Ромас. Морские рассказы

К бортовой переборке, под иллюминатором, стоял прикрученный стол, справа от которого находился шкаф, а перпендикулярно к переборке умостился небольшой диванчик, на который запросто могли сесть три человека. А вот уже к диванчику, параллельно коридорной переборке прилегала кровать.

На неё просто так не ляжешь, потому что она стояла на постаменте, в низу которого находились два пустых выдвижных ящика. В кровать, чтобы в ней улечься, приходилось вскарабкиваться.

Ящики под кроватью оказались пустыми и только в одном из них Леонид ношёл какой-то коричневый ящичек. Он попытался его открыть, но крышка не поддалась и Леонид задвинул его в глубь. Не твоё – не трогай. Не знаешь – не лезь. Принцип, который он усвоил из предыдущей своей морской жизни. Лучше спроси, а не лезь.

Леонид посчитал коричневый ящик судовым имуществом и поэтому больше не пытался открывать его.

Только намного позже он понял, что же находилось в этом ящичке, а сейчас не придал этому значения и задвинул его в дальний угол, заложив одеждой, чтобы он во время качки не «поехал».

***

При одной из жестоких качек, через несколько месяцев, при прохождении Четвёртого Курильского пролива, когда «Чита» попала чуть ли не в центр циклона, этот ящик начал «ездить» по дну рундука.

Приходилось упираться руками во время сна в переборку, а ногами в основание кровати, чтобы хоть как-то уснуть, а тут ещё шёл раздражающий скрежет из этого проклятого рундука под кроватью. Вещей, которыми Леонид расклинил этот небольшой коричневый ящичек, видимо, не хватило, чтобы зафиксировать его в неподвижном состоянии.

Что оставалось делать? Сохраняя равновесие, Леонид выкарабкался из кровати и включил свет в каюте.

Так ему не хотелось этого делать! Ведь через несколько часов надо вставать и идти на вахту…

Но он заставил себя вылезти из кровати. Ведь надо же как-то заснуть.

Встав и, соблюдая равновесие, Леонид открыл ящик рундука.

При очередном крене изловчившись, он достал из него этот чёртов ящичек, от которого раздавался шум, скрежет и шуршание, не дающее ему уснуть.

С трудом удерживаясь на ногах, Леонид приподнял его крышку.

Хотя, когда он впервые увидел этот ящичек, то крышку так и не смог открыть, да ему это тогда и не требовалось. Он же тогда только устраивался в каюте.

А тут… Крышка легко открылась и Леонид обездвижил от ужаса.

И, как будто, весь мир замер у него в глазах. В ящике находилась бутылка с ртутью.

Леонид сразу понял, что это ртуть! Она со смертельным блеском плавно переливалась в тщательно укупоренной бутылке, лежавшей в специальных мягких креплениях.

«Что делать?» – Леонид даже не успел об этом подумать, как ноги сами понесли его на палубу.

Несмотря на то, что бутылка провела под кроватью столько времен и елозила по дну рундука, как хотела, с ней ничего не произошло. Она оказалась целой.

Но сейчас Леонид держал этот чёртов ящик с бутылкой в руках, как полную чашу с водой, опасаясь расплескать хоть каплю, несмотря на качку в десять секунд с борта на борт, иногда доходящую до пятнадцати градусов.

Отдраив правой рукой кремальеру броняшки, выводящей на палубу и, широко расставив ноги, Леонид вышел на гладкую, зеленую, недавно покрашенную боцманом палубу и, чтобы не соскользнуть по ней за борт, ухватился за леер на надстройке.

Дверь выходила в сторону кормы и волны не доставали до третьей палубы, где находилась каюта Леонида. Они свободно гуляли только по главной грузовой палубе.

Страшно завывал ветер и Леонида сразу же обдало фонтаном злых и колючих брызг.

Вокруг стояла чёрная ночь. Только буруны волн, белеющие у борта, которые судно с трудом преодолевало, едва освещали путь к бортовым леерам.

При очередном крене Леонида вынесло к ним, где он и выпусти из рук столь ненавистный ему ящик за борт.

При следующем крене его унесло к двери надстройки, в которую и закинуло инерцией. Оказавшись в надстройке, Леонид плотно задраил за собой дверь и вернулся в каюту.

