Все свидетели мертвы

На ее счастье, этот ответ удовлетворил и супруга, и его одноклассника.

– Можно, мы с женой пересядем к вам? – спросил мужчина. – За нашим столиком сидит эта мерзкая Танька Шарапова и откровенно всех клеит. Михаил, кажется, сказал ей что-то неприятное. Все знают: она надоела ему еще в школе. А Татьяна, кажется, собирается доказать ему, что среди всех женщин она самая лучшая. Вот и вешается на мужиков. Жена предложила мне уйти, но я хочу пообщаться с теми, кого год не видел.

– Конечно, переходите, – согласился Костя. – Моя супруга не возражает, правда?

– Разумеется, – отозвалась журналистка.

– Вот и отлично, – обрадовался собеседник и встал. – Пойду приглашу жену. Шарапова, наверное, ее совсем забодала.

– Я забыла, как его зовут, – повернулась Катя к супругу.

– Сашка Латышев, – сказал Скворцов. – Но ты посмотри, что вытворяет Шарапова.

Татьяна, совсем пьяная, лавировала между столиками. Отыскав Железнова, танцевавшего с элегантной блондинкой, она плеснула шампанским ему в лицо:

– Сволочь!

– Охрана, – заорал Михаил, стряхивая вино со своего пиджака. – Уберите эту ненормальную!

Шарапова расхохоталась:

– Да, зови своих горилл. Ребята, этот негодяй стал моим первым мужиком еще в школе, обещал жениться. Вы бы видели, как он меня добивался! Так, что не устоял бы даже и слон. А потом он поразвлекался со мной и бросил. Впрочем, думаете, только со мной? Здесь, наверное, нет ни одной бабы из нашего класса, которую он не оприходовал.

В толпе послышался возглас недовольства. Железнов озирался по сторонам. Его охранники схватили Татьяну под руки.

– Пустите меня, я уйду и сама, – продолжала верещать женщина. – Только на прощание кое-что скажу тебе, Мишенька. Все до одного ходят на твои идиотские вечеринки и все до одного тебя ненавидят. Когда-нибудь кто-нибудь из моих дорогих одноклассников всадит тебе пулю в лобешник, а я обязательно приду на твои похороны, чтобы сплясать на крышке твоего гроба. Адьес. Ребята. Пейте сами шампанское Железнова, только учтите: перед вечером он плюнул в бокалы и в кастрюли с едой, он сам хвастался мне когда-то этим трюком. Вот так он вас уважает, людишки. Продолжайте лизать его задницу, а я пойду. Здесь слишком воняет.

– С твоим уходом вони станет гораздо меньше, – бросил ей вслед Железнов. – Вот, приглашай таких сучек. Вечно все испортят. Наполняем бокалы, друзья.

Катя огляделась и заметила, что в этот раз бокалы наполнялись как-то неохотно. Наверное, кое-кто воспринял всерьез слова Шараповой о плевках в бокалы. Константин посмотрел на жену и рассмеялся.

– Поверила нашей Таньке? Ей бы, как тебе, книжки писать, фантастические.

– Не скажи, – заметил Саша Латышев. – Сам знаешь, от Мишки можно всего ожидать. Лучше мы с Галей пойдем восвояси. Что-то у меня пропал аппетит.

Кое-кто из одноклассников стал собираться домой, и это не осталось незамеченным. Изрядно выпивший Михаил ходил по залу и уговаривал всех остаться и повеселиться.

– Вы все, получается, идете на поводу у этой истерички, – говорил он. – Впереди еще много интересного.

Зорина тоже встала и шепнула мужу:

– У нас с тобой в отличие от многих есть веская причина, чтобы отлучиться. Дочка, поди, нас заждалась.

– Ты считаешь… – Скворцов бросил взгляд на отбивную в обрамлении румяной картошки, которую он хотел доесть, но неожиданно после аппетита почувствовал прилив тошноты. Проклятая Танька Шарапова!

