Горький шоколад

Ради отца Вера согласилась на этот фарс, согласился и Алан, несмотря на то, что эта нелестная ситуация предполагала грандиозное вранье всем, включая тех, кто его окружал. Что ж, его жизнь простой не была никогда, и он сам сознательно выбирал дороги в ней, чтобы теперь жаловаться. К тому же, Алан был безмерно благодарен дяде за своевременную помощь матери и толчок в жизни в нужный для него момент. И он не держал на него зла за отца, сумев понять все обстоятельства. Алан всегда старался трезво смотреть на вещи и совершать рациональные поступки в рамках своей нынешней жизни.

– Алан, – окликнул его Стас, который работал у него заместителем и управляющим в одном лице, прерывая все воспоминания. – Я к тебе.

Парень зашел в кабинет и стал раскладывать на столе бумаги со словами:

– Это тебе на подпись, это прочесть, это одобрить, это… – сделав паузу, он внимательно пригляделся к документу: – А! Это так, посмеяться тебе принес. Слушай, у меня возникла одна идея, – добавил он, присаживаясь на край стола.

Задернув плотную штору на стеклянной стене, Алан прошел к дивану и сел. Смяв сигарету в пепельнице на столе, он откинулся на спинку дивана и приготовился слушать:

– Давай, озвучивай свою новую идею.

– Почему бы нам не устроить шоу с женскими боями в надувном бассейне и с мыльной пеной? Представляешь, двух таких грудастых красоток, – увлеченно говорил Стас, руками показывая на себе, насколько округлыми должны быть вышеупомянутые женские прелести, – такие в мини-бикини, кувыркаются в пене и таскают друг друга за волосы, и все это у нас в клубе. Как тебе?

Алан тихо рассмеялся:

– Стас, ты просто генератор эротических идей.

– Ну, что есть – то есть, – признался парень. – Так, как тебе идея?

– Я подумаю о ней, хорошо? И что тебя на нее натолкнуло, если не секрет?

– Это я так удачно зашел в гримерку, буквально пятнадцать минут назад. Там Даша с Валей такое шоу устроили, ты бы видел. Волосы летели клоками, охрана их еле растащила. Жанка в бешенстве, так что жди, сейчас к тебе прибежит.

– Я ведь говорил, что чем больше у нас девчонок, тем больше ссор будет между ними.

– Да ладно тебе, Жанка – отличный менеджер по персоналу, она их в узде держит. Ну, подумаешь, пара ситуаций.

– Эти ситуации бывают чуть ли не каждый день.

– Зато, какой результат, – ответил Стас. – Ты посмотри…

Подойдя к стеклянной стене, он отодвинул штору:

– Оу, черт, совсем забыл тебе сказать. Я взял новую девочку.

– Еще одну? А нам не хватит ли?

– Нет, это взамен той, которая ушла от нас на прошлой неделе по причине внезапной беременности, – ответил тот, с увлечением уставившись в зал. – И, кстати, она сейчас на сцене, и она потрясающая.

Алан ухмыльнулся – «потрясающей» у Стаса была не каждая. Налив себе в бокал еще немного виски, он подошел к стене, чтобы удовлетворить свое любопытство.

На пилоне танцевала эффектная блондинка, одетая в крохотное прозрачное белое платье. Правда, это платье так собралось на талии от ее пируэтов, что обнажало округлую подтянутую попку в белых соблазнительных трусиках. Крепко цепляясь за шест, она показывала впечатляющие трюки, и ее пластика поражала все мужское воображение. Стройные ножки то расходились в стороны, то обнимали пилон в таких позах, что так и хотелось оказаться на его месте. И с такими данными эта девочка сразу получила одобрение Алана.

– Как она тебе? – спросил Стас.

– Внешне – неплохо, а изнутри, к сожалению, мне ее не узнать, – ответил Алан, уже почти привыкнув к осознанию своей женитьбы, пусть и фиктивной.

Стас хохотнул, верно понимая смысл сказанной фразы:

– Нет уж, хватит тебе. Женишься? Вот и женись, и оставь самых лучших девочек мне.

