SMS-ловушка для монарха

– Нет, Иннокентий Афанасьевич, я просто задумалась…

– Ах, вы задумалась… Надеюсь, на производственную тему?

Я закивала:

– Безусловно! То есть практически да…

– Что значит «практически»? – снова поднял он бровь.

– Я думала об Эдике, нашем системотехнике.

– Вот как… И что же конкретно вы о нём думала, позвольте полюбопытствовать?

– Да так… – замялась я.

– Что такое? Вы что-то скрываете? Он что, не починил вам компьютер?

Его брови стали грозно сползаться друг к дружке и очень быстро встретились на переносице.

– Что вы, что вы, – зачастила я, – всё он починил! Вернее, мой компьютер и не думал ломаться!

– Так зачем же вам понадобился компьютерщик?

Я вздохнула, опустила очи долу и пояснила вполголоса:

– Амур меж нами пролетел…

– Кто-кто пролетел?.. – опешил главный редактор.

Я даже глаз поднять не решилась, только плечами ещё больше поникла.

Макушкой я чувствовала, что главный редактор вовсю буравит меня глазами. Через пару секунд я всё-таки решилась поднять голову и встретить его взгляд.

Он смотрел на меня изучающе, чуть вприщур:

– Лилия Петровна, сколько вам лет?

– Сорок два, – покаялась я.

– И не стыдно? В вашем-то возрасте?

– Так ведь сердцу не прикажешь…

Он выпучил глаза и стал хватать воздух ртом – точь-в-точь как премудрый пескарь, которого удочкой только что выдернули из его спасительной подводной пещерки в непонятный надводный мир. После этого развернулся и бегом убежал из корректорской.

Сам Иннокентий Афанасьевич слывёт у нас убеждённым холостяком. Он считает, что институт брака у нас давным-давно умер, смысла в нём никакого нет, а потому и жениться ни к чему. Нет, не подумайте ничего такого, женщин он любит, но обычно недолго. Один вечер, не больше. А на следующий день снова думает только о работе. Я это знаю со слов коллег, которые наблюдали его «в действии».

Вернувшись домой, я написала письмо Летиции:

«Получила сегодня днём твоё послание. Это подвигло меня на то, чтобы попробовать наладить контакт с человеком, который мне небезразличен».

«Ух ты! И как, получилось?»

«Скорее нет, чем да. После этого сидела за столом и переживала фиаско. За этим занятием и застал меня шеф».

«И что? Надеюсь, он ни о чём не догадался?»

«Конечно, ОН не догадался. Я САМА ему рассказала».

Летиция долго молчала, потом прислала сообщение длиной в одно слово:

«Зачем?»

Я тоже помолчала, собираясь с мыслями, потом написала:

«Понимаешь, девочка, я считаю, что лучше всегда говорить правду. Это экономит массу времени и не оставляет места для сплетен. Поэтому правды надо говорить как можно больше. Люди привыкнут к твоей правдивости, и тогда, если уж понадобится соврать, маленькая ложь легко сойдёт за правду».

«Интересная мысль…»

«Ну, я же обещала по мере сил учить тебя взрослой жизни… А что касается моего начальника… Он, конечно, офонарел от такой моей искренности и тут же сбежал из моей комнаты. И поделом ему! В следующий раз не будет задавать лишних вопросов. И ничего другого делать тоже не будет. Например, следить за мной, вынюхивать, подозревать… А теперь чего за мной следить? Я же сама всё рассказала, без утайки!»

Ответом мне была смеющаяся рожица:

«И какова же была реакция блюстителя морали?»

«Брезгливая была реакция. Ему самому такие высокие чувства недоступны, а значит, и нам не положено!»

Потом компьютер я выключила. Не хотелось больше душевного стриптиза. Да и вообще не хотелось больше видеть печатный текст, тем более на экране монитора. Мало, что ли, мне этой радости на работе? Не хватает ещё и дома глаза напрягать…

Перед сном я долго рассматривала две картинки, которые мне подарила Кристина, наша художница. Вообще-то рисует она в основном карикатуры, смешные иллюстрации к фельетонам или к подборкам анекдотов, изредка – образы романтически настроенных девушек к дамским рассказам из серии «как одна принцесса нашла своего принца в супермаркете (на автозаправке, в поликлинике, на курорте и т. п.)». Но для самой Кристины такие иллюстрации – просто работа, которую она делает чисто автоматически. Делает и тут же о ней забывает. А для себя, для души она рисует странные картины.

