Мэй. Шёпот отчаяния

Вот из-за таких экземпляров и случаются всякие неприятности. От самых мелких в виде неубранных номеров в мотелях, до более серьёзных – не поимка злостных нарушителей закона. А ведь некоторые убийцы до сих пор разгуливают по городу, продолжают совершать преступления и просто наслаждаются жизнью. За примером далеко ходить не надо. Тот же нынче покойный мистер, мать его, Филипп. Этот урод спокойно работал в баре охранником, а в свободное время не гнушался закупаться низкопробной дурью у несовершеннолетнего торгаша. У него же скупать чёрную порнуху и до смерти насиловать девушек в мотеле. У копов была вся его подноготная. Были и другие вещественные доказательства его грязным делишкам: от обычных штрафов за превышение скорости до закрытого дела об неумышленном убийстве стриптизёрши. Это я ещё молчу про пособничество на чёрном рынке, где он занимался перекупкой товара. И тут напрашивается вполне разумный вопрос: почему, имея все доказательства и необходимые бумаги, полиция не упекла его за решётку? Ответ донельзя прост: люди не хотели особо напрягаться, выполнять свою работу и тратить время на какую-то мелкую сошку. К тому же присутствовал один немаловажный фактор: Филипп был родственником главы конкурирующего клана, господина Джуничи.

Удивительно, что я смогла вспомнить этот фрагмент из памяти. Наверное, тогда посчитали, что его наличие не сделает особо погоды и его можно не стирать. Либо файл попросту не побился и чудом уцелел при частичном обнулении. В любом случае это уже неважно. Сам факт, что вот из-за таких, как Филипп и эти двое, обычно страдают нормальные люди. Подобные им только кажутся крутыми, но на деле они – никто. Таких даже уличные банды ни во что не ставят. Даже больше скажу, им не под силу тягаться с обычной уличной шпаной, ведь те и навалять могут. Единственное, на что они способны, ― это кошмарить тех, кто слабее и не может ответить. Для этого большого ума не надо, куда проще самореализоваться за чужой счёт. Но как только дело доходит до чего-то серьёзного, тут же бегут как крысы с тонущего корабля.

Шум из противоположной части комнаты вывел меня из размышлений. Одна за другой на пол летели чашки и со звоном разбивались вдребезги. Следом за ними пошла в ход вся утварь, до которой мог дотянуться недоумок. После того как он опустошил полки, начал снимать их и осматривать стену. В то время его напарник продолжал поиски в комнате. Он выпотрошил комод с одеждой, разобрал каждый ящик, остервенело откидывая в стороны его части.

Нейтан не оставлял свои попытки дозваться до них. Он окрикивал то одного, то другого, но всё было тщетно. Это стало моим пределом.

– Эй, вы двое! ― не выдержав, крикнула я.

Словно по щелчку пальцев, звуки резко прекратились. По всей видимости, они не ожидали такого наглого вмешательства с моей стороны или что вообще могу разговаривать.

– Парень вам озвучил условие, на котором готов отдать накопитель?

Оказывается, не только эти двое не ожидали подобного. Нейтан тут же переменился в лице. Его брови сдвинулись вместе в одну линию, на лбу залегла морщинка, а глаза стрельнули в сторону камеры.

«Молчи, просто молчи», ― произнёс он одними губами.

Что? Он серьёзно? Сам же видит, что они уже изначально нарушили все условия. Тут что говори, что не говори, всё равно без толку. Если громилы не понимают или отказываются слышать, то это их проблема. Ни Нейтана, ни тем более моя. В первую очередь, это их начальству нужна я. Не наша вина, что подчинённые некомпетентны в своём деле, так ещё и ведут себя как свиньи.

– Так, так, так… Какая неожиданность! Ну надо же, кто тут у нас заговорил! ― ехидно протянул один из ищеек.

Послышались приближающиеся шаги вперемешку с лязгом ботинок. Затем перед камерой появился невысокий тип с весьма крепким телосложением. Его лицо украшали металлические швы, идущие от висков до подбородка. Коротко стриженные волосы больше напоминали ежа – были на вид такие же жёсткие и колючие. Мужчина бесцеремонно отпихнул Нейтана от стола и сложил руки на груди. Парень никак не ожидал подобной наглости. Он аж пошатнулся и чуть было не завалился на диван, но вовремя успел ухватиться за край стола.

