Ангел, жаждущий крови. Криминальный детектив

– Зато она нужна мне!

– Никак, собираешься её удочерить? – скептически, уточнил я.

– Тоже вариант! Почему бы и нет? – невозмутимо, ответила Маргарита.

Её аквамариновые глаза вспыхнули озорным блеском. Я так и не понял, шутит она или говорит совершенно серьёзно.

– Нам придётся потратить слишком много денег, чтобы получить на эту малютку необходимые документы, – на всякий случай, подметил я.

– Уверяю тебя, мой милый мальчик, – холодно сказала Маргарита, – для того чтобы доказать твою невменяемость и спасти тебя от трибунала, нам с Владимиром Семёновичем, пришлось заплатить намного больше.

– У меня не было выбора. Нас окружили боевики… – начал оправдываться я.

– Случайно, это произошло не после того как ты, мой милый, собственноручно убил часового! – на одном выдохе заявила Маргарита.

Я даже почувствовал, как побледнел.

– Так вот, – отойдя в сторону от проезжей части дороги и медленно переступая по скошенной траве, продолжила Маргарита, – пока все считают Мариночку погибшим ребёнком, никто не помешает мне дать ей новое имя.

– Всё равно не пойму, зачем она тебе нужна? – полюбопытствовал я. – Ведь не собираешься же ты, в самом деле, её удочерить…

– Только не прикидывайся, будто не знаешь, что я не могу иметь детей, – огорчённо огрызнулась Маргарита. – Не за горами старость. В недалёком будущем, мне понадобиться надёжный помощник.

– Скорее рак на горе свиснет, чем ты станешь дряхлой немощной старухой! – не без иронии в голосе, произнёс я.

– В любом случае, нельзя не думать о неизбежном будущем! К тому же, после моей естественной смерти кто-то же должен будет принять на себя руководство нашей фирмой. Или ты хочешь, чтобы этим занялся абсолютно посторонний человек?

– Разве моя кандидатура не подходит для руководящей должности? – удивлённо спросил я. – Не забывай, что в моих жилах течёт кровь моего отца. У меня его гены…

– В данном случае, это ровным счётом ничего не меняет. Владимир Семёнович имел безупречную репутацию и в любом окружении пользовался должным уважением.

– Большие деньги, кого угодно заставят меня уважать!

– У твоего отца был авторитет честного добропорядочного человека.

– Можешь не сомневаться, со временем я буду точно таким же, как он. Легко быть добропорядочным, когда есть возможность пошелестеть денежными купюрами…

– Не обманывайся на этот счёт! Что относительно тебя, то не советую забывать одну немаловажную деталь…

– Какую?

– Если хоть один человек, который по той или иной причине, заинтересован упрятать тебя за решётку, выяснит, что ты вполне здоров, то тебе придётся отвечать не только за новые, но и за все прежние, совершённые тобой преступления. Причём, отвечать придётся по всей строгости закона.

– Ты в этом уверена?

– Насколько знаю, для военных предателей и изменников Родины, нет срока давности.

– Да, но…

– Никаких но! Если уж обгадился, то встань в стойло и не мычи! Всё будет именно так, как я захочу! И жить ты будешь строго по моим законам… – твёрдо заявила Маргарита.

– Ладно, не будем ссориться, нехотя уступил я. – Но ведь справедливости ради смею заметить, что если бы не твоя бредовая идея, то никогда не убил бы Светлану. Тем более, не лишил жизни лучшего друга…

– Они сами во всём виноваты! – с откровенным равнодушием, произнесла Маргарита. – Я по-хорошему просила продать мне их дочурку. Предлагала сто тысяч…

– Долларов?

– Причём здесь валюта? Этим алкашам и наших рублей предостаточно.

– Отказались взять деньги?

– Они вообще не восприняли меня всерьёз и посчитали сумасшедшей маразматичкой! Теперь пусть обижаются сами на себя…

– Как же они обидятся, если теперь оба мертвы? – съехидничал я.

На мгновение задумавшись, Маргарита, понизила голос до шёпота и осторожно спросила:

– Кстати, о том, что они мертвы… Ты не забыл, что Григорий левша?

– Нет, не забыл. Когда с размаху ударил Светлану по виску, то специально держал тяжёлую хрустальную вазу в левой руке.

– Ну, а с Гришкой у тебя были проблемы?

