Влечение: эротическая сага. Современная сага о сексуальном влечении

Любовь прошла? Значит, ее не было.

Мужчина может быть любим, и при этом совершенно не удовлетворять женщину в постели. Вам это кажется странным, но это так.

80% трахаются не любя. Вы не знаете, что такое секс вообще. Дитё. В любви вы может и специалист, но любовь это тоже слишком неопределённое состояние.

Автор любит… Он способен любить. А мужчин таких осталось – единицы. Лучше поучитесь у него умению любить и чувствовать, переживать и сопереживать.

Вот это ерунда. Если мужчина ДЕЙСТВИТЕЛЬНО любим, то техника секса уходит на 10-й план. А она ЕГО именно не хочет.

Нет-нет, женщины все тривиальны, а ситуации ШАБЛОННЫ, повторяются чуть ли ни слово в слово.

Интересно, что у многих размышления о любви и сексе пересекались. Вернее, смешивались. Скорее всего, женщины не разделяют одно от другого, не допускают секс без любви. По крайней мере, Аркадий Сергеевич не раз слышал, как Мила убеждала дочь: «Не может быть и речи о сексе с мужчиной, которого не любишь!» Благо, у него самого на эту проблему было устоявшееся – свое! – мнение: он разграничивал любовь как возвышенное, одухотворенное чувство. И секс как физиологический процесс.

Однако, некоторые размышления его собеседников в интернете заставили задуматься над верностью такого разграничения. Может быть, есть смысл соединить секс и любовь в каком-то гармоничном единстве? Тем более, что на эту тему так много пишут. Он выделил еще один блок ответов «о мужчинах и женщинах».

Женщину может понять только женщина. Есть такое понятие как доверительные отношения между мужем и женой… Так что причину искать нужно в обоих.

Вы переживаете это в первый раз. А некоторые в четвертый или в пятый… Все зависит от многих еще обстоятельств. Настоящая женщина, если она не бл… и не переходила из рук в руки, будет вести себя сдержанно, если муж порядочный. Но есть разные варианты. Некоторым секс до фени. Вот здесь мужик и страдает. Ей надо мало, а ему много. Я таких мужиков знаю немало.

Даже Лев Толстой писал в знаменитой «Крейцеровой сонате». Он очень точно описывает эту проблему: «Чем хуже были наши отношения с женой днем, тем больше нас тянуло в объятья друг другу ночью». Потому что недостаток эмоциональной близости, теплоты, любви выливается в то, что у человека появляется чисто физиологическая потребность в какой-то компенсации».

Разве мужчина будет верен женщине, если нет секса, и будет ли он любить женщину, как она любит без секса мужчину? Мне, кажется, мужчины даже не понимают, о чем мы говорим… примитивны как раз мужчины, извините.

Может, я ошибаюсь, но мне слышится грусть в вашем посте. Советуют не советовать, но вы просто прислушайтесь. Во-первых, четко для себя поймите, что все советы и комменты, которые вы здесь прочли – это всего лишь чужие тараканы, которых выпустили погулять. В хорошем смысле – у каждого из нас свой багаж, свои любимые мозоли и на одинаковую ситуацию каждый реагирует по-своему. К вашей ситуации и вашим отношениям с женой эти мнения не имеют никакого отношения. Во-вторых – спросите у себя серьезно – вы действительно хотите продолжать отношения с этой женщиной или со своей работой? Если все-таки с работой, ну хоть в самой глубине души – ваша грусть будет только расти. А каждый человек достоин счастья, и вы и она. Если да – тогда действуйте сами. Вполне возможно, что она тоже мучается, но ей сложно об этом говорить даже со своим мужем. Возможно у нее какие-то проблемы со здоровьем, и она, как и вы, не хочет вас травмировать такими сообщениями… и этих «возможно» будет огромное количество. Разговор двоих – это безумно трудно. Но… прежде всего, поговорите с собой, выясните ваши приоритеты, а потом по ситуации. И как бы не сложилось – удачи вам, берегите себя, и свою зубастую совесть.

– Да. Это верно. Воспитанием дочки, аспирантов, подчиненных я занимался. Думал о карьере и связанных с ней моментах в институте. Всем занимался. И домом, и квартирой, а о об интимном забыл. Всегда думал, что от природы это или есть, или нет. Оказывается, необходимо было не только помнить об этом, но и работать над собой. Интересная мысль. Вот этот пост надо взять на заметку. Человек, который так рассуждает, заслуживает внимания, – подумал Аркадий Сергеевич и продолжил свой анализ.

