «господин».

На этой ноте его экскурс в «господ» и «товарищей» закончился сам собой.

* * *

В молчании проехали несколько кварталов, а когда машина вырвалась из города на простор, Катя прибавила «газу». «Мазда» помчалась со скоростью ста километров в час.

До Ивантеевки, где числился очередной джип-чирокки, было около тридцати километров, что для современного автомобиля было почти ничего, если ехать по асфальтированной трассе.

Вскоре они подъехали к дверям заведения с надписью – «КАФЕ-МОРОЖЕНОЕ», а пониже, более мелкими буквами кто-то приписал – «пиво-водка».

Пропустив девушку вперёд, Женя, поддерживая её за локоть, вошёл в помещение, и сразу же был оглушён раздававшейся с небольшой эстрады, музыкой. Она заполняла весь небольшой зал. Но играл не оркестр, а играл музыкальный комбайн.

И под эту «душераздирающую музыку» за двумя столами гуляла компания парней и молодых девиц. Они уже были достаточно пьяны, чтобы адекватно воспринимать окружающую обстановку. Поэтому он совершенно не удивился, когда один из парней встав из-за стола, покачиваясь, направился в их сторону.

Женя понял – он выполняет чей-то приказ.

Он и Катя зашли в кафе чтобы расспросить, как найти нужного человека, но получилось то, что получилось:

Подойдя к вошедшим, подвыпивший парень грубо схватил Катю за талию, и с трудом, заплетающимся языком, говоря: «Пардон, мадам, Игорь просит вас к нашему столу», потащил её к сидящим.

Всё произошло так быстро, что Женя даже не успел удивиться, или вмешаться..

Катя молниеносно нанесла удар коленом в пах парню, и он, переломившись пополам и прикрыв своё «хозяйство» обеими руками, опрокинулся на пол.

Галдёж за столом мгновенно затих, и пьяная компания удивлённо, и несколько растерянно уставилась на валявшегося на полу своего товарища. И в наступившей паузе капитан расслышал, как кто-то пьяно спросил: «Это чего такое? Это как?»

Эти слова, наверное, послужили призывом для остальной компании. И они, опрокидывая стулья и столы, надвинулись на Катю с Женей стеной.

Чтобы как-то избежать драки, Женя вытащил удостоверение из кармана, и раскрыв, сказал: «Мы полиция! Прошу успокоиться!», а Катя, повернувшись к бармену, попросила: «Вызови полицию».

Но компанию разгулявшихся парней уже никакие просьбы не могли остановить – пришлось уворачиваться, изворачиваться, защищаться, и тоже бить.

Вскоре послышались звуки полицейской сирены, и к кафе подкатила полицейская машина. Вошли трое сотрудников ППС. И сразу же прозвучало: «Прекратить! Что здесь происходит?»

Предъявив служебное удостоверение, Женя попытался сказать, что эти парни первыми напали на них, и им, со старшим лейтенантом, пришлось защищаться.

Хороша защита, сказал молоденький полицейский, тот, который вошёл в зал последним. Он показал на троих, лежавших на полу и болезненно стонавших парней. И повторил: «Хороша защита».

А, по-видимому старший наряда, в звании старшины, добавил: «Ничего, в участке разберёмся!», и приказал им следовать за собой.

Но позвольте, возмутился Женя, они же первыми напали на нас, их тоже берите!

Разберёмся, повторил «старший» равнодушно, и направился к двери.

Пришлось проследовать за ППСовцами и сесть в служебный УАЗик с синей полосой по борту и надписью – ПОЛИЦИЯ, в курятник.

Катя, когда они уже ехали в местное отделение, полушёпотом произнесла: «Ничего себе поинтересовались адресом у местных жителей».

Их с «комфортом» доставили по назначению. Женя попытался ещё раз вразумить местных полицейских, но дежурный лейтенант лишь сказал: «Приедет начальник, он разберётся, а пока прошу пройти за мной».

