Незримая сила

И эльф в своих ожиданиях не ошибся. Похититель Аркенстона больше не пытался резко менять направление пути. Непрестанно петляя, словно заяц, он по-прежнему двигался на запад. Свежесть его следов указывала на то, что он был сравнительно недалеко, но вычислить и догнать его пока не удавалось. Хуже того, через час стало очевидно, что он вдобавок начал постепенно отрываться от своих многочисленных преследователей. Как он при этом умудрялся не поднимать пыль во время движения, так и осталось для всех загадкой.

А спустя ещё два часа отряд неожиданно покинули вóроны. Убедившись в своей бесполезности, они сделали над поисковиками прощальный круг и умчались к Эребору. Гномы проводили их тоскливыми взорами, вздохнули и… продолжили путь. Сейчас они радовались, что из всех их союзников и друзей хотя бы эльфы всё ещё оставались, что называется, в строю. А ведь поначалу, когда лесные воители предложили Торину свою помощь, эреборцы с изрядным скепсисом отнеслись к ним. Как теперь выяснилось – напрасно.

И тем не менее даже при участии многоопытных эльфов схватить незримого беглеца до темноты не получилось. Зато в сумерках ватажники достигли топей, на которые они возлагали столько надежд. Увы, прижать вора к ним не вышло. Здесь его следы терялись, и эльфам понадобилось много времени, прежде чем они смогли их по новой обнаружить. И отличилась в этом опять Кэрриэль. Она первая высмотрела среди чахлой травы неприметные хлебные крошки, что красноречивее любых слов говорило о наличии у вёрткого колдунишки съестных припасов.

– Поди, из наших же кладовых и позаимствовал, прохвост! – заметил Нори.

– Да уж, он парень не промах, – хмуро кивнул Бофур.

– Зато мы однозначно сдурковали… – бросил Дори, уныло прислушиваясь к бурчанию своего пустого желудка.

Он явно намекал на то, что отправляясь утром в этот сумбурный поход, никто не думал о том, что он может затянуться. Кипя праведным гневом и опьянённые боевым задором, все рассчитывали быстренько разобраться с таинственной тварью, а затем мирно разойтись по домам. А тут вон оно как всё повернулось. И сейчас из-за этой поспешности поисковики вынуждены были уже многие часы идти без пищи и воды, без дорожных светильников и прочего снаряжения, способного пригодиться в столь щекотливом деле.

Конечно, подобные мелочи мало волновали гномов, славившихся своей выносливостью ничуть не меньше, чем своим упрямством. Не волновали они и эльфов с егерями, привычных к длительным переходам по лесам и равнинам. Поэтому они наломали большое количество тростника, в изобилии росшего на берегу болота, соорудили из него факелы и продолжили путь уже при свете. Сейчас все были полны решимости преследовать вора хоть всю ночь, надеясь, что рано или поздно тот не выдержит взятого темпа и его обессиленную тушку можно будет брать голыми руками.

Смущало в этом лишь одно: от болота следы мелкого злоумышленника уходили теперь в юго-западном направлении.

– Наверное, хочет скрыться от нас в Сумеречье, – молвил Двалин, шагая вместе с Леголасом и Гимли чуть позади Кэрриэль. – И ведь так он достигнет его быстрее, чем двигаясь строго на запад.

– Боюсь, ты прав, дорогой сосед, – задумчиво ответил Леголас. – Но там находятся владения моего отца, и вору будет непросто затеряться в них.

– Он уже затерялся… – проворчал Гимли. – А если попадёт в лес, то наши поиски окажутся поисками иголки в стоге сена!

– Ты рано отчаиваешься, мой друг, – попытался ободрить его Леголас.

– Нет, принц, – покачал головой Двалин, – Гимли не так уж и ошибается. Нельзя допустить, чтобы невидимка проник в лес. Там мы будем ещё беспомощнее, чем даже здесь.