– Пожалуй, ты права, – повернулся он к Зориной. – Пойдем попрощаемся с хозяином.

Они пробились к Железнову, размахивавшему бутылкой.

– Миша, – начал Костя. – Вот нам с Катей действительно пора. Мы беспокоимся о дочери.

Железнов протянул руку, словно собираясь их удержать, но потом передумал:

– А, идите. В сущности, я никого не держу. Меня удивляет только одно: как солидные взрослые люди могли поверить этой шалаве! И чего надо вам, бабам! – обратился он к Кате. – Мало ли, что произошло у нее со мной! Это дела давно минувших дней. Сейчас Шарапова имеет обеспеченного мужа и собственные магазины. У нее есть шикарные шмотки и дорогие цацки. Нет, для полного счастья ей нужно, чтобы я упал к ее ногам. И после этого вы утверждаете, что она нормальная?

– Не знаю, – ушла от ответа журналистка.

– Впрочем, вас я понимаю, – он кивнул Скворцову и повернулся к Латышевым: – А вы тоже поверили этому пьяному бреду? У вас уже довольно большое дитя.

– Но все же не такое большое, чтобы сидеть одному дома поздно вечером, – фальшиво улыбнулся Латышев. – Одиннадцать лет – беспокойный возраст. Еще квартиру спалит.

– Черт с вами, ни перед кем не буду унижаться, – решил Железнов и пожал руки мужчинам. – Сразу договоримся встретиться через год на этом же месте. Согласны?

Латышевы испуганно кивнули. Костя улыбнулся:

– А разве есть еще варианты?

– Возможно, будут, – Михаил вдруг залился каким-то неприятным смехом, и Кате стало не по себе. – Я обещаю больше не плевать в еду и бокалы.

Зориной показалось, что она задыхается. На улице журналистка с удовольствием глотнула воздуха. Костя заметил ее состояние и сжал жене руку:

– Вызовем такси?

– Конечно, – ответила Зорина. – А вы своим ходом? – обратилась она к Латышевым.

– Угадали, – ответила супруга Саши. – Мы недалеко живем. А все же этот Железнов – неприятный тип, – сказала она. – И я не удивлюсь, если Татьяна говорила правду.

– От него можно было ожидать всего, как и от его папаши, – вставил Латышев. – Друг моего отца, предприниматель, захотел купить автомобиль. Ему понравился один «БМВ». В общем, сделка с хозяином машины состоялась, а через неделю автомобиль угнали. Друг отца обратился к Железнову-старшему. Тот сделал вид, что что-то знает, но при второй встрече посоветовал «БМВ» не искать и забыть о нем. Дядя Игнат только потом понял, зачем ему дали такой совет. Этот «БМВ» был одним из автомобилей Железнова-мэра, которому в тот момент потребовалась некоторая сумма денег. Он реализовал несколько авто из собственного гаража, а потом его «шестерки» их угнали и, наверное, продали еще кому-то, вероятно, даже не в нашем городе. Тот еще бандюга. По законам жанра, его давно должны были пристрелить, как и его дружков.

– Давайте сменим тему, – перебила его супруга. Катя поняла: женщина боялась. Несмотря на то что лихие девяностые канули в Лету, отголоски прошлого иногда давали о себе знать.

– А вон и свободная машина, – Зорина взмахнула рукой, и старая белая «Ауди» остановилась перед ней. – До свидания, очень приятно было познакомиться.

– И нам тоже, – ответили Латышевы. Александр попрощался с Костей. Муж забрался на заднее сиденье и обнял Катю.

– Слушай, а я ведь тоже поверил Таньке, – хмыкнул он. – Вот чертова девка. В принципе, Мишка прав. Их любовь давно завяла. Чего она добивалась на этом вечере?

– Вы, мужчины, сами любите повторять: нам никогда не понять этих женщин, – пояснила Зорина.

– Это верно.

