Космические близнецы, или Как изменить мир

Цветов всевозможных форм и расцветок в Раю было видимо-невидимо, но чудесным образом всегда находилось место для новых материализованных фантазий учеников.

Мария выбрала небольшую полянку возле ажурной белой калитки, ведущей в сад, и воткнула в почву свой одуванчик. Не успела девочка его полить и полюбоваться, как тот спрятался в чашелистики и в следующую секунду опушился.

Мария прикрыла цветок ладонями, чтобы семена-парашютики не улетели с него так же быстро, но тут услышала голос учителя:

– Не жалей, дунь на него посильнее.

– Так ведь он станет лысым, – помотала головой девочка.

– Не волнуйся, дуй. Увидишь, что произойдёт.

Мария убрала ладони и склонилась над одуванчиком, да так низко, что цветок защекотал её нос и заставил чихнуть.

Что тут началось! Невесомые семена разлетелись по всей полянке и тут же проросли. Каждый новый одуванчик спешил прожить обе жизни и отдать своё «потомство» на волю ветра. «Ох! Ах!» – восклицала Мария, а за ней и остальные ребята, которых происходящее оторвало от созерцания собственных посаженных цветов. Так продолжалось некоторое время, пока всё пространство вокруг входа в сад не превратилось в сплошной ковёр из одуванчиков.

– Теперь на варенье точно хватит, – учитель протянул руку к ближайшему цветку.

– Ой! Неужели всё сорвём? – хором забеспокоились ребята. – Здесь стало так необычно и красиво.

– Не волнуйтесь, не всё. Вы даже не заметите пропажи. Новые цветы быстро заменят своих собратьев, стоит только дунуть. Мы же в Раю, – улыбнулся учитель. – Но я благодарен, что вы с любовью относитесь к природе.

Беседу прервал звон колокольчиков, приглашающий на урок музыки, и дети полетели к зданию школы.

Мария намеревалась последовать за ними, но кто-то остановил её, потянув за руку. Этим «кто-то» оказался Феодор. Было видно, что он чем-то расстроен: воздух вокруг него дрожал тусклыми серебряными змейками.

– Ты чего, Федя? У тебя не получилась материализация?

– Получилась, – пробурчал мальчик.

– Тогда в чём дело? С тобой что-то не так.

– Маша, а ты другие цветы любишь? Розы, например?

– Люблю. И розы мне нравятся, но их здесь много.

– Моя особенная! – оживился Феодор. – Идём покажу.

– Так колокольчики звонят. Мы на урок не опоздаем?

– Секундное дело, Маша!

– Иди посмотри, Мария, – из сада к детям вышел учитель. – Феодор создал не обыкновенную розу, а радужную. Даже я таких никогда не видел, – нарочито серьёзно заметил он, спрятав свою обычную улыбку в уголках губ.

Феодор был горд услышать такие слова, но больше всего его интересовало мнение подруги.

– Смотри, Маша! Она тут, по другую сторону калитки. Я посадил её недалеко от твоей полянки.

Мария подлетела к другу и, увидев его цветок, пришла в неописуемый восторг.

– Она чудесная! Федя, да ты гений! А как великолепно пахнет! Всеми розами Рая! – девочка захлопала в ладоши и, как очарованная бабочка, закружилась над цветком.

Роза, действительно, была волшебно прекрасной, словно сама радуга постаралась над её созданием: каждый лепесток окрашен нежнейшими оттенками семи цветов, от розового до бледно-фиолетового.

– Я подарю тебе такую в день рождения! – пообещал Феодор, польщённый реакцией подруги.

– Спасибо, Федя! Ловлю тебя на слове. Только где ты на Земле радужную розу найдёшь?

– Не найду, так нарисую! – шутя парировал Феодор.

И друзья, взявшись за руки, полетели к школе.

Учитель ласково посмотрел им вслед, затем присел около ближайшего опушившегося одуванчика и тихонько дунул. Он хотел тронуть только один, но облысело сразу несколько цветков. Их семена разлетелись во все концы райского сада и тут же проросли молодыми зелеными побегами.

– Перестарался немного, – покачал головой ангел и ещё раз оглядел полянку. – Вот теперь здесь красота. А то чего-то не хватало в Раю. И кто бы мог подумать, что это будут обыкновенные земные одуванчики? – по-доброму усмехнулся он и последовал за учениками.