– Зато для меня и моих эльфов там дом родной, – сказал Леголас. – Дом любимый и охраняемый. Дом, в котором мы знаем наперечёт каждый куст и каждую травинку. А потому любого нарушителя наших границ там ждёт мало приятного.

Гномы ничего ему не ответили, и дальше отряд шёл уже практически без разговоров.

Увы, но темнота не способствовала ускорению погони. Эльфы, конечно, обладали ночным зрением, однако всё равно теперь тратили на поиски следов вора гораздо больше времени, чем днём. Поэтому неудивительно, что незримый беглец за ночь смог значительно оторваться от своих преследователей. Похоже, он тоже прекрасно ориентировался во мраке и использовал это с максимальной эффективностью.

С наступлением же утра путники приободрились, ускорились, но заметного улучшения ситуации это не принесло – похититель Аркенстона по-прежнему оставался для них недосягаем. Всё так же путая следы, он неумолимо приближался к эльфийскому лесу, занимавшему впереди уже весь горизонт. Понимая, что негодяй ускользает, гномы, эльфы и люди принимали все меры, чтобы сократить разрыв, и к концу дня это им в какой-то степени удалось. Тем не менее схватить наглеца до того, как он достиг северо-восточной окраины Сумеречья, они не успели. А когда сами оказались там, его следы, понятные одним лишь эльфам, уводили уже далеко в гущу леса, наполнив гномов отчаянием. Дурные предчувствия Гимли и Двалина начинали сбываться…

Взирая исподлобья на тёмные в сумерках деревья, Двалин стоял мрачный как туча. Ненавистная любому гному древесная чаща сейчас казалась ему непреодолимой преградой.

– Всё пропало! – шептал он, дёргая себя за бороду. – Мы снова утратили Аркенстон, наше величайшее Сокровище!

Прочие гномы тоже тяжко вздыхали и громко ругали обскакавшего их вора. Глядя на них, создавалось впечатление, что теперь им и жить незачем, – так дорожили они алмазом Трейна. И это в очередной раз вызвало у Леголаса недоумение. Конечно, Аркенстон был необычным камнем, но эльфы не считали его таким уж выдающимся – на своём долгом веку видали они алмазы и покрупнее, и позначительнее. Взять хотя бы те же легендарные Сильмариллы[5].

– Что в этом камне особенного, если вы из-за него с ума сходите? – тихонько спросил Леголас у Гимли, отведя его в сторону. – Сначала Торин Дубощит едва не устроил из-за него войну, а теперь и вы готовы перерыть всё Средиземье в его поисках.

– Он… исключительный, – скупо уронил Гимли и поджал губы, всем своим видом говоря, что продолжать эту тему он не намерен.

– И чем же? – Леголас, однако, его ответом совсем не удовлетворился.

– Он был самый огромный, какой только смогли добыть потомки Дьюрина… – выдавил Гимли, поняв, что так просто от этого допроса не отделается.

– И всё? – не унимался Леголас. – А может, ещё потому, что он самопроизвольно светился, как говорят очевидцы?…

– Может, и поэтому, – согласился Гимли, старательно не смотря другу в глаза.

Заподозрив, что его приятель не совсем откровенен, Леголас прищурился.

– Так-так, Гимли, а ну выкладывай всё начистоту, – потребовал он. – Я же вижу, ты что-то скрываешь. Никакие камни сами по себе обычно не светятся, так в чём здесь подвох?

Гимли упрямо засопел, но, не желая обижать лучшего друга, наконец тяжело вздохнул.

– Прошу, Леголас, не надо, – взмолился он, страдальчески подняв на эльфа глаза. – Это, пожалуй, величайшая тайна гномов во всём Средиземье, и я обещал хранить её до самой смерти!

– До своей или до моей, Гимли? – воскликнул Леголас. – Теперь я точно могу умереть от любопытства! Клянусь, я не выдам никому вашей тайны без твоего на то дозволения!..

