Всегда с завистью я смотрела на хозяек, которые одной рукой взбивали яйца, а второй – причесывали своих детей, одной ногой подвигали миску собаке, а второй ногой отгоняли прожорливого кота. Как они мастерски одновременно справлялись с сотней дел, с бешеной скоростью вращаясь среди шкворчащих сковородок, булькающих кастрюль, тарахтящего холодильника и брюзжащего мужа.

Признаюсь, что я даже ставила перед собой задачу – хотя бы попробовать приблизиться к этому недосягаемому совершенству. На плите так же весело все жарилось, варилось, тушилось, так же тарахтел холодильник. Под ногами путались собаки и кошки. Только вместо брюзжащего мужа был начальник, который звонил, не переставая и так же, не переставая, давал сотни указаний.

Я не справлялась. Выполняя поручения начальника, запах гари придавал уверенность собакам в том, что ужин для них удастся.

А если бы был муж, дети. Они остались бы голодными, прокляли бы мать и сбежали бы дружно к соседке, которая каждые выходные пекла пироги.

Рай был не достижим.

Может быть, потому что я пользовалась старыми кастрюльками?

Когда я заходила в магазины кухонной утвари, на меня всегда накатывала волна грусти.

Тарелки, вилки, ложки, ножи, разделочные доски, чайники, миксеры и, конечно, сотни вариантов наборов кастрюль наводили на меня глубокие размышления о бренности своего существования.

Рядом же восторженно щебетали хозяйки, рассуждая о том, что именно подарить молодым на свадьбу, крестины и день рождения, как оценит кастрюлю мама или свекровь, как отреагирует подруга на эти милые розовые цветочки и сможет ли оплатить все это счастье муж.

В отражении кастрюль я видела свой недоумевающий взгляд. В отражении дверей сверкали мои пятки.

***

В моем окружении девушки стремительно выходили замуж.

Радовались, рассказывая о том, что на свадьбу родители им подарили большой кухонный сервиз и набор кастрюлек. Я натягивала улыбку и искренне радовалась тому, что не на месте этой счастливой барышни.

Время шло. Мои подруги обзаводились мужьями, некоторые даже двумя или тремя, обзаводились детьми – двумя и тремя, покупали машину и квартиру, и, конечно же, в их кухне особое место занимали наборы кастрюль.

Подруги делились своим счастьем, гордились тем, что поражают воображение своих свекровей салатами и холодцами, борщами и тушеными картошками.

Получается, что счастье женщины кроется в кастрюле.

***

У меня их было три. Старые, добротные, эмалированные. Они перешли мне по наследству. Может быть, потому так было мало счастья?

Вместе с кастрюлями передавался из поколения в поколение злой рок – каждая женщина в нашей семье не ограничивалась одним браком.

«Пробники» уходили иногда под громкие крики, иногда под бой разбитой посуды, а порой сбегали в тишине под покровом ночи, где их ждали милые и заботливые любовницы.

– Ничего, – успокаивали друг друга женщины, – рок свершился, после этого дело пойдет.

Вторые браки в нашей семье складывались довольно благополучно.

Стать очередной жертвой рока мне почему-то не хотелось. Не хотелось слышать поздравления с помолвкой, бракосочетание, браком брака, слова утешения и снова все по кругу.

Это было скучно и как-то предсказуемо по-бытовому.

Мне хотелось всегда полета. Так, чтобы была свобода, чтобы ветер расправлял мои крылья, когда я неслась бы навстречу судьбе. Но на эти мои мысли и мечты всегда находился кто-то, кто говорил, что у меня ветер в голове.

И этот ветер благополучно выдул из моей головы здравый смысл, а из живота – бабочек, потому что для каждой бабочки была в итоге уготована банка или же кастрюля, которая захлопывалась крышкой.

***

Хлоп!

Так каждый раз хлопали двери на работе и возвращали меня к реальной жизни.

А в ней было все далеко не так, как в мечтах. В паспорте – 35, в трудовой книжке – должность секретаря, на банковской карточке – 0 рублей, работа с 8 до 5-ти, по выходным тортики и сериалы.

Кому-то моя жизнь показалась бы тоской и бессмыслицей, мне же она казалась раем.

