Шито-крыто!

– Да! – внезапно встрепенулась Татьяна Ивановна. – Я же вам самое главное-то не рассказала!

– Что?

– Про Иринку нашу! Это ведь она должна была быть мисс Лето.

– Мисс Лето?

– Ну да! Я же вам говорю, девушки по три месяца на обложках «МВМ» сверкать по контракту должны. Машенька с каштановыми волосиками такая была – она мисс Осень являлась. Наташенька светленькая – она мисс Зима. Марианна – рыженькая, она мисс Весна была. Ну, а мисс Лето должна была стать Иришка.

– Не ваша Оля? Другая девушка?

– Да! Да! И съемки у них уже начались. И контракт был подписан. Но только Иришке не повезло сильно. В автокатастрофу она, бедная, угодила.

– Ой!

– Нет, нет! Не пугайтесь! Жива осталась! – поспешила успокоить подруг Татьяна Ивановна. – И даже не пострадала особо. Ребра там сломаны оказались пара штук. Да лицо поцарапано. Ну и с рукой еще что-то не того. То ли вывих, то ли растяжение. Но даже с такими ерундовыми травмами, сами понимаете, да с синяками и царапинами на обложку не больно-то сфотографируешься. Вот Эстель и сказала, что Оленька моя Иришку и заменит! С ней новый контракт журнал подпишет. И пусть Оленька небо благодарит, что ей такой шанс в жизни выпал!

Подруги переглянулись. История, поведанная им Татьяной Ивановной, становилась с каждой минутой все чуднее и чуднее. И подругам уже казалось, что действительно тут не все чисто. И что самое главное – Татьяна Ивановна вовсе не преувеличивает грозящую ее дочери опасность, можно сказать, даже частично еще и не до конца ее осознает!

Глава 2

Свое расследование подруги решили начать с простого знакомства с Оленькой. Та была в этот час у себя дома и с нетерпением ждала возвращения матери от соседей.

– Ну что? – бросилась она к ней, еще не видя идущих следом за Татьяной Ивановной подруг. – Поговорила с ними? Что они тебе сказали? Помогут они мне?

Но тут Оленька сама увидела Киру с Лесей и просияла:

– Это вы! Все-таки пришли! Спасибо вам огромное!

– Да ты погоди радоваться, – осадила ее Кира. – Мы же еще ничего не сделали.

Но Оленька ее не слушала.

– Как хорошо! – бурно радовалась она. – Теперь я уверена, что со мной ничего плохого не случится! Вы меня спасете! Ура!!

Похоже, свою эмоциональность Оленька унаследовала от матери.

– Вы о нас слишком высокого мнения, – усмехнулась ей в ответ Леся, но Оленька и ее тоже не слушала.

– Вы сумеете меня защитить! Я вам верю! У нас в «Чудном уголке» только и разговоров, что о вас!

– Так ли уж?

– Да, да! Кого ни спросишь, все в один голос советуют в разных затруднительных ситуациях обращаться именно к вам. А моя ситуация именно такая… В милицию с ней не пойдешь. А страшно! Ой, как страшно! Вы бы только знали!

Несмотря на свои ужимки, Оленька подругам понравилась. Без грима и краски она выглядела очень просто. Бледненькая, синяки под большими тревожными глазами. Кстати, глаза у Оленьки посажены слишком глубоко. Да и рот великоват. И подбородок слишком тяжелый. И скулы… Не ахти какие скулы.

Но на фотографиях всех этих недостатков совершенно не видно, и Оленька кажется настоящим совершенством.

Окончательно с Оленькой подруг примирил прыщ у нее на подбородке. Самый обыкновенный вульгарный прыщ, который мог вскочить у любой из них. А значит, Оленька вовсе не одна из небожительниц, а самая обычная земная девушка, к тому же еще и живущая одна со старенькой мамой. Так что помочь ей – их святой долг.

– Ну, расскажи всю свою историю от начала до конца, – присаживаясь на пухленький диванчик, велела ей Леся. – Только ничего от нас не скрывай. И постарайся припомнить все детали. Иногда любая мелочь сгодится, чтобы вычислить преступника.

Оленька послушно принялась рассказывать. Но ничего существенно нового она к рассказу своей матери прибавить не сумела. В их агентстве были три девушки – Осень, Зима и Весна. Маша, Наташа и Марианна. И все они пропали без всяких объяснений за месяц или около того до истечения их контракта.

