Нечаянный обман

– Какая удача, что я успел вас перехватить! Неужели вы решили уехать, даже не попрощавшись?

Маргарет недовольно пробурчала себе под нос:

– Что-то слишком много народу знает, где мы останавливались.

Джим снова принялся извиняться:

– Возможно, это неэтично, но мне пришлось выяснять, где вы живете, у дворецкого миссис Стоун. Извините, но мне очень хотелось вас увидеть. – При этом он смотрел на Маргарет взглядом покинутого щенка, и без пояснений было понятно, кого он хотел увидеть.

Маргарет показалось, что мистер Торвальд по-мальчишечьи гордится своими способностями детектива. Да и сам он со своими непослушными вихрастыми волосами и мелкими веснушками вокруг носа ужасно походил на озорного тинэйджера.

– Хорошо, что я вас заметил! Давайте я вас отвезу. Куда вы едете?

Опасливо оглянувшись, Анна шепнула подруге:

– Думаю, нам лучше воспользоваться этим предложением, пока мы с тобой не встретили мистера Крейвена. Вполне возможно, он уже направляется сюда.

Маргарет тоже не хотелось встречаться с мистером Настойчивость, и она благоразумно ответила:

– Мы будем вам очень признательны, мистер Торвальд!

Закидывая в багажник их чемоданы, тот поправил:

– Просто Джим.

Посмеиваясь, Анна чуть слышно заметила:

– Он и в самом деле Джим. Простой и несколько безалаберный.

Маргарет была с ней полностью согласна, но сказать ничего не успела, Джим широко распахнул перед ними дверцу машины. Устроившись на заднем сиденье, подруги признались, что еще не решили, что будут делать.

– Я предлагаю попутешествовать немного по Америке, а Анна мечтает сесть на самолет и отправиться на Майами, полежать на пляже.

Джим запротестовал.

– Ну что вы, какой пляж после последних тайфунов! Там грязь одна, и больше ничего. В этом году на Майами никто не отдыхает.

Маргарет обрадовалась нежданной поддержке.

– Вот видишь! Сам Господь велит нам проехать по Америке. Давай прямо сейчас и начнем.

Сворачивая на Манхеттен, Джим поинтересовался:

– А что вы видели в Нью-Йорке?

Анна стыдливо призналась:

– Да практически ничего. Мы слишком уставали, чтобы ходить куда-то. Пара музеев из тех, что поближе к гостинице, и все.

От возмущения Джим даже взмахнул руками, оторвав их от руля, отчего машина недовольно дернулась.

– Ну, разве так можно! По сути, будучи в Нью-Йорке, можно побывать во всей Америке! Здесь же есть выставки-презентации всех американских штатов, не говоря уже о массе прекрасных музеев! А театры! Нет уж, давайте-ка я отвезу вас в приличный отель. И, – тут он опасливо посмотрел на таких непредсказуемых англичанок, – помогу с оплатой, если у вас проблемы с финансами.

Подруги заверили его, что с деньгами у них проблем нет. Правда, шаловливая Маргарет не преминула заметить, что в богатой Америке им удалось заработать столько, что они могут позволить себе покайфовать пару недель. Обсудив, куда ехать, они позволили отвезти себя в недорогой, но приличный отель «Гамбург». Почему Джим выбрал именно этот отель, для них осталось загадкой, здесь останавливались главным образом приезжавшие из Европы немцы, наверное, потому, что весь персонал отеля свободно говорил по-немецки.

Маргарет это порадовало.

– Нам так редко удается поговорить на других языках! Можно нам беседовать с вами по-немецки? – она была само очарование.

Приосанившийся портье, сразу почувствовавший себя очень образованной и значимой фигурой, польщено согласился и выдал им ключи от самых лучших номеров запрошенной девушками категории.

Комнаты и в самом деле были неплохими, с кондиционерами, удобной мебелью, пушистыми коврами на полу и почти домашним уютом. Устроившись в номере Анны на мягком диване, Маргарет весело констатировала:

– Ну что, мы с тобой молодцы! Удрали от большого страшного волка и впереди у нас море развлечений. Что обещал нам этот милый мальчик Джим? Повести нас сегодня в варьете на Манхеттене? Заметь, это вовсе не дешевый выход в свет. Он встанет ему в копеечку.

Анна скептически заметила:

– Ты думаешь, он будет за нас платить? В Америке это не принято. Тут каждый платит сам за себя.

Маргарет по-детски поболтала ногами.