Гимли опять вздохнул, внимательно огляделся по сторонам, а затем обречённо взмахнул рукой.

– Ладно, так и быть, скажу, – нехотя проговорил он. – Только подойди ближе…

Леголас наклонился к нему, и Гимли едва слышно зашептал ему на ухо:

– Аркенстон ценен не только своими размерами и чистотой. Он обладает невиданной и непонятной нам животворной силой: в зоне своего магического воздействия он способен умножать любые металлы и минералы! Стоит его поместить вблизи какой-нибудь шахты – и все руды, все минеральные породы начинают восстанавливаться не по дням, а по часам… Не сразу мы узнали об этих его свойствах, но когда удостоверились в них, то сделали Аркенстон главнейшим достоянием рода Дьюрина. Вот в чём тайна этого алмаза, Леголас.

– Вот уж диво, так диво! – потрясённо выдохнул эльф. – Теперь ясно, почему ваши богатства не иссякают, а, напротив, множатся… Воистину, такое сокровище не купить ни за какие деньги!

– Ну, вижу, теперь ты вполне понимаешь нас, – довольно улыбнулся Гимли.

– Не только понимаю, но даю слово, что сделаю всё возможное, чтобы Камень вернулся вашему роду! – сверкнув глазами, пообещал Леголас.

Глава 2. В дебрях Сумеречья

Удручённо теребя бороды и изрыгая проклятья на голову ускользнувшего невидимого вора, гномы в полной растерянности оглядывали нескончаемую древесную стену, вставшую у них на пути. Всем известно, что их народ не питал особой любви к лесам, ему была мила лишь земная твердь и её недра. А Сумеречье, издавна имевшее дурную славу, в сгущающемся сумраке и вовсе нагоняло на них полнейшую жуть.

– Ну, и что будем делать дальше? – спросил у Гимли Двалин, наконец отрываясь от созерцания леса, который будил у него сейчас, пожалуй, самые худшие воспоминания ушедшей Эпохи.

– Что-что – нужно идти следом за вором, – буркнул тот, и видно было, с какой неохотой он это произнёс.

– В лес?… – уточнил Бифур.

– В лес! – кивнул Гимли и покосился на стоявшего неподалёку Леголаса. – Благо, его обитатели нынче – наши друзья и союзники, а потому не станут чинить нам препятствий.

Эльфийский принц слышал его и согласно склонил голову. Действительно, ещё три года назад его отец Трандуил, король Северного Сумеречья, дал Длиннобородым право свободно пересекать своё царство в любом направлении, если будет у них в том большая нужда. Только охотиться и рубить деревья в нём без спроса запретил. Чуть позднее к нему присоединились беорнинги, владевшие центральной частью этого леса, и пресветлый Келеберн, с недавних пор присматривавший за Южным Сумеречьем. Но дали они это право не просто так, а в знак признательности стойкости эреборцев в противостоянии с Сауроном, в котором героически погиб отец Торина Камнешлема король Даин.

– Тогда чего мы ждём? – воскликнул тут Бофур. – Мы уже почти догнали вора, неужели позволим ему уйти?!

– Не бывать этому! – вскричал Гимли и яростно махнул рукой. – Вперёд!

– Вперёд! – поддержали его воодушевившиеся гномы.

Однако неожиданное вмешательство Леголаса несколько пригасило этот порыв. Подняв руку, эльф сказал:

– Погодите, друзья! Не так быстро. Прежде чем мы войдём в лес, нужно обсудить один важный момент…

Все вопросительно воззрились на него, и Леголас продолжил:

– Нужно решить, кто из нас пойдёт дальше, а кто, увы, покинет нашу замечательную компанию.

– А чем плох наш нынешний состав? – поинтересовался Нори.

– Для леса он чересчур велик. Будь моя воля, я бы сейчас вообще ограничился десятком-другим загонщиков. Но… не я поставлен руководить этой погоней, потому не мне принимать окончательное решение.

