Месть женщины, или История одного предательства

От всех этих мыслей голова пошла кругом. Я открыла глаза и посмотрела на улыбающегося Стаса, который крепко обхватил меня за талию и уверенно вел в танце.

– Ольга, если бы ты знала, как я тебя люблю, – прошептал Стас, прижимая меня к себе.

– Точно так же, как двадцать лет назад?

– Еще больше!

К нам подошел Олег, чтобы выпить со Стасом за мое здоровье. Я оставила мужчин одних и, взяв бокал шампанского, вновь отправилась гулять по залу, наблюдая за веселящимися гостями.

– Ольга Петровна, вы просто чудо!..

– Ольга – невероятная женщина. Годы не властны над ней! Столько пережить, такого достичь и так потрясающе выглядеть! На такую женщину можно смотреть только восхищенным взглядом!..

– Ольга, день рождения удался на славу!..

– Ольга Петровна, это просто незабываемый праздник! А прованская кухня – это действительно безумно вкусно. На этом дне рождения каждый гость имел возможность почувствовать себя настоящим гурманом! Десерты божественные…

– Спасибо, мои дорогие! Спасибо. Я рада, что вам все понравилось, – улыбалась я гостям и с ужасом представляла, что они говорят обо мне за моей спиной.

Но сейчас не хочется думать о плохом. Совсем не хочется… Сегодня мой сорок пятый день рождения. Где-то там, среди мужчин, стоял Стас, выпивал, о чем-то оживленно говорил и посылал воздушные поцелуи. Несмотря на годы, он был все же интересным мужчиной. Высоким, седым и хорошо сложенным. Я смотрела на него с грустью и вспоминала того молодого и красивого Стаса, в которого я влюбилась с первого взгляда…

Однажды я увидела его на дискотеке у барной стойки, встретилась с ним глазами и тут же решила, что разобьюсь в лепешку, но сделаю все возможное, чтобы этот красавец, на которого засматривались все женщины в зале, был со мной. Я тогда сама сделала первый шаг, потому что была напрочь лишена комплексов относительно того, что первый шаг должен делать мужчина. Я пригласила Стаса на белый танец, и после этого все закрутилось с сумасшедшей страстью и силой.

Двадцать лет брака… Их не сотрешь из памяти и не выкинешь на обочину жизни. Слишком много было вместе пережито, сказано и обдумано. И за эти двадцать лет жизни я никогда не жалела о своем выборе и о том белом танце. Я ни разу не усомнилась в своем супруге, и, казалось, он ни разу не дал мне повода в нем усомниться. Разве что только сегодня… Возможно, я слишком много работала и слишком многого не замечала. А может быть, просто не хотела замечать…

И все же сейчас не время, чтобы думать, будто я смогла достичь успехов в карьере и проиграла сама себе в личной жизни. В конце концов, сегодня у меня день рождения. Вокруг море гостей. И пусть они улыбаются, выражают мне восхищение, а за спиной говорят обо мне совсем противоположные вещи. Пусть… Это жизнь. Это УСПЕХ, и я обязана платить за него по счетам. А сейчас нужно пить шампанское, веселиться, улыбаться гостям, радоваться, что все прошло на уровне, и не показывать никому, что у меня на душе…

Сегодня было столько дружных аплодисментов в мою честь… И пусть они неискренни, не важно! Самое главное, что они были.

Столько красивых разноцветных шаров в зале… Столько лент, фонариков, цветов, подарков, праздничных открыток и телеграмм… И пусть будет целая гора битых хрустальных фужеров и дорогого фарфора. Все это на счастье, и я не сомневаюсь, что оно у меня есть и будет. А Стас – это так, приложение или дополнение к моему счастью.

– Ольга Петровна, через двадцать минут вам нужно будет подняться на сцену и поблагодарить гостей за то, что они украсили ваш день рождения своим присутствием, – рядом со мной появилась моя секретарша Ксения, которая взяла на себя всю организацию этого банкета.

– Что, уже закругляемся?

– Так положено по сценарию. Вы объявите о завершении вечера, а дальше всё по желанию гостей. Кто хочет – поедет домой. Остальные могут еще посидеть за столами. Абсолютно произвольная программа. Оркестр будет играть еще часа два. Вы благодарите гостей и предлагаете всем выйти на улицу, чтобы увидеть фейерверк в вашу честь. Ольга Петровна, вы как себя чувствуете? – Ксения внимательно посмотрела на меня.

