Кредит на смерть

Мужчина в маске уже стоял прямо перед ней. Бежать было поздно. Валентина с дрогнувшим сердцем подумала про пенсию, которую должна была разнести. Деньги лежали у нее в сумке – около ста шестидесяти тысяч рублей. Это из-за них ее подстерегли. Вот оно и случилось. Страх ледяной волной расползался по телу.

Места вокруг настолько глухие, что кричать можно сколько угодно – все равно никто тебя не услышит. Километров на пять в одну и в другую сторону раскинулся густой лес, перемежавшийся заболоченными низинами.

Онемевшими от ужаса губами Валентина пролепетала:

– Я отдам деньги.

По глазам незнакомца было видно, что он собирался что-то сказать, но в это время за ее спиной хрустнул валежник. Валентина хотела оглянуться, но не успела. В следующую секунду сильные руки обхватили ее за плечи. Могучая пятерня в пахнущей бензином перчатке зажала рот.

Женщина в панике стала отчаянно отбиваться и мычать, старалась разомкнуть стальные объятия. В ее сознании не осталось больше ничего, кроме всепожирающего, дикого животного страха смерти. Вырваться любой ценой. Выжить. Она дернулась изо всех сил, и тогда громила, державший Валентину, резким рывком свернул ей шею. Хруст позвонков напоминал треск сухой ветки в огне. Тело жертвы моментально обмякло. В расширенных глазах застыло изумление.

Убийца, явно довольный собой, пихнул труп в сторону, хохотнул и заявил:

– Видал, как я ее усмирил?! Мастерство не пропьешь!

Его подельник в жесте отчаяния сорвал с головы маску и бросил на землю. Стало видно, что это пожилой худощавый мужчина, обросший щетиной, сквозь которую начала пробиваться седина. Его ярко-синие глаза пылали злобой.

– Профессор, я же сказал, тормознем ее! Я не приказывал мочить! На хрена мы, по-твоему, маски напяливали?!

– Так она закричать хотела, – обиженно буркнул второй и тоже стащил маску.

Открылись бритый череп и лицо типичного отморозка с одной извилиной в мозгу.

– Чего ты, Февраль, шумишь-то? Сейчас уберем…

– Я тебя самого уберу, – заорал в ответ пожилой мужчина, брызгая слюной. – Сказали тебе не мочить сразу!

– Так я и не мочил. Оно само как-то получилось, – попытался возразить Профессор, с беспокойством поглядывая на руку подельника, переместившуюся в правый карман.

Он знал, что Февраль временами совершенно слетал с катушек, поэтому внимательно следил за каждым его движением. Такой сперва завалит человека и только потом подумает, на кой ляд он это сделал. Его вспышки ярости были страшными, а две трети жизни, проведенные в местах не столь отдаленных, являлись их следствием. Все статьи мокрые!

Последние несколько лет Февраль вообще провел в тюремной психбольнице. Говорил, что специально, чтобы отмазаться, но Профессор сильно в этом сомневался. Дернул же его черт связаться с психом, который по всякому поводу хватался за пушку либо за нож!

– Чего ты стоишь и зенками лупаешь! Бери ее и тащи в лес, пока менты не нагрянули! – продолжал разоряться Февраль.

– Давай вместе, – осторожно возразил Профессор. – Я один не допру. Не дюймовочка!..

Однако его подельник не был склонен к сантиментам.

– Да мне до одного места твои проблемы, – оскалился Февраль. – Я велел тащить! – В его глазах было столько ненависти, что Профессор невольно отшатнулся, склонился, аккуратно приподнял убитую женщину и медленно поволок ее в лес.

Февраль подобрал сумку почтальона, поднял велосипед и покатил его в том же направлении. Он был доволен тем, что в очередной раз обломал молодого. Пусть беспредельщик знает, кто тут пахан.

Метров триста они продирались через кусты. Профессор очень быстро окончательно выдохся. По его лицу градом катился пот.

– Долго еще? – наконец прохрипел он.

– Тащи, поганец! Я тебе скажу, когда хватит, – прорычал Февраль, наслаждаясь ситуацией. – Запомнишь на будущее, как людей валить без разрешения.

– Давай остановимся, покурим, или я сейчас сдохну, – попросил Профессор.

– Тащи. Закончим работу, потом курить будем, – ледяным тоном возразил Февраль. – Давай в темпе!

Матерясь, Профессор потащил тело дальше. Через десять минут они уперлись в заболоченное озерцо.

