Убийство на высшем уровне

* * *

Произнеся короткую речь перед собравшимися, Смирнов не вернулся обратно в президиум, а сразу покинул сцену. Он уже вовсю шагал своей энергичной походкой по коридору здания, направляясь к выходу, когда его кто-то окликнул сзади.

– Игорь Андреевич, будьте любезны, подождите немного! У меня есть к вам разговор!

Смирнов резко остановился и обернулся, хотел было повторить дежурную фразу о лимите времени, как вдруг, узнав подошедшего к нему молодого человека, осекся на полуслове:

– Извините, но у меня нет вре… Вы?! Что вы тут делаете, господин Крячевский?

Стоящий перед ним молодой светловолосый мужчина был элегантно одет, светлый твидовый костюм бежевых оттенков сидел на его спортивной фигуре как влитой. На вид ему было никак не более двадцати семи, хотя в действительности перевалило за тридцать. И вот уже четыре года он был владельцем своего банка.

Его кучерявые волосы были аккуратно зачесаны назад и вкупе с очками придавали ему солидности. Однако все портили ямочки на щеках, которые, когда Крячевский улыбался, делали его лицо по-мальчишески задорным.

– Простите, господин Смирнов, – усмехнувшись, ответил Крячевский, – но я нахожусь здесь по праву. Я закончил этот вуз шесть лет назад.

– Да что вы говорите? – удивился Смирнов. – Признаюсь, я этого не знал. Впрочем, каких только деятелей не выпустило в жизнь наше заведение…

– Правда, закончил его, уже учась на заочном, – пояснил Крячевский. – После армии, куда я попал со второго курса, мне пришлось зарабатывать себе на хлеб. У меня же не было ни московской прописки, ни влиятельных родителей.

– Ну теперь, как я погляжу, – прервал его Смирнов, демонстративно осмотрев с ног до головы, – судя по вашему виду, вы не голодаете и хлеб без икры не едите.

– Да, я не бедный человек, – перестал улыбаться молодой банкир, и ямочки на его лице уже смотрелись как знаки упрямства и жесткости. – Но я всего добился сам, я один из немногих в стране, кто в двадцать семь лет открыл свой первый банк, много пахал ради этого и надеялся только на свои силы…

Смирнов снова перебил его, на сей раз демонстративно посмотрев на часы, произнес с иронией в голосе:

– У меня такое ощущение, что я случайно попал на ваш бенефис, господин Крячевский. Если это так, то я собираюсь покинуть это здание еще быстрее, чем намеревался ранее. Выслушивать речи разных махинаторов о том, как им непросто досталось их состояние, у меня нет ни времени, ни желания.

– Вы не имеете права так со мной разговаривать! – вспылил Крячевский. – Я не для того вам рассказывал о себе, чтобы вызвать у вас жалость! Но вы должны понимать, что незаконно и, самое главное, незаслуженно лишаете человека его бизнеса.

– Человек сам виноват в своих проблемах, – жестко отрезал Смирнов. – Вас не раз предупреждали, прежде чем лишить ваш банк лицензии. Но вы игнорировали наши предупреждения и превратили банк в большую прачечную.

– Как я понял, нормального разговора не получится, – хмуро заявил Крячевский, глядя на чиновника Центрального банка, – но я и не рассчитывал на это. Я лишь хочу вас предупредить, что я не только сам создал свой бизнес, я при этом сам смогу защитить его от вас, и вы еще пожалеете, что связались со мной. Вы думали, я легкая добыча, решили устроить показательную порку, но лучше бы вам подыскать себе другую жертву для этого!

– Вот сопляк! Он еще вздумал мне угрожать! – У Смирнова кончилось терпение, и, поскольку они были одни в коридоре, он уже не считал нужным себя сдерживать: – Да ты пойми, самовлюбленный придурок, что так мы будем поступать со всеми, кто не хочет играть по установленным правилам!

– В таком случае я еще спляшу джигу на вашей могиле, – неожиданно произнес Крячевский.

И вдруг он в неистовом порыве, артистично похлопывая себя по груди и по лодыжкам, присел несколько раз перед чиновником в танце гопака. После чего распрямился в театральной позе.

– Там, тара-ра-рам! Там-там! Оп-ля!

Ошалевший Смирнов несколько секунд молча смотрел на своего визави, после чего произнес:

– Похоже на диагностированную шизофрению! Тебе, сынок, надо не в банке сидеть, а в палате психушки!