– Хорошо. А в чем дело?

– Просто вы бледная очень. Вам нездоровится?..

– А почему я должна себя плохо чувствовать? – резко перебила я Ксению. – Мне что, девяносто исполнилось?

– Простите, я совсем не это имела в виду, – тут же растерялась Ксения и опустила глаза.

Я улыбнулась и потрепала ее по плечу:

– Не переживай, все в порядке. Я сделаю все, как написано в сценарии. Выйду на сцену и поблагодарю гостей. Мне и самой интересно посмотреть фейерверк.

– Спасибо, Ольга Петровна. Извините еще раз. Уверяю вас, что фейерверк будет очень красивым, – оживилась девушка.

Через несколько минут я уже стояла на сцене и произносила торжественную речь. Я благодарила гостей за то, что украсили мой день рождения своим присутствием.

– Дорогие мои! Это был самый замечательный день рождения в моей жизни! Я бесконечно благодарна вам, что эту знаменательную дату вы праздновали вместе со мной. Будьте успешны в карьере и имейте надежные тылы у себя дома! А сейчас я попрошу вас выйти на улицу и полюбоваться замечательным фейерверком, который осветит ночное небо, чтобы мы с вами запомнили этот день на всю свою жизнь! Фейерверк начнется через пару минут, так что поторопитесь!

Гости стали выходить из зала на улицу. Некоторые спустились на первый этаж, чтобы выйти на улицу через парадные двери и увидеть всю красоту обещанного зрелища. Часть приглашенных направилась на балконы и террасу.

Я стала искать глазами Стаса, но он вновь исчез. Я вышла на террасу, принимая бесчисленные пожелания здоровья и счастья. Небо озарилось яркими залпами, все дружно захлопали и закричали:

– Ура! С днем рождения, Ольга Петровна! С днем рождения!

Мои сотрудники пили шампанское, радовались, как малые дети, и старались перекричать друг друга. А когда вслед за фейерверком началось лазерное шоу, я затаила дыхание.

«С днем рождения, родная! Люблю тебя, твой Стас».

Увидев эту разноцветную надпись на небе, я с трудом сдержала слезы и прошептала:

– Спасибо…

– За самую идеальную пару! – Вокруг меня послышался звон фужеров и раздались громкие аплодисменты.

Я пригубила шампанское и мысленно поблагодарила Стаса за этот подарок. Пусть думают, что мы идеальная пара. Я должна быть во всем идеальной – и в карьере, и в личной жизни. И не обязательно всем знать, что происходит в моей семье на самом деле. Моя личная жизнь – это тайна за семью печатями.

Темное небо озарялось залпами салюта, вновь и вновь слышались восторженные крики гостей. Неожиданно я почувствовала непонятное беспокойство и обернулась. Ко мне быстрым шагом приближалась Инга. В руках у нее была небольшая сумочка, которую она крепко прижимала к груди. Она была бледна как смерть, а глаза у нее застыли, как у мертвой.

– Получай, сука! С днем рождения! – процедила она сквозь зубы и неожиданно плеснула мне чем-то в лицо.

На секунду я потеряла сознание, но тут же очнулась от невероятной боли и схватилась за лицо. Руки и голова пылали, словно в огне. Я закричала так, что даже не слышала собственного голоса.

– Немного серной кислоты твоей морде не повредит, – спокойно сказала Инга, повернулась и скрылась в толпе.

Боль была просто адской, и я ничего не видела.

– Помогите… – прошептала я и потеряла сознание.

Как приехала «скорая» и что было дальше, я не знаю. Спасительная темнота накрыла меня своим плащом и отключила сознание.

Вот и всё… Даже если я останусь жива, то такая жизнь мне не нужна…

Глава 4

Мне казалось, что я нахожусь сверху над своим вытянутым в беспамятстве телом… Неужели это и есть путешествие в загробный мир? Никогда бы не подумала, что оно может быть таким приятным и интересным…

Я и понятия не имела, что можно вот так смотреть на себя со стороны. Просто смотреть сверху на свое тело, знать, что ты существуешь отдельно от него. Сама по себе.

Значит, правду говорят, что душа существует?

Какая же я некрасивая! Обезображенное кислотой лицо… Страшное зрелище! Я сама себя узнаю с огромным трудом. Если честно, то после того, как я покинула свое тело, чтобы посмотреть на себя со стороны, мне больше не хочется в него возвращаться. Оно словно чужое… Слишком уж безобразное. Жуткая картинка: даже руки обожжены. Правда, на руке красуется браслет, усыпанный бриллиантами. Подарок Олега!