От такого приключения его здорово колотило. Ведь он был на грани…

Но, обмывшись пресной водой из умывальника и растеревшись сухим махровым полотенцем, он расклинился уже на диване, пытаясь заснуть, до того времени, пока его прекрасным голосом не поднимет на завтрак буфетчица.

***

А сейчас Леонид переоделся, разложил вещи в шкаф и ящики под кроватью.

В каюте имелся только умывальник. Душ и туалет находились в коридоре, поэтому он прошёл в душевую, помылся, вернулся в каюту и завалился без зазрения совести спать.

Ноябрь 2017

Владивосток

Рейс первый

Часть вторая

(жизнь судового механика)

Глава первая

Утром Леонид проснулся от приятного женского голоса. Сквозь сон он услышал мелодичное:

– Четвёртый механик, просыпайтесь! Я приглашаю Вас на завтрак.

Леонид почувствовал себя больше, чем ошарашенным! Такого подъёма у него ещё никогда в жизни не было. Никто его так никогда не будил, кроме мамы, которая всегда мягко целовала в щечку и обнимала нежной рукой со словами:

– Лёнечка… Пора вставать, солнышко моё… Смотри, какое утро начинается… – ворковала она над ушком своего старшего сыночка.

А он, потягиваясь, обвивал её шею и отдавался столь любимым ласковым и мягким рукам.

Леонид проходил практику на трех судах, но, чтобы буфетчица вот так обходила каюты комсостава и будила… А особенно четвёртого механика… Он такого ещё не видел и не слышал. Но на этом судне так было заведено.

Леонид больше привык к подъёму под крик дневального по роте:

– Рота!!!! Подъём!!!! На зарядку!!!! Выходи!!!!

Или, когда его поднимали мотористы на вахту или на работу:

– Харѐ дрыхнуть… Подъём! – и вдобавок кто-нибудь подшучивал: – Сэр, Вас ждут великие дела…

А от такого мелодичного голоса, Леонид непроизвольно подскочил, отодвинул занавеску на кровати и непонимающими глазами смотрел на милое создание, которое доброжелательно улыбнулось и ещё раз повторило:

– Доброе утро! Вставайте, пожалуйста! Я приглашаю Вас на завтрак.

Оставалось только помотать головой, в ответ на столь лестное предложение:

– Да-да, хорошо, сейчас, – и буфетчица исчезла в двери, а Леониду пришлось вставать.

Что ж ложиться уже? Тем более, что у него сегодня первый рабочий день.

Да! Его первый рабочий день в новой должности. Одеться требовалось поприличнее, чтобы показаться в кают-компании.

Раньше Леонид допускался только в столовую команды. В кают-компанию путь ему был заказан. Она ведь только для командиров. А теперь и ему можно присутствовать в ней.

Но особых одежд Леонида не имел. После курсантства у него оставалось два костюма: один свадебный, а на другой папа с мамой выделили ему в своё время семьдесят рублей и он сшил его в ателье. Костюм сшили точно по его фигуре. Пиджак с отложным воротничком и красивыми расклешенными брюками сшили по моде 1974 года в доме моделей города Владивостока.

Но не оденет же он его в кают-компанию. Ведь требовалось только позавтракать, переодеться в рабочую одежду и спуститься в ЦПУ на приём первой вахты.

Но у Леонида были другие стильные брюки. Они напоминали матрасовку, так как сшили их так же в ателье из полосатой ткани. Когда Леонид первый раз пришёл в них на танцы в Большой парк, то все обалдели от их расцветки.

Вскоре в таких «шедеврах» Леонид видел несколько ребят, выгуливающихся по Ленинской.

И он решил надеть эти супермодные штаны. Надев цветную рубашку на выпуск, тоже сшитую на заказ в ателье, он спустился в кают-компанию.

В кают-компании стояло два длинных стола, накрытые белоснежными скатертями и установленными по диаметрали судна.

Возле каждой тарелки лежали ножи и вилки, а перед ними стояли стаканы для чая в мельхиоровых подстаканниках.

Вокруг столов стояли красивые, оббитые бежевой габардиновой тканью стулья, притянутые к палубе никелированными изящными талрепами.

Во главе первого стола, слева от входа, сидел капитан, а за вторым – стармех.

Рядом со стармехом сидел толстый дядька в возрасте далеко за пятьдесят, а около капитана – симпатичный, поджарый, одетый в аккуратный костюм мужчина.