Экран мерцал в темноте ночи. Аркадий Сергеевич смотрел на строчки невидимых ему авторов и удивлялся: как много людей, которые считают нужным вести переговоры, общаться, говорить о сексе! А как на эти интимные темы говорить? Как-то не он, не жена никогда не считали нужным об «этом» говорить друг с другом. Все решалось где-то внутри, на интуитивном уровне. И мнение о том, что говорить о близости не надо – все здесь естественно! – глубоко утвердилось у него самого и скорее всего и у Милы. А может он не прав?

Он подумал и решил сделать еще один блок ответов «о переговорах».

Зря вы оба молчите! Общаясь на эту тему, возможно, нашли бы выход. Я понимаю, что неохота даже начинать разговор, но все-таки попробуйте, кто знает…

Поддерживаю… Иначе, зачем человеку язык, если он не может объясниться с женой. Как в мыльных операх… Кто-то что-то недосказал, и получилась длинная история…

Общаться уже поздно. Упущено время. Нужны поступки. Настоящие. Мужские. С Заглавной Буквы.

– Такое разделение по блокам-ячейкам ни к чему не приведет, – Аркадий Сергеевич решил сменить тактику. – Надо выбрать советы и рекомендации, которые помогут найти ответ на самый злободневный вопрос «Что делать?» Пусть он столетиями мучает русского человека, но теперь я добрался до него.

Он стал подчеркивать и выписывать только советы и рекомендации, стараясь отбрасывать обычные рассуждения о том и сём. В результате получился своего рода план:

С женой надо больше общаться, созваниваться, давать больше комплиментов, ласки, нежности, подарков и положительных эмоций.

Попробовать заново влюбить любимую в себя.

Нужна «лёгкая встряска» – смена обстановки, например.

Надо попробовать ей изменить.

Можно интрижку завести на стороне для редких встреч. Или онанировать.

Важна регулярность на излете зрелого возраста.

Обратитесь за помощью к профессионалу – медицинскому сексологу или психологу. Если Вы хотите ДЕЙСТВИТЕЛЬНО разобраться в причинах и найти помощь, то Вам сюда: 1sexology.ru

– Вот, наверное, то самое место, где о профессионалах можно узнать, – Аркадий Сергеевич сделал пометку в своей записной книжке и продолжил работу:

Попробуйте начать с прелюдии и ей же закончить, не доходя до секса. Доставляйте жене удовольствие прикосновениями.

Без разговора обо ВСЕМ не обойтись.

Нужно принудить. Но не к сексу, а 1) на откровенный разговор (выяснение реальных причин) и 2) на поход к врачу.

Универсальный рецепт – поездка вдвоем на остров, к теплому морю или по Волге

Смотрите чаще классику о любви в кино.

Устройте все так, чтобы было нешаблонно: необычное время, необычное место и т. п. Дерзайте!

Надо разводиться!

Аркадий выписал себе все советы и рекомендации. И задумался над тем, что получилось. Очень много противоречивых мнений, а конкретного ответа нет! Люди описывают свои ситуации. Приводят примеры. Многие отправляют к специалистам. Так что же делать?

При этом его не покидало чувство ревности! Не случайно в первую очередь он обратил внимание именно на свою «рогатость». Беспричинно или нет? Может быть, на новой работе жены появилась возможность показать себя и с этой стороны? Комитет по сексуальной культуре скорее всего к этому рано или поздно её приведет… А она в нём не последний человек. Она теперь чиновник, но по сексу…

Правда, не пойман – не вор. Но кто её знает…

Он сочинил в ответ на все письма одну фразу и отправил её в виртуальное пространство: «Спасибо за оптимизм и доброту, и за интересные мнения».

