Готовьте ваши денежки

У меня не было никаких возражений на этот счет. Я вышла из машины и огляделась по сторонам. Пустые скамейки, островки грязного снега, кое-где позабытая нерадивыми дворниками опавшая листва. Тоскливая картина!

Невесело было и внутри дома – высокие потолки, зарешеченные лампочки и нескончаемый лестничный пролет. Деревянные ступеньки скрипели от каждого шага. Хотелось завыть.

Нам пришлось подняться на пятый этаж. Марк позвонил в дверь с номером тридцать два. Я оглядывалась по сторонам, ежилась от холода и пыталась понять – какая нелегкая принесла нас сюда? Мой спутник снова нажал на кнопку. Звонок тоненько тренькнул где-то в глубине квартиры, но открывать нам никто не спешил.

– Может, никого нет дома, – предположила я.

– Мы договаривались с ним о встрече.

– С ним? Это мужчина?

– Тебе не нужно знать подробностей. Кажется, мы обсудили этот вопрос. Ты просто мой телохранитель.

Я поджала губы, но смолчала, а Марк снова принялся звонить. Прошло минут пять, прежде чем щелкнул замок, створка двери чуть приоткрылась, и из темноты коридора показался низенький мужичонка неопределенного возраста.

– Мы договаривались о встрече на сегодня, – отчеканил Марк. Ни «привет», ни «пока» – очевидно, для него то было в пределах нормы!

– Да-да… – блестящие глазки хозяина квартиры забегали от меня к Марку и обратно. – Конечно… Я помню… Проходите…

Он шагнул назад, приглашая нас войти. Марк обернулся ко мне, давая знак, чтобы я шла за ним, и переступил через порог. Я проскользнула следом.

Хозяин квартиры тут же захлопнул дверь, и мы оказались в полутемном коридоре, заставленном всяким хламом – здесь было старомодное трюмо, заваленное разнокалиберными рулонами бумаги, кресло с горой непонятного добра, а на крючках, вбитых в стену, висело множество вещей – кажется, здесь был представлен весь гардероб хозяина. Подобного кавардака я давненько не видела!

Собственно говоря, не менее странно выглядел и дружок Марка – в потертых джинсах и рубашке, на шее намотан клетчатый шарф, на носу очки. Он затравленно зыркал на Марка, и его мелко потряхивало. Очевидно, он был болен.

– Все будет готово только завтра… – прошуршал он.

– Я в курсе. Хотел удостовериться, что все о’кей! Женя, подожди меня на кухне, мне нужно решить пару вопросов, – последняя фраза относилась уже ко мне. Марк даже не удосужился познакомить меня со своим странным товарищем – впрочем, меня это уже не удивляло. Я начинала привыкать к странным замашкам своего попутчика.

– Конечно, – тут же засуетился мужик, – идемте, кухня вон там.

Через темный коридор меня проводили на кухню.

– У вас можно курить? – спросила я у хозяина апартаментов.

– Конечно-конечно… Можете курить. Пепельница на подоконнике.

Я кивнула и отвернулась от странного мужика.

– Идемте в кабинет, – позвал он Марка.

Я стояла на пороге кухни и прислушивалась к удаляющимся шагам мужчин – шаркал подошвами хозяин квартиры, твердо шагал мой попутчик. Где-то в глубине коридора хлопнула дверь. Они закрылись!

В любом другом случае я бы понеслась следом и, навострив ушки, разузнала бы, в чем суть совещания на Соборной в квартире номер тридцать два. Но за короткое время, проведенное рядом с Марком, я достаточно хорошо узнала этого мужика. С ним такие дешевые трюки не проходят!

Поэтому я предпочла спокойно покурить без тычков и упреков со стороны своего попутчика – нудного поборника здорового образа жизни. Итак, где здесь пепельница?

Я обвела взглядом пищеблок и тихонько присвистнула. Здесь царил такой же бардак, как и в прихожей. В раковине – гора немытой посуды, на столе – заляпанная разноцветными красками клеенка, а на подоконнике – свалка из тарелок, чашек, рулонов бумаги, каких-то рамок и прочего хлама. Я подошла к окну и попыталась найти среди всего этого пепельницу. Но под руку попадались то грязные бокалы, то рамки. За одну из красивых лаковых рамочек я зацепилась взглядом. Под стеклом был диплом «За лучший этюд. Эду Мартынову». Следующая рамка тоже оказалась с именным сертификатом – «За лучший натюрморт. Эду Мартынову». Здесь же и статуэтка «Золотая кисть» с тем же именем.

