Исповедь. Мистический роман. Книга первая

Он опустился на стул, побледневший, осунувшийся, и чуть не выронил Эрику из рук, я забрала малышку, с замиранием сердца ожидая, что будет дальше. Виктор отвернулся и опустил голову. Он с минуту молчал, затем вскочил, заметался по кабинету. В глазах его был нездоровый блеск:

– Конечно, это многое объясняет… Значит, ты ушла к другому?!

– Да.

– И теперь счастлива с ним? Я промолчала.

– Кто это? Я могу знать?

Я проглотила ком, подступивший к горлу. Я не могла этого сделать, не могла запятнать это имя, подвергнуть риску, ни на минуту не забывая, кто мой муж и что он может напечатать в своём журнале, чтобы растоптать репутацию Эрика, сломать ему жизнь.

– Нет! Я не скажу тебе. Это неважно, важно то, что я больше не вернусь, и это решено окончательно.

– Важно, ещё как важно! – заорал он. – Уж не тот ли это святоша, что встретил меня на лестнице?

Я отрицательно помотала головой.

– Он просто помог, он здесь ни при чём, не трогай его.

– Я всё равно раскопаю, ты меня знаешь! И давно это у вас?.. Ты изменяла мне? Эрика моя дочь?

– Виктор, ты должен успокоиться, иначе я уйду и ты больше нас никогда не увидишь! Нет, я никогда не изменяла тебе. И Эрика твоя дочь, можешь проверить! Я по-честному подала на развод, как только поняла, что не могу жить иначе.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь придти в себя. Я видела, с каким трудом ему это давалось, и в душе скорбела за боль, что причиняла ему, но ничего не могла с этим поделать.

– Прости! Я постараюсь держать себя в руках. Не уходи, Наташа! Ты мне нужна. Я всё прощу, только вернись, пожалуйста, любимая… – он грохнулся на колени, и крепко обнял мои ноги.

– Что ты делаешь? С ума сошёл, немедленно встань! Я прошу! Умоляю! Это всё бесполезно, Витя. Витя, отпусти меня! – из глаз брызнули слёзы и покатились по лицу.

«Да провалиться мне сквозь землю! – пронеслось в голове. – Я приношу только боль и страдания самым близким и дорогим мне людям!» Эрика заплакала. Мы оба опомнились, переключив внимание на неё. Виктор отпустил меня и поднялся с колен.

– Прости меня, девочка моя, и ты, Наташа, прости, я просто не знаю, как жить дальше без вас.

– Надо просто жить. Всё проходит… Пройдёт и это.

Мы замолчали, я укачивала Эрику на руках, поглаживая её расстроенное личико.

– Наверное, ты права. Нельзя заставить кого-то полюбить. Я всегда чувствовал, что в тебе нет огня, но искренне верил, что смогу разжечь его своей любовью, что её хватит на двоих, но это не так… – он говорил, словно размышляя вслух с самим собой, даже не смотря в мою сторону. – Хорошо, будь по-твоему, – Виктор горько вздохнул, – живи, как знаешь, только не лишай меня дочери! Позволь, хоть иногда, навещать Эрику.

– Да, конечно. Ты отдашь мне мои документы?

– Зачем?

– Я же уволена. Мне нужно найти другую работу.

– Глупости! Это я сгоряча наговорил. Всё останется как прежде, будешь получать всё, что тебе положено. А потом, когда выйдешь на работу, сама решишь, что делать дальше. Я не стану тебе мешать.

– Спасибо!

– Дай мне, хотя бы, твой номер телефона, старый не отвечает.

– Да, я сменила номер. Подойдя к столу, я на листочке написала свой сотовый.

– Ещё раз, прости меня!

– И ты…

Я вышла из кабинета твёрдым шагом. Прочь от боли, угрызений совести, сожалений, любопытных лиц… Прочь!

Наташа 7

В этот день я не находила себе места. Переделала кучу домашних дел, навела идеальный порядок, даже разобрала окончательно коробки Эрика и разложила его вещи по шкафам. Его рубашку, единственную не постиранную, ещё хранящую запах его тела, я бережно положила себе под подушку, чтобы хоть как-то ощущать любимого рядом…

Тоска заполнила сердце. Встреча с Виктором разбередила душевные раны. Мне стало страшно и одиноко, особенно, когда Эрика заснула, и я осталась наедине с собственными мыслями, с ужасом понимая, что остаток жизни так и пройдёт в сиротливом ожидании редких встреч с любимым человеком, который никогда не был и, возможно, не станет моим. И всё же, лучше быть одной, чем жить во лжи. Я больше никогда не стану разменивать золото на мелкие монеты. Значит, нужно привыкать к тишине и одиночеству, научиться заполнять пустоту моего жизненного пространства.