Водитель быстро ехал по свободной дороге, и до дома они домчались за десять минут. Подходя к подъезду, супруги посмотрели на окна своей квартиры. В комнате Полины свет не горел. Возможно, дочурка уже спала. Впрочем, могло быть и по-другому. Тамара Михайловна не любила укладывать детей и читать им на ночь книжки. Она всегда дожидалась того момента, когда у ее отпрысков начинали слипаться глаза, и вела их в ванную, а потом укладывала в постель. Вероятно, Полина сидела с бабушкой на диване в гостиной и либо смотрела телевизор, либо играла в куклы. Катя и Костя быстро поднялись по лестнице и позвонили в квартиру.

– Сейчас-сейчас, – послышался знакомый зычный голос, и Тамара Михайловна возникла на пороге, приложив палец к губам. – Вы, между прочим, могли бы открыть дверь своим ключом или позвонить мне на мобильный. Девочка давно спит.

– Спит? – удивилась Катя. Свекровь надула губы:

– Ты думаешь, я не в состоянии убаюкать Полиночку?

– Нет, нет, – замахала руками журналистка. – Я вовсе ничего такого не сказала. Она ведь никогда не ложилась без нас.

– Значит, теперь будет, – парировала женщина. – Я опять вынуждена напомнить, что не чужой вам человек.

Зорина сняла шубу и сапоги и на цыпочках прошла в комнату дочери. Полина действительно крепко спала и сопела во сне. Тамара Михайловна встала за ее спиной и тихо шепнула:

– Какая прелесть! Ну что, справилась бабушка? Теперь будете мне ее доверять?

– Конечно, – с чувством ответила Зорина. – Выпьете чаю?

Свекровь покачала головой:

– Да я этого чаю сегодня напилась на несколько лет вперед. Нет, дорогая, пойду домой. Мой уже звонил, с рыбалки вернулся. Вроде что-то даже и словил. Надо посмотреть, – она вышла в прихожую и начала одеваться. Костя прислонился к дверному косяку. Он почувствовал себя уставшим. Одевшись, Тамара Михайловна подошла к сыну и потрепала его по щеке:

– Самое главное я для вас сделала – уложила девочку. А теперь и вам пора в постель. Молодые родители должны высыпаться, – она подмигнула Кате и скрылась за дверью.

Зорина сладко потянулась:

– А теперь в душ – и спать. Тамара Михайловна права.

– Непременно, – подхватил Костя. – Я и представить не могу, что я в законном отпуске и что завтра утром, а то и среди ночи меня не разбудит кто-нибудь из своих. Впрочем, даже если разбудит, я никуда не поеду.

– Во-первых, не зарекайся, во-вторых, не накаркай, – поддела его супруга.

Скворцов и подумать не мог, что его жена, как всегда, смотрела как в воду.

Глава 4

Звонок серенады Шуберта разлился по комнате и заставил Костю подскочить с кровати. Судя по мелодии, звонил его друг и коллега майор Павел Киселев, и от этого тело Кости прошибла дрожь. Он знал: Киселев не стал бы беспокоить его по мелочам. Неужели произошло что-то из ряда вон выходящее? Стараясь не разбудить Катю и дочку, он схватил телефон и вышел в коридор.

– Слушаю тебя.

– Извини, что беспокою, – раздался виноватый голос Киселева. – В нашем отделе труп. Судя по всему, твоего одноклассника. Мы с Заболотным обнаружили у него на полке фотографию выпускного класса. Есть там и твой снимок. Ты мало изменился.

– Иди ты со своими шутками, – процедил Скворцов. – Лучше говори – кто?

– Михаил Железнов, – Павел словно ударил его обухом по голове.

Костя опешил:

– Железнов? Значит, Шарапова все-таки его достала…

– Шарапова? – переспросил Павел. – Это что – теннисистка? Нет, ты ошибаешься.

– Мне не до шуток, – у Кости перехватило дыхание. – Кто его обнаружил?

