Девушка с проблемами

Тоже устал, наверное.

– Да не знаю я! Но как-то все это слишком путано! Пытались меня утащить вместе с машиной, ждали у дома! И получается, что замешано в этом не менее четырех человек. Что их, банда целая? А если не банда, то даже я представляю, сколько стоит оплатить слежку, преследование! Да и нелогично! Вот на кой ляд гоняться за мной по дорогам, когда можно проникнуть в квартиру, сейчас даже ребенку известно, что вскрыть можно любой замок, а у меня самые простые на дверях стоят! Спокойно меня дождаться, а там… засовывай паяльник куда хочешь, и без экстрима можно пару раз навалять, и завещание в руках! Завещание я могу у любого нотариуса подписать, к рабочим документам это не относится! Я же не партизанка на допросе! Я от боли и страха любую бумагу подпишу и расскажу что угодно, хоть о фрейдовских отклонениях папы римского!

Он-то сразу смекнул, что на дороге ее тормознули не самые крутые ребятки, так, средней руки, и, скорее всего, приказ у них был вытащить ее из машины, засунуть в джип и доставить по определенному адресу, но жадные в своей ограниченности исполнители не смогли бросить хорошую тачку – тоже ведь бабки!

Она была права во всех своих возмущенных выводах – ни черта не ясно, на кой она кому-то сдалась, да еще так, да еще если помнить, что оказалась в непосредственной близости от интересующего его объекта.

Или случайность? Да ладно!

Вот же грехи наши тяжкие!

И не имеет значения, что она ему нравится, очень, и зацепила чем-то, всем, но… Но какую-то роль она играет в деле, и придется в этом разбираться!

А между прочим, он тоже мечтает выспаться, и давно!

В данный момент желание неисполнимое, из разряда несбыточной мечты, потому как возникла необходимость срочно решать насущную проблему.

Он усмехнулся:

– Александра, нам придется сматываться. Прямо сейчас.

– Как? Почему? – переполошилась Сашка.

Он кивнул головой на окно, Сашка проследила за его взглядом и увидела паркующуюся за джипом, на котором они приехали, машину. Ту, что стояла возле ее дома.

– Ваши поклонники нас обнаружили, – пояснил Иван. – Это было несложно, далеко мы не уехали, номер они запомнили. Покрутились по округе для порядка и натолкнулись.

– Твою мать! – ругнулась Сашка.

– Ничего себе! – порадовался Иван Федорович и «пожурил» цитаткой из фильма: – «А с виду интеллигентная женщина!»

– Не умничайте! – огрызнулась Санька, приходя в бойцовое состояние.

– Прелестно-о! – порадовался он и, кардинально сменив тон, приказал: – Все! Ходу!

И зацепив ее железной хваткой за руку, сорвался с места, увлекая Сашку за собой.

И в этот момент, когда он дернул ее со стула, она абсолютно точно, с ясностью прозрачной небесной синевы, поняла, что ему от нее что-то надо! И оказался он там, на дороге, не просто так, и ввязался в эту историю не потешить свое рыцарское благородство, не порисоваться перед самим собой, и уж тем более не в расчете на какой-то возможный благодарный секс, замешенный на адреналине и все том же мужском самолюбовании! Нет!

Нет, был у него какой-то свой интерес ко всей этой завертевшейся карусели и к ней, Александре Романовой.

Она осознала это мгновенно, как будто водки стакан махнула, приняв со всей ее горечью просветление ума.

И сразу все изменилось внутри нее, и вопросов стало больше, чем было до сих пор, и на него она посмотрела совсем по-другому, и разглядела иного, не такого, которого видела до сих пор.

«Ладно, – решила Санька. – В данный момент надо сбежать от более реальной угрозы! Хотя, может, он и есть самая реальная угроза? Но с этим я потом разберусь!»

Она не будет сейчас даже предполагать, для каких целей и интересов она ему понадобилась! Повинуясь тянущей за собой сильной руке – через зал, лавируя между столиками, он на ходу отдал деньги официанту, что-то у него спросил и потащил ее дальше – через кухню, к черному ходу и на улицу. Саша бежала за ним и пыталась расставить все по порядку в голове, как могла.

«Первое, надо где-то отсидеться! Второе, постараться понять, что к чему и какие шаги предпринять! Третье… А что у меня третье? А, потом! Давай, Александра, осуществи пункт первый, добавив к нему хоть немного сна!»

