Изумруд для мага

Глава 5

Крепкие ребята в поместье у меня были. Другие с норовистыми влекрианскими скакунами ни за что не справятся. Кир и Лоум работали на конюшне, и к моей просьбе отнеслись с удивительной флегматичностью.

Пока ходила за подмогой, Дирон очнулся и едва не порвал путы. Я в очередной раз мысленно сказала спасибо синдикату. Зачарованные веревки, которые стягиваются сильнее, если пленник сопротивляется, оказались очень кстати. Правда, хватило их только на руки. Ноги пришлось связать обычными, но крепко. Вампир шипел, скалился и катался по полу, но вырваться не мог. Я некстати вспомнила, что давным-давно Дир мог снимать такие путы заклинанием, но, к счастью, рычащий на полу вампир об этом обстоятельстве, похоже, забыл. Мои помощники скакали вокруг него кругами и не знали, как подойти ближе. Озлобленный вампирий оскал пугал здоровых деревенских парней.

– Кир, Лоум! – вопила я от входной двери, с тоской наблюдая за разворачивающейся баталией. – Ну, что вы медлите, он же в два раза меньше, чем любой из вас, к тому же связан! Не позорьтесь!

– А вдруг он того… покусает? – с сомнением отозвался Лоум, отступая от мага на шаг.

– Не суйся под клыки, тогда не покусает! – По всей видимости, мои работнички предпочитали прослыть трусами, лишь бы шкуру свою ненароком не попортить. – Хватит уже, что вы, ей-богу, как барышни на выданье! Я сказала тащить, значит тащите! Ничего он вам не сделает. Он связан, только держите крепче и не уроните невзначай!

Пытаясь освободиться, Дирон опрокинул на себя стойку с цветами и две дорогие вазы. Керамический осколок рассек вампиру щеку, и теперь все его лицо было в крови. Мои помощники смотрели на рычащего вампира с тоской. Было видно – с лошадьми они чувствовали себя намного увереннее, нежели с вампирами. Я не могла их винить. Парни помялись и осторожно подступили к извивающемуся на полу телу.

Мне хотелось взвыть! Я не понимала, почему все неприятности начались именно сегодня, в первый день отпуска! Я так долго ждала отдыха, так радовалась, что мечта наконец-то осуществится, отпуск выпрашивала у Адольфа чуть ли не на коленях и вместо того, чтобы наслаждаться свободой, вожусь с сумасшедшим! Почему все это не произошло завтра? Меня бы здесь уже не было, а Дира бы просто не пустили на территорию поместья. Нехорошо, конечно, но зато моя совесть была бы чиста, а я сама свободна. Вместо этого я вляпалась в неприятности! Интуиция подводила редко, и сейчас она вопила о том, что неприятности только начинаются, и я еще помучаюсь со свалившимся мне на голову маго-вампиром! Я с болью в сердце чувствовала, как накрывается медным тазом мой долгожданный отдых.

Понятно, что Дир – сам жертва обстоятельств, но сейчас от этого не легче. Маг пытался вырваться из рук моих помощников, клацал зубами и шипел. Он умудрялся оказывать сопротивление даже связанный, и я решительно не представляла, что мне делать дальше.

В коридоре я все же столкнулась со своей служанкой. Девушка в ужасе отшатнулась от окровавленного, щелкающего клыками вампира и ойкнула, прижавшись к стене.

– Что стоишь! – рявкнула я, заставив девушку испуганно округлить глаза. – Давай быстрее вниз, вели притащить в камеру кровать!

– В какую камеру? – сглотнула служанка, пытаясь не упасть в обморок.

– В любую!

– Да осторожнее вы! – переключилась я на конюхов, волокущих по коридору сопротивляющегося Дира. – Кир, что ты творишь! Ты только что ударил его головой об угол! Сказано же, тащите аккуратнее! Не куль муки все же, а живое существо! Он и так сумасшедший!

