Криминальная мистика

– А на следующее утро вы с ним не созванивались? – столь же обстоятельно задал свой следующий вопрос Лев.

Опорин пояснил, что особой нужды утром созваниваться не было – Перлинов всегда приезжал строго к восьми часам. И хотя в этот день босс почему-то задержался, лишь ближе к девяти он рискнул набрать номер его сотового, однако голос робота уведомил, что «телефон вызываемого абонента или отключен, или находится вне зоны действия сети». Это Опорина несколько встревожило, поэтому он решил позвонить Перлинову домой. К телефону подошла Тамара Федоровна – мать шефа, которая была очень удивлена этим звонком. Она сообщила, что Евгений выехал на работу как и обычно, и каких-либо форс-мажоров никак не предполагалось.

– …Тогда я вызвал начальника нашей службы безопасности и поручил ему выяснить, что же произошло, – закуривая, продолжил свое повествование вице-президент.

– А его увидеть можно? – поинтересовался Гуров.

– Да, конечно. – Дымя сигаретой, Опорин нажал на кнопку селектора: – Света, пригласи ко мне Романшина. Так вот, он полдня, не знаю где, рыскал, после чего объявил, что шефа найти не может. Я снова созвонился с домом Евгения Андреевича. На этот раз к телефону подошла его супруга, Марианна Викторовна. Я сообщил ей о результатах поисков и предложил обратиться с заявлением в полицию. Но она сказала, что спешить не стоит. По ее мнению, Евгений Андреевич мог, в силу крайней усталости и истощения нервной системы, просто уехать на одну из наших корпоративных баз отдыха. Ну, я перечить не стал, мы прождали три дня, и вот вчера Марианна Викторовна обратилась в полицию…

– Зря она, конечно, не сделала это сразу… – с досадой констатировал Гуров, мысленно отметив, что нежелание жены Перлинова немедленно обратиться в полицию нуждается в дополнительной проверке.

В этот момент в двери «тирликнула» электроника, и в кабинет вошел крепко сбитый мужчина, по складу фигуры очень напоминающий Станислава Крячко. Впрочем, в отличие от Стаса, у Романшина под носом щетинились рыжие усы, а голова была увеличенным подобием бильярдного шара. Поздоровавшись сипловатым басом, Романшин рассказал, что все эти дни проводил поиски, но никаких результатов достичь не удалось. Он неоднократно обзванивал и пропавших вместе с боссом телохранителей с шофером, однако их телефоны также на сигнал вызова не реагировали.

– …Я даже к экстрасенсам ездил, – чуть конфузливо улыбнувшись, сообщил Романшин. – Ну, к тем, которые по телику ведут расследование. Во всяких этих битвах они побеждали… Ну, что они сказали? Почти все определили, что шеф и его сопровождение в данный момент все живы. Только вот где находятся, выяснить почему-то никто не смог. Говорят, где-то в астрале кто-то запирает эту информацию, мол, чтобы воспрепятствовать его поиску. Правда, один сказал, что в живых их не видит. Вернее, в здоровых. Дескать, где-то все четверо лежат в коме, поэтому они как бы и тут, а одновременно и – ТАМ. Ну, я со своими ребятами за последние пару дней все Подмосковье объездил, во всех больницах, где в реанимации лежат неопознанные коматозники, побывал. Нигде его нет! Но поиски все равно продолжаем…

– А Тамаре Федоровне и Марианне Викторовне о результатах поездки к экстрасенсам вы сообщали? – спросил Лев, подавая вновь появившейся секретарше пустую чашку и принимая полную.

Разгладив усы и отпив кофе, Романшин изобразил какую-то неопределенную гримасу. По его словам, Тамара Федоровна очень обрадовалась такому известию. Ну, а супруга президента компании, будучи особой с некоторыми маленькими странностями, отреагировала очень спокойно, если не сказать, прохладно.

– …Она вообще человек очень своеобразный, – подперев подбородок обеими руками, задумчиво резюмировал начальник службы безопасности. – Из-за пустяка может взорваться на ровном месте. А иногда, наоборот, даже на очень серьезное происшествие реагирует абсолютно спокойно. Между нами говоря, я бы с такой и года не вытерпел… Как шеф с ней прожил двадцать лет?

На вопрос Гурова, не видит ли служба безопасности компании в случившемся с Перлиновым происков конкурентов, «наезда» рэкетиров или рейдеров, в том числе и иностранных, Романшин ответил не сразу. Отпив кофе, он с минуту смотрел в никуда, после чего неуверенно пожал плечами и в очередной раз разгладил усы:

– Знаете, «наездов» на любую компанию всегда в достатке. Уж мне-то это известно, как никому другому. Да, бывали случаи, когда нас пытались обложить данью. Но это в основном мелкая «гопа», прискакавшая в Москву из южных регионов, которая мнит себя крутой, ужасной и всемогущей. А когда мы берем их главарей «за жабры» и начинаем «снимать шелуху», понты у них кончаются в момент. Последний раз с такими мы имели дело год назад. С рейдерами сложнее. Это профессионалы, прожженные волки, с которыми ухо надо держать востро. Они подкованы по части знания законов покруче профессоров юриспруденции, имеют связи, иной раз на уровне… Ну, понимаете, каком именно. Но рейдеры едва ли станут похищать. У них и других, куда более эффективных методик предостаточно. Ну, а если считать, что шеф в руках киднепперов, то тоже нестыковка. Уже три дня прошло, а никаких требований о выкупе пока никто не выдвигал. Личные враги? Ну… Я бы не сказал, чтобы шеф кому-то уж очень сильно насолил. Это вряд ли…

– Насчет конкурентов я тоже грешить не буду, – вклинился в разговор Опорин. – Да, есть такие, что нас очень не любят. У кого-то мы выгодный подряд перехватили, кому-то на тендере «дорогу перешли»… Но, вообще-то, открытых войн ни с кем не было, и ситуация вовсе не та, чтобы идти на крайности. Да это и чревато! Допустим, кто-то убрал Перлинова, и что? Компания-то остается. У владельца есть наследники, менеджмент знает свое дело отлично, настроен на нормальную, стабильную работу… Смысла никакого. А выявится такой наезд – виновным небо с овчинку покажется. Вряд ли…

– То есть хотим мы того или нет, но здесь никак не исключается вероятность конфликтов с кем-то из «ближнего круга» – родственников, друзей… – потерев лоб, подытожил Лев. – А у господина Перлинова близкие друзья были?

Романшин и Опорин, переглянувшись, единогласно объявили таковым Валентина Благоверова – директора банка «Сирин-Гамма», входящего в их холдинг. По словам Опорина, Благоверов и стал директором банка только потому, что он самый близкий друг Перлинова.

– Как банкир, я бы не сказал, что очень сильный, – доверительным тоном резюмировал вице-президент. – Ну, это мое субъективное мнение. Хотя у него есть и свои бесспорные достоинства. Во-первых, Благоверов – педант во всем и всегда. Во-вторых, на него можно положиться без задней мысли – не обманет, не подведет. Ну, и в личном плане Евгению Андреевичу он предан безгранично. Уж тут – ни убавить, ни прибавить…

Обговорив со своими собеседниками еще кое-какие детали, Гуров отправился в банк «Сирин-Гамма», благо тот находился рядом с главным офисом компании в старинном, отменно отреставрированном трехэтажном особняке.

Валентин Благоверов оказался тяжеловесным брюнетом средних лет с крупным, грубовато вылепленным лицом. Выслушав своего гостя, он лишь развел руками – тоже не мог сказать ничего определенного о том, что же случилось с главой «Вектора успеха». Однако по просьбе Льва достаточно подробно рассказал о семье Перлинова и своем с ним знакомстве.

По его словам, они познакомились лет десять назад в одном из бильярдных клубов столицы. Евгений Перлинов – крепкий, уверенный и подвижный, мастерски загонял в лузу бильярдные шары. Сыграв с ним пару партий, Благоверов понял, что с этим игроком лучше не тягаться. И тут ему предложил сыграть один из не самых сильных завсегдатаев клуба. Причем на деньги. Благоверов сам не заметил, как увлекся, и сразу даже не понял, что проиграл астрономическую сумму. В то время он работал замом директора одного из отделений крупного коммерческого банка. Но даже его зарплаты, полученной лет на десять вперед, едва ли хватило бы на то, чтобы расплатиться. Даже отдав свою квартиру на Садовом кольце, он не смог бы и наполовину покрыть весь проигрыш.

– …Думаю, этот тип владел каким-то особым видом гипноза, – стискивая сплетенные меж собой пальцы, с тягостным вздохом предположил Благоверов. – И тут подошел Евгений. Забрал у меня кий и… Вы не поверите – всего за полчаса он отыграл проигранное мною, да еще и заставил того «умника» выпотрошить свой бумажник. Честно говоря, я не знал, как его благодарить. А он лишь отмахнулся и позвал меня в бар, чтобы там покутить на халявные деньги. Как он мне объяснил за стаканом «Божоле», этот «гипнотизер» уже троих или четверых обчистил таким же способом. Ну, вот и решил его проучить.

– А как потом вы оказались здесь? – с интересом слушая это занимательное повествование, полюбопытствовал Гуров.

Улыбнувшись впервые за все время их разговора, Благоверов сообщил, что это тоже в какой-то мере стало делом случая. Года два спустя после той истории в клубе, где новые друзья время от времени встречались за бильярдным столом, он как-то посетовал на то, что уже давно пробивает в своем банке придуманную им новую систему кредитования, причем весьма прибыльную и эффективную, тогда как его начальство ее почему-то сочло бесполезной затеей. Перлинова его слова заинтересовали, и он попросил рассказать об этом поподробнее.