Ей бы только передохнуть немного, и она начнет соображать, а с тобой, Гуров Иван Федорович…

Посмотрим.

Что ж ты за гриб такой, который, как известно, не растение и не животное?

И что бы это значило?

Каким образом самая простецкая, банальная операция вдруг вышла из-под контроля? Он ругал себя – который уже раз! – не надо было нанимать этих полудурков!

Кретины!

Захотелось им еще и машину прихватить!

О господи!

Без этой Романовой весь его план, все, что он так долго, тщательно – годами! – строил, летит к черту!

Он налил себе еще порцию виски и выпил одним большим глотком, не почувствовав вкуса. Размахнувшись, со всей силы запустил пустой бокал в стену, уступив клокочущей ярости внутри.

– Идиоты!!

Это же так просто, как детская игра в песочнице, – на пустой, темной проселочной дороге двум здоровым козлам с пистолетом выволочь женщину из машины, затолкать в джип и привезти куда приказано!

Мелкая, вонючая жадность испортила всю разработанную схему!

Он рванул на себя дверцу бара с силой, от рывка затрещали надежные медные петли, выхватил чистый бокал и налил до половины виски, раздраженным движением крутанув крышку с бутылки так, что она улетела куда-то, проскакав по паркету.

А те, которых он послал к дому!!

Он ненавидел до звенящей ярости внутри этих гоблинов с их тупой самоуверенностью, причислением себя к хозяевам жизни, основанной на причастности к криминалу и наличии оружия в кармане.

Быдло, тупое, мелкое! Смердящие своей узколобостью, жадными грязными руками, тянущимися ко всему, что можно украсть, урвать, отнять!

Он дал четкие указания, выверив план посекундно, до мелочей!

Он забыл отвести в своем просчитанном плане зазор на тупость, неумение выполнять приказы и непомерную жадность быдла. И лень!

Сказано было тем: не сидеть в машине у подъезда – рассредоточиться, один возле квартиры, другой у подъезда.

Его даже подташнивало, и он знал, что не от виски, а от брезгливости.

Надо взять себя в руки!

В ярости невозможно думать, а думать надо… Ой как надо, четко, быстро, от этого зависит все: и прекрасная красота задуманного и практически осуществленного детища, и деньги, настоящие, те, что можно назвать деньгами с почтением, с большой буквы, и его жизнь.

Теперь и его жизнь!

Он много лет шел к этому – годами, годами! – кропотливо, шаг за шагом, шел к своей цели. Он выстроил и спланировал все красиво, талантливо и любовался построенной схемой, своими достижениями!

И на последнем, решающем этапе такие неприятности, и только потому, что он нанял это говно!

Но он не мог обратиться к другим, более компетентным и профессиональным людям, с которыми привык работать, – не мог! У этих своя этика и цеховые договоренности, даже у одиночек высокого уровня, его бы сдали сразу, и не за деньги, а именно в силу того самого профессионализма. Пришлось прибегнуть к отморозкам дешевым.

Без этой Романовой он попадет так!.. Те люди, которых он задействовал, и долго обрабатывал, и которым дал гарантии, – они ни ждать, ни шутить, ни слушать его не будут – прихлопнут, как букашку надоедливую, никто и не заметит!

Романову он найдет! У нее работа, детище всей жизни, и мать – она не исчезнет, объявится! Куда она денется!

Надо ждать, расставить везде, где она может появиться, по человечку и ждать!

Он умеет. Ничего, ничего – он подождет!

Отморозкам урок преподнесен. Он выстрелил одному из них в живот и получил небывалое удовольствие, близкое к экстазу, наблюдая, как он дергается и корчится в агонии, объясняя попутно остальным, как надо выполнять его приказы! Натуралистическим примером!

И посмеялся от души их попыткам дернуться, доведя до их крошечных мозгов, что их пахан предложил ему перестрелять их всех за нерадивость и неисполнение приказов, а он других пришлет.

Хотите жить?

Он получил удовольствие.

Давай, Сашенька Романова. Объявись! Где ты там прячешься, глупенькая?

И он засмеялся! Зря он так расстроился и исходил злостью, это даже интересно – «поводить» ничего не понимающую, бесполезно мечущуюся дамочку!

Да, и надо срочно выяснить, что это за мужик ей помог. И главное: почему?