– И кого же ты предлагаешь отправить домой? – спросил Гимли, уже догадываясь об ответе Леголаса.

– Боюсь, пришла пора расстаться с нашими друзьями из Дейла. Свою роль в этой истории они уже сыграли, хотя и не так, как мы все рассчитывали…

Главный Егерь понимающе кивнул и с некоторой печалью уронил:

– Твоя правда, королевич. Наши псы подвели нас всех, и в результате мы не смогли оказать Эребору помощь в полной мере. Собаки и сейчас трясутся от страха, и я не вижу смысла тащить их в лес. Уверен, теперь вы прекрасно справитесь и без нас.

– Может, и не прекрасно, но мы постараемся, – вздохнул Гимли. – Вас же я благодарю от имени всех Длиннобородых и от себя лично. Возвращайтесь с миром к своим семьям.

Люди молча поклонились, но в тот же самый момент близлежащие кусты на опушке леса вдруг зашевелились, и на равнину вышли три новых эльфа. Одетые в зеленовато-коричневые наряды и вооружённые луками, они оглядели стоявший перед ними разномастный отряд и коротким жестом поприветствовали всех собравшихся. При виде новых лиц собаки залаяли было, но тут же умолкли, словно бы признали своих. Также притихли и все прочие участники погони, беззвучно кланяясь в ответ и настороженно таращась на пришельцев. Лишь Леголас и его дружина сразу же поспешили к землякам, неподвижно замершим у кромки леса. Переговорив с ними о чём-то, Леголас вскоре вернулся к остальному отряду.

– Это наши пограничные стражи, – сказал он. – Они увидели нас ещё на подходе к Зеленолесью[6], но о похищении Аркенстона ничего не знали до этой самой минуты. Как можно понять, нашего незримого беглеца они не заметили и потому ненароком позволили ему беспрепятственно углубиться в чащу.

– Прискорбно это слышать, но будем надеяться, что он не успел далеко убежать, – проговорил Гимли и кинул взгляд на трёх новых эльфов. – Надеюсь, Леголас, твои друзья присоединятся к нам?

– Отчасти. Всё-таки у них здесь другие обязанности.

Гимли удовлетворённо кивнул и дал команду выступать. Распрощавшись с людьми и оставив у опушки одного из дозорных Трандуила, значительно похудевший отряд гуськом вошёл в лес и двинулся на юго-запад по едва заметной в сумерках звериной тропе. Эльфы шли впереди, ведомые Кэрриэль, гномы – позади, а между ними пристроились Леголас и Гимли. И если эльфы, оказавшись у себя дома, заметно оживились, то гномы как-то сразу подобрались и присмирели. Это же касалось и Гимли, который шёл позади Леголаса, натужно дыша и то и дело тяжело вздыхая. Судя по этим признакам, в лесу ему по-прежнему было не по себе. И Леголас не упустил момента, чтобы подшутить над ним.

– Гимли, друг мой, если ты и дальше будешь так сопеть, то сюда мигом сбежится всё зверьё, жаждущее отведать свежего, разгорячённого ходьбой гнома, – хитро скосив глаза на приятеля, бросил он через плечо. – Паучки Шелоб, наверное, до сих пор с горечью вспоминают, как восемьдесят лет назад из их цепких лап удрал твой милый папочка с товарищами…

– К-какие паучки?! – заикаясь, выдавил Гимли и стал настороженно посматривать по сторонам. – Их же вроде всех перебили!..

– Всех или не всех – то мне неизвестно, – едва сдерживая улыбку, сказал Леголас. – Но поговаривают, что часть всё же уцелела, просто попряталась в самые глухие места и ждёт, когда мимо них пройдёт новая компания неуклюжих гномов.