– Лейтенант, мы имеем право на один телефонный звонок, – попытался Женя вразумить молодого офицера.

– Иметь, то имеете, но не можете.

– Почему? – спросила Катя, удивлённо вскинув брови.

– Потому что связи нет, – спокойно ответил лейтенант.

– Ааа, как же…, со своими…? – спросила она.

– Девушка, со своими мы по рации связываемся, – пояснил дежурный.

– Так, когда будет связь? – спросил Женя.

– Когда будет, тогда и будет, – грубо ответил лейтенант, – не задерживайте меня, входите.

И задержанные оказались за железной решёткой с одним топчаном на двоих.

И ещё Женя понял – сидеть им долго, во всяком случае до утра следующего дня.

Когда щёлкнул за спинами запор, он услышал: «Других хором у нас нет. Устраивайтесь»

– Как ты понял, капитан, что нас не скоро выпустят, – спросила у него Катя?

– Да очень просто. Случайно услышал разговор дежурного с доставившими нас ПеПеэСовцами. И ещё я услышал, что начальник отделения в гостях у Исмаилова, ну, того, к которому мы приехали по поводу джипа.

Вот так-то старший лейтенант, добавил Женя для полной ясности положения.

– Даа, не думала, не гадала я, что когда-нибудь окажусь в КПЗ, – и девушка окинула взглядом помещение.

– Ты не переживай, – решил Женя подбодрить её, – говорят же «От тюрьмы и от сумы не зарекайся».

– Так-то оно так…, только вот неприятно без вины быть виноватой.

– Лейтенант, ты вот лучше скажи, где ты так ловко научилась драться? – и Женя сымитировал приёмы бокса.

– Папа научил.

– Он у тебя что, преподаёт дзюдо и джиу-джитсу?

– Нет. Я когда ещё маленькой девочкой была, он говорил: «Запомни дочка эти несколько приёмов, пригодятся в жизни». И вот, видишь, пригодились. Ну, и в Университете кое чему научили меня.

– Это хорошо, что ты умеешь защищаться, – похвалил Женя девушку: – Жизнь непредсказуема – нужно быть готовым ко всему, особенно в наше время – время жестокое и непредсказуемое. – Да, лейтенант…

– Старший лейтенант, – поправила капитана девушка.

– Катя, всё хочу у тебя спросить, ты, случайно, не дочь нашего подполковника, допустим приёмная?

– Нет. Просто папа и Андрей Васильевич давно знакомы. И папа уговорил его взять меня к себе. Собственно…, я попросила папу, а уж он Губарева.

– А кто твой отец, старший лейтенант? Уж не генерал-ли из министерства?

– Нет, мой папа, и моя мама геологи. Я не в них пошла, не по родительским стопам. Они всю нашу страну объездили, исходили, излазили, не то что я. Папа и мама даже на Тибете были… Слышал о Священной горе Кайлас?

– Нет, не слышал. А где это?

– Так я же говорю, на Тибете. Папа даже попытался стихотворение про их поход написать… Хочешь прочту?

– А ты помнишь?

– Конечно. Правда стихотворение не совсем грамотное, но мне нравится.

– Прочти. Как-то надо же ночь скоротать… Шучу-шучу, я очень хочу, чтобы ты прочитала стихотворение.

– Тогда слушай, сам напросился. А называется оно «Восхождение на Священный Кайлас». Готов?

– Да.

Катя, Екатерина Андреевна, сослуживец и его радость, и его любимая девушка, хотя она и не знает об этом, начала читать отцово стихотворение.

Тибет, Тибет – центр мироздания Земного.