– Не было никаких проблем! – недовольно ответил я. – Сначала, в стельку пьяного, затащил в ванную комнату, набрал холодной воды, а затем приступил к выполнению основной части своего плана. В любом случае, он должен был умереть…

– Зачем тебе понадобилась именно холодная вода? Мог бы для закадычного дружка набрать тёплой…

– Чтобы в прокуратуре не возникло никаких сомнений насчет его продуманных действий. В холодной воде гораздо лучше затихает боль…

– Не боялся, что от подобной экзекуции, он мог непроизвольно прийти в сознание?

– Это было бы совсем некстати, и нарушило основной план моих действий. Но я не хуже тебя могу прогнозировать любые непредвиденные обстоятельства и поэтому заранее подготовил запасной вариант.

– Какой именно?

– Согласно которому, он должен был принять наиболее жуткую смерть.

– Если не секрет, что же такого ужасного ты мог сотворить?

Она озадаченно посмотрела на меня и почти полушёпотом пояснила:

– Мне просто очень любопытно…

– То же самое, что сделаю с тобой, если не перестанешь меня доставать глупыми вопросами! – взъелся я.

– Не кипятись! – повышенным тоном, произнесла Маргарита. – Хочу быть уверенной, что ты нигде не наследил.

– Можешь быть абсолютно спокойной! Знал что делал… – дерзко бросил я, отчётливо сознавая, что веду себя непозволительно грубо.

– Впрочем, я тоже умница! – оживлённо заявила она. – Это ведь я придумала, выкопать на Мурмашинском кладбище из свежей могилки младенца, и подложить в кроватку вместо Гришкиной дочери.

– Тебе всё равно придётся добавить денег на мои личные расходы. Не забывай! – настойчиво предупредил я. – Теперь будет сложно опровергнуть мою невменяемость, а мне ничего не стоит испортить твою дальнейшую жизнь.

Кривляясь и гримасничая, я ехидно ухмыльнулся, затем прибавил шагу и прошёл на несколько метров вперёд, продолжая бросать на неё косые взгляды, ни на секунду не выпуская из поля зрения. Маргарита, покачав маленькой головкой, укоризненно посмотрела мне вслед. Она неторопливо открыла сумочку и, отыскав в ней тёмный флакончик с какой-то жидкостью, тихо прошептала:

– Конечно, дорогой! Я с тобой полностью согласна. Правда, ты кое о чём не знаешь, да и не мог знать. Твой никчёмный папаша всегда был вымогателем и постоянно меня терроризировал. Всё, что я сейчас имею, всё это нажито благодаря моим усилиям. Если бы не я, и не мои связи с нужными людьми, то твой отец никогда не стал бы полковником и точно так же, никогда бы не достиг успехов в бизнесе. Но ты прав в другом…

Я напряг слух, чтобы среди шороха листвы качающихся от ветра деревьев, разобрать каждое её слово.

– Разумеется, теперь было бы весьма глупо опровергать твою болезнь, – продолжая бормотать себе под нос, возбуждённо продолжила Маргарита. – Зато завтра утром, я легко смогу убедить Филимонова в том, что ты самовольно похозяйничал в моей аптечке…

– Что? Что ты сказала? – прикинувшись, будто не смог разобрать её приглушённую речь, ненавязчиво спросил я.

Маргарита вздрогнула, но тут же поубавила спесь. Она мгновенно постаралась скрыть охватившую её озлобленность и вновь доброжелательно улыбнулась.

– Я пытаюсь вспомнить любимую поговорку твоего отца, – мгновенно импровизируя, ответила она.

– Это не поговорка! – пробурчал я. – Он однажды прочитал роман английского писателя Джеймса Хендли Чейза и с тех пор регулярно повторял его название.

– По-моему, Владимир Семёнович никогда не читал художественную литературу. По крайней мере, я этого не припомню.

– Значит, ты недостаточно хорошо знала своего супруга! – укоризненно произнёс я.

– И что это был за роман?

– «Мёртвые не кусаются!»

– Всё правильно! – стараясь выглядеть весёлой, воскликнула Маргарита. – Как я могла забыть? Ведь он так часто произносил эти слова вслух…

Мне не понравился тон её голоса. Она явно решила от меня избавиться. В принципе, окажись на её месте, я бы, наверное, поступил точно так же.