«Так хозяин этой квартиры художник!» – дошло до меня. Теперь понятно, почему везде такое скопление бумаги, а стол запачкан красками! Так называемый художественный беспорядок – обязательная атрибутика квартиры любой мало-мальски творческой личности – не обошел стороной и сие скромное жилище!

Сзади послышался какой-то шорох. Я тут же отдернула руку от рамки и обернулась. В дверях стоял Эд.

– Извините, что напугал… – зашелестел он. – Просто хотел заварить кофе. Вы будете?

– Нет, спасибо, – мотнула я головой и на всякий случай отошла к подоконнику.

– А вот я, знаете ли, большой любитель кофе. Просто не могу без этого напитка.

Художник прошел на кухню, чиркнул спичкой, зажег газ и громыхнул чайником.

– За день могу выпить чашек пять арабики, – он обернулся и неожиданно тихо спросил. – Вы работаете на этих людей?

– Что? – опешила я.

– Я слышал, как вы переговаривались за дверью, – горячо зашептал он, – вы на них работаете. Вас тоже заставили?

До меня вдруг дошло, что его лихорадочная трясучка – это не болезнь, не сумасшествие, а признак самого настоящего панического страха. Этот страх затравленного зверька, плескавшийся в его глазах, невольно передался и мне.

– О чем вы? – одними губами произнесла я.

– Они пришли к вам, угрожали? – Эд сделал шаг мне навстречу, я невольно отступила назад. – Это ужасно! Они заставили меня!

– Вы пьяны?

– Нет, я не пьян! Я вообще никогда не пью! В доме нет ни грамма спиртного! Я совершенно трезв! И отвечаю сейчас за каждое свое слово! Меня заставили работать! Меня убьют, если я что-то сделаю не так… Это все Миша Кравец… Это по его указке…

– Кто?

– Умоляю вас, помогите мне! – Эд все же смог схватить меня за руки и теперь с мольбой заглядывал в глаза. Больше всего мне сейчас хотелось оттолкнуть его, закричать, убежать из этой ужасной квартиры, заваленной всяким хламом, и забыть, забыть раз и навсегда события последних дней. Но я осталась стоять как вкопанная на месте и слушать то, что говорил этот перепуганный до смерти человек. А он, как скороговорку, твердил: – Мне больше некого просить… Я специально оставил его одного все проверять, а сам пошел варить кофе… Мне надо было сказать вам… Мне больше некому сказать… Вот уже неделю я не могу выйти из своей квартиры… Они следят за мной! Я должен работать на них! Я должен успеть! А иначе… У меня забрали телефон, перерезали провода, я боюсь выйти на улицу. Вдруг поймают? А вы… Вы на свободе… Вы можете мне помочь…

– О чем вы? Что вас заставляют делать эти люди? Они похитили мою тетю! Кто они?

Но Эд не слышал меня, он продолжал твердить свое:

– У меня есть план… Отличный план… Но я боюсь… Я так боюсь… Ведь меня могут убить… Сообщите в милицию!

Чайник на плите закипел, Эд резко выпустил меня и крутанулся назад.

– Мне нужно вернуться, иначе он что-нибудь заподозрит! – прошептал он и метнулся к плите.

Трясущимися руками художник открыл дверцу одного из шкафчиков, достал две чашки, звякнул ими о стол, схватил банку кофе. Я смотрела, как он насыпает в кружки коричневый порошок, как наливает кипяток. В какой-то момент он обернулся ко мне и прошептал:

– Помогите мне, пожалуйста… – схватил чашки и быстро вышел из кухни.

Я осталась одна – вконец разбитая, ошарашенная. В голове был хаос похлеще, чем в квартире у господина Мартынова. Я присела на стол, выхватила пачку сигарет и нервно закурила.

Значит, я не единственная, кто волей судьбы вынужден работать на этих людей. Методику запугивания и шантажа они практикуют на всех, кого втягивают в свои аферы. Если слова Эда не были бредом (а они им не были – я в этом не сомневалась!), то его заставили работать неделю назад. За мной слежку вели последние три дня. Странная получается история – сначала им понадобился художник, потом телохранитель… И я никак не могла понять сути этих нешуточных бандитских игр – почему ни с одним из нас они не попытались договориться мирно? Зачем было похищать мою тетю? Для чего понадобилось запугивать Эда? И что вообще было нужно этим людям от бедного художника? Впрочем, вполне возможно, что очень скоро я получу ответы на все вопросы. Ведь теперь у меня в руках была главная зацепка – я знала имя человека, который стоял за всеми этими махинациями. И я буду не Женечка Охотникова, если не смогу разыскать этого чертова Мишу Кравца!

