Тень под лампой. Лу-Фадо

– Ах, это ты, – Эккерт с недовольным выражением лица отстранился на шаг назад.

– Ах, это я! – с наигранной радостью в голосе восхитился самим собой Эрик.– Увы и ах, но я забираю мою сестрицу к себе домой на запланированный релакс.

– Советую снизить процент пафоса в голосе при разговоре со мной, – грубым тоном ответил Алекс, чувствуя, что вот-вот выйдет из себя.

– А я вам советую сию секунду отчалить на второй этаж в свой кабинет. У вас, господин Эккерт, пациент через 15 минут, – всё с такой же беспечной интонацией продолжал Эрик, театрально жестикулируя.– А то ещё, не дай боженька, опоздаешь, пациента во все места нужные и ненужные не поцелуешь. Папочка разозлится и отберет у сыночка игрушечку его заморскую с эмблемой «Porsche», которая стоит на этаж ниже на парковке.

– Слушай, ты! – Алекс вцепился в воротник куртки Эрика.

– Тише, тише, – быстро взяв Алекса за запястье, Ева внезапно заговорила ласковым голоском.

– Правда, Алекс, не начинай! – Джастин вынырнул из-за спины друга, как профессиональный телохранитель, и схватил его за плечо.

Все мышцы на лице Алексея напряглись, рука сжала воротник Эрика ещё сильнее. Ева, заметив, что Эккерт на пределе, вырвалась из цепких рук брата и подошла к Алексу вплотную.

– Я обещаю, что буду вечером дома, – девушка провела кончиками пальцев по его груди.– Мы поужинаем, поговорим. Только не распаляйся сейчас, пожалуйста.

– Я не сверну ему сейчас шею только при выполнении двух обязательных условий: ты сейчас едешь домой, а этого чудика, – Алекс посмотрел на Эрика, – чтобы в радиусе пяти километров от тебя не было, – проговорил он приказным тоном.

– Да, хорошо, – мгновенно согласилась Ева, состроив глазки наивной дурочки без капли лишних эмоций на лице.

Алексей недовольно поджал губы, но хватку всё-таки ослабил и отпустил Эрика. Ева устало улыбнулась ему в ответ, чтобы хоть как-то остудить кипящую кровь своего парня.

– Эккерт, – Эрик вновь вступил в диалог с Алексом, – вижу, любишь мою сестру…

– Не сомневайся.

– Тогда обновляй!

Эрик кинул в руки Алексея небольшой плоский предмет. Парень рефлекторно подхватил его и сразу же понял, что это ipad, вернее его остатки, так как экран чуть ли не насквозь пробит предметом, напоминающим по форме тонкий каблук. Эккерт снова переключил внимание на Еву и Эрика, но парочки уже и след простыл.

– Лисы пронырливые, – озвучил Джастин мысль Алексея.

Умение исчезать в мгновение ока было, действительно, у Лирел в крови. Брат и сестра умудрились ловко раствориться среди толпы врачей и пациентов, и скоро уже двигались по улице.

– Меня не перестает забавлять наше кодовое сообщение о присутствии Эккертов, – хихикал Эрик, рассматривая последнее сообщение от сестры с текстом «пиSОS».

– Придется ехать ко мне домой и разруливать ситуацию там, – размышляла Ева вслух.– Воспользуемся его компьютером.

– Да уже плевать куда, лишь бы быстрее.

– Сколько мы времени уже потеряли? – обеспокоенно спросила она.

– Не паникуй, сейчас сядем в машину – я за руль, а ты начинаешь помогать им, – распорядился Эрик.

– Каким образом я им помогать буду? Про трагичную судьбу моего планшета забыл?

– Ах, да! – вспомнил Эрик утреннюю ситуацию, приближаясь к собственному авто.– Садись на заднее сидение и пристегнись, так как ПДД, я сделаю вид, что забыл.

– Смотри, чтобы в морге не напомнили, – съязвила Ева, усаживаясь на место пассажира.

2 августа/ 11:51/ <Санкт-Петербург/ дом семьи Эккерт>

В наушниках пульсирующей волной раздался оглушительный крик. Ушная перепонка девушки перенапряглась до режущей дрожи.

– Уходи оттуда, живо! – сорвалась она на крик.

Четыре вида панорам с камер видеонаблюдения, которые транслировались по ноутбуку, застыли на одних и тех же кадрах. Сильный шум по ту сторону линии сменился гробовой тишиной.

