Американские женихи

– Сашенька, приезжайте, прилетайте, приплывайте! – написала я.

Как я боялась, что в ответ получу суровый выговор, типа тех, что он писал мне в начале. Однако, к моему величайшему удивлению, он очень мягко ответил, что заинтригован моим приглашением, но, увы, слишком поздно, и он много работает, и будет работать даже 31-го днем. Тогда я, уже не разбирая полосы, написала, а не мог ли он пригласить меня к себе. Он, наверное, рассмеялся, или растерялся от такого натиска, однако ничего конкретного не ответил.

Саша прислал по e-mail сразу несколько фотографий, глядя на которые, я просто сошла с ума, потому что если фотография “под деревом” меня сразила, то что можно было говорить о других, еще более впечатляющих фото. С замиранием сердца я смотрела на его лицо, строгие серо-голубые глаза, на его чудные седые волосы и длинные гибкие кисти рук.

Во всем мире существовал для меня только этот мужчина, вот каково оказалось влияние этого человека на мое ослабевшее сердце.

Наступил последний день уходящего года. Я была почти счастлива. В моей душе снова расцветала весна, я чувствовала себя молодой и красивой, вертясь перед зеркалом и примеряя новое платье. Я хотела обнять весь мир и верила, что он принадлежит мне. Каждый телефонный звонок мне казался громом среди ясного неба, потому что я хотела и мечтала услышать только этот мягкий глухой голос.

Предновогодние хлопоты, чистка перышек в парикмахерской… и, о ужас, я пропустила звонок, которого ждала с таким нетерпением. Александр сожалел, что не застал меня, поздравил с наступающим праздником и пожелал: “увидеться со мной в ближайшее время”.

Ура! Если бы можно было бежать по улице, кричать и махать руками, я бы сделала это немедленно.

Теперь мне было все равно, как пройдет встреча Нового года. Только бы он хотел встречи со мной!

Уже первого числа вечером мы снова были друг с другом в Сети. Саша предложил приехать в Торонто посмотреть Ниагарский водопад.

– Если, – говорит, – я не понравлюсь, так хоть на водопады посмотришь.

Меня удивила его неуверенность в себе.

– Мы уже с тобой обо всем на свете переговорили, и тебе станет скучно со мной на второй день, – добавил он.

Я совершенно этого не боялась, ведь столько интересного есть, о чем можно говорить. Молчать, глядя на любимого человека, и видеть его встречный любящий взгляд тоже здорово, разве это может быть скучным? В глубине души я знала, когда людям становится скучно вдвоем. Как поется в песне: «Вот и встретились два одиночества, развели у дороги костер, а костру разгораться не хочется, вот и весь, вот и весь разговор». Разгорится ли наш костер? Я не позволяла ни одной тревожной мысли пробраться в мою голову и посеять там сомнение.

В этот же день я узнала расписание поездов и автобусов и незамедлительно сообщила ему об этом. Александр слегка растерялся, сказал, что, наверное, еще рано и можно приехать через пару недель. Я была несколько обескуражена, но подождать две недели ради такого мужчины посчитала возможным.

Какая прекрасная, изумительная вещь – интернет, сколько возможностей таит в себе этот маленький ящик-компьютер. И одним из главных его чудо действ является Skype. Наконец, мы договорились, что встретимся наяву, да только явь эта оказалась для Саши, а не для меня, так как у него не было камеры, и видеть его я не могла. Ну и что же, зато я буду слышать его голос и чувствовать, как он реагирует на мой голос, мою внешность, мой разговор. Было немного странно, что современный специалист не имеет веб-камеры, наверно, просто не хочет появляться перед объективом, совершенно непонятно почему: «Человек себе на уме, или низкая самооценка», – думала я и не хотела признаться себе, что и то, и другое были не лучшими чертами характера моего избранника.

Я говорила, что немного старше его, однако это «немного» являло собой цифру семь, и была эта цифра страшной для меня.

Я знала, что выгляжу хорошо, и никто никогда не давал мне моих лет, однако, кто знает, какова будет первая реакция милого на мою мордашку. Мы долго болтали, и я даже забыла, что хотела уйти из Skype после пяти минут общения.

Наступили прекрасные дни, каждый вечер мы торопились домой и болтали в ожидании нашей встречи. Я рассказала Саше, что люблю петь, и отправила ему на электронную почту старинный русский романс «Побудь со мной» в моем исполнении. Реакция оказалась бурной, он не поверил, что “таким голосом может петь обычный человек”.