Я как раз успела докурить сигарету, когда в коридоре послышались шаги, а потом в кухню заглянул Марк.

– Нам пора, – как всегда сухо скомандовал он.

Я соскользнула со стола, затушила в раковине окурок и вышла в коридор. Эд уже открыл дверь, чтобы проводить нас. Марк, не прощаясь, вышел в подъезд. За долю секунды, пока он находился ко мне спиной, я взглянула на художника, едва заметно кивнула головой и тут же шагнула за порог.

Несчастный запуганный человек остался по ту сторону двери.

– Идем, у нас есть еще дела! – поторопил меня Марк.

Я поспешила за ним следом. Но, спускаясь вниз по скрипучим ступенькам, я ни капельки не сомневалась, что мне еще предстоит вернуться сюда.

То снег, то дождь, то снег, то дождь. На этот раз был дождь. Я села в машину, завела мотор и включила «дворники». На душе было паршиво!

А вот мой попутчик Марк как-то оживился.

– Поехали в какое-нибудь кафе, – ни с того ни с сего предложил он.

Мое дело было выполнять приказы, и я послушно повернула руль, выводя «Фольк» из тесного двора на переполненную автостраду. Мы проехали несколько кварталов вниз, свернули на перекрестке. Но из головы у меня никак не выходил запуганный человек с Соборной, из квартиры тридцать два. Не позвоню в полицию – его убьют. Позвоню – кто знает, чем это обернется для моей тети? Как же быть? Что делать? Машинально я схватилась за пачку «Парламента», потрясла ее, открыла – пусто. Вот черт!

– Мне нужно заехать в магазин – сигареты закончились, – произнесла я, подъезжая к тротуару.

Марк согласно кивнул. «Неожиданно… – подумала я. – Неужто смирился с курящей напарницей?» И, пока мой суровый попутчик не передумал, быстренько шмыгнула из машинки к ближайшему киоску. «Так как же все-таки быть? – ломала я голову, переминаясь с ноги на ногу, пока продавщица искала нужные мне сигареты. – Звонить опасно… Очень опасно…»

– Возьмите, пожалуйста! – протянули мне бело-синюю пачку.

«Так как же быть?»

Не отходя от киоска, я распечатала пачку и закурила. Руки тут же согрелись, паника внутри улеглась. Я не знала, правильное ли решение я принимаю, но, возвращаясь к машине, точно знала, как поступлю!

– Если я не ошибаюсь, то ближайшее кафе есть на соседней улице, – сообщила я Марку.

– Отлично! Туда и поехали, – дал добро мой попутчик, и я погнала машину в нужном направлении.

Я не ошиблась: кафе «Рояль» обнаружилось за ближайшем перекрестком. Уютный зал с тесно стоящими столиками, специфическая атмосфера восьмидесятых и вполне сносная кухня – это был неплохой выбор.

Мы заняли самый дальний столик. Миловидная девушка в униформе тут же принесла меню. Я без особого энтузиазма листала странички. Никакого аппетита не было, я покосилась на Марка – компания не располагала.

– Черный кофе и чизкейк, – я захлопнула папку с меню и вернула ее девушке.

– А мне жаркое и… – Марк задумался, потом посмотрел на меня и неожиданно спросил: – Может, коньяку?

Напиться и забыться – в моем случае было бы идеальным вариантом. Но я отрицательно помотала головой.

– Я за рулем, – хмуро напомнила я.

– А я выпью! – разгулялся мой попутчик.

Хотя… Может, оно и к лучшему. Пьяный Марк – болтливый Марк!

Однако пятьдесят граммов не самого дорогого коньяка не развязали язык ненавистного мужика. Единственное, что мне удалось узнать, так это причину распития алкогольных напитков.

– За успех нашей поездки! – поднял Марк рюмку коньяка.

– Надеюсь, что скоро мы уедем из Зеленограда.

– Если все пойдет по плану, то уже через два дня, – кивнул мужик.

Я насторожилась.

– Через два?

– Да, осталась пара дел, и можно будет выезжать.

– Как ты планировал добираться до Тарасова?

– На машине!

– На машине?!

– Ну да! На твоей машине!

– Не понимаю… Из Зеленограда в Тарасов есть прямой рейс.

– Мы поедем на машине, – твердо произнес Марк и принялся за еду.