– Соседка. Уже перевалило за полночь, а в квартире Железнова на полную мощность орал телевизор. Женщина решила зайти к нему и обнаружила дверь открытой. Попробовала позвать его через щель, но, как говорится, ни ответа ни привета. Тогда соседка прошла в гостиную… Ну, а там бездыханное тело.

– Дальше, – поторопил Скворцов. – Как его убили?

Киселев хмыкнул:

– Тут такой странный способ убийства. Мы с таким еще не сталкивались… Но долго рассказывать… Хочешь – приезжай. Я вышлю за тобой машину.

– Приеду на своей, – сообщил Скворцов.

– Учти, – остановил его друг. – Тебя никто не гонит.

– Я приеду, – повторил приятель и отключился. Закончив разговор, он застонал и ударил кулаком по матрасу. Зорина, которая давно уже не спала и прислушивалась к беседе с Павлом, поняла: случилось что-то ужасное.

– Кто? Неужели Михаил? Или ты назвал его имя и фамилию в связи с чем-то другим?

– Нет, к сожалению, – процедил Костя. – Михаил убит, Катюша. И я должен поехать на место происшествия.

Женщина вскинула брови:

– Железнова убили? Думаешь, Шарапова?

– Павел не знает Шарапову и тем не менее сомневается, – пояснил Константин, надевая брюки. – Они с Заболотным считают, что это какой-то необычный способ убийства. Короче, я должен поехать, дорогая.

– Да, конечно, – Катя встала с постели и пошла на кухню. – Я сделаю тебе бутерброды. Ведь после осмотра ты наверняка отправишься в отдел, чтобы поговорить с Павлом насчет убийства. Хоть чаю попьете.

Скворцов хотел отказаться, но передумал:

– Ладно, готовь свои бутерброды.

На кухонном столе журналистка обнаружила целую тарелку с тостами. Она быстро порезала сыр и копченую колбасу и уложила все в пластиковый пакет. Супруг уже стоял в коридоре и натягивал куртку с меховым воротником.

– Не гони, – предупредила его Катя. – На улице мороз.

– Хорошо, родная, – муж взял пакет и чмокнул ее в щеку.

– И обязательно позвони.

– Да, дорогая.

Она открыла дверь, и Скворцов растворился в холодной темноте подъезда. Проводив мужа, Катя вернулась в комнату и села на постель. Полинка крепко спала. А Зорина уже не могла заснуть.

Глава 5

Павел не спросил Костю, знает ли он, где жил Михаил, потому что был уверен: если бы Скворцов не был в курсе, он бы обязательно поинтересовался насчет адреса. Однако Константин не раз бывал в трехкомнатной квартире в центре Приреченска, просторной, светлой, с прекрасным ремонтом, подаренной Железнову отцом. Он быстро отыскал четырехэтажный особнячок сталинской постройки и подрулил к подъезду, у которого уже стояли «Скорая помощь» и полицейская машина. Коллега, старший лейтенант Петя Прохоров, рыжий и веснушчатый, однако очень симпатичный и толковый паренек, пошел ему навстречу:

– Мне очень жаль, что это ваш одноклассник…

– Как он умер? – Они торопливо поднимались по ступенькам на второй этаж.

– Не поверите. Вампирский укус.

Скворцов остановился на лестничной площадке:

– Что? Какой укус?

– Вампирский. Да вы сами увидите.

Скворцов прибавил шаг и уже через минуту входил в знакомую квартиру. Павел ждал его в коридоре. Друзья пожали друг другу руки. Эксперт Станислав Михайлович Заболотный, маленький, пожилой, но очень опытный врач, кивнул Константину из гостиной:

– Привет! Извини, что подняли с постели.

– Где он? – дрожащим голосом спросил Костя.

– Здесь, – отозвался эксперт.

Скворцов зажмурился и с силой заставил себя открыть глаза и посмотреть на труп.