Агларондцы и эреборцы, шедшие позади, но слышавшие каждое слово Леголаса, переглянулись и невольно ускорили шаг, с недоверием всматриваясь в окружающие заросли. В отличие от большинства своих сородичей, шагавших сейчас по Сумеречью, лишь Дори, Нори, Бифур, Бофур и Двалин побывали в том давнем походе, на который намекнул Леголас. Память у этой пятёрки была отличная, а потому они до сих пор помнили каждое мгновенье, проведённое тогда в этом лесу. Не забыли они и свой кошмарный плен в паутинных коконах, из которого их героически спас Бильбо Бэггинс. Ныне эту историю знали абсолютно все в клане Дьюрина (хотя благодаря Бильбо и не только они), а потому при упоминании гигантских пауков Сумеречья занервничали даже более молодые гномы, в том числе и Гимли.

Завидев такую реакцию своих низкорослых спутников, эльфы наконец не выдержали и дружно расхохотались. Воспринявший слова Леголаса совершенно серьёзно, Гимли растерянно заозирался, заметил на лице друга довольную улыбку и нахмурился.

– Шутишь всё, – выговорил он. – Надо нам с тобой почаще видеться, а то я уже отвыкать стал от твоей манеры подтрунивать.

– Я-то пошутил, – кивнул Леголас. – Но, боюсь, что где-то в Зеленолесье по-прежнему водятся твари, от которых лучше держаться подальше…

Несмотря на беззаботность его тона, гномы, однако, теперь старались держаться более кучно. Все разговоры смолкли, и над отрядом на некоторое время повисла относительная тишина, даже сопения Гимли больше уже не было слышно.

Впрочем, по тропинке путники двигались сравнительно недолго. Не прошло и получаса, как она вдруг резко вильнула в сторону, а скользившая впереди Кэрриэль неожиданно замерла с предостерегающе поднятой рукой.

– Эта тропа уходит на север, но следы вора ведут по-прежнему на юго-запад, – обернулась она к остальным, тщательно исследовав землю на повороте. – Придётся нам дальше идти по бездорожью.

– Странно, в той стороне ведь болото, – заметил один из стражников Трандуила.

– Тем лучше, – сказал Леголас. – Вор, похоже, не знает о нём, а потому у нас есть реальный шанс уже скоро настигнуть его. Вперёд, друзья!

Новость ободрила поисковиков, и дальше они уже шли с бóльшим сосредоточением и энтузиазмом, хотя идти через чащу стало значительно труднее. Вдобавок уже почти полностью стемнело, и потому гномы вынуждены были двигаться практически на ощупь. При этом они постоянно спотыкались, падали, цеплялись своими бородами за ветки, порой сопровождая всё это весьма крепкими выражениями. В итоге шум от всей этой подгорной братии стоял такой, словно по лесу брело, не разбирая дороги, стадо гигантских мумаков. В конце концов Леголасу это надоело, и он остановил отряд.

– Ладно, до болота осталось совсем недалеко, поэтому дальше пойдём не все, – заявил он. – Кэрриэль и вы двое, – указал он рукой на следопыта и пограничных стражей, – пройдите по следам до топей, удостоверьтесь в присутствии или отсутствии там вора и возвращайтесь. Я с остальными буду ждать вас здесь.

Девушка и воины кивнули, бесшумно шагнули за деревья и растаяли в окружающей мгле.

Гномы тяжело рухнули на землю и с блаженством привалились к ближайшим древесным стволам. Усыпанная осенней листвой почва здесь была довольно мягкой и сырой, а со стороны болота под нестройный аккомпанемент лягушек слабый ветерок нагонял лёгкий туманец и доносил весьма ощутимый запах тины. Тем не менее гномы радовались, что они сидят на месте, а не набивают себе синяки и шишки, бредя по лесу в темноте. Даже кружащие в воздухе комары, норовившие то и дело залезть за шиворот, не портили им настроение.

Леголас же и его свита, напротив, остались стоять неподвижными изваяниями, напряжённо прислушиваясь к лесным шумам. Как ни странно, но настырные кровопийцы почему-то не донимали их, все свои усилия сосредоточив целиком на бедных гномах. Наконец, устав отбиваться от них, Гимли повернулся к Леголасу, замершему поблизости с отсутствующим видом, и мечтательно обронил:

– Эх, костерок бы сейчас развести!