Я не стала спорить, но про себя приплюсовала к уже имеющимся еще одну странность. «Этим людям был нужен художник, телохранитель и поездка из Зеленограда в Тарасов на легковом авто. Любопытно… Очень любопытно!»

– А в Тарасове? Что будет там? – рискнула я задать самый главный вопрос.

– А что там может быть? – спросил Марк.

Он жевал поданную еду и смотрел на меня совершенно невозмутимым взглядом. Убила бы гада!

– Как только мы окажемся в Тарасове, тетю Милу сразу же отпустят?

– Давай сначала доедем, а потом будем рассуждать.

Мужик взял в руки баночку соуса, встряхнул и опрокинул себе в тарелку. Я проследила за тем, как томатная жижа растеклась по тарелке.

– Но мне важно знать сейчас, – потеряв всякий страх, настаивала я. – Я тебя охраняю, я везде сопровождаю тебя, я повезу тебя в Тарасов. А что, если…

– Оставь этот разговор, – перебил меня Марк. – Если ты все сделаешь, как тебе говорят, то ничего с твоей теткой не случится!

– Ты просто не представляешь, каково это! Когда близкий тебе человек находится в опасности!

– Прекращай! – зло рыкнул Марк.

– Как я могу тебе верить?!

– У тебя просто нет других вариантов!

Я явно разозлила мужика не на шутку. Он с такой яростью махнул рукой, что нечаянно задел баночку соуса и опрокинул ее на себя.

– Черт! – выругался Марк.

– Возьми салфетку.

– Вот черт! – шипел он сквозь зубы, вытирая брюки.

– Лучше иди в туалет, – посоветовала я.

Марк отшвырнул салфетку и поднялся с места.

– Я сейчас вернусь, – сказал он и размашисто зашагал в сторону двери с табличкой WC.

Я смотрела ему вслед, не мигая. В голове отчетливо пронеслась мысль: «Это мой шанс!» И, как только Марк скрылся за дверью, я схватилась за свой клатч. В моем распоряжении были считаные секунды, и нужно было успеть!

Я перерыла содержимое сумочки. Где-то у меня должна быть ручка. Ключи, сигареты, зажигалка – все не то! Ручки не было. Я схватила карандаш для глаз, выдернула из-под тарелки салфетку и трясущимися руками нацарапала: «Я в беде! Работаю на Мишу Кравца. Пятнадцатого выезжаю с его человеком из Зеленограда через Рижскую трассу. Бандиты собираются убить моего знакомого – Эда Мартынова. Адрес: Соборная, дом пять, квартира тридцать два. Помоги! Прошу передать эту записку майору полиции Д. Евдокимову. Номер телефона: 65-75-33».

Руки не слушались и дрожали, я то и дело поглядывала на дверь, боясь, что она откроется. Меня трясло, я задыхалась. Сердце гулко билось в груди – лишь бы успеть!

Немеющими пальцами накарябав «От Жени», я свернула салфетку. Действия, когда я прятала заветное послание под тарелку, а дверь уборной открывалась – совпали. Должно быть, в этот момент моя жизнь укоротилась лет на пять как минимум. И все же я это сделала! Когда Марк шел к нашему столику, я как ни в чем не бывало глотала кофе и поглядывала по сторонам. И только взглядом с ним я избегала встречаться – боялась, что выдам себя.

– Давай договоримся, – произнес мужик, садясь на соседний стул. – Больше не обсуждать эту тему.

– Договорились, – кивнула я, не поднимая головы. Наш с Марком мир был лишь временно сдерживаемой злобой, и сейчас я понимала это как никогда раньше.

Оставшееся время в кафе я провела как на иголках. Когда Марк наконец-то попросил счет, я тихонечко выдохнула. Он расплатился, надел пальто. Я тоже не отставала – прихватила свой клатч и поспешила уйти.

Уже у выхода я мельком обернулась назад. Официантка собирала посуду с нашего столика. Поставила тарелку Марка на поднос, рюмку, приборы, взяла мою чашку. На столе осталась лежать салфетка. ТА САМАЯ САЛФЕТКА.

– Проходи, – распахнул передо мной дверь Марк.

Дольше медлить было нельзя, и я вышла на улицу.

Что же, теперь моя судьба была в руках того человека, который найдет послание. Ведь исписанная корявым почерком салфетка была единственным шансом на спасение.