Я легла на кровать, достала из-под подушки рубашку Эрика и, уткнувшись в неё носом, тихо заплакала. Вот такая лечебная ароматерапия получилась.

Безумно жаль нас всех. Эрика с его небесным даром, разрывающегося между мной и церковью, Виктора с разбитым сердцем, маленькую Эрику, которую я обрекала расти без отца, и саму себя, конечно, тоже жаль. Выплакав запас томившейся в душе печали, я начала дремать, в этот момент и раздался телефонный звонок. Вскочила и бросилась в комнату, в надежде услышать любимый голос, но это была мама. Она только что узнала от Виктора, что мы больше не живём вместе и разводимся, рыдая, умоляла меня одуматься. Только этого вот, мне и не хватало для полного счастья.

Высказав много нелестных эпитетов в мой адрес, советов о том, как вернуться в семью и вымолить прощение у Виктора, она, в конце концов, услышала моё категорическое «нет». Сказав, что я сумасшедшая, мама бросила трубку.

Счастье, что родители живут в другом городе, иначе пытка была бы бесконечной. Я, конечно, казалась всем сумасшедшей. Любой нормальный человек подумал бы тоже самое. У меня было всё, о чём только мечтает большинство женщин: хорошо обеспеченный, сексуально привлекательный муж, можно сказать, красавец, к тому же любящий и заботливый отец нашего ребёнка; престижная работа, отпуска по заграницам, дорогая машина, шикарные вещи и украшения, театры, балы, билеты на любые концерты и светские мероприятия… Я всё пустила под откос из-за моей необузданной любви к католическому священнику, давшему обет безбрачия. Разве можно назвать такого человека здоровым?

Конечно же, нет, я потеряла рассудок, сошла с ума, но не могла поступить иначе! Оставив всё, я ни одной минуты не жалела об этом, предпочтя жить призрачной надеждой на истинное счастье.

Придти в себя и успокоиться помог дневник Эрика. Какое счастье, что он у меня есть, что помогает мне жить и не отступиться. Строки, написанные ровным прекрасным, каллиграфическим почерком дарят надежду и веру, погружая меня в другой, удивительно гармоничный духовный мир, заставляя забывать о своих переживаниях и страхах.

«Сегодня я нашёл работу в Музее народно-прикладного искусства, буду работать сторожем по ночам и кочегаром по совместительству, это огромная радость для меня. Мама собиралась идти на дополнительную работу, чтобы прокормить нас, теперь в этом не будет необходимости. Наконец-то я, хоть как-то, смогу ей помочь. К тому же, это территория парка, и Гусар может составить мне компанию, теперь не придётся часами ходить взад и вперёд в любую погоду ради встречи с ним. Идеальный подарок небес, спасибо, Господи!

Я совсем недавно узнал, что душа Гусара не может покидать этот парк. Пределы его пространства чётко ограничены ради его же собственной безопасности.

Он рассказал мне, что города переполнены сгустками энергии, которые создают человеческие мысли. Негатив соединяется с себе подобным и становится агрессивной субстанцией, способной навредить тому, кто её притянет. Так, человек думающий, к примеру, о самоубийстве, притягивает к себе подобные чужие энергетические выбросы, пока созданный им же эгрегор1 не станет сильнее его самого, и он, в конце концов, совершит непоправимое, приведя свой план в действие, если вовремя не откажется от пагубных мыслей.

Точно так же добрые и светлые помыслы притягивают себе подобные и образуют вокруг нас энергию добра, здоровья, счастья, довольства, и так далее… Потрясающее открытие! Так вот, Гусара не пускают в город, потому что он не защищён там от воздействия этих низших энергий, опасных для него. Если у каждого живущего на земле человека есть свой Ангел-Хранитель, то у души, покончившего с собой, его уже нет. Она – самостоятельная единица. И Ангелы, проводив душу к Господу, покидают её, чтобы принять нового человека, зарождающегося для жизни. Душа, вернувшись в свой вечный дом, не нуждается в защите, так как злобная материя остаётся на нижних уровнях.