Александра бежала за Гуровым Иваном Федоровичем, перестав ориентироваться в сплетении улиц, переулков и дворов, через которые он ее тащил, так и не отпуская руки. Они вынырнули из какой-то подворотни на дорогу и остановились. Вернее, остановился он, а Сашка, налетев на него, прекратила движение, как Конек-Горбунок: «Встань передо мной, как лист перед травой!»

– Постойте здесь. Я сейчас! – подал голос молчавший во время пробега господин Гуров. – Никуда не уходите!

– Есть! – отозвалась Сашка.

Отпустив ее руку, он куда-то скрылся. Быстро так!

Санька постояла, переминаясь с ноги на ногу – от каблуков и бега на различные дистанции ноги немилосердно гудели.

«Стою тут, как… – начала ворчать про себя Сашка. – А чего я его слушаю! Он сам по себе, я сама!»

Она увидела себя как бы со стороны – стоит дамочка, одна, в четыре утра, на московской улице, переминается с ноги на ногу! Как это называется?

Уж утро близится, а Гурова все нет!

Надо поймать машину и…

И что дальше? Куда ехать?

«По дороге подумаю!» – решила Сашка.

И, увидев приближающийся свет фар, подняла руку.

«Десятка» цвета «мокрый асфальт» остановилась возле нее, открылась пассажирская дверца – нынче она в фаворе – все-то перед ней дверцы распахивают! Перегнувшись через сиденье, показалась уже привычная за сегодняшнюю ночь личность.

– По-моему, я сказал стоять и ждать, а вы ответили: есть?

– А по-моему, самое время не стоять, а что-то делать! – проворчала Сашка, забираясь внутрь.

Машина тронулась, а Санька раздраженно и сурово поинтересовалась:

– Ну, а эти «дровишки» откуда, «вестимо»?

– Угнал! – жизнерадостно доложил Иван Федорович.

– Да вы что, батенька, больны? – подскочила на сиденье Сашка. – У вас что, автомобильная клептомания?

– Ну не пешком же нам идти! – аргументировал свои действия господин Гуров.

Или при таких наклонностях скорее гражданин? Или как там принято обращаться к преступникам – подозреваемый?

– Да что вы вытворяете?! Я абсолютно и глубоко законопослушная гражданка, меня даже ГАИ ни разу не штрафовала! А если нас сейчас повяжут? – бушевала Саша.

– Вряд ли, – усомнился подозреваемый.

– Что значит «вряд ли»? А план там какой-то «перехват» и всякие быстрые реагирования?

– А вы слышали, чтобы это хоть раз сработало?

– Да какая разница! – призывала, как Остап Бендер, к почитанию Уголовного кодекса Александра. – Это же криминал беспредельный какой-то! Вы машины угоняете, словно ягоды в лесу собираете! Это что, ваше хобби или основное занятие?

– Я уже отвечал на этот вопрос отрицательно, Александра! И чтобы успокоить ваше законопослушное гражданское возмущение, могу уверить, что ничего с этими машинами не станет. Одна у кафе осталась, где ее завтра и найдут, эту сейчас тоже пристроим на видное место. Расслабьтесь, Александра!

– Не называйте меня Александрой! – потребовала она.

– Ну, хорошо! – легко согласился он. – Я буду звать вас Алекс.

– Угу, – с язвительной надменностью отозвалась Сашка, – а я вас Юстас!

– Зачем же так нервничать? – усмехнулся автомобильный клептоман.

– Куда мы едем? – потребовала объяснений Санька.

– Ко мне домой.

– С какого это перепугу?

– У вас есть другие предложения? Куда вас отвезти? К друзьям, маме, на дачу, в тайгу? – огрызнулся он, перестав улыбаться.

– К маме, наверное, нельзя, – приутихла Сашка.

– Нельзя. Радует, что вы начали что-то соображать!

– Не злорадствуйте!

– Не буду. Меня они не знают…

– Я тоже! – перебила Сашка.

– … так что в данный момент это единственное, что я могу предложить, – закончил он, не обратив внимания на ее замечание.

– Это как-то… – смутилась неожиданно Сашка.

– …неудобно, – закончил за нее Иван. – Но надо немного поспать и вам и мне, а утром вы решите, что дальше.

– Спасибо, – буркнула Санька.

– Сейчас оставим машину и возьмем такси. Тут недалеко уже.

– Зачем такси?

– А что, вы предлагаете подкатить к дому, чтобы машину там обнаружили?

