Past Indefinite. Прошлое/неопределенное

Past Indefinite

Прошлое/неопределенное

Илона Якимова

Фотограф Анна Тимушкина

© Илона Якимова, 2018

© Анна Тимушкина, фотографии, 2018

ISBN 978-5-4493-2030-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Миры уподоблений, как сама ткань истории в ее широком смысле, всегда казались мне обитаемыми. Время в моем понимании нелинейно, скорей, спутано в клубок, что позволяет вытянуть любую нить, любую частную историю – и обжечься, и сделать ее своей, в той мере, в какой это позволяют ее герои.

Илона Якимова

***

Люди, которых мы любим, почти всегда более властны над нашей душой, нежели мы сами.

Франсуа де Ларошфуко

«Отвори врата-имена последним ключом…»

Отвори врата-имена последним ключом,Пусть они выходят из тьмы, помнящей, кто – почем,Женщины – словно жизнь – медленны, горячи,Мужчины, все, как один – секиры либо мечи.Пусть один сияет горчей, словно огонь в ночи.Ты же знаешь их наизусть, помнишь их имена,Которому есть вина, которому есть цена,Расставляя в порядке действия, каждого в свой черед.Пусть один выходит из строя, делает шаг вперед —Он знает, что он умрет.Прекрасней ясного дня, страшнее любой войны,В нем будет вины с избытком, а выше того – цены,Он делает шаг вперед, встречается с той, с косой:Плащ совлекает с плеч, заглядывает в лицо,Целует женщину в лоб (он-то знает: она – не та),А после рвется из жил, взлетает за край листаИ смотрит, смотрит, смотритСвоими синими – люто – в твои глаза…Не оборачивайся.Нельзя.

«Вечность на острие стрелы в колчане мальчика золотого…»

Вечность на острие стрелы в колчане мальчика золотого.Впереди протяженное лето грозит – как мы его поделим?Я – на брегах летейских, пескарей промышлять; привалившись к стогу,Помышлять, как выплести боль из комка каждодневных забот кудели.Я – по грибы с Гесиодом, с Цезарем и Александром – за карты,Вино разбавлять гекзаметром, дарами заброшенного колодца —Водой да лягушками, в ткань повисшего над Летой заката,Как в саван, обертывая мечты, когда им ожить неймется.В дачной жизни, словно пескарь в сметане, остынет и Клеопатра.На крылечке, зевая, читали Катулла, а Цезарь злился.Здесь на долю твою остается в сумерках, сомлевших от звездопада,Проступать тоской сквозь все сочиненные мною лица.

«Но нас еще слышно на том берегу…»

Но нас еще слышно на том берегу,Откуда доносится свет.Когда я тебя удержать не смогу,Тогда и взлетай, Ганимед,Могучим орлом напряженной душиНа хладный Олимп вознесен.Тогда уж – давай, отрывайся, спешиВ заоблачных кущ Вавилон,В печальную Мекку умолкших сердец,Надорванных волчьей строфой.Но только – окстись – не сейчас и не здесь,Пока я терзаюсь тобой.Пока я дышу вполнакала, боясьСпугнуть благосклонных богов,Пока по слогам изучаю ин. яз.Любви – безнадежно толковСловарик любой. Я не пренебрегуИ терном – но после – в гробах.Ведь нас еще слышно на том берегу,Где в гору уходит рыбак.

«Мертвее мертвого, среди других теней…»

Мертвее мертвого, среди других теней,Дорогу нахожу не зрением – по слуху…Наверно, жизнь права. Я думаю о нейНе больше, чем Эдип – третируя прислугу:Зачем, мол, допустя в окрестности дворцаТиресия, язык не вырвали слепому,Зачем клекочет он об имени отца,Ведь нервная жена уверует любому,Кто объяснит: зачем она с тобой легла,Вся – жизнь, накалена, правдива, ежечасна.Белее, чем любовь, идет в зрачок игла —И медлить ни к чему, и умирать напрасно.Слепее всех слепых, столь яркий свет кляня,Протягивать глаза на блюде – не простите ль?.. —Зачем ты, Господин, идешь вперед меня,Всегда не поводырь, но первый ослепитель?