К съемной квартире я быстро привыкла, как и кот ко мне, который сдавался вместе с квартирой.

Вел он себя спокойно и тихо – как правило, прятался под диваном при первом моем появлении. Когда я возвращалась домой – его не было видно, зато везде царили следы его пребывания – разбросанные тапки, разорванные газеты, следы от лап на столешнице и так далее.

В таких случаях я развивала в себе смирение, ибо смирение – это путь к духовному росту.

Правда, порой, эти учения о высоком хотелось послать к чертовой бабушке.

Но я терпела. Квартира было хорошо обставлена, в удобном месте, до работы минут 20, соседи себя не обозначали.

Рай блаженный. Вечером после работы я усаживалась на мягкий диван, включала какую-нибудь мелодраму и уплетала пирожные, купленные в магазине по соседству.

Иногда ко мне захаживали гости – мужчины, от которых кот забивался все глубже под диван.

Утром коту я давала понюхать валерьянки – для успокоения.

Все в моей жизни было гладко и сладко. Никаких обязательств, поручений, связывающих факторов, семейных цепей и детей.

По выходным иногда мой рай разрушали звонки сестер – у меня их три – они просили посидеть с их детьми, пока они решат свои вопросы.

– Ты у нас свободная, – говорили они.

И в их голосе звучала неприкрытая зависть.

Своих маленьких племянников и племянниц я очень люблю, обожаю им дарить подарки и беситься с ними. Но не более, чем час. После этого моя энергия растрачивается, я начинаю нервничать, со мной случаются даже приступы панической атаки, если сестры не приходят вовремя.

Стрессы. Их нужно избегать, поэтому я на звонки сестер стала находить отговорки следующего убедительного для них содержания: «Я сожалею! Мне бы так хотелось провести с малышами время, но у меня очень серьезное свидание, не хочу забегать вперед, но мне кажется… (тут я делала многозначительную паузу, а сама прожевывала бутерброд), что это что-то серьезное».

Сестры сразу умолкали и уступали, для них счастье сестры стояло на первом месте, тем более когда сестра была уже не первой свежести, а ведь ей еще и развод надо пережить.

Этот метод пришел в голову далеко не сразу. Поначалу я, конечно же, старалась помочь сестрам, но всякий раз мои посещения их домов заканчивались нравоучениями о том, что пора бы подумать о себе.

И вот я подумала и решила больше к ним не ходить. Лучше провести это время с котом. Так было и в этот раз.

***

Выходные я ждала как никогда. На работе все не ладилось с понедельника. Шеф ходил злой как черт, ругался на всех, заставлял переделывать бумаги, читал нравоучения о необходимости испытывать любовь к работе, даже любовнице от него досталось.

В пятницу я перекрестила сложенную стопочкой кипу бумаг, оставленных до понедельника, и стремительно улетучилась.

На дворе октябрь подгонял прохожих свежим ветром и покалывающим морозцем. Деревья ежились обнаженные. Яркие вывески уютных кафе заманивали теплом и ароматом кофе.

Поддавшись искушению отогреться, я забежала в одну из кофеин.

Звякнул колокольчик, и меня с мягкой заботой окутал кофейный запах.

В зале было много свободных столиков. Выбрав себе место подальше и у окна, я в ожидании официанта любовалась огнями города, людьми, подгоняемыми ветром, темно-синим, словно художник ненароком испачкал холст, небом.

Мне некуда было спешить. Можно было только насладиться чашечкой кофе.

– Готовы сделать заказ? – мягко спросил официант.

– Да, латте, пожалуйста, – одарила его заигрывающей улыбкой, за которой, правда, ожидать было нечего.

– Раньше я сюда частенько заходил, но такую очаровательную диву никогда не видел, – за соседним столиком пожилой мужчина поднял чашку как тост, – за красоту!

– Простите? – я оглянулась, со мной он ведет разговор или нет.

– Да, это я про Вас, позволите? – незнакомец встал из-за своего столика и присел за мой, – не помешаю?

В другой ситуации поведение незнакомца меня бы обескуражило, но сегодня почему-то атмосфера располагала к любому общению, даже такому неожиданному.

