Сон из детства

Сон из детства

Наталья Матвеева

Авторство зарегистрировано в реестре №1—896 от 23.06.17 г.

© Наталья Матвеева, 2018

ISBN 978-5-4493-5313-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Вера часто просыпалась с мыслью, что ей снится один и тот же сон, правда, с некоторыми отступлениями. Ей снятся одни и те же спуски и подъемы по практически непроходимым местам, и всегда, если смотреть вниз, это бездонная пропасть, а вверху – высота какого-то непонятно кем сооруженного здания, без определенных форм и архитектуры. Зачастую оно представляет собой огромную пирамиду из обломков разрушившихся сооружений. И она всегда старается забраться наверх. Путь пролегает по фасаду такого сооружения, и нет другого пути, ей тяжело и страшно, она боится сорваться в пропасть, иногда она срывается и летит вниз в эту самую пропасть, но какая-то неведомая сила останавливает это падение, и она оказывается у начала пути. Но при этом все же не чувствует опоры под ногами, и только руки удерживают ее, зацепившись за обломки. А там на высоте виднеется вход, до которого она должна добраться и войти туда, где ее ждет что-то светлое и прекрасное, ее мечта. А главное, она точно знает, что там земной рай с девственной природой, благоухающей многообразием оттенков всех цветов, всегда солнце, тепло и не бывает холода, который они постоянно испытывали в зимние времена года. А ночи были необыкновенно ясными – с темно-синим небом, где горели звезды, яркие и добрые. А игры были очень занимательными и интересными, и никто не оставался без внимания и подарков, и все были сыты. А главное, там ждали ее мама Надя и папа Костя с маленьким братиком Павликом. Все небольшое и короткое их детство в Сенцах было проникнуто такими рассказами о земном рае, которыми насыщала их соседка тетя Даша, или, как звали ее Верочка с братом, бабуленька. Они искренне верили и надеялись, что их завтра наступит обязательно, и они будут жить радостно и счастливо. Но сон теперь обрывался на том самом месте, где она почти уже достигла того самого входа, где ее ждали блаженство, покой и тихое счастье. И снова увидев тот же сон, Вера проснулась с чувством неудовлетворенности.

Глава 2

Жизнь родителей Верочки, Надежды и Константина, сложилась бы неплохо, если бы не водоворот событий, случившийся в начале их супружеской жизни. До того, как они встретились и познакомились, каждый из них в жизни испытал уже свою долю несчастий.

У Нади было короткое детство. Счастливым его можно было назвать тогда, когда из экспедиций приезжали родители. Их звали Алена Ивановна и Андрей Ильич. Они были археологами, часто ездили в экспедиции. А Надю из Москвы, где они жили, отправляли к тетке, сестре отца, в город на Волге. Родители писали ей письма, которые были проникнуты любовью, нежностью и тоской по их зеленоглазой доченьке. Тетя Катя замуж не выходила, и детей у нее не было. В юности она была очень несмелой. А при виде молодого человека, который хотел бы с ней познакомиться, ею овладевал страх, и она просто убегала. Из-за этого ее считали немного не в себе. Но все же, боясь остаться старой девой, а также немного осмелев с возрастом, в 35 лет она познакомилась с мужчиной старше себя на 10 лет. Не зная, как вести себя с мужчинами, она просто раболепствовала перед ним и исполняла все его прихоти. Сожитель ее, Владимир, умело пользовался таким подарком судьбы и радовался тому, что встретил такую непритязательную и во всем послушную ему, женщину. Он нигде не работал, весь день сидел перед телевизором и пил пиво. Он был человеком неразговорчивым и почти всегда со злым выражением лица. С Катькой вел себя развязно и нагло. Настроение в лучшую сторону у него менялось лишь в том случае, когда тетя Катя приходила с работы с сумками, набитыми едой и пивом. Ему не нравилось, что у Катьки часто и подолгу жила племянница. Он говорил:

– Слушай, Кать, давай сдадим девку временно в интернат, пока родители не приедут. А Андрею не говори. Мешает она мне, вытаращит свои огромные, зеленые, как у кошки глаза и смотрит, молча, исподлобья.

– Нельзя, Вовчик, они ж такие деньги мне оставили! И еще пришлют. Да и Надька проболтаться может.