Симфония весенней грозы

Музыкальный класс представлял собой огромный зал с хрустальными стенами и высоким прозрачным куполом. Акустика в таком помещении была превосходной: каждый звук здесь усиливался и приобретал неповторимую окраску.

– Даниил, раздай всем ноты. Ребята, берите свои инструменты, Мария, садись за рояль. Посмотрим, что у нас получится, – ангел-наставник вошёл в класс последним и сразу начал урок.

– Учитель, нам н-нужны будут ещё ударные. Б-барабаны, т-тарелки, чтобы создать ритм д-дождя и рас-скаты грома. А ещё кол-локольчики для концовки, когда редкие звенящие к-капли будут падать в лужи с ветвей деревьев, – заикаясь от волнения, постарался донести своё пожелание Даниил – тот самый мальчик в белом фраке, сочинивший «Симфонию весенней грозы».

– Замечательно! Это обещает быть интересным, – ангел ободряюще похлопал Даниила крылом по плечу и оглядел класс. – Кто хочет играть на барабанах и тарелках?

– Я! Можно я?! – первым с места взлетел Феодор.

– Хорошо, ударник у нас есть, колокольчики я возьму на себя, а Даниил будет дирижировать.

При этих словах учитель наклонился к уху начинающего композитора и тихо добавил:

– Всё будет хорошо. Я в тебя верю. Сейчас мы создадим с вами настоящую грозу.

Даниил удивлённо посмотрел в глаза учителю. Что он имел в виду под настоящей грозой?

– Я с-спокоен, – соврал мальчик, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Это было его первое большое произведение, и он сильно переживал. Поправив галстук-бабочку и пригладив свои непослушные кудри, он ещё раз пробежал глазами ноты, откашлялся и, преодолев волнение, уверенно взмахнул дирижёрской палочкой в сторону Марии.

Тишину нарушили звуки рояля, редкие и звонкие, как весенняя капель. Постепенно их ритм усилился, звуки стали громче и разнообразней, и вскоре мелодия весело закружилась по классу в лёгком вальсе.

Души маленьких музыкантов наполнились радостью, воздух вокруг них заискрился, заплясал радужным светом, и случилось необъяснимое: ребята оказались посреди парка на поросшей одуванчиками полянке.

Величавые дубы соседствовали здесь с резными клёнами, стройными берёзками и кучерявой черёмухой. Невдалеке, за деревьями, сонной зеркальной гладью лежало небольшое озеро, над которым поднимался утренний туман.

Чего только не повидали дети в Раю, но не переставали удивляться. Сейчас их музыка творила настоящие чудеса.

По знаку дирижёра засвистели, засмеялись свирели, им стрекотанием ответили кузнечики, запели разбуженные птицы. Когда вступили флейты и гобои, запорхали бабочки, зашумели пчёлы и шмели, заквакали в камышах лягушки. Огромное алое солнце всплыло над горизонтом, тепло улыбнулось музыкантам и озарило светом природу.

Мелодия небесного оркестра привлекла внимание цветочных фей, слетевшихся на полянку со всех уголков парка. Их голоса-колокольчики хрустальным перезвоном влились в общий хор. Присоединившиеся золотые валторны и тромбоны добавили звучанию джазовые нотки и высыпали в траву сотни солнечных зайчиков. Феи, очарованные происходящим, тут же кинулись их ловить. Смеясь и хлопая ладошками, они нарушили покой пушистых одуванчиков, и над полянкой взметнулось море их семян-парашютиков.

Всеобщее веселье оборвали загудевшие толстобокие тубы, призвав на небо тяжёлые фиолетовые тучи. Феи, встревоженные неожиданной переменой погоды, только успели спрятаться под листья облысевших одуванчиков, как Феодор ударил в тарелки и создал гром. Симфония грозы всей своей мощью обрушилась на весеннюю природу: били градом барабаны, плакали ливнем скрипки и виолончели, дули ветром фаготы и кларнеты.

Дети чувствовали себя настоящими волшебниками. Радость творчества переполняла их, и разноцветные потоки энергии, возносясь ввысь, подсвечивали дождь яркими красками.

– Эх, жаль, моя партия закончилась, – подумал Феодор, перевернув последний нотный лист и бросив озорной взгляд в сторону дирижёра. – Может, ещё раз по тарелкам?

– Больше никакого грома! – Даниил, поймав его мысль, строго посмотрел на друга и еле заметно помотал головой.