– Не разочаровывай меня, прошу. Только-только я увидела мужчину, который в моем представлении может называться настоящим, как ты уничтожаешь все мои нежные к нему чувства! Так нельзя!

Анна поддержала ее в том же беззаботном тоне:

– Так вот почему ты решила остаться в Нью-Йорке! Ты просто прониклась к этому мистеру Забота нежными чувствами!

– Ну да, признаю. А какие еще чувства можно испытывать к этому милому мальчугану? Уж во всяком случае не пылкие.

Анна решила немного подразнить подругу.

– Конечно. Страстью ты пылаешь только к одному человеку на свете, но его уже нет в живых.

Дурашливо схватившись за грудь, Маргарет покаялась:

– Да. Это ужасно нехорошо с его стороны, умереть так рано, не дождавшись, когда я выросту.

Маргарет скорчила такую разочарованную физиономию, что Анна невольно рассмеялась.

– Да уж, с тобой не соскучишься. Но, надеюсь, ты переболела этой своей детской страстью к Иву Монтану?

– Ну, не знаю, не знаю. Это было очень забавно.

– Не вижу ничего забавного. Ты целыми днями напролет слушала песни Ив Монтана, смотрела фильмы с участием Ив Монтана, и, насколько я помню, носила медальон с его фотографией.

Маргарет нарочито возмутилась.

– Ну почему это носила? И сейчас ношу. Иногда. Хотя ты права, я уже не так часто вспоминаю о нем, как раньше. Похоже, страсть прошла, перегорела. Хотя мне очень жаль, что он жил так давно. – И мечтательно протянула: – Вот если бы встретить такого мужчину в жизни…

Анна уже серьезно предупредила:

– Ты прекрасно знаешь, что все эти кино-музыкальные кумиры в жизни вовсе не такие, как на экране. И не надо ждать от жизни чудес. Мужчины есть мужчины. Даже самые лучшие из них не соответствуют нашим ожиданиям. И почему ты увлеклась французом, или, вернее, итальянцем? Столько английских и американских актеров его и красивее, и сексапильнее.

Маргарет капризно выпятила нижнюю губу.

– При чем здесь другие? Я до сих пор считаю, что Ив Монтан – лучший. Для меня, во всяком случае. Более мужественного и привлекательного человека я нигде не встречала. Ни в кино, ни в жизни.

Анна улыбнулась горячности подруги.

– Просто еще не пришло время. Но запомни, второго Ива Монтана ты все равно никогда не встретишь, так что советую забыть свое детское увлечение. А то рискуешь пропустить того, кто может стать тебе по-настоящему близким и дорогим.

Пожав плечами, Маргарет перевела разговор на другую тему.

– Жаль, что здесь такой красоты, как в студенческой гостинице, из окон не видать. Кругом сплошные небоскребы. Правда, в исправление этого недостатка Джим предложил провести для нас эксклюзивную экскурсию по ночному Нью-Йорку, но стоит ли нам на нее соглашаться?

– Не знаю. Все будет зависеть от поведения Джима. К тому же меня беспокоит, что он знакомый Крейвена. Не скажет ли он ему, где мы?

– Ну, думаю, его нужно просто предупредить, только и всего.

Но Анна все равно беспокоилась, и Маргарет постаралась рассеять ее беспокойство.

– Получив такой отпор, мистер Крейвен вряд ли будет искать с нами встреч. Уверена, приехав в гостиницу и не застав нас, он просто чертыхнулся и забыл, как нас и звали.

Маргарет помнила, как он настойчиво гонялся за Анной по всему Нью – Йорку, и внезапная потеря интереса к ней выглядела по меньшей мере беспричинной, но ей не хотелось волновать и без того встревоженную подругу.

Анна с сомнением посмотрела на нее, подумав о том же, но спорить не стала.

Днем они сходили в музей истории штата Нью-Йорк, провели на ногах трехчасовую экскурсию и вернулись в отель уставшими и несколько разочарованными.

– Не думала, что это будет так нудно. – Анна растирала уставшие ступни освежающим кремом. – Насколько я помню, в наших музеях экскурсии куда интереснее.

– Ты забыла, что истории Америки всего-то полтысячи лет. Европейской колонизации, естественно. Чтобы узнать о коренном населении, надо идти в музей этнографии. Если хочешь, можно будет завтра этим заняться.

– Ты что, издеваешься? – Анна была всерьез раздражена. – Чтобы снова стоять навытяжку перед экскурсоводом и выслушивать уйму ненужных сведений? Нет уж, увольте меня от такого «продуктивного» времяпрепровождения.