– Ответь хоть что-нибудь, – взмолилась Ева.

Ответ не заставил себя долго ждать.

Нарастающий истерический смех.

У смеющегося периодически срывался голос. Он с громким хрипом набирал в себя огромные порции воздуха, чтобы восстановить дыхание.

Тишина.

Тишина, которая длилась мгновение, перетекла в скулящий жалобный стон, перерастающий в волчий рев.

Казалось, что такой шум может исходить от двух разных людей. Но эту догадку сразу опроверг глубокий выдох в микрофон перед началом неистовых воплей на заднем плане.

Смерть.

Сердцебиение Евы Лирел участилось до предела, в ушах смешались шум и звон. Из-за кошмара, который происходил на другом конце телефонной линии, тоже захотелось кричать.

– Не слушай это! – теперь возглас донесся из-за её спины.

Рука брата резко сдернула массивные наушники с микрофоном с головы девушки.

– Всё закончилось, Ева, – Эрик обнял сестру за плечи.

– Они тоже… – выдавила Ева, сдерживая ком в горле.

– Сестрица, я умоляю тебя, – парень нахмурил брови, – не расстраивайся, – взглянув в её глаза, он увидел застывшие в них слёзы, – и тем более, не плачь. Не могу видеть твои слёзы.

– Я слышала его последний вздох, – она опустила взгляд и глубоко выдохнула, будто выпуская из себя напряжение и гнев, – и ты советуешь мне не расстраиваться?

Эрик, разумеется, понимал всю тягость ситуации, но даже в этот момент он решил подбодрить сестру очередной неуместной шуткой.

– Ну… Если тебе станет от этого легче, то моего грохнули первым.

Девушка, пошатываясь, встала на ноги. Она взяла за руку брата и повела его за собой. Эрик не стал сопротивляться, просто следовал за сестрой. И вопросов лишних он тоже не задавал, пока внезапно не оказался на лестничной площадке, а перед его носом не захлопнулась входная дверь.

– Ева! – Эрик барабанил кулаками в дверь.– Ева! Ну, прости дурака! Просто вырвалось… Ну, открой дверь!

Последнее, что слышала Ева Лирел – хлопок входной двери. Возгласы её брата и другие посторонние звуки извне мозг девушки вовсе отказывался воспринимать. Предсмертные крики напарника заполнили всю её изнутри, словно едкий дым. Который начал болезненно пропитывать каждую клеточку в теле. Колени Евы согнулись под тяжестью собственного веса, и она медленно сползла вдоль двери вниз. В этот момент ей казалось, что она начала чувствовать вес своей души, сравнимый по тяжести только с мешком цемента.

2 августа/ 14:37/ <Санкт-Петербург/ дом семьи Эккерт>

Беспрерывная вибрация мобильного телефона.

Неприятный звук пытался пробиться сквозь толстую корку уныния и отчаяния, которой покрылась Ева Лирел. Находясь в подсознательном трансе уже больше часа, девушка так и осталась неподвижно сидеть возле входной двери. Конечности начали терять чувствительность из-за долгого неестественного положения тела. Ева понимала, что звонок был далеко не первый, но только сейчас она соизволила взглянуть на экран телефона.

Вызов от Алексея Эккерта.

От увиденного девушка слегка вздрогнула, что заставило её тело двигаться. Пытаясь дотянуться рукой до мобильного, она заметила на пальцах остатки грязи с обуви. Ева с брезгливостью смахнула сухую грязь с пальцев. Тут же попыталась встать на ноги, что далось с трудом, так как руки и ноги сильно затекли. Несмотря на неприятные ощущения, Лирел сразу направилась в кладовую за хозяйственными принадлежностями: ведром, одноразовыми тряпками, резиновыми перчатками и моющими средствами. В неспешном ритме, но без остановки девушка начала чистить обувь и намывать пол в коридоре. Параллельно она держала в голове мысль – ответить на звонок, который с кратковременными интервалами раздавался вновь. Но запланированное так и не удалось реализовать. Внимание девушки привлекли отпечатки пальцев на зеркальной двери гардеробной в прихожей. Затем Ева переместилась в гостиную, которая была совмещена с кухней. Тут ей не понравились 0,25 мм слоя пыли на полке с сувенирами…

…И на плазменном телевизоре…

…И на искусственном камине…

…И на ковре было множество каких-то крошек…

…Да и раковина была вся в налёте от средства для мытья посуды…

Процесс уборки остановился на отбеливании ванной, в которой Ева намеревалась помыться перед приходом хозяина дома. Девушка сняла с себя всю верхнюю одежду и отправила её в корзину для грязного белья, решив оставить стирку на вечер.