Слова Лизбеты

С этими кошками, которые лезут на трон, когда им место только на коленях у мужчин, разговор должен быть короткий…

Дж. Б. Шоу «Смуглая леди сонетов»

1.

Сестренка Мари. Не то, чтоб совсем из шлюх,

Но с легким бессмертьем, тающим в томном взгляде.

Где я успевала, смутившись, спросить о двух,

Брала шестерых ты, втирая седьмому дяде,

Что муж был охальник, хам, хулиган, лопух…

И я напрягала сызмала тонкий слух,

Поскольку пасем, понимаешь, не славы ради,

А ради любви на крови залетейских мух —

Им глазки и лапки поэт посчитает в своей тетради.

И вот ты стоишь, нетленная, в зоосаде,

А я остаюсь синонимом всех старух.

2.

Сестренка Мари, ты продрогла, возьми пальто.

Что наша вражда – античность, зола и лава.

В глазах Геркуланума, в пепле его пустот —

Вот столько же слез, и в ночи различаешь слабо

Оттенки кровей, бургундское от бордо.

Нашей жизни отнюдь не Барто сочиняет главы,

Но зато – королева, каменная – зато,

Мемориалу вовек не покинуть своей оправы.

Мы имеем возможность любить, но права

Быть любимой нам не давал никто…

Глядя, как зоосад вокруг превращается в шапито —

Не за то мы боролись, воистину, не за то.

3.

Пальтишко мое приспущено с белых плеч

Твоих, на мельничный жернов слетает птица.

Ты знаешь, наверно, я б стала тебя беречь,

Когда б нам выпало вновь, двоюродным, породниться,

Хотя ты, конечно, удавишься поклониться,

И взгляды одни – разрывные, шрапнель, картечь.

Надо было, что ли, вниманье мое отвлечь,

Ну, там рявкнуть: пошла ты знаешь куда, сестрица?!

Потому что – чем наша нежнее при жизни речь,

Тем активней посмертно хочется материться.

И по делу: тесна, к сожаленью, моя столица,

Для полков, которым с тобой не терпелось лечь.

4.

Ну, а ты, конечно, на каждом углу лгала,

Что я не способна любить, размножаться, длиться.

Кто тебя просил соваться в мои дела?

Я уже позабыла – ты скольким скотам дала,

Только б они поверили, что я и впрямь не девица?

Анатомия сердца – изъян моего ствола,

Анатомия тела – склеп, Господня десница.

Та глава, которую я невпопад прочла,

До сих пор нераскрытой книгой в пыли томится,

И на каждой странице – снова зола, зола…

Наше тело – тьма, понимаешь, Мари, темница,

За единым выходом, которым ты и прошла.

5.

Ты не станешь старой. Парик под чепец затолкав,

Строить внучек, седых дочерей приводить к ответу,

Видеть в зеркальных стенах и потолках

Только фотографическую кювету,

Проявляющую то, чего в тебе точно нету:

Старость в румянах, бантах, на крашеных каблуках.

Ты точно не станешь старой, даже того взалкав,

Как ядра в ватерлинию алчется изношенному корвету —

Так истомным гулом несется в разбитых на треть полках

Трубный возглас атаки, и впопыхах

Расцветают кресты – в небесах, на груди, в руках.

Я тебе устранила возможность эту.

6.

Ну, и кто там, сестренка Мари, за тобой угорал?

Пересчитай по пальцам, моя дорогая детка.

Юный корнет, конечно, седой генерал —

Как там напето в слезливом романсе метко,

Но так, согласись, чтоб не кинул и не наврал,

Такое, ма шер, с тобою случалось редко.

А все потому, что ты путала ритуал,

Была бесполезно безбашенная кокетка,

И кто там только телом вальяжно не торговал:

И Босуэлл черный, и королевич твой – малолетка…

Нет, этих надо вести на бойню, позвав на бал.