– Вы что себе позволяете? ― изумился он, с опаской поглядывая то на типа перед ним, то на терминал.

– Лабораторной крысе слово не давали. Твоё дело помалкивать, если не хочешь остаться без башки, ― огрызнулся мужчина с угрожающим прищуром.

– Эй, что там у вас происходит? ― тем временем подоспел второй. Он так же подошёл к терминалу и, уперев свои ручищи в стол, навис над ним. ― Я слышал женский голос или мне показалось? ― на небритом лице отразилось наигранное удивление. Его маленькие поросячьи глазки по очереди зыркнули сначала на Нейтана, потом на своего товарища.

– Показалось…

– Тебе не показалось.

В один голос ответили мы с парнем. Мужчина ещё больше нахмурился и скривил рот.

– Ты, ― медленно начал он, указывая пальцем на Нейтана, ― ходишь по очень тонкому льду, гадёныш. Каждое твоё последующее слово может в один момент обернуться против тебя самого. Если и дальше будешь прикидываться дурачком и держать нас за идиотов, тем больше шансов, что выроешь себе могилу.

Глядя на этот каламбур, который грозился вот-вот перейти в драку или того похуже, я всё больше жалела, что не могу дотянуться до этих двоих и свернуть им шею. Именно в такие моменты начинаешь чувствовать свою беспомощность и ничтожество. Когда хочешь взять дело в свои руки, но единственное, что можешь сделать, ― это наблюдать со стороны. Понимая всю безысходность ситуации и отсутствие возможности что-то изменить, во мне начала клокотать злость.

– Повторяю ещё раз: парень вам озвучил условие, на котором готов отдать накопитель? ― процедила я, мысленно проклиная тот день, когда осталась без тела.

– Всё-таки не показалось, ― задумчиво проговорил бородатый, хищно сверкнув глазами. Они загорелись голубым свечением, сам мужчина не надолго завис, сканируя терминал.

Ага, значит, и этот ауг. Прекрасно. Сейчас ему не составит труда найти моё местоположение, поставить блок, обойти защиту, а затем взломать терминал. Если он так сделает, то сможет управлять им удалённо, и уже меньше чем через минуту я окажусь у него в системе. Вот этого хотелось бы меньше всего. Не то чтобы горю особым желанием вновь оказаться собственностью корпорации, но быть подсаженной в чужую башку – это большой риск. Как для носителя, так и для файла в виде меня. По сути это обычная практика переноса данных или других файлов, если не удаётся использовать накопитель. Но никак не чужеродных систем. Это слишком большая нагрузка. Мало кто пользуется подобным методом и вообще жалует его. Даже больше скажу, перенос живой системы в приличном обществе считается дурным тоном.

Мне плевать, что у него может случиться сбой, что приведёт к последующему замыканию нейронов. Которые, в свою очередь, перейдут в аварийный режим и может начаться непроизвольное самовозгорание. Было бы плевать, если он не додумается перенести меня. Сгорит его мозг – сгорю и я.

Даже не знаю, что хуже: вновь оказаться в руках корпорации или обнулиться в башке какой-то ищейки, которая, по всей видимости, не дружит с этой самой башкой. Точнее, с её содержимым. Остаётся лишь надеяться, что ему хватит мозгов, или что у него там в черепушке, не совершать подобную ошибку. Что он просто сканирует терминал на предмет того, что ещё мог прихватить с собой Нейтан, помимо меня.

– Да, дорогуша, он озвучил условие, ― наконец последовал ответ, когда мужчина «отвис». Его мясистые губы растянулись в приторной улыбке. ― Только не удосужился пояснить, кому именно оно принадлежало: ему или же тебе.

– Он и не обязан был. Это моё условие. Могу повторить, если вдруг запамятовал, ― решила переиграть его, навязывая свои правила. На тот случай, если он всё-таки решит сделать удалённый доступ.

– К чёрту всё это дерьмо, Том, ― нервно взмахнув руками, подал голос его напарник. Мужчина бросил короткий взгляд на терминал, словно проверяя, что я не вылезу оттуда, и принялся расхаживать взад-вперёд. ― Сам не видишь, что девка только и способна, чтобы языком трепать? Она даже ненастоящая! Это пустые угрозы и не более того. Мы же при любом раскладе остаёмся в выигрыше.

– Что ты предлагаешь? Сделать всё по-своему? ― бородатый тип убрал руки в карманы и принял максимально расслабленную позу, на которую был способен. Его заинтересованный взгляд принялся гулять по столу и самому терминалу, изучая их.