– Все, теперь мухой надыбай мне пару камней да волоки их сюда, – приказал Февраль деловито. – Надо ее нагрузить, чтобы не всплыла.

Профессор растерянно огляделся и спросил:

– Где я тебе камней найду?

– В магазин сходи, – рявкнул на него Февраль. – Ты что, мальчик, что ли?

Камни Профессор нашел чисто случайно. На берегу озерка ничего не было. Он обошел водоем два раза, потом углубился в лес, чтобы справить малую нужду, и случайно наткнулся на груду камней, торчавших из земли и заросших кустарником. Профессор прикинул и решил, что каждый весит килограммов по пять.

Февраль долго изучал его находку. Было видно, что он опять недоволен.

– Слишком маленькие или форма не та? – с вызовом спросил Профессор.

Он решил, что если подельник опять пургу станет гнать, то придется положить его рядом с бабой и спихнуть в болото.

– Бери за ноги, – зло проворчал Февраль. – Давай на счет «три».

Они раскачали тело и бросили подальше от берега. Обоих с ног до головы окатило брызгами. Тело ушло в мутную воду, на поверхность побежали пузыри.

– Ну вот, – оскалился Февраль, утираясь. – Расслабься и не бзди. Сейчас звякну шефу, скажу, что работу сделали.

– Спроси, когда он нам бабки отдаст, – напомнил Профессор, мигом оживившись.

За хорошую сумму он готов был выполнить любой заказ. Этот тип мечтал, что в один прекрасный день заработает достаточное количество денежных знаков и начнет новую жизнь. Как конкретно она будет выглядеть, Профессор не представлял. В его мечте отсутствовали детали, но имелось главное. Он будет иметь все, что только захочет, и никто не сможет ему помешать.

Набрав номер из серой потертой записной книжки, Февраль некоторое время ждал.

Затем ему ответил спокойный, ровный мужской голос:

– Да, слушаю.

– Это Борис. Мы… решили проблему с почтальоншей, – произнес Февраль многозначительно.

– Что?.. Я не понял, как именно решили, – уточнил сбитый с толку собеседник.

– Она, короче, ласты склеила. Так понятно? – сдерживая злость, пояснил Февраль и подумал, что их наниматель – полнейший придурок.

Все ему надо говорить открытым текстом. Никак не понимает человек намеков.

– Ласты склеила, – повторил собеседник. – Умерла, значит. И как это произошло?

– Быстро и тихо, – ответил довольный собой Февраль. – Короче, чистая работа. За это накинуть полагается. Как за сверхурочные.

Профессор, прикуривавший сигарету, согласно кивнул. На мокрое дело они не подписывались. Даже разговора такого не было. Значит, и платить за работу надо по отдельному тарифу.

– А я не просил вас ничего с ней делать, – ледяным тоном произнес заказчик, явно разгневанный не на шутку. – Какого хрена вы это учинили, а теперь еще и докладываете?

– Такого!.. – сорвался на крик Февраль. – Ты что, фраер, не догоняешь, что она была свидетелем? Я их не оставляю! Если думаешь, что ты такой верченый, то обломись. Мне нужны мои бабки, иначе уложу тебя рядом с почтальоншей! Догоняешь, вшивый, своим калганом, к чему я! Повторять не надо?!

– Не надо, – произнес собеседник.

Судя по тону, эти наезды его нисколько не смутили.

– Не вздумай напарить нас, – предупредил Февраль. – Мы с корешем, если что, найдем тебя и отрежем все выступающие части тела.

– Встречаемся в восемь утра в кафе «Виноградная лоза» на выезде из города. Я отдам деньги. Знаете, где это? – спросил собеседник ровным тоном. – Едешь в сторону…

– Знаю я эту тошниловку, не загоняйся, – оборвал его Февраль. – Мы будем там, а ты вези бабки.

– Тогда до завтра.

– Пока, – буркнул Февраль, отключил телефон и сообщил подельнику: – Завтра получим бабки. Этот фраерок подгонит их к черной шашлычной на выезде.

– Он что, места получше не мог найти? – скривился Профессор, вспомнив убогую обстановку заведения, паленую водку, которую там разбавляли водой, и фирменное блюдо – шашлык из Бобика.

– Да, надо было забивать встречу в каком-нибудь ресторане, мать его, – вздохнул Февраль, глядя на успокоившуюся водную поверхность, затем подхватил велосипед и швырнул его в озеро.

