Консервация ненависти

– Нормально.

– И чего ты его надел? Наверняка никого на ферме не застанем. Даже если и были там до сего времени чужаки, то, увидев нас, свалили.

– Береженого, товарищ капитан, как говорится, Бог бережет.

Но не сберег Бог сержанта, как тот ни берегся.

Откуда-то слева по ходу движения раздался хлесткий выстрел, и голова сержанта дернулась назад, кровь брызнула в лицо капитану.

Крабов сориентировался мгновенно и, не дожидаясь второго выстрела, рывком открыл дверь и вывалился из машины. На время оказавшись под прикрытием продолжавшего двигаться по инерции «УАЗа», он перекатился в кювет, сняв автомат с предохранителя. От силосной ямы прогремела очередь, пули вздыбили пыль перед самым лицом Крабова. Капитан выстрелил в ответ и перекатился дальше в кусты. Услышал он и автоматные очереди с тропы, ведущей от новой фермы к старой. Стало очевидным, что группа попала в заранее подготовленную засаду. Но кто ее организовал? И почему группа была атакована у фермы, а не во время выдвижения из станицы на хутор, где ее уничтожить гораздо проще, ведь все бойцы находились в открытой машине? Но искать ответы на эти вопросы было некогда. Капитан увидел, как «УАЗ» сошел с дороги и уткнулся капотом в земляной вал более глубокого левого кювета. И тут же из него к валуну бросился человек с автоматом. Крабов выстрелил. Боевик не успел укрыться за валуном, уткнулся головой в землю. Капитан вновь сменил позицию, продолжая продвигаться вправо. И сделал он это вовремя. Над силосной ямой поднялся другой боевик и открыл огонь по тому месту, где секундами раньше отстреливался Крабов. Капитан дал ответную очередь. Боевик исчез. Задел ли его капитан, было неясно. Со стороны тропы огонь прекратился. Это могло означать одно из двух – либо неизвестные уничтожили Бакарова и Штебу, либо бойцы спецназа отбили нападение и сами завалили «духов». Во втором случае они должны занять позицию на холме, откуда смогут контролировать открытое пространство. А вот если и Бакара и Хохла завалили, то тогда и ему, Крабову, уже не уйти. «Духи» наверняка пойдут на окружение. И вызвать подмогу невозможно, радиостанция осталась в «УАЗе», сотовый телефон где-то выпал из кармана, скорее всего во время прыжка из машины. Но пока наступило затишье, этим следовало воспользоваться и, вопреки логике, не отходить к шоссе или к хутору, а выйти к силосной яме. Тогда встречное окружение не состоится. Собравшись, капитан вскочил и пробежал метров десять. Упал, перекатился в сторону. По нему никто не стрелял. И это хороший знак. Знать бы еще, живы ли Бакар с Хохлом или хотя бы один из них? Они могли вызвать подкрепление. Но сейчас не до этого, надо занять выгодную позицию на торцевой возвышенности силосной ямы. Капитан вновь собрался, рывком поднялся и бросился через кусты к яме. И тут в глазах вспыхнул яркий огонь, а следом… сильная боль в голове и сплошная мгла. Крабов, получивший пулю в переносицу, упал на землю. Автомат отлетел вперед.

Стрелявший в него из канавы боевик цокнул языком и встал:

– Добегался, шайтан. Теперь на том свете бегать будешь.

Он по сотовому телефону вызвал Асигова. Тот ответил сразу же:

– Да, Алим?!

– Двое русских, что были в машине, уничтожены.

– Проверил?

– А что проверять, Мусса, если я лично всадил обоим по пуле в голову?

– Осмотри трупы!

– Ладно. Да, у нас потери.

– Кто?

– Капитан завалил Ваху и ранил в грудь Тахира.

– Добей его! Это приказ.

– Понял.

– Как все сделаешь, выходи к ферме. И поторопись. Из хутора наверняка сообщили о стрельбе в станицу.

– Понял.

– Действуй!

Старший лейтенант Бакаров и прапорщик Штеба шли по тропе за скотником Басовым. Отойдя от новой фермы метров на сто, скотник повернулся к бойцам спецназа:

– Впереди небольшая балка, по дну течет ручей, место топкое, там был мостик, в каком состоянии он сейчас, не знаю, так что поаккуратнее.

– Ты сам не свались в грязь, – усмехнулся Штеба, – тебя и на ровной тропе качает. Видно, лишнего принял, похмеляясь.

– Сколько надо, столько и принял. Я-то к этим местам привыкший, на автопилоте везде пройду, а вы глядите под ноги.

