Танки в плен не сдаются

После перекура офицеры разошлись по своим подразделениям. Им надо было передать командование заместителям. Это дело оказалось довольно муторным. По домам все они пошли только после десяти часов вечера.

Иволгин открыл дверь своим ключом и увидел свет в квартире. С улицы он не мог заметить его, так как окна и балкон квартиры выходили на противоположную сторону. Что ж, значит, его законная супруга была дома.

Капитан снял ботинки, прошел на кухню.

Надежда находилась там. Она сидела за столом и курила. Перед ней стояла чашка кофе.

– Ого! – воскликнула она. – А вот и мой благоверный явился на ночь глядя. Фу!.. Ступай в ванную. От тебя на всю нашу роскошную квартиру казармой несет.

Иволгин усмехнулся и заявил:

– Понятно, не вашим офисом.

Он принял душ, но вовсе не потому, что на этом настаивала жена. Капитан обязательно поступал так дважды в день, по вечерам и каждое утро, когда брился.

Он вышел из ванной в спортивных брюках, майке и домашних тапках, присел за стол и спросил:

– Кормить думаешь?

– Конечно, дорогой. Яичница тебя устроит?

– Какая к черту яичница? – вспылил Иволгин. – Неужели ты нормальный ужин приготовить не могла?

Надежда затушила окурок в пепельнице и, не скрывая язвительности, проговорила:

– Между прочим, дорогой мой, я, в отличие от большинства наших клуш, жен офицеров, работаю, занимаю руководящую должность в солидной компании. Чисто для информации скажу, что получаю в три раза больше тебя. По сути дела, именно я содержу наш дом.

Иволгин рассмеялся и заявил:

– Ты содержишь? Что-то я не вижу вокруг ничего такого, во что ты вложила бы свои огромные средства. Лучше скажи, где вчера до полуночи шаталась? По какому торжественному поводу нажралась до соплей?

Надежда вздохнула и заявила:

– И опять ты грубишь, дорогой. Ты же прекрасно знаешь, что я по ресторанам не хожу. Вчера у шефа был день рождения. Кстати, он твой ровесник, но уже имеет все! Мы отметили это. Да, я выпила лишний бокал, однако в чем тут преступление? Домой-то я приехала!

– Опозорила меня на весь городок.

На этот раз рассмеялась Надежда.

– Перед кем? – спросила она. – Ты посмотри, кто живет здесь. Офицеров я в расчет не беру. Им положено, как говорится, служить. Я имею в виду их жен. Это же ужас.

– Совсем недавно ты чувствовала себя здесь вполне нормально.

– Да, пока не узнала, что есть другая жизнь.

– Это где? В вашей зачуханной фирме?

– Вот. Ты злишься, дорогой. Вместо этого приласкал бы жену.

– А ты могла бы меня накормить.

Надежде пришлось готовить ужин. Особо мудрить с этим она не стала, отварила сосиски.

Иволгин съел их, выпил чаю.

– У меня для тебя… – начал он, но жена прервала его:

– Погоди. Ты сначала меня послушай.

– Говори.

– У нас в фирме должность менеджера освободилась. Я шефу заикнулась, не возьмет ли он на это место тебя. Тот сказал, что он не против. А там оклад восемьдесят плюс пятьдесят процентов премиальных.

– Как ты могла устраивать меня на работу, когда я служу?

– А что? Неужели так трудно уволиться? По-моему, сейчас это проще простого. Написал рапорт и свободен.

Иволгин внимательно посмотрел на супругу и спросил:

– Значит, ты хочешь, чтобы я бросил службу и устроился в ваш гадюшник?

– Не в гадюшник, а в солидную фирму. Шеф придержит для тебя эту должность. Мы наконец-то сможем переехать из этой глухомани в Москву. Петя… Петр Аркадьевич, владелец фирмы, обещал даже оплачивать за счет компании аренду квартиры.