– Терпение, мой друг, – немедленно отозвался эльф. – Сперва дождёмся разведчиков, а там уже решим, как быть.

К счастью, долго ждать не пришлось. Вскоре все трое вернулись, и Кэрриэль принялась докладывать Леголасу о своих наблюдениях.

– Следы ведут прямо в трясину и там пропадают, – молвила она. – Думаю, вор был здесь менее часа назад…

– Так это что получается, грязный ворюга сам утоп, да ещё и Аркенстон сгубил?! – вскричал в отчаянии Двалин, порывисто вскочив на ноги.

– Я не могу сказать наверняка, утонул он в трясине или же просто нашёл способ передвижения по болоту, – повернулась к нему Кэрриэль. – Если он такой же мелкий и лёгкий, как хоббиты, то вполне мог сделать мокроступы. Хотя даже с ними весьма рискованно передвигаться по болоту, тем более ночью.

– Будем исходить из последнего предположения, – задумчиво проговорил Леголас. – Не забывайте: нам ведь неизвестно, что это за существо и каковы его реальные возможности. Равно как и откуда оно явилось и что за магия его скрывает и, вполне вероятно, хранит. А это значит, что злодей, скорее всего, попытается пересечь болото напрямик, чтобы выиграть время. Ах, если бы мы только знали, в каком направлении он будет двигаться! Соваться же в эти топи самим – чистое безумие: для эльфа, гнома или человека они непроходимы.

– В любом случае стоит известить Владыку Трандуила, чтобы он послал как можно больше народу для оцепления болота, – вставил своё слово Cэл-Мулад. – Пусть вор незрим и бесшумно передвигается, но, быть может, кто-то сумеет его обнаружить.

– А как велико это болото? – спросил Гимли.

– Оно достаточно велико, чтобы вор смог существенно оторваться от нас, пока мы будем его обходить, – ответил Леголас. – Топи тянутся на много миль в глубь пущи, захватывая на юге Лесную Реку и почти соприкасаясь с Королевскими Холмами, под которыми вырублен дворец моего отца. Эта препона, конечно, сильно осложняет нам задачу.

– И что мы тогда сегодня предпримем? – поинтересовался Бофур.

– Прежде всего я отправлю вестников отцу, а там уже подумаем.

Сказав так, Леголас поднёс ладонь к губам и что-то громко прошептал по-эльфийски в сторону леса. Тотчас с разных сторон из мрака вдруг вылетели несколько ночных мотыльков и без всякого страха опустились на руку Леголаса. Он снова что-то им прошептал, и насекомые тут же умчались обратно во тьму.

– Всё, дело сделано, – повернулся он затем к своим спутникам. – Теперь осталось лишь дождаться ответа.

– Это были твои вестники?! – удивлённо спросил у него Гимли.

– А не похоже? – улыбнулся Леголас.

– Я думал, так могут сообщаться только Маги…

– Как видишь, не только они.

– Тогда почему ты раньше, ещё во время Войны Кольца, ни разу не использовал этот способ? – продолжал недоумевать Гимли. – На мой взгляд, это очень удобно, просто, а, главное, быстро.

– Я бы не сказал, что здесь всё просто, – ответил Леголас. – Такой метод общения мы, эльфы, можем уверенно использовать лишь в местах своего обитания, где всё насыщено нашим духом и нашей магией. Ну и в окрестностях тоже, хотя и в меньшей степени. В землях чужих и незнакомых такая власть нам уже практически недоступна. Да и бывают ситуации, когда надёжнее всего полагаться не на слабоумных низших существ, а на уже проверенных вестников-эльфов.

– Хорошо, с этим разобрались, – снова подал голос Бофур. – А дальше-то что? Так и будем тут сидеть среди сырости и комаров?