– Поучи еще.

– Может, дальше сами пойдете? За балкой тропа сухая, выведет прямо к первому коровнику.

– Иди, проводник, не болтай лишнего. Как покажешь навозную кучу, отпустим. Кстати, на нее реально можно подняться?

– Она как камень, сколько времени-то прошло. И кусты там.

– Идем!

Мостик оказался в довольно приличном состоянии. Легко пройдя балку, вышли на открытое пространство. Впереди виднелся ближний коровник, слева холм.

– Вот она, эта навозная куча, – показал на холм скотник. – Дальше сами ступайте, а я пойду к Вальке. Она для вас обед готовит, значит, и «первачок» из запасника вытащила. На стакан разведу. Больше не даст, а больше мне и не надо. За ваше здоровье выпью.

– Ну, что, Паша, пусть валит? – взглянул на Бакарова Штеба.

– Зачем ты с ним так грубо, Семен? Он же помогает нам.

– Ты обиделся, что ли, Михай? – повернулся к Басову прапорщик.

– На обиженных воду возят. Все нормально.

– Ну, извини, если что не так.

– Ничего, ребята, удачи вам! А я на хутор пошел.

– Давай! – разрешил старший подгруппы Бакаров.

Скотник направился в обратный путь, но не прошел и пяти метров, как и от дороги, по которой шел «УАЗ», и от фермы раздались очереди. Бакаров и Штеба тут же прыгнули к кустам. Скотник же упал на тропу, грязная рубашка его, пробитая автоматной очередью, постепенно пропиталась кровью, а тело начало конвульсивно дергаться в судорогах.

– Откуда стреляли, заметил? – спросил Бакаров.

– Судя по тому, что у скотника больше ран по левой стороне, то как раз с холма и били.

– Черт! Командира тоже обстреляли.

– Если «духов» трое, то один наверняка засел на чердаке коровника.

– Штеба, обстреляй холм, я ударю по чердаку, – приказал Бакаров. – Затем бросок вперед ближе к кустам.

– Понял!

– Пошли!

Бойцы подошли и, обстреляв холм с чердака, бросились вперед. От холма вновь прогремела очередь. Штеба вскрикнул и упал на землю.

– Что с тобой? – крикнул Бакаров, дав ответную очередь по холму.

– Ноги! Ноги перебили, суки!

– Используй аптечку! – крикнул Бакаров, увидев кровь на обеих штанинах брюк Штебы.

– Ты, Паша, давай к холму, я отсюда прикрою. Главное, сбить «духа» с высоты. Краб с Тарасом прорвутся на «УАЗе». С той стороны стрельба прекратилась. Спеши!

– Держись, Сеня! Я вернусь за тобой.

Бакаров ушел в кусты и начал сближаться с холмом. Штеба короткими очередями стрелял то в сторону коровника, то навозной кучи. Старший лейтенант вышел на рубеж, отстающий от холма метров на двадцать. Теперь можно применить гранаты. Он потянулся к поясу, чтобы достать наступательную «РГД-5», но рядом раздался хлопок, и тут же сеть накрыла офицера. Павел не успел вытащить гранату. Он пытался достать нож, но сеть-паутина крепко сковала руки.

– Твою мать! – крикнул старлей. – Семен! Я в ловушке! – И получил сильный удар по затылку, от которого потерял сознание.

Асигов подошел к плененному офицеру:

– Попалась птичка. Ничего, тебе повезло, скоро вернешься к своим.

Он отдал приказ двум боевикам освободить старшего лейтенанта из сети, привести в чувство, связать и доставить на ферму. Затем прошел к лежащему у тропы прапорщику.

Тот, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги.

– Осторожней, – сказал Асигов, – смотри, чтобы краска не попала на землю. Русские здесь наверняка все перероют, и нельзя допустить, чтобы они просчитали подставу.

– Ты, Мусса, не знаешь Губаря. Он начнет расследование внутри отряда, потому как понятно, что на ферме была подготовлена засада и что вы знали о том, какие силы будут привлечены к проверке фермы. Следовательно, он в конце концов выйдет на помощника дежурного – Соева. Командир группы отдавал приказ на сбор из дежурного помещения. Сам дежурный в это время спал, значит, под подозрение попадает Соев.

– Что ты предлагаешь?