– …Мне-то подумалось, что он хочет просто взять ее на вооружение и внедрить у себя, – все так же неспешно повествовал банкир. – Да меня по этому поводу «жаба» и не душила – я был бы только рад оказаться ему полезным. А он, пока мы гоняли шары, все обдумал и вдруг говорит: «Слушай, у нас есть банк, но его работа и финансовые показатели что-то меня не очень впечатляют. Может, давай тебя директором возьмем?» Я от неожиданности чуть кий на пол не выронил – это ж масштаб-то ведь какой! Ответственность какая! Особенно перед таким человеком, как Евгений. Через неделю встречаемся, думаю: откажусь! Не дай бог, подведу хорошего мужика. А он и слова мне не дал сказать. Говорит: «Решение принято, акционеры банка проголосовали за твою кандидатуру». Ну, вот я и запрягся…

– Получается? – спросил Лев.

– А куда денешься? Кручусь как юла. Домой раньше восьми не возвращаюсь… Евгений, конечно, птица высокого полета, но вот с семьей ему не очень повезло. Если строго между нами, Марианна, его жена, истеричка, каких поискать. Да еще и с припадками – то дикой меланхолии, то какой-то неадекватной веселухи. Не знаю, как он с ней уживался все эти годы? Но он – ничего, всегда спокойный, всегда сдержанный. Хотя по натуре тоже бывает взрывной, решительный и настойчивый. Такого уже ничем не сдвинешь. Наверное, в какой-то из прошлых жизней он был или предводителем варягов, или пиратским капитаном…

Отвечая на вопрос Гурова о составе семьи, единственно здравым человеком Благоверов назвал мать Евгения, бывшую липецкую колхозницу, некогда работавшую заведующей молочно-товарной фермой.

– То есть Перлинов – родом из деревни? – несколько удивился тот.

– Ну да, из деревни… – утвердительно кивнул Благоверов.

Как рассказал он далее, Евгений родился и вырос в одном из отдаленных сел, отслужил в армии, в девяносто втором окончил Московский строительный университет. В те же годы женился на Марианне. Ее отец в ту пору был директором крупного строительного треста. Она училась в МГИМО, но не закончила из-за рождения ребенка. Кто отец ее дочери, никому так и не сказала. Их знакомство с Евгением состоялось чисто случайно. Марианна ехала на своей «девятке» из Москвы в поселок Анисимовку, где у ее родителей был загородный дом, и в какой-то момент машина вдруг встала посреди дороги. Желающие помочь вроде бы и находились, но что за поломка – понять никто не смог.

Подъехал и Евгений на своем «Запорожце». Обнаружил поломку и починил зажигание за считаные минуты. Как видно, парень из провинции молодой «мажорке» понравился весьма и весьма, поскольку Марианна уговорила его заехать к ним в гости. Дома никого не оказалось, и Евгений остался у нее ночевать. Ну, а через месяц выяснилось, что она опять беременна, хотя ее дочке тогда было чуть больше года. Как человек порядочный, Перлинов упираться не стал и женился. Тесть сразу же поставил его начальником участка. Вчерашний студент с этой работой справился весьма успешно, благодаря чему дорос до зама начальника треста. А потом, когда началась чубайсовская приватизация, его тесть умело провернулся с ваучерами, благодаря чему стал фактическим собственником своего объединения, на базе которого организовал мощный строительный холдинг.

В конце девяностых он внезапно умер от обширного инфаркта миокарда. Компанию, удачно пережившую дефолт, возглавил Перлинов. У них с женой контрольный пакет акций, которые они, по ее предложению, разделили пополам. Свою долю акций Марианна передала в доверительное управление мужу. Собственно говоря, это было логичным и разумным шагом – кто лучше его мог бы распорядиться этим достоянием? Свои дни «половина» Перлинова проводила у подруг, разъезжала по всевозможным раутам и премьерам, «шопоголила» по бутикам и универмагам.

С детьми у супругов сложилось как-то не очень ладно. Старшая Илона во многом повторила свою маму, если не сказать, в худшем варианте. Истеричная, взбалмошная, да еще и чрезвычайно «озабоченная», она стала головной болью всей семьи. О том, что ее тринадцатилетняя дочка уже по-взрослому «дружит» со взрослыми мальчиками, Марианна узнала от одной из мам поклонников Илоны. Та, опасаясь, что парень, которому уже исполнилось восемнадцать, может попасть под суд за связь с несовершеннолетней, поспешила предупредить свою соседку по поселку. Марианна, у которой именно на этот день пришелся очередной пик стервозности, отвесила дочке несколько оплеух и объявила, что, если та посмеет еще раз «загулять», посадит ее на цепь. Однако уже на следующий день, впав в меланхолию, махнула рукой и уже не обращала внимания на ее проделки.

Бабушка, которая для беспутной внучки еще была хоть каким-то авторитетом, пыталась ее образумить. Но та, внешне соглашаясь с ней, тайком продолжала свою бурную, разгульную жизнь. Пытался повлиять на падчерицу и Евгений. Но если до этого Илона его слушалась и относилась с должным уважением, то теперь, скорее всего, по чьему-то совету объявила, не моргнув глазом: «Будешь наезжать – всем расскажу, будто ты пытался меня изнасиловать. Ну, теперь что-нибудь еще хочешь сказать?»