Нужно было доказать это. И на следующий день, вечером, надев красивое платье со смелым вырезом, я пела перед Skype, на другом конце которого был он. Я выбрала песню «Звездочка моя ясная». Голос не хотел меня слушаться, ноги подкашивались, я не знала, куда деть руки, как будто впервые вышла на сцену. Но что пою именно я – было доказано.

Немного придя в себя и переодевшись в обычную одежду, призналась растерянно: «Я так торопилась переодеться, что под платьем ничего не оказалось».

– Ах, что же ты со мной делаешь, – глухо сказал он, и я наконец поверила окончательно, что увижу его. И что он тоже страстно желает этой встречи.

Каждый вечер он присылал мне смешные знаки внимания, в виде пульсирующего сердца, цветов, поцелуев, а однажды сказал, что уже не знает, что еще прислать, и выслал часики.

– Можешь считать теперь, сколько часов осталось до нашей встречи.

Если кто-то думает, что для меня это были просто слова, то ошибается. Я немедленно начертила таблицу и, зачеркнув пройденный день, почувствовала, как вливаются в меня новые силы и как мне хочется жить. Я могла бы, кажется, уйти пешком и стоптать несколько пар башмаков, как говорили в старину, лишь бы быть рядом с этим человеком. Оставалось совсем немного…

Меж тем зима разгулялась, снег и не думал таять, как это обычно бывало. Улицы города стояли, как в волшебной сказке. Приятно было сидеть у окна ранним утром и смотреть-смотреть на снег, на деревья, украшенные ажурными снежными кружевами, на людей, пробирающихся по узким протоптанным тропинкам. Сказка была чудесной. Вот только конец у этой сказки был неизвестен.

Оставалось три дня до поездки, уже были куплены билеты, казалось, вот-вот и за поворотом я увижу ЕГО. Но куда было деть мою вечную торопливость – не лучшее, кстати, мое качество. Захотелось вдруг показать себя еще с одной хорошей стороны, во всяком случае, я думала, что с хорошей.

Несколько лет тому назад я написала две книги, как мне тогда казалось, очень нужные людям и актуальные по времени. Первая книга называлась “Праздник в вашем доме”. Опыта в этом отношении у меня было хоть отбавляй, так как после того, как ушла от мужа, поднимала двоих детей одна и по выходным работала организатором семейных праздников.

Мне хотелось рассказать, как провести любой праздник дома, как накрыть на стол, как принять гостей, подсказать правила хорошего тона и разные сценарии праздников. Надеюсь, мне это удалось.

Вторая книга называлась «Как удачно выйти замуж за иностранца». Сюжеты были взяты из реальной жизни. Я хотела рассказать на примерах женщин, что счастье можно найти не только в своей стране. И возможно, кто-то ждет тебя не дождется за морями-океанами. Эту книгу издать я не смогла, запал пропал, потом денег не было, однако в электронном виде эти книги существуют до сих пор.

Так вот я решила показать Александру еще и эту сторону своей жизни, надеясь, что он порадуется, что я умею не только петь, но и писать. Саша оказался второй раз в шоке:

– Так ты, оказывается, умеешь завлекать иностранцев? – сказал он, прочитав несколько глав из второй книги.

Я была в шоке гораздо большем, потому что рассчитывала на другой отзыв. Зачем мне нужны иностранцы, если я сама живу в огромном городе, где полным-полно холостых мужчин разных национальностей, уровня и образования. Зачем мне применять какие-то методы, которые я, кстати, и знать не знаю (так как описывала просто случаи знакомств), чтобы меня полюбил мужчина из незнакомой мне холодной Канады? И разве он не понял мою суть, общаясь со мной уже столько дней ежедневно. Мы разговаривали с ним на столь разные темы, что он диву давался, и рассказывал, что об этом он начал говорить со своей женой после десяти лет женитьбы. Так неужели он до сих пор не знает, что рядом в жизни должна быть женщина, с которой можно поговорить обо всем на свете, которая всегда тебя поймет и поддержит, которая не будет держать камень за пазухой, а станет для тебя распахнутым окном, в которое не надоест смотреть вовек, потому что там сияет солнце. Пыталась переубедить, не знаю, получилось ли, потому что оправдываться было не в чем. Осадок остался у него, похоже, тоже, только причины были разные.