А вот и он сам… Успокаивает сидящего рядом со мной Стаса. Похоже, они огорчены вполне искренне.

А Стас просто убит горем. Мне даже кажется, что он постарел прямо на глазах. Так хочется его обнять и сказать: «Стас, несмотря на то, что сегодня произошло, я все еще тебя люблю… Как ни крути, но любовь нельзя убить за один день».

…Как-то по-дурацки все сегодня вышло. Хотелось как лучше… Сама идиотка, не нужно ничего было делать с такой помпой. Зачем устроила такой роскошный день рождения? Никого нынче не удивишь роскошью. Нужно было собрать только самых близких друзей. Нет же, решила пригласить всю корпорацию. Столько мерзких новостей о себе сегодня узнала, и самая мерзкая – это то, что мой муж от меня гуляет. И с кем? С тупой девкой из бухгалтерии! Нет бы нашел кого-то на стороне, а то у меня под боком! Постарался сделать мне больно. Мы же родные люди. Зачем выставлять меня жалкой дурой?

И все же мне больно видеть, как Стас убивается. Жаль, что я не могу встать, подойти к нему, обнять, вытереть слезы, заглянуть в глаза. Что надломилось в наших отношениях? Где и что я недоглядела?

Я люблю Стаса. Даже несмотря на то, что он законченный гад, я не могу вырвать любовь из своего сердца. Хотя интересно, мое сердце еще стучит? Бьется оно или нет? Вон какой переполох вокруг! А вот и еще врачи подошли, отстраняют от меня Стаса, чтобы он им не мешал. Судя по их стремительным действиям, они все же еще надеются меня спасти.

Я смотрю на себя сверху и мысленно справляю похороны по былой красоте. Мне просто очень трудно понять, как же так за одну секунду я стала уродиной?

Странно за всеми наблюдать. Я не чувствую боли, ничего не слышу и начинаю испытывать какую-то умиротворенность. В сорок пять лет жизнь только начинается, но моя так быстро закончилась…

К моему телу присоединили какие-то датчики и трубки. Пищат сложные приборы. Я попыталась вернуться в свое тело и после этого стала чувствовать, как ко мне возвращается боль…

…Я поняла, что душа моя покинула тело во второй раз, когда увидела себя на операционном столе. Я наблюдала за происходящим со стороны, смотрела на перепуганный медицинский персонал и вновь чувствовала себя легко и свободно. Я не понимала, что сейчас нахожусь в состоянии клинической смерти, что прекратились сердечная деятельность и дыхание и что в любой момент могут возникнуть необратимые изменения в центральной нервной системе и головной мозг, лишенный кислорода, может погибнуть.

Я не могла это знать, потому что не слышала. Я просто наблюдала за медиками, которые пытались вернуть меня к жизни, и чувствовала блаженство, паря в воздухе.

Странно, но я не видела никаких тоннелей, умерших родственников и калейдоскопа событий своей жизни. Вокруг было светло, и казалось, что я зависла в теплом, мягком и обволакивающем облаке света. Мне уже давно не было так хорошо и спокойно. Тихая радость и полное умиротворение…

А затем свет погас, и мне показалось, что я резко упала с большой высоты в глубокую пропасть. И в этот момент услышала какие-то голоса. Мне не хотелось возвращаться, но все же я вернулась. Позже я узнала, что это разговаривали врачи, несколько часов боровшиеся за мою жизнь. А меня так тянуло обратно к умиротворению и спокойствию…

Я очнулась и поняла, что осталась жива, но радости не почувствовала. Скорее наоборот, я очень расстроилась. Жить не хотелось…

Я получила химический ожог шеи, лица, правого уха, груди и обеих рук. Пострадали глаза. Видимо, руки я обожгла в тот момент, когда пыталась закрыть лицо. Частичная потеря зрения в правом глазу и обезображенное лицо… В принципе, я чудом осталась жива…

Временами я приходила в сознание, а порой впадала в забытье и не понимала, жива или нет. Когда я все же окончательно пришла в себя, ко мне на несколько минут пустили следователя. Оказывается, Инга находится в розыске. Нашлись свидетели, которые видели, как она плеснула на меня серную кислоту. Следователь сказал, что ей грозит статья за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Одним словом, от того, что Ингу ищут правоохранительные органы, мне легче не стало. Даже если ее найдут и посадят, мне уже ничем не поможешь. Я смотрела в потолок и думала о своей загубленной жизни.