«Ну что ж, – подумал я. – Посмотрим, кто из нас окажется на самом деле умнее и более расторопным?!»

На её умилённом личике до сих пор сияла вымученная улыбка. В совершенстве обладая психологической способностью быстрого и адекватного познания людей, Маргарита даже не заподозрила, что буквально секунду назад я вынес ей смертный приговор!

Глава 4

Переступив порог нашего коттеджа, я наотрез отказался выпить чашечку кофе, почти сразу закрылся в собственной комнате, врубил музыку и предался тягостным размышлениям. Я же не был на самом деле умалишённым человеком и поэтому отлично осознавал, что моя, так называемая мачеха, готовила мне роковой сюрприз. Она лишь не учла тот факт, что у меня с детства был обострённый слух, поэтому неопрометчиво открыла передо мной коварный замысел, зародившийся в её сознании и произнесённый в виде негромкого бормотания.

– Ну, что же, дорогая матушка! Предлагаю тебе сыграть со мной в кошки мышки, – воодушевлённо произнёс я. – Посмотрим, кто кого перехитрит?

Разумеется, я не мог просто так подойти к Маргарите и убить её, не рискуя тут же угодить либо за тюремную решётку одиночной камеры, либо в специальную психическую лечебницу для невменяемых и особо опасных преступников. Однако даже не это меня пугало и останавливало. Совершить преднамеренное убийство было несложно. Гораздо сложнее обеспечить себе безупречное алиби. Но даже и это ещё не являлось основной проблемой. Как ни обидно признавать, но Маргарита была абсолютно права, когда напомнила о том, что я официально признан недееспособным гражданином. Так или иначе, но я на самом деле, ни при каких обстоятельствах не мог претендовать на законные права родительского наследства. По всем юридическим документам я, конечно, стал бы числиться баснословно богатым человеком, но при этом не имел никакой возможности самостоятельно распоряжаться ни единым рублём. Избавившись от Маргариты, я непроизвольно наносил вред самому себе. Даже при самом благоприятном исходе этого криминального преступления, мне в обязательном порядке будет назначен опекун, который станет решать за меня все мои служебные, финансовые и личные вопросы.

– Нет, Маргариточка! – возбуждённо произнёс я. – Не надейся, что тебе удастся легко от меня избавиться. Я не стану опрометчиво приближать день, как твоей, так и своей смерти. Ты наверняка мне ещё понадобишься. Лучше, к достижению намеченной цели, я пойду иным, боле надёжным и проверенным путём…

Разумеется, я ни на минуту не должен был расслабляться и тем самым позволить Маргарите добиться моего физического устранения. Как бы там ни было, я не имел ни малейшего желания, в самом расцвете лет, быть вынесенным из отцовского дома вперёд ногами. К тому же, я не имел привычки недооценивать противника и поэтому не сомневался, что она, в свою очередь, не хуже меня разобралась в сложившейся ситуации. Помимо возникшего плана по устранению моей неугодной личности, Маргарита наверняка была готова в срочном порядке принять всевозможные меры предосторожности для обеспечения собственной безопасности.

«Может ли она действительно меня отравить?» – подумал я, и тут же согласился с тем, что для неё это не составило бы особого труда. Любой яд, которым она может воспользоваться, однозначно будет списан на мой счёт. Никто не станет предавать сомнению её показания, в которых Маргарита однозначно заявит, что я погиб либо по неосторожности, либо по причине слабоумия. Я даже мысленно представил, как она подойдёт к тому же следователю Филимонову и, не моргнув длинными ресничками, уверенно заявит:

– Вы же, Валерий Яковлевич, не хуже меня знаете, что совсем недавно погиб его лучший друг…

– Имеете в виду Григория Васильева? – возможно, уточнит Филимонов и тут же добавит: – Не делайте из него ангела! Не забывайте, что он безжалостно убил жену…

– Вот именно! – подтвердит Маргарита и тут же добавит: – Мой пасынок если не любил её в полном смысле этого слова, то испытывал к ней возвышенные нежные чувства. Возможно, именно это обстоятельство повлияло на его психику и толкнуло на столь опрометчивый трагический поступок.