– А теперь я еще в это дело ввязалась! – огорченно рассказывала Оленька. – Да я бы и не согласилась, но на меня Эстель насела! Буквально продохнуть не давала. Подписывай и все тут! Поверите ли, если бы я не согласилась, она меня прогнать грозилась!

– А почему так? Разве нельзя было какую-нибудь другую девушку послать?

– Нет. Клиент меня выбрал. То есть сначала он Иришку выбрал, она даже сниматься начала, потом внезапно в аварию угодила. Честное слово, я ей почти позавидовала, когда узнала, что следующей на меня жребий пал.

– Позавидовала?

– А что? Лучше уж месяцок со сломанными ребрами в больничке полежать, супчик их жиденький похлебать, чем пропасть неизвестно куда и как!

– Значит, выбор был либо ты, либо эта Ирина? А кто делал этот выбор?

– Как кто? Варфоломей.

– Кто это?

– Ну, главный редактор «МВМ» – Варфоломей Козявка.

– Козявка? Это прозвище или фамилия?

– Да кто его знает. С ним и другие люди приезжали, всякие там креативные директора да главные визажисты и стилисты. Они тоже что-то там вякали, но последнее слово все равно за Варфоломеем оставалось. Именно он решал, какую девушку для обложки будут брать.

– И давно ваша Эстель с этим «МВМ» сотрудничает?

– Да с самого начала. Как «МВМ» образовался, так Эстель им девушек и поставляет. И для обложки, и для разворотов, и для календаря, и для…

– Ну ясно, ясно. А давно этот журнал основан?

– Так вот… – растерянно произнесла Оленька. – Девять месяцев всего. Маша была первым лицом их обложки. Мисс Осень, стало быть. Потом была Наташа, потом…

– Ясно, ясно. Значит, журнал совсем молоденький?

– Ага.

– И какой у него оборот?

– Хороший! – не задумываясь, ответила Оленька. – То есть я так думаю, что хороший.

– А почему ты так думаешь?

– Ну, контракты у них выгодные. Маша и Наташа говорили, что платят они больше, чем другие аналогичные журналы. Да я и сама, в контракте когда сумму увидела, сначала не поверила своим глазам. Почти вдвое больше принятых вознаграждений, которые платят моделям. Так что, думаю, и тираж, и доход у Козявки тоже соответственно немаленькие.

Все это было очень хорошо и интересно. Вот только условия российского бизнеса ныне таковы, что никто, никогда и ни при каких условиях не станет платить больше, если может заплатить меньше. И если уж «МВМ» платил своим девушкам-моделям суммы большие, чем другие издания, значит, у журнала было для этого какое-то веское основание.

А какое это было основание?

Учитывая, что девушки топ-модели пропадали в неизвестном направлении, ситуация складывалась прямо-таки неоднозначная. Журнал зачем-то завышал вознаграждение девушкам, а потом девушки таинственно исчезали. Очень странно и подозрительно.

– Скажи, а Маша или Наташа не рассказывали тебе, что их заставляли делать нечто… Ну, скажем, не совсем совместимое с профессией модели?

– Что именно? – вытаращила глаза Оленька и тут же помотала головой. – А… Вы, наверное, интим имеете в виду. Нет, мне они ничего такого не говорили. Мы вообще с ними не очень-то общались. Они ко мне относились свысока. Верней, не только ко мне, а вообще ко всем остальным девочкам.

– Почему?

– Считали, что они самые что ни на есть супер-пупер! А мы так, грязь под ногами.

– Ну а Марианна?

– С Марианной мы дружили, – призналась Оленька. – Но она мне тоже ничего такого не рассказывала, кроме того, что у нее дурные предчувствия.

– Но на чем-то эти дурные предчувствия должны были у нее основываться?! – воскликнула Кира, потеряв терпение.

У всех вокруг предчувствия, а девушки пропадают на самом деле! Нужно разобраться!

– Марианна как-то сказала, что за ней следят.

– Следят? Кто следит? С какой целью?

– Этого она не сказала. Она даже не была до конца уверена, что за ней точно следят. Просто сказала, что у нее такое ощущение. И что вокруг слишком много разного отребья, чтобы красивая девушка могла быть спокойна за свой покой.

– Она кого-то конкретного имела в виду?

– Да нет, не думаю.

– А молодой человек у Марианны был?

– Не было у нее никого, – буркнула она, как-то очень уж искоса глянув на свою мать.

