Боевой вирус

– Зачем так мрачно шутишь? Сейчас пойдем, и сами во всем убедитесь.

Гиви что-то гортанно прокричал товарищам, безнадежно махнул рукой и пригласил друзей к выходу. На улице он указал на фасад здания издательства:

– Вы обратили внимание, что на вывеске нет даже названия нашей газеты? А раньше было. – Он горестно вздохнул. – Специально новую заказали, чтобы в глаза не бросалось и не провоцировало…

– Достают? – поинтересовался Снайп.

Последовал еще один печальный вздох:

– Еще как! Последнее время совсем плохо стало. Наша газета всегда отличалась независимостью, оппозиционностью режиму Саакашвили. Да, мы не скрываем своих пророссийских настроений, активно выступаем против растущего американского присутствия в нашей стране, против НАТО. А когда полгода назад громко заявило о себе движение «Свободная Грузия», мы стали его официальным рупором.

– Ну, под крылом целого движения можно и вздохнуть спокойнее.

– Только не у нас в стране! Все наоборот: этот американский ставленник, – понятно, что Гиви имел в виду президента Саакашвили, – совсем распоясался. После совместных акций с «Данцави Сакартвело» («Защита Грузии») за отставку Президента на нас, как катком, наехали молодчики из откровенно националистических и нацистских организаций. Громили штаб-квартиру движения. Нас тоже зацепили.

– А полиция?

– Ха! Я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что и там, и там руководят одни и те же люди. Пришлось снимать это новое помещение, маскироваться. Да вот и сейчас у нас заканчивает печататься свежий номер газеты, а споры, как вы заметили, достигли апогея. Дело в том, что в номере есть одна весьма острая статья как раз на тему коррупции в государственных органах. С «убийственными» фактами. Это – бомба! Так вот, незадолго до вашего появления к нам в редакцию позвонили и… как это сказать… предельно жестко потребовали снять эту статью из номера. Угрозы были очень нешуточные. И ведь как узнали-то о содержании еще не увидевшего свет материала?! Да и номер нашего служебного телефона новый, знают его только свои.

– А «крысы», генацвале, и бывают лишь среди своих.

– Неужели вы думаете… Ну, уж с этим-то мы в своем небольшом коллективе разберемся. – На миг лицо грузина стало суровым и жестким, но тут же его озарила широкая улыбка. – Ладно, не будем о грустном. Смотрите, мы уже почти пришли.

Действительно, за разговором время пролетело незаметно. Куда-то исчезли новые высотные дома вместе со всем современным интерьером, широкие асфальтированные улицы сменились на узкие проулки, уложенные брусчаткой. А нависающие над ними козырьки старинных деревянных балконов полностью перекрыли доступ прямых солнечных лучей. На улочках царил спокойный полумрак…

– Это и есть наш знаменитый Старый город, – гордо похвастался Гиви. – Если чуть пройти вперед, откроется чудесный вид на развалины цитадели Нарикала. А это уже вовсе IV–VI века… Но нам направо…

В этот момент громко прозвучал вызов мобильника, и Гиви вытащил из кармана фланелевых брюк трубку. Вырвавшийся из нее голос был отчетливо слышен и обоим друзьям. Он был наполнен растерянностью и тревогой. Неожиданно голос сорвался на крик и тут же смолк. Из микрофона доносились лишь неясные шумы и приглушенные вскрики. Даже смуглая кожа Гиви не могла скрыть проступившую на его щеках бледность. Он беспомощно огляделся:

– Там… в издательстве… на них напали…

Он еще раз огляделся и заметил невдалеке сидящего прямо на деревянных ступенях покосившегося крыльца древнего старика.

– Сейчас я попрошу этого почтенного аксакала отвести вас к приготовленному жилью, – затараторил Гиви. – Здесь близко. А мне надо бежать обратно.

Он уже развернулся, когда Аракчеев, переглянувшись с Виталием, сноровисто ухватил его за руку:

– Постой ты, торопыга! Побежим вместе.

– Генацвале, это не ваша война!

– Понимаешь, дорогой, – голос Аракчеева был проникновенным, – ты даже не представляешь, как, глядя на подобную несправедливость, закипела горячая латышская кровь в наших жилах!

Снайп подтверждающе кивнул.

