Миг. Пьеса

Бранин (умиротворяюще). Конечно, ты права. Я думаю точно так же. Ну, или примерно так же. Скажем, как показывают полевые исследования, подавляющая часть людей думает именно так. Это, как бы сказать, основа. Теория. Но на практике, видишь ли, что делать – никто ведь толком не понимает. Мы все стоим, так сказать, на пороге неизвестного.

Дина (начав расхаживать взад и вперед). Спросите меня, если не знаете. А если не хотите, то и живите с ними сами. Те, кто это придумал. Живите с ними, с этими…

Ирена (успокаивающе заканчивая фразу). …людьми.

Коля (в упор глядя на Дину). Людьми. (К Дине.) Ты рассуждаешь как…

Бранин (коротко взмахнув рукой и решительно опустив ее). Конечно, людьми, и обратного пути у нас нет.

Дина (в удивленном, но утихающем возмущении). Как удивительно много прекраснодушных людей в одном месте. Но… но тогда давайте хотя бы на него посмотрим.

Бранин (весело). Что может быть проще! Итак, на сцене появляется… (Подходит к двери рядом с книжными полками, открывает, скрывается внутри и тут же возвращается в комнату, ведя за руку человека с курчавыми пышными волосами, выдающимся носом. Тот одет в обычные брюки, тапки и белую рубашку.) Вуаля! (Поднимает руку незнакомца вверх, словно у победителя на боксерском матче).

Все молчат, с интересом рассматривая незнакомца, образовав две группы по краям стола, за которым в центре находится он и Бранин.

Ева (мечтательно, вполголоса). Симпатичный. (Поворачиваясь к мужу.) Но ты лучше.

Коля (хмуро). Да обычный человек. Просто видно, что с юга.

Дина (тоже хмуро). А он разговаривает? (Обращаясь к незнакомцу.) Скажите что-нибудь. Скажите «а».

Миг (освобождая руку, опуская ее, улыбается). А.

Дина (с удовлетворением). Убедительно. (Обращаясь к Бранину.). Это все, что он может?

Ева. Странно, как можно куда-то ехать, даже не зная языка.

Коля (с тихой горячностью). Нельзя требовать, чтобы все говорили на твоем языке.

Ирена. Не все так плохо. По-крайней мере, мы знаем, как его зовут.

Дина. Ну, и как же?

Ирена (глядя на незнакомца). Миг. (Миг широко и обаятельно улыбается, после чего, слегка поклонившись, возвращается в свою комнату, закрывая дверь. Некоторое время царит молчание. Все сначала осторожно, потом со все более разными выражениями на лицах обмениваются взглядами.)

Дина (поворачиваясь к залу после длинной паузы). Амиг? Феноменально!

Конец второй сцены

Сцена третья

Обстановка гостиной прежняя, но теперь правая сторона, там, где находится диван, затемнена. За столом Коля и Ирена.

Коля (унылым тоном). У меня появилась идея.

Ирена (подбадривающе). Очень хорошо. Что ты придумал?

Коля (потирая подбородок). Да я про день рождения Бранина. Надо же ему что-нибудь подарить, наверное? Ева говорит, что она может испечь торт…

Ирена (улыбается). Хорошая мысль, но он как раз сейчас на диете, так что торт достанется мне, всем нам, но не ему. В этот раз, кажется, он взялся за себя всерьез.

Коля (так же уныло). Я знаю, что у него очень сильная воля. Если он сказал, что не будет есть торт, значит не будет.

Ирена (участливо). Не расстраивайся, пожалуйста. Давай я у него потихоньку спрошу, о чем он мечтает. Ну, или что ему нужно, а вы подарите.

Коля. А что ему нужно?

Ирена. Не знаю. Может быть, какая-нибудь обычная вещь, знаешь, про которую все время вспоминаешь, а потом… все время забываешь.

Коля. Ты имеешь в виду что-нибудь вроде подтяжек? В том смысле, что вспоминаешь о них, только когда брюки сваливаются.

Ирена. Можно и так сказать.

Коля. Это против моих принципов.

Ирена (внимательно). Это почему еще?

Коля (несколько торжественно). Понимаешь, твой Бранин – это один из моих близких друзей, а, следовательно, я не могу дарить ему непонятно что.

Ирена. Почему непонятно что? Я же сказала – именно то как раз, что ему в первую или во вторую, но не в последнюю очередь нужно.

Коля (торжественно). Я его близкий друг и поэтому могу подарить ему только то, что просит его внутренняя сущность, что просит его душа.

