Козырь. Создатель миров

Стервятника он больше не боялся. Он вообще, кажется, утратил само ощущение страха. На него не осталось времени.

– Бессмысленно, – отринул эту идею Бо. – Оставь девчонку в покое. Ее роль тоже кончена.

– Какая роль?! – воскликнул Юкон отчаянно. – Мы ведь просто жили здесь, выживали, как могли…

– Ты – да, – признал Бо. – Но только не я и не Авем, – он бросил взгляд на Стервятника, впервые озвучив его настоящее имя. – Уходи. Ты волен выбрать сторону, но не смей оставаться здесь. Мы сделали все, чтобы ты выжил и вырос, теперь пришло время платить.

– Мы с ней уплывем на лодке, – упрямо продолжал гнуть свое Юкон. – Вдвоем.

– Некуда вам плыть, – отрезал старик. – Сгинете к утру. Это здесь океан тебя защищает, а дальше воды дикие. Кто к тебе приходил? Фос или Шанна?

– Оба.

– И кого из них ты выбрал?

– Никого. Бо, я не понимаю…

– Значит, не убедили тебя. А я как знал: не такой ты, чтобы идти за кем-то вслепую. Сам по себе, своенравный волчонок. Не таким, думали, тебя воспитаю… – он уже как будто обращался к самому себе, но вдруг посмотрел прямо на внука: – Выбери того, с кем хочешь уйти. И убирайся с глаз моих долой.

– Но я не хочу! – воскликнул Юкон, теряя последнюю опору. Почему-то словам Бо он верил. И надежда на лодку таяла быстрее снега в печи.

– А твоего мнения как будто спрашивают. Слушай, тебя здесь десять лет не для того держали, чтобы ты из-за упрямства в мертвых садах сгинул.

– Где? – не понял Юкон.

– Ни к чему тебе знать.

– Нет, – вмешался вдруг Стервятник, который вроде бы отошел от удара и перестал источать яд одним только взглядом. – Расскажи ему.

– Ни к чему, – упрямо повторил Бо.

– Тогда я расскажу, раз тебе плевать, сгинет Козырь или нет, – отец Дурочки уставился на своего заклятого маленького врага, не моргая. – Если голову сложишь здесь, путь твой не кончится. Провалишься на дно мирозданья, прямиком в мертвые сады Соро…

– Да что ты о них знаешь, все только с моих слов! – перебил его рассерженный Бо и сам продолжил со вздохом: – Провалишься, это верно. Не все из тех садов выбирались, но ежели дорогу найдешь ко дворцу, Соро тебе зайти предложит. Не вздумай соглашаться, понял? Знамо дело, оттуда никто еще не возвращался…

– Ты серьезно? – Юкон хотел бы, чтобы дед рассмеялся и сказал, что все выдумал, но по его бледно-зеленому лицу и дрожащим белым губам становилось ясно – он и не думал шутить.

– Серьезней некуда, парень, – ответил за старика Стервятник. – Не нужно тебе туда, понял? Беги. Есть еще время.

– Я рад, что ты вырос таким, – не обращая ни на кого внимания, изрек Бо. – Встретишь Фоса – передай, что мой долг перед ним оплачен.

И Юкон кивнул, хоть и не собирался следовать ничьим указам. Схватил остолбеневшую Дурочку, силой потащил ее вниз по лестнице. Кочерга громко стучала о ступени. Снаружи, судя по грохоту, разразилась настоящая буря, из тех, что обычно приходили в середине лета и губили скромные посадки картошки.

Дурочка остановила его на пороге и потянула к себе. Глаза ее вопрошали: куда мы идем?

– Подальше отсюда, – Юкон едва дышал от волнения и крепче сжимал в руке тонкую горячую ладонь. – Уплывем. У меня есть лодка.

Взгляд Дурочки сам собой метнулся наверх, туда, где остались ее отец и Бо.

– Они не пропадут, – отрезал Юкон.