– Сержант живет на базе, но в свободное время по вечерам ездит в станицу. Там у него баба – местная учительница, у которой бывший муж, несмотря на развод, продолжает преследовать неверную супругу. Я слышал, он сильно пьет. Не будет ничего странного, если этот муж по пьянке и в горячке всадит новому ухажеру нож в сердце. Обычная, в принципе, история.

– Значит, Соева надо убрать?

– И сегодня же. После наряда он обязательно поедет в станицу.

– Я тебя услышал, доложу Тагаеву. Думаю, что вопрос по Соеву будет решен. У нас есть кому в станице сыграть роль брошенного женой мужика. А сейчас идем к ферме.

Штеба закатал штаны, чтобы краска, имитировавшая кровь, не попала на тропу, и двинулся к коровникам.

Асигов вызвал по сотовому телефону Тагаева:

– Сарак! У нас все!

– Сработали, как надо, я видел. Давайте к ферме.

Переговорив с Муссой, Тагаев набрал номер:

– Малик?

– Да, Сарак?!

– Подгоняй машину. У тебя не более пяти минут.

– Уже еду.

В 12.35 «ГАЗ-66» с тентом подобрал боевиков и пленников – Штебу связали так же, как и Бакарова, – и, обходя многочисленные овраги и балки, пошел к шоссе. В 13.05 он свернул с асфальта на грунтовую дорогу, уходящую в горное ущелье, а спустя еще полчаса въехал в брошенный аул Боксар, в тридцати восьми километрах от хутора Калач, где в это время Степан Гулеба пытался связаться с отделом внутренних дел станицы Горская.

Вызов проходил, но тут же срывался. Хуторяне спрятались в домах, и только Дунина находилась рядом:

– Ну, что ты, Степан, не можешь дозвониться?

– Да черт его знает, что с этой связью. То нормально работает, то хрен дозвонишься.

– Звони по сотовому.

– Черт, о нем я и не подумал.

Хозяин фермы достал телефон, дрожащим пальцем набрал номер.

– Дежурный по ОВД лейтенант Кислов.

– Это Степан Гулеба, с хутора Калач.

– Очень приятно. И что у вас произошло?

– Вы не в курсе, что у нас были замечены вооруженные люди и утром на хутор приехала группа спецназа?

– Так, подождите, Калач. Да, действительно, к вам выехали спецы. И что?

– А то, что на старой ферме только что закончился настоящий бой!

– Что? Бой?

– У тебя, лейтенант, со слухом плохо?

– Какой бой?

– А я знаю? Только стреляли сильно.

– Что сейчас у вас?

– Сейчас тишина. На старой ферме никого не видно. Хотя нет, к ней подошел грузовик.

– Где же спецназовцы?

– А ты приезжай сюда и посмотри. Нет спецназовцев, никого нет, только «УАЗ» их стоит в кювете, в нем водитель, но он не шевелится.

– Я понял вас. Ожидайте, к вам подъедут.

– Давайте быстрее, а то у нас народ по хатам забился, боится.

– Все, отбой!

Дежурный по ОВД переключился на начальника:

– Товарищ майор, только что из хутора Калач звонил Степан Гулеба.

– И что?

– Он сказал, что на ферме, где вчера были замечены подозрительные люди и куда выехала группа отряда спецназа, произошел бой. Сейчас там тишина, но ни спецов, ни посторонних не видно. Наблюдается только машина спецназа. Она в кювете.

– Твою мать! Этого еще не хватало.

– Мне выслать наряд в Калач?

– Какой наряд, Кислов, это дело спецназа. Наших предупредить о случившемся, чтобы перекрыли дороги в станицу, и вызвать в отдел всех полицейских. А с командиром отряда я свяжусь сам. Ты понял меня?

– Так точно!

– Выполняй!

Начальник ОВД набрал номер командира отряда. Подполковник Губарь находился в служебном отсеке штабного модуля.

– Слушаю! – поднял он трубку.

– Этой майор Иванов.

– Что случилось?

– С дежурным по ОВД только что связался владелец фермы в Калаче, Гулеба.

– Дальше? – напрягся командир отряда.

– Этот Гулеба сообщил, что у хутора был бой.

– Бой?!

– Так точно. Сейчас там все тихо, но ни ваших, ни посторонних людей из хутора не видно. «УАЗ» группы стоит в кювете. В кабине водитель, судя по всему, мертвый! Такие вот дела, Борис Викторович. Я могу послать на хутор наряд.

– Не надо. Сами разберемся.

Губарь переключил коммутатор:

– Сергушин?

– Я, товарищ подполковник!

– Быстро группу в машину и к штабу. В полной боевой экипировке.