– Госпожа, – пропыхтел высокий, широкоплечий парень с намечающимся пивным животиком, – мы стараемся, но эта тварь совсем обезумела и вырывается! Может быть, и в самом деле проще вызвать стражу из Влекрианта, пусть они решают, что делать со съехавшим с катушек кровососом. Зачем он вам нужен? Лишние проблемы!

– Тебя не спрашивают! – недовольно огрызнулась я, мысленно признавая правоту конюха. И в самом деле, проще вызвать стражу. Но настырный внутренний голос твердил: «Это же Дир, как ты можешь его бросить?» Дир вообще-то был мне никем и пытался полчаса назад покусать, но не отдавать же его на растерзание страже? Необходимо выяснить, что произошло и почему это он так резко обезумел. Странно все это и неожиданно. Совсем недавно Дирон казался вполне адекватным, что случилось за то короткое время, которое он провел в кабинете, я не знала. И выяснять это буду сама, без вездесущей городской стражи.

Уже в подземелье, у самой двери камеры маг на секунду пришел в себя и слабым голосом пробормотал:

– Что случилось? Куда вы меня тащите? Оля, зачем ты отдала меня им? Что я тебе сделал плохого?

– Кому им? – Я подбежала неосмотрительно близко, склоняясь к лицу парня, и едва успела отскочить от щелкнувших у шеи клыков. Вампир дернулся с такой силой, что едва не порвал связывающее его веревки.

– Тащите в камеру! – гаркнула я раздражаясь. Что-то подсказывало мне: проблему Дира придется решать долго, самое главное – не ясно, с чего начать. Если он так и не придет в себя, будет туго.

– Белинда, почему кровать стоит у одной стены, а кандалы висят на другой? – Тупость прислуги раздражала, хотелось метать молнии. Все же невыспавшаяся и в дурном настроении я социально опасна.

– А… я… – Девчонка испуганно тряслась в углу темной камеры и не знала, что сказать.

– Что ты? Как мы его должны приковать? Или ты предлагаешь бросить его на холодный пол, а койку поставить перед мордой, так сказать, чтобы завидовал! – Я распалялась сильнее, чувствуя, что от ора скоро охрипну, но остановиться не могла. Было у меня одно нехорошее качество: начав вопить, я не могла вовремя замолчать.

– Не-ет. – На служанке лица не было. Она не знала, что делать.

– Давай зови скорее кого-нибудь на помощь, и срочно передвигайте кровать, а то долго его не удержишь! – Я сделала несколько вздохов, пытаясь прийти в себя и успокоиться. Прислуга точно не виновата в моих неприятностях. По правде, в них не виноват никто, даже некстати появившийся в поместье Дир.

После того как сопротивляющегося вампира наконец-то удалось приковать к стене, я немного расслабилась. На человека маг сейчас не походил совсем, глаза стали полностью красными, а аккуратные маленькие клычки удлинились. Пытаясь вырваться из кандалов, он разбил о каменную кладку висок и изодрал в кровь запястья. Любые попытки поговорить он игнорировал. Мне показалось, что Дир просто не понимает моих слов. Он смотрел на меня с ненавистью и животным азартом. Стало страшно, и я выскочила в коридор, старательно задвинув засов на двери. Что делать дальше – неизвестно. Первой мыслью было связаться со Стиком, но я вспомнила, что Дирон не хотел ничего рассказывать брату. Да и общаться с герцогом Нарайским всегда было невероятно тяжело. Кто знает, как он воспримет эту историю? Не исключен вариант, что просто не поверит и пошлет меня к чертям собачьим. И будет, кстати, полностью прав. Я бы точно послала, если бы он неожиданно нашел меня и начал нести такую ахинею. Из тех, кто может хоть чем-то помочь, остался только мой любимый начальник – глава преступного синдиката болотный тролль Адольф фон Дьюринг или его помощник оборотень Ранион. Эти двое, безусловно, докопаются до истины, причем быстро и оперативно, но проблема в том, что ничего просто так они не делают. Если согласятся оказать содействие бесплатно – ищи подвоха, да и за деньги, пожалуй, тоже. Что-то подсказывало мне, что чем меньше людей знают об этой истории, тем лучше. А если информация попадет к Адольфу, он точно найдет того, кому эти сведения можно продать. Очень не хотелось подставлять Дирона, да еще в такой сложной ситуации. Тем более новоиспеченный вампирчик оговорился, что ритуал маг провел не для себя, а по чьему-то заказу. Кто даст гарантию, что заказчиком выступает не синдикат? Нет, Адольфа в это дело втягивать не стоит.