– Тогда пусть в своей комнате закрывается, когда из школы приходит, – ворчал недовольно Вовчик. Однако больше на этом не настаивал, так как речь шла о деньгах. Ведь он залезал в Катькин карман как в свой собственный и не хотел, чтобы он опустел. Надя понимала все и «награждала» его презрительными взглядами. Она надеялась, что скоро уедет отсюда. Потому что в последнем письме от родителей, которое Надя сохранила, ими сообщалось, что вместе с их студенческим другом Ромкой нашли что-то очень ценное. Вернутся очень скоро и никогда больше не расстанутся со своей доченькой. И, как они все втроем мечтали, поселятся в сказочном городе, где много солнца, ярких красок, и как они будут там счастливы. Но их мечте не суждено было сбыться, так как они не вернулись из этой экспедиции. Надя тогда училась в первом классе. А вскоре пришло ужасное известие о гибели ее родителей. В шахте, где они вели раскопки, случился обвал, и все, кто там находился, погибли. Тетя немного поплакав, отдала Надю в детский дом, сославшись на то, что не имеет возможности содержать сироту.

Глава 3

Дисциплина в детском доме была строгой. Жизнь для Нади там протекала более или менее спокойно. Она поначалу плакала по ночам, очень скучала по маме и папе. Но постепенно боль утраты сменилась тяжкими воспоминаниями. Детский дом территориально был большим. Здесь очень хорошо был организован спорт. Большой спортивный зал со всеми спортивными атрибутами, а также небольшой стадион. Были занятия и чисто для девочек: кружки кройки и шитья. Наде очень нравилось заниматься бегом на стадионе, но все же главным ее занятием было выдумывать разные фасоны одежды. Она с детства любила шить куклам платья, и получалось у нее это очень красиво. С возрастом ее способность к моделированию совершенствовалась. И она мечтала посвятить себя этому ремеслу. В старших классах на Новый год, 8-е марта, дни рождения Надя придумывала такие фасоны одежды, а также и шила эту одежду своим подружкам по интернату, что преподаватели смотрели с завистью и удивлялись, откуда у сироты такой талант. Директор детского дома была женщиной и не могла не заметить способностей Нади Орловой. А после того, как Надя сама придумала и сшила ей праздничный наряд, директриса приняла все меры к тому, чтобы сразу после выхода из детского дома Наде выделили квартиру как сироте. Она не хотела терять с ней связь для того, чтобы и в дальнейшем она ее обшивала. Но удалось без очереди добиться только комнаты. Надя получила комнату в центре города в хрущевке, в трехкомнатной квартире. В двух других комнатах жили скромные одинокие пожилые дамы. Надя быстро подружилась с ними. Дамы были рады молодой соседке, которая с удовольствием прибиралась еще и на кухне. У одной из соседок оказалась старая швейная машинка, которая давно стояла в углу ее комнаты, покрытая плюшевым покрывалом. Машинка, к удивлению Нади, была в рабочем состоянии. Соседка, не раздумывая, отдала ее Наде. Та привела машинку в порядок и стала шить на дому. Заработав немного денег, Надя поступила на курсы дизайнеров. Она всерьез решила заняться моделированием одежды, мечтала поступить в институт и уже представляла, какой будет ее коллекция.

Надя ходила на курсы все время одной и той же дорогой, через парк. Там она и познакомилась с Костей Сиротиным. В парке Костя часто бывал с мольбертом, рисовал пейзажи. Еще учась в школе, Костя не раз побеждал в городских и областных конкурсах на лучший рисунок. В этом способствовало ему руководство школы. Мать Кости всячески помогала ему развивать талант художника. Отдала в художественную школу, покупала краски, кисти, холсты. Когда Косте было 10 лет, его мама вышла замуж. Жили они у отчима в двухкомнатной квартире. Лена, так звали маму Кости, была красива. Густые русые волосы, голубые, как горное озеро, глаза и чуть вздернутый маленький носик. К тому же была очень грациозна и представляла собой нежное существо. Евгений, отчим, был ею очарован. Только после долгих ухаживаний она согласилась стать его женой. Костя был почти копия своей матери, однако отношения с отчимом у него были чуть лучше, чем холодные. Вернее сказать, они терпели друг друга, потому что оба очень любили Лену. Мама Лена заболела внезапно и также внезапно умерла, не дожив до 41 года. Косте было 19 лет. Отчим запил с горя, и отношения их разладились окончательно. Он терпел Костю только потому, что тот зарабатывал деньги на продаже своих, как говорил отчим, намалеванных, картин. Кроме того, Косте удалось устроиться в художественный музей, правда, внештатным работником, помощником реставратора. Деньги от всего этого, правда, были небольшие, но жить было можно. Отчим все чаще приходил домой пьяный. Долго смотрел на Костю и твердил: «Лена, Леночка, это ты? Ты пришла? Зачем ты меня оставила?!»

