Обнажённая луна

Обнажённая луна

Саша Шиган

Редактор Владимир Шиганов

Дизайнер обложки Глеб Бородинский

Корректор Людмила Сысоева

© Саша Шиган, 2020

© Глеб Бородинский, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4490-9810-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я порою говорю о ней – о смерти

Я это вижу через начищенное до неестественного блеска стекло в крошечном окне принадлежащего мне замкнутого пространства.

При свете дня они перемещаются по строго расчерченным чёрным линиям, в одинаково серых одеждах, соблюдая заданные маршруты. Их движения безнадёжно выверены. На их лицах – либо холодное безразличие, либо отрешённая усталость. И они понимают, что сойти с вектора, заступить за черту – означает гибель.

Лишь изредка кто-то с искажённой гримасой бросается за невидимое ограждение, как в спасительный бассейн, и, разбиваясь о земную твердь, остаётся лежать между фонарными столбами.

Когда ночь наступает подошвами на моё стекло, стирая очертания города, сквозь тёмную жижу сумерек я наблюдаю зелёных светлячков, поднимающихся с обочин, где горбились обездвиженные тела, навстречу мерцающим звёздам…

В какой-то момент кажется – я схожу с ума. Но старик с родниковыми глазами, возникший возле меня, произносит – это действительность, которая существует независимо от тебя. В ней есть всё – и плохое, и хорошее. Важно – на что ты обращаешь внимание.

Всесожжена

Всесожжена.Безнадеждным закатоми тишиной, выедающей грудь.Счастью недлинному – горькой расплатойстал мой кострами истерзанный путь.Воспоминанья небывших объятий,крики в ушах – нерождённых детей.Будто себя – под иконой, распятой —вижу за дверью, слетевшей с петель.Всесожжена.Чёрной завистью в спину.Грозами – их не смогла я понять.Временем всесожжена. И отнынемояголая костьне боится огня.

Каприс Паганини

Воспалённые веки,обнажённая грудь.Мне бы голые веткитишиной обернуть.Мне сорвать бы улыбкус безрассудной луны.На душе моей скрипкенет четвёртой струны.Две гвоздики на стеле —от заплаканных муз.Я на простыни белойк облакам поднимусь.Запылают рябиныгде-то там, в вышине,под каприс Паганинина четвёртой струне.

Кровавым браслетом

Моё горло —как жерло вулкана.Мои мысли – качели сомнений.Ах, луна! ты взошла слишком рано…Убегаю —от собственной тени.Я не знаю,где горше увязнуть —на постели в телесной болезниили в мыслях – они словно язвына душе.Словно тысячи лезвий…Шрам на шее —я спрячу под локон,а безумство – за чёрной оправой.Губы – алым гранатовым соком,тень догнавшую – под руку,справа.И пойдём мы на людях,открыто,по широким центральным проспектам…Только с губ моих дождиком смытыйсок на шее —кровавым браслетом.

Выпита любовью

Утихла, отступила боль.Я приняла надёжное лекарство.И утро раннее – уже не стольгнетуще. И страдающей от астмывот этой улочке, среди домовзажатой, сдавленной (едва ли дышит) —осколок неба, лишь глоток – самоспасение, скатившееся с крыши…Я чувствую физически – менякак ластиком стирают с чьих-то клеток,из памяти, ненужную, из сна —прочь! по спине безжалостною плетью…На коже – красные рубцы.На сердце – чёрные ожоги.Зачем же так? Возьмите образцымоей четвёртой группы крови. Богисказали – я больна. Больна душой.Но это не чума, не тиф, не так ли?Прочтите некролог… Диагноз мой:любовью выпита —до дна.До капли.

Глазами к небу

Заломила руки к небу – вою!Звёзды, звёзды – сотни чьих-то глаз…И мосты, склонившись над Невою,эхо сброшенныххоронят фраз.Я, наверное, достойна плахи.Нет спасённых.Обогретых – нет.И сама, стреноженная страхом,задыхаюсь криками во сне.Лёд реки.Под ним луною – лица.А гудок над шпалами – орёт.Неизлеченные раны птицы,неспасённость брошенных, сирот.Безголосистые дни – напрасны.Не прочесть завещанное мне.Звёздытихо падают и гаснут,возвращаясь криками во сне.И надев суконную рубаху,спящих окрестив – кем дорожу,голову повинную на плахуя глазами к небуположу.

