Мертвая фамилия (сборник)

– Так, все данные на него!.. Понятно? – Орлов никак не мог успокоиться, все расхаживал по кабинету. – Эх! – Он с сожалением вздохнул. – Чуток бы пораньше про него узнать – я бы уже сегодня вас к нему отправил!

– Ничего, до завтра подождет. – Станислав махнул рукой. – В свете обнаруженных сведений предлагаю дальнейшую работу по остальным посетителям остановить.

– Кое-кто тут пенял мне на оперативный непрофессионализм и хвастался своей замечательной интуицией, – вмешался Гуров. – Так вот, даже отбросив интуицию, могу заявить, что подобный подход является возмутительным дилетантством. Мы не можем сбрасывать со счетов остальных посетителей, не проверив каждого досконально! Даже если никто из них не причастен к этому преступлению, все они как-никак свидетели. Хоть кого-то ты пытался проверить? Или обрадовался, что уже нашел виновного?

– Ну, знаешь, Лева, ты уж совсем меня обидеть хочешь! – возмутился Крячко. – Прямо в пыль обратил!

– Беру пример с тебя, – холодно отозвался Гуров, задетый самомнением Крячко и критикой в собственный адрес.

– Все, хватит! – Орлов пристукнул кулаком по столу. – Развели тут базар! Прямо как дети малые, ей-богу! У нас убийство, если вы забыли!

– Вот я и пытаюсь его расследовать, – смутить Крячко было нельзя. – Я самолично обзвонил всех посетителей и пригласил их в главк. Допросить подробно каждого мне не удалось, поскольку других забот полно было – так, побеседовал в легкую. Петр, ты выделил бы дополнительных людей, что ли! Ну, не можем же мы с Левой сами всю текущую ерунду на себя брать! Пусть сержанты хотя бы на телефонные звонки отвечают.

– Ага, прямо сей момент и выделю, – буркнул Орлов. – У меня и так все задействованы! Из себя я людей, что ли, выдавливать буду по молекулам? Что в итоге с этими посетителями?

– Я их передал экспертам, те взяли смывы с рук. Результаты обрабатываются. Тут загвоздка в том, что они сам яд пока что не идентифицировали. Так что стопроцентно заявить, что у кого-то на руках остались следы яда, не получается. Пока. Нужно ждать.

– Нет у нас времени. Нельзя ждать, – заявил Орлов и покачал головой.

– А придется, – заметил Гуров. – Химические процессы не поторопишь. Что ты решил в итоге с посетителями? Отпустил? – спросил он напарника.

– А что мне оставалось делать? Подписку взял, разумеется. Прямых улик против них нет, задерживать всех – в камерах места не хватит.

– Ну, место мы уж как-нибудь нашли бы, – ворчливо заметил Орлов.

– Петр, это же тебе не шелупонь всякая! Порядочные, уважаемые люди! Их попробуй задержать без достаточных оснований – такой хай поднимут! Да одна только эта Шляпникова нас всех с потрохами съест! Пообщался я с этой бабенкой несколько минут – как дерьма накушался! Ты же потом сам нас костерить станешь.

– Ладно. – Орлов осторожно поправил очки на переносице. – Тут и впрямь не знаешь, как будет лучше. Отпустишь кого не надо – скажут, преступника проворонили. Задержишь – будешь виноват в притеснениях порядочных граждан. Ах, господи! Скорее бы на пенсию!

– Ладно прибедняться-то, – с усмешкой сказал Крячко. – Это ты только на жалость давишь. А коснись дела – со своего кресла добровольно не уйдешь.

– Вот садись в него сам и побудь в моей шкуре. – Генерал-лейтенант вздохнул.

– Боже меня упаси! – Крячко театрально схватился за сердце. – Я же кто? Так, мелкота, мальчишка на побегушках! Это вон Лев Иваныч у нас мозг и прирожденный руководитель, вот он пусть и метит в барское кресло!

– Завидует! – иронично прокомментировал Гуров.

– Не мальчишка на побегушках, как ты выражаешься, а отличный исполнитель, – заявил Орлов.

– Да я и не жалуюсь. – Станислав махнул рукой. – Мне на вторых ролях куда как комфортнее. Сейчас приду домой да спать залягу без всякой головной боли!

– Она у тебя вообще болит когда-нибудь, голова-то? – полюбопытствовал Гуров.

Крячко проигнорировал его выпад и спросил Орлова:

– Так что, на сегодня все? Можно по домам?