Феодор послушно положил барабанные палочки, вслед за ним оборвали мелодию скрипки, замолчали духовые, и гроза закончилась. Свежим ветерком пролетела над полянкой последняя песня флейты, небо прояснилось, и вновь выглянуло солнце. Некоторое время звонкими ручейками ещё бежали по земле звуки рояля, но и они вскоре стихли. Только колокольчики учителя ещё вторили каплям, срывающимся с ветвей деревьев в голубые лужи.

Внезапно большая семицветная радуга раскинулась над парком, и дети услышали голос Бога:

– Прекрасная музыка! Я вижу, новая группа радужных душ готова к приходу на Землю. Возлюбленные дети мои, Я создал вас по Своему Образу и Подобию, а это значит, что Я создал вас Творцами! Ваши таланты – это ваша сила. Они помогут вам изменить мир к лучшему и победить зло. Творите красоту, учитесь, делайте великие открытия и относитесь ко всем и всему с любовью, а Я буду помогать вам в ваших добрых делах.

Важный выбор

Обучение в райской школе закончилось, но дети не хотели расставаться. Они сдружились здесь, да и страшновато было покидать это счастливое безмятежное место и спускаться в незнакомый, полный опасностей и тайн мир. Но все понимали важность своей будущей миссии: изменить мир к лучшему.

Перед приходом на Землю детям предложили выбрать семью, в которой им предстоит родиться. Их радужные души несколько дней летали из страны в страну, из города в город, заглядывали в окна домов, всматривались в лица каждого встречного, искали будущих маму и папу. Это оказалось довольно занимательно и весело. Люди не могли их пока ни видеть, ни слышать, и дети чувствовали себя свободно и непринуждённо.

«Какая красивая пара! Я хочу себе этих родителей, – подумала одна из девочек, кружась в вихре вальса над женихом с невестой. – Они не поверят, если однажды расскажу, что наблюдала за их свадебным танцем».

«Отчего грустит эта женщина, листая детскую книжку? Она мечтает о ребёнке? Такая добрая и милая. Я стану твоей дочерью!» – мысленно воскликнула очередная радужная душа, впорхнув в комнату и обняв печальную незнакомку. Женщина не поняла причины, но её настроение внезапно изменилось, и она улыбнулась.

«О, этот папа учит сына играть в футбол! Сейчас я присоединюсь к их команде!» – беззвучно рассмеялся один из райских мальчиков, пролетая над стадионом. Он был невидим для людей, чем не преминул воспользоваться: резко спикировав к воротам, он отбил посланный в них мяч. Мужчина удивился: «штанги» не было, ворота пустые. «Может ветер?» – подумал он. Его ребёнок засмеялся и посмотрел прямо в глаза загадочному вратарю. «Неужели он меня видит? – райский мальчик помахал малышу. – До встречи, старший брат! Скоро сыграем!» Малыш ответил взмахом руки и очередной порцией смеха.

Мария с Феодором, конечно, искали вместе. Они давно решили жить в России, где-нибудь по соседству, оставалось найти себе подходящих родителей.

Когда друзья пролетали над городом, их внимание привлёк ухоженный зелёный парк, в глубине которого среди плакучих ив пряталось небольшое голубое озеро. Солнце играло бликами по водной глади, создавая сказочной красоты сияние. Мария с Феодором, очарованные пейзажем, не сговариваясь, ринулись вниз: эти две родственные души понимали друг друга без слов.

Посреди озера они увидели знакомую фигурку в белом фраке. Это был Даниил. Он бегал по воде, взмахивал своей дирижёрской палочкой, поднимал тысячи мельчайших брызг, сверкающих на солнце, словно россыпь крошечных алмазов, и пел. Друзья присели на берегу, скрывшись за веткой ивы, и решили понаблюдать за происходящим.

– Наверное, он новую симфонию сочиняет, – шепнула на ухо другу Мария.

– Угу, – кивнул тот.

– Я бы не отказалась сейчас составить ему компанию. Походить по воде, поиграть с лучами солнца. Став людьми, мы уже не сможем этого делать, – мечтательно вздохнула девочка.

– Тогда пошли! Присоединимся! – Феодор потянул подругу за руку и вытащил её из укрытия.

Перед ними, широко улыбаясь, стоял Даниил.

– Я вас давно заметил. Чего скрываетесь?

– Мешать не хотели, ты же, наверное, музыку сочинял.