Топор или Тауэр (а ведь был не милорд – конфетка),

Чтобы, требуя травли, Тайберн в сто рыл орал.

А ежели сильно любишь, то сразу: крюк, пенька, табуретка.

7.

Но, в общем, конечно, родить тебе удалось,

А я – пустая, и крови идут, как воды.

Мальчишка-наследник колышет немую злость

Тюдорного нрава, проще бы сесть на гвоздь

Фижмами всеми, чем всхлипывать: годы, годы,

Сухими руками сломить пытаясь земную ось.

Я, впрочем, и так отменила права природы,

Затем не родную кровь за собою, белую кость

Увижу, а в лучшем случае – тапочки-скороходы

Белые, у них в похоронке особый лоск.

Желчью женская доля вспоила-то нас поврозь,

Но одно и то же в кошмарах – блаженные твои роды,

Дряблая грудь моя, старушечья. Не сбылось.

8.

А за что мы тогда боролись, кстати, моя душа?

Не за корону Англии, кровь Христова.

Сколько на свете прекрасных на вкус держав,

Я-то охотно тебе уступить готова

Этот вот сад, и под сенью его – простого

Над головой мелькающего стрижа.

Что он мне, рыжей? Течет молоко с ковша

Белой большой медведицы, Господь говорит: ни слова,

Да и я не способна на лишнее антраша.

Но память подносит услужливо: снова, снова

Твоя голова на блюде лежит, на перстах – парша

Засохшей крови… и ничего иного.

9.

Нет, сестра, корить не к лицу, шалишь.

Пусть держава – в масть, любовь оказалась круче.

Так зачем ночами являешься, тихая, точно мышь,

Да еще и Лестера, Эссекса с собой волочешь до кучи,

Всем своим видом спрашивая: не спишь?

Да, не сплю, Мари, стерегу мертвецов, но лишь

Рассветает, и тени в саду становятся ярче, гуще,

Скрежеща клюкой, я бреду через весь Париж,

Не затем, что верю: вдруг тебе помогу чем,

А затем, чтоб послушать, как снова, сестра, молчишь,

Как сочится сквозь плиты песчаника терн живучий,

И дрянное пальто к белизне твоей льнет колючей,

Когда ты проходишь в кущи, стопами касаясь крыш.

«Эфемерида сердца, ты куда?..»

Эфемерида сердца, ты куда?На ком сгоришь, не чувствуя ожога?Нерастворенно падает звездаИ засоряет жерло водостока.Куда катиться бешеной воде,Края переливая горькой пеной?Ты вне себя и, стало быть – нигде,Наедине с бушующей вселенной.Земля стремится в полный оборот,Любовь страшна, как рана ножевая.Бог по оболу за душу берет,Чужую жизнь твоей перешивая.

Время врасплох

Женщина, которую время застало врасплох.

Уолтер Рэли

I may not be a lion, but I am a lion’s cub, and I have a lion’s heart.

Elizabeth I

1.

Дочь шестнадцатого века,

Человеческое тело,

Золотая голова,

Выходи, к тебе повестка —

Ты, с лицом белее мела,

Сыплешь бранные слова.

Твой отец тебя не любит,

Мать твоя давно в могиле,

Коронован будет брат,

А тебя жалеют люди,

Те, что маму погубили,

Люди вот что говорят:

Дочь у ведьмы ясноглаза,

Дочь у шлюхи белолица,

Словно вовсе нет стыда.

Материнская проказа —

Сердца розовая птица,

Крови черная вода.

Незаконное отродье

Королевина лютниста,

Поглядите – вознеслась.

В королевской нету вроде

Всей фамилии лучистых,

Соколиных этих глаз.

2.

Четыре поколения ублюдков —

Вот весь ваш род, чего ж стыдитесь вы

Так одного из многих промежутка

В своей цепи, истасканные львы?

Привычка изготавливать вне брака

Младенцев – ваш наследственный закон,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.