– Сегодня мы с Катей гуляли в его ресторане на вечеринке, – пояснил он. – Наверное, трудно найти человека из всех наших одноклассников, который был бы так уверен в себе, как Мишка. Если бы кто-то сказал, что он умрет сегодня, то Железнов воспринял бы это как хорошую шутку.

– Так ты видел его сегодня? – изумился Павел. Константин не ответил. Он не мог оторвать взгляд от лежащего на полу Михаила. По-видимому, тот уже успел переодеться в домашний махровый халат с полосками. Костюм стального цвета, в котором он щеголял в кафе, висел на вешалке в распахнутом шкафу. Возле трупа не было лужи крови, и Константин обратился к Павлу:

– Может быть, ты мне пояснишь, как умер мой одноклассник? Петька бормотал что-то про вампирский укус.

Павел кивнул:

– И он тебя не обманул. Иди сюда. Мы с Заболотным пришли к выводу: место преступления выглядит странно. Сейчас сам поймешь.

Он немного закатал воротник халата, и Скворцов увидел на шее Михаила следы укуса – две дырочки, сделанные явно зубами вампира или огромного животного.

– Ты, наверное, заметил, что следов крови нигде не видно, – продолжал Павел. – А все потому, что кто-то выкачал из него всю кровь и отрезал прядь волос, – он повернул голову убитого. – Еще одна загадка.

Константин вздрогнул. Возле уха в черных густых волосах кто-то выстриг небольшой участок.

– Зачем? – ни к кому не обращаясь, поинтересовался он.

– Мы с Михалычем тоже хотели бы это знать.

– Что еще? – быстро спросил Скворцов.

– Сейф вскрыт, но не взломан. Либо хозяин сам сделал это под угрозами, либо преступник каким-то образом узнал код. Были ли там деньги и какая сумма пропала – пока неизвестно. Возможно, об этом расскажут его родители, если он с ними делился.

Константин вздохнул:

– Когда его убили?

– Подробнее Михалыч расскажет после вскрытия. Примерное время смерти – около часа ночи.

Скворцов бросил взгляд на стенные часы, судя по всему – антиквариат. Отец убитого обожал подобные вещички. Стрелки показывали полпятого утра, и Костя подумал: это событие так взволновало его, что после звонка Павла он не обратил внимания на время.

– Я могу позвонить кому-нибудь из одноклассников, бывших на вечеринке, и спросить, когда все закончилось и Михаил отправился домой, – предложил он.

– Отлично, так и сделаешь, – похвалил Киселев. – Послушай, а ты, что ли, был не до конца?

– Не до конца, – признался друг. – Мы с Катей оставили Полинку на попечение бабушки, поэтому сидели как на иголках. Ты же знаешь нашего ребенка. Она признает только маму и папу.

– Все они такие до лет трех, – со знанием дела подхватил Павел. – Моя Кристина тоже первое время нас с Настеной от себя не отпускала. Но потом все наладилось.

Из кухни выглянул судмедэксперт:

– Ребята, на столе я обнаружил белый порошок. Внешне похоже на наркотик.

Киселев встрепенулся:

– На язык пробовал?

– На язык – вкус какой-то кальцинированный, как у мела, – ответил Заболотный. – Однако не мешало бы проверить в лаборатории. Разновидности этих наркотиков так меняются, что мы за всем не поспеваем. А в общем, я все осмотрел. Разрешите грузить труп?

Майор хотел кивнуть, но тут в комнату вбежал взъерошенный Петя. Он задыхался:

– Там родители нашего Железнова…

Павел и Костя переглянулись:

– Не хотел бы я встретиться один на один с его папашей, – пробормотал Киселев. В коридоре послышались тяжелые шаги и всхлипывания, и на пороге показалась массивная фигура Железнова-старшего в строгом черном костюме. На его мясистом лице были написаны удивление и гнев, граничивший с недоверием. Сзади семенила его худенькая жена.