– Не совсем. Я просто очень счастлив! Я нашёл себе семью! Тут, недалеко. В их доме много музыкальных инструментов. Мама с папой на них играют. Папа ещё свистульки вырезает, а мама их раскрашивает. И бабушка у них – художник. В общем, творческие люди, то, что надо!

– Ой, они же просто созданы для меня! Покажешь мне их, Данчик? – Мария нетерпеливо захлопала в ладоши и кокетливо заморгала ресницами.

– Данчик? Ха-ха! Хочешь быть моей сестрой, Мария? Ну, что ж, я не против.

– Мы можем родиться близнецами. Это забавно, – Маша хмыкнула в кулачок, представив себя в белом фраке.

– Нет, ты будешь моей старшей сестрой, Мария. Я хочу ненадолго задержаться в Раю, повысить мастерство, так сказать, написать несколько новых симфоний. Мне кажется, я ещё не совсем готов к своей миссии, – Даниил провёл дирижёрской палочкой по мелкой ряби озера, и оно отозвалось тихой журчащей мелодией. – Лети за мной, сестрёнка! – он резко взмыл ввысь. – Я познакомлю тебя с нашими родителями!

Мария поспешила за Даниилом. На мгновение она забыла о Феодоре, которого тут же начало окутывать грустное серое облачко, но вовремя вспомнила.

– Чего застыл, Федя?! Полетели, мою будущую семью посмотрим. А потом и тебе найдём.

– Я сам. Поищу в округе. А ты догоняй брата, – успокоился и посветлел Феодор. – Встречаемся на этом месте через час.

– Хорошо. Я одним глазком и назад, а ты не торопись, Федя, найди себе самых лучших папу и маму!

Через девять месяцев Федя и Маша родились на Земле. Как и другие дети, они забыли обо всём, что с ними происходило до появления на свет. Забыли они и о Райской школе. Однако таланты, жившие в их душах, искали выхода. С раннего детства любимым занятием Маши стало рисование. Все свои творения она раскрашивала яркими цветными полосками: таким виделся ей окружающий мир. Наверно потому, что душа у неё была радужная. А Фёдор, подрастая, от погремушек перешёл к барабанам и так ими увлёкся, что даже поступил в музыкальную школу.

Как-то, гуляя в парке, Маша услышала игру уличного скрипача. Скрипка в его руках то плакала, то смеялась, то пела, то танцевала. Маша была очарована этим волшебным инструментом и загорелась желанием на нём играть. Так судьба привела её в музыкальную школу, где учился Фёдор.

При встрече ребята не узнали друг друга, и их знакомство началось не совсем дружески.

Сдав в гардероб промокшую от дождя куртку и поставив сушить зонт, Маша направилась к оставленной на подоконнике скрипке и увидела страшную картину: по футляру её любимого новенького инструмента барабанил какой-то мальчишка.

– Ты что делаешь?! С ума сошёл?! Это же скрипка! – Маша была так возмущена, что, казалось, вот-вот начнёт метать молнии, как грозовое небо.

– Прости, извини, не подумал. Увлёкся, слушая ритм дождя за окном. Я барабанщик. Меня Федя зовут. А тебя?

– Маша, – уже по-доброму ответила девочка и с любопытством посмотрела на своего собеседника, который, как и она, оказалось, любил слушать музыку грозы.

«Федя», как представился мальчик, был на голову ниже Маши, но крепкий, даже сильный. Энергия била в нём ключом, что демонстрировала и его открытая задорная улыбка, и блеск смеющихся карих глаз, и беспрерывное настукивание пальцами по подоконнику, на котором всё ещё лежала Машина скрипка.

– Приятно познакомиться. Будем дружить? – неожиданно предложил Фёдор.

– Ну, давай, если хочешь, – Маша попыталась ответить небрежно-снисходительно, но заметно покрасневшие щёки выдали её заинтересованность новым знакомым.

– Ты во сколько заканчиваешь? Я в пять, – Фёдор сходу взял быка за рога.

– И я.

– Отлично! Ты далеко живёшь? Я тебя провожу…

Так завязалась дружба Фёдора и Марии на Земле. Помимо музыки у них нашлось много общих интересов, и одним из них была любовь к природе.

Калиса с планеты радужного неба

Маша и радуга

Однажды в солнечный майский день вся Машина семья отправилась погулять в соседний парк. В глубине этого парка за пробудившимися от зимней спячки деревьями пряталось небольшое голубое озеро. Сюда каждую весну из тёплых стран возвращались утки. Маша любила кормить этих птиц и наблюдать за их поведением.