Была лишь тенью…

То белый голубь на окне,то лучик, в облако продетый…Мне говорили люди – нет,а я доверилась приметам.И я, беспутная, молясь,всегда надеялась на чудо.Причинно-следственная связь —как лифчик для меня, безгрудой.Благонамеренная жизньвьёт незатейливые гнёзда,а я, о небо опершись,ищу судьбу свою по звёздам.Доверчивость – моя сестра.И мой ребёнок – безрассудность.Я не испытываю страх,когда от волн кренится судно.Единственный мой пиетет —к закону силы тяготенья.Признаюсь Богу тет-а-тет —любовь моя былалишь тенью.

Палитра

Смешаю день со льдом,а ночь – с безумством.Смешаю чайки крик —с протянутой рукой.А лёгкий свет луны —с печальным хрустомлиствыотчаянно багровой и сухой.Глубокие морщины —с поцелуем.И острый в спину нож —с расширенным зрачком.И вскинутое к небу«аллилуйя!» —с пульсирующиму младенца родничком.И кисловатый вкусна койке в дуркек запястьямприсоединённых клемм —с холодным эхомв тёмном переулке.Лишь запах смертине смешать ни с чем.Ни с чем.

Нежданная

Лохмотья чувств – вот вся моя одежда…Из-под бровей домов – моллюски глаз.По щупальцам дорог – в пасть! Съешь давыплюни менякуда-то в буйство фразЗамятина – таких же несуразных,безумно-голых, как и я сама,без блеска лакированных и праздных,без запаха окисленных пластмасс.Я из себя – рукой – кусище мяса —и брошу гончим. Потеряют след.К хозяину, слюной кровавой клясться —мол, нет её,порвали,нет.А я прикроюсь строчками, как платьем.И рану – нитями из собственных волос.Нежданная!С плевком в дресс-код – на party,обескуражив тех,кто безголос.

Твоё лицо – луна

средь жухлых листьев

Твоё лицо – лунасредь жухлых листьев,отсвечивает мёртвой белизной.Художник будтовысохшею кистьюскребёт мои глаза. Ни зной,ни холод не страшны. И скоросквозь мрамор кожи —веер позвонковкарябающим выпуклым укором,как диссонанс в ухоженность венков…А я – гвоздём в сырой земле.И ёжитосенний ветер вспоротую грудь.И вскрикнет иволга,и занеможет,тоскливой песней провожая в путь…Русалкою проснёшься в океане,и маяком в тумане – буду я.И поцелуем на рассвете раннемпросеребритпод солнцем чешуя.

Уйти…

Уйти в иное измеренье,не взяв с собою ничего…Хотя – лишь запахи сирени,той, что у дома моего.Презрев трёхмерное пространство,не тронув памяти людей…Хотя – лишь дуновенье танцаскользящих белых лебедейзабрать с собой. Покинуть время,возможности и глыбы дел…Хотя – лишь крошечное семяс собою взять,чтоб колос рдел.

Перелётная

Я от света закроюсь ладонью,потекут мои мысли рекой…Ах, река, река мыслей бездонных!Переплыть мне тебя нелегко.Я ещё молода. Но и всё же…Берег сонный – предчувствия грусть.Чей-то вздох тишину растревожит —лёгким эхом в ответ отзовусь.В этом мире была перелётной —я не знаю, где истинный дом.Отзвеневшей листвы позолотаутонула в тумане седом.Путь мой не был прямым или скучным.Предсказаний приблизились дни…Лишь жалею – ведь я не кукушка —что птенцовоставляю одних.

Забудь меня

Забудь меня.Ты по привычкезаходишь в этот скучный дом.И фразами сухими в личку —меня целуешь перед сном.Забудь.Немая пыль съедаетживые краски тех картин,когда бродили мы, мечтаядожить с любовью до седин.Я больше не спрошу, не бойся…Так было глупо… Ты в ответхолодное «конечно» бросил.Глаза твои сказали – нет.Забудь! Забудь меня, мой милый!Ты видишь? На окне – шесть роз…Давно я плачу над могилой.Любила я… Ты – не всерьёз.

