Цветочный супермаркет

Мы взяли сумочки, и подошли к двери. Я остановилась у порога и окинула взглядом свой дом, прежде чем выйти и запереть его на целый месяц.

В огромном модернизированном по последнему слову моды и техники аэропорту солидного Лондона царила размеренная суета, присущая всякому британцу. Потоки людей, походящих на косяки рыб, передвигались из одной стороны в другую, образовывая очереди, занимая свободные сидения в залах ожидания и местных кафе с вдвое завышенными ценами. Мужчины в твидовых костюмах на любой сезон и время года каждые полчаса поглядывали на дорогие наручные часы, то ли боясь опоздать в особо важное место, то ли просто, чтобы продемонстрировать окружающим свой социальный статус. Самолеты улетали и прилетали, перемещаясь вверх по огромной электронной таблице. Мой самолет должен был прибыть через 30 минут, и чем дольше тянулось (мне так казалось) время, тем чаще я не находила места и занятия, как скоротать его. Болтовня с Тей о сумочке от Шаннель у той дамы в розовом, притопывание ногой, взгляд, перемещающийся по полу, потолку, таблице, по аквариуму в стене… Прошло только половина времени, а я уже сгорела от нетерпения. На самом деле это внезапное рвение уехать как можно скорее приводило меня саму в большое удивление.

– Не забудь передать Луизе от нас большой привет, – уже в который раз напомнила Джеймс. Ее всегда беспокоят подобные мелочи. – И звонить, тоже не забывай.

Я усмехнулась.

– Про такое точно не забудешь.

Девушка улыбнулась, обернувшись в сторону своего парня, и, убедившись, что он сейчас не смотрит в нашу сторону, увлеченный брошюрой «Авиалайнс», заговорщицки придвинулась ближе ко мне.

– Помнишь про наш уговор? – слегка нахмурив лоб, я попыталась вспомнить о каком уговоре идет речь. – Ты привезешь мне немецкого фраера5.

Точно! Немецкий фраер… Тот, которого она хотела тайно держать в подвале, «потому что Тео ни разу с момента переезда не спустился туда». К сожалению Теодора, у него жуткая арахнофобия6.

На губах выступила такая же переполненная картинная ухмылка.

– Конечно, помню! Светловолосого, «с невероятными глазами цвета тающей карамели» и с мускулами как у Сталоне в молодости. Верно?

– Да, только ты забыла про высокий рост. Не меньше 1.85!

Этот выдуманный образ не звучал впервые и он точно не был выдуманным только что. Тейлор часто начинала описывать не существующего (Но все же, где-то такой есть) парня, чтобы подначить Тео и заставить его сделать что-нибудь в свою пользу или просто вызвать элементарную ревность. Как и любая другая женщина, иногда Джеймс манипулировала своим мужчиной, используя заложенную природой хитрость.

– Я буду с нетерпением ждать! – дважды подряд игриво вздернула бровями блондинка. – Ой! Смотри, кажется, это твой самолет?

Я повернулась лицом к табло, отыскивая номер своего рейса Лондон-Дюссельдорф Действительно, это он и сейчас стоит на второй строчке после рейса Лондон-Майами. Я радостно улыбнулась. Люди в этой части зала ожидания заметно оживились, с оркестром щелчков выдвигая ручки чемоданов. Сладостное предвкушение парящих под огромным самолетом пушистых облаков наполнило щекотанием ребра, и мне захотелось рассмеяться. Осталось совсем немного, прежде, чем эти фантазии станут явью! Каждый раз, летая куда-то, я не могу насладиться видом парящих в паре метров облаков. Они похожи на ожившие детские мечты.

– Рейс номер 197 прибыл в место назначения. Просим пассажиров пройти к посадочному пункту номер 9. Посадка пассажиров будет производиться в течение 20 минут. Повторяю… – доносился из радиоприемников женский голос, отдаляющий каждое слово. Сердце невольно екнуло. Я чуть сильнее ухватилась за ручку чемодана, подумав о том, что, наверно, чересчур свечусь. Меня ждет отдых и никакой Аманды Стэндфорд!

– Ну, Крис, удачно отдохнуть! Наберись побольше сил и как следует, отдохни, хорошо? – крепко обняла меня Тейлор, сжимая до такой степени, что, казалось, ей самой стало трудно дышать.

После того, как Тей отпустила меня, следом подошел Тео и осторожно приобнял меня за плечи.

– Покажи им там, как надо пить, – после этих слов мы оба засмеялись. – Только, чур, без нас новых рекордов не ставить!

За это он получил легкий подзатыльник от Тейлор, хотя я продолжала смеяться, понимая его слова как шутку, в отличие от Джеймс. Я кивнула ему в ответ.

– Хорошо-хорошо, обещаю, – Рассел улыбнулся. – Может быть. Пока ребята! Позвоню, как только куплю симкарту!

Помахав на прощание друзьям, подбегаю к контролеру, показывая свой билет.

Что-то так и стучит звонко внутри, что-то шепчет: «Отпуск будет незабываемым!»