Он развернулся и направился прочь от своего странного собеседника.

– Помяните мое слово, – усмехнувшись ему вслед, тихо произнес Крячевский.

Но Смирнов не слышал, он быстро шагал по коридору, позвонив при этом на мобильный своему шоферу, чтобы подогнал машину к дверям.

«Мерседес» уже стоял на дорожке у входа в здание, неслышно урча мотором, когда чиновник появился на крыльце. Шофер в ожидании шефа докуривал сигарету, выпуская дым в открытое окно машины.

Все еще под впечатлением разговора с молодым банкиром Смирнов шел к своей машине, не заметив, как с другой стороны к нему приближается высокий мужчина в рубашке навыпуск и с бейсболкой на голове, козырек которой прикрывал его лицо.

Поравнявшись с «Мерседесом», незнакомец вдруг неожиданно рывком выхватил из-за пояса под рубашкой пистолет с длинным дулом и наставил его на шофера.

До слуха Смирнова донесся звук двух приглушенных хлопков…

* * *

– Ну что? Все гости прибыли? – спросил Гоша у Машки, едва вернувшись в фойе.

– Только что Викентий, облизывая, проводил в зал еще одного, – ответила скучающая студентка и тут же, хитро улыбнувшись, спросила: – Ну что, Гошенька, не удалось получить у олигарха аудиенцию? А так, глядишь, через год после окончания и получил бы теплую должность с кабинетом рядом с боссом.

– Ты все не уймешься, язва толстозадая! – с добродушной вульгарностью отозвался Гоша. – Может, хватит меня подкалывать? По окончании вуза меня папаша и без этих связей устроит в банк. Будет у меня и свой кабинет, и секретарша фигуристая. Пойдешь ко мне секретаршей, Машуня?

– Да пошел ты! Нужно мне очень после вуза у тебя в предбаннике сидеть, – огрызнулась Машка.

– А мы будем тебя двигать по служебной лестнице, – игриво произнес Гоша, плавно кладя руку на бедро Машки, – все выше и выше…

– Эй-эй, сексуальный воротила! – Машка шлепнула по руке Гошу. – Я пока еще не твоя секретарша. Задвинь-ка лучше свой штуцер поглубже в штаны. Я тебе еще «толстозадую» припомню!

– Это был комплимент, мне твой зад очень даже нравится, – тут же нашелся студент, – а поиграть в секретаря и начальника мы можем и сейчас, если не пойдем на собрание.

– Ты что, рехнулся, что ли? – отстранилась от навязчивого однокурсника Свистунова. – Нас тут с тобой поставили гостей встречать, если ты еще помнишь…

– Да все уже приехали и сидят давно в зале, обласканные нашим ректоратом… Маш, ну правда, на черта нам это сборище, давай пойдем по парку хотя бы погуляем, все лучше, чем сидеть в духоте и слушать этих придурков.

Машка задумалась на минуту, посмотрев на пустую лестницу, ведущую в зал для собраний.

– А что? Может, ты и прав, что мы там не видели, – заявила она, – скукотища одна, да и только. Пошли погуляем…

– Часа два свободного времени у нас как минимум есть, так что мы все можем успеть, – подбодрил ее Гоша.

– Что успеть, ты это о чем? – строго посмотрела на него Машка.

– Я о прогулке, Машенька, и на сей раз постараюсь быть убедительным.

– Отвали, Казанова банковский, можешь не стараться, – скривив губы в презрительной усмешке, произнесла Свистунова.

Однако Гоша все же постарался и, видимо, был убедительным, так как спустя полчаса разговоров и шатаний по парку они все же нырнули в кусты напротив здания, потому как те были самыми густыми.

Гоша, едва они уединились в укромном месте, не мешкая, перешел в ожидаемую секс-атаку. Он схватил Машку в охапку и, прижав ее к стволу дерева, принялся покрывать ее шею и лицо страстными поцелуями, задрав ее мини-юбку до пояса.

К его радостному удивлению, Машка тоже была готова к любовным утехам и в качестве жеста благосклонности рывком расстегнула ему ремень на штанах.

Впрочем, удача оказалась к нему не столь благосклонна. Едва Гоша, приспустив штаны и усевшись на траву, водрузил на себя Машку, как рядом прошли какие-то люди, а еще спустя пару минут по дорожке, урча мотором, проехал «Мерседес» и остановился метрах в двадцати от них.

В открытое окно машины было видно, как шофер закурил сигарету, но, по всей вероятности, любовников, затаившихся в кустах, он не заметил, так как его взгляд был устремлен немного в другую сторону.