Маргарет рассмеялась.

– Не хочешь, не надо. Хотя в других музеях экскурсии могут быть гораздо интересней. Но сильно не расслабляйся, через пару часов за нами явится Джим.

Анна застонала.

– Единственное, что меня утешает, в варьете мы будем сидеть.

– Ты ни одного танца не станцуешь? И как оправдываться будешь? Что натерла мозоль, бродя по музею? Истинная интеллектуалка, одним словом!

Анна по-королевски указала ей на дверь.

– Хватит, насмешница! Дай мне отдохнуть! Топай-ка к себе! И без провокаций, пожалуйста. Помни, я вполне могу ответить тебе тем же!

Посмеиваясь, Маргарет отправилась к себе. Немного полежала, задрав повыше гудевшие ноги, приняла душ, и к семи часам была полностью готова.

Дождавшись, когда Анна постучит к ней в дверь, чопорно разрешила:

– Войдите! – и засмеялась, увидев, что та тоже надела брючный костюм.

Пристально оглядев подругу с ног до головы, Анна спокойно констатировала:

– Что ж, это говорит о схожести наших вкусов, и, кроме того, скудности нашего гардероба. Думаю, за близнецов нас все равно никто не примет.

В самом деле, брючные костюмы, хотя и были куплены в «Харродз» в одно и тоже время, отличались и цветом и покроем. На Анне был ярко-синий костюм из тонкой шерсти с изящной серебристой вышивкой, а на Маргарет белый из плотного матового шелка. Смотрелись подруги вместе очень хорошо, оттеняя красоту друг друга.

Джим приехал на десять минут раньше, и портье, хорошо запомнивший Маргарет, по собственной инициативе позвонил ей в номер и сообщил на немецком языке:

– Фрейлейн Рэдли, ваш друг Джим Торвальд ждет вас и вашу подругу в фойе.

Улыбаясь во весь рот, Маргарет на хорошем немецком поблагодарила портье и позвала Анну. Спустившись вниз на скоростном лифте, они сразу увидели поджидавшего их у стойки Джима. Он немедля двинулся им навстречу с протянутыми руками. Увернувшись от его объятий, Маргарет чопорно предупредила:

– Мистер Торвальд! Просим запомнить, что мы, англичанки, не приветствуем американской экспансивности. Мы позволяем обнимать себя только самым близким друзьям.

Это было неправдой, но Джим принял ее слова за чистую монету и моментально сник. По привычке принялся извиняться.

– Простите, я как-то не подумал. Но впредь буду осторожнее.

Прервав его извинения, Анна с любопытством спросила:

– А в какой театр варьете вы хотите нас отвезти? И, уж извините, сколько это будет нам стоить?

Этот простой вопрос поверг Джима в настоящую прострацию. Его соотечественнице и в голову бы не пришло задать подобный вопрос. Американки, дабы подчеркнуть свою независимость, предпочитали платить за себя сами. Но в путешествии по Старому свету он выяснил, что европейские женщины в таких делах привыкли полагаться на мужчин, их пригласивших. Оказавшись между Сциллой и Харибдой, бедняга не знал, как поступить.

Девушки настороженно ждали ответа, а Джим размышлял, как дипломатично выпутаться из двусмысленного положения. Он ужасно боялся разочаровать Маргарет. Наконец горячо предложил:

– Я был бы счастлив за вас заплатить, если позволите, конечно.

Подруги оценили его такт и самоотверженность, а также незаурядную дипломатичность.

– Спасибо, милый Джим. Но не выбьют ли подобные траты слишком большую дыру в вашем кошельке?

Он отчаянно затряс головой.

– Пусть это вас не беспокоит. Я вполне состоятельный человек.

Вспомнив даму, что считала возможным читать ему прилюдно мораль, Маргарет поинтересовалась:

– А та дама, что была с вами на вечере у миссис Стоун, кто вам?

Испуганно оглянувшись, будто та могла стоять за его спиной, Джим признался:

– Моя мать.

– Строгая она у вас, мне показалось. – Маргарет не скрывала своего сочувствия.

– Это не то слово! Я единственный ребенок и она отдала мне всю свою жизнь!

– Понятно. А теперь взамен вы должны отдать ей свою. Не очень-то взаимовыгодный обмен, надо признать.

