Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Экспедиция в Южные Моря могла продлиться не менее двух лет, но Адмиралтейство предписывало обеспечить судно продовольствием всего на 1 год, рассчитывая на то, что запасы еды и пресной воды можно будет пополнять в пути – в портах и у аборигенов. Блай настоял на 18-месячном запасе для «Баунти». И трюмы шхуны начали заполняться.

Ячмень и пшеница, мука и горох, концентрированный солод и хлеб в галетах, соленая говядина и головы сыра, лимонный сок и квашенная капуста, сливочное масло и так называемый «сухой суп» (сегодня эти брикеты мы бы назвали бульонными кубиками), жир для жарки и уксус, вино и виски, дешевое пиво и пресная вода – все это в громоздких бочках, бурдюках и ящиках переполняло и без того тесные закрома «Баунти».

Кроме этого, на борт доставили несколько живых кур, овец и свиней.

Все это хозяйство должно было находиться под бдительным оком судового эконома, по совместительству – капитана корабля, лейтенанта Уильяма Блая.

5. Прочее

Сэр Дж. Бэнкс, как и Блай, был на Таити и прекрасно знал, что туземцы обожают торговаться и обмениваться всяческими товарами и безделушками. Специально для подарков местным жителям Блаю дозволили потратить целых £1258.

Закупили почти тысячу фунтов (400 кг) 3-, 6- и 10-дюймовых гвоздей и костылей, 234 дюжины разнообразных стамесок, зубил и долот, 14 дюжин топоров различных размеров, 4 дюжины ручных пил, по 10 дюжин сверл и «грубых плоских напильников», 9 дюжин рашпилей, 4 дюжины ножей с деревянными рукоятками, 80 фунтов дешевых бус из белого, синего и красного стекляруса, 14 дюжин трех- и шестипенсовых ручных зеркал, серьги-«капельки» из разноцветного стекла в количестве 22 дюжины, различные ткани и одежду, головные уборы, обувь и прочее, прочее, прочее… Впоследствии все эти предметы станут прекрасной универсальной «валютой» в Южных Морях. Все укромные уголки и щели «Баунти» были буквально забиты всевозможными мелочами.

Сказать, что «Баунти» была перегружена – не сказать ничего.

В общей сложности на переоборудование и закупки было потрачено $3306166 (по нынешним ценам).

Экипаж

«…Команда на Боунти была сборная, частию с купецких судов, разный сброд…»

В. И. Даль «Остров Питкерн» (1831)

Параллельно с подготовкой судна шло укомплектование экипажа. За вербовку личного состава тогда отвечал сам командир, и Блай взялся за дело.

Надо сказать, что с наступлением мира в 1783 году в запас было уволено более 80% всех офицеров военно-морского флота. Несколько тысяч специалистов, по сути, оказались безработными. Кому-то (как, например, Блаю) повезло – некоторые перешли в торговый флот, но все равно большинство офицеров оставались не у дел. И поэтому весть о любых открывающихся вакансиях вызывала настоящий ажиотаж.

На «Баунти» рвались многие. Хотя цель и маршрут миссии держались в строгом секрете, безработные лейтенанты, младшие офицеры, гардемарины, а также их родственники и покровители буквально осаждали и самого Блая, и сэра Джозефа Бэнкса. Вообще, стоит признаться, в XVIII веке протекционизм и кумовство цвели в Британском флоте буйным цветом. И именно по этому «принципу» и стал набираться офицерский состав.

В результате несколько человек оказались на «Баунти», говоря по-советски, «по блату». Доподлинно известно, что восемь юношей из благородных семейств записались на судно благодаря ходатайствам их родственников и знакомых:

17-летний Роберт Тинклер – по личной рекомендации своего деверя (мужа сестры), штурмана «Баунти» Джона Фрайера;

15-летний Томас Эллисон и 21-летний Эдвард Янг – по протекции Данкана Кэмпбелла, дяди жены Блая;

15-летний Питер Хейвуд с Острова Мэн – по ходатайству тестя Блая, доктора Ричарда Бетама, близкого друга Хейвудов;

15-летний Джон Халлетт и 20-летний Томас Хэйуорд – благодаря хлопотам жены Блая Элизабет, семья которой тесно дружила с их родителями;

и, наконец, по личному приглашению самого Блая – 21-летний Джордж Стюарт и 23-летний Флетчер Кристиан.

