Небесный замысел любви. Книга первая. Радужный мост

– Я сейчас вам принесу, – быстро прошла в зал фонда, вышла с книгой. – Вот, пожалуйста, – быстро оформила книгу женщине.

Посмотрела на мужчину: «Давайте, я вам оформлю журналы и дайте ваш список, – посмотрев еще раз список, улыбнулась, взглянув на него, – договорились? В понедельник?»

– Хорошо, хорошо, голубушка, но вы мне подберете книги?

– Конечно. Я же вам обещала. Приходите во второй половине дня и заберете свои книги, – на листке она написала его фамилию. – Все? Пойдёмте, пожалуйста, я вас выпущу, – Мила встала, подошла к двери, открыла и выпустила мужчину и женщину.

Грант, не попав в библиотеку, стоял спиной немного дальше от двери библиотеки, в фойе ДК. Дверь библиотеки открылась и оттуда вышли женщина и мужчина с журналами в руках. Женщина быстро прошла и вышла на улицу.

Мужчина открыл журнал «Звезда», медленно пошел в сторону Гранта, читая на ходу оглавление в журнале: «А она права, здесь есть что почитать», – пробормотал он.

– Что? Вы что-то спросили меня? – Грант оглянулся, посмотрел на мужчину.

Мужчина, посмотрев поверх очков, увидел молодого человека с книгами в руках: «Что?»

– Вы меня о чем-то спросили?

– Нет, нет – это я сам с собой. А вы я вижу не успели в библиотеку?

– Не успел. Время перепутал, думал они сегодня до восьми работают, а они сегодня до семи.

– Да неудачно. Я тоже чуть не пролетел, но мне повезло, там молоденькая девушка такая быстрая, такая молодчина, хорошо так помогает библиотекарше. А та, такая копуша, вы не представляете… еле-еле работает, народу много, а ей хоть бы что, копается и все. А эта голубушка быстрая, вежливая и в литературе хорошо разбирается, сразу чувствуется начитанная. Она и мне помогла. Может она у вас хоть книги примет, а? Попытайтесь.

Грант пожал плечами, медленно отошел в сторону и стал рассматривать афиши на стене.

Мужчина, сделав несколько шагов к выходу, оглянулся: «Молодой человек, а вы смелее, смелее… а девушка просто загляденье, не пропустите звездочку», – подмигнул он.

Грант оглянулся, улыбнулся: «Всего вам хорошего».

– И вам. Удачи вам и смелости, – улыбнулся мужчина и пошел медленно к выходу.

Дверь опять открылась, из библиотеки вышли две женщины. Грант посмотрел на часы, повернулся к афишам.

Из кинозала вышли трое рабочих и завхоз Мария Семеновна, крикнула: «Так, стулья выносите сюда, в вестибюль, только проход в библиотеку не загораживайте», – командным голосом давала указания Мария Семеновна.

– Понятно, а инструмент куда ставить будем? – спросил один из рабочих.

– Пианино давайте… – завхоз подумала, – а давайте его поставим… в библиотеку.

Завхоз постучала в дверь библиотеки. Мила открыла дверь. Завхоз решительной походкой вошла в библиотеку: «Здравствуйте, хорошо, что вы еще работаете. Наталья, у нас в кинозале косметический ремонт начинается, нам надо пианино временно приютить у вас».

– Пианино? А куда ж его здесь поставить? – спросила Наталья.

– Пианино? Здорово! – воскликнула Мила, быстро окинула взглядом абонемент библиотеки и предложила перестановку. – Столы с журналами сдвинуть, а выставки поставить сюда, а напротив окна будет место для инструмента. Годиться?

– Ну да, можно, – пролепетала библиотекарь Наталья.

– Молодец, Люда, быстро сообразила, – одобрила завхоз, обратилась к рабочим. – Давайте, ребята, действуйте, помогите девчонкам здесь все передвинуть и тащите пианино сюда. А мы с вами пойдем дальше, – обратилась она к старшему рабочему.

Рабочие принялись делать перестановку под руководством Милы.