– Мы с другом просто терпеть не можем этих… нацистов, во! Да и корпоративная взаимопомощь… Так что ноги в руки… – Вадим отмахнулся от немого вопроса грузина: некогда разъяснять идиомы. – Быстро возвращаемся в издательство. В него можно попасть со двора, через черный ход?

Гиви утвердительно кивнул, и все трое бегом устремились под горку в обратную сторону. Вадик на ходу недовольно бурчал себе под нос:

– А вот некоторые в Москве настаивали, что не стоит первым делом обзаводиться оружием. Эх, как далеки бывают порой начальники от нужд простого народа!

Уже подбегая к издательству с тыльной стороны, он поинтересовался у Снайпа:

– Разделимся?

Видимо, этот вопрос Виталий обдумал еще на бегу:

– Нет! Помещений немного, они все маленькие, даже холл. Лучше быстро и тихо «обработаем» вдвоем каждое.

Он вопросительно указал глазами на Гиви. Вадик все понял:

– Генацвале! Ты останешься снаружи. Обойдешь дом с фасада и спрячешься за кустами. Потом позвонишь в полицию и… будешь наблюдать. Для истории! – Подумав, добавил: – Хотя… Говоришь, одни и те же люди руководят? Ну, тогда сделай сначала несколько других звонков. Подключи СМИ: радио, независимое ТВ, прессу. Будут документальные свидетельства нападения, а полиция не сможет подтасовать факты. Ну, джер-джеробит! (Пока!)

В ответ грузин кивнул, поднял вверх сжатый кулак и произнес:

– Имеди махвс, мале шевхдебит!

Оставшись вдвоем с Витом, Аракчеев сокрушенно заметил:

– Надо же: такое и без запинки выговорить! Я, например, никогда не научусь. Кстати, о чем это он?

– Кажется, собрался еще раз с нами увидеться.

– Ну, это уж непременно!

Первым помещением, куда попали друзья через тяжелую металлическую дверь, была подсобка. Посередине стоял большой, во всю комнату, прямоугольный пластиковый стол. Вдоль стен расположились стеллажи, уставленные всякой всячиной: разнокалиберные емкости с краской, большие кипы газет, столярный и слесарный инструмент. Людей не было.

Однако не успели они сделать и несколько шагов, как входная дверь на противоположной стене распахнулась, и на пороге возник внушительных габаритов громила с бейсбольной битой в руке. Его силуэт был четко виден на фоне освещенного коридора за дверью. А вот ему понадобилось несколько секунд, чтобы дать глазам привыкнуть к царящему в подсобке полумраку: свет внутрь пробивался лишь через одно маленькое оконце под потолком. Эта задержка решила исход молниеносного поединка. Аракчеев, сильно оттолкнувшись ногами, прыгнул вперед через стол. Однако преодолевать эту преграду он вовсе не собирался. Длинный стол своим противоположным концом лишь метра на полтора не достигал «парадной» входной двери, где замер громила. Вадик летел вдоль стола. В полете он развернулся спиной к его скользкой поверхности и приземлился на нее, чуть не достигнув края. Ноги его были поджаты к животу, а тело сохранило уверенное и быстрое поступательное движение.

В этот момент несущийся на него «живой снаряд» заметил и бандит. Обеими руками он резко вознес биту над головой и… Это лишь усугубило ситуацию, потому что Аракчеев перемещался по гладкому столу быстрее, а незащищенный живот противника представлял собой замечательную цель. Уже соскальзывая со стола, Вадим резко распрямил ноги в коленях. Две обутые в модельные туфли стопы глубоко впечатались в живот громилы. От такого удара, несмотря на габариты и вес, того словно корова языком слизнула. Лишь из коридора донесся грохот удара центнера живой плоти о противоположную стену и шум от падения на кафельный пол.

Аракчеев приземлился на ноги и выглянул за дверь. Повезло: коридор, куда выходила подсобка, располагался в полуподвальном помещении, и громила забрел сюда в одиночку. Вадик быстро втащил тело обратно и оглянулся на напарника. Тот показал большой палец, а вслух, покачав головой, произнес:

– Циркач!

Друзья поднялись по короткой лестнице и осторожно выглянули в холл. Им многое стало понятно. Два бандита в туго облегающих накачанные торсы черных майках вытаскивали в холл откуда-то из противоположного конца коридора кипы свежих газет, остро пахнувших краской. Вероятно, там располагалась типография. В стеклянной будке пожилой охранник сидел за столом, уронив голову на скрещенные руки. Его седые волосы на затылке были сплошь залиты кровью.