Только трое из них занимали официальные должности: Кристиан был назначен вторым помощником штурмана, Хэйуорд и Халлетт – гардемаринами. Стюарта, Хейвуда и Янга зачислили матросами, Тинклера и Эллисона – юнгами. На самом деле, конечно, на борту «Баунти» они (за исключением самого молодого – Эллисона) выполняли обязанности тех же гардемаринов, и все остальные должны были почтительно называть их «мистер».

Семь человек из экипажа «Баунти» плавали с Блаем раньше: ботаник Дэвид Нельсон и оружейник Джозеф Коулман (оба участвовали в Третьей Экспедиции Кука), опытнейший канонир Уильям Пековер (участвовал во всех трех экспедициях Кука), парусный мастер Лоренс Лебог, старшина Джон Нортон, юнга Томас Эллисон и помощник штурмана Флетчер Кристиан (последние четверо служили у Блая на торговом судне «Британниа»).

Помимо ботаника Нельсона и садовника Брауна еще несколько человек из старшего состава были назначены на «Баунти» по распоряжению Адмиралтейства (и против воли капитана): штурман Джон Фрайер, плотник Уильям Пёрселл и судовой доктор Томас Хагган. Опережая события, скажем, что именно эти трое станут главной головной болью Блая во время плавания. Еще во время стоянки в Спитхэде командир убедился в том, что лекарь – горький пьяница, и ему пришлось срочно найти второго врача: им стал Томас Денман Ледуорд.

В официальном реестре простыми матросами значились также помощник оружейника Джон Уильямс, личный слуга капитана Джон Смит, цирюльник Ричард Скиннер, кок Томас Холл, портной и помощник кока Уильям Маспрэтт, мясник Роберт Лэмб и бондарь Генри Хиллбрант. Одним из последних в экипаж простым матросом был зачислен полуслепой скрипач Майкл Бирн. Блаю нужен был музыкант для вполне определенных целей…

Простых матросов набирали на добровольной основе, и, тем не менее, с «Баунти», пока судно готовилось к отплытию, дезертировали в общей сложности 14 человек – почти треть экипажа! Еще один нехороший знак в самом начале всей истории…

Блай в спешке искал замены, не очень разбираясь, кого именно он берет с собой в трудное и долгое плавание. Одному, сбежавшему перед самым отплытием из Портсмута, замену найти не успели, и «Баунти» вышла в море недоукомплектованной на одного матроса.

Согласно штатному расписанию, команда «Баунти» должна была состоять из сорока пяти моряков, включая командира (плюс ботаник и садовник). На самом деле в итоге получилось иначе: экипаж состоял из 46 человек, из которых рядовыми матросами служили лишь 16 (вместо положенных 24). Зато на судне оказалось целых 6 юных гардемаринов (вместо положенных двух). Адмиралтейство не сочло целесообразным открыть на «Баунти» должность эконома, и Блаю пришлось самому отвечать за расход провианта и денежных средств. На судне не было ни одного моряка в офицерском чине (кроме самого лейтенанта Блая) и всего один человек, отвечавший за безопасность и дисциплину на борту – капрал Чарльз Чёрчилл (обычно в дальние походы снаряжали несколько солдат морской пехоты).

Средний возраст экипажа, по мнению профессора С. Уолруса, составлял 26,4 лет. Судя по сохранившимся записям, из 46 членов экипажа примерно одиннадцати морякам было под сорок, а шестнадцати еще не исполнилось 25 лет. Самым старшим на судне, очевидно, был 40-летний канонир Пековер, самыми молодыми – 15-летние подростки Халлетт, Хейвуд и Эллисон. 27 человек из команды «Баунти» ни разу не пересекали экватор. Словом, это была очень разнородная, в основном молодая и неопытная команда.

Впрочем, среди всего разношерстного экипажа на борту «Баунти» находился один моряк, которого капитан Уильям Блай мог назвать не только своим учеником и протеже, но своим другом. Этого молодого человека Блай, едва узнав о своем головокружительном назначении, лично сам пригласил пойти с ним в плавание. И предложил ему должность второго помощника штурмана.

Юноша думал не долго.

И вот 7 сентября 1787 года на палубу «Баунти» ступил главный герой нашей истории.