– Именно! ― воскликнул второй, указывая пальцем на собеседника. ― Не вестись на провокации виртуальной бабы! Прикончить пацана, забрать её и дело с концами.

– Хм-м-м… Знаешь, в твоих словах есть смысл. Зачем нам тратить время и нянчиться с какой-то лабораторной крысой, когда можно просто убрать её.

– Подождите, ― занервничал Нейтан. Он подошёл чуть ближе, при этом с опаской поглядывая на громилу. ― Вы же понимаете, что таким образом нарушаете договор. Я выполнил ваши требования: привёл сюда и позволил забрать файл. Если вы не выполните мои, то в противном случае мне придётся вызвать полицию.

Вот дерьмо. Ну кто его за язык тянул? Нет, я, конечно, понимаю, что человек многого никак не ожидал и начал переживать. Но зачем копами угрожать? Неужели не видит, кто перед ним стоит? Да этим придуркам всё равно на его слова. Они его на пополам сломают и глазом не моргнут.

Тот, что пониже и с бородой, тут же обернулся и уставился на Нейтана. Его брови поползли вверх, а глаза округлились от изумления. Он сделал шаг к парню, тот – невольно отшатнулся назад.

– А ну-ка повтори, что ты сделаешь? ― вполголоса переспросил мужчина, низким басом.

– Я… я… Вызову полицию. Вы же начали ломать чужую собственность, а это разбой. Учитывая тот факт, что я изначально сказал, что необходимый вам файл находится в терминале. А теперь ещё и покушение, ― с каждым словом голос парня становился всё тише и неуверенней. Он продолжал пятиться назад, пока не наткнулся спиной на стену.

– Пацан, ты действительно тупой или просто прикидываешься? Не догоняешь, что копам начхать на тебя и твою жалкую собственность. Что они нам сделают? Ничего. Потому что у них хватит мозгов не приезжать на вызов какого-то дебила и не ссориться с взрослыми дядями. А вот у тебя мозгов не хватило, чтобы держать свой поганый язык за зубами.

– Откуда нам знать, что файл всё это время действительно находился в терминале? Может, ты успел перенести его на накопитель и сныкать где-то? А сам тем временем настучал кому-то и ждёшь облавы? ― согласился тот, что с «ежом» на голове.

После чего его внимание переключилось на диван. Мужчина достал раскладной нож, воткнул его в середину дивана и повёл лезвие в сторону. Раздался глухой звук с сопровождающимся треском рвущейся обивки. Затем во все стороны полетел диванный наполнитель, устилая собой пол.

То место, где находился Нейтан и другой тип, я с трудом могла что-то разглядеть. Охвата камеры хватало лишь на малую часть. Я едва ли видела, как мужчина схватил Нейтана за рубашку и с силой прижал к стене. Послышался глухой удар и негромкое мычание парня. В этот момент из-под дивана выскочил пушистик. С диким рычанием он набросился на ногу обидчика. Содрогаясь всем своим маленьким тельцем, он впился острыми зубками в штанину, яростно мотая головой в разные стороны.

– Ах ты дрянь какая! ― взревел тот. Перевёл взгляд на ногу и с силой тряхнул ей. Но зверёк крепко держался коготками, даже не думая отступать. ― Сними его с меня! Сними! ― орал мужчина, продолжая трясти ногой.

В столь небольшой квартирке эта какофония звуков из: писка и рычания пушистика, и ругательств ищейки, казалась оглушительно громкой. Вся эта суета была пропитана сюрреализмом и изрядной долей бессмысленности. Здоровый мужик в синтоплаще, тяжелых ботинках с металлическими вставками, весь такой из себя брутальный, никак не мог справиться с маленьким, но отважным зверьком. Ругаясь и нелепо размахивая руками, он прыгал на одной ноге, пытаясь стряхнуть его со второй ноги.

Весь этот цирк длился до тех пор, пока наконец не вмешался напарник качка. Недолго думая, мужчина схватил пушистика за загривок. Тот снова зарычал, начал махать когтистыми лапками упорно целясь в лицо и глаза своего противника. Его пушистое тело остервенело извивалось в руках мужчины, пока тот не отшвырнул его в сторону. Зверёк с писком упал на пол. Кубарем прокатился до стены, а затем, прижимая ушки и прихрамывая, побежал к пожарной лестнице.

