Наемник. Приквел. Часть 1. Приключения принцессы и ее друзей

«Вот если бы папа еще разрешил мне заниматься фехтованием, верховой ездой, стрельбой из лука и прочими искусствами, которые должен владеть уважающий себя воин!» – вздохнула Клео.

Иногда девушка даже задумывалась о злой шутке природы, которая причислила ее к представительницам женского пола. Куда как проще было бы всем, родись она мальчиком!

Принцесса набрала в легкие воздух, зажала пальцами нос и, опустившись с головой в воду, задержала дыхание. Она часто так тренировалась, ложась на дно ванны и засекая время, которое она может продержаться без доступа свежего воздуха.

Однако сегодня все пошло не так. Клео мысленно уже довела счет до ста тридцати, когда ванную комнату прорезал громкий визг служанки:

– Госпожа! Госпожа утонула!

Принцесса тут же вынырнула, намереваясь успокоить глупую девушку, но в комнату уже ворвались стражники во главе с Трилом, и Клео, прикрывшись рукам, немедленно опустилась обратно в воду, благо плававшая по ее поверхности ландрийская пена для ванны прекрасно скрывала все, что находится под ней.

– Простите, принцесса! – воскликнул Трил, поспешно отворачиваясь. – Все в порядке! Освобождаем помещение! – произнес он, обращаясь к остальным стражником, также повернувшимся к принцессе спиной.

Глухо бормоча извинения, охранники поспешно покинули ванную и закрыли за собой двери.

– Простите, госпожа! – перепугавшая всех служанка кинулась к ванне, встала на колени, склонила голову и свела руки в умоляющем жесте. – Я выставила вас в глупом виде. Как сильно меня нужно высечь? Скажите, и я немедленно пойду и передам это смотрителю дворца!

– Не надо никому ничего передавать! – поспешно произнесла Клео. – Ты ни в чем не виновата! Это просто досадная случайность! И если уж на то пошло, я тоже виновата в этом инциденте: я ведь не подумала, что кто-то может посчитать меня утонувшей.

– Госпожа так благородна! – благоговейно прошептала служанка и, тут же сменив тон на суровый, добавила: – Но меня все равно следует наказать! Я не должна была поднимать крик на весь замок, не удостоверившись в вашей смерти. Ой, что это я сказала? – она зажала себе рот.

Принцесса поняла, что так просто от этой девушке не отвяжешься, и, вздохнув, распорядилась:

– Значит так, Малра! – в отличие от своего отца Клео помнила по именам всех людей, работавших во дворце (а это, между прочим, без малого триста человек). – Я накажу тебя следующим образом. Ты ведь собираешься замуж за сына садовника, Ранора? – служанка кивнула и принцесса продолжила: – Так вот тебе мое наказание: в ближайший год свадьбы между вами не будет. Понятно?

– Да, госпожа, – наклонила голову, чтобы спрятать улыбку, Малра. – Как прикажете, госпожа!

Бедной девушке было невдомек, что Клео прекрасно понимает всю несерьезность этого наказания. Поженить Малру и Ранора было идеей их родителей, а сами молодые люди были влюблены в другого молодого человека и другую девушку соответственно. Так что год официальной отсрочки был им только на руку, давая лишний шанс повлиять на решение родителей.

– Я пойду, сообщу о наложенном на меня наказании смотрителю! – не переставая кланяться, Малра попятилась назад.

– Постой! – остановила ее Клео. – А зачем ты приходила?

– О, совсем забыла! – схватилась служанка за голову. – Я ведь должна была передавать вам просьбу герцога. Он сказал, что встреча начнется через полчаса, а вам еще необходимо подобающе одеться!

– Через полчаса?! – с громким всплеском принцесса поднялась на ноги. – Так чего же ты молчала?! Немедленно полотенце мне!

Малра со всей возможной поспешностью кинулась к противоположной от дверей стене, где на специальных крючочках висели полотенца все возможных размеров и цветов.

Никто уже и не помнил, по какой такой причине, особы королевской (ну хорошо, герцогской!) крови должны были в разные дни месяца пользоваться разными полотенцами, но все беспрекословно следовали этому обычаю.

И вот Малра схватила маленькое зеленое полотенце и, вернувшись к принцессе, успевшей уже вылезти из воды, принялась тщательно обтирать ее. Клео, разумеется, предпочла бы сделать это самостоятельно, но чувствовала, что это породит новые препирательства со служанкой, а времени и так было в обрез.