В один из вечеров Александр рассказал, что у него был роман с замужней женщиной, длившийся шесть месяцев. Все было прекрасно, и душевно, и физически, однако она вернулась к мужу. После ее ухода он не мог общаться с женщинами больше полугода. Так, значит, я действительно была права, когда писала в первых наших письмах, что его сердце еще болит и не готово к новым отношениям. Но что же было делать мне, ведь мое-то сердце уже горячо стучало от одного только звука его голоса.

Думала о том, что же такого привезти, чтобы этот подарок как-то мог напоминать обо мне. Наступивший новый год является годом кота-кролика, мой год, вот и подарю ему кошечку, то есть себя саму. Кошку выбрала славную, она открывалась на спинке, и внутри нее оказывалось местечко, куда нужно вложить записку с тайными желаниями количеством не более трех. Кошка белая, с блестящими стеклянными зелеными глазами. Хороша!

***

Оставался последний вечер перед поездкой. Покидала вещи в сумку, в голове сплошная сумятица, мысли вразброс. Снова встретились на Skype, оба волнуемся, он просит привезти платье с открытыми плечами, которое ему понравилось, а я в ответ обещаю еще маленький сюрприз.

Спрашивает, что я буду петь для него, я в смятении: разве еду, чтобы выступать?

– Конечно, – отвечает.

Ну, тогда уж и стихи почитаю, подходящие к моменту. Сама думаю: “Ну, просто презентация какая-то получится. Но раз ему хочется, я с огромной радостью и спою, и почитаю только для него, только ему”.

– Ты знаешь, о чем я все время думаю? – говорит вдруг он. – Я боюсь, что приеду тебя встречать, но никто не выйдет из вагона. Я буду звонить тебе, а мне скажут, что такого номера не существует, я захочу отправить тебе письмо, а электронная почта заблокирована, и я пойму, что это был просто розыгрыш.

Нет, милый, я с тобой, я еду к тебе, и завтра мы будем вместе.

Сказали друг другу спокойной ночи, и каждый не знал, когда сможет уснуть и сможет ли вообще. Я долго маялась без сна, хотя в четыре тридцать нужно было вставать, наконец, во втором часу сон сморил меня. Вскочила по звонку будильника, как показалось на пятнадцать минут позже, вихрем промчалась по квартире, умылась, оделась и бегом в метро.

Метро, оказывается, живет обычной жизнью и даже в пять часов утра в вагонах полно пассажиров. Ну и ладненько, не страшно ехать.

Добралась до станции, выпила чашку кофе, чего, конечно, делать не нужно было, и с замиранием сердца пошла на посадку. Прошла таможню, предупредили, что нужно садиться в первый вагон всем, кто следует в Канаду. В первый – так в первый. Уселась у окна, рядом пристроился молодой высокий американец, тут же уснувший сладким сном.

Дорога оказалась неинтересной, шел снег, огромными хлопьями устилая землю. Несколько скучных остановок, все чинно и обыденно, по расписанию. Спать не хотелось, сказывалось сильное волнение. Я всегда беру в дорогу книги. Вот и теперь с удовольствием читала француза Марка Леви “Те слова, что мы не сказали друг другу”. Автор был близок мне по духу, хорошо понимал женскую душу.

Я старалась не думать, как пройдет встреча, моего воображения хватало лишь на то, как мы встретимся в первую минуту, как я увижу его глаза, как он обнимет меня… и потом все.

– Что будет, то и будет, – думала я.

Поезд мчался уже шесть часов и через три с половиной часа должен был прибыть на место назначения. Я позвонила Александру, он сказал, что тоже уже в пути, и чтобы я не волновалась.      Прошел проводник по вагону, предложил заполнить таможенную декларацию, заполнила, никто не забирает. Куда ее? Кому? Не знаю, пусть лежит на кресле. Когда осталось полчаса до времени прибытия, я поняла, что сейчас сойду с ума. Моя голова отказывалась соображать. Я перестала понимать, что происходит со мной.

Пошла в тамбур, набрала пригоршню снега и давай тереть виски, помогло, мысли приняли нормальный ход.

Смотрю, большинство пассажиров нашего вагона стали подвигаться к выходу. Спрашиваю:

– Is this Niagara Fall?

– Yes, – отвечают мне.