Как только Леонид вошёл, у всех сразу чуть ли не попадали вилки из рук.

Толстый дядька изумленно выдавил из себя возглас изумления:

– Эт-то что такое?

Не обратив внимания на его вопрос, Леонид вежливо поздоровался:

– Доброе утро! Здравствуйте! Я новый четвёртый механик.

Капитан, очень вежливый и интеллигентный человек, как потом оказалось, осмотрел Леонида с ног до головы и скомандовал:

– Четвёртый механик! Кругом! И приобретите вид настоящего командира, – и уже мягче добавил, – а не шута горохового с балаганной фабрики!

– Есть! – вырвалось по привычке у Леонида и он, чётко развернувшись через левое плечо, рванул в каюту переодеваться с одной только мыслью:

«Чем же им мои штаны не понравились? Всем нравились. А тут на тебе – не нравятся…»

Вернувшись в каюту, он нашёл свои серые, простые затасканные брюки, надел их и вернулся в кают-компанию.

Дневальная вчера вечером предупреждала Леонида, когда он ужинал в столовой команды:

– Уж очень строгий у нас пароход. Перед тем как в кают-компанию заходить, надо постучаться и обязательно спросить разрешения у капитана.

После переодевания Леонид вновь спустился к двери в кают-компанию, открыл дверь и, предварительно постучавшись, спросил, обращаясь к капитану:

– Разрешите войти? – и встал в ожидании разрешения у порога.

Капитан осмотрел его с ног до головы:

– Ну вот, – удовлетворенно хмыкнул он, – пожалуйста, проходите, садитесь.

Толстый дядька, который сидел около стармеха, показал Леониду место напротив себя:

– Вот это будет твоё место.

Леонид сел на указанное место и буфетчица тут же поставила передо ним яичницу с куском обжаренной колбасы. На столе на отдельном блюде лежал белый, нарезанный тонкими ломтиками хлеб, выпеченный, скорее всего, на судне, масло, чай и сахар.

Леонид быстро уничтожил завтрак и, не обращая внимания на прерванную беседу начальников, спросил разрешения у капитана:

– Разрешите выйти?

Капитан доброжелательно кивнул головой:

– Да. Пожалуйста, идите! – продолжая разговор со стармехом.

Леонид осторожно поднялся из-за стола и вышел из кают-компании под любопытными взглядами окружающих.

Только тогда он понял, что что-то съел. А то, в присутствии четырёх старших командиров, он так быстро закидал в себя завтрак, что даже не заметил, что же ел.

Придя в каюту и переодевшись в рабочую одежду, он пошёл в машинное отделение, вход в которое находился почти напротив его каюты.

В машинном отделении все уже собирались в ЦПУ на разводку.

Когда Леонид вошёл в ЦПУ, то ему сразу бросился в глаза второй механик, который вальяжно развалился в кресле и курил. Рядом с ним на втором кресле сидел толстый дядька, сидевший в кают-компании напротив него.

Как потом оказалось, что электромеханика звали Владимир Петрович Черенков.

***

Потом уже через несколько месяцев, когда Леонид освоился на судне, он с электромехаником очень сдружился. Владимир Петрович жил от Леонида через переборку.

Иной раз, когда в Петропавловске он устраивал ночные гулянки, Леонид стучал ему в переборку или заходил в каюту и умолял:

– Владимир Петрович… Ну дайте поспать… Ведь завтра ведь на работу!

– Ничего, мой юный друг, терпите. Не у каждого у нас бывает вторая молодость. У молодых людей, вообще-то должен быть крепкий сон. Ну а если его нет, то покрепче держитесь за кардан, – на что ему всегда отвечал старый одессит, – и пожалуйста, отдыхай себе на здоровье и не обращай на нас внимания, – похлопывал он по плечам (и не только по ним) своих веселых спутниц.

Леониду приходилось возвращаться, поворачиваться ногами к переборке каюты электромеханика, накрывать голову подушкой и пытаться заснуть, а то и уходить к третьему механику поспать у того на диванчике, или к мотористу Саше Ермакову, с которым он как-то сразу сдружился.

Саша Ермаков очень дружил с обладательницей столь прелестного голоса, буфетчицей Зинкой.