Профессор, желая помочь, хотел бросить в воду сумку почтальонши, но напарник перехватил его руку, грубо рванул и заорал:

– Что делаешь, придурок?! Надо проверить, что там! Она про бабки базарила.

– Да газеты там. Их и так видно.

Профессор обиделся и в очередной раз подумал, что пора бы Февраля пристрелить. Старик пинает его, как щенка. Однако мысли убийцы сразу же сменили направление, когда Февраль извлек со дна сумки увесистый сверток с деньгами.

Он с насмешкой посмотрел на Профессора и изрек:

– Дуракам деньги ни к чему. Это я забираю себе.

– Как?.. – возопил Профессор срывающимся голосом. – Давай делиться! Я ее завалил, основную работу сделал.

– Ни хрена не получишь, – процедил сквозь зубы Февраль. – Ты, чудило, хотел их выкинуть, а я спас. Значит, деньги мои. Если будешь быковать, я тебя мигом погашу. Что, хочешь попробовать?

– Нет, – после секундного молчания ответил Профессор и посмотрел на подельника исподлобья.

Он решил, что теперь уж точно завалит старика, но чуть позже, когда им отдадут бабки.

Глава 2

Опыт, приобретенный в армии, сначала в военном училище, потом в разведке спецназа, оказался очень кстати, когда он устраивался на работу начальником службы безопасности банка. Ну и, конечно, знакомые помогли. Илья Петрович Сомов умолчал лишь об одном – о своем бесславном увольнении из ГРУ.

Тогда все как-то глупо вышло. На его родственника-коммерсанта наехали какие-то ушлепки. Он решил помочь разобраться, причем действовал не один, привлек нескольких бойцов, пообещав им материальное вознаграждение. В разгар разборки пустырь окружил СОБР. Уйти не было возможности, пришлось сдаться.

Потом в прессе разразился страшный скандал. Дескать, спецназовцы занимаются крышеванием – какой позор! Илье Петровичу пришлось срочно увольняться. Повезло еще, что в тюрьму не упрятали. Тех бойцов, что были с ним, тоже прогнали прочь.

Позже Илья Петрович узнал, что один из них, Вася Курагин, в настоящий момент работал охранником в ночном клубе и почти спился. Двое других исчезли – видно, подались в наемники.

Чтобы как-то искупить вину перед парнями, Илья Петрович встретился с Курагиным и предложил работать на него, но тот отказался, причем без всякой причины. Сомов подумал, что бывший сослуживец просто махнул рукой на свою жизнь. Ему стало на все плевать. Что ж, его выбор.

Сам Илья Петрович на свое житье-бытье не жаловался. Платили ему хорошо, подразделение работало как часы. Все выверено и отлажено. Его напрягала лишь работа с должниками, которых у банка становилось все больше и больше. Люди хватали доступные кредиты, не думая о последствиях, и лишь потом понимали, что за все надо платить. Вот тут и начиналась игра в прятки с банком.

Работая с должниками, Илья Петрович то тут, то там преступал закон. Без этого не получалось – одно цепляло другое. Планка приемлемости постепенно опускалась. В ход шли все средства: угрозы, шантаж, запугивание и даже физическое насилие. Это затягивало так же неумолимо, как зыбучие пески. Он понимал, что превращается в банального рэкетира, но деваться было некуда.

Однако последнее задание оказалось просто из ряда вон. Надо было взыскать долги с жителей трех деревень, многие из которых давно переступили пенсионный возраст. Среди них были даже ветераны войны и ударники труда. В общем, контингент – хуже не придумаешь. А главное, кредиты у всех не маленькие, по два-три миллиона. Если деньги истрачены, то как взыщешь такую громадную сумму с древней старухи, которая живет в обветшалой халупе?!

Он отправил в деревни своих парней, чтобы разведали ситуацию, а сам твердо решил, что заниматься этим делом не станет. Пусть шеф найдет кого-нибудь другого.

В ответ на его мысли ожил сотовый. Звонил шеф. Илья Петрович в недоумении посмотрел на часы. Половина восьмого. Чего это он в такую рань? Однако придется ответить.

– Да, Альберт Джабраилович.

– Доброе утро, Петрович. Слушай, не в службу, а в дружбу заскочи за мной по пути на работу. Пашка погнал мою машину в ремонт, а на такси я ездить не люблю.

– Хорошо, буду, – пообещал Илья Петрович, подумав, что это весьма кстати.