Маргарита непременно прослезится и лишь затем, дрожащим голосом произнесёт:

– Да мало ли ещё, какие несуразные мысли, могли прийти в голову моему несчастному мальчику…

Я не стал отмахиваться от подобных догадок как от назойливых мух, а наоборот, воспринял их весьма серьёзно. Прежде чем окончательно объявить Маргарите войну, я должен был всё как следует продумать, взвесить и просчитать. Если Маргарита в любой момент имела возможность нанести мне сокрушительный удар, то в отличие от неё я находился в менее выгодном положении и ни в коем случае не мог позволить себе ничего подобного. Для начала мне было необходимо вернуть статус нормального здорового человека, способного адекватно смотреть на окружающий мир и верно оценивать происходящую действительность. Причём, сделать это нужно было таким образом, чтобы не пришлось отвечать перед военным трибуналом за ранее совершённое преступление.

– И всё ж таки мы сыграем с тобой в кошки мышки! – поклялся я. – Мне лишь придётся внести некоторые коррективы…

В первую очередь, я напрочь отрёкся от нахлынувших амбиций, руководимых чувством ненависти, благоразумно предпочитая следовать здравому смыслу.

– Думай, Анатолий! Думай… – постоянно говорил я себе. – Решение проблемы где-то рядом, и не исключено, что совсем близко. Необходимо лишь обратить на него внимание и своевременно воспользоваться благоприятной ситуацией. В нашей жизни нет ничего невозможного и нельзя забывать, что всё гениальное просто, а всё простое гениально…

Прежде чем прийти к какому-то оптимальному решению, я сосредоточился на том неоспоримом факте, что на протяжении ряда лет Маргарита была не только моей мачехой, но и являлась законной супругой моего отца. Она точно так же как и я имела все юридические права на наследство. К тому же, я не мог не учитывать её крепкое физическое здоровье. Вряд ли она, ни с того ни с сего, могла погибнуть от воспаления лёгких или от прочих несуразных болезней. И вдруг меня осенило. В какой-то момент мне даже показалось, что я сунул пальцы в розетку, и меня ударило электрическим током.

«Зачем так поспешно планировать её смерть, когда будет гораздо благоразумнее склонить Маргариту на свою сторону… – внезапно подумал я. – А каким образом можно этого добиться? Да, конечно же, лишь одним, давно проверенным способом. Я должен, во что бы то ни стало, сделать её своей любовницей…»

Я отлично понимал, что если мне удастся овладеть Маргаритой, то и без отцовских миллионов, под её покровительством, я буду кататься как сыр в масле. Ухватившись за эту идею, я не стал откладывать её решение в долгий ящик. Маргарита в любой момент могла приступить к совершению своего коварного плана. Скрупулёзно сопоставив всё за и против, я решил действовать сразу и наверняка. Именно поэтому я не стал медлить и целенаправленно вошёл в её спальную комнату.

– Мышка, я твой котёночек… – стучало у меня в висках. – Мышка, тебе крантеночек…

Я вошёл почти бесшумно, практически на цыпочках. Маргарита лежала в постели. В комнате было очень тепло и поэтому она прикрылась лишь лёгкой простынёй, из под которой вырисовывался её силуэт. Вынужден признать, она была идеально сложенной стройной женщиной. Не зря следователь Филимонов от изумления раскрыл рот, когда она вошла в его кабинет. Её красивые длинные локоны каштановых волос были рассыпаны по подушке. Она спала как невинный младенец, подложив ладони под щёку и свернувшись калачиком. Я невольно ею залюбовался. Привыкнув смотреть на Маргариту как на жену своего отца, я вообще перестал замечать в ней прекрасную, пусть и своенравную женщину. Пока я раздумывал, что мне предпринять, Маргарита неожиданно легла на спину и широко раскинула стройные соблазнительные ножки. Белая накрахмаленная простыня тут же непроизвольно натянулась и вплотную облегла её гибкое тело. Я заметил, что Маргарита была совершенно нагой. Сквозь тонкую материю этой простыни выпирали её плотные тугие груди. Пробежав вожделенным взглядом по её силуэту, я не мог не заметить внизу её животика тёмный выпирающий бугорок. Мне безумно захотелось сорвать эту простынь, которая не позволяла полностью насладиться красотой её точёной фигурки.

– Она будет моей, или сейчас, или никогда! – сказал я себе.