Ева подошла к зеркалу и с неприязнью посмотрела на своё обнаженное тело. Последствия бессонных ночей на одном лишь чае дали о себе знать. Рёбра, обтянутые кожей, можно было пересчитать с одного взгляда, кожа, которая была и без того бледной, стала едва ли не синей. Искусственные лучи света отражались на коже Евы холодным перламутром. У Лирел была весьма странная реакция на свет, особенно на яркий. Она его плохо воспринимала, поэтому сильно морщилась на солнце и не включала сильного искусственного освещения в помещениях, так как её это ослепляло.

Долго заниматься самобичеванием Ева не стала. А приняла ванну с гелем для душа и воспользовалась сахарным скрабом для тела с запахом вишни в шоколаде. Уходу за собой девушка уделяла немало внимания. Выглядела она всегда ухоженной, даже через чур – чистая выглаженная одежда, подобранная со вкусом, пускай и специфическим, всегда идеально уложенные волосы. Казалось, что она промывает и высушивает отдельно каждый волос на своей голове, настолько совершенной выглядела её прическа. Также маникюр и педикюр являлись обязательной галочкой в образе.

Алексей всегда говорил, что её старания излишни. Ведь Ева и без этого была очень красивой и яркой. Хотя бы только за счёт своих длиннющих алых волос – натуральным оттенком от рождения…

2 августа/ 18:25/ <Санкт-Петербург/ дом семьи Эккерт>

Закончив со всеми уходовыми процедурами, Ева расставила всю косметику в идеальном порядке. Надев заранее заготовленную чистую одежду, она направилась в гостиную. На ходу расчесывая высушенные волосы, Лирел не заметила, как наткнулась на кого-то массивного и высокого. Это был хозяин дома – Алексей Эккерт. Подняв глаза, девушка увидела непривычное для себя лицо, которое ранее излучало добро и благородство, а теперь только нездоровую манию к убийствам.

– Ева, – обратился к ней парень крайне недовольным тоном.

– М? – в покрасневших глазах девушки появился проблеск невинности.

– Тебя только вчера с пальмы сняли? – поинтересовался Алекс, держа в руках её мобильный.– Ты не знаешь, для чего нужен телефон?

Алексей сунул телефон Еве чуть ли не в нос, демонстрируя 17 пропущенных звонков от него, 5 от Эрика и 2 от неопределенного абонента.

– Я была занята, – спокойно ответила Лирел, даже не пытаясь как-либо оправдаться или солгать.

– Занята?! – выкрикнул Алексей и быстро закусил губу, чтобы удержаться от громких высказываний.

– Мы же договаривались, что я буду дома к твоему приходу, – спокойно продолжила она.– Я здесь. Ну, и зачем злиться? Я в назначенное время в назначенном месте. Я одна, – Ева говорила всё четко и членораздельно, как для ребёнка с синдромом Дауна.

По сути всё было логично. Алексей это прекрасно понимал, но его продолжало выводить из себя подобное поведение со стороны девушки. Больно оно эгоистичное временами.

– Ты часто беспричинно беспокоишься за меня. Даже слишком, – начала упрекать Алексея девушка.

– Извини, Ева, но ты – моя личная жизнь. И это нормально, что я за тебя так беспокоюсь, – продолжил Алекс на повышенных тонах.

– Ничего, Алекс, это ты извини, что я – твоя личная жизнь, – Ева отвела глаза, чувствуя неловкость из-за его слов.

Алексей провел ладонью по своему лицу, словно смывая с себя пристывший налет ярости. Потом он медленно сомкнул пальцы обеих рук на шее Евы, практически не сжимая их.

– Тебя убить мало, – прошипел парень, понарошку пытаясь придушить собственную девушку.

Ева же ответила не менее странно – она поцеловала Алекса, как только он наклонился к ней чуть ближе. От неожиданности Алексей Эккерт вытаращил глаза и вздрогнул. Но удивление продлилось недолго. Напряжение сменилось расслабленностью и лёгким возбуждением. Его руки на шее девушки разомкнулись и скользнули ей на спину, чтобы прижать её крепче к себе.