Подтверждая ее слова, из кармана Джима раздался требовательный звонок. Закатив глаза, он вполголоса предупредил:

– Это мама! – и обреченно ответил: – Слушаю тебя, мама.

В трубке что-то назидательно прозвучало, и он поморщился.

– Хорошо, хорошо, не забуду. Не беспокойся, я все сделаю. Да, не волнуйся. Конечно-конечно.

Еще несколько минут шла игра в одни ворота, но вот Джим с досадой отключил телефон и уныло констатировал:

– Приходить домой, чистить зубы и ложиться спать я должен строго по расписанию.

– Вы живете с мамой?

– Боже упаси! Нет!

Маргарет всерьез заинтересовалась столь выдающимся достижением.

– Но как вам это удалось?

Джим наивно признался:

– После окончания колледжа отец подарил мне квартиру. Мать была сильно недовольна, но он настоял на моем переезде, хотя ему пришлось выдержать настоящую бурю. Если честно, без его вмешательства мне было бы не вырваться.

– Ваши родители не живут вместе?

– О, мой отец выдержал мамин прессинг только пару лет. Но ему-то легче, он просто ушел и развелся. Он же не сын.

Выйдя из отеля, они устроились в черном мерседесе, ожидающем хозяина на платной стоянке. До варьете добрались за полчаса. Небольшой двухэтажный театр на офф-офф-Бродвее, спрятавшийся между двумя небоскребами, был больше похож на городское кафе, чем на театр, но располагал своей непринужденной обстановкой.

Заказав себе и дамам легкое вино и десерты, Джим предложил:

– Может быть, вы хотите чего-нибудь поосновательнее? Горячее, к примеру? Правда, его нужно будет заказать в соседнем ресторане, поскольку еду здесь не готовят, но это не проблема. Многие посетители так и поступают.

Но подруги дружно отказались.

– Ни к чему перегружать желудок на ночь. – Анна высказала решение за них двоих. – Вы и так заказали нам вполне достаточно. Это-то бы съесть.

Маргарет с улыбкой оглядывала зал. Здесь и в самом деле было неплохо. Дизайн, выполненный в густо-зеленой палитре с легкими проблесками позолоты, радовал глаз. Столики, застланные белоснежными скатертями с затейливой вышивкой, украшали букетики пестрых цветов. Небольшую эстраду скрывал затканный золотыми лилиями тяжелый бархатный занавес насыщенного зеленого цвета. Таким же бархатом были обиты и мягкие удобные кресла, на которых сидела нарядная публика. Украшавшие стены прелестные буколистические пасторали в стиле барокко хотелось рассматривать бесконечно.

Повернувшись к Анне, Маргарет заметила:

– Мне здесь нравится. Очень мило.

Та согласилась:

– Да, неплохо. Очень напоминает Францию конца семнадцатого века. Видимо, здесь талантливый дизайнер. Хорошо знает особенности исторических интерьеров.

Раздалась бравурная музыка, разошелся по сторонам занавес, приглушили свет, и представление началось. Звучали куплеты, скетчи, посреди зала весьма неплохо танцевали профессиональные танцоры, и зрители аплодировали, не жалея ладоней. К некоторому недоумению англичанок то и дело раздавался одобрительный свист. После первого отделения начались общие танцы. Джим вежливо поинтересовался у спутниц, танцуют ли они, и, услышав от Маргарет, что она танцует, обрадовано пригласил ее на танец. Ведя в быстром танго, спросил:

– Вы прекрасно танцуете, Маргарет. Где-то учились?

Она сморщила нос. Еще бы она не танцевала! Ее муштровали с пяти лет. Сначала у отпрысков графского рода Линдхерст был учитель танцев, бывший солист балета, профессионально поставивший им ноги, а потом – студия бальных танцев, где они учили старинные и современные танцы. Да она в чемпионате мира могла бы участвовать, будь у нее подходящий партнер! Но Джиму сказала, естественно, полуправду:

– Да. Мне пришлось в свое время учиться в студии бальных танцев.

Он участливо покивал головой.

– И мне тоже. Мама настояла. Мерзкое было время, доложу я вам!

Маргарет то время мерзким не казалось, но она не стала возражать. Зачем? Похоже, все, что Джиму приходилось делать под руководством своей напористой мамочки, казалось ему мерзким.

Танец кончился, и они вернулись к столику немного передохнуть и охладиться. Разгоряченная Маргарет не обратила внимания на подругу, сидевшую с круглыми от изумления глазами. Но та взяла ее за руку и требовательно сказала:

– Маргарет, нам надо на минутку выйти!