– С чего это он вдруг так расщедрился? Или ты стала незаменимой работницей?

– И поэтому тоже.

– А ты не обслуживаешь его в постели?

– Да что ты такое говоришь? – возмутилась Надежда. – Ладно, я вижу, что сейчас обсуждать тему о работе бесполезно. Ты же солдафон упрямый, упрешься, не сдвинешь. Поговорим об этом завтра на пикнике.

– На каком еще пикнике? – с удивлением спросил Иволгин.

– Объясняю. Завтра шеф устраивает пикник у себя в загородной усадьбе. Мы приглашены. Там ты с ним и познакомишься.

– Пикник, говоришь?

– Да. Посмотришь, как нормальные люди живут. Мы со временем тоже сможем.

Капитан покачал головой и заявил:

– Нет, мы не сможем.

– Почему? Денег наберем, свое дело откроем. Я уже знаю, какое именно. Петр Аркадьевич нам обязательно поможет.

– Потому, Надежда, что я не собираюсь увольняться.

– Ну, конечно! – Она вплеснула руками. – Куда же мы без армии и она, родимая, без нас?

– Теперь слушай меня, – резко проговорил Иволгин, достал пачку сигарет, щелкнул зажигалкой. – Готова?

– Слушаю.

– Послезавтра я улетаю в командировку в Сирию.

Это заявление ввело женщину в ступор.

– В смысле?..

– В прямом. Группа офицеров полка послезавтра вылетает в Сирию. В том числе и я.

– Но ведь там же идет война!..

– Ты знаешь об этом? Странно. Мне казалось, что тебя, кроме фирмы, в этой жизни ничего больше не интересует.

– Не делай из меня полную дуру. И не будь идиотом сам. За каким чертом сдалась тебе эта Сирия?

– Я должен выполнить приказ и обязательно сделаю это.

Надежда задумалась, принялась стучать по столу ухоженными ноготками.

– Так-так-так. Сирия, значит. Слушай, а ведь это выход, – заявила она.

– Ты о чем?

– Тебе приказали лететь туда?

– Да.

– А что будет, если завтра ты пойдешь к командиру полка и откажешься от командировки?

– С ума сошла. Я не откажусь.

– Нет, подожди. Давай так. Скажи, если ты или кто-то другой из вашей группы откажется от поездки в Сирию, то что будет с этим человеком?

– Хреново ему будет.

– Тебя могут уволить?

– Конечно.

– Ну вот, Стасик. Это же то самое, что нам надо.

– Прекрати, я не собираюсь отказываться.

– Ладно, закрываем эту тему и разбегаемся по своим кроваткам. В одной постели нам с тобой делать нечего.

Так вот супруги и уснули.

Этажом выше все было совершенно иначе.

Быков знал, что жена дома, позвонил в дверь. Щелкнул замок, и его встретили Светлана с сыном Егором.

– Ой! – воскликнула, улыбаясь, Света. – Смотри, Егорка, папа наш наконец-то домой пришел.

Капитан поднял мальчика на руки, внес в прихожую.

– Леня, ты иди в ванную. Егорка никак не хотел без тебя в постель отправляться. Сейчас я его уложу и накрою стол, – проговорила жена и увела ребенка в детскую комнату.

Вернулась она быстро, минут через десять. Муж как раз успел принять душ.

– А что у нас на ужин? – спросил он.

– Котлеты, пюре картофельное. Я колбасу купила, которую ты любишь. Бутерброды сделать?

– Нет, Света, и котлет хватит. Я должен сообщить тебе новость, которая, думаю, тебя не развеселит.

Женщина напряглась, перестала ставить тарелки на стол.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Меня в командировку отправляют.

Светлана с облегчением вздохнула и заявила:

– Это не первый раз. Опять в учебный центр отправишься?

– Нет. На этот раз гораздо дальше, милая.

– Дальше?..

– Да, Светуля, в Сирию.