Часть 2

«Цветочный супермаркет»

7

– Леди и джентльмены, пристегните ремни безопасности. Наш самолет попал в зону турбулентности.

На табличке над головой загорелся значок «пристегнуть ремни». Самолет затрясло, а вместе с ним и всех пассажиров. Где-то в начале салона заплакал маленький ребенок. Некоторые жутко боятся такого явления как зона турбулентности, особенно те, кто и без этого не в восторге от передвижения по воздуху. Раньше я входила в эти ряды, тряслась первые пару раз перед каждым полетом, чуть ли не впадая в неконтролируемую истерику, но теперь мне ничуть не страшно. Поездки самолетом стали моими любимыми. Они награждают нас за храбрость рискнуть лететь наравне с облаками невероятными видами и ощущениями, которые ты просто не сможешь представить и на тысячную часть, находясь пригвожденным гравитацией к земле.

Самолет медленно парил над белоснежной бесконечностью облаков, находясь между ней и слоем неба цвета голубой глазури. Иногда гладь облаков перебивалась рыхлыми скоплениями – другими, более пышными облаками, из-за которых создавалось причудливое впечатление гор, покрытых толщей тысячелетнего снега. Глядя на них, невольно погружаешься в сказку наяву, где живут ангелы и возвышаются воздушные замки. Горы были такими пушистыми, что казалось, если бы была возможность прикоснуться к ним, то можно было бы почувствовать всю их мягкость.

Иногда, белая толща расступается, и можно увидеть окрашенную в синеватый цвет землю, блестящие от солнца озера и реки, отражающие небо, словно они – его осколки, случайно упавшие вниз. Из-за давления немного болит голова, но это ничего, тот неописуемый в полной мере вид стоит таких маленьких мучений. Хотя бы так, хотя бы на несколько часов ощутить себя подобием птицы, парящей над всем миром, пусть даже находясь в огромном металлическом создании и видя все через маленькое окошко, на самом деле бесценно. Паря над землей чувствуешь распирающую сердце и душу свободу и время от времени забываешь дышать. Огромное счастье на пару с легкостью окутывает тебя с ног до головы в этот растянувшийся до маленькой бесконечности момент.

Через час была объявлена посадка, и начали виднеться желто-зеленые лоскуты земли – каждый по-своему исполосованный – расстелившиеся на много миль, от чего мир казался одним огромным стеганым одеялом, укрывающим спрятанное в самых недрах. Микроскопические автомобили, словно клетки крови, бегущие по венам, передвигались по длинным автобанам. С каждой минутой все четче и четче виднелись новые детали, притягивающие беглый взгляд, старающийся уловить как можно больше. Самолет медленно садился, почти что касаясь днищем тянущихся к солнечному диску макушек деревьев.

Вдали уже виднелся аэропорт Дюссельдорфа.

Аэропорт оказался таким же огромным стеклянным муравейником, как и прочие аэропорты. По-современному обустроенный, строго контролируемый, со множеством сувенирных лавок и толпами разномастных людей, прибывших со всех концов света. Выйдя из самолета в числе последних, на секунду я поймала себя на слегка пугающей мысли о дезориентации среди впечатляющего количества людей, но практически сразу сориентировалась, последовав за остальными пассажирами своего рейса к пункту выдачи багажа.

Доверившись так называемому стадному инстинкту и интуитивно двигаясь по указателям (а они были исключительно на немецком!), вскоре я получила-таки обратно свой красный чемодан и вышла в холл, где встречали прибывших. Встав чуть поодаль от входа, разглядываю толпу в поисках знакомого лица. На самом деле тетю Лу я помню плохо. Она редко появлялась у нас, и в последний раз я видела ее пять лет назад, не считая фото. Единственным сведеньем о ее существовании служили чеки в качестве подарка на тот или иной праздник и редкие приветы после телефонных звонков маме. Так что узнать родственницу среди сотен других лиц было не самой легкой задачей.

Я медленно обводила глазами человека за человеком, пытаясь укротить учащенное сердцебиение и страх, что она тоже не узнает меня. В какой-то момент взгляд упал на поднятый вверх небольшой листок с жирной надписью «КРИСТИНА ТОМПСОН. ГЕНИАЛЬНЫЙ ПИСАТЕЛЬ И МОЯ ПЛЕМЯННИЦА». Ее держала тонкими пальцами женщина со слегка загорелой кожей, на вид чуть старше мамы. Она радостно улыбалась, как обычно улыбаются в ожидании какого-то чуда, и тоже искала в толпе своего гостя. Узкое лицо, чуть изрезанное морщинами, пепельного цвета волосы, худощавое тельце и невысокий рост, немного горбатый нос и стреляющие из стороны в сторону серые глаза – они очень похожи с мамой. Узнав тетю Лу, расплылась в улыбке. Надпись в ее руках заставила меня смущено рассмеяться. На сердце стало легче, а на душе теплее.

– Тетя Лу! Здравствуйте, я так рада Вас видеть! – Подойдя ближе к женщине, которая, по всей видимости, не сразу заметила меня, воскликнула я. Обернувшись, Луиза словно ожила.