У нее был такой встревоженный вид, что Маргарет без возражений встала и пошла за ней, размышляя по дороге, что стряслось. Может быть, здесь объявился вездесущий мистер Крейвен? Она бы этому ничуть не удивилась.

Но Анна, заведя ее в дамскую комнату, прошептала:

– Маргарет, ты только не волнуйся, но здесь Ив Монтан! Он только что подходил к нашему столику!

2

Маргарет пристально посмотрела на подругу. Что это? Дурацкий розыгрыш? Вряд ли Анна могла опьянеть с двух бокалов легкого вина. Та озабоченно нахмурилась.

– Не смотри на меня, как на сумасшедшую. Говорю тебе, когда ты танцевала с Джимом, он подходил к нашему столику. Мне до сих пор не по себе.

Маргарет успокаивающе согласилась:

– Конечно, конечно. Я и не сомневаюсь. Мне бы тоже стало плохо после разговора с привидением.

– Он не привидение. Он вполне живой человек. Хотя, – тут Анна призадумалась, лукаво поглядывая на подругу, – я его не касалась. Так что рекомендую тебе для проверки ткнуть его пару раз в бок пальцем.

Маргарет вздохнула. Что за шутки? Иногда Анна отвечала на ее розыгрыши, но не так же бездарно!

Видя, что подруга не знает, как реагировать на ее слова, Анна поправила макияж, слегка причесалась и предложила:

– Ну что, пошли обратно? Морально я тебя уже подготовила, так что в обморок ты не упадешь, я уверена!

Размышляя, с чего это у подруги возникло столь фривольное настроение, Маргарет двинулась обратно. Они сели на свои места, и Джим налил им по бокалу красного вина. Начал гаснуть свет, обещая начало второго акта. Маргарет с интересом смотрела на сцену, чуть не прозевав появление за их столиком незнакомого мужчины. Тот подошел и молча сел на свободный стул. Она недоуменно посмотрела на него и задохнулась. Это и в самом деле был вылитый Ив Монтан.

Представление шло полным ходом, но Маргарет его не замечала, в упор разглядывая сидевшего напротив мужчину. Он тоже пару раз взглянул на нее, недоуменно заломив бровь. Маргарет даже протянула руку, желая убедиться в его материальности, но тут же отдернула ее, опомнившись.

Но вот свет загорелся вновь, и недовольный Джим был вынужден представить незнакомца:

– Разрешите вас познакомить, это мой единокровный брат Эдвард Торвальд. А это мои знакомые Анна Гринфилд и Маргарет Рэдли.

Эдвард приветственно склонил голову и попросил:

– Просто Нэд, пожалуйста. А то я и без того чувствую себя ожившим трупом.

Анна невольно заинтересовалась:

– Почему?

Усмехнувшись, Нэд послал в сторону Маргарет колючий взгляд.

– Мисс Рэдли только что смотрела на меня со священным ужасом.

Покраснев и засмеявшись, Маргарет постаралась оправдаться:

– Извините, но вы так похоже на молодого Ив Монтана.

Нэд склонился перед ней в шутливом поклоне.

– Благодарю, что не на старого. Это уже приятно. Но, предупреждаю, песен от меня вы не дождетесь. Мне медведь на ухо наступил.

Маргарет не верила своим глазам. Нэд и в мельчайших повадках походил на Монтана. Поворот головы, пристальный взгляд – один в один! Это было слишком уж странным для простого совпадения.

– А вы ему не подражаете? Уж очень вы похожи.

Он с неудовольствием передернулся.

– Честно говоря, у нас в Америке его и не знают. Американцы не любят мелких европейских знаменитостей. И узнал я о своем с ним сходстве только после путешествия в Париж, десять лет назад. После этого посмотрел пару фильмов с его участием. Никакого впечатления он на меня, скажу честно, не произвел.

Маргарет открыла рот, желая возразить, но он не дал.

– Об реинкарнации и речи быть не может, я родился задолго до его смерти. К тому же в мистику разного рода я не верю.

Маргарет смущенно засмеялась и посмотрела на Анну в поисках поддержки. И немедленно ее получила.

– Не сердитесь, Нэд. Если б вы были на нашем месте, то тоже испытали бы немалое потрясение. В отличие от американцев мы хорошо знаем творчество Ива Монтана. Мы с Маргарет любим слушать его песни. Должна заметить, у вас и голоса очень похожи, и интонации практически одни, хотя он, в отличие от вас, говорил по-французски.