«Еще как назло и полотенце сегодня должно быть маленьким!» – подумала девушка в то время, как служанка вытирала ее бедра. – «Большим бы раз-два и все, а этим…!»

Наконец процесс вытирания с тела принцессы влаги был окончен, Марла помогла Клео накинуть на голое тело халат, и они вдвоем практически бегом выскочили из ванной и направились в комнату для переодеваний.

За ними, грохоча сапогами с подбитыми железными гвоздями каблуками, побежали Трил и остальные охранники.

***

– Скорее, скорее! – поторапливала своих служанок Клео.

Вокруг принцессы суетилось с десяток юных девушек. Одни завивали ей волосы, чтобы те падали вниз красивыми кудряшками; другие подбирали подобающие случаю трусы и чулки (хотя, казалось бы, ну кто увидит, какие на Клео трусы!); третьи подбирали в тон белью платье; четвертые наносили румяна и тушь и подкрашивали губы.

И все это делалось в страшной спешке, так как до официального начала встречи оставалось всего десять минут, а опаздывать принцессе совсем не к лицу.

– Все, госпожа! Готово, госпожа! – произнесли минуты через три служанки.

Две из них поднесли к Клео огромное, во весь человеческий рост (причем рост не юной, семнадцатилетней девы, а взрослого крепкого мужчины, сравнимого по комплекции с высоченными северными варварами), зеркало, и принцесса наконец-таки смогла себя рассмотреть.

В целом, по ее мнению, она выглядела неплохо. Небесной синевы платье отлично гармонировало с голубыми глазами принцессы и при этом изящно приподнимало ее маленькую, еще девичью, грудь, зрительно увеличивая ее размер. Низ платья был объемнее, чем верх, создавая пышную юбку, но все же не настолько, чтобы, более привычная к облегающим штанам, Клео чувствовала себя не в своей тарелке. Ну а маленькие изящные туфельки, почти скрывавшиеся под подолом платья, выполняли свою основную, на взгляд принцессы, функцию – не жали.

Косметики на лице девушки было в меру. Придворные служанки знали толк в этом деле, и Клео не превратилась в нарисованную куклу, коими зачастую выглядели на балах девушки из богатых семей, приглашаемых во дворец.

– Ну, и как я выгляжу? – спросила принцесса служанок.

– Просто обворожительно! – в один голос ответили девушки. – Сам Верховный бог Лорин, встретив вас, был бы поражен вашей красотой!

– Ну, прямо уж! – смутилась Клео, добавив естественный румянец к уже нанесенным на щеки искусственным румянам.

– Истинная правда! – заверили ее служанки. – Осмелимся утверждать, что ваша красота даже может отвлечь гостей от той проблемы, ради которой они здесь собрались!

– А вот этого я бы хотела избежать! – уже серьезно произнесла принцесса. – Иначе мне придется ходить в этом платье не один день!

– Разве оно вам не нравится? – испуганно воскликнули те девушки, что выбирали наряд.

– Нет, что вы! – замахала руками Клео. – Очень нравится! Но я как-то больше привыкла к льняным рубашке и штанам. Ладно, у меня мало времени! Нужно спешить! – она выпорхнула из комнаты для переодеваний и очутилась в коридоре.

Похоже, служанки не соврали, когда говорили, что сам бог красоты, любви и искусств Лорин будет поражен ее красотой.

Стражники, конечно, не Верховный бог, но они тоже явно были поражены обликом Клео. Они, разумеется, пытались не подавать виду, но принцесса-то видела, как они искоса бросали на нее восхищенные взгляды.

– И как я выгляжу? – спросила девушка стоявшего рядом Трила.

– Божественно! – прошептал юноша.

Клео смущенно порозовела. Честно признаться, личный страж давно ей нравился, и потому услышать комплимент именно из его уст было для нее крайне важно. Иногда она даже представляла себя его невестой, хотя и понимала, что это всего лишь мечты, ведь брак между ними невозможен.

– Спасибо! – поблагодарила Трила принцесса. – Ну что, пойдем? Нам уже пора!

– Да-да, конечно! – спохватился юноша и, проверив свою амуницию, зашагал впереди девушки.