– Погоди-ка, – остановил его Гуров. – Еще один момент. Что говорят наши специалисты по связи? Мобильник Волошина проверили?

– Да, – сказал Орлов. – Вот у меня результаты.

Он положил перед Гуровым и Крячко распечатку. Сыщики быстро пробежали ее глазами.

– На первый взгляд нет никаких посторонних и подозрительных контактов, – резюмировал Лев Иванович.

– Именно на первый, – подчеркнул Орлов. – Потому что у меня, например, вызывает подозрение вот это СМС-сообщение. – Генерал-лейтенант ткнул пальцем в распечатку.

«Буду 8.30», – эти слова Волошин послал на номер, который не значился в его контактах.

– А с этого самого номера Волошин утром получил сообщение, подписанное «Сергей», в котором тот просит о встрече. Но самое интересное в том, что номер этот Сергею не принадлежит, он вообще нигде не зарегистрирован! – продолжал Орлов.

– То есть кто-то просто подписался именем сына? – спросил Крячко, наморщив лоб.

– По всей видимости, да. Но вот зачем? Можно было бы списать на розыгрыш, если бы не убийство Волошина, состоявшееся в тот же день. Мне такие совпадения не нравятся, поэтому я считаю важным как можно скорее отыскать Сергея Волошина.

– А ответное сообщение от отца на какой номер пришло? – спросил Гуров.

– На тот же самый, с которого отправлял СМС неизвестный тип.

– Но это значит, что у Сергея был этот номер, раз он прочитал СМС, – сделал вывод Гуров.

– А кто тебе сказал, что он его прочитал? – возразил Орлов. – Сергей мог просто поехать в кафе, уверенный в том, что отец не откажет ему и тоже приедет. Кстати, если верить Волошину, в кафе он проездил зря – Сергей там так и не появился. Может быть, он сам решил так подшутить над отцом?

– Тогда зачем пользовался чужим номером? Да, мутная история с этими СМС, – проговорил Гуров. – Будем разбираться. Что-нибудь еще интересное есть?

– Вот, к примеру, тоже любопытный звоночек. – Орлов ногтем провел полосу на распечатке.

Там был прописан номер, возле которого стояла фамилия – Рокотов.

– А кто это? – полюбопытствовал Крячко.

– Довольно известный нотариус. Волошин пользовался его услугами и созванивался с ним три недели назад. А три дня тому назад Рокотов сам позвонил ему. Нужно выяснить, встречались ли они за это время. Так что к Рокотову непременно придется съездить. Начнет темнить – везти к нам.

– Ясно. Но я по выражению твоих глаз понимаю, что это еще не все, да? – Гуров вопросительно посмотрел на Орлова.

– Не все, – подтвердил генерал-лейтенант. – Тут вот какая интересная штука имеется. В мобильнике Волошина обнаружен «жучок».

Гуров с Крячко синхронно взглянули на Орлова.

– «Жучок», – повторил тот. – То есть кто-то подслушивал его разговоры.

– Источник не определили?

– К сожалению, нет. Иначе я уже отправил бы вас по адресу. А определить навскидку вряд ли получится. Ясно, что это сделал тот, кто имел доступ к телефону Волошина. А это могут быть как домочадцы, так и коллеги. Включая, к примеру, секретаршу.

– Да и домработница могла бы, – задумчиво сказал Гуров. – Не сама, конечно. Ее могли использовать как инструмент. Но вот кто? И связано ли это со смертью Волошина? Да, вопросов у нас пока что гораздо больше, чем ответов.

– Сегодня мы их все равно не получим, – сказал Крячко. – Может, все же оставим дела на завтра, а сейчас по домам?

– Пожалуй, да, – решил Орлов. – Значит, ты, Стас, утром сразу поезжай к Магнитскому. Экспертов я туда пришлю. А ты, Лева?.. – Он повернулся к Гурову.

– Нотариус плюс остальные посетители, – коротко ответил тот.

– Ну, тогда все! – Орлов легонько хлопнул ладонями по крышке стола.

Гуров с Крячко попрощались с генерал-лейтенантом и отправились по домам.

Глава 5

– Вы не имеете права! – категорически заявил Виталий Магнитский. – Не можете изымать мои препараты! Это личные разработки! На многие из них у меня есть авторские права, а на остальные я собираюсь их получить в ближайшее время!

– Да не волнуйтесь вы так, Виталий Игоревич, – невозмутимо отозвался полковник Крячко. – Никто не собирается претендовать на авторство ваших придумок.