Мысль о том, к кому можно обратиться за советом, пришла неожиданно. Странно, что это имя не всплыло у меня первым. Как я могла забыть о своей хорошей подруге Льриссе, просто непостижимо.

Льрисса, как и Дир, принадлежала к высшей вампирской знати, причем приближенной к престолу. Она, как никто, разбиралась в своих сородичах и их заскоках. Она однозначно могла определить причину безумия. Главное теперь, чтобы подруга была свободна и вышла на связь.

Мы познакомились достаточно давно и неожиданно сошлись характерами. Однажды она мне очень помогла, когда я пыталась склеить свое разбитое сердце, и потом мы часто общались. У Льриссы свое детективное агентство на Земле, в моем родном городе. «Перекресток миров» работает в основном с выходцами с Арм-Дамаша и помогает адаптироваться им к жизни на моей родине. А также решает различные правовые или личные вопросы, те, в которых коллеги с Земли оказываются беспомощны. Только бы она оказалась на месте!

Кристалл связи у меня был в кабинете. Неудобная, громоздкая штука, которая меня раздражала неимоверно. Даже магический передатчик-маяк, установленный на меня Адольфом, казался намного более удобным средством связи несмотря на то, что после каждого разговора с начальником голова болела дико, зато и общаться было удобно. Один минус – магическую связь установить дорого и общаться можно лишь с конкретным человеком. Для связи с остальным миром нужно было использовать круглые прозрачные кристаллы и надеяться, что тот, кого ты хочешь услышать в данный момент, находится рядом с кристаллом. Я вот в непосредственной близости к своему бывала крайне редко, а «пропущенные звонки» он не отображал, чем вводил меня в уныние.

Я очень надеялась на то, что смогу застать подругу с первого раза. Не хотелось бы потратить на дозвоны несколько дней. Я не была уверена, что вампир столько протянет.

– Льрисс! – шепнула я в мутную поверхность, чувствуя себя несколько странно. Не привыкла разговаривать со стекляшкой. Несмотря на то, что основную часть времени я проводила на Арм-Дамаше, телефон для меня все же был привычнее.

– Что? – вампирша отозвалась не сразу, ее голос звучал откуда-то издалека, а силуэт был нечетким, размазанным. Я только заметила темные волосы и обнаженное плечо, причем мужское. Похоже, я не вовремя.

– Прости, что побеспокоила, но мне очень нужна твоя помощь!

– Оль, неужели дело столь срочное? Оно не может подождать до вечера, а? – Подруга была недовольна, но сейчас меня это мало волновало.

– Льрисса, ты же знаешь, что по пустякам я тебя не отвлекаю. Просто у меня в подвале сейчас прикован цепями обезумевший вампир. Я не знаю, что с ним случилось. Он еще с утра был адекватный! Что мне делать?

– Вампир? Обезумевший? – в голосе подруги послышалось любопытство, смешанное с раздражением.

– Ну, он не совсем вампир…

– Полукровка, что ли?

– Нет… – Я не знала, как объяснить, а Льрисса упорно не понимала, что я от нее хочу.