Женщина опустилась на стул, сжала в руках передник и тихо переспросила:

– В Сирию?

– Именно туда, моя хорошая.

– Господи, сегодня в новостях передавали, что террористы у Хмеймима подбили вертолет. Охотник какой-то.

– «Ночной охотник», «Ми-28». Сегодня, говоришь?

– Да, экипаж погиб. Подполковник и капитан.

– Ну что ж, земля им пухом. На войне иногда убивают.

– Не говори так.

Быков подошел к жене, прижал ее к себе.

– Ты только не волнуйся. Мы летим туда вшестером. Два экипажа. Я командир резервного, точнее сказать, учебного.

– Кто с тобой в экипаже?

– Дима Ивасюк и Коля Ступин.

– Хорошие ребята. А ведь у Ступина дочь. Скажи, почему посылают тех, у кого семьи? Ведь много офицеров холостых или бездетных.

– Посылают лучших. Но, повторяю, у тебя нет повода беспокоиться. Мы с Ивасюком и Ступиным будем там в роли советников, инструкторов. Нам придется готовить сирийские экипажи. Танки новые им поставили, теперь надо научить братьев по оружию, как воевать.

– А кто во втором экипаже?

– Стас Иволгин, Рома Рябинин и Миша Буренко.

– А почему они основной экипаж?

– Потому что им придется немного повоевать.

– Ой! Это же и убить могут.

– Мы люди военные, Света. Воевать – наша работа.

Женщина сразу поникла и проговорила:

– Да понимаю я все. А ты представляешь, каково нам с Егором здесь будет? Он же постоянно задает вопросы. «Где папа?» Что мне ему отвечать? В командировке, на войне? Так не поймет, мал еще.

– Ты у меня умница, что-нибудь придумаешь.

– Стасу-то как не везет. И на войну угодил, и дома непорядок.

– С чего ты взяла, что непорядок? С того, что они вчера скандалили? Так это в каждой семье бывает.

– Я сегодня в магазин пошла, так там женщины только о том и судачат, как Стас вчера с КПП Надежду сильно пьяную домой тащил. А еще говорят, что привез ее молодой человек на дорогой машине. Они целовались перед солдатами. Стас после подошел.

Быков покачал головой и заявил:

– Ну и языки у баб гарнизонных! Кто из них мог видеть, что делала Надюха в салоне машины? Солдаты подсмотрели и тут же побежали оповещать об этом весь городок?

– Но не я же придумала.

– Больше слушай. Стас рассказывал мне о вчерашнем случае. В конторе, где сейчас работает Надежда, отмечали день рождения начальника, владельца фирмы. Отказаться Надя не могла, это у них не принято. Вдобавок она недавно на повышение пошла. А то, что лишку перебрала, так с кем не бывает? Это мы, мужики к спиртному привычны, да и то не все. А вы, женщины, – существа слабые, не умеете контролировать себя.

– Ой, да бог с ней, с Надеждой. Мне же тебя собирать надо. Когда вы улетаете?

– Послезавтра, двадцать седьмого, в четырнадцать часов, отсюда поедем в двенадцать.

– Так ты ужинай, а я сейчас подумаю, что тебе в тревожную сумку положить.

Но Быков остановил жену.

– Ничего не надо, – сказал он. – Что есть, то и возьму. Всем остальным нас на базе обеспечат. Мы даже оружие не берем с собой.

– Нет, Леня, в сумке у тебя мыло дешевое, шампуня нет, да и станок для бритья допотопный.

– Это все я сам возьму.

– Надо белья еще одну смену положить, рубашку, да и продуктов добавить. Ведь ты не знаешь, когда вас на довольствие поставят. Но все это я завтра сделаю.

– Не суетись. Присядь напротив.

Женщина опустилась на стул.

– В кармане рубашки, в которой я был, лежат деньги. Там сто двенадцать тысяч, – сказал Быков.