Немного позже на судне собралась компания молодых и здоровых людей. Зинка, Саша Ермаков, Леонид и сварщик Валера Платонов. Они сдружились и частенько проводили свободное время во время стоянок в Питере то за городом, то в ресторанах. А один раз даже облетели на вертолете над Корякским вулканом, а в другой раз летали в Долину Гейзеров.

***

Ну, а тут, первый рабочий день. Что делать? Леонид понятия не имел. Он скромно стоял посередине ЦПУ напротив главной мнемосхемы и с любопытством рассматривал многочисленные приборы и мигающие лампочки.

Второй механик, видя его нерешительность, посоветовал:

– Так, четвертак… Вот тебе карандаш, ручка и бумага. И иди-ка ты с мотористом в машину и рисуй схемы. Вот тебе вахтенный моторист, – он кивнул на симпатичного рослого парня, – он тебе будет всё рассказывать и показывать.

Судно стояло в порту и грузовые операции производились только береговыми кранами.

Главный двигатель стоял, работал только один дизель-генератор, поэтому моторист оказался свободен. Он, в знак согласия со вторым механиком, кивнул головой и повёл Леонида по машинному отделению.

Леонид сразу попросил его:

– Покажи мне механизмы моего заведования. Я вчера со старым четвёртым прошёлся и уже подзабыл кое-что.

– Нет проблем, – весело отозвался моторист. – Для начала, давай познакомился, – протянул он руку, – Саша.

Вот так Леонид сразу и познакомился с Сашей Ермаковым.

Когда они спустились на нижнюю платформу, где было относительно тихо, он также дружески продолжал:

– Ну, давай! Что тебя больше всего интересует?

– Котёл и испаритель, – тут же выпалил Леонид.

Саша, махнув рукой Леониду, чтобы тот следовал за ним, поднялся палубой выше.

– Вот тебе котёл, – показал он на блистающий серебром котёл и предложил: – Давай его запустим, а потом остановим.

Леонид был не против. Потому что вчера, всё, что показывал ему старый четвёртый механик, из-за обилия информации, почти стёрлось из его памяти. А переспрашивать, Леонид постеснялся, чтобы тот не подумал, что он какой-нибудь тупарик.

Саша быстренько проманипулировал всеми кнопками. Котёл остановился, а потом сам запустился в автоматическом режиме.

Всё это он проделал так быстро, что Леонид опять ничего не запомнил. На тут он уже не постеснялся и попросил Сашу:

– А ну-ка ещё раз повтори то же самое!

Тот мило улыбнулся и повторил все операции заново с детальными объяснениями. Его советы и разъяснения Леонид сразу же записывал в приготовленный блокнот.

Вот тут Леониду уже всё стало более-менее понятно и он попросил Сашу:

– Давай-ка я сам всё это сделаю.

Под руководством Саши Леонид уже сам нажимал на кнопки. Всё получилось и котёл запустился на автомате.

Рядом с котлом стоял, выкрашенный серебрином массивный агрегат.

Саша кивнул на него головой:

– А это наш самовар.

Леонид с непониманием посмотрел на него.

Видя, что этот термин Леонида не впечатлил, Саша поправил сам себя:

– Испаритель это, – и добавил: – Это будет твой головняк! С ним нужно быть очень осторожным.

Леониду казалось, что он вчера усвоил уроки сменщика, поэтому не стал заострять на испарителе внимание:

– Понял, понял. Опреснитель. Всё ясно.

Хотя на судах, на которых он до этого проходил практику, они все находились не в рабочем состоянии. Воды, которую набирали в портах в мытьевые и питьевые танки хватало. Леонида лелеяла надежда, что и здесь опреснителем не будут пользоваться, ведь переходы между портами составляли не больше четырёх суток.

Ну, а дальше Саша начал объяснять Леониду системы трубопроводов. Пресной и забортной воды, топливной и масляной…

Они зашли в небольшое помещение, в котором оказалось намного тише, чем в основном машинном отделении и Саша со смехом пояснил:

– А так как ты у нас начальник г… на, воды и пара, то вот тебе этот гов… ый насос. Это фекальная цистерна, – похлопал он по небольшому танку, выкрашенному в белый цвет, – и вот тут ты уже сам всё должен разведать, – развел он руками, – Потому что я тут ничего не знаю и в такие дела лезть не буду. Потому что запах этот я не переношу.