Наталья обслужила последнего посетителя, встала: «Наконец-то рабочий день закончился, уже половина восьмого, хорошо, что ты помогла, а то бы я еще копалась. Ты уходишь?»

– Наташ, ведь инструмент здесь стоять будет, можно я здесь позанимаюсь, мне очень надо выучить заданные пьесы?

– Да занимайся, пожалуйста, жалко, что ли… Смотри, сколько книг сегодня сдали? Завтра придется выйти на пару часов, а то в понедельник не успею все сделать, там еще новые книги надо будет оформить. Да еще по заказам подобрать книги.

– Ой, спасибочки, а книги я постараюсь перенести в книжный фонд, – весело сказала Мила. – Еще надо по списку мужчине подобрать книги, он с утра придет в понедельник, вот список, – показала список литературы.

– Да не надо. Я сама завтра все сделаю, ты давай занимайся. Людмил, я тогда пойду? Ты все здесь закроешь? Ключи сдай сторожу.

– Конечно. Я все сделаю, ты не волнуйся, иди. Иди отдыхай.

– Не забудь дверь опечатать, печать где лежит ты знаешь.

– Знаю. Все сделаю.

– Чай попей, а то небось голодная.

– Спасибо, – улыбнулась Мила.

– Я пошла, – Наталья подошла к двери.

В дверях появились рабочие, они аккуратно везли инструмент: «Девушки, куда ставим?» – спросил один из рабочих.

Мила посмотрела на Наталью: «Хозяйка сейчас вынесет окончательный вердикт. Наташ, так куда ставим инструмент?»

– Ставьте, куда вам было показано, – ответила Наталья. – Люда, до свидания, я ушла, – вышла из библиотеки.

Рабочие быстро закатили инструмент на указанное место и вышли из библиотеки.

Мила, радостная, вприпрыжку прошла в книжный фонд, быстро вернулась с тряпкой и маленьким ведерком с водой.

Дверь отворилась и в библиотеку вновь вошла Наталья, протянула Миле две книги, сверху торчала бумажка: «Люда, положи на стол, эти книги с читателя надо будет списать… уж очень просил парень, симпатичный такой, не могла ему отказать, – улыбнулась Наталья. – Глаза! Такие красивые».

Мила, посмотрев на Наталью, улыбнулась: «А что, если бы у него глаза были обыкновенные, ты бы не приняла у него книги?»

– Конечно нет, сколько можно работать? – буркнула Наталья.

– Ах, эти глаза! Глаза зеркало души человека. Его глаза ее пленили и поразили, – засмеялась Мила, весело посмотрела на Наталью, протирая инструмент влажной тряпкой.

– Хорошо сказала, это так… симпатичный парень. Но увы, увы, увы, – вздохнула Наталья. – На, положи на стол, – передала книге Миле. – Я сама все завтра сделаю, ты занимайся, уже восемь скоро… дверь закрой за мной, – вышла, закрыв за собой дверь библиотеки.

– Да. Сейчас закрою. Пока, – Мила закрыла на ключ дверь.

На площади около ДК было много народу: на лавочках сидели молодая пара, пожилые люди; бабушки прогуливались с внуками, девочки играли в «классики».

Грант, выйдя из вестибюля ДК, огляделся по сторонам, затем присел на одну из лавочек, рядом с пожилой парой. Осмотрел сидящих на лавочках и гуляющих прохожих, услышав звуки мотоциклов, он встал, увидел троих подъезжающих мотоциклистов, быстро пошел за здание ДК. За зданием ДК сидели подростки и курили, пряча от всех сигареты, увидев Гранта, они испугались и сразу спрятали за спины сигареты, изображая, что они играют в «слова»: – капуста, – акварель, – линейка, – акула…

Грант, кинув взгляд на мальчишек, стал осматривать окна здания ДК. Увидев стеллажи с книгами, он подошел к этим окнам, попытался в них заглянуть, подпрыгнув. В окнах горел свет, фрамуги окон были открыты, слышались звуки музыки. Вначале аккорды звучали неуверенно и тихо, чувствовалось, что шло разучивание пьесы. Он постоял немного и медленно пошел вдоль здания.