Глава 7. Эдвард

Мила решила заглянуть во вчерашнее кафе, выпить чашечку кофе. Посетителей в этот утренний час было мало. Молодой загорелый парень, в яркой рубахе на выпуск, общался с барменом у стойки. Официантка, с приветливой улыбкой встретила отдыхающую. В центре зала мирно сидело большое азиатское семейство бурят или калмыков. Детвора все как цыплята из инкубатора были похожи друг на друга. Они мило посмеивались и ели мороженное. Взрослые, улыбались, перебрасывались короткими фразами, и нежно посматривали на своё потомство. Одинаковые раскосые люди вели себя сдержанно и даже степенно, исключительно по своей природе и воспитанно. По некоторым отрывкам фраз можно было понять, что это жители России, приехавшие к морю из какого-то отдалённого провинциального городка.

Мила присела за знакомый столик под большим развесистым деревом, сняла очки и подозвала официанта. В нескольких метрах от неё, за соседним столом напротив, расположился весьма колоритный персонаж. В ожидании своего кофе она тихонько стала его разглядывать. Высокий, поджарый, с правильными, слегка напряжёнными чертами лица, указывающими на остроту восприятия всего окружающего, мужчина увлеченно что-то писал чернильной ручкой с золотым пером на небольшом блокнотном листе бумаги. Рядом лежала черная кожаная папка, видавшая лучшие времена.

– Ещё эспрессо, Эдвард? – обратился к нему бармен.

– Не отвлекай! Может, через пять минут… – раздраженно бросил тот и опять углубился в свою работу.

От имени незнакомца дохнуло чем-то далеким, подзабытым, прибалтийским. Она пыталась вспомнить, кого он ей напомнил, но безрезультатно.

Глядя на этого утончённого, сухопарого мужчину неопределенного возраста, контрастно демонстрирующего совсем иную человеческую природу, Мила подумала, что именно так внешне выглядят английские или французские аристократы. Острый нос незнакомца немного походил на клюв гордой птицы, он небрежно держал на себе тонкую оправу дорогих очков. Кожа на лице не лоснилась на южном солнце, как у клиентов, сидящих неподалёку. Она была сухая, слегка обветрившая, и, видимо, не за один сезон. Можно было предположить, что этот Эдвард был либо местным старожилом, либо часто навещал эти края. А ещё в голову пришел живой карикатурный образ капиталиста с рисунков Дейнеки двадцатых годов прошлого века.

Между тем, за соседним столиком сидел флотский офицер запаса, сохранивший выправку и интеллигентную, прирожденную стать. Он с упоением писал лирические сонеты и романсы. Занимался архитектурой. Слыл эрудитом. Был почитаем всеми знакомыми, окружающими, близкими и друзьями. Являлся членом морского клуба.

Здесь, в открытом летнем кафе он предпочитал проводить свободное время, не желая ссориться по пустякам с женой. Домашний быт всегда угнетал и раздражал его. Сын несколько лет назад уехал в Канаду. Там женился, наплодил отцу внуков и постоянно звал к себе.

Ехать в загранпоездку пожилому морскому офицеру не хотелось.

– С кем там общаться? С кем пить водку под селёдочку? Кому я буду читать сонеты? – возмущался Эдвард в беседах с друзьями. – Допустим, какая-нибудь Зульфия и вдохновит меня. Но поймёт ли она моё широкое сердце? Оценит ли? Нет! Истинному поэту – жить надо на родной земле! За океаном поэзия умирает…

Он писал для себя и тех прекрасных женщин, которые его воодушевляли повсеместно. Всех их за глаза называл Зульфиями, а рождал возвышенные строки для каждой отдельно. Юные девы и преклонные дамы всех возрастов, до глубины сердца тронутые его лирическими нотами, боготворили автора и зачитывали листики из его поэтического блокнота с посвящёнными в их честь сонетами до дыр. Особо сентиментальные натуры прятали слезу в свои тонкие кружевные платочки. Слогом сонета он владел в совершенстве, обижался, когда его считали ремесленником коротких форм. Мог мгновенно сочинить, а, бывало, не спал ночами, отыскивая нужное слово, интонацию, рифму.

Неизменная папка с листами, испещренными рукописными строчками была всегда при нём. Эдвард надменно отказывался от предложений перевести рукописи в цифру, не стремился издать свой сборник, не делал авторских вечеров. «Я пишу слишком интимно – пафосно произносил мастер. Чтобы мои стихи звучали с трибуны?! Да, никогда! Только после моего ухода».

Сегодня он сидел на своём неизменном месте и пил свой горячий эспрессо. С нахлынувшим вдохновением писал взахлеб строку за строкой, не обращая ни на кого внимания.