– Действительно, убить меня будет мало, – заговорила Лирел, уткнувшись Алексу в шею.– Ты делаешь намного больше…

– Что именно? – недопонял он.

– Умеешь прощать, – её руки сомкнулись на его спине, – даже такую, как я.

– А с чего ты взяла, что я тебя сейчас простил? – парень немного отстранился, так, чтобы видеть её глаза, в которых играло непонимание.– Ты даже не извинилась.

Только хотела Ева открыть рот, как Алексей подхватил её на руки и унес в комнату, где уложил на меховой чёрный ковер. Он встал над ней так, чтобы талия девушки находилась между его ступней.

– Родители дома? – спросил Алекс.

– Нет, – коротко ответила она, поправив шёлковый халат, спавший с плеч.

– Тогда будешь извиняться, – приказал парень, расстегивая пуговицы на своей рубашке.

– Добровольно или принудительно? – уточнила Ева, расплывшись в ехидной улыбке.

– Ну, это, дорогая, зависит только от тебя.

Мужская рубашка полетела вниз. Лирел села на колени напротив бедер парня и провела пальцами от его колен до торса.

– Зачем же принудительно? —она расстегнула ремень на джинсах Алексея.– Я признаю свою вину.

Девушка поцеловала его в самый низ живота. Ощутив от его кожи свежий запах с оттенком ментолового геля для душа, Ева приспустила расстёгнутые джинсы и провела кончиком языка у основания полового органа. Эккерт блаженно улыбнулся, запустив пальцы ей в волосы и, следом почувствовав тёплое обволакивающее ощущение на разгоряченной плоти. Ровное дыхание парня сразу же сбилось, как и сердцебиение. Он с шипением втянул воздух сквозь зубы, чтобы не застонать, но его терпения хватило ненадолго. Буквально после пары минут поступательных движений Алекс сорвался на стон. Колени едва не подкосились, и он остановил девушку. Тоже встав на колени, он поцеловал ее в губы. Парень прикоснулся к кончику её языка своим и углубил поцелуй, почувствовав свой собственный привкус. Ева забралась к нему на колени, не прерывая поцелуй. Алекс скинул с её плеч халат, оставив в одном чёрном кружевном белье. Он уложил девушку на ковер, при этом оставив её поясницу у себя на согнутых ногах. И освободил себя и Еву от последней лишней одежды, постепенно предаваясь страстным плотским утехам.

2 августа/ 21:40/ <Санкт-Петербург/ дом семьи Эккерт>

Насытившись друг другом, парочка лежала на просторной кровати, завернувшись в лёгкое покрывало. Алекс крепко обнимал Еву сзади, зарывшись носом в копну её волос. Лирел поглаживала его крепкую руку, выражая, таким образом, скорее не нежность, а желание освободиться. Ей хотелось поскорее принять душ ещё раз из-за ощущения мужского пота на своей коже.

– Родители были дома? – первое, что решил спросить парень после секса.

– Нет, – сухо ответила Ева.

…Я понимаю, что ты по ним скучаешь, мой маленький мальчик, но не стоит МНЕ задавать вопросы, где они пропадают. Это уже порядком надоедает…

– Ты меня любишь? – спросил Алекс.

– Конечно, – не раздумывая, ответила Ева.

…Уже предвкушаю пустой словесный трёп вместо того, чтобы лечь спать или принять ванну. Что было бы полезнее…

– Как же? – стал назойливее он.

– Тебе с какой научной точки зрения ответить: медицинской или философской?

– Лучше с философской, конечно, но тебе ведь ближе медицинская.

– Разумеется, – она потянулась, переворачиваясь на спину.– Любви по сути не существует. Существуют химические реакции, затрагивающие гормональную систему.

– То есть, я тронул твою гормональную систему, а не сердце? – усмехнулся он.

– Скорее, мозг. Из-за эмоционального вожделения к тебе в мозговом веществе надпочечников начинается вырабатываться гормон норадреналин, – крайне терпеливо и деликатно отвечала она.

– Я знаю, что этот гормон выделяется у наркоманов при приеме кокаина или другого подобного вещества.

– Ну да, должен знать, ты же психиатр, как-никак.

– Ещё не совсем, конечно. Интернатура только через год кончится.

– Ну, – она задумалась, – с точки зрения твоей науки – мы наркоманы.

Алекс в ответ тихо рассмеялся, глядя на серьёзное выражение лица девушки, которое только усиливало его смех.

– А ещё алкоголики, – добавила Ева.