– Почему так много?

– Нам выплатили денежное довольствие за два месяца вперед.

Светлана приложила ладошку ко рту и прошептала:

– Так вы на два месяца летите?

– Этого, Света, не знает никто. Может, на два месяца или даже на три. Но не исключено, что всего на пару недель.

– Нет, Леня. Если вам заплатили за два месяца вперед, то меньше вы там никак не пробудете. Господи, за это время я тут с ума сойду. Надежде легче, у нее работа.

– А у тебя сын.

– Который и достанет меня вопросами про папу. Ну ладно, я ничего. Мне просто очень не хочется расставаться с тобой.

– Мне тоже, милая. Но приказ есть приказ.

– Да я понимаю. Головой. А вот сердце противится.

– Ничего, прорвемся. Другие-то служат в Сирии. Там находятся не только летчики, но и спецназ, военная полиция, советники, саперы, экипажи кораблей ВМФ. Вот и мы послужим.

– А оттуда по сотовому телефону звонить сюда можно?

– Вот этого, Света, не знаю. Но телефон, конечно же, возьму с собой. Будет возможность – позвоню.

– Обязательно, Леня.

– А ты тут жену Ступина Настю поддержи. Ей тяжелее, чем тебе.

– Ну да, конечно, тяжелее. У каждого, Леня, боль своя. Люди переносят ее по-разному.

– Вот ты, жена командира подразделения, и должна подавать пример.

– Леня, вот только этот пафос не надо. Оставь его для плакатов, которые красуются в твоей части. А насчет разговоров, идущих о семье Стаса, скажу лишь то, что ты и сам прекрасно знаешь. Да, не ладится у них. Этот раздор начался не вчера, еще до того как Надя устроилась на работу. Я думаю, потому, что у них нет детей.

– Возможно. Но не хочет ребенка не Стас, а Надя. Как это может быть? Почему женщина, в которую природой заложен материнский инстинкт, не желает завести сына или дочку?

– Это тебе Стас сказал?

– Да, но не для общего пользования.

– Ты же знаешь, я в бабьих базарах не участвую.

Быков кивнул и сказал:

– Надежда нагляделась на столичный гламур и теперь долбит Стаса. Вот, мол, как жить надо. Ей деньги нужны, а не ребенок.

– Может, разлука хоть как-то улучшит их отношения?

– Может, и улучшит. Но все, Светуля. Егорка спит?

– Ты же его знаешь. Он тут же уснул, как только лег в кровать. Ведь папа дома.

– Пойдем и мы.

– Ты иди. Я приберусь на кухне, сполоснусь и приду. Заснешь, не обижусь.

– Не засну! Не дождешься!

В офицерском общежитии лейтенант Ивасюк тоже принял душ и завалилился спать.

Сержант Буренко с этим не спешил. Он до трех часов играл в карты с техником ГСМ.

Настя, жена Ступина, почти всю ночь проплакала, узнав о командировке мужа. Заснула она только под утро.

Этот день для каждого завершился по-своему.

Глава 2

Капитан Иволгин проснулся в шесть утра, как и всегда. Он хотел было встать, побриться, умыться, выпить кофе да идти на службу, но вспомнил о командировке. Сегодняшний день был отдан подготовке к ней.

Тут в комнату вошла Надежда и заявила:

– Пикник! Вставай, дорогой мой! Сейчас мы с тобой приводим себя в идеальный порядок, одеваемся как на парад и идем на КПП. В восемь часов за нами должен заехать мой шеф.

Иволгин вспомнил вчерашний вечер и заявил:

– Я же сказал, что не поеду ни на какой пикник, да и тебе там делать нечего. Обойдутся как-нибудь без тебя. Мне же завтра улетать в Сирию. Мы с тобой могли бы хоть этот день посвятить друг другу.

– Да? А то, что я обещала там быть, не в счет?