– Это правда? Мой сын мертв? – поинтересовался бывший мэр, ни с кем не здороваясь. Павел развел руками:

– К сожалению…

Его супруга увидела труп сына и зашлась в крике. Она хотела броситься на тело, но муж удержал ее.

– Уносите Мишу, если вы сделали свою работу, – скомандовал он. Женщина забилась у него на груди, и Виктор взмахнул рукой:

– Давайте быстрее. У нее больное сердце.

Михалыч подозвал санитаров с носилками, и они быстро погрузили тело и вынесли из квартиры. Бывший мэр поглаживал жену по спине. Она вся тряслась.

– Мой сын… Мишенька…

– Ксюша, мы должны собраться, чтобы помочь полиции. Прошу тебя, перестань плакать. По горячим следам легче найти убийцу. У вас есть подозреваемые? – он допрашивал майора, как судья. – Вы понимаете, что должны найти убийцу моего сына в кратчайшие сроки. Я со своей стороны окажу всяческое содействие. Если нужно позвонить вашему министру, я это сделаю.

– Пока нам неизвестен круг общения вашего сына, – начал Павел, но Виктор Железнов, заметивший Скворцова, перебил его:

– Вы, кажется, Константин?

Костя опустил голову:

– Сегодня мы с вашим сыном вместе были на вечеринке. И я обещаю, что найду его убийцу.

– На первый взгляд ограбление, – доложил Киселев, не зная, правильно ли он поступает и нужно ли сейчас вообще что-либо говорить. – Сейф вашего сына открыт, но не взломан. Однако денег там не оказалось.

Мать Михаила металась по комнате:

– У Миши в сейфе были пятьдесят тысяч долларов! – истерически выкрикнула она. – Он собирался покупать дачу. Это мне хорошо известно, – женщина посмотрела на полку шкафа. – А здесь всегда лежал дорогущий цифровой аппарат, который я подарила ему на день рождения. Его тоже нет.

Бывший мэр бросил взгляд на жену:

– Что ты еще знаешь?

Она оскалила зубы:

– Я знаю, кто убил моего сына. И вам не придется долго его искать, если он не сбежал.

Павел и Константин уставились на нее:

– Кто же?

– Его бывший дружок, а ныне заклятый враг Валерий Аверьянов. Вы, Константин, должны его знать.

– Аверьянов? – Скворцов вздрогнул всем телом. – Но почему вы так думаете?

Женщина сжала кулаки:

– Он завидовал моему сыну и давно уже угрожал ему. Мне это доподлинно известно. Вы должны немедленно взять его. Слышите?

Полицейские стояли и не шевелились. Бывшая первая леди города топнула изящно обутой ногой:

– Я приказываю вам взять его немедленно. А если вы этого не сделаете, я сообщу самому высокому начальству, и вас уволят к чертовой матери. Ну, звоните же…

– Делайте, как она говорит, – вставил Железнов. Павел повернулся к Константину: – У тебя есть его мобильный?

Костя кивнул:

– Да.

– Тогда звони. Если твой одноклассник не виноват, все выяснится, и мы его отпустим. Ну, а если…

Каждая клеточка тела Скворцова противилась звонку. И если бы не Железнов-старший, стоявший каменным изваянием и требующий немедленных действий, он бы не стал беспокоить одноклассника. Константин нехотя нашел в телефонном списке номер Аверьянова и набрал его. Мать Михаила перестала всхлипывать и пристально следила за действиями полицейского. Валерий долго не отзывался, и Скворцов решил, что сегодня они до него не дозвонятся, но, наверное, с последним гудком, после которого дисплей возвестил бы: «Ответа нет», – раздался заспанный голос:

– Ты сдурел, что ли, Скворцов? Что тебе нужно на ночь глядя?

– Уже утро, – ответил Костя. – Но это не все, Валера. Сейчас к тебе приедет полиция.

Аверьянов, как показалось Скворцову, сразу проснулся:

– Полиция? А какого черта ей делать у меня дома?

– Убит Железнов, Валера.