Перемётный снег

Моя жизнь – перемётный снег.По дорогам, по тропам маясь…И на зеркале стылых рекесли просит у неба – малость.То у камня прильнёт без сил,то в слепой полынье затонет…Как же ветер тебя износил!Как же больно топтали кони!Обрети тишину-приютпод сутулой осинкой в поле!По весне соловьи споютнад твоей обнажённой болью.Небо скорчилось. Звёзды слёз…Лунных птиц серебрится стая.Перемётный снег. Волны грёз,убегая вдаль,тают,тают…

Изнанка – ночь

Вползает в алое нутроночь, обезвоживая клетки.И плаху превращает в тронимператрица с чёрной меткой.Изнанка – ночь. И я – не та.Босой бродяжкой полуголойищу пустынные места,и свой-чужой мне слышен голос.Поднявшийся – с глубин, со днареки, упавшей водопадом.Так воет мать, когда онасклонилась над могилой чада.Мою отчаянную грудьвымарывает пеплом ветер.На сорока застыла ртуть.На тридцатиумолклиплети.

Не тронув тишины

Позволь, прозрачной тенью рядомс тобой – за краешек стола,не тронув тишины, присяду.И отгоревшая золаблеснёт из глубины каминапоследним страстным огоньком.Мой волос чёрный, волос длинныйприльнёт к твоей груди тайком.Среди желтеющих страницлюбви – занозами под кожей,любви, не знающей границ,есть то, что ты не уничтожил.В объятиях остывших рук,в бездонности туманов лживых,в слепом огне сердечных мук —мои глазаостались живы.

Жизнь моя – переносица

Небо тучами сморщилось,будто груди старух.Из меня позвоночник-осьвырезáли сто рук.Били молнии вкривь и вкось,гром – громадою мук.Из меня позвоночник-осьвырезали сто рук.Подкосилась коленями,плечи – камнем в песок.А любовью нетленноюколосится висок.Из глазниц моих просятсябелым шёлком цветы.Жизнь моя – переносица,над рекою ли ты?

Салфетки тонких облаков

Хожу под Богомиль под Сатаной —ни от кого я не таюсь, не прячусь.Порою кажется, что надо мной —салфетки тонких облаков незрячих.Но каждый камень на моей тропене упрекнёт меня в неоткровеньи.И если ветер вольный – то допет,а если цепь – без дураков, все звенья.Закат колени дó крови истёр,рожая длинный путь в морской стихии.А если мне дорога на костёр —сама проверю ветки,чтоб сухие…

Код зарока

Лиловость снов моих глубоких.Полупрозрачность тонких век.Реки забытые истокитравою порастут навек.Не мне слезой молебный уголпоить под взглядами теней.В корсет шнурованная туго.И каждый вздох – больней, больней…Я верная своей темнице.Не мне любить звенящий день.Не мне в полях широколицыхбродить вдали от деревень.Блеснёт зарница одиноконадеждой слабому ручью.Но вшитый в кожу код зарокахолодность сохранит мою.

Укрою тишину от сглаза…

Укрою тишинув груди моей от сглаза.Укрою свет луны от клеветы.И пусть стрелой, отравленною фразой —мне в сердце попадут. Святынь,намоленных ночами, не откроюневидимым и видимым врагам.Я жертвую – всего-то – алой кровью.Покоя обретаю берега…Изогнутую диафрагму рёберне предавайте пустоте земли —о, если кораблю её быморскому заложить моглив костяк! Она ещё крепка, и волныей будут в радость, а не в маету.Надеждой белый парус полони под солёными ветрами туг…А я бы – серебрила лунным светомпуть мимо острых рифов, мимо бурь,и тихой грустью океан оветыйсмирит своювзыгравшуюся дурь…Укрою тишину от сглаза.

Между небом и землёй

Между небом и землёй – дождь.Выше птичьего крыла – рай.Жаль, душа свой путь не выбирает.Путь, когда земной – прóжит.Мои мысли проросли – в тлен.Дай, земля, примерить то, чтовидят корни меж твоих вен,что сокрыто за твоей шторой.А с водой, ушедшей вниз, – ночь.Мои мысли проросли – там.И душа моя – слезоточиенад увядшими, гниющими листами.И твоё дыхание, земля, – якожей чувствовала сквозь сон…Только ты не забрала меня. Явьпринесла с собой дождязвон…

Сны

Я граната.Я в чьих-то рукахперед боем…Один миг, только взмах —и взорваться могу!Но я телом её,своим телом закрою,чтоб осталисьвсе живыв том смертном кругу.Мои сны золотыеплывутчередою…Предсказанья судьбы —в очертаниях сна.Над полями, лугамиплывут, над водою:я натянутая —до кровинки —струна.