– Позвони своему шефу, объясни ему ситуацию. Только не называй Сирию, скажи просто, что мужа надо собрать в командировку.

Надежда скривилась так, будто съела лимон.

– В командировку? Мужа? До чего романтично! – выдала она.

Иволгин не на шутку разозлился.

– Слушай, а чего это шеф уделяет тебе такое внимание? – осведомился он. – И на повышение выдвинул, и винами разными, которых наверняка в нашем магазине не купишь, угощает, да еще возит из Москвы за сорок километров в какой-то гарнизон!

– Ты на что намекаешь?

– Я не намекаю, просто спрашиваю.

– Глупый вопрос. У меня нет никакого желания на него отвечать.

Иволгин невесело усмехнулся и произнес:

– А ответ, по-моему, очевиден. Ты его любовница. Вот и весь секрет.

– Ты полный идиот, Иволгин! – заявила Надежда.

– А что тут такого? Почему бы и нет? Бабенка ты привлекательная, фигуристая, как говорится, все при тебе. Молода, стройна, лишена каких бы то ни было комплексов. Для тебя любой грех – одно удовольствие. Поэтому шеф вашей конторы на тебя глаз и положил. Выгодная любовница со всех сторон. Замужем, значит, афишировать связь не будет. Живет в военном городке. Это тоже большой плюс для твоего босса. Меньше вероятности, что жена застукает. И, главное, безотказная.

Надежда скривилась и спросила:

– А что же ты тогда с такой мерзавкой живешь? Послал бы меня к черту и подал на развод. Эта процедура быстро закончится. Детей у нас нет, делить нечего. Что можно с каким-то капитаном нажить кроме претензий и головной боли?

– А зачем мне беспокоиться? Ты сама свалишь от меня и оформишь развод. К этому все идет.

– Так, значит, ни себе ни людям, да? Последний раз спрашиваю: ты едешь со мной?

– Нет! Ты же знаешь, я своих решений не меняю.

– Ну и черт с тобой. Однако подумай, дорогой мой, за каким лешим я стала бы настаивать на том, чтобы шеф пригласил бы и тебя, если мы с ним любовники?

– Тут все очень просто. Видимо, твой шеф вынужден будет взять с собой на этот вот пикник свою жену. До нее вполне могли дойти слухи о его повышенном внимании к недавно принятой сотруднице, с которой он иногда ведет себя слишком вольно. А тут она сама с любимым с мужем. Да еще вся из себя такая нежная, ласковая с ним! Сыграть роль без ума влюбленной дамы ты сумеешь получше некоторых профессиональных актрис.

Надежда взялась за голову и заявила:

– Нет, просто невозможно слушать этот бред. Я тебя, дурака набитого, в лучшую, достойную жизнь тащу, а ты еще упрекаешь меня, устраиваешь сцены ревности. Она не имеет никаких оснований. Но это дело твое, дорогой мой. Оставайся со своей солдатней, если тебе так угодно. А я по-человечески жить хочу. И буду!

– Под крылом шефа? Или он, когда у него появится новая обаятельная сотрудница, передаст тебя какому-нибудь товарищу по бизнесу?

– Дать бы тебе в морду, Иволгин!

– Попробуй.

– Скотина!

– Пошла ты…

– Я-то сейчас пойду, а вот что с тобой будет? Так ротным в полку и прослужишь до пенсии. Ну, может, до майора дойдешь. Никак не больше. А потом будешь существовать на копейки в этой каморке. Другой хаты тебе никто не даст. В конце концов ты просто сопьешься.

Иволгин вздохнул и сказал:

– Уйди, не зли.

– Ты водки выпей, а то крыша съедет, – посоветовала любимому супругу Надежда и проскользнула в ванную.

На душе у капитана было плохо. Все же он любил жену, какая бы она ни была. Ревность душила Станислава. Ему горько было осознавать, что Надежда все дальше уходила от него. Это движение, судя по всему, уже никак нельзя было остановить.