– Простите меня, конечно, но мне так было одиноко сидеть здесь, что когда я увидел Вас, понял, что Вы посланы мне вселенной! – незнакомец грустно улыбнулся, – Филипп Петрович, позвольте представиться.

– Аня, – я улыбнулась в ответ.

– Знаете, Анечка, все так быстротечно. Это ведь очень давнее место. Я сюда захаживал еще совсем молодым. Строил планы, вот так же, как Вы, смотрел в это окно.

– Какие планы? О чем они были? Расскажете?

Филипп Петрович достал большой клетчатый платок и протер или толстые линзы очков.

– Это были грандиозные планы. Мечтал покорить весь мир! Только представьте! Учился на инженера, а тогда в самом разгаре было освоение космоса. Я смотрел из этого окна на звезды и думал о том, что обязательно смогу дотянуться до звезды.

Мне нравился этот пожилой мужчина с глазами мальчишки.

– Потом я встретил ее. И понял, Анечка, что она стала для меня вселенной. Мы часто приходили сюда вдвоем, я рассказывал ей о звездах, а она смеялась.

– Почему?

– Потому что они казались очень далекими и совершенно ненужными. Она сама была звездой, а я явно не дотягивал.

Официант тихо поставил на стол мой заказ и не торопился отходить, не скрывая заинтересованность нашей беседой.

– Выходит, космические чувства не выдержали силу земного притяжения?

– Я долго переживал неудачу. Рядом со мной в этот момент была моя сокурсница. Простая милая девушка. Заботливо приносила мне чай в термосе и пирожки в газете. Пока я был увлечен звездами, не видел, что рядом со мной сияло солнце.

– Как это романтично!

– Да, с тех пор мы вместе. Анечка! Желаю Вам обрести такое же счастье!

– Счастье на всех не хватит! – засмеялась я.

– А кофе хватит! Угощайтесь за счет заведения! – официант улыбнулся и отошел к стойке.

– Так почему Вы здесь один в этот вечер? – спросила я и осеклась, вдруг побоявшись услышать ответ.

– Мое солнышко уехало к внукам, а я один по-стариковски коротаю этот вечер, – Филипп Петрович улыбнулся и протянул мне руку, – Анечка, хорошего Вам вечера, просите старика за навязчивость.

Я смотрела вслед уходящему Филиппу Петровичу, помешивая кофе.

Неуловимое и какое-то давно забытое чувство всколыхнулось в груди.

Может, это тоска по коту, которому так одиноко в пустой квартире.

***

Весь вечер я провела в задумчивости и смотрела на звезды. Они хитро подмигивали мне.

– О чем-то знают важном, но мне не говорят, – я сердилась. На звезды, на их перемигивания, на космос, на весь мир. Кот сидел рядом и тоже смотрел, потом запрыгнул на балкон и, не удержавшись, исчез.

– Черт!

Как шальная, я с грохотом неслась с 7-го этажа.

– Черт!

В подъезде у почтовых ящиков разговаривало несколько соседей. Как цунами, я ворвалась в их тихую беседу и разбросала газеты.

– Черт!

Как назло у подъезда не горел фонарь. Нащупав трясущимися руками телефон в кармане, я включила фонарик.

– Киса! Черт! Где ты?

Страшнее всего было увидеть бездыханное окровавленное тело кота. Но его нигде не было.

– Неужели он сразу попал в рай?! – я недоумевала и продолжала звать, – кис-кис-кис.

– Кого ищете, – раздался рядом голос соседа.

– Кот с балкона упал.

– Бедняга. Давайте помогу.

С соседом мы битых полчаса искали кота, но все было тщетно.

– А вдруг он от испуга убежал? – я пыталась как Шерлок применить метод дедукции.

– На сломанных лапах? – не верил сосед.

– Или он научился летать и улетел к своим хозяевам? – я не сдавалась.

Первым сдался сосед. Я за ним следом шла, оплакивая кота.

Перед моими глазами промелькнула вся моя жизнь в этой милой квартире. Особенно грозным представлялось лицо хозяев, когда они начнут вышвыривать меня с балкона из своей квартиры.

В квартире было тихо и пустынно.

Я вздохнула и села на диван. На подушке лежал кот.