Трое мотоциклистов, подъехав к ДК, притормозили. Первый из них, остановился, снял шлем, Вачик осмотрел площадь. Натянул шлем, махнул рукой мотоциклистам и поехал вдоль здания ДК…

На улицу со стороны ДК выехали три мотоциклиста, впереди ехал мотоциклист, сзади у него сидел Грант. Мотоциклисты проехали по улице Ленина и завернули за угол, к общежитию.

Мила сидела за инструментом в библиотеке и разучивала музыку Ж. Гарваренца из фильма «Гром небесный». Посмотрела на часы, висевшие на стене, встала, потянулась, сделала гимнастику пальцев рук, прошла в книжный фонд.

Медленно вошла в зал книжного фонда, подошла к окну, посмотрела на улицу, было темно. Постояв немного, быстро стала закрывать окна, выключила свет. Вернулась в зал абонемента, подошла к пианино, немного постояла, подумав, села и сыграла всю пьесу. Красивая музыка наполнила помещение библиотеки…

Около ДК заметно «поредело» – ушли бабушки с детишками, пожилые люди. Только молодые пары в основном сидели на лавочках и прогуливались по тротуару.

С улицы к ДК повернул мотоциклист в красном шлеме, въехав на площадь, он повернул за здание дворца культуры, остановился напротив окон библиотеки, свет в окнах не горел, он снял шлем, прислушался, сошел с мотоцикла и подошел к окнам. Фрамуги были открыты, доносилась красивая музыка, играли уверенно, музыка звучала то тихо, то громко и тревожно.

Грант, прислонившись спиной к стене, устремив взор вдаль, слушал музыку. Музыка трогала своей проникновенностью. Вскоре музыка замолчала. А Грант все стоял, прислонившись к стене здания, и смотрел вдаль… Звонкий смех, проходивших мимо молодых девушек и парней заставил его вернуться к реальности. Начал накрапывать дождь. Он посмотрел на группу молодых людей, натянул шлем и подошел к своему Харлею.

Проходя мимо него, от группы молодых людей отделились два парня: «Посмотри, какой мотор, класс!»

– Да уж, мечта жизни! Это же Харлей.

– Что, правда?

– Кажется, да. Давай спросим у парня?

Парни подошли к Гранту.

Из дверей ДК вышла Мила с сумкой в руках, шел дождь, посмотрела на небо, по сторонам, вернулась в вестибюль ДК. Через несколько минут она вновь вышла из ДК, в руках держала дождевик, за ней, придерживая массивную дверь, шел сторож дядя Миша.

Мила подняла над головой дождевик, поправила на руке сумку с нотами: «Ну, как я вам?» – посмотрела с улыбкой на дядю Мишу.

– Во всех ты, душечка, видах хороша. Иди с Богом, труженица—пчелка. Осторожно, не поскользнись, вон какой дождь идет.

– Спасибо вам, дядя Миша. Я завтра занесу дождевик.

– Хорошо, хорошо, иди, – улыбнулся дядя Миша.

Мила осторожно спустилась по ступенькам, прошла площадь и повернула к своему дому. Дядя Миша закурил папиросы «Беломор», стоял и смотрел ей вслед, до тех пор, пока она не скрылась из виду.

Из-за угла здания выехал мотоциклист в красном шлеме, остановился, спросил о чем-то дядю Мишу, тот показал в сторону дома Милы. Грант, поправив шлем, поехал через площадь.

Мила подошла к своему дому, протянула из-под дождевика руку, проверив закончился ли дождь. Дождь закончился. Она сняла и стряхнула дождевик, поправила волосы, перекинула через руку мокрый дождевик.

– Люда, Люда, – услышала она, оглянулась, никого не увидела. – Посмотри направо, – кричала ей девушка.

Мила посмотрела и увидела Наташу с двумя девушками, стоявших на углу ее дома, подошла к ним: «Привет».