К счастью, Татьяна Ивановна как раз в этот момент спохватилась, что ничем не угощает таких важных гостий, и помчалась на кухню ставить чайник. Воспользовавшись отсутствием матери, Оленька поспешно зашептала подругам:

– То есть были у Марианки разные папики. Да и прочие романы в ее жизни, разумеется, случались. Она же девушка, причем девушка молодая и красивая. Но все ее кавалеры были женаты. Да и не было у Марианны с ними ничего серьезного. Во всяком случае, когда она пропала, никто из них не спохватился! И к нам в агентство не пришел.

– А родные?

– Не-а. Отца у Марианны никогда и не было. А мать недавно снова замуж выскочила. В другой город к мужу уехала. Марианна ей теперь без надобности. Мать там себе новых двойняшек-мальчишек настругала. Про старшую дочь и слышать не хочет. Да и Марианна не особенно рвалась отношения с матерью поддерживать. Отчим мало зарабатывает. Она боялась, что вся эта компашка – мать, отчим и мальчишки – ей на шею сядет.

– Но хоть какие-то подруги у Марианны были?

– Мы с ней дружили… Немного. А еще у нее Вера была в подругах. Но мне она не нравилась. И мы втроем практически никогда не общались. Либо Марианна с Верой, либо со мной. Втроем мы почти никогда не бывали.

– Почему?

– Не знаю. Задавалась эта Верка ужасно. Вечно передо мной нос драла.

– А почему? Чем она лучше тебя?

– Она тоже модель?

– Она не модель, в университете училась. На мордочку вроде бы ничего, но жирная ужасно! И ноги короткие! И кривые! Одним словом, не красавица. И еще волосы у нее на ногах растут, и она их бреет!

На лице у Оленьки отразился самый настоящий неподдельный ужас.

– Представляете, БРЕЕТ! Не кремом там удаляет или воском, а бритвой! И нам с Марианной эта Верка, сдается мне, завидовала ужасно.

– Почему?

– Потому что мы очень красивые и успешные. А она – никто!

– А где она работает, эта Вера?

– В школе. Учительницей испанского языка. И еще кружок где-то ведет.

М-да… Школьная учительница – это вам не топ-модель. Как ни крути, а жизнь у Веры должна была быть довольно скучной. Марианна наверняка являлась для нее своеобразной отдушиной. А для Марианны… Для Марианны, получившей высшее техническое образование и сразу же подавшейся в модели, ее подруга гуманитарий Вера должна была стать своего рода наставницей и советчицей на жизненном пути. Вера должна быть девушкой начитанной и наверняка имевшей свое мнение по всем жизненным вопросам.

Во всяком случае, именно так решили подруги. И решительно потребовали у Оленьки телефон этой самой Веры.

– Ой, так вы беретесь за расследование?! – страшно обрадовалась Оленька. – Я так вам благодарна! А сколько я буду вам должна?

– Пока ты нам ничего не должна, потому что мы ровным счетом ничего для тебя еще не сделали. Но если возникнут какие-то расходы, то мы, конечно, уведомим тебя о них.

– Пожалуйста! – воскликнула Оленька и тут же предупредила: – Только не очень много. А то после уплаты всех кредитов от аванса остались всего пятнадцать тысяч рублей. А до окончательного расчета я могу и не дожить.

И лицо у Оленьки потемнело. Подруги попытались утешить девушку, но тут у нее зазвонил телефон.

– Странно, кто бы это мог быть в такое позднее время? – удивилась она, но трубку все же взяла. – Номер засекречен.

– Не бери! – посоветовала ей Леся. – Я вот никогда не беру, если не вижу, кто мне звонит.

Но Оля уже поднесла трубку к уху.

– Алло! – произнесла она. – Алло! Говорите! Алло! Вас не слышно! Перезвоните!

И в ответ на вопрошающие взгляды подруг ответила:

– Не соединилось. Наверное, связь оборвалась.

– Может быть, еще перезвонят, – пожала плечами Кира.

Но никто Оленьке не перезвонил. Ни через минуту, ни через две, ни через пять или даже десять. И почему-то от этого позднего странного звонка у всех стало тревожно на душе. Чай с сухими тостами, который приготовила Татьяна Ивановна, как-то не полез в горло. И подруги, быстро попрощавшись, ушли из дома фотомодели и ее матери. Они пообещали держать женщин в курсе расследования и собирались свое слово сдержать.