– Пошёл вон! ― процедил сквозь зубы бородатый и вдогонку пнул его ботинком.

– Да что же вы за люди такие? Ладно мне угрожать, но что вам беззащитное животное сделало? ― чуть ли не со слезами на глазах Нейтан беспомощно смотрел в след своему питомцу, который каким-то чудом проскользнул в узкую щель между упавшим автоматом с едой и дверью. ― Или вы только слабых обижать умеете? А тех, кто сильнее кишка тонка?

– Куда собрался? Мы ещё не закончили, ― опомнился тип с металлическими швами на лице и «ёжиком» на голове. Уже в который раз проигнорировал его слова. Не дав парню подняться, он вновь прижал его к стене. ― Так на чём мы остановились? Ах, да… Не надо заливать нам, что ты выполнил свою часть. Вот не надо! Я очень не люблю, когда такие, как ты, держат меня за идиота, ― прижимая одной рукой Нейтана к стене, другой – он выудил что-то из-за пояса. В свете неоновой рекламной вывески мелькнул блеск. ― Ну что, гадёныш, всё ещё хочешь позвонить стражам порядка, м? ― угрожающе добавил мужчина, поднеся зажатый в руке предмет к лицу парня.

Твою же мать… До меня только сейчас дошло, что это был нож. Я предполагала такой расклад событий, но очень надеялась, что удастся его избежать. Самое паршивое то, что я была не в силах повлиять на ситуацию. Которая принимала не самые хорошие обороты. Будь моя воля, то просто не допустила бы появление этих двоих на пороге квартиры. Но, однако ж, они здесь и, по всей видимости, не собираются уходить, пока не получат желаемого. И это уже не только файл со мной, а ещё и смерть Нейтана.

Я не могла просто так смотреть, как этот недоумок пытается покалечить парня. Не могла смотреть на весь этот беспредел. Также не имела права допустить, чтобы с Нейтаном что-то случилось. При выборе: я или он, несомненно второй вариант. Тут гадать не нужно, что, не забрав необходимый корпорации файл, ищейки не просто потеряют работу, но и могут лишиться головы.

– Брось его и иди сюда! Тут какая-то хрень происходит, ― крикнул бородатый, подзывая напарника к себе.

– Что ещё? ― недовольно буркнул тот.

Глухой грохот. По всей видимости, мужчина отпустил Нейта, а тот, не ожидав, упал на пол. Приближающиеся шаги и очередные возмущения:

– Ты же сейчас и тормозишь процесс. Дал бы прикончить его, а сам… ― продолжал негодовать он, пока не запнулся и во все глаза не уставился в экран. ― Что это такое? ― тут же спросил у напарника. Указал пальцем на процесс загрузки и добавил: ― Так ведь не должно быть, верно?

– Судя по всему, это дефрагментация. Девка запустила её с целью самоуничтожения, так как изначально считывалась системой как вирусный файл, ― неуверенно произнёс бородатый. Немного подумал и начал торопливо открывать настройки терминала.

– Какая к чёрту дефрагментация? Она же внутри этой коробки, – его собеседник хлопнул ладонью по терминалу, ― сплошная беспомощность и недееспособность!

– Лучше бы прислушался к своему товарищу. Удивительно, но он прав, ― вмешалась я. Из-за запущенного процесса, голос уже начал постепенно искажаться и приобретал механические нотки вперемешку с шипением. ― Прежде чем вы допустите… самую большую ошибку в своей жизни, сначала… подумайте, насколько важна эта самая жизнь. У вас ещё… есть выбор: выполнить наши условия и вернуть… меня корпорации, оставляя парня в живых. Либо прийти к хозяевам… с пустыми руками и лишиться головы. Ровно через три минуты… все ненужные файлы… в том числе, и мой, будут уничтожены…

Где-то возле стены раздались ругательства Нейтана. Последующая возня и, слегка пошатываясь, парень уже торопился к столу.

– Мэй, даже не думай! Останови процесс, не делай глупостей! Ты меня слышишь? ― попытался он достучаться до моего голоса разума.

Хотела ли я этого? Собственноручно стереть себя и слиться с бездной пустоты? Нет. Только в отличие от Нейтана, я понимала, что, к сожалению, другого выхода уже нет. При возможности я с удовольствием прихватила бы с собой этих двоих. Чтобы хоть ненадолго обезопасить парня и тем самым дать ему шанс спастись. Но такой возможности не было. Вместо неё утекающие минуты и скорая неизбежность.