– Мне действительно нужна помощь. Я не уверена, что смогу объяснить тебе сейчас…

– Слушай, – несдержанная вампирша очень быстро выходила из себя, – если у тебя в подземелье свихнувшийся вампир, вызывай стражу, пусть они разбираются. Оль, пойми, я не могу отвечать за каждого своего сородича. Хотя, конечно, приступ безумия – это плохо. Он пытался тебя покусать? Наверное, не успел на праздник… Впрочем, это неважно. Тебя волновать, по крайней мере, не должно, это внутренние вампирские проблемы. Он во всем виноват сам. Сдавай его и не мучайся. Если ему повезет, то его депортируют на Аскарион, и он надолго запомнит, что нельзя пренебрегать своей безопасностью и рисковать чужими жизнями. Обнаглели!

– Льрисс, я точно знаю, он не виноват ни в чем…

– Откуда? Прежде всего, ты не в курсе принципов, по которым мы живем. Поэтому не спорь! Любой одичавший вампир в своем сумасшествии виноват сам. Он просто не соблюдал правила, которые должен был впитать еще с молоком матери.

– Тут особый случай…

– Ага, особый! Очень, наверное, симпатичный! Я давно заметила, что чем симпатичнее случай, тем он особеннее! Не морочь мне голову! Оля, я тебе говорила давно, не приглашай вампиров домой, ты девушка умная, знаешь же, что мы людей используем как красивое блюдо или столик в ресторане. Ну, в основном. Исключения бывают, но они редки. Тебе что, захотелось побыть красивой тарелкой? Какого цвета у него камень в зубе?

– Льрисс, тут действительно все очень сложно… – Я и не думала сдаваться или оправдываться. – Во-первых, у него нет камня в зубе. Во-вторых, это не совсем вампир. В-третьих, он пришел сам, и это не мой новый любовник.

– Нет камня, говоришь? – заинтересовалась Льрисса, благополучно пропустив мимо ушей еще два пункта. – Дикий или высшая знать?

– Не знаю. – Я пожала плечами, забывая, что вампирша вряд ли сейчас на меня смотрит. – Не знаю, говорю же, он не совсем вампир.

– Что значит не совсем вампир? Оль, если хочешь, чтобы я помогла тебе хоть чем-то, прекрати говорить загадками. Меня это нервирует!

Я вздохнула, собралась с мыслями и поняла, что придется объяснять Льриссе создавшуюся ситуацию. Надеюсь, она не отключится сразу, как только я начну пересказывать весь этот бред.

– Сегодня с утра ко мне явился очень интересный гость. – Я собралась с духом и продолжила: – Молодой симпатичный вампир. Раньше я его никогда не видела, о чем тут же и сообщила. Но он меня очень хорошо знал и представился именем одного моего знакомого полуэльфа, погибшего несколько лет назад. Я, конечно, удивилась и не поверила, но парень был настойчив и сумел меня убедить, что он действительно тот, за кого себя выдает. Он мне также рассказал, как оказался в вампирском теле, но тут я вряд ли смогу передать тебе всю суть. Получится испорченный телефон, я не сильна в магии, ты же знаешь. – Вампирша напряженно кивнула, соглашаясь, и продолжила слушать дальше. – Когда мы с ним общались с утра, он вел себя совершенно нормально, адекватно и спокойно, а через два часа кинулся на меня с намерением покусать. Сейчас Дир завывает и бьется в кандалах в одной из камер замка. Меня он не узнает, разговаривать не в состоянии. Сама понимаешь, страже я его сдать не могу.

После того как я закончила свой рассказ, Льрисса долго молчала, а потом недовольно буркнула:

– Послать бы тебя куда подальше с твоими россказнями, да совесть не позволяет. Не привыкла я бросать подруг в затруднительной ситуации, даже если подозреваю, что они немного двинулись головой и несут всякую чушь. Ты не представляешь, каким бредовым мне кажется твой рассказ!

– Мне самой это кажется непонятным сном, и поверь, хотелось бы, чтобы все было иначе. Я, между прочим, сегодня с трудом вырвала из Адольфа отпуск, и лишние проблемы мне ни к чему. Так ты приедешь? Мне правда одной не разобраться.