– Ах, да! Да, конечно! Еще и ваши отпечатки пальцев, и мои! – испугалась пришедшему озарению она.

– Да какие отпечатки! – возроптал Иван. – О чем вы! Великое гаишное счастье – две галочки по раскрытым угонам, и машины в целости и сохранности! Чай, не в Америках с Европами живем!

– Да, чай! – успокоилась Сашка.

Дальнейшие их передвижения и водворение в квартиру неведомого мужика Ивана Федоровича Гурова Сашка воспринимала смутно, как-то расслабившись и поддавшись навалившей в один миг отупляющей усталости.

Первый раз в ее осмысленной взрослой жизни кто-то, а не она сама решал, что делать и как справляться с проблемой, хотя бы с частью проблемы – где переночевать!

И ясен перец, что этот мужик не просто так возле нее образовался, и данный крестовый или бубновый король находится при своем каком-то интересе той же масти, но вот прямо сейчас это ее меньше всего волновало.

Она потом очень постарается, как никогда в жизни не старалась, разобраться в сюрреализме свалившихся на нее событий и туманностях детективной ситуации, если это будет возможно.

А сейчас только спать! И для уж полного сиюминутного счастья очень бы хотелось в душ перед этим «спать».

Александра усилием воли заставила идентифицировать себя в пространстве, встряхнуться, только когда оказалась в чужой квартире.

– Что для вас сейчас самое актуальное? – поинтересовался гостеприимный хозяин. – Хлопнуть чего-нибудь крепкого, поесть, душ, спать?

– Все и сразу, можно без хлопнуть и поесть.

– Организуем! – жизнеутверждающе пообещал он. – А выпить и закусить вам надо обязательно!

Он указал ей дверь ванной комнаты, в которой обнаружилась и ванна, и душевая кабинка, и растворился в квартире, пока Сашка разглядывала радующие достижения цивилизации, и возник вновь, сунув ей что-то в руки.

– Полотенце и чистая футболка, ничего иного из одежды предложить не могу в данном временном контексте. Если смущаетесь, могу присовокупить шорты.

– Не надо присовокуплять, – отказалась Санька, – футболки вполне достаточно.

– Давайте быстро, а я пока соображу выпить, закусить и постелю вам.

– Почему быстро? – тупила по-тихому Александра.

– Потому что у меня те же горячие желания – душ и спать!

– Простите, – прошелестела Сашка.

– Прощаю, – отозвался он, выходя из ванной.

Санька, постанывая тихонько, кое-как поместила себя в душевую кабинку, с благоговением подставившись под сильную струю, немного контраста, чтобы взбодриться, насколько это возможно, учитывая все выпавшие на нее приключения: холодная – горячая, холодная – горячая.

Господи, хорошо-то как! Стоять бы так и стоять! В другой раз.

Она уже намного бодрее выбралась из душа, по-быстрому вытерлась, натянула футболку, которая, как она и предполагала, доходила ей до середины бедер, и, схватив в охапку свои вещи, вышла в коридор вместе с клубами пара и двинулась на доносившиеся откуда-то звуки, свидетельствовавшие о местопребывании хозяина. Он оказался на кухне.

– Душ свободен, – проинформировала она, как добросовестная жиличка коммунальной квартиры.

– Закусь и выпивон тоже, – в тон ей отрапортовал хозяин. – Подождете меня или приступите в одиночестве?

– Подожду, – обязалась Сашка.

– Я так и думал.

– Я хорошо воспитанная девочка, – информировала она.

– Да, к черту, Саш, какие сейчас расшаркивания! – отмел он незначимую ерунду и быстро вышел из кухни.

Сашка тяжело вздохнула, осмотрела накрытый на скорую руку стол – хлеб в плетенке, колбаса, сыр на тарелке, порезанный лимон на блюдечке, масло в масленке, уже давшее слезу от не спадавшей даже ночью жары, бутылка добротного коньяка и два пузатых бокала к нему.

Еще раз глубоко вздохнув над выпавшими ей тяготами жизни, Санька прислушалась к звукам льющейся воды и решила выпить, не дожидаясь принимающего водные процедуры хозяина. Она плеснула себе в бокал совсем немного коньячку и одним глотком осушила емкость.

– А прав был товарищ Гуров по имени Иван и отчеству Федорович! – скривившись, прокомментировала она. – Хлопнуть требовалось обязательно!