Затем начинал причитать, плакать и ругать Костю. Костя не терпел это, он брал мольберт и уходил в парк.

Однажды в парке он увидел девушку с черными волосами и зелеными глазами. Красивое лицо девушки с правильными чертами вызвало желание написать ее портрет. Девушка прошла быстро по парковой дорожке. Косте пришлось написать ее портрет по памяти. На следующий день он встретил Надю в том же парке и подарил ей портрет, чем сразу покорил сердце девушки. И уже через месяц молодые люди расписались. Костя наконец ушел от отчима, сказав ему, что больше он его не увидит. Однако Евгений проводил его молча, с безразличным взглядом. Он не выражал ни удовольствия, ни досады или огорчения, скорее всего, его взгляд был отсутствующим – Костя так и не понял.

Глава 4

Костя с Надей стали жить в ее коммуналке. У Нади становилось все больше заказов. Она часто допоздна засиживалась за машинкой. Костя, напротив, перебивался случайными заработками, так как реставрационной работы было немного. Случалось, что он писал портреты по заказам богатым клиентам. Ему нравилось быть свободным художником, так он себя величал. Вскоре родилась Верочка. Как они ей радовались! Наде пришлось на время оставить курсы. Забота о дочери и работа на дому совсем не оставляли свободного времени. Однако денег всегда было в обрез. Но все же они не унывали, шутили, смеялись, гуляли с Верочкой. В общем, пока жили дружно и любили друг друга. Сложности начались, когда родился Павлик. Верочке было уже два годика. Заказы у Нади резко сократились. С появлением на рынке все больше китайской и турецкой одежды уже редко кто хотел шить себе на заказ. Да и вторая беременность проходила очень тяжело. Особенно последний месяц перед родами, в который она не могла даже шить. Костя продал за это время только одну свою картину, да и то за гроши. Работа в реставрационной мастерской тоже приносила очень маленькие деньги. Коммунальные услуги они давно уже не платили. Детей надо было кормить, и нередко, покупая молоко и детское питание, Костя покупал и бутылку водки на последние деньги.

– Для поднятия настроения, – говорил он Наде. Надя соглашалась, и они вместе его поднимали.

Так и повелось: как только Костя зарабатывал хоть какие-то деньги, вместе с продуктами он покупал обязательно и водку. Но в музее заработка все не было. Косте все же удалось устроиться сторожем в этом самом музее. В подвале музея хранились старые картины и ценное музейное оборудование, а также были все условия для работы, если Косте получит заказ на картину. Зарплата сторожа была мизерной, но это все же спасало их положение. Надя по-прежнему не работала и клиентов на пошив не было. Она чаще стала прикладываться к бутылке. А уж когда Костя приносил зарплату, они всегда находились слегка навеселе и уже не могли без этого обходиться.

Однажды Костя пришел домой в особенно приподнятом настроении.

– Надя, прыгай до потолка! Теперь мы заживем, купим большую квартиру, и чтобы у каждого была своя комната.

Надя подбежала к танцующему Косте:

– Ты получил большой заказ? Ура!

– Еще какой, ты даже не представляешь!

– Ну! Рассказывай же! – нетерпеливо требовала Надя.

– Неделю назад подходят ко мне двое солидных мужчин и спрашивают: «Ты, что ли, свободный художник?» «Ну, я», – говорю. «Говорят, ты лучший, а можешь написать копию старинной картины?» Могу, говорю. И показывают мне небольшой портрет девочки в красивой рамке. Век 17, не старше. «Нарисуй такую же, а мы посмотрим. И чтобы эта картина выглядела как старинная. Когда будет готово, позвонишь по этому телефону». И дали бумажку. «Смотри с портретом поосторожнее, не умыкни, из-под земли достанем!» Сегодня я картину закончил и позвонил им. Они тут же приехали, посмотрели. С ними был еще третий, который через лупу разглядывал мою работу. Потом дал мне кучу денег и сказал: «Будешь с нами работать, будешь богатым». Я согласился, а они забрали обе картины и уехали, обещав скоро позвонить.