Хватаю сумку и, сломя голову, как всегда, вылетаю из вагона. Оглядываюсь по сторонам. Минута, другая… О, ужас, никто не встречает. Метет пурга, холод, на станции ни одной живой души. Здание вокзала без единой двери, выходящей на перрон. Ну, что делать, иду, защищая ладонью лицо от снежной крупы, больно секущей кожу, и пытаюсь позвонить.

– Ты где? – почти кричу я.

– Я в зале ожидания, а ты где? Я не вижу поезда.

Я подняла глаза и увидела надпись «Niagara Fall, U.S.A». Боже, я вышла на американской стороне, не доехав до границы с Канадой. Крепкое словцо сорвалось у меня с губ и с бешеной скоростью, на которую только могла быть способна, кинулась к поезду, моля бога, чтобы он не тронулся.

Проводник, удивленно воззрившись на меня, совсем не собирался пускать меня обратно в вагон, требуя билет. Трясущимися руками я пыталась отыскать билет, молясь опять же, чтобы я его не выкинула. Мои мольбы оказались не напрасными, билет был найден, меня впустили. Теперь уж я поняла, что нужно еще найти ту свою таможенную декларацию, которую я так опрометчиво кинула на сиденье. Бумажка оказалась уже под сиденьем. Ну и хорошо. Все, сижу тихо, глаза как плошки, зато голова встала на место. Перезвонила, извинилась.

– Теперь уже совсем рядом, – успокаивает он.

Все, приехали, Канада-матушка. На перроне снова ни одной души, никуда и никого не выпускают. Понятно, сейчас будет таможенный контроль. Вышли из вагона, выстроились в очередь, я “впереди планеты всей”, стою четвертая. Ну, думаю, сейчас пять минут и конец моим мучениям.

Как я была наивна… Молодой офицер начал пить из меня соки, допытываясь, зачем это я вдруг приехала лицезреть водопад одна, зимой, а к кому, а он кто, а откуда вы его знаете, а вы работаете, а где, а кем… и так далее. Вначале я отвечала с вежливой улыбкой на лице, как здесь принято. Потом улыбка начала таять. Сдерживалась из последних сил, понимая, что если отвечу резко, могут быть неприятности. Сказала, что мы знакомы много лет. Пропустили. Дама-таможенница, суровая и неприветливая объяснила, куда выйти, чтобы попасть в зал ожидания. Зачем мне этот зал, я надеялась, что меня ждут уже у выхода… ан, нет. Бегу, путь не очень близкий, вокруг да около. Все, вижу центральный вход, людей, сидящих на лавках, и седого мужчину, медленно идущего мне навстречу… ОН!

Буквально влетев в зал ожидания и не зная, как себя вести, несу какую-то околесицу, чтобы только не молчать, ткнулась носом куда-то ему в грудь. Объятий не получилось. Вышли на улицу, он подставил локоть, взяла под руку, о чем-то все время говорю…

Саша часто-часто моргает и смотрит широко раскрытыми глазами. Куда едем, не знаю, может на водопад, может в тартарары, это знает только Александр, но он немногословен.

Подъехали к гостинице. Понемногу осваиваюсь и привыкаю к нему. Сейчас, спустя много дней, понимаю, если даже я, такая бойкая и коммуникабельная, тряслась и не знала, как себя вести, то каково было ему, застенчивому от природы…

Пришли в номер, большая уютная комната, мягкий свет, кровать размером с аэродром и джакузи прямо здесь же.

– Сашенька, какой прекрасный номер, – радуюсь я, а в спину получаю прямой, как пуля, вопрос.

– Так ты еще замужем официально? Ты же знаешь мою трагедию с замужней женщиной, и я не хочу повторения этого.

Он так и сказал – “трагедия”, значит, любил ту даму, может и сейчас еще душа не остыла, но я неслась по волнам счастья, и остановить меня не могло сейчас ничто.

– Я не развожусь только потому, что не вижу причины напрасно тратить деньги. Если будет нужно, разведусь в одно мгновение, – отвечаю я.

Отправились ужинать. На улице творилось невообразимое, дул сильный ветер, от мороза начинали леденеть щеки. Шли под руку, эмоции переполняли меня, будто сбылись давние мечты, хотя было совершенно непонятно, понравилась я ему или нет. Он кажется мне другим, нежели на фотографиях, где он сильный и мужественный, с упорным взглядом. Здесь же я вижу беззащитные глаза, и мужественности тоже пока не наблюдается. Заходим в первый попавшийся ресторан. Понимаю, что сейчас мне придется снять куртку, и он увидит, наконец, меня всю; переживаю, что слишком уж тоненькая. Но, кажется, взгляд остался прежним, разочарования не видно, уже легче. Понемногу осваиваемся, оттаиваем, привыкаем друг к другу.