– Привет, муза художников, – весело поприветствовала ее Наташа. – Узнаете девушку? – обратилась она к своим попутчицам.

Девушки присмотрелись к Миле и лица их изменились: «Так эта та девушка с картины, что на выставке висит», – воскликнула одна из них.

– Так точно, она самая – «Читающая» – Людмила—Люда—Люся, моя одноклассница, – весело ответила Наташа.

– Привет, – с опозданием ответила вторая девушка, – твой портрет всем очень понравился на выставке, ты там такая красивая.

– Спасибо, – усмехнулась Мила, – а ты, что здесь? – обратилась к Наташе.

– Да на почте была, там встретила вот девчонок, ну и заболтались, а потом решили перед сном прогуляться, воздухом подышать. Знакомьтесь – это Галя, это Нина, – представила девушек Наташа.

Девушки улыбнулись Миле, не сводя с нее глаз.

– Приятно познакомиться, – равнодушно ответила Мила.

Из подъезда почты, которая находилась в доме Милы, вышел Борис, держа в руках газеты и конверты. Посмотрев на небо, он протянул руку, проверяя идет ли дождь…

Нина посмотрела вперед, увидела Бориса: «Смотри, смотри, какой красавчик», – толкнула в бок подругу.

Галя посмотрела на парня, подняла удивленно брови.

– Давай подкатимся? – не унималась Нина.

– Закрой рот. Бесполезно, я его знаю, он из «не приступных», из нашей «общаги», – разочарованно ответила Галя.

– Почему бесполезно-то? Мы симпатичные девушки, молодые, – она кокетливо поправила грудь, одежду, волосы.

– Я ж тебе рассказывала… ты что глухая? Ничего не помнишь?

– Что помню-то? Ты, о чем? – недоумевала Нина.

– И мне интересно, ЧТО ты помнишь? (сделала ударение на слове «что»). Потому что ты ничего не помнишь, что тебе говорят и рассказывают, – раздраженно парировала Галя.

– Тише вы, девчонки, не заводитесь, – одернула девушек Наташа, оглянувшись, увидела Бориса, улыбнулась и хитро посмотрела на Милу.

Мила тоже посмотрела на парня, стоявшего у подъезда почты.

Борис посмотрел в сторону, увидел девушек, равнодушно отвернулся и стал убирать конверты в газеты. Потом услышал спор девушек еще раз обернулся, поморщился, посмотрел на девушек, присмотрелся… лицо вначале выразило удивление, потом изменилось и озарилось улыбкой, он узнал Милу. Быстро подошел к девушкам, радостно произнес: «Привет, девчонки. Что стоите под дождем?»

– Привет, так дождя уже нет, – ответила Наташа.

– Привет, молодой человек, – ответила кокетливо Нина.

Борис повернулся к Миле: «Здравствуй. Вот мы и встретились. Как ты и говорила, после дождичка».

– Добрый вечер, – улыбаясь, ответила Мила. – А что ты здесь делаешь, возле моего дома, в столь поздний час? – медленно спросила она.

– Да разве поздний час? Еще нет одиннадцати.

– Хм… так что?

– Был на почте, вот газеты и конверты купил… Потом дождь пережидал, встретил вот Наташу, поболтали… и вдруг вижу тебя, я вначале даже не поверил, что это ты.

– Около 4—х часов дождь пережидал? Почта же до семи работает, а сейчас одиннадцатый час.

– Почему четыре? Откуда четыре? Да какая разница? Главное, что я тебя, наконец, увидел, – затараторил Борис.

Мила, не понимая ничего, посмотрела на Наташу. Та кокетливо опустила глаза, пожав плечами.

– А вы разве знакомы? – удивленно спросила Мила.

– Знакомы, – Наташа смотрела на Бориса.

– Значит это твоих рук дело? – Мила прищурила глаза.

– Я здесь ни при чем! Встретились случайно, поболтали ни о чем, кстати, Боря здорово рассказывает анекдоты, здесь дождь начался… вот и вся история.