– Знаю я!.. – Магнитский погрозил пальцем. – Все только и стремятся выведать формулу, чтобы потом вывести из нее препарат, присобачить к нему новое название и выдать за собственное изобретение! Не выйдет! – четко произнес он, крутя полусогнутым пальцем прямо перед носом Крячко.

Тот спокойно отвел длинную руку Магнитского и приказал оперативникам, сопровождающим его:

– Приступайте!

– Вы не имеете права! – закричал Магнитский, бросаясь наперерез.

Стасу все это изрядно надоело. Он вытянул ногу, и долговязый тип распластался на полу. Крячко шагнул к нему, помог подняться и одновременно защелкнул наручники на его запястьях.

– Вот так-то лучше, – удовлетворенно произнес полковник полиции. – Больно уж вы нервный, Виталий Игоревич.

– Вы не имеете права, я буду жаловаться, – бубнил Магнитский. – Освободите мне руки! Осторожно! – выкрикнул он, видя, как оперативник начал сгребать склянки с полки.

Небольшая квартирка Магнитского напоминала скорее не жилое помещение, а то ли лабораторию, то ли цех по производству каких-то химикатов. Повсюду стояли колбы, пробирки, флаконы и банки, работал некий агрегат со стеклянными трубками, в котором насосом перекачивалась некая жидкость. На входе она была бледно-голубой, а на выходе имела ядовито-желтый цвет.

– Вы бы выключили это на всякий случай. – Крячко кивнул на непонятную штуку. – Неизвестно, что эта адская машина синтезирует. Может, надышимся и окочуримся тут все!

– Не трогайте аппарат! – не замедлил вмешаться Магнитский. – В нем должна поддерживаться постоянная температура, иначе все пойдет насмарку! Два месяца работы коту под хвост! Я вас уверяю, что ничего вредного там не синтезируется.

– Да? – с сомнением спросил Крячко. – А что же там варится?

– Там готовится новый препарат против астмы! – заявил Магнитский. – Когда опыт будет закончен и средство синтезируется, можете испробовать его на себе.

– У меня нет астмы, – буркнул Крячко.

– Жаль, – искренне проговорил Виталий Игоревич. – Иначе вы смогли бы осознать, насколько уникален этот препарат! Он принципиально отличается от всех, которые были созданы прежде! Ни одно современное средство не дает столь положительного результата. Астма исчезает навсегда!

– Так, ладно. – Крячко дернул Магнитского за скованные руки. – Пойдемте-ка на кухню, а то вы здесь не способны спокойно говорить.

– Но мои образцы!.. – Магнитский с ужасом следил за манипуляциями оперативников, которые, не слишком церемонясь, ставили пробирки в специальный контейнер с углублениями. – Я вас умоляю – осторожнее! Это же все бесценные для науки образцы! Как вы не понимаете!

– Тихо! – рявкнул Крячко. – Пока что ваши образцы мы считаем орудием убийства. Ясно? Так что утихомирьтесь и ответьте на вопросы.

– Какого убийства? – Магнитский широко раскрыл глаза. – Я не убийца! Я целитель!

– Пошли! – Крячко подтолкнул его в сторону кухни. – Знаешь, сколько я всяких целителей повидал! Похлеще тебя будут!

Магнитский бросил тоскливый взгляд на свои пробирки, но покорно пошел за Крячко. В кухне было ужасно тесно. Тут тоже наличествовали всевозможные препараты в различной таре и агрегаты, необходимые для их приготовления.

Безуспешно поискав глазами свободное место, Крячко махнул рукой и устроился на подоконнике, который также был заставлен пузырьками. Станислав без всяких церемоний сдвинул их в сторону и уселся на освободившееся место. Магнитского он пристегнул к батарее. Изобретатель никак не мог успокоиться. Он постоянно крутил головой в сторону комнаты, прислушивался и все время порывался пройти туда.

– Слушайте меня! Вы записывались на прием в департамент по развитию малого и среднего бизнеса? – спросил Крячко.

Магнитский ответил, что да.

– А почему не пришли?

– Потому что… – Магнитский вдруг замолк, и Крячко вынужден был повторить вопрос.

– Это мое личное дело! – выпалил Магнитский.

– Вы раньше виделись с Волошиным?

По словам Магнитского, он полгода назад пришел в департамент, чтобы убедить тамошних чиновников в необходимости приобретения лаборатории для проведения его исследований. Чиновник выслушал визитера, однако, не вникнув в суть, отказал в выделении средств. Виталий Игоревич пытался его переубедить, но безуспешно. В итоге ему пришлось ретироваться ни с чем.