Шум воды прекратился. Сашка, сидя за круглым столом, как совенок, из последних сил, открывала глаза и хлопала ресницами, стараясь не уснуть и дождаться Ивана, неприлично, в конце-то концов, человек проявил гостеприимство, а она…

Но ее так сморило, что приходилось прилагать гигантские усилия, чтобы не свалиться со стула, заснув в полете.

В кухню вернулся хозяин, облаченный в белую футболку без рукавов и длинные шорты. Видимо, обычный домашний прикид, который ему очень шел, подчеркивая стройность, мускулистость фигуры и демонстрируя загар.

– Вы совсем засыпаете, – бодро сообщил он Сашке диагноз. – Давайте-ка, Саша, или Шура, или все-таки Алекс?..

– Саша сойдет, – разрешила она, – но чаще меня называют Саня, а еще чаще – по имени-отчеству.

– Имя-отчество мы прибережем для другого случая, – пообещал что-то далекое Гуров, – давайте быстренько перекусим, выпьем и спать!

– Зачем же о розовой мечте так обыденно, – заступилась за свои чаяния Александра.

Он сел напротив нее, молча разлил коньяк в бокалы, подцепил вилкой кружочек лимона, так же молча чокнулся с ее бокалом и выпил. Сашка последовала хорошему примеру – хлопнула, на сей раз не морщась.

– Все! – оповестила Сашка. – Больше ничего не могу, усну прямо сейчас!

Он поднялся со стула, взял ее за локоть, помог встать и, поддерживая за плечи, отвел в гостиную, где ее ждал разложенный диван, застеленный бельем веселенькой, яркой расцветки.

Она рухнула на диван, промычав в полете что-то в виде благодарности, и мгновенно отключилась.

Да и сколько можно, ей-богу!

Иван постоял над ней, заснувшей в момент, словно убитая, посмотрел, соглашаясь с определением «мертвый сон», накрыл простыней, вздохнул и вернулся на кухню – думать и звонить.

Для начала не без доли злорадства он позвонил Буру, нарушив начальственный покой – не все ж ему одному мучиться!

– Да! – грозно, как потревоженный в берлоге медведь, гаркнул Лев Петрович.

– Гуров, – представился Иван.

– Что там у тебя? – проснулся враз начальник.

Иван рассказал, по ходу пытаясь анализировать. Начальство помолчало, посопело, размышляя, и отозвалось:

– Учитывая, что мы та фирма, у которой возможность совпадения стремится к нулю, это все очень интересно и указывает, что мы с тобой что-то прохлопали и не заметили.

– Начиная с неожиданного появления в деле Лили Ивановой и этой Романовой!

– Да это-то… – отмел Петрович, – ты же знаешь, всегда новые фигуранты появляются в процессе работы. Но вот кому, что и именно в данный момент от нее понадобилось? Что думаешь?

– А бог его знает! – расстроился Иван. – Думаю все время, и никуда! Никакой связи между нашим мальчонкой и Романовой. Вполне возможно, что нападение связано с разборками между Ивановой и Романовой, что-то побочное, не имеющее к нам отношения?

– С чего бы? Столько лет дружили, дорогу Лиле Романова перебежать не могла, за богатыми мужиками не охотится, читал я ее досье. Никаких денежных недоразумений между ними не было, девочка зарабатывает сама по-тихому, – рассуждал Петрович.

– Да не по-тихому, а как вол на плантации, и неплохо зарабатывает!

– Ну и что? По сравнению с Лилиными мужиками это так, на мелкие расходы.

– Может, какие дела прошлые? Что-то не проясненное между ними? А наш красавец к Лиле мог приехать без предварительной договоренности, или Лиля была уверена, что подруга не останется, и спокойно принимала его, и к Романовой его приезд никакого отношения не имеет? Да все эти догонялки за ней могут к нашему делу не иметь никакого отношения!

– Вполне. А ты что мыслишь?

Иван помолчал, прислушиваясь к своим размышлениям, уже думаным-передуманым, к интуиции, которая редко подводила.

– Ох, чувствую я, все это нашего хлопца дела! – признался неохотно он, зная, что за данным признанием последует.

– Вот и давай штудируй всю их прошлую жизнь, может, он где с этой Романовой пересекался, или общие знакомые есть, и Лилю, и их дела прошлые! Работай, Иван!

– А я что делаю? – возмутился уставший подчиненный.

– Пока геройствуешь безрезультатно, – определил Петрович. – Что, кризис среднего возраста комплексами о себе напоминает, требуя активных боевых действий?

