Собачья работа

– Другого варианта нет? – отчаянно пискнула Света, проявив незаурядную сообразительность.

– Есть. – Ли потыкала глушителем в чистый лобик пленницы и угрожающе округлила глаза. – Я тебя просто пристрелю – чтобы свидетелей не оставлять.

– Ой как плохо, – чуть не плача пробормотала Света. – Ничего нельзя сделать?

– Можно, – великодушно бросила Ли. – Лично против тебя я ничего не имею. Я тебя запру в ванной или в сортире, а когда все сделаю, отпущу. Кстати – наручников в доме, случайно, нет?

– Есть, – с готовностью призналась Света. – В спальне, в тумбочке. Ключи тоже там.

– Зачем в спальне наручники? – удивилась Ли.

– Гена любит с наручниками, – смущенно призналась Света. – Пристегнет к батарее – и раком. Страшно возбуждается.

– Сволочь, – констатировала Ли, заходя вместе со Светой в спальню и надевая ей наручники. – Ключики пока побудут у меня. Как все закончится, я тебе их презентую. А ты тотчас же сядешь на поезд и смотаешься из города. Тебе есть куда смотаться?

– Есть, – воспряла духом Света. – Есть куда… Только сразу не получится – мне надо домой за бабками заехать.

– Заезжай, – согласилась Ли. – Но помни – после того, что произойдет, каждая лишняя минута в этом городе для тебя – смертельно опасна. Итак?

– Запирай, – решительно согласилась Света. – В ванной как раз шпингалет крепкий – снаружи.

– Собаки твои или Кулькина? – зачем-то поинтересовалась Ли, водворив Свету в ванную и заперев дверь на шпингалет.

– Черт его знает, – приглушенно ответила из-за двери Света. – Он хотел собак – злющих, чтобы усадьбу охраняли. Дал бабки, я пошла на Птичий рынок и купила этих. В это воскресенье и купила. А они совсем не злющие и на ковер насрали. Гена их за это арапником отстегал.

– Гулять выводить надо вовремя, – ворчливо пробормотала Ли, покидая Свету. – Стегать вы все мастера.

Выйдя во двор, Ли посмотрела на часы. Судя по времени, Кулькину оставалось бегать еще минут десять. Псы, обрадовавшись появлению дамы, опять принялись скакать вокруг, норовя в шутку укусить за бедра.

– Подкладку порвете – пристрелю, – серьезно пообещала Ли, погрозив собакам пистолетом, и гостеприимно открыла дверь дома. – Идите – ковер в вашем распоряжении.

Ризены просить себя дважды не заставили – тотчас же шмыгнули в дом. Захлопнув за ними дверь, Ли спрятала пистолет за спину и, обогнув угол здания, направилась к навесу.

Зайдя за дом, Ли обнаружила еще одну деталь, которую не заметила при первичном беглом осмотре из-за угла. В глухом конце двора стояла грузовая тентованая «Газель», в кузове которой топорщились какие-то ажурные железяки. Целясь в смуглую спину Кулькина, лоснившуюся от пота, Ли медленно приближалась к навесу, переводя взгляд с кислородных баллонов на «Газель», и лихорадочно анализировала внезапно пришедшую в голову шальную идейку из разряда полусумасшедших фантазий не на шутку рассерженного супружеской изменой газоэлектросварщика третьего разряда. Подобравшись к лоснившейся спине бегуна на четыре метра, она весело бормотнула: «А почему бы и нет?!» – и скомандовала:

– Финиш! Ты дисквалифицирован за плохое поведение.

Кулькин обернулся, продолжая бежать, увидев пистолет, он спрыгнул с дорожки и дисциплинированно положил руки на затылок, сделав при этом метровый шаг к внезапной гостье.

– Ты это брось, Геннадий, – укоризненно пробормотала Ли, отступая назад. – Знаем мы, знаем, что спортсмен и отменный рукопашник. А потому щадить не станем: одно неверное движение – пуля в ногу, рецидив – в голову. Я понятно изъясняюсь?

– Ага, понятно. – Кулькин внимательно осмотрел Ли, пошевелил губами и озадаченно покрутил головой. – Непонятно только – что по чем. Никому ничего не должен, никого не обижал… Ты чьих будешь?