В помещении и в самом деле стоял какой-то удушающий «аромат».

В общем, до вечера Леонид не выходил из машинного отделения, зарисовывая и записывая в блокнот всё увиденное.

Вахтенные мотористы менялись, а он ходил, осматривал механизмы, залезая в дебри трубопроводов, периодически донимая мотористов вопросами.

Когда он поднялся на обед, то ему очень не хотелось переодеваться и он попросил буфетчицу:

– Зина, можешь ты мне накрыть тут, в столовой команды? – и, показав на свою робу, пояснил: – Переодеваться мне неохота.

Во время практик Леонид видел, как механики обедали и ужинали, не переодеваясь в столовой команды.

Зинка с иронией посмотрела на Леонида:

– Что, не хочешь попадаться деду на глаза?

На её слова Леонид пожал плечами, но она, улыбаясь, продолжила:

– А всё равно придётся. Никуда ты от этого не денешься.

Но постелила газетку на стул в столовой команды:

– Садись сюда, – и, указав Леониду на место, где бы он мог сесть, принесла тарелку, вилку с ложкой и поставила предо ним керамическую супницу.

Леонид налил ароматного вкусного борща и с аппетитом поел.

После обеда можно было и отдохнуть часок, но ему не терпелось продолжить изучение машины и он вернулся туда.

Для Леонида такое изучение оказалось, словно наркотик. Чем больше он вникал в сложности машинного отделения, тем ему становилось интереснее и хотелось всё больше и больше узнать.

Второй механик несколько раз встречал его в машинном отделении.

Он только окидывал Леонида взглядом и удовлетворительно кивал, но при одной из встреч поинтересовался:

– Помощь нужна? – но получив отрицательный ответ, ушёл в ЦПУ.

Конечно, он контролировал Леонида. Наверное, и переживал, чтобы тот что-нибудь по незнанию не накрутил или не запустил.

В пять часов вечера происходил ужин. Но Леонид опять не пошёл в кают-компанию, а быстренько, не переодеваясь, перехватил в столовой команды и вернулся в машину.

До восьми часов вечера он ходил по машине и записывал всё новое для себя в блокнот.

А так как его вахта была с восьми до двенадцати утром и вечером с двадцати до нуля часов, то в двадцать часов он заступил на вахту с мотористом Максимовым.

С Максимовым он ещё раз подробно обошёл всю машину. Тот показывал и рассказывал Леониду о работе механизмов в машинном отделении. Это был его третий или четвертый «рассказчик».

Но, зато Леонид чувствовал, что знания, которые он подчерпнул сегодня, прочно уложились в его голове.

Второй механик пришёл на вахту без десяти двенадцать.

Он, как всегда, удобно устроился в кресле, закурил и с любопытством уставился на Леонида:

– Ну, и как первый рабочий день? Всё выучил?

Леонид пожал плечами:

– Всё выучить сразу невозможно. А вот основное – здесь, – и показал Бородкину на голову, а потом на распухший блокнот.

– Если что не понятно, то ты спрашивай. Не стесняйся. Никто тебя за вопросы не убьет. А вот за поломки – получишь по полной программе, – добавил второй усмехаясь.

– Ну, ладно, – завершил он свой допрос, – Иди. Отдыхай. Наверное, вымотался за сегодня? – это он говорил уже сочувственно.

Леонид вышел из ЦПУ и, уставший, вернулся в каюту. Снял с себя пропотевшую робу и пошёл в душ.

Душ находился в коридоре. Он долго мылся, а вернувшись в каюту в бессилии плюхнулся на диван и даже не заметил, как его сразу же унесло в страну Морфея.

Молодой, здоровый сон моментально сразил Леонида.

Глава вторая

Проснулся Леонид только среди ночи, с удивлением обнаружив, что калачиком свернулся на диване в обнимку с полотенцем.

Размяв затекшую руку, он перебрался на кровать и продолжил прежнюю манипуляцию в виде сна до самого утра.

А утром его вновь разбудил мелодичный голос:

– Четвёртый механик, пора на завтрак! Доброе утро! – заглянула Зинка за шторку кровати.

Убедившись, что он начал просыпаться, она прикрыла шторку и вышла из каюты.

Пришлось вставать, размяться и собираться на завтрак.

Наученный горьким опытом, Леонид не стал надевать свои полосатые штаны, а оделся, как и прежде, в скромные серые брюки и однотонную рубашку.