– Так почта закрылась в 19 часов, а сейчас около одиннадцати? И… – Мила попыталась еще что—то сказать.

Но Борис осторожно взял ее под руку и отвел от девушек, оглянувшись подмигнул Наташе, послав ей воздушный поцелуй: «До свидания, девчонки, – крикнул он, повернулся к Миле. – Пошли, пошли, теперь я тебе расскажу анекдот и просветлю юмором твою загруженную голову и у тебя поднимется настроение».

– Пока, пока, – крикнула Наташа, подмигнула Борису.

– Черт! Да что же это такое? – выругалась Нина. – Даже не дали мне парня закадрить.

– Да успокойся ты! Я же долблю тебе, что многие из девчонок пытались закадрить его – бесполезно! Понимаешь ты? – сердито сказала Галя.

– Как, совсем? Почему это? Не может быть такого!

– Может. Он любезен со всеми, шутки, прибаутки, анекдоты и все. Все! Стена! И дружок у него, главный их, тоже красавчик такой же и тоже стена. Наши бабы их называют «не приступными». Я ж тебе рассказывала про них, хотя ты была тогда под шафе, наверное, не «усекла».

– А—а—а, теперь припоминаю… кавказцы, на мотоциклах гоняют, их несколько человек… ты тоже ведь старалась подкатить к ним, да?

– О! Смотрите—ка головка просветлела у моей Нины. Да.

– А тогда, что сейчас я видела? Он же за ней… – оглянулась, – он ее, что ждал? – недоуменно спросила Нина.

– Пошли. Хватит, – махнула рукой Наташа и пошла вперед.

– Нет, я не поняла? Ты же сказала, что он не с кем? А…

– А на Людмилу он давно «запал», вот, что ты сейчас видела. Теперь все понятно? – Наташа с презрением окинула взглядом сверху вниз девушку.

– Давно? … Так они встречаются?

– Пошли. Не твое это дело. Он и она тебе не по плечу.

– Нет, она, конечно, симпатичная, ничего не скажешь, и он тоже красавчик, но… – не унималась Нина.

– Без всяких, но! Я же тебе сказала, что тебе она не по плечу.

– Почему? Нет ты объясни мне… Я его отобью! И вы мне поможете, – не унималась Нина.

– Галь, скажи ей, чтобы она закрыла рот и меня не нервировала, – резко оборвала Наташа.

– Заткнись! Успокойся… и пошли! – Галя преданно посмотрела на Наташу, – а расскажи о ней… – тихо попросила девушка.

Наташа медленно шла по тротуару, посмотрела в сторону и увидела Бориса и Милу, остановилась…

…Борис и Мила, не спеша шли в противоположную сторону от улицы Ленина, по которой шли девушки. Борис нес ее сумку, они остановились, он накинул на ее плечи дождевик, слегка обняв ее. Мила посмотрела на руку Бориса, улыбаясь, ловко увернулась, когда он хотел ее обнять, повернулась в обратную сторону к своему дому. Борис что-то говорил ей, а она, покачивая головой, говоря «нет, нет», медленно, спиной шла к своему дому. Он наступал на нее и рассказывал ей что-то…

Наташа улыбнулась, смотря на них, потом посмотрела на девушек: «О ней? Она порядочная, скромная, начитанная, хорошо поет, танцует, всегда сама по себе. Ни с кем не водит дружбу, в школе ее звали гордячкой, но с ней мы в хороших отношениях, еще со школы. Учится в техникуме, в Москве и заканчивает музыкальную школу, играет на пианино. У нее две старшие сестры, родители работают на станции. В поселке мало появляется. Что еще? В школе она была незаметная, а в 7 и 8 классах стала привлекать внимание парней. Один парень до сих пор за ней бегает. Представляете, чуть ли не каждый день ее провожает в Москву до техникума, а она ни с кем ни-ни, – медленно рассказывала она, немного постояла, затем пошла вперед, помолчав, продолжила. – Еще она под личной защитой Масловского, он приказал всем своим ребятам, чтоб с нее ни один волосок не упал… Вот так!»