С неприкрытой паникой на лице Нейтан хотел было протиснуться между этими двумя, но напарник бородатого вновь схватил его за рубашку. Оторвал парня от пола, из-за чего послышался треск рвущейся ткани, и отбросил на диван. Недолго думая, из-за спины достал пистолет и направил дуло на Нейтана.

– Только рыпнись, я тебе башку прострелю, гаденыш, ― сквозь зубы процедил тип.

– Ну стреляй тогда! Чего ждёшь? Если она сейчас обнулится, то вам всё равно потом не жить. И особого удовольствия от моей смерти уж точно не получите, ― внезапно огрызнулся Нейтан. Страх на лице сменила злоба. Не обращая внимания на наставленный пистолет, он встал с дивана и подошёл ближе к ищейке. Обхватил ладонью холодный металл и вплотную приставил дуло к своему лбу. ― Стреляй! – прорычал он, гневно сверкая глазами.

– Заткнитесь оба! ― рявкнул тот, что был ближе всех к терминалу. Нервно озираясь то на стоящих позади себя, то на процесс загрузки на экране.

– Минута… до завершения процесса…

Глава 4

Первое, что я увидела – это кафельные стены лаборатории. «Опять» ― подумала, осматривая неясным взглядом всё вокруг. Ничего нового, по сути, не было. Стандартная однотипная обстановка, которая уже успела надоесть. Правда всё же было здесь что-то такое, что никак не давало покоя. Я долго смотрела куда-то перед собой, пытаясь понять, что это и почему всё привычное и непривычное одновременно.

Вокруг стояла тишина. За исключением голосов и негромких шагов за дверью. Люди ходили по коридору, занимались своими делами, разговаривали. Удивительно, но слушая такие обыденные звуки, я успела кое-что заметить: отсутствие гудения проводов, как это было внутри терминала. И что самое удивительное, чувствовала запахи. Осознание пришло тогда, когда я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Смесь запахов антисептика с только недавно простерилизованными хирургическими инструментами, тут же ударил в нос. За всё то время, что я находилась в сети, среди множества файлов и программ, все рецепторы были отключены. Но сейчас было иначе, что ещё больше сбивало с толку.

Тут я окончательно поняла, что потерялась: в размышлениях, догадках, вопросах. Их было множество, все они накладывались друг на друга и с бешеной скоростью вертелись в голове. Сейчас как никогда я чувствовала себя чужой. В первую очередь, чужой для самой себя. Я предполагала, что, возможно, каким-то непостижимым образом меня вернули в тело, но… Это было настолько нелепо, глупо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даже если это и так, есть, есть одно небольшое «но»: в сложившейся ситуации ничего хорошего тут быть не может.

Логично же, что, по идее, меня и вовсе должны были обнулить. Стереть, уничтожить, ликвидировать. Но этого почему-то не произошло. Не исключено, что глава корпорации был занят другими, более важными и насущными делами. Хотя странно, почему он? До сих пор помню, что господин Ёнг лично распорядился о передаче меня в руки господина Джуничи. Что было после – не знаю. Тот фрагмент отсутствует в системе, либо его и вовсе не было.

Я продолжала смотреть в сторону двери, пока та вдруг не открылась. В лабораторию вошла строгая на вид женщина, лет сорока пяти, в белом халате и какой-то папкой в руках. С непроницаемым лицом она подошла к столу, положила на него папку и повернулась ко мне. То, что произошло потом, напоминало какой-то абсурд. Она приблизилась к тому месту, где находилась я, протянула руки и… подняла меня на уровень своих глаз. Они слегка загорелись, сканируя моё лицо. В этот момент я буквально ощутила, как она роется у меня в голове.

Та часть системы, что до сих пор функционировала во мне, практически сразу среагировала на подобное вмешательство. Мозг словно замедлил свою активность, мысли становились всё более спутанными и неясными. Они обрывались даже не успев появиться, и на их месте появлялась пустота. Давящая, сковывающая, она блокировала каждую попытку активности мыслительного процесса. После чего ощущения стали постепенно ослабевать и плавно перетекать на глаза. Краски резко смешались в одно сплошное пятно, затем и вовсе поблекли. Некоторое время я видела всё в чёрно-белом цвете. Это длилось недолго: один за другим цвета стали появляться обратно, пока не вернулась прежняя палитра. Не успело это пройти, как женщина переключила своё внимание на слуховые нервы и общий анализ. Некоторое время я была полностью дезориентирована. А буквально через несколько секунд меня отпустило. Всё постепенно приходило в норму, если это можно так назвать. Единственным неприятным побочным эффектом осталось лёгкое головокружение.