– И вы, обозленный, решили отравить Волошина, – закончил за него Крячко.

– Кто это? – спросил Магнитский с таким искренним удивлением, что Крячко, безусловно, поверил бы ему, не работай он опером добрых три десятка лет.

Станислав подавил вздох и, чеканя слова, ответил:

– Волошин Вадим Юрьевич, чиновник из департамента поддержки малого и среднего бизнеса. Вы записывались к нему на прием.

– Ну да, записывался. – Магнитский растерянно пожал плечами. – Но я никого не убивал! Я даже не был в департаменте!

– Среди ваших бесценных лекарств есть яды? – прямо спросил Крячко.

– Ну, допустим, есть! И что? Я же не использую их для убийств!

Крячко смерил его тяжелым взглядом.

– А вот это мы выясним, – пообещал он.

Затем Станислав прошел в комнату, где оперативники собрали уже почти все образцы.

– Значит, так, все остальное – на кухне, в ванной, кладовой, везде, где найдете, – тоже на анализ, – распорядился он. – Этого кренделя я забираю с собой. Как только будут результаты, немедленно сообщить нам.

– Понял, – заявил эксперт, присутствующий здесь вместе с оперативниками. – Но слишком быстро не ждите. Их тут вон сколько, образцов-то! На исследование некоторых из них может уйти не один час.

– В общем, как можно скорее! – отрезал Крячко.

Затем полковник прошел в кухню, отстегнул Магнитского от батареи и повел за собой вниз, где усадил в служебную машину.

– Теперь твоими препаратами специалисты займутся, – сообщил он понурившемуся изобретателю. – Пока ты никого больше не отравил. – Потом Стас скомандовал водителю: – В главк!

Нотариус Рокотов начинал свою работу в девять часов утра. Поскольку сегодня была среда, а время приближалось к половине десятого, Гуров надеялся застать Аркадия Вениаминовича в конторе, помещение для которой тот арендовал на Ленинском проспекте.

Полковник Гуров подъехал туда в девять ноль-ноль и увидел, что контора Рокотова уже работает. Он припарковался на противоположной стороне и уже собрался выйти из машины, как вдруг увидел, что к конторе подъезжает серебристая «Хонда». Само по себе это обстоятельство было малоинтересным, если бы не человек, сидевший за ее рулем.

Лев Иванович сразу же узнал Елену Волошину. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что у нее какое-то дело к Аркадию Вениаминовичу. Гуров сразу передумал выходить, решил дать возможность Волошиной первой посетить нотариуса.

Та явно нервничала и торопилась, потому что только с третьей попытки кое-как втиснула свой автомобиль на площадку между двумя иномарками. Затем женщина вышла из машины, на ходу щелкнула пультом сигнализации и быстро застучала каблуками, направляясь к входу в контору.

Практически в это же мгновение зазвонил сотовый телефон полковника.

– Лев Иванович! – послышался голос оперативника, осуществлявшего наружное наблюдение за Волошиной. – Я вас вижу. Сообщаю, что Елена только что направилась к нотариусу.

– Спасибо, Саша, – поблагодарил Гуров. – Я ее тоже вижу. А вот тебя нет. – На всякий случай он посмотрел по сторонам, но ни машины оперативника, ни его самого не обнаружил. – Молодец, чисто работаешь, – похвалил Лев Иванович.

– А то! – довольно отозвался опер. – Я, собственно, почему с вами связываюсь – мне продолжать за ней следить или вы этим займетесь?

– Давай так, – принял решение Гуров. – Дождемся ее выхода, и ты отправишься за ней, а я – к Рокотову. Когда закончу, я тебя наберу, и ты мне сообщишь о ее дальнейших передвижениях. Если же будет что-то срочное, звони сразу же.

– Вас понял, – сообщил оперативник.

Полковник откинулся на подголовник и ждал, внимательно следя за дверью в контору Рокотова.

Елена Волошина пробыла у нотариуса более получаса. Когда она вышла оттуда, по выражению ее лица невозможно было понять, удовлетворена она беседой или нет. Оно скорее выглядело озабоченным, чем счастливым. Елена села за руль и тронулась с места.