Сопрано

Луна – подобие улыбки…Я не нарушу этот сон.Моя последняя попытка,мой неудачный эталон.Мерцанье бледное экрананад бестелесностью сетей.Мольбой дрожащее сопрано —по проводами до костей.Острижен непокорный волос,слезя огонь свечи остыл.Один лишь выплаканный голосиз дней бескровных пустоты.Секунда за секундой стрелки —веков незримая печать.А из луны – дождь,тихий, мелкий,как шёлковый платок с плеча…

Когда солнце село

Что ты видишь,               если солнце село?Что ты слышишь,               если смолкло всё?Вижу ангелов белых-белых.Слышу музыку, и ещёльётся песня за нею следом.Песня тёплая и без слов —опускается мягким пледом,сшитым нитями детских снов.Что ты слышишь               в этом безмолвии?Что ты видишь               в глазницах небес?Вижу свет – яркий,               словно от молнии.Слышу голос, зовущий к тебе.

На краю

Джип. Карелия. Вино.Лёгкость. Нет ограничений.Высоко – луна пятном.Нежность. Слившиеся тени.Двое. Узкая кровать.Жар сердец. Балкон. Прохлада.Обещать – не обещать?Глупо! Мысли прочь. Не надо.Возвращенье. Лёгкий страх.Неизвестность на мгновенье.Пойман взгляд. Прыжок и взмах.В небо. В пропасть. Без сомнений.Страсть. Безумство и огонь.Обжигает. Больно ранит.Кровоточит. Крик – не тронь!Всё равно же – тянет, тянет!Вверх. И вниз. Душой об лёд.За ножи. Друг в друга глубже.Струны порваны. Без нот…Взят ремень. И туже, туже!Вдох. И выдох. Никого.На окне – прощанье мелом.В плоском небе, высоко —горб луны заледенелый.Город. Шум дождя в ушах.Тень знакомая – в порыве.К раненой душе – душа.Снова,на краюобрыва.

Повесьте мне на шею бусы

Погребены мои надеждыв застенках невозвратных дней.Моя судьба не склонна нежить —она тем рада, чем больней.Захлёбываясь, тает время.Не вырыдать осколки лет…Гранитной статуей задремлетмой остролицый силуэт.Повесьте мне на шею бусы,не пожалейте жемчугá!Пускай такою – светло-русыйменя запомнит мальчуган.И сквозь столетья прогортаню,из камня выребрив слова —стихами буду неустанносудьбуи небо целовать…

Синие нити дождя

Синие нити дождя.Белое платье сирени.Месяц, на небе родясь,падает мне на колени.Струйка холодной воды —по позвонкам, пламенея.Ветер-изгнанник одинмается возле скамеек.Месяц, завёрнутый в плед,тихо баюкаю песней.Тонет усталый мой следв лентах дороги безвестной.Ветер, не плачь, не будисон под моею рукою.Слышишь? Как бьётся в грудисердце мечтой о покое…

Напрасно говорю с тобой

Напрасно говорю с тобой,напрасно вижу очертанья.Сгорело много лун. А больвсё шьёт и шьётвоспоминанья…Мой милый,помнишь – там, под клёном,скамью с кокетливой спиной?Тогда, по-юному влюблённый,ты на меня смотрел… Инойбыл голос твой. И по-иному,в другую сторону Землявертелась. Крошечные гномы —многоэтажки. Башня, злясь,тянулась остриём за нами —пойди, достань!Несли развёрнутое знамя —Амура длань,Психеи длань.А мы – огромные – сердцаминабухшимив ночи мерцали.И в небесах, меж лунных грёз,тела сплетённые парили.Чувств неземных – лишь россыпь звёздслужить моглаединственным мерилом…В окне без занавесок – мгла.Фонарь, надломленный под ветром.Боль тонкой нитью шьёт и шьётпо сердцу, по живому – где ты?И на плече уснул – на чьём?На половицах в исступленьинатёртых – видится мне след…Под клёном в сумеречной тлени —скамьинебывшейсилуэт.

Синица

Зачем же тыкогда-то мне приснился,переступив небрежно мой порог?А я была в руках твоих – синицей…Доверчивую – без труда завлёк.Теперь и я болезненно пуглива,подстреленная – сторонюсь людей.На одиноком берегу залива,не замечая проливных дождей.Была трофеем для тебя недолго.Ты, насладившись песнями весны,не омрачаясь мыслями о долге,шагнул к другой в нехоженые сны.Навеки окольцованная птица!Мне не стереть охотничью печать.Но если вновь надумаешь присниться…Я выйду на порогтебя встречать.

Мост

Две половинки                  разведённого моста.Под нами – пережитые сомненья.Под нами расставания – полста.И столько же – бессмысленных                                                    схождений…