Ирена (миролюбиво). Тоже неплохо. А что просит его душа? Я бы тоже не прочь это узнать.

Коля. Ты смеешься. А я думаю написать для него портрет.

Ирена (быстро). Стоп. Ты ведь написал уже пять его портретов. Я как-то не уверена, что ему для душевного покоя как раз не хватает шестого.

Коля (в первый раз улыбаясь несколько грустно). Я знаю. Я хочу подарить ему портрет другого человека.

Ирена. Ты имеешь в виду меня? Но у нас уже тоже есть несколько…

Коля (раздражаясь). Нет, конечно. Это будет портрет, картина того, что сейчас занимает его внутренний мир, портрет того, что даст разгадку.

Ирена. Ты поставил меня в тупик.

Коля (торжественно). Я подарю ему портрет Мига.

Ирена (после довольно продолжительного молчания). Но… видишь ли, хотя ты и пишешь в абстрактной манере, я думаю… что тебе, скорее всего, понадобится, чтобы наш… гость тебе позировал. Разве нет? Ведь ты видел его всего один… миг.

Коля (оживляясь). Это совершенно не важно. Потому что я очень хорошо понял, что это за человек.

Ирена (осторожно). Прости, но как же… что ты мог понять, ведь он сказал всего два слова?

Коля (чуть самодовольно). Фактура. Понимаешь, я ведь художник. Я действительно за один миг, только взглянув на человека, могу во всем разобраться.

Ирена (с интересом). И что же ты увидел? Как ты можешь его описать? Кто он?

В правой половине комнаты возникает свет, но что там – разобрать по-прежнему невозможно.

Коля (с воодушевлением). Это благородный человек. Возможно, даже герой. Он боролся против несправедливого режима в своей стране, и его поместили в застенок. Он бежал оттуда…

Ирена. По приставной лестнице?

Коля (опешив). Что?

Ирена. Или по подвесной?

Коля. Ты что – шутишь? Как ты можешь шутить по такому поводу?!

Ирена (хладнокровно). Прости, но я не граф Монте-Кристо. Я никогда не бежала из плена. Но хорошо – предположим, он сделал подкоп, долго рыл… и оказался у нас в стране.

Коля (выпрямляясь и сверкая глазами). Ну, это просто ни в какие ворота! Ты смеешься надо мной!

Ирена. Прости. Я очень внимательно слушаю.

Коля (все еще недоверчиво поглядывая на Ирену). Ну так вот. На чем я остановился? Теперь про его лицо. Пережитые несчастья отразились на нем. Отсюда глубокие носогубные складки, морщины на лбу, поседевшие волосы.

Ирена. По-моему, он не седой. (Извиняющимся тоном.) Возможно, я его вижу чаще, чем ты. Он вполне молодой человек.

Коля (делая рукой категорический жест). Я это и имею в виду. Он молод, но многое перенес. Я напишу его тревожным желтым и кровавой киноварью. Зеленый будет означать его тягу к жизни, а грязно-розовый – метания перед тем, как навсегда покинуть родину. Его лицо я изображу, как будто оно было обычным отражением в зеркале, потому что он смотрит на себя со стороны и обнаруживает в себе нового человека, хотя черты лица остаются старыми. И он разбивает зеркало! (С воодушевлением.) В этом портрете будет много острых углов, потому что из них состоит его жизнь!

Ирена (всплескивая руками). Ты меня пугаешь!

Звонок в дверь, а когда Ирена открывает ее, на пороге Ева. Входит.

Ева (с милой улыбкой). Что у вас тут происходит? Ты извини (обращаясь к Ирене), что я у вас свидание назначила. Решила повидаться, потому что мы были у вас целых две недели назад. Я соскучилась. Заодно хотела спросить, что подарить твоему Бранину.

Ирена. А мы как раз это обсуждаем. Вот Коля решил написать портрет нашего гостя.

Ева (мило улыбаясь Коле). Какой ты умница. Ты мне ничего не говорил.

Коля (устало машет рукой). Дело не в этом. Вот она (показывает на Ирену) не верит, что я смог запомнить и понять все про Мига.

Ева (осторожно). А может быть, он все-таки Амиго? Ну, в смысле – «друг». Это, кажется, по-испански.

Коля (с раздражением). Ну и что?

Ева (по-прежнему осторожно). Ну, тогда получается, что он откуда-нибудь оттуда. Он показался мне очень романтичным. То есть я беженцев не люблю, но этот – исключение. Наверное, играет на гитаре.

Коля (по-прежнему с раздражением). Гитары я что-то не заметил.