– Черт принес этого водилу! – выругался Гоша.

Тем не менее парочка в кустах, периодически опасливо поглядывая на шофера, продолжила заниматься воодушевившим их делом и постепенно так увлеклась, что не обратила внимание на то, что мимо них по дорожке прошел какой-то мужчина.

Снова их отвлекли от секса два приглушенных, но тем не менее резких хлопка.

В следующую секунду оба они обернулись и застыли в изумлении. Рука шофера безвольно повисла вдоль двери. Перед ним стоял мужчина в бейсболке и с пистолетом в руке, на дуло которого был навернут глушитель.

Но даже не это убийство вызвало у студентов шок, а последующие события, приведшие к еще одной трагедии.

На полпути к машине стоял, застыв в оцепенении от увиденного, чиновник Центробанка, которому и принадлежал «Мерседес».

Мгновенно сообразив, что главной целью киллера был он сам, Смирнов, резко развернувшись, бросился бежать к небольшой березовой роще, начинавшейся на противоположной стороне дороги метрах в двадцати от того места, где сидели студенты.

Понимая, что добежать до здания он не успеет, банкир решил попытаться спастись от пуль, прячась за стволами деревьев. Но киллер не бездействовал. Он, не суетясь, достаточно спокойным шагом обошел «Мерседес» и, подняв руку с пистолетом, тут же выстрелил.

Пуля вонзилась в бедро Смирнова. Он оступился, вскрикнув от боли, и упал. Кувыркнувшись на асфальте, поднялся на четвереньки и попытался встать, чтобы продолжить бег. Но в этот момент киллер выстрелил снова. Смирнов выгнулся от удара в спину и, развернувшись, со стоном упал на асфальт лицом вверх.

Он видел, как киллер, подойдя к нему, метров с трех выстрелил ему в голову.

– Мама, – тихо простонала Машка, но Гоша, сам готовый закричать от страха, почти рефлекторно закрыл ей рот ладонью.

Но кошмар на этом не кончился, так как киллер, по-прежнему не суетясь, присел зачем-то возле убитого, протянув руку к его груди, затем резко встал и пошел в направлении кустов, в которых прятались студенты.

Ужас, охвативший Гошу, словно парализовал его. На нем сидела Машка, обхватив его шею руками, словно железным обручем. При этом Гоша по-прежнему был в ней, и от этой физической слитности их тел он вдруг ощутил еще большую свою беспомощность перед надвигающейся смертельной угрозой.

Они, прижавшись друг к другу, расширенными от страха глазами смотрели на приближающегося к ним человека с пистолетом в руке, не в силах даже пошевелиться.

Однако, немного не доходя кустов, за которыми пряталась парочка незадачливых любовников, киллер, засунув пистолет под рубашку, вдруг выровнял траекторию своего пути и быстрым шагом направился прямо по дорожке в сторону пустыря, расположенного за кустарником, вдоль бетонного забора, огораживающего территорию.

Прошло не более полуминуты, как убийца, преодолев небольшой земляной вал, отделяющий пустырь от парковой зоны, скрылся из виду.

Еще не веря полностью в спасение, Гоша повернулся к своей подружке, которая по-прежнему крепко сжимала ему шею.

– Ушел, кажется! – плохо шевеля побелевшими от страха губами, произнес он.

В этот момент он почувствовал, как по его оголенным бедрам струится теплая влага, образуя под ним небольшую лужицу.

– Черт! – тихо выругался Гоша, глядя на Машку. – Мы, кажется, обделались…

– Угу, – словно филин, отозвалась она, поскольку ее рот по-прежнему сжимала Гошина ладонь.

Глава 3

Гуров сосредоточенно вел служебную «десятку» по запруженным вечерним потоком машин московским улицам. Стас, откинув спинку сиденья далеко назад, полулежал в нем, периодически выспрашивая у Гурова известные ему подробности случившегося убийства.

– Слушай, Лева, а зачем нас Орлов сюда послал? Мы что, будем вести это дело или нам просто надо погулять рядом и осмотреться? Такие дела Генеральная к себе обычно забирает.

– Гулять ты будешь в отпуске, а не на месте происшествия, – сурово отрезал Гуров. – Что касается расследования, то ты прав – прокуратура и станет его вести, нас же с тобой просто включат в рабочую группу. Возглавит ее кто-то из прокурорских следаков. Кроме нас, ментов, в ее составе наверняка будет кто-то из гэбистов.