– Разве, я против? Дерзай, – ответил Алан, засовывая в рот сигарету. – Как ее зовут?

– Ты ее знаешь, – произнес рядом Стас. – Я встречал ее пару раз в компании твоих друзей.

Алан насторожился, зажигалка зависла возле сигареты, а его взгляд уперся в девушку. В этот момент она опустила ножки вниз, твердо встала ими на сцену и встряхнула волосами так, что в свете тусклого прожектора стало лучше видно ее лицо… Алан нахмурился, отказываясь верить своим глазам.

– Ева?! – выпалил он, случайно выплевывая сигарету.

За одно мгновение злость накатила такой волной, что он повернулся к Стасу, схватил его за воротник рубашки и встряхнул:

– Какого хрена она делает на моей сцене?!

Ошарашенный парень запнулся, отвечая со второй попытки:

– Алан, ты чего? Я взял ее к нам на работу. Что в этом такого?

Алану захотелось встряхнуть его еще раз и выкрикнуть: «Как ты не понимаешь?» Но он вовремя себе напомнил, что Стас просто не может что-то понимать, потому что работает у него в клубе год с небольшим. Оттолкнув от себя парня, Алан зашагал к двери.

И когда эта неугомонная девчонка успела перекрасить волосы?! Когда она успела повзрослеть и похорошеть, он примерно догадывался, как и о том, когда она успела научиться крутить задницей на сцене и выводить его из себя. Тем не менее, он предпочел бы не видеть ее на пилоне, а тем более, на своем собственном.

Спустившись вниз, он зашел в зал, остановился у прохода, ведущего в гримерную, и сложил на груди руки. Ева уже закончила свое выступление. Распрощавшись со взволнованной публикой, она сошла со сцены и запнулась на шаге, когда увидела его. Но почти сразу же на ее лице появилась знакомая ему улыбка с хитринками в глазах. Алан стиснул зубы, наблюдая, как она шагает к нему. И ругался как рабочий тракторного цеха. Как же сложно становилось не замечать ее сексуальности! Точеные бедра раскачивались в такт уверенным шагам, а чертово платье позволяло рассмотреть красивую грудь с тугими сосками…

– Привет, – пропела ему Ева, остановившись перед ним.

Алан медленно поднял глаза к ее лицу, замечая на пухлых губах улыбку девушки, которая была собой довольна.

– Привет, дорогая. Какая неожиданная встреча, ты не находишь? – съязвил он, подхватывая Еву под руку и таща к себе в кабинет.

– Эй! Алан, что за наглость? А ну, пусти!

– Тише, не кричи так, а то нас неправильно поймут, – со злостью в голосе сказал он ей, повернувшись к ее уху, и едва не задохнулся, когда в нос ударил слишком приятный запах ее волос и жаркий запах этой девушки.

Алана передернуло. Этот запах ассоциировался у него с горячим сексом, в бешеном ритме всю ночь напролет на смятых простынях. Но секс и Ева были для него запретными составляющими, которые на протяжении последних нескольких лет она упорно пыталась смешать в один взрывоопасный коктейль. Он знал Еву еще с тех времен, когда она бегала по двору в розовом платье с двумя хвостиками и сбитыми коленками, и позволить себе взглянуть на нее, только как на женщину, значило извратить все то хорошее, что их связывало. А для него она всегда была младшей сестренкой, которую он по-родственному любил и оберегал. Только вот, в последнее время появилась одна загвоздка – их отношения превратились в черт знает что!

– А мне все равно, как нас поймут, – ответила Ева, поворачивая к нему голову и с дерзостью смотря в глаза.

– Извини, но я не разделяю твоего настроя.

Зайдя в кабинет, он подтолкнул Еву к дивану и закрыл дверь на защелку, чтобы им никто не вздумал помешать.

– Боишься себя скомпрометировать в глазах невесты?

Услышав это, Алан бросил взгляд на ее лицо, теперь замечая в зеленых глазах злость.