Затем Костя вытащил из кармана деньги. Денег действительно было много. По крайней мере, Надя никогда не держала в руках такую сумму.

– Надя, а тебе я не говорил потому, что не знал, чем это обернется.

– А это не опасно? – почуяв недоброе, испуганно спросила Надя.

– А чего же опасного? Они приносят мне картину какую-нибудь старинную. А у меня целый полуподвал музея в распоряжении. Краски, кисти, холсты за их счет. Пишу по ночам, и весь мой заработок зависит от меня. Чем быстрее сделаю, тем больше заработаю. Я звоню, они приходят, забирают работу, а я с кучей денег. Вот и все, никакого риска!

– Костя, а где они берут эти старинные картины? Они же настоящие и, наверное, стоят целые состояния. А вдруг тебя застукают за этим занятием? Как ты будешь объясняться? Я боюсь!

– Не застукают! А насчет картин ты права – настоящие, они так и сказали, что картины будут из музеев. Надо быть осторожным. Но меня никто еще не проверял во время дежурства. Не бойся, Надя, все будет хорошо. Главное – деньги. Такие нигде больше не заработаем. Купим большую отдельную квартиру

И Костя начал работать. Продумали все нюансы: как приносить и уносить холсты. Вход в полуподвал, где можно было работать по ночам, находился с глухой стороны музея. Напротив – забор, где была небольшая калитка с кодовым замком, выходящая на улицу. Она была предназначена для служебного пользования. Код Костя знал, а также знал, как отключается сигнализация. Он прекрасно понимал, что то, что он делает, пахнет криминалом. Но старался об этом не думать. Ведь ему платили такие большие деньги. И кроме того, ему очень нравилось писать копии с картин великих художников. Прикоснувшись к старине, он и сам себя чувствовал немного великим. Опасность, которая стояла за всем этим, адреналин – все это притягивало. Работал он увлеченно, и у него это прекрасно получалось. Невооруженным взглядом картины было не отличить. Наконец, они с Надей не знали нужды. Но на большую квартиру пока не удавалось скопить. Деньги не жалели, накупили одежды и себе и детям, ели вдоволь, а также и пили вдоволь. Пока Костя на работе, Надя порой напивалась допьяна и забывала уложить детей спать. Они сами засыпали. К тому времени Верочке исполнилось пять лет, а Павлику три года. В одно такое утро Надя проснулась в 10 часов. Дети уже играли.

– Мама, мы хотим есть.

– Сейчас, мои котята. А папа пришел?

– Папа еще не пришел, – ответила Верочка.

Кости не было весь день. Надя звонила, но он не отвечал. Вечером Надя стала сильно беспокоиться. Даже спиртное не помогало. Она чувствовала, что что-то случилось. Было час ночи, когда раздался звонок. Соседи спали. Надя вскочила, подбежала к двери, открыла и увидела окровавленного мужа. Случилось то, чего она так боялась. Недолго длилась их богатая жизнь.

Косте позвонили ночью, велели срочно вынести за калитку только подлинник, ничего не объясняя. Хотя очередная копия была уже готова. Костя вынес. Двое стояли чуть вдалеке у гаражей. Все вместе отошли за гаражи. Проверив подлинник, один из них ударил Костю по голове металлическим предметом. И все тут же быстро скрылись в темноте. Потеряв сознание, Костя упал в неглубокую яму за одним из гаражей. Было начало ноября, и ночью выпал снег, который накрыл его полностью. Утром, очнувшись, он услышал разговор. Это была милиция. Один из милиционеров допрашивал директора музея:

– Ну и где этот ваш сторож? Калитка открыта, код, как вы говорите, он знал, и если он вышел, то куда мог пойти? Ну судя по тому, чем он занимался в вашем подвале, ему грозит большой срок. Он, конечно же, сбежал. Но кто же его предупредил?

Директор что-то несвязно бормотал о том, что он совершенно ничего не знал.