Через несколько минут он оторвал взгляд от бумаги, резко закрыл ручку колпачком, сунул её вместе с листами в папку:

– Где мой обещанный кофе, сударь?! Да, и коньяк! – в его голосе послышались веселые нотки. Было видно, что мастер доволен своей работой.

– Как обычно? – спросил бармен.

– Обижаешь, Коля! Я своих привычек не меняю!

Говорил он громко, внятно, как будто отдавал команды на корабле. Теперь точно было понятно, что этот посетитель здесь частый гость.

Эдвард спокойным взором обвел зал, желая с кем-то поделиться новыми строчками, и увидел Милу.

Он медленно приподнялся со стула, прищурил острый, как у грифа глаз, словно нацелился на добычу. Одним мягким взмахом расправил крылья и мягко перелетел за стол взволновавшей его незнакомки. Вкрадчивым голосом, полным закипающей страсти, он произнес:

– Мадам, а вы недавно из Парижа?

– Из Предпарижья, я проездом, – улыбнулась Мила.

– О, солнце над Монмартром! О, милое очарованье Сены! Каким же ветром? Какими же судьбами вы рядом, в этой Тьмутаракани?

– Уж, не поэт ли рядом с нами? Не смущайте… И белым слогом говорить не обещайте… – она подхватила его игру совсем непринужденно, забавляясь общением.

– Вы обречены на сонет…

– Ваш кофе, сэр! И коньяку стакан… – Коля стоял рядом с подносом в руках. От аромата нарезанного тонкими ломтиками лимона тихонько защекотало в носу.

– Вы разрешите? – Эдвард обратился к Миле. – Я присяду рядом? Или к моему столику? Я угощаю! Перед Вами Его Величество король 9-й Английский!

– Присаживайтесь рядом. Что за гусарские замашки до обеда?

– Эдвард! – представился он, кивнул элегантно головой, поцеловал руку женщине, и сел на свободное место.

– Вы так галантны. Так и хочется добавить, сэр!

– Добавляйте!

Они расхохотались.

– А почему 9-й? Их же, по-моему, было всего восемь?

– Вот именно поэтому!

– Милана, – в ответ произнесла женщина и сразу заметила, – и ваше, и моё имя не местное.

– Местное имя только у Коли, хотя правильно, по-киргизски, Кудайберген.

– Я и подумала, почему парня с восточной внешностью называет Колей?

– Трудные незнакомые в произношении имена в человеческом быту обычно переиначивают на свой манер. Удобный для общения… Приятно в столь утренний час повстречать такое милое создание, которое может скрасить скромную трапезу старого поэта.

– Вас можно назвать зрелым, но не старым, сэр Эдвард. У вас в глазах горит ещё огонь свободы, страсти.

– Благодарю. В «зобу дыханье спёрло»… Так ловко перехватить инициативу может не всякая женщина. Обычно мужчина выступает первым, и вспоминает сказку о принце, дворе и белом коне.

– Где, принцы, кони? Уж видно, на другом дворе.

– Вы остры, как коготь кошки. Я уже в угаре, если можно так назвать это сладкое времяпровождение.

– Соскучилась по живому общению. В последние дни больше с клавиатурой компьютера, да со своими мыслями.

– О! Женщина! Не верю я, что руки ваши этим делом заняты и мыслей грусть касается чела! Такую красоту невозможно пропустить ни одному мужчине на этом дивном побережье.

– Вы точно не пропустили.

– Мне можно.

– Это почему же?

– Я с иными целями. Если вас и обидит отсутствие домогательств с моей стороны, простите, дама. Но в определенном возрасте желание видеть, знать, что рядом создание такой божественной красоты, гораздо важнее банальных плотских утех.

– По вам не скажешь. Такой взгляд более свойствен детям до пубертата.

– Что вы! Пожилые – те же дети и проходят такие же стадии сексуальной, увы, инволюции. С полового пьедестала взрослые и зрелые мужи, сломленные годами, боевыми победами и поражениями нисходят на эротические мотивы. А потом окончательно падают в платонические объятия жизни.

– Парадокс. Сначала мальчики за косички девочек дёргают, потом стихи о любви им пишут, а вырастая, целуются, милуются и….