Это было ужасное время. Капельницы, масса торчащих из меня трубок и повязки, из-за которых я не могла двигаться… Меня постоянно мучила жажда. Временами казалось, что во рту все начало трескаться, а язык напоминает наждачную бумагу.

Еще хуже было в психологическом плане. Просто невыносимо сознавать, что однажды придется посмотреть на себя в зеркало. Что я могу испытать, кроме страха, ужаса и жалости к самой себе? А ведь когда-то я относилась к тому типу женщин, которые вообще не умели себя жалеть.

Временами я впадала в отчаяние. Любое, даже самое малейшее движение доставляло мне адскую боль.

Иногда я плохо понимала, когда сплю, когда теряю сознание. Медики понимали мои страдания и старались облегчить их обезболивающими уколами. Временами я погружалась в черную пустоту, а приходя в себя, чувствовала, как болит правый глаз, который пострадал намного больше, чем левый. Было неизвестно, удастся ли мне сохранить зрение.

Даже не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала себя немного лучше, если, конечно, так можно выразиться, потому что до стабильного состояния мне было еще ой как далеко. Я по-прежнему лежала в реанимации, но уже не впадала в забытье. Мне было страшно представить, как я выгляжу. Я хорошо понимала, что впереди не одна пластическая операция, но уже нет никакой гарантии, что буду выглядеть хотя бы так, чтобы от меня не шарахались прохожие на улице.

В палату вошел врач. Он посмотрел на меня с сочувствием:

– Ваш муж все пытается в реанимацию прорваться, но мы его не пускаем. Не положено. Вы сами-то хотите его увидеть? В принципе, мы можем разрешить ему короткое посещение. Вам нельзя волноваться. После встречи со следователем вам стало заметно хуже. Мы обязаны следить за вашим душевным равновесием. Так вы хотите увидеть мужа?

– Нет, – покачала я головой.

– Но ведь все равно же придется встретиться. Пусть это случится позже? – произнес врач.

– И он должен увидеть мое обезображенное лицо?

– Но это же ваш муж!

– Скажите ему, что я умерла.

– Вы шутите?

– Разве я похожа на человека, который может шутить?

– Тогда я вас не понимаю.

– Сейчас мне не до шуток. Мне хочется, чтобы муж запомнил меня прежней. – Я с трудом приподняла голову и тихо спросила: – У вас есть мечта, доктор?

– Конечно. Как у всех нормальных людей.

– Какая?

– Чтобы мама подольше жила. Чтобы жена не ушла к другому, дочь не огорчала. Чтобы родные не болели.

– Я неправильно сформулировала. Вы мечтаете о каких-либо материальных вещах?

– Зачем вам?

– Вы не ответили. Если я вас спрашиваю, значит, мне это надо.

Врач растерялся и как-то неуверенно произнес:

– Я хотел бы уехать к родному брату в Италию и купить себе хороший дом на берегу моря.

– Вы мечтаете жить в Италии?

– Это несбыточная мечта. Моя семья тоже мечтает жить рядом с семьей моего брата. Но это так, фантазии… У меня нет денег на дом.

– А если бы были?

– Если бы были, я отсюда уже давно бы уехал. У брата в Италии свой бизнес. Он давно к себе зовет. Кто знает, может быть, я бы и там смог устроиться по специальности. А может быть, работал бы вместе с братом.

– А виллу? Вы бы хотели виллу в Италии и хороший счет в банке?

– Вилла – это очень дорого… А счет в банке? У меня его никогда не было. А зачем вы, собственно, меня об этом спрашиваете?

– Затем, что хочу осуществить вашу мечту…

Глава 5

Я не ошиблась, когда сделала ставку на Игоря. Игорь – это врач, который получил от меня деньги на покупку виллы в Италии и стал владельцем счета в банке. Сейчас он живет вместе с семьей в Тоскане, предместье Флоренции, в замечательном районе Амбра. Представляю его ощущения, когда он узнал, что теперь он собственник потрясающего дома площадью в тысячу квадратных метров и участка земли в один гектар.