Гусар застрял здесь. И теперь вынужден ежедневно скрываться от опасностей. Интересно то, что он часто «прячется» в защитных полях деревьев, так как зло, всё же, иногда прорывается и в заповедную территорию парка, когда её проносят с собою люди. Ведь многие даже во время прогулки думают о нехороших вещах.

Деревья – уникальные создания, Гусар понимает их, также как и они его. Бесконечно устремлённые вверх они, по сути, являются передатчиками энергии Земли космосу и обратно. Деревья общаются друг с другом, способны любить и врачевать. Если пилят какое-то дерево в парке, все остальные начинают дрожать, а потеряв собрата, его оплакивают. Если бы мы знали хоть немного об этом, может быть, совсем по-другому относились бы к природе и не причиняли ей столько боли и зла.

В парке все деревья – друзья Гусара, успокаивают и жалеют его, делятся с ним информацией и силой. О них мой Учитель может говорить часами с величайшим удовольствием… Он, например, дал мне совет, если болит зуб или голова, надо прижаться к тополю, обнять его, сказать, хотя бы мысленно, что ты его любишь и попросить исцеления.

Дуб даёт жизненную силу, берёза очищает, сосна питает сердце, кедр – просто кладезь от всех болезней. Плодоносные деревья всю силу вкладывают в плод, и каждый из них помогает при разных заболеваниях. Шишка кедра лечит даже язву, достаточно подкладывать её под больное место, а если тереть её в руках, то это успокаивает и освобождает от страха, но шишка должна быть самостоятельно сброшена кедром, и обязательно золотой – чистого светлого цвета, спелая, но не открытая. Открывшись, она выпускает свою энергию в пространство и теряет основную силу. Однажды я долго держал такую шишку в руках, и она начала трещать и открываться прямо в моих ладонях, волшебный момент!

Боже мой, мимо каких сокровищ мы проходим ежедневно в течении жизни, так и не разглядев их истинного предназначения, как слепцы, как глупые дети… Горько думать о нашем ничтожестве перед природой, о неблагодарности перед Творцом, а ведь когда-то было иначе. Многие знахари хранили эти знания, использовали их во благо людей, но таких мудрецов осталось уже совсем мало. Ни один настоящий знахарь не сорвёт цветок, прежде чем не объяснит ему, для чего это делает и попросит прощения. Всё живое на земле делится с человеком своими силами и свойствами и безропотно умирает ради нас, но для этого человек, использующий природные дары, должен быть открыт для любви, с добротой подходить к растению, быть одним целым с природой и мирозданием. Мы все созданы одним Богом и взаимосвязаны друг с другом.

Даже камни – живой организм, только их жизненные процессы очень медлительны по сравнению с нашими, и, поэтому, кажутся нам холодными и неживыми, но стоит согреть камень в своих руках, и он отдаст тебе свою любовь, он тоже способен выделять энергию и врачевать.

Что уже говорить о животных, если многие из них лучше и прекраснее нас и в тысячи раз умнее, стоит взять, к примеру, дельфина. Как мало мы знаем о них!.. А лошадь? Кто-нибудь задумывался о том, сколько в этом прекрасном создании души, сколько совершенства! Как тонко и чутко конь реагирует на человека, как связан с нами?

Собака, преданнее и вернее существа не сыщешь. Кот – проводник между мирами, телепат, и тоже лекарь. И вообще, каждый вид, созданный Богом, несёт свою миссию на Земле, и только мы, неблагодарные, решили, что являемся пупом земли и можем делать всё, что пожелаем. Можем убивать безнаказанно, ради собственного удовольствия! Сколько видов мы уже погубили, а сколько уже находится сейчас на грани вымирания?

Если раньше охотник поклонялся зверю, просил прощения у него и даже читал молитвы над убитым животным, охотился ровно столько, сколько необходимо для еды, и не имел на себе греха, ведь животное знало, ради чего умирает, то теперь – это превратилось просто в удовольствие, развлечение. «А не поехать ли в саванну поохотится на жирафов, или в моей гостиной будет лучше смотреться шкура тигра или медведя?» Человечеству мало свиней, кур, коров, зайцев, взращиваемых ради кастрюль? Надо убить ещё и свободного зверя! Горько от всего этого, горько и больно за весь наш мир в целом. Бог создал его для любви, но во что мы всё превратили? Человек забыл, что может пребывать в единении с природой, может быть частью всего мироздания. Мы отделили себя от него, расхищаем собственные сокровища, убиваем эту планету, ничего не давая взамен, и думаем, что безнаказанно будем так жить всегда?.. Господи, прости и вразуми нас!