Как личный охранник Клео, он обязан был присутствовать на всех мероприятиях, в которых принимала участие принцесса, стоять позади нее и быть готовым в любой момент отразить нападение.

К счастью, покушений на ее жизнь еще не случалось, и девушке не пришлось на собственном опыте проверять готовность Трила умереть за нее.

Вдвоем принцесса и стражник миновали несколько коридоров и подошли к залу для аудиенций, одному из нескольких подобных, находившихся во дворце. Однако этот зал был единственным, полностью магически изолированным от подслушивания извне.

– Встреча состоится здесь? – удивленно посмотрела на Трила Клео.

– Да, госп… То есть, да, Клео, – ответил юноша.

– Но этот зал не использовался уже много лет! – пробормотала принцесса. – Неужели положение дел в мире настолько серьезно, что мы вновь вынуждены его использовать?

– Не могу знать, Клео! – произнес Трил. – Я всего лишь простой стражник.

– Ну, не совсем простой, – хмыкнула девушка. – Далеко не каждому стражнику выпадает честь охранять принцессу!

– Ты права, Клео, – согласился юноша. – Но не думаю, что нам стоит стоять и обсуждать решение герцога провести встречу именно здесь. У нас осталось меньше минуты! Входим?

– Да! – решительно произнесла Клео.

Трил шагнул вперед, толкнул дверь и придержал ее, чтобы принцесса могла беспрепятственно войти внутрь.

Едва Клео сделала несколько шагов по мягкому пушистому ковру, который был уложен на пол зала, как заскрипели стулья, и присутствующие встали, приветствуя наследницу герцогского престола.

– А вот и моя дочь! – произнес ее отец, одобрительно поглядывая на наряд принцессы. – Секунда в секунду! – посмотрел он на песочные часы, стоявшие на подлокотнике его трона. – Вот что значит королевская кровь! – не без гордости добавил он, позабыв, видимо, о том, что они всего лишь герцоги.

Клео поприветствовала собравшихся небольшим кивком головы и обворожительной улыбкой, а затем прошла к своему трону (он был немного меньше отцовского и стоял по правую руку от него) и грациозно опустилась на мягкое сиденье. Следом за ней на свои стулья опустили и все остальные.

Слегка скосив глаза назад, принцесса убедилась, что ее верный Трил занял пост справа, в шаге позади от ее трона. С другой стороны, рядом с троном герцога Альбара расположился его телохранитель, отец Трила, Трин.

– Итак, – вновь поднявшись со своего места, произнес герцог. – Я рад приветствовать вас всех, дорогие друзья, и благодарю вас за то, что вы почтили мой замок своим присутствием! Но не будем терять время. Я объявляю нашу встречу открытой!

Раздались негромкие аплодисменты, и Альбар опустился на свой трон.

Глава 2

Едва герцог опустился на трон, как со своего места встал седой старик с большими кустистыми бровями и длинной белой бородой. Одет он был в скромный, серого цвета, плащ, который укутывал его столь плотно, что остальную одежду разглядеть не представлялось возможным. Если бы старик еще и сдвинул на голову капюшон, то Клео его бы не узнала.

Но старик не стал скрывать своего лица, и все участники совета смогли распознать в нем главу гильдии волшебников, великого мага, чей возраст перевалил уже за две сотни лет, Парандаса.

– Уважаемые друзья, – произнес волшебник. – Прежде всего, я хотел бы поблагодарить герцога Альбара, который без малейших колебаний, поверив лишь одному моему слову, согласился созвать вас всех на этот совет.

– Не стоит меня благодарить, многоуважаемый Парандас, – прервал говорившего герцог. – Я всего лишь выполнял свой долг.

– И, тем не менее, я обязан отдать должное вашей прозорливости, – ответил правителю маг. – Как мы видим, далеко не все смогли оценить всю важность этой встречи, – и Парандас обвел взглядом стол, за которым сидели собравшиеся.

Клео тоже оглядела присутствующих. Некоторых она знала лично, о некоторых только слышала, но по составу участников принцесса догадалась, что на совет созывали и представителей ряда других народов. Стулья по бокам прямоугольного стола (во главе которого располагались трон герцога и его наследницы) занимали люди, эльфы, гномы и даже один гоблин.