Флетчер Кристиан

«… Я жадно вглядываюсь в этого человека…»

Михаил Булгаков

«Жизнь господина де Мольера»

…К величайшему сожалению, не сохранилось ни одного его прижизненного портрета. Хотя впоследствии Блай описал его как постоянно потеющего неврастеника с кривыми ногами, многочисленные современники свидетельствуют, что это был высокий, атлетически сложенный темноволосый красавец, пользовавшийся успехом у женщин.

Все отмечают, что по характеру он слыл мягким и легко ранимым человеком. Про таких говорят: тонкая натура. Впрочем, иногда он был способен на крайне решительные действия.

Но кем он был на самом деле – легендарный мятежник и романтический герой – Флетчер Кристиан?

Каким он был?

Уж если мы решили погрузиться в историю «Баунти» и Питкэрна поглубже, нам просто необходимо знать о нем как можно больше. Это важно. И потому следующие несколько страниц будут посвящены ему, основному действующему лицу нашей драмы.

…Почти через двести лет после мятежа на «Баунти», в 1982 году сначала в Лондоне, а затем в Бостоне вышел труд под названием «Fragile Paradise» («Хрупкий рай»). На сегодняшний день эта книга – не только одна из самых лучших о мятеже и об острове Питкэрн, но еще и единственная биография Флетчера Кристиана. И написал ее пра-пра-пра-правнук знаменитого мятежника – Глинн Кристиан, новозеландский писатель, живущий в Лондоне.

Почти все, что мне довелось узнать о Флетчере, я почерпнул из этой потрясающей книжки. И из личного общения с ее автором, дай бог ему здоровья и всех благ…

…Выходец из старинного дворянского рода Флетчер Кристиан родился 25 сентября 1764 года в небогатой семье, на хуторе с поэтическим названием Мурланд Клоуз (Moorland Close, что можно перевести как Тупик Вересковой Пустоши). Это местечко расположено неподалеку от родового гнезда Кристианов Юэнригг (Ewanrigg), в одном из самых живописных и романтических уголков северо-западной Англии – в Озерном Крае (графство Камбрия). Эта «страна зеленых холмов и синих озер» воспета многими поэтами (в том числе и основоположником английского романтизма, знаменитым Уильямом Уордсвортом – кстати, земляком и современником Флетчера Кристиана).

На протяжении нескольких веков предки Кристиана занимали видное положение как в Камбрии, так и на Острове Мэн – холмистом клочке суши, лежащем в Ирландском море, между Великобританией и Ирландией. Этот форпост викингов и древних кельтов долгое время оставался независимым, и перешел под протекторат английской Короны лишь в 1765 году, на следующий год после рождения Флетчера Кристиана.

Именно там, на Острове Мэн, неподалеку от городка Рамси, располагалось средневековое имение Милнтаун (Milntown) – еще одно, основное, родовое гнездо Кристианов9. И, хотя будущий мятежник появился на свет на территории нынешней Англии, англичанином его можно назвать с некоторой натяжкой: своей исторической родиной он, скорее всего, считал именно Остров Мэн; там были его корни, оттуда пошел его древний клан.

Герб клана Кристианов

Конечно, и романтические красоты Озерного Края, вдохновлявшие многих поэтов на лирические баллады, и вольный дух «маленького, но гордого» Острова Мэн10, отложились в генах Флетчера Кристиана. И позднее стали частью его легендарного образа – свободолюбивого романтика и благородного бунтаря.

Генеалогическое древо Кристиана, опубликованное в книге «Хрупкий Рай», впечатляет. Здесь и несколько поколений так называемых «димстеров» (верховных судей) Острова Мэн, и национальный герой островитян Иллиам Доун (Illiam Dhone), и бабушка Флетчера, Бриджет Сенхаус – прямая наследница Короля Англии Эдварда I.

Флетчер стал седьмым по счету ребенком (и шестым мальчиком), рожденным в семье 35-летнего Чарльза и 34-летней Энн Кристианов.

Отец будущего мятежника, Чарльз Кристиан (1729 – 1768), потомок процветающего и древнего клана, служил скромным юристом в соседнем с имением Мурланд Клоуз городке Кокермут (Cockermouth). Мать Флетчера, Энн Кристиан (1730 – 1820), урожденная Диксон, происходила из, может быть, не столь благородной и богатой, но не менее уважаемой семьи. Она была дочерью местного красильщика, и ферма Мурланд Клоуз принадлежал ей.