Что-то я расписался сегодня. Уже час ночи, пора спать, завтра школа и первая рабочая ночь.

Я люблю Тебя, Господи, и за всё благодарю! Пусть каждый удар моего сердца будет ещё одним гимном благодарности Тебе! Пусть каждая капля моей крови – принадлежит Тебе! Моя Душа – это единый гимн восхваления Твоего Милосердия. Аминь».

Наташа 8

С этого дня я по-другому начала смотреть на деревья, если раньше только любовалась их красотой, то теперь в каждом видела душу, живую, прекрасную, совершенную, в которой, возможно, сейчас кто-то прячется, спасаясь от злобных мыслей, порождённых нашим бесконтрольным, безотчётным мышлением.

Мы часто гуляли с Эрикой, когда позволяла погода. Хотелось по новому научиться видеть и воспринимать этот мир. Всё преображалось вокруг, у меня исчез страх. Появилось осознание ответственности не только за каждое слово, но и каждую мысль в голове.

На минуту я представила, что Эрик видит мои мысли, и содрогнулась, столько в них всякого мелкого «мусора и хлама». О совсем плохих вещах я всегда старалась не думать, обиды быстро прощала, но вот плыть на волне настроения и думать о всякой чепухе – это, да! Тут я могла завязнуть, как в болоте.

Всё, начинаю себя контролировать, думать только о хорошем, верить в лучшее, желать миру добра! И спустя какое-то мгновение начинаешь понимать, что в голове опять полная неразбериха, кавардак. Это работа на всю жизнь. И жизни не хватит! Вот к такому выводу я пришла, горько вздохнув. Нужно учиться думать так же, как когда-то мы учились говорить.

Я прекрасно понимаю, почему душа Гусара обратилась к Эрику, кроме его дара слышать, он ещё чист сердцем и не мог причинить вреда своему Учителю.

Этот прекрасный, удивительный, потрясающий Божий Ангел. Господи, на кого я покусилась?! Это не даёт мне покоя, чем больше я читаю его дневник, тем лучше понимаю, какая пропасть стоит между нами. Чувствую себя недостойной его. При всём этом, он даже не догадывается о своей значимости, о том, насколько он хороший, замечательный, необыкновенный… Я не знаю более скромного человека. У Эрика всегда было собственное достоинство (но не гордыня) спокойное, даже смиренное состояние души, созерцающей нечто возвышенное, недоступное другим. В нём всегда сохраняется чувство какого-то безмятежного внутреннего равновесия, но его невозможно назвать невнимательным или равнодушным. Он обладает силой и какой-то просто мистической властью над людьми (стоит вспомнить, как Эрик одним словом и взглядом останавливал Вовку-Бугая ещё в свои шестнадцать лет) но никогда не использует эти способности для своей выгоды. А, ведь, мог бы, ещё как мог! Стоило мне оказаться в его объятьях, как земля начинала уплывать из-под ног, покой и блаженство обволакивали тело и душу. Если представить, что человек с таким дарованием не пошёл бы в сторону света?! Вот, опять негативные мысли в моей неконтролируемой голове, ещё и направленные к любимому человеку. Какие же мы, всё-таки… Эх, люди!

Следующая запись в его дневнике начинается со слов: «Я влюбился. Влюбился, как полный болван… как последний кретин, как мальчишка! Нужно быть с собою честным, это произошло! Хотя не должно было случиться. Ведь я знаю, что должен делать. Моё будущее предопределено. Эти мокрые от слёз глаза, в которых я так легко утонул! Она плакала в парке, даже не знаю, почему. Гусар как-то сразу исчез. Я вышел к ней навстречу, показалось, что меня кто-то звал. Стоило заглянуть в её мокрые от слёз глаза, словно током ударило или разрядом молнии… Попытался её успокоить, теперь не знаю, как успокоиться самому.

Сегодня был тяжёлый, но удивительный день, потому что, как бы я себя не корил, это потрясающее чувство, подобного которому я ещё никогда не испытывал!