– Ева, сядь, – сказал он, указывая на угловой диван.

Она хмыкнула и улыбнулась, привлекая взгляд к своим губам, потом вызывающе посмотрела на его рот и только после этого пошла к дивану. Эта чертовка еще и научилась где-то всевозможным женским уловкам.

«Прекрасно!», – пронеслось у него в голове.

Алан протер рот ладонью, стирая с них какое-то неуютное ощущение. Была бы на месте Евы любая другая, он бы уже слушал сладостные стоны, двигаясь в ее теле им в такт. Но, увы. И, выругавшись себе под нос, он прошел к дивану и сел сбоку от Евы:

– Когда ты узнала о свадьбе?

– Вчера. И хотела тебе сказать по этому поводу, что ты полный засранец. Не могу в это поверить! Ты хотя бы собирался пригласить меня на свадьбу?

– Я просил твоей матери тебе ничего не говорить, хотел сказать сам, но чуть позже.

– Она и не говорила. А ты пожалел мои чувства?

– На самом деле, я надеялся, что у тебя это уже прошло.

Ева фыркнула:

– Поверь, я очень старалась, чтобы это было так, и у меня даже неплохо получалось до вчерашнего вечера.

– Ева, перестань драматизировать, и не заставляй меня чувствовать себя козлом.

– И все-таки, ты – козел, извини.

– Спасибо, родная, ничего другого я от тебя и не ждал.

– Всегда, пожалуйста, – с театральной улыбкой ответила она, захлопав пышными ресницами. – Так может, отметим это дело? И, кстати, если не приду на свадьбу, пришлю вам подарок без подписи. Но ты его узнаешь сразу – он будет подозрительно тикать.

– Твое чувство юмора стало куда острее, – заметил Алан.

– Это все изменения, которые ты во мне заметил?

– Мнение об остальных я, пожалуй, оставлю при себе.

Ева откинулась на спинку дивана и сложила руки под грудью, неприлично приподнимая свои прелести:

– Нет, давай, скажи мне, я хочу это услышать.

– Отстань, я даже не собираюсь это с тобой обсуждать. Лучше скажи, что ты делаешь в моем клубе?

– Работаю, – пожала она плечами, снова привлекая внимание к своей груди.

На самом же деле, она привлекала его внимание вся, от кончиков пальцев ног до кончиков светлых локонов. Но Алану удавалось удерживаться от полного созерцания, что он совершенно не привык делать. Он встал, прошел к шкафу, где у него висела запасная одежда, достал оттуда синюю рубашку и вернулся к Еве.

– Накинь, а то я не могу с тобой разговаривать, когда ты сидишь передо мной в таком виде.

На губах Евы появилась улыбка. Она взяла рубашку и накинула на плечи. И это все, что она сделала, даже не потрудившись ее запахнуть. Сексуальным движением, закинув ногу на ногу, она повернула голову, уткнулась носом в воротник рубашки и глубоко вдохнула:

– М-м-м, она тобой пахнет, обожаю твой одеколон.

Алана снова передернуло – опять она за свое, и все так же продолжает его злить. Развернувшись, он прошел к мини-бару и налил себе стакан виски.

– Ева, ты специально меня из себя выводишь?

– Нет, мой дорогой, я не могу тебя выводить из себя, потому что в меня входить ты отказываешься.

Делая в это время глоток, Алан подавился и закашлял, когда горючая жидкость пошла «не в то горло». Даже глаза заслезились. За спиной послышался озорной смех Евы. Поднявшись с дивана, она подошла к нему и похлопала по спине:

– Ну-ну, что ж ты так, неаккуратно…

– Ева, уйди от меня, – проговорил он ей через кашель.

Отобрав у него стакан, она поднесла его к губам, но Алан перехватил его и забрал обратно.

– Эй! Тебе что, жалко?

– Нет, просто у нас не разрешается поить несовершеннолетних, – ответил Алан, делая более удачный глоток.

Как он и предполагал, Еву его слова задели.