Более подходящего определения я подобрать не могу, поэтому продолжаю называть их «странными». Изредка она приносит в редакцию кое-что из своих работ: надеется, что главный редактор что-то всё-таки решится дать на суд зрителей, то есть читателей нашего журнала. Но Иннокентий Афанасьевич, наш главный редактор, пока что на такой решительный шаг ни разу не отважился. И каждый раз он говорит Кристине, что читатель наш не готов к пониманию такого «высокого искусства», что простым людям надо всё объяснять, а иначе никто ничего не поймёт. И сколько ему Кристина не объясняет, что такое искусство надо не понимать, а чувствовать, – бесполезно. Даже когда в номере остаются пустоты, он заполняет их любой ерундой, только не её картинами. И она уносит их домой.

Чаще всего она использует классические материалы – холст, масло. Но иногда использует цветные карандаши, фломастеры и даже мелки. Реже – гуашь. А мне сегодня вдруг ни с того ни с сего преподнесла две акварели.

Просто положила передо мной на стол и, пожав плечами, сказала:

– Это вам. На память от меня.

Я всполошилась:

– Ты что же, увольняешься?

– Пока нет, но это может случиться в любой момент.

– Тебе предложили другую работу?

И тут она, наклонившись, шепнула мне на ухо:

– Я выставила свои картины в галерее. Представляете, две из них купили!

Я чуть было не спросила, за сколько их купили. Но глаза её сияли таким победным сиянием, что я поняла: не важно, за сколько именно. Да хоть за пять копеек! Для художника важна востребованность.

Но всё же я осторожно спросила:

– Полагаешь, что сможешь прожить на эти деньги?

Она смущённо улыбнулась:

– Ну, если бы удавалось продавать хотя бы по одной картине в месяц, то… Впроголодь, конечно… Главное – чтобы на расходные материалы хватало.

Она ушла к себе, а я просто спрятала картинки в сумку. Работы у меня было навалом, к тому же – конфликт с начальством. Ну, или почти конфликт… До искусства ли тут? Тем более такого высокого!

И только сейчас, дома, в одиночестве и покое, я достала подаренные листки бумаги и стала их рассматривать.

И опять мне на ум пришло определение «странные». Я, конечно, не такой уж большой специалист в этом виде искусства, однако мне кажется, что Кристинкины произведения – это смесь абстрактной живописи и сюрреализма. В них никогда нет сюжета, нет конкретных фигур или предметов. Это просто настроение. Голубое настроение. Розовое настроение. Или просто белое. Что там Сальвадор Дали по сравнению с нашей Кристиной…

Сегодня одна из картинок была выполнена в бело-голубых тонах, вторая – в красно-чёрных.

Бело-голубая навевала возвышенно-романтическое настроение, создавала в душе уют, покой, вселяла надежду и веру в будущее.

Красно-чёрная же, наоборот, рвала душу на части, кромсала сознание, буквально расчленяла его на куски, затягивала в немыслимые водовороты багрового цвета, и сознание устремлялось в кроваво-красную воронку, уходя через неё в чёрную дыру…

Вздрогнув, я отложила – нет, отбросила! – тревожащую душу картинку, и вместе с ней отбросила тревожное настроение.

Снова взяла в руки бело-голубую, и покой снизошёл на меня. Как говорила когда-то моя старенькая бабушка, «будто Господь босиком по душе прошёл»… Надо же, а я ведь не люблю голубой цвет! И синий не люблю, и серый, и даже бирюзовый не люблю, хотя он и считается очень нарядным, очень красивым. А я вот не люблю холодные цвета! Меня всегда в дрожь от них бросает. Люблю тёплые тона, люблю яркие, а в юности всем другим цветам предпочитала красный – и в одежде, и во всём остальном: помада, лак для ногтей, сумка, туфли, авторучки… Мама всегда смеялась, говорила: «Дурак красному рад!».

И вдруг сейчас обнаружилось, что картину, выполненную в моих любимых красных тонах, я отложила подальше и даже прикрыла её недочитанным журналом. А другую картину, выполненную в столь нелюбимых мною холодных тонах, я держу в руках. Держу её, смотрю на неё, и даже представить себе не могу, как же я отведу от неё взгляд…

Нет, определённо, Кристина наша – колдунья! А картинки эти психоделические надо спрятать подальше, потому что они точно – от лукавого…

Следующий рабочий день начался с того, что мне представили новую напарницу – Наташу. Не то чтобы представили, скорее – сообщили о ней. Едва я вошла в дверь, как тут же наткнулась на главного редактора. Он спешил по делам.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.