Среди уток встречались настоящие смельчаки: они подплывали к самому берегу и спокойно принимали угощение. Таких было мало, но их отличало некое птичье благородство. Большинство же уток предпочитало ловить свою удачу поодаль. Многие из них вели себя некрасиво, вырывая еду из-под клюва соседа. Самые нерешительные держались на задворках, даже не пытаясь бороться за кусок хлеба.

Маша старалась накормить всех: и храбрых, и наглых, и трусливых.

В тот день, идя в парк, девочка, как обычно, несла для птиц большую белую булку.

Весна пришла рано и сразу стала баловать тёплыми деньками. Снег таял очень быстро, разбегаясь по земле журчащими ручейками. Везде на отвоеванном у асфальта пространстве проросли жёлтые головки одуванчиков. Они, как маленькие солнышки, согревали зазеленевшие полянки. Некоторые одуванчики, из самых торопливых, уже опушили свои головки, превратившись в белые пушистые облачка.

Маша склонилась над одним из таких торопыг и приготовилась дунуть, но внезапно налетевший порыв ветра сделал его почти лысым. Резко похолодало, деревья в парке зашумели, и по курносому носу девочки ударила первая капля дождя.

«Маша! – позвала её мама. – Бежим в беседку! Гроза начинается!»

Недалеко от озера находилась старинная беседка с белыми колоннами и свежеокрашенной зелёной крышей. Под её защиту со всех сторон поспешили застигнутые непогодой люди, но гроза, немного попугав, прошла мимо, оставив после себя только мелкий тёплый дождик.

Когда из-за облаков выглянуло солнце, все увидели необычайно красивую картину: большая семицветная радуга раскинулась над озером, пряча свои концы в дальних уголках парка. Маша впервые видела радугу, и она показалась ей настоящим волшебством.

Вечером, засыпая, Маша вспомнила о радуге, и та вновь появилась перед её глазами. Она запуталась в ресницах девочки и уснула вместе с ней. В Машином сне они снова встретились. Вот тогда и случилось нечто совершенно невероятное.

Первая встреча

Во сне Маша обнаружила себя смотрящей в грустную серую лужу. Лужа эта определенно скучала, глядя в послегрозовое небо и на сонное лицо девочки. Маша надула щёки и усмехнулась, найдя забавным своё отражение. Но лужа продолжала скучать. Маша приставила пальцы к векам и, растянув их, сделала узкие глаза, затем послала луже воздушный поцелуйчик, показала язык, тронула кончик носа у «той» Маши и только собралась придумать очередную рожицу, как с ветки неподалёку растущего клёна в лужу просыпалась целая горсть сверкающих капель. Причиной тому был то ли поднявшийся ветерок, то ли вспорхнувший воробей, но с этого мгновения и началось чудо.

Пока капли соревновались друг с другом, кто отбросит больше кругов по воде, лужа стала менять цвет. Сначала в серую краску упал солнечный блик, затем чья-то невидимая кисть дала яркий ультрамариновый мазок, и тут лужа развеселилась, заиграла всеми цветами радуги.

Когда капли угомонились, и лужа застыла в улыбке, девочка увидела, как её необычное отражение стремительно приближается к ней из глубины сверкающего разноцветья: большие любопытные глаза, вздёрнутый маленький носик, множество рыжих косичек и ленточки, ленточки, ленточки.

Маша засмеялась от такого своего вида и в ответ услышала звонкий смех над своей головой. Она вздрогнула, посмотрела вверх и, потеряв равновесие, чуть не упала в игравшую с ней лужу, но неведомая сила поддержала её и бережно поставила на ноги.

С прояснившегося неба по радужной горке скользила девочка, как две капли воды похожая на Машу.

– Яркой тебе радуги! – воскликнула она, приземлившись возле Маши и лужи.

Незнакомка оказалась выше Маши на две головы. Глаза у неё были не серо-голубые, как у спящей героини нашей истории, а изумрудно-зелёные. Её рыжие волосы, заплетенные в семь косичек, были собраны в высокий тугой хвост и украшены цветными лентами. Они золотились в лучах солнца, как колосья ржи среди полевых цветов. Маша же могла похвастаться парой тёмно-медовых косичек. И всё же девочки выглядели, как сёстры близнецы.

– Яркой тебе радуги! – повторила небесная гостья. – Я Калиса, а это мой хранитель Пуу.