Это он так, для порядка пропесочивал, Иван знал.

– Ну, может… – довольно протянул он.

– Как эта Романова? Вообще.

Как, как – ой-ой-ой! – вот как! Не Романова, а чирей на одном существенном для отдыха месте! И заноза там же!

Но начальству такое не доложишь, надо иные определения подбирать.

– Симпатичная, сексуальная, волевая, как кремень! Очень умная, по-хорошему злая, юмор на десятку, и при этом правильная барышня. Ну что еще? Никаких истерик, даже близко – сплошной мыслительный процесс, и держит себя в руках. Никогда не была замужем. А это странно – почему? Аппетитная такая, интересная, при этом никакой наигранности, кокетства и использования женского арсенала. Странно. Такие не меньше одного раза, а скорее всего, раза по три замужем. И любовника нет, ну это понятно – вся в работе. Аналитический склад ума, что неудивительно, учитывая ее прежнюю деятельность, меня уже где-то просчитала, но решила, видимо, пока ничего не выяснять и использовать совпадение интересов.

– Представляться будешь?

– Пока нет. Она вполне может иметь какие-то связи с криминалом.

– Ну смотри. Зацепила тебя? – понял Бур.

– Да, – признался Иван. – Но…

– Вот именно! – предупреждающе изменил тон Бур.

– Сказала интересную фразу, мол, если это попытка похищения с целью выкупа, то совершенно бесполезная: никто за нее ничего не даст, особенно мать.

– Уже какая-то зацепка. Ребята начнут искать, уже занялись подробным изучением и Романовой, и Ивановой, будут тебе докладывать. Ну что, подытожим? – предложил Петрович.

– Подытожим, – выказал готовность Иван.

– Как думаешь, искать ее будут или охолонут маленько, боясь, что она в ментовку обратится?

– Будут! – в этом он не сомневался. – И живее, чем прежде, уж очень она им нужна, вон какую деятельность развили, в центре Москвы гонялись!

– Значит, нужна она им сильно и срочно. Далее.

– Далее по пунктам. Первое: про мужика мы уже многое знаем, все финансовые вопросы подтвердились. Второе: подтвердиться-то они подтвердились, а вот куда ушли, неизвестно. Ну, найдем. Не вопрос. Третье: он развил какую-то активную деятельность, то сидел как сом в омуте, то вдруг забегал! Значит, вышел на финишную прямую. Какую? Четвертое: именно в этот момент появляются на горизонте Иванова с Романовой. Пятое: Романову пытаются похитить. Если это имеет отношение к нему, то какой кормой? Зачем она ему? Некие предположения имею, но пока это только догадки на уровне интуиции.

– Выводы! – потребовало начальство.

– Неутешительные! Мы опаздываем. Он собрался отвалить, это ясно, а вот куда, как и какое место в его плане занимают эти барышни?

– Ну что, Ванечка, будешь геройствовать дальше? – с нежностью спросило начальство.

– А куды деваться? – пожалился он, как баба на худое сито.

– План действий?

– Сдаться. Пусть поймают. Послушать, что хотят. Мое появление во втором акте их ой как нервирует, вопросов они задавать будут много, глядишь, среди них что проскользнет, и к дамочке надо поближе держаться.

– А если это будут профи? – забеспокоился Лев Петрович.

– Ой ли! Ему светиться никак нельзя. А у профи свои правила, могут сдать кому следует.

– Да ладно! Сейчас этих профи на каждом углу. И без всяких мансов, лишь бы платили! Если он очень спешит, то может наплевать на их правила и договоренности и нанять кого надо!

– Ну, он уже нанял, я имел удовольствие наблюдать этих ребятушек. Он господин осторожный, не будет рисковать.

– И тебе не советую. К чему эти войнушки с пленом?

– А как иначе, Лев Петрович? Я уж думал и так и эдак. Нет у нас времени на серьезный неспешный анализ и слежку за всеми – он не сегодня завтра уйдет, а мы ручкой вслед помашем! Надо провоцировать, заставить его проявиться!

– А барышня как же?

– Очень надеюсь, что Александра Владимировна Романова ни при каких делах. Надеюсь, но до конца не уверен.

– Так, с выводами согласен, план хоть и хлипкий, но другого у нас нет! – вздохнул с сожалением Бур. – Группа прикрытия, конечно, за вами проследит и подстрахует, но ты не рискуй там особо!