– Да. Именно так все и происходит в сексуальном онтогенезе на предкрайних его ступенях. А платонические объятия – это мой парадокс. Так во мне говорит поэт. Не путайте с Платоном! Того напереводили так, что сегодня его надо читать только в подлиннике. Важнее ступень, на которой я обосновался.

– Какая же?

– Между сексуальной и эротической.

– Самокритично. В вас говорит мудрость или возраст?

– Адекватное восприятие действительности. И понимание этого приходит с годами, милая Мила. Жаль, что не у всех. Помните, как у Вертинского? «Можно мне вас немножко…»

– «любить…", – она живо подхватила.– Можно. Немножко.

– Ах, как хорошо это временное пространство отметил Чайковский. Был бы музыкантом – я наиграл бы.

– Так спойте.

– Не могу-с! Это – к Валери. Видели замечательного юношу в черной бандане?

– Да. Вчера он играл на саксофоне. Мне очень понравилось. – Мила вспомнила вчерашние посиделки и множество гостей за столиками на проводах девушки по имени Любовь. И почему-то спросила наудачу. Наверное, отрывисто «с» в конце слова резануло ей слух. – Постойте, Эдвард! А вы не были в Прибалтике?

– Я, как настоящий морской офицер, побывал на всех морях северного флота. И на Балтике ходил, конечно!

– Под Ригой жили?

– Не то, что бы жил. У друга гостил долгое время, еще до службы.

– Этого не может быть… А, как его звали? – Мила всплеснула руками.

– Кого? Брата? Он-то причем, царствие ему небесное. Как-то вы очень активны после кофе. Не перегрелись часом на солнце? Вот как раз доктора, которые вылечат любого….

К зелёной, живой изгороди подъехала машина. Эдвард извинился и спешно пошёл открывать ворота, чтобы впустить небольшой грузовой фургон. По его походке было видно, что он чему-то очень радовался, как ребенок. Вся его аристократическая спесь улетучилась в одно мгновение. Он бегал вокруг небольшого грузовика, с удовольствием потирая ладони. С шумом и уханьем у машины открылись сразу все двери. Из них также шумно вышли два человека. Оба крепко пожали Эдварду руку и стали дружно выгружать ящик нестандартной формы. Почти на всех его сторонах имелась отметка в виде симпатичного японского зонтика, «не кантовать». А тяжелый вес и качество креплений напоминали тару для перевозки художественных произведений значительного формата. Например, ваз, скульптур, и т. д. Что-что, а Мила хорошо знала, в чем и как упаковывают и транспортируют выставочные экспонаты.

Этот неизвестный предмет заинтересовал её не меньше Эдварда, так как на месте получателя товара крупными буквами стояло… ее имя! То самое имя из далекого детства, каким её называл только один мальчик…

Глава 8. Жуков

В жизни человека есть такие сферы, о которых не принято говорить с другими. Интимность и интимные отношения – самая закрытая и зыбкая тема для людей. Чаще всего только он и она могут обсуждать её между собой. Или, ещё чаще, на какой-то срок отдавать её на откуп химическому составу чувств. Так как чувства, как известно, говорят сами за себя. А там, как повезёт. Не многие владеют интимной лексикой, у большинства – невысокий уровень сексуальной культуры. Совсем немногие пары предпочитают жить и общаться в домах с прозрачными стеклами – не скрывая своей наготы отношений, говорить об этом без всякого стеснения. Ясно одно, что и в юности, и с годами, когда приходит зрелость или появляются определенные проблемы, интимные вопросы неустанно ждут своих ответов. Вольно или невольно человек всегда задумывается о своей сексуальной природе, вокруг которой вращается вся его жизнь. Думает о том, как решать возникающие сексуальные проблемы, возможно ли впускать в свою спальню человека со специальным образованием, когда в отношениях с любимым или любимой образуется трещина. Ведь ничего не болит, температура и анализы в норме?

Этим непростым вопросом озадачил свою седую голову Аркадий. Он отметил уже главный юбилей полувековой жизни, и в своем зрелом возрасте рассуждал о сексуальных отношениях так же просто, как о других ему понятных вещах. А вот слова дочери впервые заставили его заглянуть в глубину его сексуального «Я». Будучи исследователем по природе и ученым по профессии, он привык на языке логике всё размещать по полочкам, чётко выстраивая суть происходящего, будь то любое новое явление, с которым ему приходилось сталкиваться на работе или какая-то бытовая ситуация. Всё всегда складывалось в понятную, объяснимую форму или цепочку. Личные взаимоотношения, как серьезная проблема, впервые оказались в его поле зрения и требовали какой-то другой рассудительности. А самое главное, принятие и озвучивание подобного состояния.