На следующий день они договорились с Верой о встрече. Сделать это оказалось не так-то легко. Вера не очень-то рвалась разговаривать с Кирой и Лесей о своей пропавшей подруге. И на все просьбы подруг о встрече лишь сухо отвечала:

– Я вас не знаю. И вообще ничего не знаю. Все, что я знала, я уже рассказала.

– Кому?

– Следователю!

И Вера совсем невежливо бросила трубку, оставив подруг в недоумении. О каком следователе идет речь? Ведь никакого дела по факту исчезновения Марианны не заводилось. Или они что-то не так поняли со слов Оленьки?

Тем не менее встретиться с Верой было необходимо. И подруги решили подкараулить ее у выхода из той школы, в которой Вера преподавала. Конечно, сейчас было лето и школьные занятия не велись. Но в школе располагался летний городской лагерь. А со слов Оленьки подруги знали, что Вера очень нуждается в лишней копейке. У нее на руках была больная мама, которой требовались дорогостоящие лекарства. Так что Вера пользовалась каждой возможностью, чтобы подработать немного для себя и для мамы.

Подруги не ошиблись. Первый же школьник, немного поморщив лоб, сказал, что Испанка, скорей всего, находится у себя в кабинете.

– Хоть бы она там застряла, дура толстозадая! – откровенно зло прибавил школьник. – У всех других ребят каникулы, а мы словно проклятые долбим этот испанский! Вера Сергеевна наша, правильно моя мамка говорит, чокнутая! Другие мужей себе ищут, а она нам неправильные глаголы вместо этого втолковывает!

Мальчишка убежал, а подруги вошли в школу. И без труда нашли кабинет иностранного языка. В нем сидела полненькая рыжеволосая молодая женщина, которая неприязненно взглянула на них из-под огромных выпуклых очков.

– Вы ко мне? Как фамилии?

– Чьи? – растерялись подруги. – Наши?

– Ваших детей! Вы ведь ко мне по поводу моих учеников пришли?

– Нет. Мы к вам по поводу Марианны пришли.

Вера откинулась на спинку стула и окинула подруг еще более неприязненным взглядом.

– Понятно, – процедила она сквозь зубы. – По телефону не получилось, так вы решили лично меня навестить. Кто вы такие?

– Скажем так, мы расследуем факт исчезновения вашей подруги.

– Я уже все сказала следователю!

– Да какому следователю!?

– Молодому и симпатичному, – без тени смущения заявила им Вера. – Он сам мне звонил. А в чем, собственно говоря, дело? Он мне потом еще раз звонил и сказал, что все разузнал. Что у Марианны появился очень выгодный контракт с иностранным журналом. И что она уехала в Германию. А тут никого не предупредила, видимо, потому что боялась, что ее удачу сглазят!

И Вера снова хмыкнула. Видимо, она была обижена на свою подругу за внезапный отъезд, больше напоминающий бегство. Видимо, именно в этом и крылась причина ее неприязненного тона. Но подруги недоумевали. Про какого следователя толкует Вера? Проводилось расследование? Но почему они не в курсе?

– А кто вел расследование? – спросила Кира. – Вы помните фамилию следователя?

– Конечно, он мне представился. И даже телефон свой для связи оставлял. Сказал, что если мне что-нибудь удастся вспомнить, то я могу смело ему звонить.

– И вы звонили?

– Один раз, – покраснела Вера. – Телефон был отключен. А потом он уже и сам во второй раз мне позвонил. И сказал, что следствием было установлена, что Марианна сейчас в Германии. И что ей ровным счетом ничего не угрожает. Я могу спать совершенно спокойно.

– И вы ему поверили? – поразилась Кира.

– А почему я должна была ему НЕ поверить? Он же следователь! Какой смысл ему врать? К тому же такая выходка вполне в духе Марианны. Она не любит, когда ей завидуют. И всегда старается все свои удачи как-то утаить от окружающих. Стесняется своего успеха!

– А как выглядел этот следователь?

– Понятия не имею!

– Как? Вы только что сказали, что…

– Я пошутила. Этого следователя я не видела. Ко мне он не приходил. Звонил мне насчет Марианны по телефону.

– По телефону? То есть вам позвонил какой-то неизвестный, представился следователем, который ведет дело об исчезновении вашей подруги, и вы сразу же ему поверили?

– А почему я должна была не поверить?