Поспешно скинув с себя халат и бросив его на паркет, я осторожно забрался к ней в постель. Как ни странно, Маргарита даже не шевельнулась, продолжая лежать всё в той же соблазнительной позе. В какой-то момент мне показалось, что она слегка приоткрыла реснички, но при этом не только не воспротивилась моему присутствию, но и продолжала прикидываться спящей. От неё исходил дурманящий аромат страстной женщины жаждущей любви и ласки. Она лежала рядом со мной, а я боялся не только прикоснуться к ней рукой, но даже постарался затаить собственное дыхание, хотя, учитывая моё возбуждение, сделать это оказалось совсем не просто. В какой-то момент я невольно вздрогнул. Маргарита повернулась на бок и сразу легла на животик. Простыня невольно сбилась в кучу, оголив её плотный зад. Я больше не мог сдерживать порыв любовной страсти и правой рукой нежно провёл по округлой интимной части её тела. Маргарита медленно развернулась. Мне показалось, что она специально не раскрывает глаза, чтобы реальная действительность стала продолжением её приятного сна. Я был уверен, что она не только ожидала, но и жаждала моего прикосновения к её оголённому телу.

– Я так долго тебя ждала, мой милый… – с нескрываемым кокетством, пролепетала она.

Вместо ответа я решительно скинул с неё простынь и протиснул свою голову промеж её стройных ножек. Маргарита машинально прикрыла руками заветный треугольник, обрамлённый густой растительностью, но я стал так страстно целовать её пальцы и те места, которые она была не в состоянии прикрыть ладонями рук, что Маргарита наконец-то сдалась и перестала сопротивляться моему упорному натиску. Она убрала ладони, предоставив свободный доступ к её вагине и даже сознательно раздвинула коленки. Я понял, что для меня это было хорошим предзнаменованием. Я не стал зря терять время, и пока она находилась в прострации, воспользовался её минутной слабостью. Я прижался губами к её заветному бугорку, и мой язык беспрепятственно проник в недра её кудрявого кустарника. Маргарита тяжело задышала, потом начала стонать, судорожно вцепившись пальцами рук в мои волосы.

– Ещё хочу! Ещё… – в истоме повторяла она.

Продолжая губами и кончиком языка проникать в её влажную ложбинку, я протянул к её груди руки и, наконец-то прикоснувшись к её упругим соскам, начал их осторожно массировать, ощущая кончиками пальцев, как они стали мгновенно набухать. Посчитав, что я уже окончательно отбил желание Маргариты сопротивляться и, не позволив ей опомниться, я мгновенно развернул интимную часть собственного тела к её лицу. Усиленно засасывая её самое чувствительное место, я вдруг почувствовал, как к моей упругой части тела прикоснулись её тёплые мягкие губки. Затем я почувствовал, как она раскрыла ротик и с жадностью поглотила эту самую упругую плоть. Мы оба потеряли ощущение пространства и времени.

– Ах, Стасик, какой же ты у меня шалунишка! – блаженно раскинувшись на постели, выговорила Маргарита.

Я не мог не догадаться, что находясь в моих объятиях, она мысленно принадлежала другому мужчине. Во всяком случае, это было не моё имя, но и в то же время не имя моего покойного отца. В крайнем случае, на правах законной супруги, она могла назвать его Володенькой или даже Вовчиком, но уж только никак не Станиславом. По вздрогнувшему телу Маргариты я понял, что она окончательно проснулась и наконец-то сообразила, что находится в собственной спальне, а не в гостях у романтического любовника. Она поспешно приняла сидячее положение, посмотрела с откровенным презрением и небрежно оттолкнула меня в сторону. Я, человек, который только что предоставил ей массу удовольствия, теперь был ей отвратителен, противен и неприятен одновременно.

– Ты что здесь делаешь? – спросила Маргарита, прикрыв простынёй разомлевшую наготу.

Теперь у меня не было иного выхода. Я должен был поспешно встать, накинуть на плечи халат и уйти, ожидая её неминуемого возмездия, или же, вопреки всему, был вынужден вновь попытаться довести её до наивысшей точки экстаза, сделав эту спесивую стройную вдову своей желанной любовницей.