Из-за Машиной спины вылетел белый сияющий шар размером с футбольный мяч и начал издавать чихающие звуки. Маша мысленно сравнила его с большим одуванчиком, таким лёгким и пушистым он казался.

– И вам доброго дня, то есть яркой радуги, – к Маше, наконец, вернулся дар речи, и она засыпала незнакомку вопросами: – Кто ты? Откуда? Почему ты так похожа на меня, Калиса?

В ответ рыжеволосая девочка положила правую ладонь на сердце и произнесла торжественным голосом, чеканя каждое слово:

– Мы прилетели с планеты Уйфуц, чтобы познакомиться с тобой, Маша.

– Со мной? То есть вы ради меня прилетели? – Маша удивлённо посмотрела на себя в лужу. – Но откуда вы меня знаете?

Летающий шар вновь начал часто и громко чихать.

– Он заболел? Наверно, это из-за грозы. Бедняжка. Ему бы чаю с одуванчиковым вареньем, – посочувствовала Маша. – И ноги попарить. Меня бабушка всегда так лечит, когда я простужаюсь.

Чиханье шара только усилилось.

– Он здоров, это Пуу так смеется, – позабыв об официальных церемониях, Калиса вернулась к дружескому общению. – Я расскажу обо всём позже, Маша, когда мы прилетим к тебе наяву. Сейчас же я заглянула в твой сон, чтобы познакомиться и попросить об одном одолжении. Жители нашей планеты знают, что ты рисуешь замечательные радужные картины. Мы мечтаем увидеть их на выставке в нашем Храме Энергии. Работ нужно не меньше ста.

– Так мно-о-го?

– Это для начала. Сделаешь?

– Хорошо, Калиса, постараюсь. Но не больше ста. Для начала.

– Чудесно! Надеюсь на твоё слово. Ну нам пора прощаться: уже утро. До скорой встречи и яркой тебе радуги, Маша!

– Угу, до скорой и ярко…

На полуслове Машу разбудил голос мамы: «Доченька, просыпайся! Пора завтракать!»

Запах свежеиспечённых блинов просочился через приоткрытую дверь спальни и назойливо стал щекотать Машины ноздри.

«Блинчики, – протянула девочка с блаженной улыбкой, не открывая глаз. – С вареньем. Одуванчики, чай. Пуу!» – она быстро вскочила с постели, вспомнив сон.

Маша ела с такой скоростью, что блины исчезли с её тарелки в считанные секунды. Сделав пару глотков молока, она налету бросила сидевшей за столом семье «спасибо» и унеслась в свою комнату.

«Куда побежала? Молоко-то выпей! Как на пожар», – летели ей вдогонку мамины и бабушкины причитания, но маленькая художница своими мыслями была уже далеко.

Карандаши и фломастеры мелькали в её руках, как кегли в руках жонглёра, краски не успевали высыхать. Это надо было видеть! Оценив первый рисунок, Маша улыбнулась. С листа бумаги на неё смотрела зеленоглазая рыжеволосая девочка в брючном костюмчике. Изображение Калисы Маша прикрепила кнопкой в изголовье своей кровати и продолжила работу, рождая новые и новые идеи радужного мира. Жизнерадостные танцующие домики вырастали на высоком лазурном холме, цветики-семицветики тянулись к солнцу, длинная гусеница в яркой полосатой рубашке взбиралась по траве, небесные рыбки летали под дождём с маленькими зонтиками в плавниках, и, конечно, летающая тарелка появлялась из-за облаков. Та самая, на которой должна прилететь Калиса.

Маша ждала Калису каждый день. Перед тем как лечь спать, она подходила к окну, смотрела на звезды и тихо спрашивала: «Где же ты, Калиса?» Тогда девочка ещё не знала, что уйфуцианцы могут попасть на Землю только в грозу.

Калиса прилетела

Наступило воскресенье. Маша хотела поспать подольше, но её разбудил сильный раскат грома: за окном бушевала гроза.

Послышалось быстрое чихание, и посреди комнаты прямо из воздуха возник светящийся шар, перепугав дремлющую рядом с Машей кошку Краску.

Это была кошечка породы Мейн-Кун. На ушах у нее росли кисточки, как у рыси, и она вся была полосатая: от носа до кончика хвоста. И теперь, с неожиданным появлением чихающего шара, все полоски на кошке Краске встали дыбом, уши прижались, спинка выгнулась горкой, и послышалось ее воинственное шипение.