Он встал, прошел на кухню, включил электрический чайник, послушал, как плещется под душем жена. Потом капитан махнул рукой, достал из холодильника бутылку водки, которая давно стояла там. Он взял рюмку, посмотрел на нее и поставил на прежнее место. Фужер, вот что сейчас надо. Станислав отрезал от буханки кусок черного хлеба, щедро посыпал его солью. Для закуски пойдет, самое то.

Из ванной вышла жена с чалмой из полотенца на голове, встала на входе в кухню, подбоченилась и заявила с полной уверенностью в своей правоте:

– Ну вот! А я что говорю? Так ты и сопьешься, дорогой. – Она брезгливо фыркнула и пошла в комнату.

Иволгин пить не стал, от души насыпал заварку прямо в большую чайную чашку, залил ее крутым кипятком. Потом он присел на стул у окна.

Вернулась Надежда в легком летнем платье и ехидно осведомилась:

– Ты еще не всю водку выпил, дорогой?

– Тебя это не касается.

Надежда потрогала чайник, убедилась в том, что вода только вскипела. Сделала себе чашку растворимого кофе, встала с ней у стола, глянула на мужа.

– Да, – буркнула она, сделав глоток. – Говорила мне мама, мол, не связывайся с военными. Нет, не послушалась я, дурочка. А какой вариант предложил мне папа! Молодой следователь на очень хлебном месте, сынок самого настоящего банкира. Своя квартира в центре Москвы, загородный дом, крутая тачка. Нет, запала на тебя.

Иволгин прикурил сигарету и проговорил:

– Слышал я об этой истории. У твоего отца, заместителя начальника УВД, и тогда были солидные связи. Работал он честно. Так беспристрастно, что умудрился за три года два коттеджа в элитных поселках купить, роскошный лимузин и квартиру под сто пятьдесят квадратов. Это на зарплату, которая была у него меньше моей. Как-то даже странно, что он до сих пор не в Москве.

– Будет! Он знает, как надо жить.

– Я думаю, что теща моя, Елена Алексеевна, лучше его знает, как продвигаться по службе, не забывая при этом об интересах семьи. Такие деловые родители, а ты за какого-то курсанта вышла замуж. Зачем, Надя? До сих пор не пойму, если честно.

– Потому, что полюбила тебя и была полной дурой.

– Сейчас жалеешь об этом?

– А что жалеть? Свою жизнь всегда можно изменить к лучшему.

Иволгин повернулся к жене и спросил:

– Слушай, а на хрен тебе какой-то шеф коммерческой конторы? Папенька, Георгий Александрович, мог бы и без него пристроить тебя в столице. И хату купить. Мужика подобрать, подходящего с финансовой точки зрения. У него же связи. А ты столько лет просидела в гарнизоне. Или этот вот твой шеф и есть вариант Георгия Александровича? Черт, а ведь точно! Без протекции ты в крутую фирму не устроилась бы. Конечно, папенька подсуетился.

– Он без труда мог сделать это и раньше. Если нашел бы замену тебе, то уж точно не женатого.

– Так у него же были какие-то проблемы, насколько я помню. Ну да, ты сама говорила. Ну вот, все срастается. Папенька сначала был недоволен устройством доченьки, вышедшей замуж не за того человека, за которого надо было. Потом, когда кровиночка вроде образумилась, осознала, что погорячилась, у него на службе начались проблемы. Наверное, ему все же придавили хвост. Но полковник полиции Георгий Александрович Семенов имел солидные связи, выпутался из передряги и вплотную занялся судьбой резко поумневшей дочери. С ходу подобрать нужного человека в будущие мужья не удалось, но ничего страшного, пока сойдет и владелец мутной конторы. Все еще впереди. Так?

– Не смей оскорблять моих родителей! – провизжала Надежда.

Такой вот ее истерический тон явился неожиданностью для Станислава.