Несколько секунд она колебалась, но потом покорно кивнула. Юкон успел подумать, как странно, что, несмотря на побои, она спохватилась об отце. Каким бы извергом он ни был, она не хотела его бросать. Но они уже выскочили на скрипучий деревянный порог и онемели от увиденного.

Небо покрылось паутиной молний. Они не мигали и не исчезали: расколов вечную небесную твердь, вгрызались в нее все сильнее и глубже, голубым свечением слепили глаза. Ветер завывал; как оголодавший, бросался на одинокие кусты и крыши домов, срывая черепицу, поднимал с земли жухлую траву и закручивал в вихри. Дождь еще не начался. Воздух был стылый, совсем осенний, пропахший океанской тиной и мокрой землей.

Вдруг раздался оглушительный треск, будто резким движением разорвали мешковину, и на дорогу с неба хлынула черная вода.

Юкон не мог дышать. Он смотрел, как маслянистый крупный дождь обрушился из прорехи в небе и мгновенно превратил все вокруг в блестящее угольное пятно. Трещина росла, стремительно приближаясь к дому Стервятника, пятно расширяло границы, сжирая дорогу, траву, камни, оставляя за собой скользкий след, как медленно сползающий по листу слизень.

Калитку смыло до основания – еще секунду назад она надрывно скрипела, и вот уже на ее месте остался все тот же черный скользкий след.

– Бежим! – с трудом выдавил из себя Юкон, коротко взглянув на Дурочку.

Она подчинилась, бросилась за ним через жгучую траву, обжигавшую голые ступни до волдырей. Юкон первым добрался до сарая, одним махом сдернул с запасной перевернутой лодки мешковину, опрокинул на дно и бросил внутрь весла. По сену и каменному полу лодка шла со скрежетом, но по скользкой траве двигалась вполне сносно.

– Идем к океану, – коротко бросил Юкон Дурочке. – Помоги поднять.

Она слушалась беспрекословно. Вдвоем они управлялись лучше и быстрее, но небо теперь трещало уже со всех сторон, и Юкон старался не думать, что будет, если очередная дыра расползется прямо над их головами.

«Не дождетесь, – про себя злорадно шептал он. – Я вам не баран на закланье, что бы вы там ни решили».

Под шелест черного дождя и завывания ветра добрались до пристани. Серебро высоких волн разбивалось о валуны, оставляя на их гладких боках капли ртути. Океан словно загустел и впитал всю отраженную серость неба. Юкон еще не видел его таким: задумчивым и взволнованным одновременно. Волны шептали не то проклятья, не то благодарности. Тело Червя усохло, кожа как будто прилипла к костям.

Два корабля – на багровых и белых парусах – приблизились к берегу, и Юкон при желании мог бы их рассмотреть в деталях. Было бы время. Он заметил, что судно Шанны покосилось на один бок и палуба его пустовала, в то время как на корабле Фоса шло сражение, поражающее своей ожесточенностью.

– Спустим лодку с причала, – постановил Юкон, уже понимая, что ничего не выйдет, но все равно слез на первую линию валунов. Дурочка осталась стоять на месте, смотрела на него печально и безнадежно.

Резкий треск, раздавшийся, кажется, в самом сердце Юкона, на несколько мгновений парализовал его. Они с Дурочкой запрокинули головы и увидели, как паутина молний поблекла, а следом небо разверзлось, будто порванный мешок, и из прорехи хлынула темная вода.

Юкон никогда еще не видел, чтобы дождь падал так медленно.

Шепот океана внезапно оглушил его. Волна ударила в спину, он рухнул на колени, рассадил ладони о камни и мгновенно вымок насквозь. В ушах застряли водяные пробки, в голове гудело от удара, колени прострелило острой болью. Он едва отыскал в себе силы подняться, еще не осознав, что океан снова пришел ему на помощь, защищая единственного, самого верного друга.

Юкон вскочил на ноги и увидел то, что не могло сравниться ни с одним из его кошмаров, которые возникали после воскрешения мертвых.