Закончив проверять работоспособность мозга, зрительного и слухового нерва, женщина несколько раз моргнула. Свечение прекратилось и глаза вернули свой прежний цвет: бледно-голубой. Пристально смотря на неё, я поражалась происходящему, а женщина словно и вовсе не замечала моего взгляда. Сказать, что я пребывала в замешательстве, ― это ничего не сказать. Мало того, что и предположить не могла, в каком виде сейчас нахожусь, так ещё никак не ожидала, что она возьмёт и поднимет меня, как какую-то вещь. Во мне сейчас боролись два желания: сказать что-то или молчать и дальше.

Тем временем, пока я думала, как бы странно ни прозвучало, женщина положила меня на место. Сделала несколько записей в журнале, развернулась и вышла прочь. Я снова осталась одна, в пустой лаборатории с нахлынувшем роем мыслей в голове.

Что это было? Где вообще нахожусь? В каком состоянии и виде? Что будет дальше? Можно было снова запустить процесс проверки систем, исправления ошибок и так далее, и тому подобное, но зачем? Что мне это даст? Нахожусь в сознании? Да. Мыслить могу? Могу. Фрагменты памяти есть? Частично, но есть. Ну а ничего нового сейчас и не узнаю. К тому же сильно сомневаюсь, что ещё больше не ограничили доступ.

Чем дольше думала о ситуации в целом, тем сильнее путалась в собственных размышлениях. Но одно теперь знала точно: я уже не та Мэй, которая была раньше. Я все меньше узнавала себя и всё больше сомневалась, что когда-нибудь стану прежней. После всего случившегося от меня мало что зависело. Точнее сказать, вообще ничего. Себе-то уже не принадлежу, о чём вообще речь? Если же посмотреть с другой стороны, я хотя бы жива. А вот что касается Нейтана, то его судьба мне совсем неизвестна. Могу лишь догадываться, но от этого не легче. К сожалению, я не имею ни малейшего понятия, что с ним: оставили его в покое или всё же ликвидировали? Где он? Вот это меня пугало и заставляло волноваться больше, нежели то, в каком положении нахожусь сама.

Так уж сложилось, что я привыкла ходить по краю. За столь долгое время это убивает в тебе инстинкт самосохранения и частичку тебя. Вместо этого остаётся лишь адреналин. С каждым разом его жажда только усиливается, он движет тобой, полностью поглощая разум. Кажется, что он придаёт сил и делает почти неуязвимым: ты можешь абсолютно всё и нет никаких преград. Но когда запас адреналина иссякает, ему на смену приходит беспощадная пустота. Она накатывает почти моментально, делая тебя в разы слабее, чем ты думал раньше. Это точно такая же зависимость, которая пагубно влияет на жизнь. От неё сложно избавиться, как и от любой другой. Сколько бы ни пыталась, но не получалось. Признаю, в этом есть доля слабости и толика нежелания. Если человек что-то хочет, он будет стремиться к осуществлению задуманного. Я же не до конца была готова распрощаться со своей зависимостью.

Пусть я не была так хорошо знакома с Нейтаном и почти его не знала. Но почему-то я уверена на все сто, что парень не был готов ко всему, что уже произошло в его жизни. Да и как вообще к такому можно быть готовым? Морально настроить себя, что эта самая жизнь вдруг перевернётся с ног на голову и ждать этого момента? Так ведь и свихнуться недолго. Конечно, можно было сказать, что он сам виноват и не стоило красть у корпорации буквально из-под носа. Но зачем? Какой в этом смысл? Да это был весьма недальновидный поступок, который повлёк за собой ряд не самый приятных последствий. Только какая вина Нейтана? Что он хотел помочь?

Сейчас у меня не было никакого желания вновь поддаваться этим размышлениям и думать о том, как было бы, «если бы…». Лучше от этого никому не станет. Это не поможет разобраться с очередным дерьмом, в очередной раз свалившемся на мою голову. Также не поможет Нейту, если он, конечно, ещё жив. Не об этом нужно сейчас думать. А о том, что можно предпринять в сложившейся ситуации.