Глава 3

Как оказалось, следующая встреча у Марка была намечена на поздний вечер и, коль скоро до этого времени никаких дел в городе больше не было, он счел нужным вернуться в гостиницу. Лично у меня никаких возражений не было, и без лишних разговоров я доставила своего попутчика к дверям гостиницы «Зеленоградская».

Пока я пыталась припарковать свой «Фольк» между «Тойотой» и громоздким «Ниссаном», я взглянула в зеркало заднего вида. Старенькая «Ауди» была, разумеется, на месте! И тип за рулем был все тот же. Только теперь он не жевал бутерброд, а читал газетенку и иногда поглядывал на прохожих. Типичное поведение для ищейки, получившей задание следить! Сама не раз действовала подобным образом.

Я взяла клатч под мышку и выбралась из машины. «А интересно, на какую сторону выходят окна нашего номера?» – вдруг подумала я. В голове у меня родился коварный план…

Но на то, чтобы изучать особенности архитектуры гостиничного комплекса, времени не было – Марк уже выбрался из машины и вполне мог заподозрить в моем ротозействе что-то неладное. Сама невозмутимость, я включила сигнализацию и, звонко цокая каблучками, заспешила по тротуару в сторону крыльца.

«О слежке – ни слова! Использую это открытие в своих целях!» – решила я. Эта мысль придала мне уверенности, и в номер я возвращалась уже в более спокойном настроении. И даже на Марка смотрела без прежней лютой ненависти.

Впрочем, и мой горе-попутчик на время забыл про неприязнь. Развалился в кресле и взял пульт от телевизора.

– Все равно до вечера нужно как-то скоротать время, – произнес он, щелкая по кнопкам. На экране замелькали кадры какой-то старой киноленты, сюжет из новостного блока, ток-шоу для домохозяек.

Я отвернулась от экрана, прошла в глубь номера, на ходу стягивая плащ, остановилась у окна и выглянула на улицу. «Второй этаж – то, что надо!» – про себя отметила я. А вслух сказала:

– Так промерзла на улице! Наберу ванную и погреюсь.

– Угу! – отозвался Марк. События, разворачивающиеся на экране, явно интересовали его больше моей скромной персоны. Это было мне только на руку!

Я отвернулась от мужика, чтобы скрыть довольную улыбку. Надо признать, я не была пафосной стервой или отъявленной чертовкой, но умела постоять за себя, и этому мерзавцу Марку и его дружкам мало не покажется!

Я демонстративно достала из шкафа полотенце, вытащила из сумки свежую рубашку, краешком глаза не переставая следить за Марком, прихватила с собой сумочку – верный «макаров» был именно в ней, а он-то и должен был сослужить мне верную службу… И, пока меня не поймали с поличным, я прошмыгнула в ванную комнату. Заперлась, прильнула к двери, прислушалась – ни единого звука, кроме голосов из динамиков телевизора. Отлично!

Я действовала быстро и решительно, как будто все движения были сто раз отрепетированы и проверены. Я повесила махровую тряпку на крючок, туда же пристроила и свою рубашку, шагнула к окну, подняла жалюзи, без малейшего колебания распахнула створки. На кафельный пол тут же полетел ворох снежинок. Меня обдало промозглой ноябрьской прохладой. Но внутри меня кипела такая злоба, что не пугал даже ноль градусов на улице.

Я должна была во что бы то ни стало разобраться в сомнительной истории, организатором которой был некий Михаил Кравец. И если мой попутчик не хочет ничего рассказывать, то мне обо всем поведает тот, кто за ним следит! Наверняка дядька на «Ауди» не из праздного любопытства пасет шельму Марка. Вот с ним-то я сейчас и организую приватную беседу!

Я перегнулась через подоконник и выглянула наружу – слева глухая стена, справа от самой крыши вниз тянется труба водостока. Интересно, я смогу по ней забраться обратно в номер? Но, как говорится, не проверишь – не узнаешь! Не задерживаясь, я взобралась на подоконник – эх, где наша не пропадала! – и спрыгнула вниз.

Окна нашего номера выходили на безлюдную улицу, так что обошлось без свидетелей сумасбродного поступка. Я тут же вскочила на ноги, огляделась, встряхнулась и, как гончая, понеслась по задворкам гостиничного комплекса. Задачей номер один было незаметно подобраться к «Ауди». Но и здесь я точно знала, как действовать, не впервой!