– Но, видимо, ответов я на свои вопросы не получу, – сказал милиционер и потребовал адрес проживания сторожа.

С этими словами они ушли.

По счастливой случайности, Костя был прописан еще у отчима. Он просидел за гаражами до вечера. Его трясло от холода. Удар пришелся в основном по уху, чуть задев кожу головы. Ухо болело. Значит, ему повезло и те двое думали, что он мертв. Милиция тем временем побывала у отчима. Но тот, к счастью Кости, был в командировке. А соседи ничего не знали. Вечером Костя осторожно, дворами дошел до дома. Осмотрелся, нет ли милиции. Подождал до ночи и только потом осмелился войти в дом. Он убедил Надю, что надо срочно бежать. Деньги еще оставались. Собрав вещи и разбудив детей. Они решили сесть на ночную электричку. Одна из соседок очень хотела приобрести для своей внучки из провинции комнатку. Но у нее было мало денег для этого. Зная об этом, Надя решила предложить ей купить у нее комнату. Мария Николаевна, так звали соседку, была очень удивлена. Надя объяснила ей только, что им надо срочно уехать. Соседка, конечно, понимала, что с ребятами что-то творится, но желание купить Надину комнату за полцены побороло все ее сомнения. Надя оставила ей все документы на комнату и сказала, что как только они устроятся, она приедет и подпишет все необходимые бумаги по сделке на продажу. При этом Надя попросила никому ничего не говорить. Соседке очень было жалко Надю, и она обещала молчать как рыба. Итак, взяв с собой, что могли унести, они уехали с ночной электричкой в никуда.

Глава 5

Ехали уже три часа, начало светать. Электричка встала у станции под названием Сенцы. Станция была запущена и невзрачна. Да и станцией-то ее едва ли можно назвать – скорее, полустанок. Все же поезда останавливались на 2—3 минуты. Наверное, это из-за большого поселка Новый, где была птицефабрика, – он находился в получасе езды от станции на рейсовом автобусе. И поэтому работы для жителей поселка пока хватало. Костя увидел вдали какую-то деревню.

– Надя, смотри! Деревня! И недалеко от станции. Давай выйдем, наверняка там найдется для нас жилье, я это чувствую!

Так и случилось. Эта деревня (или село) находилось в трех километрах от поселка Новый. Село, которое увидел Костя, называлось так же, как и название станции – Сенцы. В Сенцах насчитывалось домов пятнадцать, и все они были слегка покосившимися и обветшалыми, что означало крайне бедное существование их жителей. Шел период перестройки, и люди, жившие в таких населенных пунктах, вынуждены были надеяться только на самих себя. Из живности в этой деревне почти у всех были только куры. Подойдя к селу, они постучали в первый попавшийся дом. Там жила Дарья Никифоровна. По счастливой случайности, ей поручили продать за небольшие деньги рядом стоящий дом. Он был в порядке, дверь закрывалась хорошо. Был и небольшой огородик, чему семья очень обрадовалась. Так Костя с Надей и детьми поселились в этом доме. Дом Дарьи Никифоровны находился рядом. Кроме кур, у тети Даши была еще и коза. Ни мужа, ни детей у нее не было. А из родственников был только брат и племянник Петька, которые жили в поселке Новом. Петька иногда приезжал в гости к тете Даши. Как раз тогда, когда в сельский магазин завозили кое-какие продукты. Петька знал, что их завозят один раз в месяц первого числа, вот он и приезжал. Тогда тетя Даша покупала свиное сало с прослойкой, варила суп с домашней лапшой и пекла пирожки с капустой и яйцами. Да еще всегда приглашала Верочку с Павликом. И это был настоящий пир. Дарья Никифоровна очень привязалась к детям. А когда она заметила пагубное пристрастие их родителей, попыталась наставить их на истинный путь. Они соглашались с ней и осознавали свой грех, но побороть его сил у них не было.