Океан смыл ядовитую черную морось, закрыл Юкона своей сильной отцовской рукой. Он защитил его, как родное дитя. Но не счел нужным защитить приемных.

На том месте, где стояла Дурочка, теперь жирно блестело черное пятно. Взглянув на него, Юкон с отвращением подумал, что оно выглядит сытым. К его краю приклеилась лента, которой Дурочка собирала волосы – должно быть, ветер вырвал ее из косы перед тем, как все кончилось.

Не глядя по сторонам, не думая об опасности, Юкон медленно, покачиваясь, подошел к пятну и поднял ленту. Она была еще теплой.

В немой ярости он обернулся к кораблям, и в то же мгновение его заметили: сражение остановилось, и вдруг с десяток людей сиганули с фальшборта в воду. Одновременно, словно вторя им, с другого борта начали спускать весельную шлюпку.

– Юкон, – раздался уже знакомый голос слева за спиной.

Он поднял слезящиеся глаза на Шанну.

Ее красные перчатки лежали на рукояти длинного меча, острием упирающегося в землю. У правой ноги, как и прежде, томился в нетерпении мертвый пес. Его мутные глаза поочередно обращались то к Юкону, то к небу, будто правительница Тенебриса велела ему присматривать и за тем, и за другим.

– Бежать некуда, – вкрадчиво сообщила Шанна. – Мой милый, ты же сам видишь – я не лгу тебе. Твой мир обречен.

Юкон смолчал. Он судорожно искал выход, которого не было. В воображении, как в мягкой подсыхающей глине, застыло лицо Дурочки.

Что Бо там говорил? Про какие-то мертвые сады. И что путь не кончается смертью. Значит, Дурочка уже где-то там, под землей, блуждает, не зная, куда попала. И все – по его вине?

Позади снова громыхнуло, и дрожь прошла по валунам под ногами. Казалось, кто-то сверху, гигантский и всесильный, забрасывает серый, забытый всеми мирок камнями. Уже раскрошил небо, теперь взялся за землю.

– Я же предупреждала, – продолжила Шанна сдержанно. – Срок вышел. Пришло время ему умереть. Идем со мной на корабль, пока не поздно. Я доставлю тебя на безопасные земли, а там ты сам решишь – остаться тебе или уйти.

– Какая ложь!

Юкон не мог с уверенностью сказать, когда и откуда появился Фос: словно возник из воздуха. Но он остановился позади Шанны, с обагренным мечом в правой руке. Косой росчерк кровавых капель пересекал его лицо и блестел рубиновыми всполохами. Белый плащ снизу тоже окрасился багрянцем.

– Все-таки ты страшно расточительна, – продолжил Фос невозмутимо, будто и не замечая творящегося вокруг безумия. – Но скажи мне, что ты сотворила со своей душой, раз даже четверо мертвецов ей уже не в тягость?

– А ты и впрямь немало поднаторел в фехтовании, мой дорогой, – брезгливо хмыкнула Шанна.

– Отойди от него, – Фос коротким взмахом свободной руки указал на окаменевшего Юкона. – И не смей лгать ему дальше. Мне – сколько угодно, я сыт твоей ложью почти что до смерти, но он ее не заслуживает. Юкон, идем. Пока не поздно.

Но Юкон не двигался. Ему нельзя уйти. Теперь нельзя. Как они не поймут?

Прямо за их спинами небо разверзлось и выпустило из себя поток убийственного дождя. Мертвый пес, заметив, что Фос шагнул к Юкону, предостерегающе рыкнул и оскалил грязно-желтые клыки. Белый язык свисал из пасти и безжизненно покачивался из стороны в сторону.

Юкон оставался неподвижен и нем. Все рассыпалось на глазах, все, к чему он привык и был привязан. Эти люди хотят, чтобы он выбрал, но выбирать-то не из чего. Лента в сжатых пальцах намокла от пота. Еще днем он не верил во всю эту чепуху с мирами. Но теперь был готов поверить во что угодно. Даже в то, что Дурочка не умерла, а буквально провалилась под землю.