Серая «Ауди» стояла напротив гостиничной парковки, я же помчалась в противоположную сторону. Добежала до ближайшего перекрестка, позабыв про все правила, перебежала дорогу на красный свет, чуть не угодила под проезжавшую машину, выругалась и помчалась дальше. Окольным путем я вернулась обратно к тому месту, где была припаркована иномарка. Еще на ходу я вытащила из сумочки пистолет…

Остальное было делом техники – я выскочила из-за угла дома, распахнула дверцу «Ауди», шлепнулась на соседнее с водительским сиденье и, довольно оскалившись, наставила на мужика пистолет.

– Привет, дружок!

Для достижения поставленной цели главным был эффект неожиданности, я в этом была еще та мастерица-затейница.

– Ты че? – опешил дядька, до этого невозмутимо листавший газетенку.

– Ниче! – передразнила я его. – Поговорить надо!

– О чем? – небритый мужик – по виду уголовник – совершенно искренне округлил глаза.

– Кто тебя сюда прислал?

– Ты че, чокнутая? Пушку спрячь!

– Советую говорить быстро и по делу! А иначе – пристрелю, – прошипела я и, чтобы не быть голословной, щелкнула затвором. Мужик побледнел.

– С дуба рухнула? – прозаикался он.

– Здесь я задаю вопросы, а ты отвечаешь! – зло сверкая глазами, отчеканила я. В моих планах было расколоть мужика максимум за десять минут, и я вовсе не была настроена на лирическую долгую беседу. Ведь, решаясь на такую аферу, я слишком многим рисковала… – Тебя прислали сюда следить за Марком?

Мужик морщился, кривился, смотрел то на меня, то на пистолет, потом выдавил из себя:

– Д-да…

– Откуда ты его ведешь?

– Из Сызрани! Я сел с ним в один поезд еще там и с тех пор не отставал.

– Зачем?

– Приказ босса.

– Как зовут твоего босса?

– Семен Давыдов.

Мужик через силу цедил слова.

– Семен Аркадьевич Давыдов.

– Зачем твоему боссу понадобился Марк?

– Тебе лучше знать! – окрысился мужик. – Он же твой дружок!

– Ошибаешься, – вкрадчиво пояснила я. – Он мне не дружок. Я просто охраняю его – я телохранитель. И мне до смерти хочется знать, что за фрукт мой клиент.

– Брось дурака валять! Какой ты телохранитель?!

Я нервно перевела дыхание – объяснять все тонкости нашего с Марком сотрудничества времени не было – и продолжила допрос:

– Чем твоему боссу не угодил Марк?

– Не знаю.

– Долги? – сделала я предположение.

– Не знаю.

– Конкуренция? – не отступалась я.

– Не знаю.

– Или, быть может, личная неприязнь?

– Без понятия!

Он врал. Он думал, что я шучу. Но я была серьезна, как никогда. Не для того я с таким трудом сбегала от Марка, чтобы принять участие в таком бестолковом разговоре. Ну, уж нет! Я не уйду отсюда, пока не получу ответы на все свои вопросы.

– Как тебя зовут? – смягчила я тон.

– Колян, – растерялся мужик от такой неожиданной смены темы.

– Николай, мне очень не хотелось бы этого делать, но… Я считаю до трех, и если ты не ответишь на мой вопрос, я выстрелю. Итак, зачем господину Давыдову понадобился Марк? Раз… Два…

– Твой приятель кое-что украл у моего босса! – на одном дыхании выпалил Николка.

Я расплылась в довольной улыбке – умею же я припугнуть! Но сбавлять обороты было пока рано, и с прежним напором я задала следующий вопрос:

– Что украл?

Я смотрела в упор и ждала. Я не собиралась убирать пистолет, я не думала выходить из машины. Я не сдвинусь с места, пока не получу ответы на все свои вопросы! Должно быть, Николка понял мой настрой.

– Картину! – мужик кривился и корчился так, как будто выдавал государственную тайну.

– Картину… – протянула я.

Стремительное бегство Марка через все города, его желание видеть рядом с собой телохранителя, запуганный художник, выполняющий какой-то таинственный заказ, и теперь кража картины. Все это, без сомнения, было звеньями одной цепочки.

– Я не вру! Убери пистолет! Сказал все, что знал! – запричитал Колян. – Отпусти меня! Убери пистолет!

– Убери пистолет, – повторил другой мужской голос у меня за спиной, и мне в бок ткнулось что-то твердое и холодное.

Я резко обернулась и выругалась. У открытой двери машины стоял Марк – всклокоченный, злой, с пистолетом в руке.

– Я выстрелю, если ты сейчас же не отпустишь его! – прорычал он, и дуло его боевого ТТ еще плотнее ткнулось в мои ребра.