Свое имя очередной сын четы Кристианов получил в честь старинного рода своей бабушки по материнской линии: мать Энн Диксон, Мэри, носила девичью фамилию Флетчер. (Один из представителей этого древнего клана, некто Уильям Флетчер, прославился тем, что однажды, в далеком XVI веке, по семейному преданию приютил в своем кокермутском доме опальную Марию Стюарт, Королеву Шотландии).

…Мальчика окрестили непосредственно в день появления на свет, 25 сентября, в приходской церкви соседней деревушки Брайам (Brigham, местные жители произносят «Бригэм»). Глинн Кристиан считает, что поспешное крещение непосредственно сразу после рождения – явный признак того, что ребенок был обречен: или родился больным, или мог быстро умереть от повсеместно свирепствовавших тогда эпидемий. Или и то, и другое.

Но мальчик выжил. Ему повезло.

Всего у Чарльза и Энн Кристианов в общей сложности с 1752 по 1767 годы родилось десять детей: семь мальчиков и три девочки. Однако почти половина – четверо (сыновья Юэн и Джейкоб, а также дочери-близнецы Фрэнсис и Энн) – умрут в младенчестве. Флетчер, к счастью, избежит этой участи.

На момент его рождения двум старшим братьям, Джону и Эдварду, 12 и 6 лет, сестренке Мэри и братику Чарли – 4 и 2 года соответственно. Оба старших брата уже ходят в школу, и отец с матерью мечтают о хорошем образовании для своих детей. Но на это нужны деньги, а их-то как раз у семьи не хватает. Судя по сохранившимся документам, ферма Мурланд Клоуз особого дохода не приносила, и чета Кристианов с самого начала их семейной жизни жила в долг. Причем кредиторами, как правило, выступали родственники. Более удачливые представители клана Кристианов.

Ферма Мурланд Клоуз в наши дни

Когда Флетчеру еще не исполнилось четырех лет, умирает отец. И Энн Диксон Кристиан остается одна с шестью детьми, старшему из которых, Джону, 16 лет, а младшему, Хамфри, нет еще и годика. С тех пор семья, и без того жившая небогато, вступает в затяжную полосу борьбы за существование. На плечи 38-летней вдовы ложится все бремя долгов и становления мальчиков на ноги. Замуж она больше не выйдет, и ее младшие дети вырастут без отца.

О детстве Флетчера сохранились самые скудные сведения. Начальная школа в деревушке Брайам, в полутора милях от Мурланд Клоуз, затем средняя «грамматическая» школа в Кокермуте – в паре миль от дома… В этой же самой школе, кстати, потом станет учиться и юный Уилл Уордсворт, будущий знаменитый поэт Англии. Он младше Флетчера на шесть лет – для детей разница существенная, и мальчики, две будущих легенды городка, вряд ли общаются друг с другом.

Примерно в 1777 году, когда Флетчеру исполняется 13 лет, его вслед за братом Чарли отдают на учебу в Сэйнт-Биз (St. Bees)11 – привилегированный лицей для мальчиков, расположенный близ шахтерского городка Уайтхэйвен (Whitehaven), на берегу Ирландского моря. Это примерно в полутора десятках миль от родного Мурланд Клоуз, и братья живут в интернате при школе, возвращаясь домой лишь на воскресенья.

Существует предание, что безотцовщина Флетчер учиться не любил, предпочитая школу прогулкам по окрестным холмам и долинам. Доказательств этому нет. Мне думается, что будущий предводитель мятежников в детстве хулиганом и сорвиголовой все же не был. Не вяжется эта легенда с тем, что мы знаем о нем взрослом. С тем, как он зарекомендовал себя до похода «Баунти», с тем, как вел себя в день мятежа, да и потом, на Питкэрне…

Исторический фон его детских и отроческих лет весьма насыщен. 70-е годы XVIII века – это Американская Революция, пугачевский бунт в России, научные открытия (фотосинтез, Закон Кулона, планета Уран), и, разумеется, сенсационные путешествия капитана Джеймса Кука. В эти годы в самом расцвете своих сил творят Моцарт, Гойя, Кант и Джордж Вашингтон. Человеческая цивилизация только готовится к тому небывалому скачку, который ей предстоит совершить десятилетие спустя, в конце 80-х.

Но отголоски Большой Жизни доходят до английского захолустья, какой тогда была Камбрия, с запозданием, и, конечно же, подростку Флетчеру Кристиану нет до мировых новостей никакого дела. Надо думать, его как любого нормального сверстника гораздо больше интересуют совсем другие вещи. И в этом, наверное, он ничем не отличается от своих современных ровесников, тинейджеров XXI века.