У самой входной двери замер на полу другой сотрудник издательства. Снайп запомнил этого курчавого парня еще в кабинете во время жаркого спора: его волосы были ярко-рыжими. Сейчас он не шевелился, разбросав по сторонам длинные ноги и уткнувшись лицом в пол.

Аракчеев скрипнул зубами. Из простой «хулиганки» дело превращалось в тяжкое уголовное преступление. По законам любой страны. Даже если оба мужчины в холле были еще живы. А из коридора, куда выходили двери кабинетов, доносились звуки падающей мебели, треск ломающегося дерева и человеческие вскрики. Надо было торопиться.

Виталий указал рукой на холл и вытянул два пальца по числу снующих туда-сюда бандитов. Потом сделал горизонтальный жест раскрытой ладонью, означающий «вырубить капитально». Аракчеев кивнул, преспокойно выступил из-за укрытия и, негромко насвистывая что-то, направился прямо навстречу одному из качков, возвращавшемуся из коридора с очередной кипой газет. Второго пока видно не было.

Этот бандит принял Вадима за одного из сотрудников издательства. Откинув газеты в сторону, он выхватил из-за спины каучуковую дубинку с рукоятью, которой пользуются местные полицейские, демонстративно описал ею несколько быстрых кругов в воздухе и, оскалив зубы, шагнул наперерез «обнаглевшему писаке».

Вадим, только теперь «заметив» угрозу, испуганно пригнулся, отступил на шаг назад и в сторону, даже присел слегка и забормотал что-то маловразумительное, но очень жалобное. Бандиту, видимо, понравилась подобная покорность. Он даже замедлил шаг и картинно напряг груду своих мускулов, нагоняя страх на жертву. А потом громко прорычал какой-то приказ по-грузински: его, похоже, ввели в заблуждение темные волосы Аракчеева.

– Тебе чего, убогий? – негромко поинтересовался по-русски Вадик.

Если бы «качок» был чуть умнее, его бы наверняка насторожила чужая речь. Но он был слишком увлечен собственной персоной и откровенно наслаждался своим всевластием над панически испуганным человеком. Бандит не заметил ни опасного блеска в глазах предполагаемой жертвы, ни того, что, сместившись в сторону, Вадим открывал путь для притаившегося за углом Снайпа.

Виталий не медлил ни секунды. Сзади он обхватил могучую шею бандита правой рукой и начал медленно сдавливать захват.

«Ох, и здоровый же кабан! – подумал он, когда почувствовал, что сильная, тренированная шея в какой-то момент перестала поддаваться нажиму. – Так ведь и грыжу можно заработать».

На помощь пришел Аракчеев. Не раздумывая, он нанес удар в солнечное сплетение. Даже через удушающий захват из горла здоровяка с утробным шумом вырвался воздух, все мышцы тела мгновенно расслабились, и он тряпичной куклой опустился к ногам Снайпа.

Не сговариваясь, оба друга бросились к распахнутым дверям из холла в коридор – там вот-вот должен был показаться второй «носильщик газет» – и расположились по обе стороны входа. Ничего не подозревающий бандит успел сделать лишь один шаг из коридора, как был надолго обездвижен точным ударом Виталия: ребром ладони в основание черепа. Прятать тела уже не имело смысла. Аракчеев и Снайп ринулись на шум борьбы, доносившийся из внутренних комнат. Теперь все должны были решить скорость и слаженность действий.

В первом слева помещении два отморозка самозабвенно крушили битами издательскую оргтехнику. Трое служащих плотной кучкой сидели в углу на полу и руками пытались защититься от носящихся в воздухе осколков стекла. Все они были до крови избиты, один бережно поддерживал, очевидно, искалеченную руку, а синюшная бледность лица и закрытые глаза другого свидетельствовали о серьезности полученной им травмы.

Разозленный таким варварством, всегда спокойный и уравновешенный, Виталий несколько раз ткнул одного из молодчиков лицом в разбитую им приборную панель, пока та вся не окрасилась кровью. Вадик в это время легко перехватил занесенную над ним для удара руку с битой, вывернул ее назад и в сторону до хруста поломанных костей и мощным ударом снизу в челюсть глубоко нокаутировал второго подонка.