– А вы спросили, кто возбудил это дело?

– Возбудил? Я думала, что мать Марианны. Ну или эта ее Эстель – хозяйка их агентства.

Но, насколько знали подруги, Эстель этого не делала. А мать Марианны, обремененная двумя новорожденными малышами и новым мужем, вряд ли так уж интересовалась делами старшей дочери.

– Значит, вам позвонил неизвестный мужчина, представился следователем и сказал, что он ведет дело об исчезновении Марианны. Так?

– Да.

– А что он спрашивал?

– Ну, разное. Куда мы с Марианной любили ходить? Какие места посещали? С кем общались?

– А ты? – неожиданно перешли с Верой на «ты» подруги.

– А что я? Сказала, что мы с Марианной всегда общались у нее дома. Что вместе мы никуда не выбирались, разве что в ближайший магазин. И что Марианна была та еще штучка.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что она меня стеснялась!

– Стеснялась?

– Конечно! А вы думали! Ведь Марианна высокая и красивая, а я маленькая и толстая! Какое впечатление должна была произвести такая подруга на всю их важную тусовку, в которой Марианна крутилась? Она мне так прямо и говорила: прости меня, Вера, но я тебя с собой взять никуда не могу. Ты меня просто опозоришь перед приличными людьми.

Похоже, Марианна не слишком-то церемонилась с окружающими. Но и Вера хороша. Если уж о тебя так откровенно вытирают ноги, то не нужно и общаться с этим человеком. Пусть он тусуется со своими важными знакомыми, а тебя лично оставит в покое.

Но, оказывается, Марианна нуждалась в Вере даже больше, чем Вера в ней. Марианне постоянно требовались советы подруги, и она мчалась к ней с каждой ерундой.

– С ерундой мчалась, а когда дело денег касалось, тут Марианна сама все решала! Она мне так и говорила: ты, Вера, все миндальничаешь, все рассуждаешь, все философствуешь. В этом ты спец! Но когда дело до цифр доходит, тут уж, прости, я сама! И с контрактом этим – мисс Весна – она так же поступила. Мне ни гу-гу, пока все не решилось. И о новом контракте, по которому она в Германию укатила, ни словечка мне не сказала. И еще много раз так поступала! По финансовым вопросам никогда она со мной не советовалась. Всегда считала, что в финансах она самая умная. А я раз сама деньги не умею зарабатывать, то и ей ничем помочь не смогу.

С личной жизнью у Веры сложилось также неблагополучно. Ни мужа, ни любовника, ни даже кандидата в женихи у нее не имелось. Но почему-то спрашивать совета про своих мужиков Марианна у нее не стеснялась. А вот про денежки молчала. Такая вот загадка женской души.

А Вера, разговорившись, так и продолжала:

– У меня с Марианной странные отношения получались. Вроде бы она со мной советовалась во всем, что касалось ее мужчин. Но в то же время до конца меня в свою жизнь не пускала. Про мужчин ее я все знала, а вот про контракты и многое другое – нет.

– Например?

– Ну про родителей своих Марианна мне ничего не рассказывала. Ни имени их ни разу не назвала, ни адреса, где живут. Один раз только обмолвилась, что папаша их – козел, бросил их с матерью, когда Марианне еще и годика не было. И с тех пор о нем ни слуху ни духу, ни алиментов не было.

– Значит, вы сплетничали исключительно про амурные делишки Марианны?

– Только про ее мужиков и были у нас с ней разговоры!

Именно так Вера и объяснила следователю. Но он слушать про мужчин Марианны почему-то не пожелал и сразу же потерял к Вере всякий интерес. Правда, потом все же позвонил, предупредил, чтобы Вера не волновалась. Марианна нашлась, но временно не желает открываться.

– Сами понимаете, девушка не слишком-то порядочно поступила со своими российскими работодателями. Умотала, не выполнив до конца условия контракта. Ей грозит серьезная неустойка, если они ее обнаружат.

Все это не показалось Вере странным. Тем более что говорил ее собеседник приятным баритоном с мужественной хрипотцой. И откровенно говоря, Вера больше вслушивалась в сам звук голоса, чем вникала в смысл произносимых им слов.

А вот подругам в отличие от Веры, наоборот, показалась очень подозрительной вся эта история с неким следователем, возникающим словно бы неоткуда и пропадающим снова в никуда.

– Кто его нанял? Зачем? Да и был ли мальчик?