Мне приятно одаривать тех, кто помог когда-то мне. Без Игоря я бы никогда не совершила задуманное…

Наша сделка состоялась, и ее можно назвать удачной. Я купила мечту для Игоря, а он сделал всё, что от него требовалось. Ночью при помощи двух санитаров, которым хорошо заплатили за молчание, меня вывезли на каталке из реанимации. На арендованном частном самолете меня отправили в одну из самых лучших закрытых клиник в Швейцарии. Близким сообщили, что я умерла. Внезапно остановилось сердце…

Документ о смерти был настолько качественно сделан, что никто не сомневался в моей скоропостижной кончине. Конечно, пришлось изрядно потратиться на организацию собственной кончины, но то, что я задумала, стоило больших денег. И торг здесь был неуместен. Игорь честно отработал свои деньги и сделал просто невероятное.

Когда муж захотел со мною проститься и увидеть мое бездыханное тело, ему отказали, мотивируя, что такова моя воля. Ему показали бумагу, в которой говорилось, что мое последнее желание – чтобы меня похоронили в закрытом гробу. Пусть все (в том числе и муж) запомнят меня красивой, притягательной женщиной. А против воли умершей не пойдешь… Так что проститься мужу со мной так и не удалось…

Игорь отправил мне диск с записью моих похорон. Боже, как я рыдала, глядя на это печальное зрелище. Сколько же людей пришло со мною проститься!

На постаменте ритуального зала стоял дорогой закрытый гроб, а рядом – мой портрет. На фото я ослепительно улыбалась и выглядела настолько роскошно, что от моего лица трудно было отвести взгляд. Закрытый гроб с симпатичными рюшами и море людей, вытирающих слезы…

Больнее всего мне было смотреть на Стаса. Он действительно переживал. Похудел, поседел и даже почернел от горя. Из него словно ушла жизненная энергия. Стас рыдал: он потерял самого близкого человека. Так всегда бывает. Начинаешь ценить только тогда, когда теряешь.

Ничего, он пострадает, поймет, что уже ничего нельзя сделать, и окунется в новую жизнь. Через это проходят все, кто потерял близких.

Стас, всё, что я придумала, – это для тебя… Я инсценировала свою смерть, чтобы у тебя остались обо мне самые светлые воспоминания. Запомни меня энергичной, красивой, желанной и любимой. Если бы я, обезображенная, осталась жить с тобой, я могла бы рассчитывать только на твою жалость. Я знаю, как это страшно, когда муж живет с женой только из жалости… Сначала бы ты меня жалел, потом я стала бы тебя раздражать, а потом бы ты меня возненавидел. Ты бы ненавидел меня за то, что тебе приходится жить с женщиной из чувства долга. Ты бы начал меня стесняться и перестал бы появляться со мной на людях.

Моя жизнь проходила бы в четырех стенах, а окружающие тебя люди жалели бы не только меня, но уже и тебя… Красивый мужчина живет с уродиной… А однажды ты бы просто не выдержал и ушел. Смылся к молоденькой и хорошенькой. К той, которая красивее и с которой не стыдно выйти на люди. В том, что ты бы от меня ушел, я даже не сомневаюсь.

Однажды ты бы просто устал жалеть меня и себя, и тебя не остановило бы пресловутое чувство долга. Ты гулял от меня тогда, когда я была красива и выглядела на все сто. Понятное дело, что ты бы еще больше загулял, когда от моей былой привлекательности не осталось и следа. Я инсценировала свою смерть, потому что так было надо…

После просмотра собственных похорон я очень долго не могла прийти в себя. Не каждому человеку под силу увидеть, как тебя закапывают, зрелище это не для нервных. Ночью мне приснилось, что я лежу в сырой земле и задыхаюсь без воздуха.

…Я лежала в гробу и с ужасом осознавала, что меня больше нет. А где-то там, наверху, шум ветра и шелест листвы… И вот я уже не личность, не успешная женщина, а только часть глинистой почвы. И только жуткий страх одиночества и обездвиженность…

Под землей приходят страхи, о которых мы не можем догадываться, когда живы. Это действительно ужасно, когда хочешь двигаться, но понимаешь, что больше не можешь это сделать…

Это был жуткий сон. Мне снилось, что похоронившие меня ушли, но, после того как вырос могильный холм, оказалось, что я жива. Я плакала от бессилия, задыхалась… Только гулкая тишина… Я пытаюсь выбраться, подняться, но не могу. И я не выдерживаю, понимаю, что ЭТО ВСЁ…

От рыданий я и проснулась. Наверное, после этого сна я могу поблагодарить высшие силы, что осталась жива. Пусть стала уродиной, но ведь я все же жива!