– Да ты что?! Санек фигура серьезная, – протянула Галя.

– Ни фига себе-е-е… штучка, – присвистнула Нина.

– Усекла теперь? Отобью… вы мне поможете… (передразнила Нину Наташа). Сказала же, тебе она не по плечу, – она вновь окинула Нину презрительным взглядом.

– А почему Санек ее оберегает? – с интересом спросила Галя. – Он что? С ней того… с ней встречается?

– Да нет, они не встречаются. Они с детства дружат, в одном подъезде жили. Потом, когда его посадили, она ему как—то помогала, да и Валька, его сестра с ней в детстве дружила. Санек очень ее оберегает. Думаю, что он тайно в нее влюблен, но без ответа. Вот такие дела… Все. Говорим о другом.

– А Борис, он откуда ее знает? Откуда ты знаешь, что он на нее «запал»? – вновь пристала к Наташе Нина.

– Откуда, откуда… от верблюда! Он сам мне об этом сказал.

– Что сказал?

– Да отвали ты! Достала! – огрызнулась Наташа.

– Нин, ты чего такая тупая? Чего тебе не понятно? Когда Наталья все понятно объяснила.

– Откуда Борис знает эту Людмилу, если она в поселке не появляется? – язвительно вновь спросила Нина.

– Где-то раньше познакомились, я не знаю, – задумчиво ответила Наташа. – Она здесь живет, не появляется – я имела ввиду, что не гуляет по вечерам и ночам, как мы.

– Да, везуха этой Людмиле – картины с нее рисуют, провожают каждый день, авторитет под личную защиту поставил, да еще богатенький красавчик «запал», – медленно процедила сквозь зубы Галя.

– А кто богатенький красавчик? – Нина расширила глаза.

– Догадайся с двух раз… ну напряги свои мозгушки, – Галя презрительно посмотрела на подругу.

– Этот красавчик что ли?

– Смотри-ка и правда догадалась.

– Ни фига себе! – протянула Нина. – А откуда ты знаешь?

– Бабы в общаге рассказывали. У него здесь родственники какие-то посты занимают, в Баку отец то ли в Совмине работает, то ли еще где-то высоко.

У Нины расширились глаза, открылся рот.

– Закрой рот, детка, – Галя посмотрела в сторону Бориса.

– А что же тогда этот богатенький красавчик в общаге живет?

– С друзьями своими живет, они еще с армии вместе. Вместе в институте учатся. Все, хватит о них. У них своя жизнь, а у нас своя, правда? – Галя повернулась к Наташе.

– Правда. Пошли. – улыбнулась Наташа.

Глаза у Нины сузились, ухмылка промелькнула на губах.

– А парень мне понравился и чем я хуже нее, даже лучше, – поправила свою большую грудь, – и намного лучше, – передернула плечами Нина.

Грант ехал по улице Ленина, у дома Милы притормозил, увидел ее, стоявшую с девушками, повернул направо к рядом стоящему дому. Проехав вперед, в конце дома, развернулся, проезжая мимо дома, услышал громкое: «Гриша!» – он притормозил, оглянулся.

У подъезда дома стоял пожилой мужчина: «Гриша, здравствуй».

– Здравствуйте, Петр Иванович, – улыбнулся Грант.

Петр Иванович протянул руку, Грант ответил рукопожатием.

– Что ты здесь у нас делаешь? Кого-то ищешь?

– Нет, никого не ищу. Ехал, а навстречу грузовик, повернул, чтобы разъехаться, развернулся здесь, а что здесь запрещено ездить?

– Да нет, нет… Это я так просто, пошутил. А я вот вышел покурить, а то моя бабка чего-то разошлась на ночь, все ей не так и не эдак, вот я и ушел от греха подальше, чтобы не скандалить на ночь… Гляжу, ты едешь на своем мустанге и по сторонам смотришь, вот я и решил, что ты кого-то ищешь.

– Понятно.

– Как жизнь-то, молодая? Как там Борис поживает? Невест себе еще у нас не нашли?