В кают-компании завтракали не только капитан со стармехом, но и все помощники с механиками.

Сегодня последний день стоянки. Механики и штурмана со вчерашнего дня перешли на морские вахты, поэтому на завтрак за столами сидел весь комсостав.

Все с любопытством осмотрели Леонида, а он, как под микроскопом, пробрался на своё место.

Но, это оказалась только секундная заминка. Ритм разговора за столом возобновился и все продолжали завтракать.

Стармех, допив чай, грозно осмотрел подопечных и негромко рыкнул:

– После завтрака всем механикам зайти ко мне в каюту, – и исподлобья осмотрел своих подопечных, чтобы убедиться, что его приказ понят.

Механики только закивали головами:

– Да, да. Понятно, понятно.

После выхода стармеха из кают-компании, Леонид хотел ринуться к деду в каюту, но второй механик задержал его:

– Стоять! Мы туда зайдем через пять минут. Он сейчас устроится, разложит бумаги, а тогда уже и мы пойдем.

Поэтому, руководствуясь указанием старших товарищей, Леонид закончил пить чай и через пять минут двинулся в сторону каюты стармеха.

Вначале туда вошёл второй механик, за ним – третий, а следом пристроился и Леонид.

Владимир Петрович уже сидел на диване около банкетного столика, расставив ноги и разложив на них свой объёмный живот. Он важно курил болгарскую сигарету и о чём-то важно разговаривал со стармехом.

Когда механики зашли в каюту, то им никто не предложил сесть и они остались стоять возле двери.

Дед внимательно осмотрел механиков с ног до головы и наоборот, а потом изрек:

– Господа-товарищи механики… – тут последовала небольшая пауза, – сегодня будет отход, и я думаю, что никто из вас не повторит предыдущих ошибок, которые с кем-то и когда-то однажды случались, – и пристальным взглядом, как удав, выбирающий жертву из предоставленных ему кроликов, осмотрел стоящих у дверей механиков. – Нам надо сегодня выйти и через четверо суток прийти во Владивосток. Всем всё ясно?

– Конечно, ясно, – понимающе закивал послушные механики. – Всё понятно.

Только второй механик добавил:

– Ясно, Сергей Николаевич. Всё будет нормально, вы не переживайте.

– Я знаю, о чём я переживаю, – недовольно пробурчал дед и посмотрел на Леонида уничтожающим взглядом.

На что второй механик ответил, посмотрев на Леонида:

– С ним всё нормально. Он вчера целый день изучал машину. Я думаю, что он освоился.

– Ну и как, четвёртый? Освоился? – грозно вопросил дед, испепеляюще глядя точно в глаза Леонида.

От такого взгляда у него по спине поползли мурашки, но он нашёл в себе силы для ответа:

– Да-да, Сергей Николаевич, освоился. Но надо ещё раз сегодня всё обойти и закрепить в памяти. Если что будет не ясно, то я спрошу у второго или у третьего механика, – Леонид с надеждой посмотрел на каждого из них, – или у мотористов… – уже тише добавив.

– Некогда уже сегодня спрашивать, – недовольно перебил его дед. – Отход у нас в десять часов! – и перевёл взгляд на второго механика. – И чтобы машина была готова к этому времени. Ясно?

– Понял, понял Сергей Николаевич. Всё будет сделано, – тут же заверил его второй механик.

Леониду невольно подумалось:

«Как же эту машину готовить?»

Леонид помнил, что такие же двигатели MAN стояли на пассажирских судах. Но этот MAN совсем другой. Он модернизированный и более мощный и на нём стояли совсем другие турбины.

Вчера Леонид ходил вокруг главного двигателя, осматривая его со всех сторон. Но, так как о главном двигателе он вообще ничего не знал, то опасался прикоснуться к нему и пальцем, надеясь, что в дальнейшем ему об этом расскажут сами механики.

***

Леонид не считал себя специалистом в больших дизелях, но один из случаев, произошедший с ним на пассажирском судне «Приамурье», показал всем, что он очень большой «знаток» всех таких дизелей.

Второй механик с утра дал ему задание пойти в корму машинного отделения, где стояли большие воздушные баллоны и мыть их сверху до низу, потому что там за многие годы скопилось очень много пыли и грязи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».