Капитан Андрей Сергушин, командир второй штурмовой группы, не стал задавать ненужных вопросов.

Губарь вызвал и свой «УАЗ».

В 14.10 колонна отряда прибыла на хутор. Группа Сергушина сразу же разделилась. Трое пеших бойцов пошли по тропе, «УАЗ» поехал по дороге.

Командир спрыгнул из своей машины на землю, и к нему тут же подбежал Гулеба:

– Господи, что же это происходит?

– Кто-нибудь к старой ферме ходил? – спросил подполковник.

– Нет, кто ж пойдет, когда там страсть такая.

– Кто и что видел из местных?

– Да точно никто и ничего, только стрельбу слышали, сильно стреляли и от тропы, и с дороги. А «УАЗ» видно, если отойти немного вправо.

– Товарищ начальник, – подошли к ним Дунина с сыном, – вот Колька мой говорит, что видел, как после стрельбы к ферме подъехала грузовая машина, а потом уехала в сторону шоссе, но не по дороге, а по степи.

– Видел? – спросил у паренька Губарь.

– Видел.

– Что за грузовик был?

– Военный, с тупой «мордой».

– Что значит, с тупой «мордой»?

– Его мужики еще «шишигой» называют.

– «ГАЗ-66». В кузове люди были?

– Были.

– Сколько?

– Ну, человек шесть, может, больше, может, меньше.

– Откуда ты видел грузовую машину?

– С чердака своего дома. Как стрельба началась, я сразу на чердак, там окно, через него и видел.

– Что еще заметил?

– «УАЗ» заметил, водитель в нем, голова набок, а так за рулем. Еще видел, как кого-то тащили из-за коровника к машине. Потом его бросили в кузов.

– Все?

– Да вроде.

Радиостанция Губаря сработала сигналом вызова.

– Станица! – ответил командир отряда.

– 02! У нас тут Тарас и Краб!

– Убиты?

– Да.

– А Бакар с Хохлом?

– Их нигде нет, на тропе труп кого-то из местных. Видны следы «шестьдесят шестого». Попробовать догнать?

– Нет! Это уже бесполезно. Я сейчас подъеду, оцепите ферму.

– Есть!

– Кто-то из ваших сопровождал группу? – спросил у Гулебы подполковник.

– Да, скотник Михай. Он пошел с двумя офицерами по тропе, показать дорогу.

– Вот и показал.

– Что?

– Убит ваш скотник.

– Вот те на! А я еще ругал его, – протянул Гулеба.

– Собрать всех, кто что-либо видел и находится здесь, – приказал Губарь. – Остальным быть во дворах, нечего тут толкаться. Понятно?

– Понятно.

Командир отряда сел на место старшего своей командирской машины и приказал водителю:

– К ферме!

Глава вторая

Спустя несколько минут командирский «УАЗ» остановился у машины группы Крабова. Там Губаря ждал капитан Сергушин. Подполковник вышел из машины, подошел к расстрелянному автомобилю, уткнувшемуся капотом в земляной вал, посмотрел на убитого сержанта Тарасова.

– Одиночный выстрел в голову, – сказал Сергушин. – Стреляли с близкого расстояния. Тарас бронежилет надел, не помогло.

– Где Крабов?

– Метрах в тридцати отсюда, недалеко от силосной ямы. Убит также одиночным выстрелом в голову, в переносицу. И тоже с близкого расстояния. Но Дима двух «духов» либо завалил, либо ранил. Березин нашел кровь у валуна справа от дороги и на вершине силосной ямы. Краб отстрелял половину магазина. По нему тоже били плотно, и у дороги, и на вершине ямы много стреляных гильз от «АК-74».

– Если неизвестные атаковали машину от фермы, то почему Крабов, видевший, как был убит Тарасов, решил пробиваться к силосной яме? Почему не стал отходить к хутору?

– Думаю, он надеялся на проход к объекту Бакарова и Штебы, которые шли по тропе. Краб хотел занять высоту в торце ямы, откуда мог держать под обстрелом почти все пространство фермы, тем самым помогая Бакару и Штебе подойти к коровникам с тыла. Но… у самой ямы его ждал снайпер, вооруженный автоматом. Скорее всего, он расстрелял и Тараса, а сам остался цел и невредим.

– Бакар со Штебой действительно шли по тропе в сопровождении местного скотника. Его труп вы нашли, а где тела Павла и Семена?