Поначалу у Нади с Костей деньги еще были, но без бутылки они уже не могли. А когда деньги кончились, стали подрабатывать на станции, разгружая вагоны. Но со временем подработки на станции прекратились. И родители в поисках заработка целыми днями слонялись вдоль железнодорожного полотна, собирая бутылки. На те гроши, которые получали от сдачи бутылок, они умудрялись напиваться какой-то дешевой гадостью, забывали про своих детей и по несколько дней не приходили домой. И с этого времени дети были предоставлены сами себе. И если бы не доброе сердце тети Даши, им пришлось бы голодать. Ведь только тетя Даша была их ангелом-хранителям, и только благодаря ее заботам они были живы и здоровы. Надя с Костей приходили с отекшими лицами и слипшимися волосами, спали прямо на голом матрасе на полу. Потому что из мебели в их доме были стол, несколько стульев, полуразвалившийся диван и кресло, а также два больших старых матраса, один из которых лежал на железной кровати, где спали Вера и Павлик, а другой лежал на полу. Здесь-то и спали пьяные родители. У двери в углу стоял старый шкаф без створок с каким-то тряпьем. Детей одевали всей деревней. Это были и обноски, и вещи поновей, но с большим размером. Верочка с Павликом летом все время проводили в лесу или на речке, бросая камушки, следили за рыбаками, которые нередко давали им рыбу. А на цветущих полянах собирали ягоды. Если Вере и Павлику надоедало играть на улице, они приходили домой, забирались на кровать и рисовали. Краску, карандаши и бумагу им подарила тетя Даша. Они изображали природу. Рисунки были радужными, солнечными с яркими цветными игрушками и веселыми детскими играми.

«Бабуленька, мы рисуем рай!» – говорили они тете Даше. И показывали ей свои рисунки. Она от души радовалась, удивлялась и никак не могла поверить, что такую красоту могли нарисовать такие маленькие дети. Они словно жили в своих рисунках, каждый добавлял что-то свое: красивую куклу, большой зеленый самосвал, цветы, бабочки, пирожное. Рисование их так захватывало, что они забывали о своей скудной жизни, им было весело и интересно. А тетя Даша говорила, что они будут великими художниками. Но она не знала, что талант детям достался от отца. Так они и жили. И неизвестно, что было бы с их судьбами, не случись этого страшного пожара, который в корне изменил их жизнь.

Глава 6

Два лета прожили они в этом селе. Была осень, когда случился этот пожар. Накануне Надя с Костей были пьяны, пытались разжечь огонь в печи. Верочка проснулась ночью от едкого дыма, брат плакал и задыхался от кашля. Родители схватили их в охапку и все вместе, еле выбравшись горящего дома, побежали к посадкам в сторону железнодорожной станции. Слышны были крики людей. Добравшись до станции, Верочка посмотрела в сторону села. Было видно огромное пожарище. Они вошли в небольшое помещение не больше 8—9 кв. метров. Здесь размещалась касса. Других построек на станции не было. Вдоль стены напротив кассы стояли две скамьи. Вера с братом устроились на одной из них. Уже светало. Очень хотелось есть. Хорошо, что дети спали не раздеваясь, а то бы еще и замерзли. Наконец, уставшая и измученная, Верочка заснула, прислонившись к стене. Родителям не сиделось на месте, они вышли. Их трясло как в лихорадке. Срочно требовалось похмелиться. Из-за головной боли они плохо соображали. У небольшой платформы, напоминавшей перрон, остановился товарняк. Состав шел порожняком с цистернами из-под нефти и этилового спирта. А в конец состава были подцеплены три старых полуразбитых вагона-теплушки, которые, видимо, перегонялись для утилизации. Эти вагоны как раз остановились вдоль маленькой платформы станции. Платформа была довольно высокой, и последний вагон-теплушка ступеньками почти касался ее. Решение пришло сразу. Зная, что состав скоро тронется, супруги забрались в один из вагонов-теплушек.

Павлику не спалось. Он сидел, прижавшись к уже спящей сестре, и очень хотел пить. Спустя некоторое время он вышел вслед за родителями, чтобы попросить воды. Увидев, как они забираются в вагон, Павлик стал их звать, но они его не услышали. Мальчик побежал, чтобы догнать их, но состав уже медленно тронулся. Все же, изловчившись, он успел прыгнуть на ступеньку последнего вагона-теплушки. Затем пролез в приоткрытую дверь вагона. Очутившись в вагоне, он увидел в дальнем углу много мягкого сена. Оно хорошо пахло. Павлик сунул руку в карман и нащупал кусочек хлеба, который он положил туда два дня назад. Обрадованный находкой, он устроился на сене, положив кусочек за щеку. Стал сосать его, немного согрелся и крепко заснул.