Эдвард кривовато улыбнулся и попросил:

– Давайте забудем об этом моем чертовом сходстве и поговорим о чем-либо другом. Честно говоря, мне хочется быть самим собой, а не подобием какого-то стародавнего артиста.

Маргарет откровенно обрадовалась смене темы. Ей было до того не по себе, что она была бы рада очутиться подальше от этой своей внезапно воплотившейся мечты.

Анна корректно спросила, меняя тему:

– Вы тоже житель Нью-Йорка?

Эдвард рассеянно посмотрел вокруг, будто не понимая, как мог здесь очутиться.

– Я родился в Бронксе. Там у меня квартира.

Джим с нескрываемой завистью уточнил:

– Квартира! Небольшой такой пентхаус в тыщу квадратов! Была б у меня такая, я бы считался одним из богатейших людей Америки!

Нэд и глазом не моргнул.

– Вообще-то я езжу по всему свету. И в Нью-Йорке бываю не так уж и часто. Хотя центральный офис моей компании здесь, в Даунтауне.

– Ну, офисы и квартиры у тебя в Париже, Токио, Лондоне и многих других местах. Ты же не выносишь отели. – Джим произнес это на редкость неприязненным тоном.

Нэд небрежно пожал плечами.

– Терпеть не могу безликие отели, ты прав. Но квартиры, как правило, не пустуют. Мои друзья и деловые партнеры предпочитают останавливаться там, даже если я отсутствую, что чаще всего и бывает. В свою очередь я могу занять их квартиры, если в этом возникает нужда.

Не утерпев, Джим насмешливо уточнил:

– Это чисто теоретически. Зачем тебе чужая квартира, если можно купить свою?

Маргарет и сама видела, что перед ней сидит богатый человек. Если Джима, как он сам признал, можно было назвать всего лишь состоятельным, то Нэд был действительно богат. Дорогой костюм, роллекс на руке и то неуловимое самомнение, что отличает по-настоящему богатых людей, сказали ей все без слов.

Зазвучала медленная томная музыка, и Эдвард, невзирая на сумрачные взгляды брата, пригласил на танец Маргарет.

Танцуя, он прижал ее к себе достаточно плотно, но все-же соблюдая некоторую дистанцию, и спросил:

– Как давно вы знакомы с моим братом?

Маргарет не понравились неприязненные интонации, прозвучавшие в его суховатом голосе, и она ответила вопросом на вопрос:

– А почему вас это так волнует? Вы что, приглядываете за ним?

Резко развернув ее, чтобы избежать столкновения с другой танцующей парой, Нэд легко согласился:

– Естественно. Я старше его на десять лет. Мне уже тридцать один. По сравнению с вами я просто старик.

Маргарет могла бы сказать, что ей уже двадцать три, и она заканчивает Оксфорд, но привычка к розыгрышам пересилила. Скромно потупившись, она призналась:

– Да, я думала, вы моложе.

Он посмотрел на нее округлившимися глазами. Не удержавшись, заверил:

– Ну, до старости мне далеко. Можете проверить, если не верите.

Маргарет удивленно захлопала длинными ресницами, изображая недалекую девицу:

– И каким это образом?

Нэд прижал ее к себе плотнее и тихо прошептал на ухо:

– Общеприятным, я думаю.

Она капризно надула розовые губки.

– То есть это вариант вульгарного «пошли в постель»? Фу, как пошло! Нет, подобные вещи меня не привлекают.

Он искушающе заверил:

– Будет очень приятно. И до и после. – Его голос напоминал мягкий шелк.

Припомнив пословицу «мягко стелет да жестко спать», Маргарет на мгновенье даже забыла, что танцует со своей ожившей мечтой, и постаралась отодвинуться. Но партнер держал ее крепко, от его горячих рук по телу разбегались незнакомые ей прежде волны возбуждения, и ей внезапно захотелось согласиться на его предложение. Но она вовремя взяла себя в руки и продолжила беспечную игру.

– Нет, спасибо. У меня другие планы.

– И что же это за планы? – Он нахмурился в ожидании неприятных откровений.

Маргарет не захотела его разочаровывать.

– Ну, хотелось бы удачно выйти замуж. – Она даже не покривила душой. Кто же из нормальных девушек этого не хочет?

– И за кого, если не секрет?

– Ну, я еще не решила. Но главное, он должен быть богат или хотя бы прилично обеспечен. Мне в жизни очень многого хочется попробовать, знаете ли.