– Черт тебя возьми! Что ты тут делаешь? – я не верила своим глазам.

Кот невозмутимо спал.

Пятница удалась.

***

В эту ночь я спала крепко как никогда. Словно упала в глубокую яму и продолжала лететь, как Алиса. Мне снился сон. Захожу в хозяйственный магазин. Там посуды разной – куда ни посмотри. Покупатели ходят среди товара довольные, сияют от радости, что им такая прелесть досталась. А меня ноги сами ведут в отдел, где кастрюли продаются. Не хочу идти, а тянет сила какая-то. Каких кастрюль там на полках – таких я магазинах не видела. А у самых красивых вместо цены надпись «Кастрюля – на счастье». И решила я во сне купить ее, кастрюлю эту. Но вот незадача – как к кассе подошла, уже и деньги протянула, так проснулась и громкого «Мяу!».

Открыла глаза – тихо. Кот рядом спит. Значит приснилось. Странный сон. К чему бы?

***

Утро. Суббота. Я сладко потянулась. Включила телевизор. Гороскоп: «У козерогов сегодня милые встречи с родственниками. Не забудьте купить им подарки».

Прекрасно. Звезды знали, чему подмигивать. Знали, что сегодня ничего хорошего не жди.

Как начнут сейчас звонить сестры. Никуда не денешься.

Полежав немного, я вдруг ощутила странное желание начать этот день с активных действий, непременно кого-то победить и что-то завоевать.

– Э-э, ухнем!

***

Вчерашняя встреча с Филиппом Петровичем не выходила у меня из головы. Вроде обычный вечер, обычное кафе, обычная беседа. Но все же что-то особое наполняло ситуацию. Может быть, все было освещено сиянием, которое исходило от моего собеседника. А может, все дело в кофе?

Что интересно туда подсыпал щедрый официант.

Как бы то ни было, в своих размышлениях и ощущениях хотелось детально разобраться, определить, каким именно было послевкусие выпитого кофе и состоявшегося разговора.

Космос, миры, планеты и галактики. В молодости хочется покорить все и сразу. И силы есть, и вера, и убежденность. Со временем ощущение уходит, а космос остается таким же космически далеким. И если раньше каждое утро начиналось с ощущения, что весь мир у твоих ног, то с возрастом все чаще смотришь, что у тебя под ногами, и не замечаешь космос. Или стараешься не замечать. Впрочем, космосу все равно. Он был, есть и будет. А ты – очередной муравей, посягнувший на слона.

С настроением моим явно что-то не ладилось. Я приготовила себе хлопья, кот дремал на табуретке.

Хотя, может, все намного проще? Может, не нужно покорять что-либо или кого-либо. Покорение означает завоевание, преодоление. И этот самый хилый муравей-завоеватель сам выстраивает пропасть между собой и слоном, думая, что он справится с любой задачей с помощью соломинки и безграничного трудолюбия. Фатальный оптимизм.

Почему бы вместо отчаянной борьбы муравью не прилечь под солнышком, положив под голову соломинку, и наслаждаться не величавым видом прекрасного слона, а копошащейся рядом трудолюбивой муравьихи. Почему мы стремимся навести порядок в мировом устройстве вместо того, чтобы навести порядок у себя на рабочем столе,

почему перекраиваем старый пиджак, когда он трещит по швам, почему перекладываем свои ошибки на судьбу, обвиняя во всех неудачах какие-то глупые эмалированные старые кастрюли.

Поняв, что вопросов в жизни больше, чем ответов, я решила покончить с философией, которая у меня очень хромала в институте, и отправилась на пробежку.

***

Спорт вошел в мою жизнь случайно и недавно. Три дня назад. В кабинет заглянула одна мадам, требовавшая аудиенции у шефа. Все на ней было с иголочки. Подтянутая, благоухающая. Я, конечно, тоже не из робкого десятка, но почувствовала уколы самолюбия. Мадам вела себя высокомерно и важно. Все в ней выдавало личность авторитетную и авторитарную. Мадам подошла к моему столу и протянула абонемент со словами: «Даю вам, милочка, абонемент к моему личному тренеру по фитнесу, а вы мне ускорьте встречу с вашим начальником».