– А алкоголики-то почему? – удивился парень, постепенно отходя от веселья.

– Радость моя, ты меня разочаровываешь, – она с грустью взглянула на него.– Как «любовный гормон» называется?

– Кажется, – он задумался, – окситоцин.

Девушка вскинула брови и слегка кивнула, дав Алексею знак, чтобы он продолжал мысль.

– А, тот же гормон выделяется при принятии алкоголя, – вспомнил парень.

– Ну вот, а то я подумала, что ты у нас в клинике по блату практикуешься.

– Ты, кажется, перебарщиваешь, – он повернул Еву к себе лицом.– Смотри глобальнее на вещи. Не стоит расчленять все на нано-частицы. Столько мелких знаний могут не пригодиться. Можно с ума сойти, заучивая каждый мизерный факт.

…Господи, да когда ж ты уже уснёшь?..

– Я думаю иначе. Поэтому я в свои 24 года – высококвалифицированный терапевт-хирург. При этом параллельно изучаю стоматологию и ортопедию. А кто-то в 27 ещё проходит интернатуру, – хитро улыбнулась она, ощущая собственное превосходство над младшим Эккертом.

– Я бы сейчас на это мог обидеться, но не буду из-за накрывшего меня с головой окситоцина, – усмехнулся он, поцеловав её в лоб.

– И адреналина, – уголки рта Евы растянулись в лёгкой улыбке.– Секс уже другую химическую реакцию запускает.

– А ты, случаем, пирамиду Маслоу не изучала?

– Случаем, изучала.

– И?

– Ну, во-первых, это всего лишь теория, во-вторых, крайне неточная, в-третьих, даже она основана на человеческой природе и инстинктах.

– А высшие уровни потребностей вроде самоактуализации, эстетики. Тоже природа и инстинкты? Я к тому, что человек поднялся намного выше уровня простого млекопитающего, и правят им не только процессы, происходящие в организме, но и собственная высшая мысль.

– Разумеется, но и это отталкивается оттого, о чем я говорила ранее.

– Слушай, но не все же человеческие чувства – химическая реакция и инстинкты. Вот то, что я за тебя и твоё благосостояние переживаю, хотя по факту ты мне никем не являешься- тоже по-твоему гормоны?

– Да, в данном случае кортизол.

– И замуж ты за меня тоже выходишь из-за гормонов?

– Нет конечно.

– Интересно теперь выслушать причину твоего решения, – Алексей оперся на локоть и посмотрел на Еву с усмешкой.– Опять с медицинской стороны?

– Естественно. Это инстинкт человека быть социализированным. Грубо говоря, природа нас сделала стадными созданиями, цепляющимися друг за друга. Особенно за родных по крови, – продолжила спокойно она, вспомнив о своем брате.– Всегда говорила, что брак по любви заранее обречен.

– И тогда, получается, зачем нужен брак? Конкретно тебе.

– В моем понятии брак- это выгодные партнерские отношения для обеих сторон. Причём во всех смыслах: социальных, сексуальных, юридических, биологических и тому подобное. По всем пунктам я и ты практически идеально подходим.

– Ну да, если ещё взять в расчёт документацию при заключении брачного союза, – рассуждал он, улыбаясь, – плюс ещё, может быть, брачный контракт.

– Вот видишь, – победно улыбнулась она, будто победила в соревновании в номинации «кто больше прав».

– Ну и зануда ты, Лирел, – он скорчил неприятную гримасу.– Я сейчас будто с одной из наших преподавательниц из универа переспал.

– Инессой Львовной? – Ева старалась сдерживать смех.

– Именно с ней. Более занудных лекций я не слышал ни от кого. У человека дар вводить массу людей в кому одним лишь занудным тембром своего голоса, – он закатил глаза, вспоминая былые университетские времена.

– Не думала, что ты во время секса со мной можешь представить на моем месте шестидесятилетнюю старушку с избыточным весом, – Ева поморщилась, и впрямь удивившись представленной картине.

– Ой, обожаю нестандартных женщин, – Алекс начал подыгрывать шутке.

Перевернувшись обратно на спину, он просунул ладони себе под затылок.

– Тебя же я как-то терплю уже четвертый год. Да ещё и предложение сделал.

– Извращенец, – произнесла Ева с выражением лица, которое граничило между серьёзностью и смехом.