– Это еще зачем? – поморщился Крячко. – Они и так сейчас везде. Куда ни плюнь, попадешь на башмак фээсбэшника.

– А ты не плюйся куда ни попадя, – ответил Гуров, сворачивая с трассы у набережной Яузы на второстепенную дорогу. – Слишком большого чиновника завалили, чтобы они в стороне оставались.

– А кого именно? – спросил Крячко. – Ты говорил, вроде бы банкира…

– Не просто банкира, – заявил Гуров, – а заместителя председателя Центрального банка. Если честно, то я за всю свою карьеру не помню такого случая, чтобы на этот люд когда-либо покушались. Угрозы были, в девяностых кто-то даже стрелял в окно самого тогдашнего председателя. Правда, тогда ни его самого, ни его семьи в квартире не было.

– Да и окна его хаты, насколько я помню, были бронированными, – продолжил воспоминания Стас.

– Но, как говорится, времена меняются, а люди остаются теми же, – неожиданно изрек Гуров.

– Ты это к чему? – не понял Стас.

– Да так, размышления вслух, – устало отмахнулся Гуров. – Я к тому, что там, где большие деньги крутятся, подобное часто происходит. А судя по статусу покойника, речь тут пойдет об очень больших деньгах.

«Десятка» въехала на территорию спортивно-развлекательного комплекса; ворота открыл охранник, который не спросил у прибывших никаких документов.

– Да, охрана тут у них, мягко говоря, формальная, – констатировал Крячко. – Можно сказать, проходной двор. Надо поставить постовых на входе хотя бы на время осмотра.

– Займись этим, как только подъедем, – сказал Гуров.

Оцепление места преступления уже было сделано прибывшими сюда нарядами районной милиции. Несколько машин, тревожно сверкая мигалками на крышах, освещали фарами площадку, на которой стоял автомобиль с убитым шофером и лежал на асфальте застреленный банкир.

Сержанты завершали обматывать желтой лентой территорию, запретную для доступа посторонним лицам. Милиционеры и люди в штатском уже начали все осматривать, щелкали вспышками фотокамер фотографы-криминалисты.

Всем этим процессом руководил пожилой полковник плотного телосложения, одетый в синий прокурорский костюм. Помогал ему мужчина в штатском лет сорока.

– Приветствую вас, Лев Иванович, – пожал руку Гурову следователь, когда они подошли к нему. – Здравствуй, Стас.

– И вам не хворать, Константин Семенович, – поздоровался с ним Гуров.

Они неплохо знали друг друга по предыдущей работе, так как пару раз занимались одними и теми же делами. «Важняк» Карпин был одним из самых опытных следователей Генеральной прокуратуры. За время совместной работы у Гурова сложилось впечатление о Карпине, как о крепком профессионале и уравновешенном человеке. Правда, особой принципиальностью он не отличался и регулярно интересовался мнением своего начальства по ходу расследования. Впрочем, в его ведомстве откровенных правдоискателей давно уже не наблюдалось.

– Значит, это вас назначили старшим в создаваемой группе? – поинтересовался Стас.

– Похоже на то, – уныло отозвался Карпин. – Принесла же мне нелегкая это дельце. Уверен, что сейчас шумиха пойдет по всей стране, и начальство шею мылить будет, требуя каждодневных результатов.

Он тяжело вздохнул и покачал головой, но, тут же сбросив с себя уныние, заговорил бодрым и деловым тоном:

– Ну, да ладно стонать, не будем терять драгоценных минут. Вот, кстати, познакомьтесь. Викулов Эдуард Григорьевич, подполковник ФСБ. Он и его люди будут участвовать в работе нашей группы. Товарищи по несчастью, так сказать.

– Ну, я бы так не спешил нас называть, – с ободряющей улыбкой произнес фээсбэшник, – может, нас еще похвалят за работу, если все быстро раскроем.

– Твоими бы устами, Эдуард Григорьевич, да коктейли через соломку тянуть, – усмехнулся следователь. – Ваши эксперты из главка когда прибудут, Лев Иванович?

– С минуты на минуту, вместе выезжали, – ответил Гуров. – С чего нам начать?

– Я думаю, ты не хуже меня знаешь, с чего тебе начинать, – усмехнувшись, ответил Карпин, – командуй своими людьми, которые прибудут. Но, главное, организуй работу со свидетелями. А наши коллеги из ФСБ пусть начнут работать с сотовыми компаниями на пробивку всех звонков, исходящих из этого района. И чем скорее будут результаты, тем быстрее мы объявим план «Перехват» по Москве.