– Мне уже давно восемнадцать! – выпалила она, вызывая на его губах улыбку.

– Правда? – с усмешкой спросил он.

– Дай сюда…

Вцепившись в его бокал, Ева потянула на себя, буквально вытаскивая виски изо рта. Янтарная жидкость выплеснулась на подбородок, стекая и на рубашку. Продолжая крепко держать стакан, Алан потянул его от Евы, но эта упертая девчонка вцепилась в стакан и его руку. От тряски виски все разлилось по их коже, так что на дне почти ничего не осталось, но главное уже было не это. Главное было одержать верх.

– Ева, отстань, предупреждаю по-хорошему.

Недовольно фыркнув, она отпустила стакан и встала лицом к Алану, уперев руки в бока.

– Долго еще ты будешь смотреть на меня, как на малолетку?

– А ты докажи мне, что уже стала взрослой и умной девочкой.

Ева задумалась всего на какие-то пару секунд, а потом резко подалась к нему… собираясь поцеловать. Но прежде, чем ее губы коснулась его рта, Алан успел накрыть их ладонью, слегка сжимая пальцы на скулах.

– Ты совсем обалдела? – спросил он. – Если ты таким образом хочешь мне что-то доказать, то это очень неверный ход.

Ева опустила глаза вниз, пряча в них обиду и грусть, которые всегда трогали его за душу.

– Послушай, если хочешь, мы можем обо всем поговорить, что, кстати, мы не делали уже очень давно. И если говорить честно, то я соскучился по тебе.

Ева подняла к нему глаза и подозрительно на него посмотрела. Алан убрал руку с ее губ.

– Значит ли это, что я могу остаться работать в твоем клубе?

– А ты сомневалась, что я это одобрю?

– Да, сомневалась.

Алан ухмыльнулся:

– Ты была права, я этого не одобряю. Так что, иди переодевайся и собирай вещи, я помогу тебе найти другое место.

Вот теперь в зеленых глазах вспыхнула злость.

– Без тебя обойдусь, – выпалила она, толкая в грудь.

Прошагав мимо него, Ева направилась к двери.

– Ненавижу тебя и твой клуб…

– Ева, – окликнул ее Алан.

Отказываясь обращать на него внимание, она остановилась у двери и дернула за ручку, но та не поддалась.

– Ева, стой…

– Я все сказала! – выкрикнула она, перебивая его и поворачиваясь к нему лицом. – И рубашку свою забери!

Сняв с себя рубашку, она бросила ее в сторону Алана. Ткань приземлилась на пол, а он сделал шаг к Еве, которая повернула защелку и распахнула дверь.

– Ева! – выкрикнул он ей в спину, подходя к двери и успевая вовремя ее придержать, пока она не впечаталась ему в лицо.

Открыв ее обратно, Алан вышел в коридор, но Ева уже неслась от него на всех парах, насколько это позволяли высокие каблуки. Вернувшись в кабинет, Алан хлопнул дверью сильнее, чем следовало, и вернулся к бару. И вот так у них происходило все последнее время. Она злила его, он злил ее, и в итоге они разбегались, привыкая обходиться друг без друга.

Глава 2

Открыв ключом входную дверь, Ева зашла домой, бросила на пол сумку и тяжело выдохнула. Сегодняшний день так хорошо начинался, когда она смогла попасть в «Марс» без ведома Алана. И так плохо все закончилось. Впрочем, удивляться было нечему, потому что она так и знала – Алан не оставит ее у себя в клубе. Но упорство и маленькая надежда толкали на риск, который, к сожалению, себя не оправдал.

«Ладно, унывать не будем, – подбодрила про себя Ева. – Придумаем что-нибудь другое».

– Ева? Ты что так рано? – услышала она голос матери, который доносился из комнаты. – Еще и двенадцати нет. Неужели Алан тебя выгнал?