Клео опознала среди присутствующих: наследника престола княжества Велон, принца Крума, по бокам от которого располагались двое рослых воинов, полностью укрытых доспехами, за исключением лиц; наследника престола графства Сорон, принца Царка, также окруженного стражей; правителя Лесной Обители эльфов, Барандиэля, высокого (даже выше тех воинов, что окружали принцев) статного мужчину с несколько бледным лицом и белыми волосами до середины спины, отличительной чертой которого были заостренные вверх уши, и его верных соратников, похожих на своего правителя как две капли воды; представителей эльфов Тихой Гавани, с темно-синей, как у моря, кожей и без заостренных ушей, и эльфов Последнего Приюта, почти в точности копирующим по внешности своих сородичей из Лесной Обители, не считая волос, которые у них были чернее самой темной ночи (и перед теми, и перед другими лежали магические хрустальные шары); гоблина по имени Лариндук, жившего в их герцогстве Крания (официально он, конечно, не мог считаться представителем гоблинской республики, располагавшейся на другом конце континента, но так как очень многие его сородичи были раскиданы по бескрайним просторам чужих государств, то он вполне сходил на роль выразителя их воли); короля горных гномов, Морина XXXVI, ростом по пояс даже Клео (что компенсировалось тем, что в ширину он был такого же размера, что и в высоту), с густой коричневой бородой и суровым лицом с маленькими глазками, и его свиту, таких же гномов, отличавшихся лишь цветом и длиной бород, да немного ростом (совсем-совсем немного!); ну и конечно, самого волшебника Парандаса, по бокам от которого сидели мужчина и женщина, скрывавшие свои лица под капюшонами.

– Поэтому я сердечно благодарю всех, кто почтил нас своим присутствием, – продолжал свою речь глава гильдии волшебников. – Хотя бы и через магический шар, – кинул он взгляды в сторону эльфов Тихой Гавани и Последнего Приюта.

– Сожалею, о великий Парандас, что не смогла прибыть лично, – туман в хрустальном шаре, принадлежавшем Тихой Гавани, рассеялся, и в нем появилось внеземной красоты лицо правительницы этой области эльфов, Надраниэль Зеленоокой. – К сожалению, ряд неотложных дел не позволил мне присутствовать на этом совете, но я внимательно вас слушаю.

– Я тоже, – поддержал Надраниэль голос из второго хрустального шара, в котором Клео через секунду увидела лицо Фаландриэля, правителя Последнего Приюта. – Не сомневаюсь, что причина, по которой вы созвали нас всех, весьма и весьма серьезна.

– Она более серьезна, чем вы можете себе представить, дорогой друг, – тяжело вздохнул Парандас. – Многие из вас, не сомневаюсь, скажут, что у нас мало доказательств, и все-таки прошу выслушать меня до конца.

– Вы нас заинтриговали, многоуважаемый Парандас! – с плохо скрываемым нетерпением произнес принц Крум. – Хотелось бы поскорее услышать, что же такого ужасного произошло под тем небом, что находится у нас над головами!

– Пока ничего, – ответил ему старый волшебник. – Во всяком случае, я и мои ученики искренне на это надеемся. Но до нас доходят тревожные слухи, и мы не можем их игнорировать.

– О каких именно слухах идет речь? – потирая древко боевого топора, спросил король Морин. – Уж не о тех ли, что касаются наших северных собратьев?

Клео напрягла извилины и постаралась припомнить все, что в последнее время слышала о северных гномах.

Надо отметить, что эта ветвь гномьего народа с незапамятных времен жила обособленно. Для своих целей они облюбовали небольшой континент на севере, сплошь покрытый льдом и снегом. Лишь изредка северные гномы покидали свой уютный мирок, пересекали славящееся своими ужасными штормами Ледовитое море, и прибывали для торговли в поселения варваров, живших на севере главного континента.

Продавали северные гномы не драгоценные каменья, как их горные сородичи, и не механических воинов, которыми славились подземные гномы, а сверхпрочные доспехи, разрубить которые не мог ни один клинок, и оружие, которое никогда не тупилось.

Поначалу многие человеческие, да и не только человеческие, купцы с удовольствием скупали сей товар, чему также способствовали низкие запросы гномов – всего три золотых флорина. Однако вскоре выяснилась одна деталь, о которой гномы предпочли умолчать: эти доспехи и это оружие были способны использовать только сами северные гномы, представители же других ветвей их народа (не говоря уж о других расах!) не могли даже приподнять их.