Потом случилось вообще что-то невообразимое: после перепалки с Владимиром, Наташа догнала меня и у всех на глазах поцеловала руку… Это был полный нокаут. Понимаю, что она сделала это неосознанно, инстинктивно, как будто Бог показал мне, кем я должен стать. Так раньше целовали руки священникам после исповеди или благословения. Стало так больно, что я чуть не завыл! Этот поцелуй до сих пор прожигает мне душу. Но когда вновь и вновь думаю о ней, райское блаженство нисходит, и хочется забыть обо всём, вновь и вновь прокручиваю нашу встречу в памяти, чтобы заново испытать это чувство. Что же делать, Господи?! Как с этим дальше жить?.».

«Мы с тобой до сих пор не знаем ответа», – подумала я. Этот вопрос вот уже столько лет для нас по-прежнему актуален.

Наташа 9

Читаю дальше:

«Всё время стараюсь не думать о ней, и, видимо, поэтому, думаю о ней постоянно.

Гусара тоже погубила любовь, есть ли вообще лекарство от этой «болезни»? Вспоминаю Наташу, и тело пронзает сладкое томление, душа замирает в ожидании чуда, но его нельзя допустить. Что же я делаю с собой?.. Она тоже смотрит на меня по-особенному, я чувствую каждый её взгляд, ловлю каждое слово. Как глупо и нелепо, если учесть планы на будущее, в которые не входит ни любовь, ни семья. Я должен как-то справиться со своими чувствами. Ведь знаю, что должен жить по-другому, иначе мне не разобраться во всём одному.

Гусар мне многое помогает понять, но главное – что миссия, данная человеку свыше, должна быть выполнена. Так или иначе, я вынужден исполнить предначертанное мне. Значит, нужно взять себя в руки! Надо научиться быть сильнее сердечных слабостей, иначе грош мне цена».

Миленький ты мой, сколько лет жизни ты провёл в этой борьбе с собственным сердцем. А результат? Мы и ныне там, стоим на перекрёстке всех дорог и не знаем, куда идти. Как в той сказке: «Налево пойдешь – коня украдут, направо пойдёшь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, да себя позабудешь»…

Раздался звонок телефона, я вздрогнула, неужели опять мама со своими нотациями и причитаниями… На этот раз я ошиблась, это был самый желанный голос на свете:

– Привет, родная! Не разбудил тебя?

– Нет, читаю твои записи, – сказала я, с трудом дыша от переполнивших сердце чувств.

– Что ты обо всём этом думаешь? – голос опять усталый.

– Счастлива, что у меня есть возможность заглянуть в твою душу, Эрик! Многое в жизни начинаю переосмысливать, видеть по-другому. Даже не представляешь, как для меня это важно, как дорого!

– Хм, хорошо!.. Что у вас нового?

– Сегодня была у адвоката. Потом ходила к Виктору на работу, чтобы забрать документы и поговорить.

Понадобилось несколько секунд, пока Эрик смог сказать:

– И как?

– Он обещал меня отпустить. И это очень важно, без его согласия развод может длиться годами, к тому же, я очень боялась, что он попытается отобрать у меня Эрику, но он попросил только возможности видеться с ней. И ещё хорошая новость – я не уволена, представляешь? Виктор передумал. Всё остаётся по-прежнему, он будет выплачивать положенные мне деньги, как раньше, так что теперь тебе не нужно беспокоится за нас!

– Всё равно этого мало для жизни. Ты сказала ему обо мне?

– Нет! Конечно, нет! Я не собираюсь портить тебе жизнь, ни в коем случае! Мой выбор – он только мой.

– Я не об этом. Ты зря так беспокоишься, мне уже всё равно, что подумают и скажут люди, главное то, что решит Бог. – он замолчал, как-то обречённо вздохнув. – Я был у епископа.

– И что?

– Исповедовался. Теперь он знает всё, – Эрик тянул время, словно не решаясь говорить дальше.

– Каково же решение? – не выдержала я.

– Он дал мне год на размышления. Если я за это время по-прежнему сохраню желание уйти, меня отпустят… – возникла пауза, – но при условии, что я не буду больше отлучаться и видеться с тобой. Он хочет, чтобы мы испытали свои чувства. Десяти лет ему показалось недостаточно, чтобы в них убедиться! – Эрик опять тяжело вздохнул.

– Что такое год, если мы за всё это время не потеряли свою любовь?

– Ты согласна ждать?

– Конечно. Я тебе уже говорила, что буду ждать столько, сколько понадобится! Неужели ты сомневаешься?

– Нет. Просто очень устал. Для меня невыносимо думать, что я не увижу тебя ещё целый год! Но, я вынужден исполнить предписание, потому что оно не только от епископа… – он замолчал.