– Кристина! – Она притянула меня в свои хрупкие объятия. – Ты так выросла! Так похожа на отца! Хотя улыбка и глаза у тебя Серены. – Заметила женщина, принявшись рассматривать меня с головы до ног. Я смутилась, но то, как от тети Лу пахло дорогим цветочным парфюмом, в каком-то роде успокаивало.

Аккуратно выскальзываю из объятий.

– А вы остаетесь прежней.

– Ну, перестань! Как долетела? Без происшествий?

– Без. Хотя ходил слух, что из-за сильного ветра могут задержать рейс.

– Хорошо, что этого не случилось. Пойдем в машину. Сядем и будем дальше разговоры вести.

Схватив чемодан и не обращая внимания на мои старательные протесты, тетя Лу поволокла его к напоминающему игрушку мини-куперу такого же красного цвета.

– Тетя Лу, давайте я сама!

Но тете Лу было бесполезно что-либо говорить, и пока мы не сели в салон автомобиля, меня словно и не было рядом. Разгладив хмурую морщину меж бровей, женщина, наконец, завела мини-купер и повернулась ко мне.

– Как мама с папой?

– У них все хорошо. Работают и целыми днями делают дома перестановки.

– Они все так же в Лондоне?

– Да.

– Ну и правильно. Лучше всего там, где ты прожил чуть ли не всю жизнь.

– Вам разонравилась Германия? – Хитро покосилась на нее я.

– Нет. Лондон всегда останется моим настоящим домом, а Кёльн – близкое подобие. Но я не хочу уезжать отсюда. Здесь хорошо, спокойно. Здесь я как дома.

Выслушав тетю Лу, мне стало несколько непонятно, как какой-то другой город или страна могут заменить человеку место, где он родился и вырос. Я была не согласна с ней, но заводить споры после долгого полета совсем не хотелось. Я молча улыбнулась. Через пару минут Луиза свела эту тему на «нет» и переключилась на новую. Точнее на старую и изъезженную, но актуальную и по сей день – мою работу.

Она спрашивала про новую книгу, о начальстве, о гонораре, издательстве, идеях, вдохновение и, как многие, попыталась убедить меня использовать свою мысль в следующей работе, на что я вежливо и немного шутя, отказывала шаблонным «посмотрим» и «обязательно». Довольная, тетя Лу удовлетворенно откинулась на спинку сидения и, крутя перед собой руль, глядела на бегущую вдали ровную ленту дороги.

Двухэтажные здания, напоминающие кукольные домики пастельных тонов с острыми крышами тянулись сплошной линией вдоль узких улиц. Почти что на каждом шагу росли аккуратно постриженные кусты и деревья различных геометрических форм. Часовни и соборы в завораживающем готическом стиле пронизывали чистое голубое небо своими тоненькими шпилями, тянущимися куда-то бесконечно высоко. Они не портили вид и вовсе не отталкивали своей серой суровостью, а наоборот притягивали, вызывая мелкую дрожь вверх по позвоночнику. Каждая деталь, каждый кирпичик и высеченный из камня ангел сохранили свой первоначальный вид еще со времен королей. Просторные поля время от времени мелькали за окном в перерывах между антишумовыми щитами, в некоторых местах возвышались огромные ветряки, вырабатывающие электричество, поля солнечных батарей… Каждый клочок земли, каждый метр практично использовался, но при этом красота и ухоженность самой природы оставалась нетронутой. Глядя на пробегающий мимо пейзаж, я получала частичку какого-то нового спокойствия, эстетики немецких земель.

Через несколько минут после прибытия в усеянный разнообразными архитектурными произведениями Кёльн мы свернули на узкую улочку, залитую солнцем и жутко напоминающую чистенькие улицы из фильмов.

– Вот и приехали.

Перед нами появилась белоснежная дверь гаража с коричневой крышей. Двигатель мини-купера заглох, и тут же распахнулись двери. Дом Луизы Вэйланд был таким же, как и множество других встречающихся по дороге типичных для Европы домов. Выгрузив чемодан, мы прошли вовнутрь. Чувствуй себя как дома, переполненная радостью, пролепетала тетя Лу. В идеально прибранной гостиной не наблюдалось и намека на пыль. Оформленная в бежевых тонах с серыми диванами и бордовыми прожилками в обоях, граничащая с такой же бежевой кухней. Чуть дальше виднелся коридор с белой дверью напротив арочного проема, вероятно, ведущей в спальню. Первый этаж смотрелся более, чем гармонично, светло, с преобладанием минимализма и немецкой чистоты. Такой дом был в самый раз для живущей в одиночестве женщины.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Винсент Ван Гог – нидерландский художник-постимпрессионист, чьи работы оказали вневременное влияние на живопись 20 века.

2

Песня инди-рок группы The 1975

3

Брианская индии-рок группа

4

Традиционное мясное английское блюдо.

5

Feier – в переводе с немецкого означает мужчина (жених).

6

Боязнь паукообразных.