Возвращаемся в гостиницу, я переодеваюсь в платье с открытыми плечами, то самое, которое он заказывал. Саша садится в кресло, я на небольшой диванчик. Коньяк, фрукты и первый тост он предлагает выпить за меня, за то, что я, такая умница, придумала эту встречу. Второй тост снова его – за любовь!

Я уже много лет игнорирую этот тост, потому что перестала верить в это светлое чувство. “Так много лет моя любовь спала. Мне это слово ни о чем не говорило”, – поется в песне, так это обо мне. Пятнадцать лет назад я решила выйти замуж за хорошего, так мне казалось, человека, совершенно не испытывая к нему никаких чувств, кроме глубокого уважения. Я решила, что вопрос любви уже не встанет на моем пути, потому что по сути своей я женщина верная и заводить интрижки за спиной мужа никогда бы не стала. Моя сущность заснула, мое женское начало скукожилось, и я жила много лет, как засыхающее дерево.

После решения жить раздельно я словно проснулась и поняла, что жизнь продолжается, цветут сады, пахнут цветы, и душа моя распахнулась для новой жизни. Я вдруг резко начала худеть и, к моей огромной радости, снова стала почти такой же тоненькой, какой была в молодости. Я летала по улицам птицей, не чувствуя ни своего тела, ни возраста.

Но я отвлеклась, а меж тем выпитый коньяк сделал свое дело, разговор становился все оживленнее. Наступила пора показывать свои таланты, как того хотел он. Я начала читать Апухтина:

Когда любовь охватит нас своими крепкими когтями

Когда за взглядом гордых глаз следим мы робкими глазами

Когда не в силах превозмочь мы сердца мук и как на страже

Повсюду нас и день, и ночь гнетет все мысль одна и та же

Когда в безмолвии как тать, к душе подкрадется измена,

Мы рвемся, ропщем, и бежать хотим из яростного плена.

Мы просим воли у судьбы, клянем любовь, приют обмана

И как восставшие рабы кричим, долой, долой тирана.

Но если боги, вняв мольбам, освободят нас от неволи

Как пуст, кажется он нам спокойный мир без мук и боли

О, как захочется нам вновь, цепей, давно проклятых нами

Ночей, с безумными слезами и слов, сжигающих нам кровь.

Промчатся дни без вдохновенья, минуют годы без следа

Пустыней тихой без волненья нам жизнь покажется, тогда…

Как предки наши мы с гонцами пошлем врагам такой привет

Обильно сердце в нас мечтами, но в нем теперь покоя нет,

Придите, княжите над нами…

После первых же произнесенных строк глаза Александра широко раскрылись в удивлении и, мне казалось, изумлении. Серо-голубые, прозрачные, как утреннее небо, вбирали меня всю, от гребенок до ног, как сказал другой великий поэт.

– Да, действительно, ты читаешь прекрасно, – произнес он и после некоторой паузы добавил – В юности я мечтал о том, что где-то родилась девочка только для меня одного. Возможно, в далекой стране....

Наступило время песен. Зная, что он был покорен романсом, я запела “Не уходи, побудь со мною”. Все свои чувства я вложила в эти строчки, моя душа летала в небесах.

Чувствовала себя неуютно в простеньком платьице, ведь я могла привезти вечернее, изящное. После долгих раздумий решила его не брать, вспомнив мамины слова: “Полюби меня черненькую – беленькую меня всяк полюбит”. Саша тоже был одет просто: в джинсы и свитер. Я начала петь несложные в исполнении романсы. Я пела, а наши глаза неотрывно смотрели друг на друга, будто кто-то привязал нас намертво и уже не развязать.

Меня переполняла нежность, осмелев, я села ему на колени. Он сказал, что я очень легкая, наверное, у меня косточки полые, как у птицы, и меня можно носить на руках. Попал в самую точечку, я с самого детства ощущала себя птицей, сама не знаю почему. Может быть оттого, что когда-то давным-давно прочитала рассказ о девочке, чувствовавшей, что умеет летать и в конце оказавшейся пришелицей с другой планеты. А мне, как Катерине в “Грозе”, часто хотелось поднять руки и полететь неведомо куда и неведомо зачем.