Ева. Я в общем смысле. Гитара с алой лентой. Это символ любви и гармонии. Он, наверное, расстался со своей возлюбленной, и когда самолет взлетал…

Коля. …жаркий ветер сушил ее слезы на платочке, которым она махала ему вслед. Какая пошлость! У героев не может быть возлюбленных! Потому что герой – это творец! Сила его жизни преобразовывает мир. В котором нет этих пеленок с бантиками и обедов из трех блюд.

Ева (встревожась и обращаясь к Ирене). А что он не кушает? Я слышала, у них там есть всякие ограничения.

Коля (стонет). Зачем ему есть?!

Ева. Ну как же… герои, они ведь тоже…

Коля. О господи!

Свет во второй половине комнаты немного усиливается, и становится видно силуэт человека на диване. Раздается звонок в дверь. Дверь отворяется, и входит Кревс, и сразу следом за ним Дина.

Кревс. Кто тут говорил про еду? Я продрог, я устал. И лучше бы сел, нежели встал. Хотя даже стоя, поел бы чего-нибудь. (Обращаясь ко всем.) Здравствуйте!

Ирена (поднимаясь и улыбаясь). Здравствуй! Раздевайся и проходи, я сейчас тебя покормлю.

Дина (подходя к Ирене и обнимая ее). У тебя очень доброе сердце, поэтому от чашки кофе я тоже не откажусь. (Обращаясь к Коле и Еве.) Что приуныли, голуби?

Ева (обворожительно улыбаясь и обращаясь к Дине). Какое у тебя красивое платье! Оно тебя стройнит. Я имела в виду – оттеняет.

Дина (грубовато). Любого человека, даже женщину, а вернее всего, именно женщину, оттеняет ум, а не кудряшки.

Кревс (принимаясь за суп, тарелку которого приносит ему Ирена). Кудряшки тоже иногда неплохо.

Дина (категорично). Хорошо, когда под кудряшками есть хотя бы одна букашка. Я имею в виду мысли. (К Кревсу.) Раз мы сегодня разговариваем стихами.

Ева (обращаясь к Ирене и Кревсу). А вот те, которые… словом, приезжие… их кто-нибудь проверяет? В смысле болезней?

Кревс (продолжая есть суп, утвердительно кивает). Да, все в порядке. Никаких букашек не допускается.

Дина. Об этом уже поздно беспокоиться теперь. За две недели, что он здесь, бубонная чума успела бы распространиться по всему городу. Вылетело из головы – собственно, а как его зовут?

Ирена (подавая чашку с кофе). Миг.

Дина. Он так незаметно мелькнул. Действительно, подходящее имя. Правда, внешне я его хорошо запомнила. Особенно эти маленькие хитрые глаза.

Коля. У него глаза очень честного человека. Потому что он борец.

Ева. Большие и романтические. Длинные ресницы. Вот если бы все беженцы были такими…

Кревс (в удивлении отрываясь от супа). Да вы что? У него самые обычные глаза.

Дина. Хитрые, нос бананом – а это, как известно, признак сладострастия. И порочные губы вареником. Мне он вообще показался похожим на спекулянта. Жулик из Леванта.

Ева. А что такое Левант?

Дина. А это такое место, милочка, откуда к нам без счета везут ваших романтических героев с длинными ресницами.

Кревс (продолжая есть). Что вы фантазируете на ровном месте, честное слово! Никакой он не жулик, а инженер. Что-то там связанное с авиацией. Семьи у него как будто нет, во всяком случае, он никого не указал в анкете. В тюрьме не сидел, пыткам не подвергался, в боевых действиях не участвовал. С режимом не боролся.

Дина. Так что он тогда здесь делает?

Кревс (протягивая пустую тарелку Ирене). Спасибо! У него в стране кризис. Он остался без работы и вряд ли снова ее там найдет. Плюс – там начались беспорядки. Все эти глупости со стрельбой.

Ева (с жалостью). Бедняжка, он потерял работу, остался без денег.

Коля (мрачно). Напоминаю, что я тоже без работы.

Ева. Наших, конечно, больше жалко. Все вы такие бедняжки.

Дина. У бедняжки пустые кармашки.

Свет во второй половине еще усиливается, и становится видно, что на диване лицом к столу, за которым происходит разговор, сидит мужчина в белой рубашке. Голова опущена, лицо закрыто ладонями. В комнату входит Бранин.

Бранин (воодушевленно). Здравствуйте, друзья! Я вижу, все общество в сборе. (Раздевается.) Что обсуждаете?