Мальчишеские игры, мечты и фантазии. Любимые книжки («Робинзон Крузо» и «Гулливер»? ). Море. Путешествия. Первые понятия о чести и о чувстве собственного достоинства. О своих близких и родственниках. Запретные плоды взрослых (как и сегодня, это, в первую очередь, табак и алкоголь?). Настоящая детская дружба и драка до первой крови.

И, конечно, первая любовь.

…Ее звали Изабелла Кёрвен (Isabella Curwen), она была младше Флетчера на год и, по семейной легенде, с детства пленяла всех своей красотой. Ее отец, Генри Кёрвен, считался одним из богатейших и влиятельнейших людей округи. Он не только являлся членом парламента и шерифом графства, но и владел несколькими угольными шахтами на побережье Камбрии. Кёрвены жили в Уоркингтоне (всего лишь милях в семи и от Мурланд Клоуз, и от родового поместья Кристианов в Юэнригге) и, должно быть, частенько наведывались в гости соседям и родственникам.

Ведь покойная родная сестра Генри Кёрвена, Джейн (тетка Изабеллы), была замужем за Джоном Кристианом XVI (1719 – 1767) – родным старшим братом отца Флетчера, Чарльза Кристиана. То есть приходилась теткой и самому будущему предводителю мятежников. Таким образом, можно смело назвать Флетчера и Изабеллу дальними родственниками.

Без всякого сомнения, мальчик и девочка знали друг друга. Кланы Кристианов и Кёрвенов дружили домами, и их дети иногда проводили время вместе. Представьте себе образ жизни и круг общения нескольких семейств поместных дворян, чьи имения и усадьбы расположены по соседству: визиты в гости, провинциальные балы, совместная охота, игры на свежем воздухе, конные и пешие прогулки по живописнейшим окрестным холмам и по песчаным пляжам холодного Ирландского моря…

Впрочем, некое неравенство все же налицо. Благосостояние и благополучие Кёрвенов растет, а мать Флетчера, едва сводя концы с концами, беднеет день ото дня. Как удачливые и богатые родители Изабеллы относились к несчастной Энн Кристиан и ее сыну? Сторонились все больше и больше? Или, наоборот, всячески помогали? Однозначного ответа нет.

В конце 70-х годов это неравенство только обострится.

В 1776 году умирает мать Изабеллы, а еще через пару лет, в декабре 1778-го – отец. И 13-летняя сирота, будучи единственным ребенком в семье, становится наследницей огромного состояния. «Угольной принцессой».

Что автоматически делает ее первой невестой округи. Количество опекунов и ухажеров вокруг юной девушки заметно увеличивается.

А Мурланд Клоуз окончательно приходит в упадок. В 1779 году умирает Джейкоб Диксон, отец Энн Кристиан и дед Флетчера. Долги семьи достигают суммы £6490 (по сегодняшнему курсу – это более трехсот тысяч фунтов стерлингов!). Ферма на грани банкротства и под угрозой разорения.

На помощь приходят старшие сыновья, 27-летний Джон и 21-летний Эдвард, уже несколько лет живущие отдельно от матери. Первый, пойдя по стопам отца, служит юристом в Кокермуте; второй учится на адвоката в Кембридже. Джон выставляет на продажу свой большой городской дом. Эдвард вступает в длинную казуистическую переписку с заимодавцами, упрашивая их повременить с исками.

В этот момент в Камбрию с Острова Мэн возвращается один из этих кредиторов. Это старший кузен Флетчера, 23-летний Джон Кристиан XVII Кёрвен (сын покойных Джона Кристиана XVI и Джейн Кёрвен, а также бывший подопечный Генри Кёрвена). Этому энергичному и удачливому человеку предстоит сыграть в судьбе Флетчера определенную роль.

В том же 1779-м у него умирает жена, и молодой вдовец с трехлетним сыном на руках решает переселиться в Юэнригг. Джон XVII богат: у него доля в угольном бизнесе Кёрвенов и в недвижимости Кристианов. Несколько лет назад он дал в долг своему кузену и тезке, Джону Кристиану, немалую сумму – 400 фунтов стерлингов, и теперь, когда его родственники оказались в беде, а его деньги – под угрозой потери, для него настал момент истины.