По дороге он озвучит Альберту свою позицию без свидетелей. Если хочет, пусть увольняет. Плевать.

Сомов сунул телефон в карман и заглянул на кухню. На столе стоял завтрак, приготовленный женой. Сама она уже ускакала на работу. Детей тоже не было. Дочь отправилась в свой лицей, а старший сын уехал на занятия в университете. Присев за стол, Илья Петрович позавтракал в одиночестве, а затем отправился за шефом.

Профессор уверенно вел свою «четырнадцатую» по шоссе. Февраль сидел рядом, приканчивал вторую банку пива и наслаждался, но не напитком, а сознанием того, что подельник мучается, наблюдая этот процесс. Если бы они катались по городу, то Профессор уже давно принял бы на грудь, но им надо было ехать через пост ДПС, где его машину уже хорошо знали и тормознули бы непременно.

– Да, хорошее пиво, – протянул с ухмылкой Февраль, подтрунивая над корешем. – Сейчас бы к нему воблы или раков. – Он скомкал пустую банку, бросил ее в окно и полез за следующей.

– Эй, погоди открывать, сейчас ментов проедем, потом можешь жрать, сколько влезет, – раздраженно бросил ему Профессор.

– Испугался! – прокомментировал его высказывание Февраль с видом знатока.

– Отвали, – прорычал Профессор в ответ, готовясь к опасному повороту.

В зеркало заднего вида он увидел черный джип, быстро приближающийся к ним. Сквозь тонированные стекла нельзя было разглядеть лица водителя. Профессор даже позлорадствовал про себя. Мол, фраер за рулем джипа совсем деревянный, раз решил на такой скорости пройти поворот в сорок пять градусов. Вылетит, это как пить дать. Обогнать его у фраера не получится, это уж точно, разве что по встречке. Однако, к его удивлению, джип не пошел на обгон.

– Глянь, что этот козлина делает! – со смехом бросил он подельнику. – Обдолбался он, что ли?

Февраль с беспокойством посмотрел на джип. Он понял все еще до столкновения, но помешать аварии уже не смог. Джип легко коснулся бампером заднего колеса «четырнадцатой», и ее повело. Профессор лихорадочно пытался выкрутить руль в сторону, противоположную заносу, но при такой скорости это было бесполезно.

Машина перевернулась, проломила ограждение на повороте и полетела вниз по двадцатиметровому склону оврага, кувыркаясь и разваливаясь на части. Ее падение остановило сухое дерево, торчавшее на дне оврага. Мертвые почерневшие ветки пронзили смятый кузов «Жигулей». Заскрежетал разрываемый металл, затрещало дерево. Один обломок ветки пробил Профессору грудную клетку, второй вошел в плечо, а третий, качаясь, застыл в сантиметре от лица.

Затуманенным взглядом Профессор смотрел на эту ветку и думал, что жив лишь чудом. Все его тело страшно болело. Из многочисленных ран текла кровь. Он не мог пошевелиться и даже закричать, но тем не менее был жив. Неожиданно машина качнулась, и обломок ветки проткнул ему голову. Смерть была мгновенной.

В это время джип притормозил на повороте. Водитель глянул вниз, удовлетворенно качнул головой и нажал на газ. Дело было сделано. Джип развернулся и погнал обратно в город.

– Альберт Джабраилович, я хотел бы поговорить о деревенских жителях, которые нам задолжали, – начал Илья Петрович, когда начальник удобно разместился в салоне его авто. – Понимаете, там такая ситуация… словом, это может сильно навредить имиджу нашего банка. Я, правда, отправил туда своих людей, чтобы они все разузнали, но прессовать парни никого не будут.

– Ты отказываешься выполнять свою работу? – Директор банка удивленно приподнял бровь.

Камаев сегодня был одет в костюм стального цвета. Иссиня-черные волосы гладко зализаны назад, чтобы не проглядывала ранняя лысина на макушке. В этот момент машина как раз остановилась на светофоре.

– У меня есть веские причины для этого, – сухо ответил Илья Петрович. – Как начальник службы безопасности я должен обеспечивать деятельность всех структур нашей организации, как информационных, так и финансовых. Нам задолжали одни старики да старухи. Все сплошь ветераны войны и труда. В прессе может подняться скандал. Мы привлечем ненужное внимание. Интересно выяснить, как они вообще эти кредиты получили. Я как раз собираюсь этим заняться.