– Стас, я пойду к администрации этого заведения, чтобы выделили пару комнат для следственной бригады. Надо же где-то такую ораву свидетелей опрашивать, – произнес Гуров, кивнув на большие стеклянные витрины вестибюля, в котором толпились участники торжественного собрания. – Большинство, конечно, ничего не видели, но пока это выяснишь…

– А я направлюсь в дежурку у ворот и поставлю там пару милиционеров на въезде и заодно побеседую с охранниками. Может, они что-то видели, – предложил Стас.

– Лады, – согласился Гуров.

Он еще постоял на месте, наблюдая за тем, как Крячко медленно направляется в сторону сторожки, затем, достав из кармана пузырек с лекарством, выпил украдкой пару таблеток.

Однако, проходя место, где было совершено убийство, он остановился, наблюдая за работой экспертов. Среди них он увидел знакомого криминалиста из главка Дмитрия Уткина. Тот осматривал лежащую на асфальте в очерченном меловом круге гильзу.

– Здорово, Дим, – поприветствовал его Гуров. – Ну и что ты скажешь о стволе, из которого эта железка вылетела?

– Все оценки только предварительные, – поспешил заявить щепетильный Уткин, – точные будут только после проведения…

– Да ладно тебе, – оборвал его Гуров, – не занудствуй, говори, что нарыл, времени нет.

– Ну… нарыл-то я немного, так сказать, общие данные, – пожал плечами эксперт. – Гильза эта достаточно приметная.

– В каком смысле, говори яснее, – не понял Гуров. – У нее что, родинки на интимных местах, что ли?

– Я в том смысле, что этот патрон российского производства «МПТ» калибра 5,45 на 18, не самый популярный у нас, – пояснил Гурову эксперт-криминалист.

– На кой черт тогда его у нас производят? – теряя терпение, снова спросил Гуров.

– Это отдельный вопрос, – по-прежнему обстоятельно рассуждал эксперт, не обращая внимания на раздражение полковника. – Ну, во-первых, патрон предназначен для стрельбы из пистолета «ПСМ». Для него этот патрон и изобрели. Впрочем, я знаю еще одно оружие, которое использует у нас этот патрон, – пистолет «Байкал-441». У последнего, правда, патрон западного стандарта – 6,35 системы «Браунинг».

– «Байкал», – задумчиво произнес Гуров. – Это такой же малогабаритный, как и «ПСМ», судя по калибру…

– Совершенно верно, – подтвердил Уткин. – Кстати, этот патрон большой пробивной силы, – Уткин показал гильзу, поднятую с асфальта, – тридцать слоев кевларовой ткани пробьет и еще после этого сосновую доску насквозь. Поэтому «ПСМ» наши оружейники не смогли продавать в Штаты. Пистолет не проходит по тамошним стандартам, так как принят ими как «оружие для покушения». Поэтому его переделали и под маркой «Байкал-441» собирались слать за бугор, но там снова что-то нашим торговцам смертью обрубили, и этот пистолет стал продаваться здесь, в России. Правда, поначалу небольшими партиями… Ну а теперь из него делают даже травматическое оружие.

– Я думаю, что стреляли из «ПСМ», – задумчиво произнес Гуров, – на такое громкое дело с переделанным стволом не пойдут. Не очень это профессионально.

– Найдем ствол – посмотрим, – пожал плечами Уткин, – хотя практика стрельбы из переделанных стволов тоже существует.

– Ладно, – подвел итог беседе Гуров, – если киллер пистолет поблизости откинул, мы его найдем. Скоро сюда кинолог прибудет с собакой.

Гуров посмотрел на двух экспертов в белых халатах, сидящих на корточках у трупа банкира. Один осматривал раны убитого, другой делал записи в протоколе осмотра. Гуров направился к ним.

– Ну, собственно, мы закончили, – увидев подошедшего к ним полковника, произнес один из криминалистов, – тело уже можно отправлять в морг.

– Что скажете по горячим следам? – задал им вопрос Гуров.

– Три пулевых отверстия, пули не доставали, естественно, – начал пояснения эксперт. – Приблизительное время смерти – часа полтора назад. С половины восьмого до половины девятого вечера.

– То есть, грубо, восемь вечера, – предположил Гуров.