Именно по этой причине и без того крайне скудные деловые отношения между Королевством северных гномов и другими государствами быстро захирели, и вот уже много лет никаких вестей с крайнего севера не приходило.

Иногда корабли ландрийцев, не слишком любивших пешие путешествия и потому предпочитавших морские торговые пути, направлявшиеся в сторону Островов вольных мореплавателей, пропадали в Ледовитом море. Ходили слухи, что за этим стоят северные гномы, которых все считали озлобившимися на остальной мир, но никаких доказательств тому не было. Доподлинно было известно лишь одно: с пропавших кораблей никто не возвращался.

Пожалуй, это все факты, что были известны этой принцессе, и она никак не могла взять в толк, о каких таких слухах болтают Парандас и Морин.

Впрочем, как оказалось, не она одна была плохо осведомлена.

– Что за слухи такие? – сдвинул брови к переносице принц Царк. – Я ни о чем таком не слышал! – он обвел взглядом своих охранников, и те помотали головами, давая понять, что и они пребывают в неведении.

Парандас вопросительно посмотрел на Морина. Тот кивнул и встал (откровенно говоря, это было не слишком заметно, ибо и в стоячем, и в сидячем положении правитель горных гномов был приблизительно одного роста), а маг, скрипнув стулом, сел.

– Так как северные гномы наши братья, пусть и давно отрекшиеся от нас, – пророкотал Морин, – то отвечать вам, принц Царк, и другим, кто не знает, о чем идет речь, – гном посмотрел на Клео и Надраниэль, – буду я. За последние несколько месяцев около тысячи варваров бежало в земли Ландрии, Лесной Обители и Мараккской империи, что, принимая во внимание их небольшую численность, составляет весьма солидный процент всего населения тех земель.

– В наши земли? – принц Царк бросил недовольный взгляд на герцога. – И я об этом не знаю?

– Я сообщал об этом вашему отцу, принц, – ответил наследнику соронского престола Альбар. – Почему он решил не ставить вас в известность, мне неведомо.

«А почему ты мне ничего об этом не сказал, папа?» – чуть не сорвалось с языка Клео, но она сдержалась и вместо этого спросила о другом:

– Бежали? Мне казалось, что варвары весьма смелые, даже немного безрассудные воины. Что же могло их напугать до такой степени, что они покинули свои исконные земли?

– Хороший вопрос, принцесса! – улыбнулся девушке Морин (хотя ей могло и показаться, так как густая борода гнома легко могла ввести любого не-гнома в заблуждение). – Его задавали варварам и в империи, и в Обители.

– А в Ландрии? – перебил говорившего принц Крум. – Неужели им все равно, почему их земли наводнены беженцами?

– А они не наводнены, – грустно покачал головой Барандиэль. – Король Фарот издал приказ казнить любое существо, проникшее на территорию его государства с севера.

Зал наполнился тихим шепотом: все осуждали необдуманные действия короля Ландрии.

– Воинам империи не удалось добиться от варваров вразумительного ответа, – как только шум стих, продолжил Морин. – А вот эльфы, применив какие-то свои чары, – с ловко скрываемой завистью произнес гном, – получили ответ на свой вопрос. Оказалось, что на земли варваров стали совершать набеги невиданные до сего дня существа. Одни из них умеют плавать, другие летать, но и те, и другие изрыгают огонь и пламя и сеют вокруг себя смерть. Варвары плохо разбираются в магии, но они убеждены, что эти машины созданы руками северных гномов. Это все, что мне известно по этому делу! – завершил свою речь гномий король и опустился обратно на свой стул.

– Северные гномы готовят вторжение? – задумчиво протянула Надраниэль Зеленоокая. – И поэтому вы нас собрали, Парандас? – посмотрела эльфийка на седого колдуна.

– Не думаю, что они готовятся к вторжению, – не дав главе гильдии волшебников вымолвить и слова, произнес принц Крум. – Насколько мне известно, эти невиданные существа нападали, а затем уходили обратно на север. Это ведь так? – юноша повернулся к герцогу Альбару.

– Да, это так! – кивнул головой отец Клео. – Однако, полагаю, нам стоит дослушать многоуважаемого Парандаса, прежде чем делать какие-либо выводы!

– Ах да! – спохватился принц. – Прошу простить мне мою горячность, великий чародей! Я не должен был встревать в разговор!