Твоя гора, с вершиною Кайлас,Святой всегда была – паломничества центр,И центр людского поклонения.Я паломником мечтал быть, или пилигримом,И взойти на вершину Кайласа хоть раз,И сподобился я в свои зрелые годыПопасть туда, куда мечтал я с детства попасть.Тибет, Тибет – седая древность Мира,В твоих заснеженных чертогах оказался я.Вечности коснулся я душой и телом, Попал туда,Где живут Боги, и ощутил покоя радость я.Я паломником, опираясь на посох дорожный,К вершине Кайласа с великим трудом поднимался.Тропой очищенья от грехов поднимался с трудом,И уставал, и отдыхал, и снам предавался.Чем выше поднимался, тем легче мне становилось,Словно от грехов освобождалась душа у меня,Но до вершины я так и не дошёл, не добрался —Наверное святости было мало совсем у меня.Но на Кайласе, у двух озёр, всё же побывал я:У двух озёр со светлой и тёмной побывал я водой.Всегда смелым и крепким был я, поверьте,Я хотел коснуться их прохладных вод рукой,Но тут испугался чего-то, и… не посмел.Я увидел, как водная гладь рябью покрыласьИ задышала она, завздыхала тяжко она,И стала в них словно живою вода.Эти озёра, словно глаза голубые,В бесконечность космоса смотрят всегда,Словно ждут они весточки, или что-то другое,И не замерзают они никогда-никогда!Тибет, Тибет – рассадник ВЕРЫ,Приют монахов, и ищущих очищения от грехов,Здесь каждый человек познать святость может,Жизнь вечную, и божественную Любовь.Здесь всюду ВЕЧНОСТЬ: в скалах, в снеге, в ветре;В холодных водах озёр забвенья и любви;Здесь я впервые в жизни ВЕЧНОСТИ коснулся,И понял смысл БОЖЕСТВЕННОЙ ЛЮБВИ.

Закончив читать, Катя несколько раз перевела дыхание. Затем, посмотрела ему в глаза, и, с тревогой и явно читаемом волнении на лице, спросила:

– Ну, как, понравилось тебе стихотворение?

И опять же, столько в её глазах, позе (она даже как-то потянулась к нему), было желания услышать его ответ, что он хотя и плохо разбирался в поэзии, всё же сказал:

– Знаешь, неплохо. Даже очень неплохое стихотворение. Мне понравилось.

Она как-то облегчённо вздохнула, и, приняв несколько отстранённое выражение лица, сказала: «Вот такое стихотворение написал мой папа».

Признаюсь, я тоже как-то хотела начать писать, но у меня всё никак не получалось. Пришлось забыть об этом.

* * *

Утром, около девяти, нас повели к начальству. Провожавший нас, всё тот же, дежуривший ночью лейтенант, подавая наши удостоверения своему непосредственному начальнику, сказал: «Неплохо выполненные фальшивки».

Разберёмся, ответил начальник, и суровым взглядом опытного полицейского волка, поочерёдно окинул Женю и Катю.

Женя быстро расшифровал его взгляд: по-видимому он надеялся, что после его взгляда мы затрепещем из уважения к нему, или страха, и тут же, не сходя с места, упадём на колени и попросим пощады. А расшифровав – улыбнулся.

Так и не дождавшись признания в «тяжких и не очень» грехах, офицер ещё раз оглядел стоящих перед ним мужчину и девушку, а затем приказал лейтенанту: «Ты можешь идти, я сам разберусь!»

Когда офицер вышел, он, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: «Жалобы есть?»

Ответила Катя:

– Что вы, какие могут быть жалобы…

И с лёгким оттенком иронии продолжила:

…Ваши сотрудники поступили очень «правильно», отпустив пьяных зачинщиков драки…, по Закону. А нас, несмотря на предъявленные удостоверения, задержав.

– Разберёмся, – опять сказал местный начальник в чине майора.

– Разбирайтесь.

– Вы не учите меня, девушка, что мне делать, и как работать.

По-видимому от слов «девушка» и «как работать» Катя «закусила удила», потому что её лицо заполыхало огнём негодования, и она резко сказала:

– Господин майор, я вам не просто девушка, а старший лейтенант полиции. И если я говорю, что ваших сотрудников надо научить работать, то так оно и есть!