– Называй меня и все наши чувства и отношения, как хочешь, но факт остаётся фактом…

– Спокойной ночи, – Лирел быстро свернула разговор, чувствуя, что уже вдоволь пресытилась бесполезным диалогом.

– Сильно устала?

Ева кивнула головой уже с закрытыми глазами. Алексей, наконец, остановил свой словесный поток и просто поцеловал девушку перед сном. Но напоследок он всё-таки решил озвучить свою мысль, крутящуюся в голове.

– Знаешь, такие люди, как ТЫ, за подобными разговорами и поведением просто скрываю свою хрустальную душу.

Лирел отчаянно притворялась, что спит, но при этом внимательно прислушивалась к словам Алексея Эккерта. Их теории о жизни напрочь расходились, но сдерживал их от конфликта неистовый интерес к изучению противоположного взгляда.

– Такие люди, как ты, специально покрывают себя этой эфемерной корочкой, считая её щитом от всех невзгод. Я думаю, что это фикция. Разумная часть общества прекрасно понимает, что подобное поведение людей – это следствие влияния тех, кто был в жизни этого якобы асоциального индивида. Каждый имел большое влияние на него, что и спровоцировало отстранённость от мира. Они боятся вновь ранить себя так сильно…

…Пускай ты и излишне сложно выражаешь мысли, но я всё равно понимаю твою логику…

На удивление в этот раз Ева внимательно его слушала, пускай и сквозь дрёму. Ей это было не свойственно в повседневной жизни. Она умела слышать и слушать только, то, что гласит научно подтвержденный источник. От остальных пустословных речей девушка зачастую отстранялась, абсолютно не слыша ни единого звука. За исключением монотонного гудения, в которое превращался голос собеседника. Конкретно эта пустословная речь, в понимании Лирел, всё же нашла небольшой отклик в её хрустальной душе.

Сон Евы Лирел

Стоило Алексею упомянуть об университете и начале её знакомства с Эккертами, как подсознание сразу начало воспроизводить отдельные фрагменты былых лет. Картинки стали приходить в движение, не придерживаясь никакой хронологии воспроизведения. Её голос начал озвучивать происходящее.

Ева в возрасте 14 лет. Она очнулась в реанимации. И первым кого она увидела, был Марк Эккерт – отец Алекса и глава семьи.

…Я провела в коме несколько лет.

На тот момент во мне не было ни страха, ни паники. Во мне не было вообще ничего… Первые 14 лет моей жизни уничтожил мой же мозг. Это было последствие сильной травмы головы после автокатастрофы. Мои родители погибли сразу, на месте аварии. Мой младший брат Эрик отделался лишь переломом руки, а я пролежала в коме два года с сильной травмой головы. После выписки из больницы Марк взял полную опеку надо мной и Эриком. Так ему завещал наш покойный отец.

Кадры воспоминаний резко сменились. Очевидно, что девушке не хотелось вспоминать этот промежуток своей жизни. Он был слишком тяжелым для неё…

Теперь Ева в возрасте 18 лет неспешно шла по коридору петербургского медицинского ВУЗа.

…Я, будучи столь юной, уже обучалась на четвертом курсе университета. Так как в шестнадцать я уже закончила общеобразовательную школу экстерном. Затем в течении двух лет (перед переездом в Россию…) я изучила программу первых трех курсов медицинского университета (под руководством Марка Эккерта, естественно).

По правде говоря, я не хотела посвящать свою жизнь медицине. Мне это слишком легко давалось, из-за чего казалось скучным. Но всё было уже заранее предрешено моим отцом…

Марк Эккерт являлся другом и коллегой отца. Именно он посодействовал моему развитию на поприще врача после смерти родителей. Папочка Лирел оставил Марку все пароли к кодовым замкам от моей души и разума, чтобы после его ухода Эккерт смог продолжить мое образование. По неизвестной причине он делал все ставки на меня, а не Эрика, словно ему было на него плевать…

Девушка одиноко сидела на заднем дворе университета. Во время перерыва она пила чай из термоса, отстранившись от колких взглядов студентов и преподавателей.

…Алексей… Я терпеть его не могла, а он терпеть не мог меня…

…Я знала, что внезапная просьбы о репетиторстве была с двойным умыслом. Я всегда всё знала и понимала, но воспротивиться не могла…

…Марк… Ты – проклятье человечества…

Ева прошла в переполненную аудиторию и сразу направилась к своему привычному месту в первом ряду у окна. Но к её удивлению оно было занято Алексеем Эккертом и его другом.