Ева вздохнула. У нее с матерью сложились дружеские отношения, и потому та была в курсе многих событий, которые происходили в жизни дочери. Мать прекрасно знала о том, где она работает, и хоть не одобряла этого до конца, а все равно мирилась. Она считала, что лучше быть для дочери другом и знать все от нее самой, заранее имея возможность где-то подсказать, чем потом расхлебывать беды. Также мать мирилась и с ее страстью к мотоциклам, как и со многим другим, признавая, что в юности была такой же взбалмошной и неугомонной девчонкой. А вот отец как раз наоборот – был не в курсе многого из жизни дочери, и Ева с матерью когда-то дружно пришли к выводу, что так оно и лучше, тем более что он с ними уже давно не жил. Родители Евы развелись шесть лет назад, но до сих пор продолжали поддерживать хорошие отношения.

– Да, мам, этот засранец меня выгнал, – произнесла она, заходя в комнату.

Мама лежала на диване перед телевизором и «щелкала» семечки. В ее волосах были закручены синие бигуди, а в ногах грелась персидская кошка, которую звали Персифона или просто Перси.

Потрепав сонную Перси по голове, Ева присела рядом с матерью, которая притянула ее к себе и поцеловала в щеку.

– Ну, ничего, моя хорошая, на расстраивайся, может оно и к лучшему. Ты сказала Алану, что знаешь о свадьбе?

– Сказала.

– И что он?

– А что он? Ничего.

– Ох, Ева, послушай свою маму – оставь ты его в покое. Тебе же проще было, когда ты это сделала пару лет назад, так?

– Да, было, – ответила Ева, начиная расстраиваться еще сильнее, чем до этого. – Мам, ну не могу я, понимаешь? У меня, можно сказать, последний шанс. Мне станет проще, если буду знать, что я его не волную как женщина, но не так, что он отказывается меня воспринимать всерьез вообще.

– Девочка моя, ну он же скоро женится. Его уже никто не должен волновать, кроме своей будущей жены.

– Мам, а ты знаешь, как он на меня сегодня смотрел? Раньше такого не было, и это уже большой прогресс.

– Вот ведь вертихвостка. Ты скажи мне лучше, что с работой будешь делать?

Ева махнула рукой:

– Это не проблема, у меня на примете есть несколько вариантов, только сейчас я все-таки хотела бы поработать в «Марсе».

– А другую работу попробовать не хочешь? Давай я поговорю с Аланом, пусть возьмет тебя официанткой.

– Мам! Ты шутишь? Я не для того вкладывала столько сил и трудов в свои танцы и акробатические этюды, чтобы работать официанткой.

– Да, нам, как его… этот ваш…

– Пилон, – напомнила Ева.

– Точно, нам пилон подавай. Боже, кого я вырастила… – вздохнула мать.

И тут Еве пришла в голову хорошая мысль. Она широко улыбнулась и посмотрела на мать.

– Ну, говори, что на уме? – спросила та, зная наизусть каждый жест и мимику дочери.

– Может, и правда, поговоришь с Аланом, а? Тебя-то он точно послушает.

– Татьяна мне этого не простит, – напомнила она про мать Алана.

– Уверена, теть Таня для своей любимой соседки и родного сына не пожалеет.

– Ну ладно, зануда, уговорила. Я попробую, только если ты пообещаешь мне оставить его в покое после того, как он женится, договорились? Женатых мужиков окручивать – это последнее дело. И вообще перестань по нему так убиваться, сколько ж можно то уже?

– Хорошо, я попробую.

После такого разговора с мамой, настроение Евы немного улучшилось. Все-таки, появился еще один шанс остаться в «Марсе», нужно было только дождаться завтрашнего дня. Пожелав матери спокойной ночи и прихватив с собой кошку, Ева ушла в свою комнату. Уже привыкнув к ночной жизни, она даже не надеялась уснуть так рано, а потому взяла ноутбук, теплый плед и устроилась с Перси на балконе. Включив негромкую любимую музыку в ноуте, она достала с подоконника пачку сигарет и закурила, наслаждаясь запахом табака и вишни, который всегда у нее ассоциировался с любимым человеком. Алан курил точно такие же, да и Ева начала эту вредную привычку из-за того, что ей стало не хватать этого запаха, после того, как она перестала общаться с самим Аланом. Порой ей так недоставало этого парня, что она не знала, куда себя деть.