Хотела пересесть на свое место, но Саша не отпустил:

– Нет-нет, сиди здесь, вблизи я тебя меньше боюсь… Понимаешь, я должен привыкнуть к женщине, а для этого нужно время.

Мне было странно слышать это от красивого и самодостаточного мужчины. Откуда такая неуверенность в себе…

У меня еще был заготовлен сюрприз в виде черного боди и чулок. Я полагала, что, увидев меня в них, он так же сильно будет хотеть моей любви, как он слушает мои стихи и песни. Я переоделась в ванной и предстала перед ним в полном блеске. Наверное, это удалось, потому что мягким своим голосом, который сводил меня с ума, Саша позвал в кровать на массаж. Я не помню, что было потом, почувствовала только нежное прикосновение его горячих пальцев, поцелуй меж лопаток… Потом все пропало. Я неслась в водопаде чувств и так сладостны были эти часы, которые промчались, как один миг. Надеюсь, мой милый испытывал тоже не худшие минуты его жизни.

Вынырнув в очередной раз, услышала резкий вопрос.

– Ну, расскажи, кто у тебя был?

– Я непременно должна исповедаться?

– Да.

Сказала о муже, выслушал молча.

В два часа ночи поступила команда спать. Уснули сразу, как убитые. Проснулись с головной болью, но забыли о ней, как только коснулись друг друга. Что за человек этот мужчина, и как он может так хорошо чувствовать меня… Мы снова улетели на небеса…

Когда я собиралась в дорогу, думала-передумала, кажется обо всем, оказалось не обо всем. Саша сказал, что мы должны освободить номер в 12 часов. Какой же я оказалась глупой тогда, не предложив оплатить номер хотя бы до вечера… Начали собирать вещи, повисла гнетущая тишина. Саша попросил меня показать мой американский паспорт, мотивируя тем, что никогда такого не видел. Я понимала, что ему хотелось узнать дату моего рождения. После такой ночи мне было все равно и со словами:

– Только не падай в обморок, – отдала.

Он методично пролистал страницы и вернул обратно. Я сжалась от дурных предчувствий, но уж что есть, то есть, и ничего с моим возрастом не поделать. Да, я была старше его, ну и что?! Не варить же ему меня, в конце-то концов. И он знал это, не знал только на сколько…

Мы вышли на ветер и стужу. Куда теперь, не спрашивала, снова в сердце поселился страх. Направились завтракать. Я поняла степень беспокойства Саши, когда он говорил по телефону, что на второй день мне с ним будет неинтересно. Так как я была гостьей, а не хозяйкой положения, я не предполагала, что мы окажемся практически на улице на целых девять часов. Я думала, что он покажет мне Торонто, может быть, свое жилище, где мы сможем побыть в домашней обстановке, но, похоже, он не продумал этот вопрос или были какие-то причины, не позволившие ему действовать так, не знаю. Вероятно, поэтому он и настроил себя на определенную волну с самого начала, потому что знал: заполнить такую длинную паузу не так-то просто.

Обычно люди после ночи любви становятся ближе, про нас я не могла сказать этого. Какая-то сила вмешалась и воздвигла стену, между нами, может, это был призрак его бывшей любви. Мы общались, обмениваясь короткими репликами.

После завтрака поехали на Ниагару. Красота необыкновенная, однако холод зверский. Попросила сделать несколько фото, получилась, на мой взгляд, хорошенькой и почти юной, ха-ха.

Потекли томительные часы расставания. Заехали в придорожное кафе, он решил выпить кофе, а я-то знала, что хочет просто посидеть и погреться, а еще убить время, потому что кофе он не любит.

Я говорила, стараясь убить тишину и отчуждение с его стороны, которое, кажется, возникло: как жаль, что не успела показать, насколько мне хорошо с ним, что не хватило времени на поцелуи каждой клеточки его чудного тела. Он без улыбки отвечал, что я все успела, только забыла, наверное. Это был снова другой человек, совсем не похожий ни на его фотографии, ни на вчерашнего восхищенного мужчину.

Смотрела на него и не верила, что могу быть любима таким. Этого не может быть.       Тень, мелькнувшая на его лице, заставила мое сердце сжаться, показалось, что он уже простился со мной.