– Какой мальчик? – захлопала глазами Вера. – У Марианны мальчика никогда не было. У нее дочка была.

– Дочка?!

– Ну да, девочка. Полтора годика ей сейчас. Красавица!

Подруги переглянулись. Это был новый поворот в их расследовании. Оказывается, Марианна была не так уж одинока в этом мире. У нее была дочь! И как знать, возможно, где-то существовал и муж.

– Нет, – помотала головой Вера. – Марианна одна рожала. Без мужа.

– А от кого?

– Мне кажется, она и сама толком не знала, от кого именно у нее ребенок.

– Как же так?

– Очень просто, – пожала плечами Вера. – Марианна в то время с тремя мужчинами сразу встречалась. Ну вот она каждому и сказала, что он будущий счастливый отец.

– И как они отреагировали?

– Да по-разному, – уклончиво ответила Вера, но потом тяжело вздохнула и прибавила: – Но во всяком случае, признать себя отцом никто из них не захотел. Хотя денег все дали.

– И много?

– Марианне хватило, чтобы родить и чтобы первое время не работать. Да и потом эти мужики ей время от времени деньжат подкидывали. Каждый сам по себе немного давал, но если всех троих сложить, то ничего получалось.

– А где сейчас ребенок?

– В яслях. На круглых сутках.

И увидев выражение лиц подруг, поспешно добавила:

– Нет, вы не думайте, Марианна от своего ребенка совсем не отказывалась. Но написала заявление, что обстоятельства у нее в данный момент таковы, что она не может взять на себя такую обузу. Однако ребенка своего она любит, я знаю. Другие мамашки своих малышей сдадут и забудут про них. А Марианна всякий раз, когда свободна бывала, сразу же к малышке. И подарки, и фрукты, и соки, смеси разные. И домой забирала, если график позволял. Хотя куда забирать-то? Квартира съемная. И хозяйка не больно-то приветствовала, когда дома ребенок появлялся.

Вера все говорила и говорила, расхваливая Марианну и жалея ее дочурку. А подруги думали уже о своем. Выходит, в этой истории о пропавших фотомоделях появляется еще один персонаж – маленькая девочка, которая может остаться сиротой. Можно сказать, имеет на это все шансы. Ведь если Марианна так и не найдется, ребенка точно передадут под опеку государства. Других родственников у дочки Марианны, по всей видимости, нет. Вряд ли ее далекая бабушка захочет взять на себя еще и малолетнюю внучку.

– Слушай, мы во что бы то ни стало должны найти мать этого ребенка! – решительно произнесла Леся.

Кира молча кивнула. Она тоже считала, что это их первейших долг и обязанность. Ребенок ни в коем случае не должен расти, как говорится, на казенных харчах. Лучше уж мать-фотомодель, которая болтается по тусовкам и живет на них, чем совсем никакой матери.

Однако пока что разговор с Верой никак не помог подругам. Они по-прежнему не знали, в каком направлении им двигаться. Все мужчины Марианны носили в ее жизни эпизодическую роль. Они даже не потрудились забеспокоиться, когда Марианна вдруг резко исчезла. Так стоило ли обращаться за помощью к этим случайным типам? Ясно, что вряд ли это был бы правильный шаг и его стоило делать.

Но все же подруги не видели другого выхода. С чего-то надо было начинать им свое расследование. И поэтому, взяв у Веры координаты последнего папика, который случился в жизни Марианны, отправились к нему.

Глава 3

Аристарх Калиострович – так звали последнего возлюбленного Марианны, о котором знала Вера, – оказался личностью незаурядной. Известный маг и чародей, чьими афишами были обклеены стенды и афишные тумбы. Он неизменно получал в свое распоряжение лучшие площадки в городе и выступал на них. И собирал кассы. Хотя билеты на его сеансы стоили очень и очень недешево.

Но подругам повезло. Именно сегодня Аристарх давал свое последнее выступление и уезжал. Обратно его ждали не раньше осени.

Все это подруги узнали от говорливой кассирши, к которой обратились с просьбой о билете.

– Билетов нету! – сразу же отрезала кассирша. – Вы бы, милые, еще позднее спохватились! Аристарх Калиострович у нас такая знаменитость! Да к нему больные и недужные со всех сторон съезжаются. И с Камчатки иных везут. На носилках тащат! Да вы сами к началу выступления где-нибудь за часик подойдите, увидите, какие толпы валят.