– Ничего не говори! Пожалуйста, не надо… – попросил я. – Ты даже не представляешь, до какой степени я тебя люблю! Если бы ты не спланировала убийство моего отца, то я бы сам нашёл способ как от него избавиться…

– Почему ты решил, что смерть Владимира Семёновича на моей совести? – спросила она, взглянув на меня смутившимся взглядом. – Судмедэксперты доказали, что это был несчастный случай…

Я не мог не видеть, явное раздвоение её личности. В стройном гибком теле Маргариты одновременно были скрыты две совершенно разные женщины. Одна мечтала схватить меня за волосы и разбить мою голову о железобетонную стену. Другая всё ещё была в плену блаженства и не желала отпускать мужчину, который был неуравновешен, напорист и неудержим в любовной страсти и в любовных ласках.

– Мне ещё никто и никогда не делал так хорошо, – робко призналась она. – Но это не повод, чтобы ты находился в моей постели…

Ещё несколько секунд и Маргарита могла бы окончательно прийти в себя. Она не только имела все основания выставить меня за дверь, но и могла вызвать полицию, справедливо обвиняя меня в изнасиловании. Если медицинская справка, подтверждающая мою невменяемость, могла освободить меня от тюремной камеры, то эта же справка не смогла бы противостоять желанию Маргариты, на долгое время, упрятать меня в сумасшедший дом. Именно поэтому я не позволил ей окончательно собраться с мыслями и поспешно впился в её пухленькие губки своими губами. Сначала она вновь попыталась меня с силой оттолкнуть, потом как-то обмякла и, обняв за талию, начала страстно целовать моё лицо.

– Я хочу тебя! Я хочу быть твоей. Возьми меня, Толенька… – замурлыкала Маргарита.

Я специально не спешил удовлетворить её порочную страсть. Мне хотелось довести её до безумия. Я хотел, чтобы она лишилась всякой способности о чём-то думать, и не просто отдалась мне, а отдалась с необузданной страстью и при этом так, чтобы у неё самой появилось желание иметь меня ещё неограниченное количество раз.

– Люблю тебя! Люблю… – шептал я.

Лишь когда понял, что моё дальнейшее промедление начинает её раздражать, я положил Маргариту на живот, затем приподнял её бёдра и вошёл в неё с диким желанием племенного жеребца. Маргарита вначале вскрикнула, затем застонала и принялась пальцами сгребать простынь. Наконец мы оба застыли в изнеможении, ожидая выплеск моей страсти, выраженной потоком изливающейся тёплой живительной влаги, благодаря которой идёт продолжение всего человеческого рода. Маргарита словно застыла, затем ещё раз простонала, приняв влажную плоть моего тела как великолепный дар. Я отпустил её, но всё ещё продолжал гладить её соски. Потом я начал осторожно покусывать их зубами. Она слегка нагнулась, взяла с прикроватной тумбочки пачку тонких дамских сигарет. Аккуратно вытащив одну, тут же щёлкнула зажигалкой и прикурила. После нескольких глубоких затяжек, она еле слышно произнесла:

– Анатолий! Почему я раньше не знала, что ты такой ловелас? Теперь я понимаю, почему Гришкина жена ему изменяла…

– Не стоит сейчас говорить об этом! – возразил я. – Сейчас я с тобой и все мои мысли только о тебе!

– Ты хочешь любить меня, как свою не совсем увядшую мачеху? – лукаво спросила Маргарита.

– Нет! Как мачеха ты мне не нужна, – возразил я. – К чему такие крайности? Я хочу любить тебя как самую желанную, прекрасную любовницу.

Я продолжал неотрывно смотреть на неё обворожительным взглядом. Кто бы мог подумать? Она была самим совершенством! Буквально несколько минут назад я был готов её придушить собственными руками как самую опасную ядовитую змею, а теперь я страстно её целовал и при этом получал огромное наслаждение. Вместо отвратительной ведьмы, которую я ненавидел с того самого момента как мой отец привёл её в наш дом, она внезапно стала для меня самой обворожительной, соблазнительной и в то же время роковой женщиной. Я надеялся, что она была точно такого же мнения обо мне, но всё-таки не терял благоразумия и относился к ней с прежней настороженностью. Она жаждала любви, хотела мужского тела, но её красивые аквамариновые глаза до сих пор излучали непримиримый взгляд.

– И как давно ты спланировал забраться в мою постель? – полушёпотом произнесла Маргарита, прижимая мою голову к своей пышной груди.

– Именно из-за тебя, я возненавидел отца! – солгал я. – Всякий раз, когда он шёл с тобой рядом, мне безумно хотелось оттолкнуть его в сторону и нежно взять в свою руку твою мягкую тёплую ладонь…