По закону всё мое состояние досталось мужу. В принципе, Стас это честно заслужил, прожив со мной столько лет. Конечно, он человек далекий от бизнеса и вряд ли справится с управлением компанией. Для этого нужно слишком во многом себе отказывать. Уж что-что, а отказывать себе в чем-то Стас не умеет. Он любит жить широко, и любые ограничения ему ни к чему. Он никогда не был требователен к себе так, как всегда была к себе требовательна я. Скорее всего, он найдет управляющего, а сам будет только снимать пенки. Вся бизнес-схема выстроена, все механизмы запущены. Осталось только найти человека, который будет за всем этим следить и держать предприятие на плаву. Так что в безбедной старости Стаса я уверена. Я сделала все возможное, чтобы он ни в чем не нуждался и ни в чем себе не отказывал.

Только вот оставить все до копейки Стасу я не могла. Как ни крути, а деньги нужны мне самой. Очень сильно нужны. Перед тем как объявить себя умершей, я перевела свои сбережения на свое новое имя в швейцарский банк. Не удивляйтесь: у меня теперь действительно новое имя. Меня зовут Надя. Надя – это Надежда, а без надежды мне больше в этой жизни никак. Ольги Петровны больше нет. Она умерла в реанимации. Не скрою, мне было тяжело с ней расстаться, ведь мы прожили вместе ни много ни мало, а целых сорок пять лет. И я ее очень сильно любила… Зато теперь родилась Надежда Петровна. Я не стала менять отчество, потому что мне очень дорога память об отце.

Больше всего на свете моя Надежда не любит зеркала. При взгляде на зеркало начинает дрожать как осиновый лист. В те редкие моменты, когда все же приходится видеть свое отражение, я начинаю рыдать, а потом разбиваю зеркало вдребезги. Ужасно видеть себя без бровей, правильного разреза глаз, без губ и точеной шеи. Только многочисленные шрамы, полностью изуродовавшие внешность.

Как бы я ни говорила, что жизнь потеряла для меня всякий смысл, в глубине души все равно теплилась надежда, что внешность все же можно привести в порядок. Я понимала, что уже невозможно вернуть былую красоту, но для начала я хотела бы выглядеть так, чтобы от меня не шарахались люди.

Сейчас я лежу в частной клинике в Швейцарии и по-прежнему надеюсь на чудо. Это совсем небольшая, но очень дорогая элитная клиника с такой многоуровневой профессиональной системой охраны, что посторонний человек не только не зайдет на территорию, но даже не сможет подойти к ней близко. Ни для кого не секрет, что лечиться в таком заведении могут себе позволить только очень состоятельные люди. Частенько здесь появляются зарубежные звезды, чтобы изменить что-нибудь в своей внешности. Пациенты живут в шикарных апартаментах с собственным выходом в парковую зону. Тут практически невозможно встретить другого пациента, потому что все, кто проходит лечение, предпочитают не встречаться друг с другом. Никто не желает ненужных встреч. Есть и общая парковая зона с озером и коваными лавочками, но там редко кто прогуливается.

В клинике я чувствую к себе доброжелательное отношение персонала. Никто не смотрит на меня с жалостью, не называет убогой, не показывает на меня пальцем и не задает лишних вопросов. Для медицинского персонала я просто пациентка, лечение которой растянется на долгие и долгие месяцы.

Моим лечением занимается мой бывший соотечественник, Лев Борисович. Он еще в годы перестройки уехал из России, женился на шведке и стал гражданином другой страны. У него золотые руки, ему верят, его называют хирургом от Бога. Я считаюсь любимицей Льва Борисовича, так как он уже много лет не был в России и ему нравится расспрашивать меня о тех изменениях, которые произошли в моей стране. Как-то я спросила его, не хотел бы он вернуться в Россию хотя бы в качестве туриста? Доктор отрицательно покачал головой и сказал, что не хочет ехать туда, где его не оценили. Родиной считается та страна, где тебя ценят, любят и уважают. И он по-своему прав.

Доктор любит Швейцарию. Он называет ее страной банков, часов, вкусного сыра, незабываемого шоколада и знаменитых Альп. Я знаю об этой стране только по банку, в который перевела свои деньги. Правда, для меня всегда было удивительно, что страна, не обладающая собственными запасами полезных ископаемых, имеет такую прекрасную экономику. Ведь швейцарские банки – самые надежные, и сюда стекаются деньги со всего мира.