И еще не поздно ее отыскать.

– Ты, – Шанна развернулась к Фосу и ядовито вымолвила: – В который раз ты встаешь у меня на пути и ради чего? Чтобы я снова отправила тебя на свидание с Соро? Скажи, ей еще не надоели твои визиты?

Она вдруг неожиданно резко и сильно взмахнула мечом над головой. Фос уклонился от удара и вскинул свой клинок. Лицо его осталось спокойным, но тоскливая грусть в глазах сменилась решимостью.

Клинки встретились в воздухе и разошлись, как дерущиеся звери. Удар Фоса был мощным, но Шанна не дрогнула, и Юкон поразился, насколько сильны ее хрупкие с виду запястья и плечи.

– Оставь это, – Фос сделал выпад, но вновь получил достойный отпор. Мертвый пес все так же безучастно взирал на сражение, но стоило Юкону пошевелиться, пустые глаза уставились на него в немом предостережении. – Ты ведь уже пыталась убить его сегодня, хотя должна была знать, что это невозможно.

– Это война! – воскликнула Шанна злорадно. – И прямо сейчас ты снова мне уступаешь.

Она бросила короткий взгляд на воду – с десяток людей необычно быстро преодолели расстояние от корабля до первой линии волнорезов. И Юкон понял почему – все до единого они были мертвы.

Шлюпка преследовала их, но уступала в скорости.

Юкон кивнул самому себе. Достаточно, решил он. Сердце стучало почти ровно.

В два прыжка он одолел расстояние до того места, где в последний раз видел Дурочку.

Правую ногу неожиданно пронзила обжигающая боль. Юкон упал, не дотянувшись до блестящей черной поверхности, растянулся во весь рост и увидел, как мертвый пес сомкнул зубы на его щиколотке. Провалы глаз, как тлеющие угли, вдруг полыхнули алым.

Но к боли Юкону было не привыкать, и он от души врезал свободной ногой зверю в морду. Челюсти хрустнули и разжались. Обрывки штанов на месте укуса мгновенно пропитались кровью. Юкон вскочил, вскрикнув от оглушительной боли, и достиг своей цели.

«Я иду за тобой», – обратился он к воображаемой Дурочке.

Его тело объял огонь, будто он, облитый маслом, шагнул в костер.

– Нет! – крикнул кто-то, но за раскатом грома Юкон не смог различить, кто именно.

«Ничего, терпи, – уговаривал он себя, глубже проваливаясь в ставшую тошнотворно липкой землю. – Вспомни, как холод забирался под кожу, когда океан пытался утопить тебя вместе с лодкой, как ты брел в мокрых лохмотьях, тащил пустые сети в рюкзаке и мечтал лишь о том, чтобы добраться до сарая и укутаться в плед. А сейчас вон как тебе тепло, не на что жаловаться!..»

– Идиот! – донесся до него исступленный крик Шанны.

Страшнее всего оказалось погрузиться в пятно с головой. Юкон закрыл глаза. Лишь бы не хлебнуть обжигающей земли, лишь бы все закончилось быстро.

«Только дождись меня», – обреченно подумал Юкон, прежде чем лишиться сознания.

И темнота проглотила его.

Глава четвертая. Сады Соро

Юкон вдохнул, почувствовал соленый привкус во рту и распахнул глаза. Сквозь алую мутную завесу с трудом пробивался тусклый свет. Он мерцал далеко впереди, то разгораясь, то почти совсем угасая.

«Не похоже, чтобы я умер», – поймал себя на мысли Юкон и медленно поднялся.

Земля под ногами колебалась. Юкон ощущал, как напрягается, продавливается ее упругая поверхность. С каждым вздохом туман сильнее затапливал грудь, и дышать приходилось через силу. Боль в ноге стихла, и, взглянув на окровавленные лохмотья, оставшиеся после зубов пса, он с удивлением обнаружил, что от укуса остался только белый круглый шрам вокруг лодыжки.