Растерявшись, я кивнула и слабовольно набрала номер шефа. Через несколько минут шеф принял мадам, а у меня на столе остался лежать кусочек стильного картона.

«Разве мне нужен фитнес тренер? Разве я такая толстая?», – я подошла к зеркалу и поняла, что нужен. Пирожные и булочки на ночь сделали свое сладкое дело.

К тренеру я не пошла, побоялась, что засмеет и будет вечно приводить в пример свою красивую клиентку. Этого я бы не пережила.

Но зато твердо решила бегать по утрам.

Десять метров бегом, двадцать – пешком, тридцать – ползком. Примерно так проходили мои тренировки. После них я возвращалась домой с языком на плече, а в голове вместо тысячи вопросов был только один: зачем мне спорт?

Движение жизнь – говорил кто-то из мудрых. Хотя черепахи тоже двигаются, и улитки, завершаю тройку лидеров гонки я.

Сегодня же пробежка сотворила чудеса. Просветление снизошло. Улыбаясь, я поднималась на свой 7-й этаж пешком, пренебрегая дарами цивилизации в виде лифта. На лестничной площадке этажом ниже моего у двери топтался сосед.

– Так и не нашли кота? – спросил он.

– Сам нашелся! Прихожу домой, а кот спит как ни в чем не бывало!

– Может, у него выросли крылья, вы не проверяли? – обрадовался сосед.

– До сих пор не могу понять, как такое произошло! Спасибо вам за помощь! – я любезно поблагодарила соседа и поднялась домой.

***

На часах 10 утра. В голове созрел план дальнейших действий.

Пойду в магазин и куплю всем своим сестрам новые кастрюли. Сниму родовое проклятье с их детей, а заодно и себе прибавлю шансов обрести истинное счастье.

Выбрав из шкафа самое любимое платье, я навела полный марафет. Ведь выбор кастрюли – дело нешуточное. Это можно сказать судьбоносный выбор! Не только тебе предстоит варить каждый день в купленной кастрюле борщ, но и твоим детям, и даже внукам. Хотя все это при условии, что качество посуды хорошее. Одним словом, подходить поверхностно к решению вопроса не следует, напротив – противопоказано.

Кот поднял голову и подозрительно на меня посмотрел. В субботу, в 10 утра куда-то так наряжаться. Странно все это.

– Ты тоже странный, – укоризненно пригрозила ему пальцем, – заставил меня вчера изрядно понервничать. Кстати!

И тут меня осенило. Я побежала на балкон и поняла, что оказалась права в своих предположениях.

Нет, у кота не выросли крылья, ему не была дарована вторая жизнь, все оказалось по-бытовому просто: под балконом был выступ, куда любили садиться голуби.

Кот любил голубей и стремился всячески наладить с ними отношения.

– Развел себе голубятню! – я засмеялась и захлопнула дверь.

***

Свежий воздух подхватил меня и закружил в осеннем вальсе по улицам города.

Магазин доброжелательно распахнул свои двери.

Вот оно какое, женское счастье.

Глаза разбегались от разнообразия продукции. Выбор был невероятно велик и сложен для меня, той, которая не имела ни малейшего представления о преимуществах тех или иных кухонных наборов.

– Вам что-нибудь подсказать? – вежливый консультант услужливо предложил помощь.

– Хочу купить наборы кастрюль. Три!

Мне хотелось выбрать такие наборы, которые бы подходили каждой из сестер.

Про каждую из них можно было сказать: мать двоих детей, жена двух мужей. Но все они были очень разными. Вероятно, потому, что от разных отцов.

Старшая Патрисия. Высокая брюнетка, с острыми чертами лица – в отца осетина, певца от природы. Он сам решил назвать дочь именно Патрисией в честь любимой певицы. Мама рассказывала, что с его акцентом песни на французском языке приобретали совсем другое звучание.

На Патрисию все всегда во всем равнялись. Она знала лучше всех все. Любила наставлять и поучать. Обижаться на нее не было смысла, ведь она была права. С первым мужем – продавцом спортивного магазина – у нее не сложилось. Она любила долго поспать, спорт был ей чужд. Со вторым мужем – менеджером в банке – все заладилось: он пропадал на работе, но ее это нисколько не смущало. Банк есть банк.