Гуров тщательно следил за ее машиной, пытался вычислить оперативника, присматривавшего за ней, но ему это не удалось. Оно и к лучшему! Значит, Саша и на самом деле действовал грамотно. Скорее всего, он припарковался за углом, чтобы не светить свой автомобиль, а теперь проедет по другой улице и настигнет Елену на центральной дороге за перекрестком.

Лев Иванович не волновался. Опер знал свое дело и упустить Елену не должен был. Да она, кажется, и не подозревала о слежке. Во всяком случае, по сторонам не смотрела, машины Гурова, а также его самого точно не заметила.

Полковник пересек улицу и позвонил в домофон на двери конторы Рокотова, услышал женский голос и представился. Секретарша извинилась и попросила его подождать, а сама, видимо, поспешила к своему шефу доложить о прибытии сотрудника Главного управления уголовного розыска. Нотариус не стал противиться встрече с полковником. Вскоре Гуров входил в его кабинет, в котором, кроме самого Рокотова, больше никого не было.

– Приветствую! – Он склонил голову, пытливо глядя на сыщика из-под очков в тонкой оправе.

– Аркадий Вениаминович, дабы не тратить впустую ни свое, ни ваше время, я сразу перейду к делу, – начал Гуров. – Мои вопросы связаны с убийством Вадима Юрьевича Волошина, которое произошло вчера.

– Как убийством? – Нотариус нахмурился. – Я слышал, что это было пищевое отравление.

– Что отравление, несомненно, – подтвердил полковник. – Только вот не пищевое. Но к вам я пришел не ради выяснения фармакологических подробностей. Меня интересует, с какой целью вы встречались с Волошиным три недели назад. Кроме того, важны подробности его завещания. В данной ситуации, когда человек умер насильственной смертью, вы обязаны предоставить мне такие сведения.

Рокотов помолчал, переваривая услышанное, потом согласно кивнул.

– Конечно, – негромко произнес он. – Но я, простите, не понимаю, для чего вам это нужно. Сведения я, разумеется, предоставлю. Но между нами – они вряд ли помогут в расследовании.

– Почему вы так уверены? – осведомился Гуров, приподняв бровь.

– Да потому, что наследниками Волошина являются самые близкие ему люди. Не думаете же вы, что сын или дочь стали бы его убивать?

– Сын или дочь вряд ли, хотя я сталкивался и с подобными случаями. А вот жена, к примеру…

– Людмила? Бросьте! – Рокотов даже усмехнулся. – Она и без наследства прекрасно обеспечена. К тому же Вадим Юрьевич при жизни выделял ежемесячно довольно крупную сумму и на ее существование, и на детей, хотя они уже давно совершеннолетние! Но такова была его воля.

– Вообще-то жена Волошина не Людмила, а Елена, – медленно проговорил Гуров, внимательно следя за взглядом нотариуса, казавшимся честным и открытым.

– А Елене вообще незачем его убивать, – убежденно проговорил Рокотов. – Она не является наследницей по завещанию.

– А как супруга? – уточнил Гуров.

– Это другое дело, – сказал Рокотов. – Но и здесь ей достанется не бог весть что. Большую часть имущества Волошин приобрел до брака с ней, так что оно не может считаться совместно нажитым.

– Что же она так оплошала? – спросил полковник. – Не подстраховалась заранее, а?

– Ну, такого рода подробности мне неизвестны. – Аркадий Вениаминович развел руками. – Это личные дела.

– А знаете, я бы вам, скорее всего, поверил, – заявил Лев Иванович.

Нотариус бросил на него осторожный взгляд и спросил:

– Что вы имеете в виду?

– Поверил бы, – подчеркнул Гуров, – если бы своими глазами не видел Елену Волошину, которая вышла от вас пять минут назад. Разговор ваш длился несколько дольше, чем если бы вы просто сообщили этой даме, что ей ничего не светит. Она, кстати, и так это знала. Так зачем приезжала? Только не говорите, что вы просто мирно пили чай в течение сорока минут.

Рокотов продолжал молчать, раздумывая, и Гуров добавил:

– В связи со звонком от Волошина и вашей встречей три недели назад я могу предположить, что вы решали какие-то вопросы. Елене, скорее всего, что-то из этого стало известно, потому она и приехала. Я прав?

Нотариус несколько раз сложил губы трубочкой, словно мысленно формулировал фразу так, чтобы она ничего не значила.

Наконец он ответил:

– Вадим Юрьевич хотел произвести кое-какие изменения в финансовых делах.