Так сложилось, что ее мать и мать Алана, живя по соседству, стали близкими подругами. Тетя Таня часто приглядывала за Евой в отсутствие матери, потому и Алан стал относиться к ней, как к сестренке. Он всегда защищал ее от мальчишек во дворе, часто баловал сладостями и даже какое-то время водил в школу. В те времена Ева и сама смотрела на него как на брата, пока не начала ощущать ревность, когда ее Алан предпочитал уделять время не ей, а каким-то малознакомым девчонкам. В двенадцать лет Ева стала замечать за собой, что начинает чувствовать к нему нечто новое. Алану тогда уже было двадцать два, и он активно встречался со сверстницами из своего института.

В пятнадцать у них случился первый кризис в отношениях, когда в переходном возрасте ей все казалось катастрофически невыносимым. Тогда весь мир был против нее, и она, как многие подростки в таком возрасте, бросалась из крайности в крайность: красила волосы во все цвета радуги, общалась с первыми хулиганами своей школы и слушала такие группы, как «Сектор газа», «Король и шут» и «Кино». А еще именно в этот период Алан начал учить ее водить мотоцикл. Это были самые волнительные моменты, когда Алан сажал ее на свой проржавевший «ИЖ», садился позади нее и учил рулить. Ева даже сейчас помнила, как разрывалось сердце от восторга – и оттого, что Алан рядом с ней, и оттого, что у нее даже получалось управлять его мотоциклом. И такие катания по дорогам происходили так часто, как часто она на него обижалась за внимание к другим девчонкам, иногда даже открыто психуя и показывая свой характер.

В семнадцать лет Ева, наконец, призналась Алану в своих чувствах, чем его совершенно не удивила, потому что, по его словам, он и без этого уже все давно понял. Это был уже второй кризис, когда она не знала, что же лучше – думать, будто он ничего не знает, и страдать втихаря, или осознавать, что он теперь все знает, но не отвечает взаимностью. Она долго переживала этот период и долго свыкалась с новыми мыслями. И совсем непросто оказалось наладить между ними хоть какие-то дружеские отношения, потому что Алан чувствовал себя виноватым, а она только молча смотрела ему в глаза преданным и таким же виноватым взглядом.

В конце концов, Ева многое пережила и переборола с возрастом. Она взрослела и менялась, как и менялось ее понимание во многих вещах. В восемнадцать лет первое, что она для себя решила – что она не собирается лишать себя возможности быть рядом с любимым человеком, даже если он не любит ее. И второе – она выросла и похорошела достаточно, чтобы иметь теперь возможность за него побороться, а делать это намного проще, когда находишься рядом с ним, для чего у нее были все возможности. На тот момент Ева действительно стала для него не только сестрой, но и подругой, научившись терпеть других женщин в его жизни. А так как у Алана уже был клуб, который ему презентовал дядя, то и женщин стало чуть больше, да и они были уже несколько другими – более красивыми, доступными и раскованными, что заставляло Еву тянуться до их уровня. Так в ее головке родился новый план по привлечению к себе Алана, и в девятнадцать лет Ева начала посещать уроки стриптиза, совмещая их с учебой в институте на скучном экономическом факультете и прочими интересами своей жизни. И два года назад она приготовила Алану сюрприз в виде откровенного и зажигательного танца, как раз к его дню рождения. Но этот сюрприз потерпел полное фиаско, после которого у них случился очередной кризис, и впервые на долгое время они перестали общаться вовсе.

Тогда Ева решила, что с нее хватит, и она начинает новую жизнь – уже без Алана. Она увлеклась искусством стриптиза, акробатикой на пилоне, а также и другими парнями. Но вот на днях круг замкнулся, вернув ее на шаг назад, потому что стоило Еве узнать о женитьбе Алана, как это сразу ей напомнило о том, чего и кого она хочет на самом деле.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.