– Скорее всего, так, – подтвердил эксперт. – Одна пуля попала в верхнюю заднюю часть бедра. Думаю, этим выстрелом киллер остановил убегающую с места жертву. Судя по всему, он был произведен с расстояния метров десять-пятнадцать. Второй выстрел в спину, метров с пяти; третий, контрольный, в упор в голову…

– Шофера осмотрели? – последовал новый вопрос полковника.

– Да, там два выстрела в голову, почти в упор, метров с двух, через открытое окно машины, – пояснил эксперт.

– Понятно, – кивнул медикам Гуров, – увозите трупы.

В этот момент из только что подъехавшего милицейского «уазика» выскочил невысокий худенький сержант и, открыв заднюю дверь машины, выпустил на свободу рыжую, с черными подпалинами немецкую овчарку. Пристегнув к ее ошейнику поводок, он притянул пса поближе к ноге, и они вдвоем направились к Гурову.

– Сержант Головко из кинологической службы, – представился он Гурову.

– Как зовут? – спросил тот.

– Сергей!

– Я имею в виду твоего напарника, – усмехнулся Гуров.

– Байкалом зовут, товарищ полковник, – смущенно заулыбался сержант.

– Байкал, говоришь, – Гуров, нахмурившись, посмотрел на пса сверху вниз. Овчарка, высунув язык, нервно дышала и озиралась по сторонам в предчувствии предстоящей работы. – Бывают же такие совпадения…

– Вы о чем, товарищ полковник? – недоумевал кинолог.

– Да так, – отмахнулся от него Гуров. – Собачка-то опытная? Дело свое знает?

– Не волнуйтесь, товарищ полковник, Байкал работать любит. Он не подведет.

– Тогда ты пока осмотрись тут, а мы тебе постараемся быстро оперативные данные собрать, – заявил Гуров. – Ствол на месте стрельбы киллер не откинул, значит, его надо искать где-то вдоль маршрута, по которому стрелок отходил.

Разговаривая с кинологом, Гуров посмотрел в сторону пустыря и произнес:

– Я не удивлюсь, если твой пес, взяв след, поведет нас в сторону вон того земляного вала, за которым расположен пустырь. Оптимальный маршрут для отхода убийцы. Бетонный забор старый, и в нем есть дыры, я заприметил одну, когда ехал сюда по набережной.

– Все верно, – подтвердил подошедший фээсбэшник Викулов, – миновал пустырь, пролез в дыру в заборе – и ты на участке набережной Яузы, не слишком многолюдном даже днем. В пользу этой версии есть показания. Мои люди опросили двоих рабочих, припозднившихся в сторожке на пустыре. Они утверждают, что видели, как пустырь пересекал мужчина в кепке. Все это было в районе восьми вечера, то есть в предполагаемое время расстрела.

Продолговатое бледное лицо подполковника слегка раскраснелось, в глазах искрился азарт.

– Кроме того, – продолжил он, – мы уже связались с сотовыми компаниями, и по их статистике в интересующее нас время в данном районе сотовых звонков было меньше раза в два, чем обычно по городу. Это облегчит и ускорит поиск переговоров киллеров в эфире.

– Понятно, – кивнул Гуров и, повернувшись к кинологу, скомандовал: – Давай пускай своего сыскаря на поводке. Одна ориентировка у тебя уже есть…

Долго уговаривать ни пса, ни его хозяина не пришлось, и они быстро отправились на вероятные исходные точки маршрута.

Сержант-кинолог не зря хвалил своего питомца – овчарка уверенно взяла след и повела, как и предполагали оперативники, в сторону пустыря. Сначала она бежала по дорожке, затем резко свернула к земляному валу и одним прыжком преодолела его, призывая это же сделать спутника.

– Уткин, сопроводи четвероногого оперативника! – крикнул эксперту Гуров. – Надеюсь, тебе будет, что там осмотреть.

* * *

В большой комнате на втором этаже, выделенной для оперативного штаба, кроме Гурова, Карпина и Викулова, было еще немало народу – в основном оперативники, прибывшие, чтобы отчитаться о выполненном задании и получить от начальства новое.

Прибыл сюда и Крячко, который сообщил Гурову, что переговорил с охранниками у ворот.

– Ну, как я и предполагал, дельного почти ничего не выяснил, – заявил он, медленно присаживаясь на стул перед Львом Ивановичем. – Они ничего не знают и ничего толком не помнят, так как смотрели футбол по телевизору. Днем они мало на кого обращают внимание, реагируют только на вызовы, если кто из студентов забуянит.