Пробужденные

– Больше, больше подробностей! – потребовала она.

– Да нечего рассказывать, – я пожала плечами. – Несмотря на мою паранойю, с ним достаточно спокойно. Он открытый, честный. Хочет увидеться еще. Но есть кое-что, что меня в нем пугает: он слишком старается, а в его положении это как-то странно.

– Разве это плохо? – удивилась Кет. – И что у него за положение?

– Это не важно. Просто поверь, что на его фоне я обычная девчонка. Но он говорит, что именно это ему и нравится.

– Но он-то тебе нравится? – спросила Дороти.

Я задумалась на несколько секунд, закусив губу, и все же кивнула головой. Девочки радостно улыбнулись.

– Итак, подытожим, – Лиари хлопнула в ладоши. – Тебе встретился достаточно взрослый и, судя по твоим словам, как-то по-особенному статусный, но при этом отзывчивый и приятный молодой человек, готовый встретиться еще. И он тебе нравится. Так?

– Так.

– Отлично, – сказала Лиари. – И когда мы его увидим?

От ее вопроса я подавилась кофе и, спрыгнув на пол, принялась откашливаться.

– Да с твоим напором похоже, что никогда, – прохрипела я, ударяя себя в грудь. – Тем более, я сама еще не решила, стоит ли ввязываться в эти отношения.

– Конечно, стоит! – воскликнула Дороти. – Ты нас заинтриговала, мы хотим увидеть, что это за принц! Как его хотя бы зовут, твоего блондинчика?

Я рассмеялась и выпрямилась, кофе наконец нашло нужный путь.

– Он не блодинчик, ну сколько можно? Просто русый. К тому же, если я скажу, вы мне все равно не поверите, – я подмигнула и направилась к выходу. – А теперь убирайтесь из моего дома, мне предстоит учить физику.

Девочки разочарованно вскрикнули «Но Дайен!», а я сбежала в комнату громко хохоча.

Элеонор ушла почти в десять. От всех этих формул у меня ужасно пухла голова, но спать еще не хотелось. Надо признать, Лиари была действительно хорошим учителем: терпеливо провозиться со мной почти десять часов, да еще и умудриться донести до меня материал – это не каждому под силу.

Нет, учить – это было однозначно ее призвание. Она была моей одногодкой, не училась в колледже, но оставалась умной и начитанной. Сейчас подрабатывала в детской танцевальной студии и планировала в будущем открыть свою. У нее был четкий план, расписанный на всю жизнь: учеба в бизнес-школе, на которую она уже почти скопила денег, открытие собственной студии, обучение призеров и чемпионов мировых танцевальных конкурсов… вот, чем горела Элеонор. Свое предназначение она поняла аккурат после смерти матери. «Нельзя жить бесцельно, Дайен» – сказала она мне после похорон.

Я подошла к стене, на которой висела наша совместная фотография. Мама сняла нас прошлым летом, когда мы надували резиновый бассейн на заднем дворе. Ближе всех как раз Элеонор: темноволосая и темноглазая смуглая красавица со сдержанной улыбкой, волосы всегда в косе, ноги всегда от ушей, в глазах всегда спокойствие и умеренность. И мало кто мог разглядеть в ней мягкость и нежность, которую она тщательно прятала под панцирем «Я справлюсь со всем сама».

Следом за ней Кетерин, наша единственная и неповторимая мисс Блонди. Длинные, всегда распущенные светлые волосы, почти синие глаза и широкая улыбка. Кетерин занималась танцами вместе с Лиари, но больше ее привлекал модельный бизнес – именно в него она основательно подалась сразу после школы. И у нее уже были успехи на этом поприще: она была одной из любимец-моделей в сегменте подростковой одежды.

Сегменте? А это слово я откуда знаю?

В общем, Кетерин уже имела внушительное портфолио и контракт с неплохим брендом. Хотя она часто в шутку мечтала выйти за какого-нибудь работящего деревенщину, поселиться на ферме, родить троих, растолстеть и распрощаться со своей природной красотой. Насколько эта шутка правда шутка? Я не знаю.

С левого края на фото Дороти. Она стоит, раскинув руки и загнув одну ногу назад. Ее длинные и почти черные волосы собраны в высокий хвост, а на лице выражение неподдельной радости. Для Доры жизнь – это сплошной повод для счастья, ее окружали только хорошие люди и с ней постоянно случались чудеса. Это был самый жизнерадостный и остроумный человек нашей компании, и единственное, что ее действительно заботило – чтобы жить было в кайф. Поэтому будущее ее не имело четких планов. Она была на год младше меня, училась в том же дурацком колледже, что и я. Но у Дороти была любовь – писать. Она и привела ее в журналистику и в местную газету.

И почти в центре, но дальше всех от объектива – я. Блеклые темно-русые волосы, невзрачные зеленые глаза, неуверенная улыбка. Вечно несуразная, неуместная, непонятная личность. Талантов нет, достижений нет, планов на будущее нет и его понимания тоже абсолютно нет.

Учитель, модель, журналист и я, псевдосоциолог, хороша компания. Что нас объединяло?

Музыка.