– Да все в порядке, жизнь идет своим чередом. Скоро институт заканчиваем. А так все пока без изменений, работа, учеба, иногда кино и танцы, немного спорта, мотогонки…

– А насчет невест, как?

– Пока никак.

– Это Гриша плохо… без женщины никак, нам мужикам, нельзя. Пора, пора… уж к 30-ти время идет. Армию с честью прошел, за рубежом повоевал, досталось… Молодцы, институт заканчиваете, время настало и для любви, – засмеялся, – а Борис-то как?

– Да тоже ничего, здоров. Работает, учится.

– А на личном фронте у него как? Вы ж, как братья с ним.

Грант с улыбкой пожал плечами.

– Значит также. Сердца храбрых джигитов свободны от пламени сжигающей любви…

– О! Петр Иванович, да вы поэт!

– А ты, что думаешь, я всегда был стариком Петром Иванычем, старшим слесарем Жека? Нет, дружочек, был знаешь каким молодцом. О—го—го! Девкам сердца зажигал, лапшу на уши вешал, стихи читал! Любил я стихи… Я помню, любимая, помню. Сиянье твоих волос, не радостно и не легко мне, покинуть тебя привелось… Ох, дурак был. Не видел по молодости где настоящие чувства были, а где так… мишура житейская была… вот и стою здесь на ночь глядя… Ох, Гриша! Найти свою половинку, ох, как не просто в этой житейской суете, смотри, парень внимательно и не пропусти…

Раздался женский смех, Петр Иванович оглянулся… у соседнего дома стояли Мила, укрывшись дождевиком, и Борис. Он что—то ей весело рассказывал, она смеялась.

– Легок на помине! Это же Борис! А девушка наша… я ее знаю. Скромная, уважительная такая, не то, что некоторые здесь живущие… Смотри, смотри, как Борька ее обхаживает, хвост распушил, байки небось заливает. А она… смотри, дистанцию держит… он к ней, а она назад отступает, а он опять к ней, – засмеялся. – Молодец девушка, смотри… уходит от него, – посмотрел на Гранта.

Лицо Гранта изменилось, стало серьезным, глаза сузились.

– Гриша, так что они встречаются, что ли?

Грант, не слыша его, внимательно смотрел на Бориса и Милу.

– Гриша?

– А? Что? – очнулся Грант.

– Я спрашиваю, они что встречаются?

Грант пожал плечами, продолжая смотреть на Бориса и Милу: «Я в неведении. В первый раз вижу… эту девушку», – взглянул на Петра Ивановича.

– Гриша, не надо бы этой девушке мозги морочить. У Бориса ведь невеста у вас на Кавказе, они ведь помолвлены.

– А у вас откуда эта информация?

– Так, дядюшка его, начальник наш, обмолвился как-то, он хоть и дальний родственник, но любит Борьку-то и переживет, что он в ссоре с родителями.

– Так, что вы говорите про эту девушку?

– Хорошая она. Из простой работящей семьи. Отца ее, Илларионыча, хорошо знаю, в «доминишко» одно время хорошо с ним перекидывались. Мужик хороший, работящий, мастер на все руки, а как на гармошке играет, заслушаешься… Он со своей старшей дочкой на станции работает, тракторист, бульдозерист, вкалывает дай бог, на свое бабье царство.

– Какое царство? – нахмурился Грант.

– Да это я так по-доброму, по-простому. Бабье царство – это его три дочки и жена Маша, хорошая, скромная, работящая женщина. Они в том доме и живут, с первых бараков в поселке живут. Сначала Илларионыч приехал на заработки, а потом и всю семью сюда привез. Вот так.

Они обменялись взглядами, Грант молчал.

– А как же Борис с ней познакомился? Ведь Илларионыч говорил, что она вообще не гуляет, учится в Москве, приезжает поздно домой, да все в нашей библиотеке ДК помогает… А—а, наверно, на выставке… Генка мой рассказывал, что на выставке в ДК там ее портрет висит, красивый такой, всем очень нравился, мы с моей бабкой тоже ходили смотреть… а ты видел ее?