– Ладно, сейчас буду. Ну не сейчас, но в течение двух-трех часов. – Подруга подвинулась к кристаллу и занесла над ним руку, намереваясь прервать связь. И вдруг что-то вспомнила.

– Слушай, Оль, – возбужденно начала она, – а твой друг ел?

– Не-е знаю… – Я покачала головой. – Кофе пил…

– Какой кофе, к каркалам! Кровь он пил?

– При мне нет.

– Вот идиот! – Вампирша явно злилась. – Говоришь, эльфом он раньше был, да? Бьюсь об заклад, он кровь пил, только чтобы не сдохнуть, вот и свихнулся. Его нужно накормить срочно, если, конечно, не хочешь, чтобы он совсем загнулся или сошел с ума. И не вздумай поить кровью животных. К ней можно прибегать в крайних случаях, но питаться постоянно опасно.

– Льрисс, где я ее возьму, а? Не могу же я заколоть, словно козу, кого-то из своих слуг. И почему нельзя питаться от хрюшки, например?

– Потому что невкусно, – буркнула подруга и соизволила пояснить: – Понимаешь, львиная доля силы и энергии, которая нужна вампиру, не в самом химическом составе крови, а в чувствах, мыслях, эмоциях. Кровь из вены пахнет страхом или страстью, иногда нежностью, бывает, алчностью, но это живые человеческие эмоции. Сцеженная кровь мертва, она не позволяет загнуться, но ведет… – Льрисса задумалась, подбирая нужное слово, – …к своеобразному авитаминозу. Если переводить на пищу, то сцеженная кровь – это соя, может, и питательная, но всю жизнь нельзя потреблять только ее. Кровь животных – это вообще вода. Долго ли человек протянет на одной воде? Вот и у вампиров так же. Только наступает не физическое истощение, а моральное и психологическое. Твой друг, скорее всего, двинулся с голодухи.

– Льрисс, но я действительно не знаю, где найти кровь!

– А вот это не мои проблемы. Слушай сюда: если не хочешь, чтобы твой друг умер, ищи. Много не нужно. Можешь сцедить у кого-нибудь стакан, вольешь вампиру насильно, сам он, скорее всего, либо не сообразит, как пить, либо от запаха крови совсем одичает. Самое главное, держите его крепче, кто знает, что он начнет вытворять? Минут через десять он должен немного прийти в себя, по крайней мере, перестать буянить и биться. После этого докормишь из живого тела. Сделаешь небольшой разрез на руке и поднесешь к его губам. Больше ничего не требуется. Он сможет выпить еще не больше стакана, особенно сейчас. Если его так начало колбасить, думаю, он не употреблял человеческую кровь минимум неделю. Чтобы не шокировать слуг, покорми сама, только осторожно. Не делай резких движений и не вырывай руку, иначе он может серьезно ранить.

– А может, дождаться тебя?

– Нет, – вапмирша была непреклонна. – Я не смогу прибыть быстро, потому что далеко от портала. Мне до него добираться часа два, не меньше, а безумие будет прогрессировать с каждой минутой. После того как он насытится, по идее, должен отключиться и заснуть. Ну все, пока, давай ищи кровь.

Я пила кофе в своем кабинете и задумчиво смотрела в окно. За семь лет пейзаж стал родным – огромные деревья, мягкая, неестественно зеленая трава и пышные кусты с ярко-алыми цветами. Ситуация, в которую я попала, совсем не радовала. Я не привыкла о ком-то заботиться и решать чужие проблемы. Последние семь лет я работала в поте лица и потом отдыхала, наслаждалась жизнью и ни за кого не отвечала. Появление Дира напомнило о прошлом, том времени, когда я была другой – честной, открытой, немного наивной и готовой прийти на помощь. Не уверена, что я скучала по той девчонке. Ей часто делали больно, и она страдала. Ко всему прочему я не хотела позволять вампиру пить мою кровь. От одной мысли становилось противно.