– Спокоен, как удав, – констатировала Ли. – Но память у тебя ни к черту. В воскресенье изнасиловал девчонку, а в среду уже не помнишь?

– А-а-а, вон оно что! – Кулькин отчего-то вдруг повеселел, руки с затылка убрал и вразвалку двинулся к Ли. – Так ты из комитета по защите шлюх…

Пук! Пук! – Ли опустила ствол и два раза нажала на спусковой крючок: обнаженные лодыжки спортсмена мгновенно утратили по куску плоти, обильно хлынула кровь.

– Да ты совсем е…нулась, стервоза!!! – орать Кулькин не стал – упал на задницу, методически грамотно стравил воздух сквозь плотно сжатые зубы и, пересиливая боль, глухо пообещал: – Да тебя за такие приколы на куски порежут, тварь!

– А никто не узнает – и резать некому будет. – Ли беспечно пожала плечами и демонстративно поменяла магазин в пистолете. – Я тебя предупредила: неверное движение – пуля в ногу. Ты сделал два движения. Следующие на очереди – руки, потом детородные органы. Внимательно слушай команды – меньше проблем будет. Ну-ка, ползи к столбу. Живо!

Кулькин встал на четвереньки и пополз к столбу, подпиравшему навес. Добравшись до столба, вопросительно оглянулся на Ли. Во взгляде раненого она уловила страх и полнейшую растерянность.

– Что и требовалось доказать. А то я уж думала, что тебя всего искромсать придется, чтобы в чувство привести, – удовлетворенно пробормотала Ли и скомандовала: – Сядь к столбу спиной, руки подними вверх и заведи назад. Шевелись!

Кулькин послушно застыл в неудобной позе, обняв столб обратным хватом. Ли шустро замотала ему руки скотчем, скотчем же перебинтовала раненые лодыжки, простенько пояснив:

– Все равно сдохнешь через час – так что инфекции опасаться нечего. – Села напротив, скрестив ноги, и чистосердечно изложила свой нехитрый план, кое-что приврав для пущего эффекта: – Я сестра Алисы Сергеевой. Сейчас в гриме – не ищи знакомые черты. Страдаю хроническим киллеризмом с предрасположенностью к сезонным обострениям. Сейчас – как раз сезон. Тебя уговариваю потому, что ты мне кое для чего нужен, – иначе давно бы уже замочила. Чтобы ты проникся всей серьезностью момента, предъявляю вещественные доказательства.

Ли достала телефон, отщелкала номер Жеки и, зайдя сзади, приложила к здоровому уху Кулькина.

– Поинтересуйся у вдовы, куда делся твой начальник СБ. И скажи, чтобы не порола горячку, – звонить никуда не надо, ты его поищешь и через часок позвонишь…

– Алло? – болезненным голосом проскрипел Кулькин. – Ира, ты? Жека где?.. Ага… Не понял – как это в одном трико?!. Наша сотрудница?.. Ага… – Тут Ли приставила глушитель к голове Кулькина и многозначительно кашлянула. Кулькин сжался, сосредоточился и выжал покровительственные нотки: – Ну-ну, не кипи – я поищу его, через часок перезвоню. Давай…

– Не понял… Ты сказала «у вдовы»? – переспросил Кулькин. – Я не ослышался?

– Ты не ослышался, – подтвердила Ли, доставая из сумки видеокамеру. – Теперь посмотри сюда. – Перемотав пленку на начало, она включила режим просмотра и приблизила окуляр к правому глазу Кулькина.

– Что… что это? – спустя минуту Кулькин не выдержал и отвернулся в сторону, голос его сел до шепота, на успевшем высохнуть после тренировки лбу опять выступили капельки пота. – Это… Жека? Это кто его?

– Время в уголке видел? – проигнорировала Ли дурные вопросы. – Это произошло немногим более часа назад. Потом я отстрелила ему хозяйство и бросила там умирать, предварительно крепко связав. По моим подсчетам, он умер минут двадцать назад. Поэтому я и назвала Иру вдовой.

– Ты просто чудовище, – хрипло прошептал Кулькин, избегая встречаться взглядом со своей мучительницей. – Разве можно – вот так? Так спокойно, так просто…

– Рот закрой, ублюдок, – беззлобно оборвала его Ли. – Не тебе об этом говорить, тварь. Сейчас эти мужчинки сидят в двухстах метрах отсюда, в тачке, и ждут команды. Прошло более часа – они вполне восстановились. Следующий – ты. Я, кстати, собираюсь эту пленку пустить в оборот – неплохие кадры. Вот только дозапишу еще кое-что… Как ты думаешь, что тебя может спасти от позора?