Выступая в роли заинтересованного посредника, Джон XVII, с одной стороны, уговаривает свою тетушку Энн Кристиан сдаться и, чтобы рассчитаться с долгами, продать Мурланд Клоуз с аукциона, а с другой – убеждает кредиторов с Острова Мэн пойти на соглашение и разделить полученные деньги по справедливости.

Ситуация чем-то напоминает коллизию чеховского «Вишневого сада»: обанкротившееся имение, разорившаяся вдова и активный молодой предприниматель – друг семьи, искренне желающий помочь и при этом заботящийся о своей финансовой выгоде.

10 апреля 1780 года ферма Мурланд Клоуз продается с аукциона, прошедшего в отеле «Глобус» на Мэйн-стрит в Кокермуте12. Дальше почти все как по Чехову: имение (включая дом, поля и скот) выкупает сам Джон XVII, что приносит ему, судя по сохранившимся документам, четыре с половиной тысячи фунтов стерлингов, а бывшая хозяйка, ныне бездомная Энн Кристиан с тремя детьми вынуждена уехать из родных мест.

Новый владелец обязуется выплачивать 50-летней вдове 40 гиней (£70) ежегодно, и эта сумма, вкупе с двадцатью фунтами стерлингов, которые отдает матери Эдвард Кристиан, должны обеспечить ей остаток дней. Итого 90 фунтов в год: в пересчете на сегодняшние деньги это порядка четырех с половиной тысяч американских долларов, или по $375 в месяц.

Теперь, разумеется, ни о какой приличной партии для бесприданницы Мэри, и, тем более, ни о каком университете для Флетчера и Хамфри не может идти и речи.

И все же, надо полагать, Энн Кристиан была весьма и весьма признательна племяннику. Благодаря его усилиям она не попала под суд и не села в долговую тюрьму. По ходатайству Джона XVII ее вместе с детьми приютили Кристианы Острова Мэн.

В один невеселый день 1780 года вдова, ее 20-летняя дочь и двое ее сыновей, 16 и 13 лет, садятся на паром Уайтхэйвен – Дуглас и покидают Камбрию. Для Флетчера начинается новый этап жизни.

Камбрия

Как позлащенные щиты,

Трофеи пламенного неба,

Легли на горные хребты

Поля с роскошной жатвой хлеба.

Как сткло, лазоревых озер

Поверхность спит, не колыхаясь,

И выси дальных сизых гор

В нее глядятся, отражаясь.

Уильям Уордсворт «Сентябрь»

(перевод Д. Мина)

…У самой границы Национального Парка «Озерный Край», у подножья камбрийских гор, на месте слияния двух речушек Кокер и Дервент расположился небольшой городок Кокермут (Cockermouth, что можно перевести как «устье Кокера»). Для всех желающих совершить небольшое путешествие по родным местам Флетчера Кристиана, этот населенный пункт – оптимальная точка для начала маршрута.

Ближайшая железнодорожная станция местной электрички находится в 11 км от Кокермута, в Мэрипорте, ближайший крупный транспортный узел – в 37 км, в Пенрите, а ближайший международный аэропорт – в 130 км, в Ньюкастле. Так что до городка лучше всего добираться на автомобиле. Или на автобусе – как кому удобнее. Тем более, что сегодня дороги Камбрии, как и местная сеть автобусных маршрутов, развиты прекрасно.

Кокермут гордится тем, что является родиной знаменитого поэта, автора множества романтических баллад и певца Озерного Края Уильяма Уордсворта (1770 – 1850). Об этом вам обязательно напомнит специальная дорожная табличка при въезде. Флетчер Кристиан – всего на шесть лет старше – второй в почетном списке известных горожан.

На Мэйн-стрит, центральной улочке городка, буквально в нескольких десятках метров наискосок друг от друга расположены мемориальный дом Уордсворта и паб «Таверна Флетчер Кристиан». Второй пользуется явно большей популярностью у посетителей.

Над вывеской – портрет серьезного молодого человека в синем мундире флотского офицера (работа явно самодеятельного художника), по бокам от центрального входа – эффектные информационные панно «Баунти» и «Флетчер Кристиан», на которых вкратце рассказана история мятежа и мятежников, внутри – оформление интерьера «под парусник»: морские узлы, матросские сундуки, компасы и рынды. Забавно было видеть с любовью выполненную деревянную карту маршрута «Баунти» между игральным автоматом и барной стойкой.