Следующим по ходу был кабинет директора издательства. Там в относительной тишине один из нападавших пытался вскрыть большой металлический сейф. Он был так сосредоточен, что, будучи застигнутым врасплох, безо всякого сопротивления позволил друзьям связать себя по рукам и ногам и крепко прикрутить к радиатору парового отопления.

Неприятный инцидент случился лишь в последней комнате, как раз в той, куда Вадим и Снайп заглянули во время своего первого посещения издательства. Там продолжалась ожесточенная драка. Судя по уверенности движений, один из двух оборонявшихся издательских работников – коренастый широкоплечий грузин – был неплохо знаком с приемами бокса. Он сумел даже вырубить одного из бандитов, но силы были явно неравны: трое с битами зажали его в угол, и вот-вот должна была наступить печальная развязка.

Ступив в комнату, Вадик громко свистнул. Все головы разом обернулись к нему. Этого-то как раз и добивался Аракчеев. Только и он не смог все предвидеть. Один из нападавших, самый старший, угрюмый мужчина лет под сорок, мгновенно выхватил из-за пояса пистолет и, не раздумывая и не целясь, выстрелил в сторону двери. Вадима спасла уникальная реакция и годами выработанная способность великолепно управлять своим телом. Еще только заметив настороженным взглядом движение руки угрюмого к поясу, он нырком бросился вперед и в мгновение выстрела оказался на полу всего метрах в полутора от ног стрелка.

Что произошло дальше, вряд ли осознал кто-либо из присутствующих. Просто самый страшный бандит, только что паливший из пистолета, неожиданно застыл в позе огородного чучела с вытянутой прямой рукой, а через секунду, не сгибая коленей, плашмя рухнул навзничь, произведя ужасающий грохот. От неожиданности застыли даже двое нападавших с бейсбольными битами. Аракчеев спокойно подобрал с пола пистолет и навел на бандитов.

Один из них тут же отбросил в сторону биту и покорно поднял вверх руки. Другой же решительно и угрожающе шагнул вперед, прямо под оружейный ствол. Однако Вадиму не пришлось решать гамлетовскую дилемму: стрелять или не стрелять. Коренастый газетчик великолепным кроссом в голову уложил бандита на пол.

В наступившей тишине стали слышны сигналы полицейских машин за окнами. Рандеву с представителями грузинского правопорядка никак не входило в планы друзей, и они поспешили скрыться за дверью. Выходя, Виталий произнес единственную фразу, надеясь на полное понимание своих новых издательских друзей:

– Молодцы, ребята! Сумели безо всякой помощи дать отпор наглому рейдерскому захвату.

Аракчеев в это время быстрыми шагами подошел к последнему поверженному бандиту, пощупал пальцами пульс на его шее, притворно огорченно покачал головой и без слов удалился. В подсобке, через которую друзья устремились к черному выходу, Снайп негромко поинтересовался:

– Труп?

– А ты как думаешь?

– Кинжал-то успел вытащить?

– Обижаешь! За тем и подходил. И не кинжал это, ими я в цирке пользуюсь, а усовершенствованный метательный нож «Спица-2». – Вадик отвернул широкий манжет рубашки и показал закрепленный вокруг предплечья мягкий кожаный чехол, разделенный на три узкие длинные ячейки. Из каждой торчала короткая рукоять черного цвета. – Лезвие – 20 сантиметров. От подбородочной впадины – а я точно туда попал – беспрепятственно проникает в мозг.

– Как на самолет протащить ухитрился?

– Извини, что не предупредил тебя. Но благодаря специальному полимерному покрытию эти ножи невидимы для детекторов в аэропортах. Нанотехнологии…

– Сам ты – нано! Рану в его голове никуда не денешь.

– Да этот придурок с пушкой и нас положить мог! А идентифицировать рану от такого ножа далеко не просто.

Они осторожно выглянули во двор и тут же услышали негромкий призывный свист: их встречал Гиви.