Начальник отделения, удивлённо вскинув брови, посмотрел на пылавшую гневом девушку, затем, уже несколько мягче сказал:

– Не забывайтесь, старший лейтенант! Я всё-таки званием буду повыше вас, и возрастом постарше. И повторил – не забывайтесь. Я же сказал – разберусь со своими работниками. И если они сделали что-то не так, накажу.

Искоса взглянув на Катю, Женя понял, она еле сдержалась чтобы не выложить всё о вчерашнем поступке и поведении подчинённых ему сотрудников, но всё-таки сдержалась.

А он, сам участник вчерашних событий, негодуя вместе с ней, всё-таки, не произнеся ни слова, мысленно похвалил её за сдержанность. А ещё он подумал, был бы её отец генералом в полиции или в армии, она бы могла ещё отделаться замечанием или выговором, а так…

Говорят же, не лей воду против ветра – сам намочишься! О времена! О нравы! – неожиданно вспомнил он слова одного из героев классической литературы.

Майор, по очереди, взял принесённые дежурным удостоверения, внимательно прочитал, и сверив фотографии, также по очереди вернул законным владельцам.

– Зачем прибыли к нам, капитан?

– Разыскиваем машину, господин майор, джип-чирокки, и, кажется, знаем за кем она числится. Это…

Майор, внимательно слушая Женю, неожиданно подсказал – за Исмаиловым.

– Да. Мы вчера зашли в кафе, чтобы узнать адрес этого Исмаилова, но ваши сотрудники задержали нас, как главных зачинщиков драки.

– Я же пообещал – со своими сотрудниками разберусь, виновных накажу. Дальше.

– Всё. Нам нужен адрес Исмаилова и… наша машина. Она, по-моему, осталась у кафе.

– Нет, машина уже здесь, во дворе. Можете забрать её. Мой сотрудник, вы его помните, дежуривший ночью лейтенант, покажет дорогу. На этом всё. Вы свободны.

На этом инцидент с посещением местного кафе почти благополучно для нас завершился, и мы покинули кабинет начальника сельского отделения полиции.

* * *

Как только они выехали со двора, Женя спросил у сопровождающего их лейтенанта:

– Ответьте всё-таки, лейтенант, только честно, почему нас задержали вчера, а пьяную компанию не тронули?

– Честно?

– Я же попросил – честно.

– Дежурный наряд, поняв с кем вы дерётесь, решил избавить вас от ещё большей неприятности…

– Как это – от «ещё большей неприятности», – полюбопытствовала Катя, и даже голову повернула в сторону сидевшего на заднем сидении, лейтенанта.

– Катя, не отвлекайся, – попросил Женя, – смотри за дорогой, ты же за рулём.

…Дело в том, продолжил лейтенант, что в кафе находился Игорь со своими дружками, а это очень опасная компания, и они…

– Подожди, подожди, – удивлённо пожав плечами, прервал лейтенанта Женя, – раз они так опасны для общества, так почему вы их не посадите?

– Не так всё просто, не так всё просто. Вы знаете, кто его отец?

– Причём здесь отец? – всё-таки опять спросила Катя. – Раз вся эта шушера представляет угрозу для общества…, надо отправить её в края «не столь отдалённые».

– Отправить? Как бы не так! – покачал головой лейтенант. Кстати, вы знаете к кому мы едем?

Катя промолчала, а Женя всё-таки, любопытства ради, спросил:

– И к кому мы едем?

– Да к его отцу.

– Его отец Исмаилов? – удивилась Катя. Тот самый…, который… хозяин джипа?

– Вот именно, тот самый! – подтвердил лейтенант. Тот самый: владелец кафе, магазина, кирпичного и перерабатывающего заводов. Тот самый, с кем первым здоровается. подавая руку, мэр района, и тот самый, в гостях у которого вчера был наш майор.

Даа, делаа, вздохнула Катя.

А Женя продолжил за неё: «Вот повезло, так повезло. Трудная будет у нас, старший лейтенант, встреча».

* * *