– С огоньком было бы веселее… – поддержал его Нори.

– Придётся, друзья, потерпеть, – посмотрел на них Леголас. – Свет огня виден издалека, и мы легко выдадим своё присутствие. Если вор решит выйти из болота, ему не составит труда обойти наш лагерь незамеченным. А так он может подумать, что мы от него отстали, и попробует без лишних предосторожностей выбраться из трясины обратно на сушу. Вот тут мы его и прищучим!

– Каким же это образом мы его прищучим – ведь он невидимый? – скептически скривился Бифур.

– Верно, невидимый, – кивнул Леголас, – но при этом ещё и вонючий! Его характерный запах даже болотные миазмы не смогут перебить. Вблизи мы его обязательно почувствуем. Кроме того, если он не раскусит нашу хитрость, то почти наверняка будет вести себя шумнее, что нам тоже на руку.

– Хм, а ведь может получиться, – хмыкнул Дори. – Хотя я бы всё-таки разжёг костёр, и не один – для приманки, разумеется. Увидев свет, вор гораздо быстрее проявит себя, и нам не придётся неизвестно сколько караулить его…

– Напротив, так мы его скорее отпугнём, – не согласился с ним Сэл-Мулад. – План Леголаса нравится мне больше. Нужно лишь сообразить, как правильно разместить здесь отряд.

Впрочем, особо соображать над этим не пришлось, и уже через несколько минут к болоту были отправлены пятеро самых зорких эльфов, тогда как остальные поисковики расположились на некотором удалении от них двумя отдельными цепями. Все эльфы сразу же забрались на деревья и сидели там, напряжённо всматриваясь во мглу. А вот гномы, разбившись на пары и назначив очерёдность ночных дежурств, пытались заснуть прямо на голой земле под писк комаров и кваканье лягушек. Хотя некоторые из них всё же не поленились соорудить себе постели из опавших листьев. Невзирая на голодное ворчание в животах и ночную прохладу, заснули бедолаги быстро – сказывалась накопившаяся усталость.

Однако через несколько часов, когда преследователи уже вовсю смотрели сны, к Леголасу вернулись лесные мотыльки, принеся с собой весть от его отца. Трандуил сообщал, что, в связи с проникновением в лес невидимого лиходея, он приказал увеличить количество дозорных в округе. Попутно он пустил слух об этом по всему Сумеречью, а к Келеберну дополнительно послал самую быструю почтовую птицу. Кроме этого, он отправил гонцов и к беорнингам, но теперь уже эльфов, ибо оборотни не понимали языка птиц и насекомых.

Леголас немедленно сообщил эту новость Гимли, и тот повторно засыпáл уже с намного лучшим настроением.

Утро, как и ночь, выдалось зябким, хотя все путешественники были одеты по-осеннему. Небо по-прежнему закрывало плотное покрывало облаков, а с севера начал поддувать неприятный холодный ветер. Увы, но даже в такую погоду вор за всю ночь так и не попытался покинуть болота, и это вызвало у гномов очередной приступ тревоги. Поэтому они не стали долго разлёживаться и, ведомые Леголасом, сразу же направились к топям.

Но там их встретили лишь пятеро дозорных во главе с Кэрриэль и ничем новым не обрадовали. Незримый беглец словно в воду канул, и ничто более не напоминало о нём. Как увидели гномы, болото действительно занимало огромное пространство, заполненное дурно пахнущей зелёной жижей с торчащими кое-где волосатыми кочками, почерневшими остовами мёртвых деревьев и зарослями камышей вдоль берега. Над гнилой водой висел густой туман, так что обозреть топи вглубь не представлялось никакой возможности. Несмотря на ранний час, воздух здесь уже звенел от обилия комаров и мошки, а от громогласного хора лягушек и вовсе можно было оглохнуть. К тому же в трясине постоянно что-то булькало и пыхтело, после чего зловоние в воздухе только усиливалось. В общем, зрелище это у гномов восторга не вызвало.