– Тел нет. Следов крови тоже. Только гильзы с обеих сторон тропы, и на холме, и углу коровника. Со стороны фермы стреляли «духи». То, что боевикам удалось первым залпом убить только гражданского, а наши парни с тропы открыли огонь, говорит о том, что там завязался позиционный бой. Что произошло дальше, неизвестно.

– По словам хозяина новой фермы, стрельба велась сильная, с тропы в том числе, но она прекратилась так же быстро, как началась. И это странно. Бакаров и Штеба слышали, как вел бой Крабов, они должны были связаться с ним.

– Не могли. Радиостанция осталась в «УАЗе», Крабов не мог вытащить ее, а телефон его нашли недалеко от дороги, видно, выскочил из куртки, когда Дима прыгал на обочину.

– Идем к тропе, посмотрим, что там могло произойти.

– Может, сначала осмотрим холм и коровник? – предложил Сергушин.

– В коровник отправь Березина и Стешина, а холм и прилегающие к тропе кусты осмотрим сами. Хотя и сейчас уже понятно, здесь была подготовлена засада. Боевики специально «засветили» себя перед местными, чтобы те вызвали полицию.

– Значит, они готовили встречу ментам?

– Нет, главарь банды знал, что в Калач отправится наша группа. Он знал, что задачу по локализации любых формирований, крупных ли, малых ли, единичных вооруженных лиц, имеет наш отряд, а не полиция.

– Откуда главарь банды мог это знать?

– Хороший вопрос. Но не ко мне! Дай команду парням и идем к холму.

– Тараса мы не трогаем?

– Пусть водители вытащат Игоря, затем принесут к машинам и Крабова, поставят «УАЗ» третьей группы на дорогу, посмотрят, может ли он идти самостоятельно на базу или придется цеплять на буксир.

– Есть!

– Поживее, Андрей!

Командир группы отдал приказ и вместе с подполковником прошел к месту, где были обстреляны Бакаров и Штеба. Там находился старший лейтенант Березин.

– Что-нибудь интересное обнаружено? – спросил командир отряда.

– Есть кое-что.

– Ну?! Не тяни.

Старший лейтенант указал на правую обочину:

– Здесь во время нападения находился старший лейтенант Бакаров, напротив – прапорщик Штеба. Очевидно, в момент нападения боевиков скотник направлялся к хутору, и первую очередь бандиты дали по нему. Что и предоставило возможность Павлу и Семену занять позиции обороны. Все вроде логично. Тебя обстреливают, ты укрываешься и открываешь ответный огонь. Но… дальше происходит странное. Бакаров начинает продвижение вперед, его прикрывает Штеба, но прапорщик не следует за старшим лейтенантом, он продолжает оставаться на стационарной позиции. Следы Бакара ведут почти к холму. Скорее всего, Павел решил забросать холм гранатами, для этого и сближался с ним. В этой ситуации Штеба должен был находиться рядом и обстреливать и холм, и коровник. Но прапорщик так и не двинулся с места, в результате потерял Бакарова из виду. Возникает вопрос, кого он тогда прикрывал? В кого стрелял? Я занял его позицию. Штеба мог обстреливать весьма узкий сектор и здание коровника, но в нем не найдены гильзы, значит, боевики с чердака коровника огня не вели. Крови на позиции нет, выходит, прапорщик не был ранен.

– А если он не успел ничего предпринять и «духи», обойдя с тыла, захватили его?

– С тыла нет следов. А вот от коровника есть. Я бы понял, если Штеба, осознав бессмысленность продолжения боя, бросив товарищей, отошел к хутору. Это предательство, трусость, подлость. Но это хоть как-то объясняло бы ситуацию. Но прапорщик оставался на позиции.

– Пацан на хуторе видел, как к ферме подъехал «ГАЗ-66», он также видел, как «духи» кого-то тащили от тропы и бросили в кузов, – сказал командир.

– Тащить они могли Бакарова и Штебу, но пацан, как говорите, видел кого-то одного? Второй, значит, шел самостоятельно?

– Не обязательно, трупов «духов» мы тоже не обнаружили, следовательно, они и их увезли с собой. А до этого должны были поднести к машине и затащить в кузов. Парнишка же этого не видел. Так что второго, или Бакара, или Штебу, могли поднести или раньше, или позже.

– Но крови-то на позиции нет?

– Ее, кстати, нет и там, где занимал позицию Бакар.

– Ничего не понимаю. Сдаться наши не могли. Может, боевики применили газовые гранаты?

– Вряд ли. На открытой местности от них толку мало.

