Надпись под книгой. Сборник стихотворений

Надпись под книгой

Сборник стихотворений

Дмитрий Шабанов

Редактор Наталья Александровна Сучкова

Корректор Елена Витальевна Титова

Дизайнер обложки творческая группа FUNdbÜRO

Художник Сергей Бондин, фрагмент картины «Портрет поэта» на обложке

© Дмитрий Шабанов, 2018

© творческая группа FUNdbÜRO, дизайн обложки, 2018

© Сергей Бондин, фрагмент картины «Портрет поэта» на обложке, 2018

ISBN 978-5-4493-2507-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I. По ту сторону дождя

«Серые камушки асфальта мелькают под ногами…»

Серые камушки асфальта мелькают под ногами.Я иду посреди дороги по разметочной линии.Я такого никогда не чувствовал, что ощутил сейчас,Бредя в предвечернем сгустке воздуха.Белые полосы представились мне жизнями,Человеческими жизнями                                                   на ленте времени.На них трещины – чёрные полосы, неудачи,Нитевидные и широкие коварные разрывы счастья.И еще множество чёрных точек – мелких ссор,Неприятных споров, происшествий, раздражающих нервы.Каждая полоска в начале и конце очень тонкая,Хрупкая, как начало и конец жизни.Среди них и моя, но я её не распознаю.Они все разные, это понятно, да дело и не в том.Сейчас я оказался выше всех них: они как на ладони.И я узнал необычайный интерес к каждой из них.Интерес к судьбам – это любопытство писателя.Когда я разберу их все, я узнаю свою и стану пророком.Но в этом ли мире?

«Падают листья осенние…»

Падают листья осенние,Шепчут в ногах «обожди».В двери избные и сенечныеГлухо стучатся дожди.Струны звенят фортепьянные.Клавиш натуженный скрип.Звуки, как призраки пьяные:Сон, дуновение, всхлип.Тени стальные и рослыеНам отрезают пути.Что ж, вот и стали мы взрослыми —В тень не боимся войти.Помнишь, небесною ясностьюБыли мы покорены.День начинался опасностьюКончится скоро. В лесныхСумерках звёзд мириадыВ пригоршни брали мы всласть.Осень плыла листопадами.Жизнь листопадом вилась…Будто бы взяли и вынеслиНас – где былое мертво.Что же, выходит, мы выросли?Только скажи: для чего?Дни, как пласты бесполезные,Длинной тропою легли.Стали мы нежно-любезные,А не стареть не смогли;Стали мы мудрые вроде бы,А разлучились в себе.Боже, мы только пародииВ собственной нашей судьбе!Не по годам мы состарились,Не увяданью сдались.Просто рядами составилисьИ на расстрел поднялись.Каждому сердце и вышибло —Сложно взлетать по рядам.Может, хотели и выше бы,Только не дышится там;Может, хотели и в дальнее,Только не вышел полёт…Солнце, как нива печальная,Землю колосьями жмёт.Дождь убаюканный семени́т.Сенцы при входе скрипят.Слуги покорные времени!Ноты и капли сонат…

«Снова выкошен дол…»

Снова выкошен дол,Снова сумрачен лес.В этот тайный костёлЯ непрошено влез,Где лежит на ступняхТемнота, темнота.Этот сладкий помолФосфорических слёзОсторожно вкололТонкий запах мимоз,И в ладонях моихНемота, немота.Я свободен от снов;Я – искатель чудес,Но прижал облаковГидравлический прессМой влюблённый туманВ города,                    в города,                                       в города.

Раскольникову

Мозг человека похож на вредную опухоль.Топором по голове, плашмя или обухом,Так же легко ударить тебе, Раскольников,Как доказать подобие треугольников,Или, скажем, сходство треугольника с птицей.Только кровь, не сворачиваясь, сочитсяНа паркет. Впрочем, уже никому нет дела,Да и ты промахнулся, подставив телоБумерангу собственной рукояти.Смерти нет. Лишь бы краденое звенелоНе теряясь, и не влеча изъятий.