– Юкон!

Ну вот, опять. Они и после смерти его не оставят? По мягким интонациям Юкон узнал Фоса. Остановился – все равно не знал, куда идти. Минула вечность, прежде чем тяжелая горячая ладонь легла ему на плечо и над ухом раздался тяжелый вздох.

– Не отходи от меня, пожалуйста.

Юкон взглянул под ноги и увидел: он стоял на обуглившейся траве. Землю под ней покрывали трещины, которые то и дело мерцали рубиновым блеском, будто совсем близко к поверхности закипал расплавленный металл и готовился разорвать слабую кожу земли.

– Где мы? – прошелестел он сипло.

– Ты не знаешь? – удивился Фос. – Бо не сказал?

– Сказал, – несколько смутился Юкон. – Но без подробностей.

– А подробности не помешали бы. Что ж, добро пожаловать на Интермирье.

– Куда?

– На дно мирозданья, в мертвые сады Соро. Иными словами – в чертоги самой смерти.

Юкон поежился. Туман так густо обволакивал незваных гостей, что казалось, за его пределами не существует ничего.

– Выходит, я умер? – чувствуя себя донельзя глупо, уточнил Юкон.

Фос неожиданно тихо рассмеялся. Багровый туман с хлопьями пепла тут же проглотил этот единственный живой звук, будто оскорбился подобному хамству.

– Ты безусловно умер. И, учитывая твой характер, боюсь, что не в последний раз.

– И вы тоже умерли?

– Да.

– А Бо?

– Полагаю, он опередил нас и попал к другому входу.

Юкон кивнул. Вряд ли Фос его обманывает – на то вроде бы нет причин, и раз уж они оба и впрямь оказались где-то за пределами привычного мира, Дурочка тоже уцелела. И где-то неподалеку. Только где же? И как ее найти?

– Мы выберемся отсюда? – спросил Юкон, заметив, как Фос напряженно вглядывается во тьму.

– Надеюсь, что да. Я пойду первым, а ты – шаг в шаг.

И ни слова не прибавив, он фарватером обозначил их дальнейший маршрут. Контур широких плеч теперь маячил в кроваво-красном мороке впереди.

Юкон плелся следом и никак не мог смириться, что происходящее – реальность. Новая реальность, в которой нельзя проснуться, выдохнуть и пойти ставить сети. Ни сетей, ни океана не осталось. Он нащупал в кармане браслет, который Шанна отдала ему на рынке, достал спасенную ленту из волос Дурочки, сплел их вместе и надел на руку.

Становилось жарче. Воздух раскалялся, дрожал и обволакивал горячей липкой пеленой. Юкон вытер пот со лба. Фос ступал уверенно, плечи его были расправлены, подбородок победоносно вскинут. Немного придя в себя, Юкон вскоре догнал его и задал самый волнующий из всех его вопросов:

– Что там произошло? Наверху.

Фос бросил на него беглый взгляд, будто раздумывая, отвечать или нет.

– Срок твоего мира вышел, – после короткой паузы отозвался он. – И он канул в небытие.

– Как это? Получается, все, что было раньше, разрушилось? И теперь там что, пустота?

– Нет. Другие миры стоят, как и прежде. И будут стоять до тех пор, пока не кончится их срок. Ну или до гибели адептов.

– Другие? – Юкон встряхнул тяжелой головой. – Есть и другие?..

– Разумеется.

– И откуда они взялись?

– Мы пробудили их.

Юкон демонстративно остановился, но Фос не поддался. Пришлось снова его догонять, в то время как ступни уже страшно зудели от тлеющей травы.

– Что это значит? – требовательно спросил он.