– Да, загадка. И удастся ли нам разгадать ее, неизвестно. Фактом остается то, что группа попала в подготовленную засаду, в результате командир группы и водитель погибли, а старший лейтенант и прапорщик исчезли. Не исключено, что этот главарь знал и о том, кто конкретно прибудет на ферму, именно группа Крабова сегодня была дежурной.

Сергушин внимательно посмотрел на командира:

– Вы считаете, что главарь банды получал информацию из отряда?

– Я не могу такого исключать.

– Но это невероятно!

– Согласен, придется проводить внутреннее служебное расследование, параллельно с проверкой комиссии штаба, которая, возможно, уже сегодня прибудет в отряд.

– Вы уже докладывали в штаб о произошедшем?

– Нет! По возвращении доложу.

– Тогда комиссия приедет завтра. Будете объявлять отряду повышенную боевую готовность?

– А смысл? У нас в станице никто не живет, все на территории базы.

– Ну, ребята мотаются в Горскую. Кто к женщине, кто за водкой.

– Вот и посмотрим, кто сегодня, после того что случилось, поедет в станицу. И надолго ли, и куда конкретно.

– Но это значит, устанавливать слежку?

– Нет. В станице останешься ты со своими парнями. Водку продают в трех магазинах, женщин навещают только двое, лейтенант Каратаев и сержант Соев. Дамы проживают возле центра у рынка. В твоей группе шесть человек, этого достаточно, чтобы перекрыть въездную дорогу и определить, кто отправился в станицу, установить наблюдение за магазинами и центром. Я же объявлю в отряде, что твоя группа осталась здесь.

– У меня будет пять человек, водителю придется отгонять «УАЗ» группы Крабова или тащить его на базу на буксире.

– И пятерых хватит. Не думаю, что сегодня толпа ринется в станицу. За водкой, понятно, гонца пошлют, остальные должны остаться на базе. А там черт его знает.

– Я понял.

– Давай, организуй эвакуацию машины Крабова с телами погибших на базу. Говоруну передай, чтобы трупы завез в станичный морг. На базе подтвердить, что твоя группа осталась у хутора. И не болтать лишнего.

– За водителя не беспокойтесь. Илюха Говорун, несмотря на фамилию, держать язык за зубами умеет.

– Готовность к убытию десять минут.

– Вы поедете с нами?

– Я ненадолго задержусь на хуторе. Может быть, кто еще что-то вспомнит. Осмотрю дом скотника. На момент обстрела он уходил на хутор. Зачем было первой очередью валить его? Пугнули бы, и он сайгаком поскакал бы в селение. Но его убивают. Зачем? Не затем ли, что он отыграл свою роль и стал ненужным свидетелем?

– В принципе, скотник мог быть связан с бандой, – кивнул капитан.

– Он сообщил и о том, что видел вооруженного чужака. Но посмотрим, возможно, скотник – обычная случайная жертва. Командуй, Андрей.

– Есть, но ваша задержка с докладом может обернуться серьезными неприятностями.

– У нас люди, Андрей, погибли, что может быть серьезней? Но ты прав, я передам доклад немедленно через дежурного. А ты работай! И будь постоянно на связи.

– Понял. Выполняю!

Командир отряда прошел к своей машине, по радиостанции вызвал дежурного по отряду:

– Степь! Станица!

– На связи, – ответил дежурный.

– Сообщи в штаб о том, что при проверке сигнала из ОВД станицы Горской о появлении в районе хутора Калач трех вооруженных мужчин группа капитана Крабова попала в засаду. Сам Крабов и водитель группы сержант Тарасов погибли, старший лейтенант Бакаров и прапорщик Штеба, скорее всего, пленены и увезены неизвестными в горы. Бандиты также понесли потери. Как минимум два человека. Я провожу расследование «ЧП» на хуторе. Буду на месте после 19.00. Это все!

– Я вас понял, товарищ подполковник, но в штабе наверняка захотят узнать подробности инцидента лично от вас.

– Со мной никого не соединяй. Как приеду на базу, отвечу на все вопросы, если, естественно, у меня будут на них ответы.

– Понял!

– Отряду занятия по распорядку дня. Боевая готовность пока остается прежней – постоянная. Как понял?

– Понял!

– До связи!

Командир отряда отключил станцию.

«УАЗ» группы Крабова оказался исправным, и он, ведомый водителем подгруппы Сергушина, ушел через хутор на базу.

Машина командира отряда остановилась у дома хозяина фермы. Гулеба с Дуниной, ожидавшие Губаря, сразу же подошли к нему:

– Ну что там, товарищ подполковник?