– Что? – встрепенулся Кулькин. – Что может спасти?

– Беспрекословное повиновение и сотрудничество с судебным исполнителем. – Заметив, как у подопытного округлились глаза, Ли поспешила уточнить: – Это я – судебный исполнитель. Исполняю волю Высшего суда. За сотрудничество – некоторое снисхождение.

– Что надо делать? – быстро поинтересовался Кулькин.

– Надо вызвонить сюда вот этих двух типов, – Ли достала из сумки фотографии и помахала перед носом жертвы. – Я набираю телефон, ты говоришь… Они тебя слушаются?

– Что за вопрос? – удивился Кулькин. – Естественно! Только я хотел оговорить условия…

– Никаких условий, – Ли отрицательно помотала головой и начала набирать первый номер. – У них оружие имеется?

– Нет, оружие им не положено. – Кулькин кивнул в сторону дома: – Со Светкой – что? Ты ее тоже – того?

– При чем здесь девчонка? – Ли приложила телефон к здоровому уху Кулькина. – Когда все кончится, я ее отпущу. Ты только не дури – говори нормально.

– Кончится, – тоскливо пробормотал Кулькин. – Кончится… Ннн-да…

Спустя пять минут два типа, нужные Ли, были вытребованы Кулькиным с немедленной доставкой на дом. Захватчица села напротив пленника, скрестив ноги, и продолжила беседу:

– Вообще-то эти два дебила тут сбоку припека. Рвать им задницу, наверно, не буду – просто пристрелю. Жека, мир его праху, виновен в ношении большой елды – потому так жестко с ним обошлась. А ты – основной мерзавец, ты всю кашу заварил – тебе особые почести. Скажи, что я не права?

– Она мне ухо откусила, – слезно пожаловался Кулькин. – Ей-Богу, не хотел! Можешь проверить – у меня самый посредственный пенис! Когда я ее… ну, когда у нас все получилось, она чувствовала себя нормально – могла дальше ужинать идти. И даже ухо мне откусила! Я же в больницу уехал; когда эти изверги ее там обрабатывали, мне перевязку делали. Ну откуда я мог знать, что так получится?! Ей-Богу, это их инициатива, я команды не давал! А ты говоришь – сбоку припека. Тут еще разобраться надо…

– Значит, ты светлый и чистый? – Ли нехорошо сузила глаза, задумчиво почесывая глушителем висок и немигающе глядя на Кулькина. – Может, тебя совсем реабилитировать, радость моя? Ты там сидел себе, пил сок, а она, стерва, сама приперлась к тебе в кабинет, напрыгнула и откусила ухо?

– Слушай, я виноват, признаю, – проникновенно забубнил Кулькин. – Но мы же поквитались! Слушай, я все забуду – отвечаю! И Жеку, и этих двух пацанов, которых ты собираешься грохнуть. Никому об этом не скажу, клянусь тебе! Жека мне другом не был, козел елдастый… Вас с сестрой никто не тронет – можешь мне поверить. Раз уж так получилось – мы же сами первые виноваты, ага… Да не смотри на меня так – я тебе слово мужика могу дать, что все забуду! Я тебе даже бабки дам – отступного. Сколько хочешь?

– Слово мужика – это хорошо, – как-то загадочно протянула Ли и, кивнув на баллоны, лежавшие под навесом, внезапно сменила тему: – Кислород тебе для чего?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Чехи» – чеченцы (разг.). – Здесь и далее примеч. авт.

2

Минно-взрывные заграждения.

3

Боевой и численный состав (кадровая аббр.).

4

Рудин оперирует привычными для его среды терминами: вязка в терминологии кинологов означает совокупление.

5

Врач, оказывающий бандитам услуги противозаконного характера.

6

«Трехсотый» – раненый (термин). Толхаев имеет в виду, что оперировал раненых.

7

Рудин недавно прочитал «Князь мира сего» Климова – словечко «фимоз» запало в душу, и с тех пор он так именует всех, кто не нравится.