– А их можно оскорбить? – полюбопытствовал он.

– Иволгин!.. – Надежда сжала губы, и лицо ее резко подурнело. – Я тебя ненавижу!

– Ну вот, наконец-то я услышал правду! Ты не опоздаешь к горячо любимому шефу? Сейчас уже без пятнадцати восемь.

– Черт!

Надежда поставила чашку в раковину, прошла в комнату, забрала спортивную сумку, в которой было припасено все, что могло понадобиться ей на пикнике. Она выскочила из квартиры, забыв сорвать с крюка в прихожей ключи.

Иволгин прошел за ней и бросил вслед:

– Значит, так, дорогая. Если ты сейчас уйдешь, то между нами все будет кончено.

Но Надежда только фыркнула и захлопнула за собой дверь.

Иволгин прошел на кухню, прикурил очередную сигарету.

«Вот и закончилась наша семейная жизнь, – подумал он, взял в руку бутылку водки, и тут раздался звонок в дверь. – Надежда вернулась?» – мелькнула у Иволгина мысль.

Но это был капитан Быков.

Он стоял в коридоре и улыбался, но при виде друга сразу скис и осведомился:

– Что с тобой, Стас?

– А что со мной?

– На тебе лица нет.

– Да? И куда же оно подевалось? Может, я его вчера в казарме забыл?

– Ты шутишь. Это хорошо.

– Ну да, лучше некуда. Заходи.

Быков шагнул в прихожую.

Иволгин протянул ему руку.

– Здорово, что ли, Леня!

– Привет! – ответил Быков, пожал руку друга и сказал: – Надежды, как я понимаю, дома нет.

– Правильно понимаешь. Хочешь узнать, куда свалила?

– Это не мое дело.

– А я объясню, у меня от друзей секретов нет.

– Не надо, Стас. Это твоя личная жизнь.

– А может, мне легче станет, когда выговорюсь?

Быков пожал плечами и заявил:

– Ну, если так, то я готов тебя выслушать. Светлана моей тревожной сумкой занимается, что-то собирает, так что время у меня есть, поэтому я к тебе и заглянул.

– Видишь, жена готовит мужа в командировку. Это хорошо, Леня. Я тебе по-доброму завидую. Пойдем на кухню.

– Пойдем.

Стас присел за стол, кивнул на бутылку водки и спросил:

– Выпьешь?

– Нет, Стас, не хочу.

– Тогда и я не буду, хотя на душе муторно.

– Что случилось, Стас? Нет, конечно, не хочешь – не говори, но я вижу, что тебе действительно надо высказаться.

– Да. Сейчас. – Иволгин взял со стола чашку, залпом выпил терпкий, почти остывший чай, прикурил сигарету.

Потом он рассказал другу все о своих взаимоотношениях с супругой.

– Вот так, Леня. Видимо, конец нашей семейной жизни, – заявил Станислав.

– Ты горячку-то не пори. Спокойно все обдумай.

– Да тут думать уже совершенно не о чем. Разбилась любовь, не склеишь.

Быков вздохнул и заявил:

– Знаешь, Стас, как говорится, чему быть, того не миновать. Но ты уверен, что тебе надо лететь в Сирию? Я могу переговорить с командиром полка, чтобы все это не выглядело отказом из-за банального нежелания подвергать себя риску. Я возглавлю основной экипаж, а на место командира резервного офицер найдется быстро.

Иволгин покачал головой и произнес:

– Даже и не думай об этом. Для меня сейчас командировка как раз и есть самое то, что мне надо. Здесь оставаться тяжело. А там все же начнется боевая работа. Она отвлечет меня от всей этой дребедени.

– Но твое состояние?..

– А что мое состояние? Хреново, конечно, в душе, но это пройдет. Завтра с утра и растает, как в полк приду.

– Но мысли о Надежде все равно будут преследовать тебя, отвлекать от решения боевых задач, а не наоборот.