– Аркадий Вениаминович! – не выдержал Гуров. – Может быть, мы перестанем ходить вокруг да около? Вы же понимаете, что после такого ответа я неизбежно спрошу вас, что за изменения! Я предложил вам не тратить время понапрасну, и мне показалось, что вас это устроило! Теперь же вы словно нарочно сами его отнимаете!

– Ну, хорошо. – Рокотов примирительно посмотрел на полковника. – Просто вы должны меня тоже понять как профессионал профессионала. Я обязан соблюдать этические моменты по отношению к своему клиенту, даже если он мертв!

– Он убит, – внес поправку Гуров. – Задержание преступника во многом может зависеть от вас. Это, заметьте, тоже немаловажный этический момент. Не говоря уже о правовой его составляющей!

– Да тут, собственно, нет большой тайны. Волошин собирался составить новое завещание. Над этим мы с ним и работали. Вас интересуют подробности?

– Вы еще спрашиваете? Разумеется! – уверил его полковник. – И само завещание я у вас тоже вынужден попросить.

– Да дам я вам это завещание! Но оно не имеет особого значения.

– О как! – восхитился Гуров. – Это почему же?

– Да потому что, подчеркиваю, мы только начали над ним работать. То есть оно не оформлено до конца и не заверено, следовательно, не имеет юридической силы, – пояснил Рокотов.

Гуров задумался. Факт этот в данных обстоятельствах казался ему важным, и он решил выяснить всю подноготную.

– Итак, давайте с самого начала, – заявил полковник полиции. – Когда было составлено предыдущее завещание и в чью пользу?

– Шесть лет назад, – тут же ответил Рокотов. – Состояние Волошина делилось поровну между его первой женой и детьми. Тогда он еще был женат на Людмиле. Насчет детей, правда, есть некоторые оговорки. В частности, они должны были получить свои доли только по достижении двадцати одного года. К нынешнему моменту оба – и Сергей, и Даша – уже достигли этого возраста.

– А каковы условия нового завещания? Полагаю, они существенно отличаются, не так ли?

– Да, весьма. С момента составления предыдущего завещания прошло немало времени. Многое изменилось.

– И в первую очередь брак с Еленой, да? – подсказал Гуров.

– И это тоже, – согласился нотариус. – По условиям нового завещания Елена должна была наследовать определенную сумму денег, квартиру, в которой они сейчас проживают, вместе со всем имуществом, ну и еще кое-какие мелочи. Остальные деньги делятся между его детьми.

– А Людмила в новом завещании не фигурирует? – уточнил Гуров. – Ее место заняла Елена?

Нотариус развел руками, давая понять, что, увы, такова жизнь. Бывшие жены, как правило, котируются не столь высоко, как настоящие.

– А Людмиле было известно о новом завещании?

– Понятия не имею. Если и да, то точно не от меня, – открестился Рокотов. – Да, еще кое-какую сумму, весьма незначительную, получает Сурен Саркисов. Это лечащий врач семьи. Он много лет наблюдал всех без исключения Волошиных, особенно Дашу, конечно.

– А почему ей такое особое внимание? – удивился Гуров.

– Она с рождения испытывала серьезные проблемы с сердцем.

– Именно серьезные? – Гуров нахмурился.

– Да, кажется, были. Но сейчас вроде бы все в порядке. Я точно не знаю, поскольку не врач.

– А откуда о завещании стало известно Елене? Возможно, ей об этом сказал сам супруг? – предположил Гуров.

– Это могло бы случиться, но уже после того, как завещание было бы полностью готово. А оно так и осталось в подвешенном состоянии.

– Кстати, а почему? Что мешало Волошину довести дело до конца?

Рокотов вздохнул и ответил:

– Он раздумывал над тем, чтобы внести в текст еще кое-какие изменения, касающиеся его сына.

– Сергея?

– Ну, насколько мне известно, у него только один сын. – Рокотов с улыбкой развел руками.

– Так, теперь давайте максимально по существу, – заявил Гуров суховатым деловым тоном. – Когда конкретно это было, что за изменения, чем руководствовался Волошин-старший? И не заставляйте меня каждую минуту задавать вам наводящий вопрос!

– Это было ровно три недели назад, – принялся рассказывать нотариус. – Вадим позвонил мне, сказал, что есть дело. Мы назначили встречу. Все происходило здесь, в моем кабинете. Вадим приехал и сказал, что придумал вариант, который кажется ему самым подходящим. Он хотел отделить Сергею определенную часть своего имущества с тем, чтобы тот сам ею распоряжался. То есть не после смерти отца, а прямо сейчас.