– Теперь ты знаешь, что у тебя есть я. Мы справимся, слышишь?! – я не знала, как подобрать правильные слова, чтобы поддержать его. – Ты, действительно, должен подумать и тысячу раз всё взвесить, прежде, чем принять окончательное решение. Твой епископ прав, слишком резко и быстро нельзя совершать такие судьбоносные поступки! Что касается меня, мой выбор независим от твоего решения, я всё равно понимаю, что никто другой мне не нужен. У тебя же есть возможность передумать. Умоляю, подумай. Ты – очень сильный человек, Эрик! И то, что ты делаешь, важнее… – у меня дрогнул голос, мне хотелось перестать дышать, лишь бы не мучить его, отпустить, дать возможность служить дальше без душевных страданий. Эрик словно прочёл мои мысли:

– Просто дыши! Пока ты дышишь, я горы сверну. Мне нужно знать, что ты есть, Наташа.

– Ты что-то не договариваешь. Что тебя так мучает?

– Знаю, что будет, если… – он не закончил фразу. – Меня больше не отпустят.

– Ничего страшного. Не столько тебя ждала, подожду ещё. Не беспокойся обо мне, ради Бога! Живи и делай своё дело.

– Спасибо! Мне очень важно это знать. Я смирюсь. Прости меня за слабость.

– Всё будет хорошо, Эрик, я верю в тебя!

Был слышен лёгкий выдох, наверное, он улыбнулся:

– Верить надо в Бога, родная! А я, всего лишь, – человек.

– Ты измотал себя дорогами и переживаниями. Отдохнёшь, и всё встанет на свои места, вот увидишь! – я пыталась помочь, как могла.

Даже тем, кто всю жизнь помогает другим, иногда нужна помощь и поддержка.

Наташа 10

Не могла никак заснуть. Из головы не выходили слова Эрика, его подавленность и печаль.

Зажгла свечу и помолилась, прося у Милосердного Бога помощи для нас. Вот тогда и поняла, что в моих силах помочь любимому человеку. Не знаю, насколько правильны мои выводы, но сердце подсказывает мне, что настала пора и нужно действовать. Самое важное – не дать ему сломаться. Столько лет борьбы с самим собой истощили его силы, такое чувство, что Эрик на грани срыва, и все его последние поступки подтверждают это: внезапный приезд, признания, решение бросить всё, чего он достиг, к чему стремился.

Я, наконец, осознала, какое значение имею для него, и как ему необходимо моё присутствие не без помощи дневника, который раскрывает мне страницы жизни любимого человека, его мысли, желания, цели…

«Сегодня на работе Гусар рассказал мне много важного. Он не просто пополнял мои знания, но и уводил от скорбных мыслей, которые он видит уже воплощенными в образы. Мы говорили о мировых религиях.

– Бог – Един. Он может воплощаться в любой образ и приходить на Землю под разными именами. Он приходит к своим детям в том обличье, в котором Его могут принять, в зависимости от сложившихся традиций и представлений.

– Значит, все религии на Земле, истина? – спросил я.

– Все, кроме, выдуманных людьми ради собственной выгоды, власти и обогащения, таких лжепророков и сейчас предостаточно, они были всегда. Их учения не несут в себе Божьего Духа, потому не имеют большого распространения, хотя успевают соблазнить и исковеркать множество душ фанатизмом и развратить. Я говорю тебе о мировых религиях, тех, что прошли века и столетия. Каждая из них создана для определённых уровней сознания и несёт благо и Божественную Мудрость тем народам, которым она ниспослана. Каждая душа приходит на землю там, где должна родиться, в зависимости от уровня своего развития, в нужных для неё условиях и вероисповедании. Ты должен с уважением относиться ко всем религиям, почитая Единого Бога. Путь у каждого свой. И на небо ведут разные дороги, одни из них ближе и прямее, другие витиеваты и длинны, третьи тяжелы и бескомпромиссны, но каждая из них – путь Домой.

Однажды разум людской постигнет, что Бог – Един, и мы все едины. Возможно, тогда прекратятся войны и закончится вечная борьба, мир объединится, чтобы строить Царствие Бога на всех уровнях бытия, помогая друг другу. Пути у всех разные, но изначально мы приходим из одного и того же Источника и в конце возвращаемся к Нему. Мы как клетки одного организма исполняем разные функции, но составляем единое целое.