Я и так под его взглядом чувствовала себя беспомощной и уязвимой, более тесный контакт мог усложнить ситуацию. Чтобы понять разумность этих мыслей, достаточно вспомнить длинные клыки и безумный взгляд Дира. Было что-то гадкое и противоестественное в необходимости по доброй воле кормить вампира собственной кровью. Примерно то же самое, что позволить съесть свое ухо или глаз. Хотя, быть может, я не права и все не так уж страшно? Просто слишком сильны земные стереотипы. Я привыкла считать, что упырь – это всего лишь кровососущий труп, и, если признаться честно, я к Диру относилась так же. Он умер давно, а теперь появился здесь, и, чтобы не загнуться, ему нужна моя кровь. Бр-р-р! Самый что ни на есть настоящий вампир, только очень уж красивый. Впрочем, это делает его еще более противоестественным. Жаль, что сейчас у меня нет выбора. Все равно придется перебороть себя и кормить этого свихнувшегося упыря. Ну или послать за стражей и сделать вид, что я тут ни при чем. Второе решение проблемы было чертовски привлекательным, но я так и не смогла на него решиться. А еще я не смогла среди своих слуг найти того, кто захочет покормить вампира. После вопроса «Не желает ли кто сдать кровь на ужин для моего заточенного в подвале гостя?» мои работнички потупили глазки и очень быстро разбежались по закоулкам большого дома. Даже кофе пришлось самой готовить! Как решить проблему добычи еды, теперь совсем непонятно. Впрочем, нужно было раньше думать! Как мне только в голову пришло потребовать от своего персонала подобное? Мне вообще повезет, если завтра добрая половина работников не уволится. Я бы лично сбежала после такого предложения куда глаза глядят. Положение спасла заглянувшая в комнату Белинда. Она, смущаясь и краснея, тихо произнесла:

– Госпожа, мне кажется, я могу вам помочь…

Я вопросительно подняла бровь, позволяя девушке закончить свою мысль. Полчаса назад Бединда молчала, как партизан. Что же, пусть сейчас говорит, если ей так удобнее.

– Ну… – замялась она и покраснела еще сильнее. – Понимаете, у меня был приятель-вампир… Я знаю, во Влекрианте есть места, где вампиры могут приобрести кровь… там добровольцам платят за то, что они упырей кормят. Гадость, конечно, порядочная, да и стыдно… – Девушка смутилась еще сильнее. – Но можно не давать руку, а просто сцедить в колбу, сколько не жалко, и получить деньги… Это меня очень выручало, когда я оказалась без работы. – Девушка замолчала и тихо шепнула: – Мы с ним там и познакомились. Вы не подумайте чего плохого, я никогда не кормила с руки, ну, тогда не кормила… уже после, когда мы…

– Белинда, давай без подробностей личной жизни, хорошо? – сглотнув подступивший к горлу комок, попросила я. От услужливо подсунутых воображением картинок начало подташнивать.

Девушка кивнула и закончила:

– Ну, короче, если нужна кровь, может быть, послать кого-нибудь, я адрес знаю.

– Обязательно отправь кого-нибудь, только мне нужно быстрее, а из Влекрианта доставят ближе к вечеру! Это не спасет…

– Я могу… – Белинда заметно нервничала, – …но в камеру не пойду. Если хотите, я принесу немного…

– Давай! – Я даже подпрыгнула. – Ну, что ты стоишь? – Я на такую удачу, честно сказать, и не рассчитывала!

– А… вот…

– Что, о деньгах переживаешь? Не беспокойся, не обижу, только поторапливайся. А то он там совсем свихнется!

– Я мигом! – улыбнулась девушка и, обернувшись в дверях, застенчиво попросила: – Только вы это… никому не говорите, ладно? Я предпочитаю скрывать этот период своей жизни. Все кровососы они такие… жуткие. И вы… не связывайтесь с ними.