В трубке послышалось недовольное сопение:

– Убит? А при чем тут я? Неужели кто-то все же прикончил этого гада? И разве я один числился в списке его врагов?

Константин покосился на мать Михаила. На его счастье, она ничего не слышала, хотя и прислушивалась к разговору.

– Нашлись люди, которые тебя обвиняют, – пояснил майор. – Если ты ни в чем не виноват, то спокойно отметешь от себя подозрения.

– Кончайте разговор, – вмешался Виктор Железнов. – Мы немедленно выезжаем к этому негодяю. Я уже не сомневаюсь, что он убил нашего сына.

– Мы едем, – бросил Костя в трубку и отключился.

– У вас есть служебная машина? – спросил бывший мэр. – Я приехал на джипе и могу довезти вас до квартиры Аверьянова.

Он вроде бы предлагал свою помощь, однако каждое его слово звучало как-то унизительно. Константин и Павел порадовались, что у них есть возможность добраться до Аверьянова самим.

– Нет, спасибо, – вежливо отказались они. Железнов пробуравил глазами Скворцова:

– Вы ведь знаете, где он живет?

– Да, – подтвердил майор.

– Тогда вы поедете впереди меня. Покажете мне дорогу.

Скворцов вдруг подбоченился:

– В квартиру вы не зайдете, Виктор Семенович, – решительно сказал он.

Чиновник на пенсии удивился:

– Не зайду? А это еще почему? Ты мне помешаешь?

Скворцов покачал головой:

– Таков порядок. Вы не имеете на это права. Между прочим, уголовная статья.

Железнов хотел возразить, но лишь сплюнул на дорогой ковер:

– Как знаете.

– Сейчас вы поедете домой и будете ждать вестей, – продолжал Константин. – Поверьте, мы вас не обманем. Если убийца Аверьянов, никто не даст ему ускользнуть.

Виктор посмотрел на жену. Она опустила голову:

– Пусть все сделают сами, Витя. Прошу тебя, давай поедем домой.

– Ладно, – сдался Железнов. – Но учтите: я требую, чтобы вы наказали убийцу. И дайте, пожалуйста, свой номер телефона. Я желаю все время находиться с вами на связи. Кроме того, вдруг мы что-нибудь узнаем.

Костя открыл портмоне и вытащил картонный квадратик:

– Держите. Здесь мои домашний и мобильный.

Бывший мэр небрежно сунул визитку в карман и вяло пожал Косте руку:

– Помните, что я вам сказал.

– Мы его накажем, даю слово, – Скворцов проводил чету Железновых из квартиры сына и повернулся к Киселеву:

– Ну что, Паша, поехали к моему однокласснику?

– Поехали, – ответил Павел.

Глава 6

Валерий Аверьянов жил в собственном доме, оставленном ему в наследство бабушкой, на улице Лабораторной, почти на окраине города. Здесь, как и на многих городских задворках, еще господствовал частный сектор. Вообще это место считалось очень красивым. Шоссе, разделившее два склона горы, в далекие годы предложил проложить один из губернаторов Приреченска, генерал Пластунов, и его фамилией стали называть балку и склоны горы. Название «Лабораторное» прижилось позже. Старожилы говорили, что в пещерах, которые прорезали склоны, когда-то помещались лаборатории, а вот кто и чем в них занимался – поросло забвеньем. Низовье балки, спору нет, в любое время года выглядело красиво: серпантином уходила вверх лента шоссе. Слева и справа, под нависающими склонами, выстроились ряды маленьких чистеньких домиков под большими пирамидальными тополями. Катя, Костя и чета Киселевых любили подниматься на правый склон балки, и оттуда открывался фантастический пейзаж. Крутой обрыв высотой около тридцати метров сверху донизу был усеян лепящимися друг к другу домиками, стенами, оградами, деревьями, виноградниками. Не верилось, что на такую кручу можно взобраться, не говоря уже о том, чтобы там жить. И тем не менее там жили.