По привычке, выработанной годами, он стал ходить из угла в угол своего кабинета и размышлять. Но отсутствие в его памяти научной информации о том, что закинула у костра Настя, обескураживало и напрягало. От чего отталкиваться? Где искать суть подобного явления? Каковы пути решения такой проблемы? И проблема ли это? Привычные вопросы строгой логики жестоко и безоговорочно загоняли в тупик учёного мужа.

Эксперимент с сайтом, организованный им самим, однозначного решения не дал. Высветилась только важность для многих людей проблемы семейно-сексуальных отношений, но противоречивые ответы только доказывали ему, что истина как всегда должна быть где-то посередине. И искать её надо самому. В своих отношениях с женой. В своей жизни.

Аркадий сел на диван. За окном слышались недовольные голоса соседских ребятишек. Они убеждали кого-то из взрослых, что вода в надувном бассейне уже достаточно прогрелась. Всё лето, целыми днями, спасаясь от зноя, детвора плескалась в этом резиновом корыте. Этот искусственный оазис полностью решал их проблему с невыносимой жарой. В комнате не было жарко, северная сторона дома как раз приходилась на мужскую половину. А весь основательный деревянный сруб, как и его хозяин, всегда выдерживал нужную температуру комфорта в любое время года. Аркадий, от не шедшего на ум ни одного ответа, представил себя в этом бассейне. Большой взрослый человек лежит в этой детской купальнице, как Гулливер в стране лилипутов, только совсем беспомощный и несуразный. Невозможность взмахнуть свободно руками и проплыть. А ныряние выглядит не просто смешным, но и несбыточным. Остаётся просто лечь в воду, и, как рыба с перевернутым брюхом, лежать на поверхности, пускать пузыри. Любое движение натыкается на надутые бортики и чувство бестолкового барахтанья безмерно раздражает. Это ощущения себя в детском бассейне совпало с ощущением своей бестолковости в понимании ситуацией с влечением к жене.

Аркадий пускал пузыри.

Собственный опыт любого взрослого человека начинается в детстве. Это прописано в любой психологической литературе, которую каждый студент хотя бы один раз штудировал к экзамену или зачёту. Да и во взрослой жизни все мы нет-нет, да почитываем психологические опусы, не придавая им порой серьёзного значения. Может быть голоса детворы, доносившиеся с соседнего участка, а может детская беспомощность взрослого дяди увели мысли учёного теоретика в прошлое, к далёким впечатлениям более чем полувековой жизни.

В юности Аркаша слыл нормальным парнем. Высокий, подтянутый, с роскошной шевелюрой под «Битлов», он совсем не был обделен женским вниманием. Молодым он часто увлекался и всегда с удовольствием общался с девушками. С годами у него даже появились свои принципы в общении с прекрасным полом: только короткие, необязывающие не к чему встречи. Он предпочитал женщин заводных, умных и весёлых, всегда любил, когда в постели партнёрша эмоциональна, когда кричит, либо стонет или как-то смешно повизгивает. Короткие встречи не предполагали дополнительных знаков внимания – это был своего рода взаимооборот удовольствия, с весёлым временем препровождения, без признаний в любви и классического душевного приручения. Всех дам, кто вызывал у него эротическую симпатию, он непременно называл «милочками». Здоровый эгоизм, физиология молодости долгое время не давали сбоя на всех сексуальных фронтах. У него была здоровая потенция к жизни, и секс всегда был хорошим подспорьем для молодого самца. Эти установки родились не в одночасье и не списывались у авторов любовных романов. Так выстроилось общение с противополжным полом у человека с достаточно высокой половой конституцией. Эту формулировку он позаимствовал у одной из своих подружек, которая преподавала в медицинском институте. Увидев его волосатую грудь и спину, несколько коротковатые ноги, она назвала его своим кин-конгом и сообщила этот термин, как показатель половой силы. Что, в сущности, соответствовало действительности. Проблем по мужской части он не чувствовал.