– Если вы не желаете попасть в свидетели или в соучастники, надо быстро отсюда выбираться. И незаметно! Вот-вот во дворе будут и журналисты, и полиция. Пока они у главного входа с блеском провели задержание водителей двух автомашин, на которых приехали бандиты. Еще там был какой-то тип. Очень уверенно держался, похоже, он и руководил всей «операцией». – Грузин перевел дыхание и повернулся к Аракчееву: – Мадлобт (спасибо) за дельный совет! Видели бы вы лица полицейских, которые прибыли на место происшествия чуть позже, чем наши друзья-телевизионщики! А внутри-то, внутри что творилось! Все под камерами и на диктофон! Теперь они не смогут обвинить нас. Давайте бегом, здесь проходной подъезд имеется, выйдем сразу на другую улицу…

Все трое покинули опасное место. Когда удалились метров на двести, Гиви сокрушенно покачал головой:

– Вах! Я не знаю подробностей. Торопился вас вывести. Но в холле издательства нашли мертвого Вахтанга – это наш охранник – и Сашу Чантурия. Может, помните, рыжий такой. Но он был еще жив, хотя и без сознания.

– Это бандиты успели натворить еще до нашего прихода. – Вит успокаивающе положил руку на плечо Гиви. – Больше жертв не было.

Грузин покивал и ладонью провел по глазам.

– Да-да, я все понимаю. Сейчас отведу вас на квартиру. Кроме меня, о ней никто в издательстве не знает. Скажу всем, что вы самостоятельно где-то пристроились. – Переключившись на мысли о безопасности новых «латышских друзей», он стал собран и точен в формулировках. – Жилище скромное: две комнатки и кухня. Дом маленький, деревянный, как большинство в Старом городе. Зато есть выходы сразу на три стороны в разные переулки. А еще можно уйти через квартиры соседей. Вы долго собираетесь у нас гостить? Нет-нет, это не праздное любопытство! Мы все хотим вас отблагодарить. Большой праздник устроим на природе. Покажем все лучшее в нашем городе. Он прекрасен! А какие девушки, вах!

Обижать грузина не хотелось, и Виталий ушел от прямого ответа:

– Трудно пока сказать, как пойдет работа… над материалом. Может, неделя или больше… А твоя неоценимая помощь нам, конечно, еще очень пригодится. Будем всегда на связи. Разумеется, только с тобой.

Гиви понимающе кивнул и сосредоточился на дороге. Проходы между домами становились настолько узкими, что приходилось идти друг за другом. Жители этих домов могли, наверное, здороваться за руку через улицу, не выходя из своих комнат!

Пропетляв по деревянно-булыжным лабиринтам еще минут двадцать, друзья подошли к ничем не отличавшемуся от своих соседей деревянному двухэтажному дому с низкими балконами под козырьком и плоской крышей. Гиви распахнул резную дверь и гостеприимным жестом пригласил «латышских коллег» внутрь.

Глава 3

Начальник Центрального департамента криминальной полиции Тбилиси ждал телефонного звонка. Он обязательно должен был состояться, и ему, Теймуру Дадиани, придется отвечать на весьма неприятные вопросы. Это испортило настроение еще со вчерашнего дня. Ночью снились кошмары. Он часто просыпался и явился на службу с головной болью.

Может, ему не стоило звонить первому? Этот вопрос он задавал себе в который уже раз, зная единственно верный ответ: не позвонить он не мог. Потому что нельзя было позволить бесконтрольно распространиться валу информации, которая непонятным образом оказалась в руках этих вездесущих журналистов. Не одного какого-нибудь пронырливого «героя», с которым можно было разобраться по-свойски, а целой своры цепных псов с телевидения, радио, из газет…

Начальник сморщился, как от зубной боли. Как вообще они оказались у этого издательства раньше его полиции?! А это важно сейчас? Конечно, звякнули сами обиженные «коллеги по цеху». Да хрен с ними! Вчера, как только ему стало известно о случившемся, он взялся за мобильник. Пусть озаботятся те, кто обладает большей властью! К тому же именно подконтрольные им люди были задействованы в так неудачно сложившейся акции. Ха, «неудачно сложившейся»! Мягче не скажешь. Это – провал с оглаской, да еще с человеческими жертвами.

Нет, он все правильно сделал. Правильно, уже потому, что никакого информационного взрыва не последовало. Так, легкое дуновение ветерка, приятно щекочущего нервы обывателя. Значит, ТАМ правильно сориентировались и «придавили», поверив его опыту и интуиции. И теперь наверняка обратятся за разъяснениями. А он ответит! Звоните, он ответит!!