Коля. Превратности судьбы.

Дина. Дудки! Мы обсуждаем, как выглядит ваш так называемый гость. Мнения разошлись. Если сложить все вместе, то получится пылкий борец за неведомые идеалы, инженер с гитарой в руке и длинными ресницами. Хотя я буду настаивать, что он жулик. И зря вы его пустили. В сотый раз повторяю – взрослым мужчинам нельзя давать ничего бесплатно. Рекомендую пересчитывать ложки. В широком смысле, конечно.

Бранин (смеется). Ну, это ты хватила! У нас ему и брать-то нечего. Разве что какой-нибудь труд по социологии или философии. На что они ему?

Кревс (кивает). Ну да. Я ведь уже сказал, что он инженер.

Ева (обращаясь к своему мужу). А ведь ты тоже когда-то немного учился на инженера, правда?

Дина. И бросил. Небось, потому, что деньги зарабатывать надо было? Хотя государству просто надо было тебя поддержать, а не привозить неизвестного чужака. Надо поддерживать своих, а не сомнительных личностей с юга.

Бранин. Это очень интересно. (К Дине.) А почему ты решила, что он… м-м-м… недостойный человек?

Коля. Ей не понравились его глаза, хотя это ошибка.

Дина. Да при чем здесь глаза?! В доме живет неизвестный. Это не человек – это ящик Пандоры. При том что этот ящик еще и с религиозной начинкой, скорее всего.

Кревс. Внутри, полагаю, там все как и у нас. Потом, мы по возможности проверяем принадлежность приезжих к радикальным организациям.

Коля (со страстным недоумением). Как можно не доверять людям?

Дина (обрушиваясь). Можно и нужно! Вы все не хуже меня знаете, что такое исламский радикализм. А если вы, мой милый, поглядите вокруг, то поймете, что не все так стерильно, как вам, возможно, кажется! Вокруг полно и просто проходимцев – здесь, вокруг нас. (Обращаясь к Бранину.) Вот скажи мне, будь любезен, будучи знаком со многими людьми, всех ли бы ты впустил даже не в собственную квартиру, а в страну, будь твоя воля?

Бранин (хохочет). Ты права, я знаю таких субъектов, которых я бы и на пушечный, на любой другой выстрел не подпустил бы!

Все начинают говорить, перебивая друг друга, текст – отрывки предыдущих фраз. Свет во всей комнате полный. Человек в белой рубашке по-прежнему сидит, закрыв лицо руками.

Ирена (громко). Подождите! Я прошу вас!

Ева (взволнованно). Что случилось? Он признался тебе, что он террорист? Поэтому тебе плохо?

Ирена. Все в порядке. Мне хорошо. Просто я каждый день занимаюсь с ним языком, а сегодня он сказал, что немного учил его прежде.

Кревс. Да, об этом он указал в анкете.

Дина. Прелестно. Значит он нас не только слышал, но и понимал. Может быть, его вообще к нам заслали?

Ева. Да? А зачем? Он хочет сделать нам что-то плохое?

Бранин. Ничего страшного. Мы его приняли, мы им интересуемся, мы ему не враги. А если у него такие прекрасные успехи, тем лучше. Надеюсь, что на дне рождения нам удастся с ним наконец поговорить откровенно. И узнать получше. Увидеть его настоящее лицо.

Человек резко встает, поворачивается к залу, его руки падают, и в тот же миг свет в комнате гаснет.

Конец третьей сцены

Сцена четвертая

Прежняя гостиная. Стол, стоящий в центре, украшен приборами и цветами. В комнате Ирена и Бранин.

Ирена. Кажется, все готово. И почему мне праздник всегда напоминает разгром?

Бранин (подходя и обнимая). Потому что порядок усиливает хаос. Вернее, он его обнаруживает. Взлет обнаруживает падение. А глубина – мелководье.

Ирена. Единство и борьба противоположностей. Но ведь хаос первороднее. Мне кажется, что он появился раньше порядка.

Бранин. Конечно, ты права. Только там был другой порядок. В том «раньше».

Ирена. То есть ты хочешь сказать, что порядок всегда существует?

Бранин. Ну, конечно. Просто не всегда его видно с первого взгляда.

Ирена. Предположим. А бывает ли, что порядок исчезает совсем? Когда остается только хаос. Проще говоря – везде разруха.

Бранин (смеется). Нет, конечно. Порядок никогда не исчезает. Просто… (подходя к столу) так есть хочется… просто бывает порядок в виде котлет, а бывает в виде салата.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.