– Ничего, ничего! – благожелательно ответил Парандас. – Молодости свойственна поспешность. Я это знаю по своей внучке, – старик взглянул на женщину, сидевшую подле него.

Та слегка дернулась, намереваясь что-то сказать, и принцесса успела заметить прядь рыжих волос, но волшебница тут же вновь скрыла лицо под капюшоном и предпочла промолчать.

– Дело не в самих северных гномах, – произнес тем временем Парандас. – Хотя замысли они недоброе, они могли бы натворить много плохого, – заметил он. – Впрочем, это неважно, – маг почувствовал, что отвлекся, и вернулся к основному руслу беседы. – Едва получив весточки о происходящем на севере от нашего гостеприимного хозяина, – легкий поклон в сторону герцога Альбара, – и мудрейшего Барандиэль, – поклон в сторону правителя Лесной Обители, – я отправил нескольких своих учеников на разведку. Пленить существо или механизм, что так напугал варваров, им не удалось, но зато удалось поймать и допросить одного гнома, неосмотрительно отлучившегося по нужде. Прошу меня извинить за такие подробности, принцесса! – спохватился чародей.

– Ничего! Продолжайте! – ответила немного порозовевшая Клео, про себя отметив, что извинения адресовались только ей, хотя на встрече присутствовали и внучка самого Парандаса, и Надраниэль, и еще одна эльфийка из Последнего Приюта.

– Спасибо, принцесса! – поблагодарил девушку маг и продолжил: – Этот гном и поведал нам о неком могучем волшебнике, чье имя он назвать отказался даже под угрозой самых страшных пыток, а также его приспешника по имени Механик, которые появились в королевстве три года назад и с необычайной легкостью свергли короля Норина XXIII, завладев всеми принадлежавшими ему территориями. Те гномы, что посмели воспротивиться воле нового государя, были уничтожены, а остальные разделены на две половины: одна отправлена на рудники и в кузницы, а другая управляет созданными их собратьями механизмами, а также выполняет функции надсмотрщика над ними.

– Судя по вашей интонации, Парандас, – вступил в беседу Фаландиэль, – вы знаете, кто этот «могучий волшебник» и что он замыслил.

– Не совсем, – ответил эльфу колдун. – Однако у меня действительно есть предположение, кто может быть этим волшебником.

– Кажется, я понял, о ком вы, – впервые с момента начала совета разомкнул уста гоблин Лариндук. – Этот волшебник случайно не является вашим племянником по имени Хикилай?

– Еще одно подтверждение, что гоблинам известно все и обо всем, – понурив голову, ответил Парандас. – Да, весьма вероятно, что речь идет именно о моем племяннике, – шепотом закончил он, а его внучка заерзала на своем стуле.

За столом повисло напряженное молчание. Великий волшебник Парандас был уважаем всеми и никогда не был уличен в злых помыслах, поэтому было удивительно слышать, что он подозревает собственного племянника в том, что тот решил покорить весь мир.

– Что же заставляет вас так думать, многоуважаемый Парандас? – спросил, наконец, герцог Альбар, тщательно подбирая слова.

– Я начну издалека, – тяжело вздохнув, ответил чародей. – Как все вы, безусловно, знаете, я возглавляю гильдию волшебников уже почти сто лет, сменив на этом посту своего брата, Иелизария, павшего в битве с орками. Уже испуская дух, брат попросил меня проверить на наличие способностей к волшебству его сына, Хикилая, которому в ту пору едва перевалило за десять лет. Естественно, я согласился.

– Уже через год Хикилай был принят в гильдию на третий курс обучения, – продолжал рассказывать старый маг. – И сделано это было вовсе не по причине его родственных со мной отношений, как гласят слухи, распускаемые Ярбеком Таинственным и его учениками-ассасинами, а из-за его неоспоримого таланта к чародейству.

– Всего за десять лет Хикилай прошел тридцатилетний курс обучения магии, – после небольшой паузы произнес Парандас. – Такого не удавалось еще никому до него. Да и после пока тоже. Завершив обучение, мой племянник изъявил желание пуститься в пешее путешествие по миру. Я со спокойной совестью отпустил его, ибо Хикилай ни разу не проявил наклонностей к злу. Как я ошибался! – сокрушенно покачал головой маг.