С Патрисией у нас не было доверительных отношений: она была меня значительно старше, между нашими интересами всегда была пропасть.

После Патрисии у мамы родилась Раиса. За глаза мы ее называли Раиса Максимовна в честь Раисы Максимовны Горбачевой. Ее дипломатии можно было позавидовать. Мать говорила, что в этом она в отца – очень был партийным, все время пропадал на работе. Пропадал, пропадал, а потом и вовсе пропал. Раиса всегда отличалась умом. Еще со школьной скамьи зубрила уроки, потом поступила в медицинский институт и даже сейчас продолжала учиться, готовясь защитить диссертацию. Второй муж ее тоже был врачом, впрочем, как и первый, который работал в скорой помощи. Он считал своим долгом помогать людям, однажды помог случайно женщине стать матерью. Надо отдать ему должное, что своему первому ребенку он тоже помогал, передавая Раисе каждый месяц деньги. С Раисой было легко. Она не задавала лишних вопросов, все они сводились чаще всего к определению симптоматики выраженного или не очень заболевания: «Как самочувствие?», «Ничего не беспокоит?», «Голова не болит?», «Ты кашляешь, тебе нужно поберечь горло» и т. д. и т. п. Стоило мне однажды после моего разрыва с любовью всей моей жизни пожаловаться, что у меня болит сердце, она направила меня на обследование в клинику.

Самые близкие отношения у меня были с Асей. Она чувствовала настроение по телефону и умела найти нужные слова. После разговора с ней хотелось творить и созидать. Ася обожала всех, умея выкраивать из потока бытовых дел, сопровождавших недавнее рождение двойняшек, время на каждого, кто к ней обращался. У нее были замечательные отношения с бывшим мужем, который оказался слабохарактерным алкоголиком, с его матерью – активной бизнес-леди, а также с мамой нынешнего мужа – простого электрика.

С Асей было легко и понятно. Нас многое связывало. В первую очередь, один отец. После долгих мытарств с певцом и партийным работником мама обрела счастье с водителем трамвая.

***

Мне хотелось каждой из сестер сделать подарок. После нескольких часов насилия над консультантом мне удалось все же выбрать то, что, на мой взгляд, было нужно.

Для Патрисии набор из тефлона, черный, элегантный, модный и разрекламированный. Для Раисы – набор стерильно прозрачных стеклянных кастрюль. Для Аси – эмалированный прованс с милыми цветочками.

И, конечно, для мамы – чугунную сковороду, о которой она давно мечтала. Ведь ее любимый супруг давно купил не один, а два набора кастрюль.

***

Почему приготовление пищи является таким священным обрядом у женщин?

Сублимация или таинство? Процесс создания зелья, которое развяжет язык и раскроет сердце мужчины?

Почему женщины так старательно выискивают новые рецепты? Спрашивают за столом о тонкостях приготовления того или иного блюда? Придумывают что-то, смешивая ингредиенты? Варят, тушат, жарят, консервируют, хранят?

Неужели это природный инстинкт, заложенный древними предками, когда женщина в шкуре убитого динозавра важно сидела у очага и крутила на вертеле ногу от мамонта?

И в этот момент первобытный человек, зайдя в пещеру, останавливал свой взгляд на этой владычице ноги, от которой так вкусно пахло, я имею в виду – ногу. Всю свою любовь обрушивал он на женщину после сытной трапезы, так появлялись маленькие первобытные дети, которые окружали свою мать, продолжавшую крутить на вертеле то кабана, то мамонта, то динозавра.

Неужели все это сохранилось на генетическом уровне. И потому от одного только вида плиты и посуды особи женского пола испытывают трепет и восторг, интуитивно чувствуя скорое прибытие особи мужского пола.

Даже Баба Яга, какой бы бабой она не была, бесконечно варганила в своей избушке зелья для всей лесной нечисти. И мужички к ней захаживали: то Леший, то Кащей, то Иван-дурак.

Но почему тогда генетика дала сбой в моем случае? А может, это спящий ген, который нужно разбудить? Только не в этот раз.

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2