Отрывок из неопознанной мысли

…И только по магазинчикам с надписью «ПИВО»Мы угадываем присутствие здесь людей.Впрочем, их можно встретить и в гастрономах,Со взглядом, далёким, как телескоп астронома,Наведённый на Альфа Центавра.Они пожинают лаврыВовсе не тех, для кого так старалисьИспепелить свои души. Арес,Благословивший их на охоту,Ничего им не дал, даже квотуНа поступление в собственные ряды.Впрочем, бог войны и не мог поступить иначе.Это – словно просить питьевой водыУ хранителя всех морей —Дело неблагодарное и пустое.Потому, подходя и справляясь: сколько стоит,Люди и не думали ждать ответа,А тут же брали и то, и это,Оставляя в ванночке звон монеток,И удаляясь с нерасторопностью марионеток…

Отдавая честь

Опоссум – слишком непристойное слово для маленького                                                              зверька.Рука проделывает траекторию от козырька,Переходя в национальную грубость: рубить с плеча.Материк – корабль, на нём может и укачать.Может кидать на мачты в бушующие шторма,Но когда образуется штиль или приходит зима,Вспоминаешь опоссума, маленького зверька,Который летит за рукой, падающей с козырька,С визгом, изловчась, хватается за мундир.Непристойное это слово – «опоссум»,Скорей, непристоен мир,Породивший его, или я,Мечтающий жить без жилья,Спать без снов, существовать без теней,Плакать без слёз, не вспоминать о Ней,Не отсчитывать время, живое не есть,Не растворяться, и, отдавая честь,Вспоминать опоссума, маленького зверька,Который летит за рукой, сброшенной с козырька,Переходя в национальную грубость: рубить с плеча,Глядя с ухмылкой, просящей кирпича.

Окно, открытое на́стих

Объятья сомкнулись, и время

отвело объектив…

П. Кондаурова

Слишком много греков. Везде. «Одиссей – Телемаку».Море. Гомер. Горбоносые прод. улыбки,Кромсающие тела, но, завёрнутые в бумагу,Безобидные, как посылка. Год из годаУплывают корабли покойного Мандельштама(Да святится ему там, где штиль как воздух)Прямиком на загородную пилораму,Чтобы стать предметом бытовых удобств.Ну и ладно. Я больше не хочу слышать: Минос.Греция – всего лишь туристическая открытка.Я собрал весь сор в квартире и вынесВ кухонное окно, на случайно идущего.А в окне небес первоцветы хлипкие.Журавль, закованный в колодца колоду,Дребезжит на ветру, но летит как роза…А идущий отряхнулся. И правильно сделал.

Эскиз №2

На надбровных дугах Училища                                                    по-крабьи вытянутые глаза.Рядом три бетонные чаши,                                                    теней полные и земли.Ветер плещет на манер стрекозы,                                                    о чём, вполне может быть, стрекозаНикогда не узнает, купаясь на водной мели.Перехлёст деревьев, газоны                                                   с бархатной тонкостью «Каберне».Расточительно плавные стёкла – мне                                                   как табу морского буя.И sforzando1 пейзажа податливые,                                                   но простой иконе верней,Два графитовых стержня – фигуры,                                                   слившиеся в поцелуе.

«Лица, выхватывая из тени…»

Лица, выхватывая из тени,Прячет в корзинку угрюмый вечер,И за слезинкуПлатить мне нечемКуче изнежившихся растений.Словно филейные части тела,Ночь прикрывает кусты сорочкой;Глушь, умирая, не ставит точку,Будто сентенцию не допела.Шаг фонарей, что хотят бороться —N-ый отряд, никакая рота,Разом горят,                       как шнуры Бикфорда,Но ни один до утра не взорвётся.Я партизаном слежу за этимЛегким сумбуром,                                   ненастоящим.Мгла – политура,                                  я стал незрячимВ мире двузначности,                                   лишним третьим.Нечем вносить за слезинку плату.Месяц, как спирит, и я зеваю;Спит, жалко, та, что со мной бывает.Север – канат, и по канатуКто-то крадется, неузнаваем.Вот упадёт – я опознаю.