Смартфон, лежащий на столе прямо под его рукой, призывно завибрировал. Дадиани, не торопясь, взял его и внимательно вгляделся в большой цветной дисплей. Собеседник не определился. Конечно, как же иначе! Было бы странно, если бы в Специальном оперативном департаменте (СОД) работали по-другому.

– Да! – голос начальника был негромок и спокоен. – Я слушаю.

Наверное, это спокойствие оценил и собеседник, потому что начал весьма вежливо:

– Добрый день, господин Дадиани! Хочу поблагодарить вас за своевременный звонок. Нам удалось, хотя и не без усилий, установить контроль над ситуацией. Но мы-то с вами знаем, что цель нашей акции не была достигнута…

«ВАШЕЙ акции», – подумал Дадиани.

– …Подчиненные вам детективы несколько дней изучали обстановку, персонал, нюансы внутренней работы издательства «Свободная Грузия». Казалось, все продумано до мелочей. Мы послали на элементарное задание дюжину отборных бойцов из группы «Горные соколы». Причем специально проследили, чтобы в их числе не оказалось действующих сотрудников наших ведомств. Криминальной полиции, прибывшей на место, надо было просто зафиксировать факт столкновения демонстрантов из числа национальных патриотов с работниками полуофициально печатающейся газеты с явной антигрузинской, антигосударственной направленностью. Спровоцировали столкновение, безусловно, газетчики. Ведь так?

– Да.

– Вместо этого началась какая-то… – голос собеседника повысился на несколько тонов и грозил сорваться на крик, – …какая-то… белиберда! Фантасмагория!! Журналисты, прибывшие раньше полиции (!), обнаруживают весь секретный отряд «Соколов» в нетранспортабельном состоянии!!! Да их там вообще никто не должен был видеть!

– Не я командовал этим отрядом! – возразил главный полицейский. Ему надоело молча выслушивать «наезды». – Да, мои люди тоже входят в группу «Горные соколы», но для меня все случившееся – такая же загадка. Я принимаю все меры, чтобы разобраться в обстоятельствах!

– Успокойтесь, господин Дадиани! Вас никто не обвиняет. Что-нибудь удалось установить, найти канал утечки?

– Мы еще работаем над этим. – Полицейский понемногу успокоился. – Надо учитывать, что поиск теперь приходится проводить в режиме повышенной секретности, а это значительно удлиняет сроки. Хотя какие-то результаты я могу вам доложить.

– Ну-ну!

– Никакой утечки информации в нашем департаменте не было. – Услышав чутким ухом недовольное сопение собеседника в трубке, Дадиани повторил: – Не было! Следователи и детективы несколько часов опрашивали всех участников инцидента. Разумеется, из числа тех, кто мог давать показания.

– Как это понимать?

– Да так, что убитого не допросишь! Еще четверо в больнице. Правда, сотрясение мозга и сломанная рука не мешали говорить. А вот двое – без сознания до сих пор. Это из числа «Горных соколов». С сотрудниками издательства дело обстоит сложнее. Хорошо, что смерть охранника представлена заключением врачей как несчастный случай: человек пожилой, стало плохо с сердцем, упал, ударился об острый угол металлического сейфа. – Полицейский прекрасно понимал, что подобное «заключение» сделано в больнице по прямому указанию из СОДа. – Еще двое в тяжелом состоянии, к ним не пускают. А с остальными приходится работать, как… с коронованными особами в английском парламенте. С кофе и реверансами, черт возьми! Такое впечатление, что к нам сюда слетелось журналистское воронье со всей Грузии! И зорко следят, чтобы, не дай бог, мои сотрудники не отступили от предписанного протоколом допроса.

Дадиани возмущенно перевел дыхание. Его собеседник молчал.

– Может, вы научите меня получать нужные сведения исключительно по протоколу?!

– Но что-то удалось? – представитель СОДа не нарывался на конфликт, и полицейский, успокоившись, вернулся к объективной оценке:

– Издательские, как под копирку, твердят, что стойко и героически отбивались собственными силами. Повторяю: нажать на них я не могу. А вот по рассказам «Соколов» рисуется совсем иная картина. Все они говорят о двух молодых мужчинах, которые неизвестно откуда появились в издательстве в самый разгар операции…

– Погодите-погодите, всего двое против дюжины спецов?

– Именно так! Все покалеченные спецы отмечают их суперпрофессиональную подготовку…

– Спортсмены?