Я уже почти ответила, что это не ее дело, но вспомнив, что девушка обещала кровь, промолчала и только вымученно улыбнулась.

Глава 6

Полуденное солнце было особенно горячим, легкая туника липла к спине и ногам – мне очень хотелось ее как можно быстрее скинуть.

В камеру идти было страшно. Там сидело непередаваемо опасное и красивое чудовище, которое нужно покормить. Причем собственной кровью. От этих мыслей колба с едой для мага дрогнула в руке, а к горлу подкатила тошнота. За что же мне все это? Мироздание, я вроде бы ничего плохого не делала? Ну, совсем плохого, такого, за что можно столь жестоко мстить.

В подвальном помещении было сумрачно и сыро, летний зной туда не проникал, и я вздохнула с облегчением. Холодный воздух очень быстро остудил разгоряченное тело, влажная от пота тонкая ткань мгновенно стала сухой. Приятной прохлада была недолго, замерзли руки, ноги, и захотелось обратно на поверхность, к солнышку.

Чуть сзади меня шли двое помощников с мрачными лицами. Снова соваться к вампиру им не хотелось, несмотря на то что Дир был прикован к стене. Я их прекрасно понимала, был бы выбор – я бы тоже не пошла.

У Кира на скуле темнел синяк. Это Дир, вырываясь, стукнул парня головой. Я сочувствующе посмотрела на конюха, но промолчала. Проявишь глупую жалость – и все. Сразу же расценят как слабость и будут требовать повышения зарплаты и еще моральной компенсации, знаю я их. Впрочем, заплатить и так придется, вряд ли помощники считают, что укрощение обезумевшего вампира входит в их профессиональные обязанности.

К счастью, напоить Дира кровью из небольшого поильника удалось без проблем. Вампир был практически без сознания, похоже, силы он истратил раньше, пытаясь освободиться от кандалов. Запястья парня были изодраны в кровь, и мне стало страшно. Отчасти за Дира, который в приступе безумия мог серьезно покалечить себя, отчасти потому, что окровавленные руки, закованные в наручники, я помнила слишком хорошо.

Моя глупость никогда не доводила до добра и однажды чуть не стоила жизни тому, кого я, кажется, люблю до сих пор. Он меня так и не простил за свои увечья. А может быть, правы друзья, и наша судьба с герцогом Нарайским была предопределена с самого начала? Кто я и кто он? Что общего у аристократа, приближенного к престолу, и обычной девчонки? Ничего… Почему же до сих пор иногда хочется плакать, хотя прошло семь лет?

Я смахнула с ресниц слезы, убеждая себя не возвращаться к воспоминаниям, но, вопреки желанию, все равно видела прикованным к стене не Дирона, а Стика. Это он был здесь, весь в крови и без сознания. Даже темная струйка, стекающая с уголка губы по подбородку, также с левой стороны. Я едва сдержалась, чтобы не кинуться и не освободить парня, но вовремя опомнилась и поняла: у Стикура с губы стекала его собственная кровь, а у Дира – кровь служанки Белинды. И вообще, маг – не жертва, а свихнувшийся вампир, которого нужно докормить и попытаться привести в себя. А Стика нет, его боль в прошлом. Зато есть сиятельный герцог Нарайский, который вчера на балу смотрел на меня с брезгливым презрением и обнимал утонченную аристократичную блондинку. Он давно оправился от минувших событий, это я до сих пор вижу их в кошмарах и до сих пор виню себя в случившемся. А он просто убрал меня из своей жизни, чтобы не напоминала о боли и унижении. Я служила живым напоминанием его слабости. Стикур не мог позволить мне остаться. Тогда было бы сложнее сделать вид, что ничего не случилось. Не прикинешься, будто шрамы, изуродовавшие его тело и лицо, получены в бою, а не в пыточных синдиката.