– Ровно то, что ты предполагаешь, – устало вздохнув, ответил провожатый. – Представь, что деревня, по соседству с которой вы жили, просто однажды появилась там, где сейчас стоит, со всеми ее жителями. Мы, кстати, зовем их аборигенами. Так вот, представь, что они – лишь часть чьей-то выдумки, конкретно в твоем случае – выдумки Бо.

– А я? – всерьез испугался Юкон. – Я тоже – часть этой выдумки?

– Нет, – Фос посмотрел на него внимательнее обычного. – Ты прибыл уже после пробуждения. Так что не бойся, ты по-прежнему – всего лишь весьма упрямый и самонадеянный мальчишка, каким и полагается быть в пятнадцать лет.

– И зачем я вам? – быстро вставил Юкон, притворившись, что вопрос случайно слетел с языка.

Однако провести Фоса не удалось. Он замялся, подыскивая ответ.

– Это очень долгая история, а времени у нас в обрез. Шанна не оставит попыток добраться до тебя и будет искать, пока не найдет.

– Но если я ей так нужен… Почему она не здесь?

– Такое путешествие не для ее хорошеньких ножек, – Фос хмыкнул, но потом добавил серьезно: – Слишком велик риск не вернуться.

– Тогда почему вы пошли за мной?

– Я подумал, что тебе будет скучно здесь одному, – снова усмешка, но, заметив раздражение Юкона, Фос покачал головой: – Интермирье – не место для детей. Пусть даже таких отважных, как ты.

Они продолжали продираться сквозь липкий туман еще довольно долго – Юкон успел осмыслить свое крайне незавидное положение. Прежде он отчаянно боролся за жизнь, каждый день, напропалую, не жалея сил и не боясь боли. Теперь же он чувствовал себя совершенно беспомощным. И к тому же – во власти малознакомого, но крайне самоуверенного проводника.

Черные земли впереди казались совершенно бесконечными и пахли сгоревшим костром. Юкон старался не обращать внимания на жжение в босых ступнях, но вскоре уже не мог идти, не прихрамывая. И хоть ныть и жаловаться было не в его характере, он при всем желании не смог бы дальше скрывать свое скверное положение.

– Фос, – наконец сдался он, и его спутник отвлекся от тяжелых размышлений. – Можно чуть-чуть помедленнее?

Провожатый нахмурился, моргнул и опустил взгляд. Лицо его едва заметно переменилось – но даже незначительная тревога несколько утешила Юкона.

– Я могу тебя попросить? – уточнил Фос, усевшись на тлеющую землю. – Мне, видишь ли, было велено доставить тебя в Луксмир целым и невредимым, ну или хотя бы живым. Я буду крайне тебе признателен, если ты мне в этом поможешь.

– В Луксмир? – переспросил Юкон, с сомнением наблюдая за тем, как Фос стягивает сапоги.

– Да. В столицу Империи. В мир, которому ты принадлежишь с рождения.

– А Шанна сказала, что мое место в… – слово вертелось на языке, но никак не могло с него соскочить.

– В Тенебрисе, – утвердительно кивнул Фос. – Нет, она заблуждается, что случается с ней катастрофически часто. Вот, возьми.

На последнем слове он протянул свои сапоги Юкону, а сам резким движением оторвал от подола своего плаща два лоскута и перемотал босые ноги до щиколоток.

Юкон так и стоял, будто врос в мертвую топь. И хоть ступни, наверное, уже покрылись волдырями, не мог принять помощь. Не мог и все.

– Слушай, – Фос поднялся и заговорил мягко, но требовательно, – я понимаю, ты не привык полагаться на других. Но сделай мне одолжение. Если с тобой что-то случится, я вполне могу лишиться головы.

На губах его задержалась приветливая улыбка, но в глазах сверкнула сталь заточенного клинка. Юкон, чувствуя холодок в животе, подчинился и надел сапоги, которые пришлись почти впору. Спорить с Фосом ему больше не хотелось. Кошмар продолжался и вбирал в себя все больше страхов Юкона. Казалось, все, чего он боялся когда-то – остаться в долгу, оказаться беспомощным перед тем, кто без него погибнет, потерять всех, кого он мог бы с натяжкой назвать близкими людьми, – Интермирье воплощало с легкостью.