Следующим

Ты, который с нейУже более полугода,Чьё появление мне ясней,Чем предугаданная погода,Чьё умение упрощатьВсё до милейшей чуши,Вроде правописания «ча» и «ща»Или звука струны, послушай.На клочке земли, где в осеньКартошку сбрасывают тюками,И на рёбрах пылает «восемь»,Я заложил камень.Чтобы в шкуре воспоминаний,За свои невидимки баки,Дырявить его зубами,Слизывая соль и накипь.Ты, который с нейКак будто уже давно иНавсегда. Не заметь – во снеОна дремлет к тебе спиною.А когда она с этих местУдалится, новым влекома,Я пошлю тебе данный текст —Прочитай и отправь другому.

II. Близкие ветви дерева

или цикл, написанный с балкона

Близкие ветви дерева

Копошится июль в листве,Я смотрю, не пройдёт ли ктоВ беспокойстве, его бровейПотревожив сырой литол.Я смотрю в этот бредень-лес,В освещённом его углуНе появится ли косецИ размажет зелёным мглу.То ли пьяница сушь прорвал —Хлещет муторность из горла,Будто это нарисовалСальвадор для своей Гала.То ли птицы мацы куском,Стаей в бездну оборвалисьИ выклёвывают комбикормИз кормушек и урн столицы.Я смотрю, не лежит ли ктоСлишком мертвый внизу, про́чаМне дождаться лица ГодоИли тления кирпича.Слишком близкие ветви здесь,Слишком память меж них гнила,Будто их написал Рамзес,И лишь мифом была Гала.

Темнота

Необоримое «прощай». Впиваешься крюками глаз, ноСостав вздохнул и отошёл, ему хватило двух секунд,Чтоб обесточить этот мир – огни смеркаются и гаснут,И не дождаться, что они лицо, как память, рассекут.С опаскою поводыря ты заступаешь в эту жижу,А я, у каждого столба в бетон врастая головой,Пытаюсь поперхнуться злом, и больше ни черта не                                                                                                    вижу.Тащи меня куда-нибудь, смиряя шепот горловой.Тащи меня – и тишина смеется ужасом вокзала.Упиться вусмерть дай нам днесь – и мы к ближайшему                                                                                                   лотку,И первые клубки вина навстречу первым комьям                                                                                                 жалоб,И эта тряска, эта смесь, и взгляд привинчен к потолку.Нас выдыхает из метро, нас сцапывает электричка.Ты ведаешь меня? – Веду.Верни меня в прилежный дом,Где не дрожит еще рука и стол от кофе не коричнев,И этот выморочный день, еще не вышедший винтомСквозь толщу бытовых надежд.                                                                 На улице потоки чалит,Урча и хлюпая дождём, настойчивая темнота,Прилипчивая темнота…Ты что-то чёрный… – От печали.Она уехала? – О, да…Она вернётся?..

Белые пятна

А.Б.

Я хочу повидать шмурдячного человека,Прочитать ему что-нибудь из моих the poem,Чуждых мне самому, как пирату чужда шебека,Как запойному – водка, когда он плывёт в запое.Он расставит стаканы, будто засеет поле,Он взрастит в них жидкости вражью силу,Он мне скажет: что ж, выпьем за всё, что было,И забудем всё, что не будет боле…Ты кропал эту дурь, смущая заумью землю,Мы горели – и кончились, вот два стакана, каменьПреткновения вместительностью ноль семь иЭто всё, что за муки дадено нам богами.Вот за это и выпьем…                                           Сказано – надо сделать.Я перечить не стану, не буду насосом долгимПерекачивать воду о цели, мечте, о толкеИз пустого в пустое, от тела к телу.Лишь наутро, когда я раскроюсь раньше,По потребности выйду на двор поссать иПохмелиться купить, я залажу: «встань же,Не остави себя, если ты писатель,Не оставь, если ты обладатель мелаСудьбы, если видишь глазами мира,Не оставь, если матерь тебя вскормилаПерекачивать яды от тела к телу»Так я буду твердить, а на пути обратномЯ внезапно вспомню, что спирт был разбит и пролит,Что везде, повсюду остались слепые пятна,На рубахе червеют, как пе́жина от моли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

sforzando (ит. «усиливая») – внезапный акцент на звуке или аккорде (муз.)