– Можно еще вопрос? – стараясь уйти от навязчивого чувства вины, Юкон догнал Фоса. – Как именно вы… Создаете миры?

– Пробуждаем, – вежливо поправил провожатый. – Используем энергию подчинения. Скажем, твой друг на пристани, это ведь ты вернул его к жизни?

Юкон несколько смущенно кивнул.

– Возвратив его в мир живых, ты получил энергию, оставшуюся в нем после смерти. Вот из нее и пробуждаются новые миры.

– То есть, – у Юкона даже дыхание перехватило. – Я тоже могу… пробудить мир? Прямо сейчас?

– Только не здесь. Но если выберемся из садов Соро, тебе вполне может посчастливиться стать адептом.

– Адептом?

– Хранителем мира. Тем, без кого он не сможет существовать. Это честь и большая ответственность. Погибая, мир забирает всех, кто родился в нем, а гостей отправляет сюда, на Интермирье.

Такой подход Юкону совсем не понравился – еще не хватало, чтобы от него снова зависели чьи-то жизни. Нет уж, если это обязательное условие, то он, пожалуй, как-нибудь перебьется.

В тот момент, когда он уже был максимально близок к отчаянию, туман внезапно рассеялся, расступился, будто кто-то отдернул занавес, и Юкон вышел к высокой живой изгороди. В тумане казалось, что она простирается до самого неба, если бы только над головой действительно был небосвод. Жесткий кустарник, остриженный по одной плоскости, обуглился не меньше травы и насквозь не проглядывался. Миновав еще шагов двадцать по вытоптанной тропе, двое – мальчик и мужчина – остановились у низкой калитки из черненой стали.

– Никогда, – едва слышно пробормотал Фос.

– Что? – тут же переспросил Юкон, но ответом ему послужил нетерпеливый взмах руки:

– Будь осторожен. Мы на чужих землях. И нам здесь не рады.

Помедлив, Фос прикоснулся к калитке, и только тогда Юкон заметил: она будто была сделана из ребер гигантского животного – их острые края взрыли землю, и сквозь свежие порезы проступила светящаяся раскаленная кровь.

– Не наступи, – предостерег Фос, прыжком одолев препятствие.

Юкон повторил за ним нехитрый маневр и уже набрал побольше воздуха для новых вопросов, как вдруг услышал зычный мужской голос за спиной:

– Эй, подождите! Постойте!

Фос неуловимо быстро оказался рядом с Юконом и беспардонно задвинул его за свою спину, когда из пепельной пелены к ним, невзирая на дымящиеся сверкающие раны земли, шагнул человек размером с небольшую скалу.

Мужчина, вышедший из тумана, выглядел действительно впечатляюще: из-под тонкой безрукавки проступали каменные мускулы, за его широченной спиной без труда укрылись бы трое таких, как Юкон. Грубое лицо в обрамлении всклокоченных черных волос казалось совершенно квадратным, но взгляд непроизвольно выдавал добродушие. Верхняя губа когда-то была рассечена, срослась неровно, и теперь он улыбался только одной стороной рта, но зато от всей души.

– Я из Тенебриса, – первым делом сообщил мужчина и представился: – Тулар.

Он выглядел таким обрадованным, таким воодушевленным, что Юкон невольно заразился его настроением и даже немного приободрился.

– Мы – адепты Луксмира, – не стал скрывать Фос, но дальше, глазом не моргнув, соврал: – Мое имя Вост, а это мой сын, Юлан. Мы на пару рыбачили до того, как попасть сюда.

Юкона совершенно не прельщала роль сына Фоса и тем более он не собирался потакать вранью. Но провожатый одарил его предостерегающим взглядом, от которого стало не по себе. Как если бы вечно угрюмый Бо вдруг от души рассмеялся, только наоборот.