Мы познакомились в творческой студии, где Лиари и Кет танцевали и учились играть, а меня мама привела на вокал. Мне и Элеонор было по двенадцать, а Кетерин девять. Я была не особенно общительной, но как-то умудрилась вписаться в их маленький круг. Дороти появилась в студии на пару лет позже и окончательно склеила нашу компанию.

Шли годы, а мы все общались и играли, играли и общались – все было весело и невинно. Пока в семнадцать меня не осенило, что из нас получилась бы неплохая группа: я с гитарой и на вокале, Лиари на бас-гитаре, Кетерин на клавишных, а Дороти за барабанами. И долой академическую классику, только рок!

Три месяца я уговаривала маму собрать нам студию в подвале, и это была самая дорогая покупка, которую она делала мне авансом. Впрочем, она быстро окупилась. Родители Кетерин отнеслись к нашей музыке серьезнее, чем мы сами, и показали наши записи своему знакомому, тому самому Джеку Харвуду.

Дело закончилось альбомом на профессиональной студии. В итоге мы, четыре школьницы, учились в будни, а в выходные выступали в клубах и на фестивалях. Под присмотром родителей, разумеется. И так продолжалось полтора года, пока не заболела мама Лиари.

Группа закончила свое существование, и я стала просто псевдосоциологом. Музыка всегда значила для меня многое, но хотела бы я заниматься этим всегда? Не уверена.

Учитель, модель, журналист… и я. Кто я? Просто… я?

Так в чем же мое предназначение?

Я села за ноутбук и стала бесцельно серфить по фейсбуку. Страница Элеонор молчала, Дора репостнула какую-то новость, а Кетерин обновила фотографию. Мама прислала подмигивающий смайлик, но самой ее не было в сети уже несколько часов – очередная командировка украла ее у меня рано утром и вернет только завтра днем.

И снова я и моя скучная жизнь.

Я посмотрела на карту, висящую на стене – мама побывала почти во всех точках, что я там отметила. Я же не была нигде.

– Все, хватит, – сказала я громко и хлопнула крышкой ноутбука. – Ты в депрессию себя так загонишь. Прекращай.

Сходила в душ, напилась чаю и вернулась в комнату за телефоном. На экране появился значок пропущенного вызова и сообщение от Брайана: «Уже спишь?». Немного замешкавшись, я ответила «Нет», и он практически сразу перезвонил.

– Привет. Я не отвлек тебя?

– Нет. Я просто не слышала звонка.

– А ты не привязана к телефону, да? – усмехнулся Брайан.

– Нет, не особенно.

– У тебя уставший голос.

– Да, Лиари сегодня целый день объясняла мне физику.

– Лиари?

– Да, Элеонор. Моя подруга. А как ты провел день?

Я подключила наушники и залезла под одеяло.

– Откровенно говоря, никак. Крис целый день делал свои дела, а я слонялся туда-сюда.

– А вы обычно все время вместе?

– Мы живем в одной квартире. Но это не то, о чем обычно сразу думают.

– Да я и не подумала. Но удивилась, да.

– Мы почти все время где-то рядом: на работе, в поездках, во время отдыха. Так что удобнее всего было и поселиться где-то рядом. А потом нам попалась квартира, в которой можно жить и не замечать присутствие другого. Мы решили, что это лучший вариант. Кстати, хочешь я тебя напугаю?

– Это чем? – напряглась я.

– Я рассказал ему о тебе, и он хочет познакомиться.

Я рассмеялась и расслабилась.

– Тогда я напугаю тебе еще сильнее. Мама сказала, что если ты и дальше будешь таким напористым и решительным, то вам придется познакомиться в ближайшие полторы недели.

– Окей, я готов. Завтра она свободна?

– Чего? – почти воскликнула я. – Ты… сумасшедший?

Брайан рассмеялся.

– С чего это вдруг?

– Кто соглашается знакомиться с родителями после одного свидания???

– Так значит, это все же было свидание?

Я было хотела возразить, но осеклась на первом же слове и злобно выдохнула. Его же это сильно рассмешило.

– А почему полторы недели?

– Она улетает в Австралию.

– О, тогда точно стоит поторопиться.

– Да не собираюсь я вас знакомить! – прокричала я. – Все, вешаю трубку.

– Тише-тише, успокойся, – добродушно откликнулся он. – Я просто пошутил.

– Несмешно пошутил. Совсем несмешно.

– Возможно, – согласился он. – Просто у меня чувство, что я точно понравлюсь твоей маме. Так чего тянуть?

– Ты мне нравиться должен, а не ей, – буркнула я. – И ты точно больной.

– Да почему? – весело возмутился парень.

– Потому что никто так не делает. Никто, слышишь? Никто не знакомится с родителями после первого…

– Свидания?

– Встречи! Первой встречи!

– Тогда уж второй.

– Не беси меня!!! – прокричала я.

На том конце была тишина, пока оттуда не раздался заразительный смех.

– Ну и чего ты смеешься? – спросила я, еще злясь, но уже с улыбкой.

– Прости, – ответил он сквозь смех. – Просто… ты такая живая! Мне это нравится.

– Господи, Брайан, да с кем же ты раньше встречался? С куклами?

– О, ну по телефону это точно обсуждать не стоит, – ответил он, успокаиваясь. – Прогуляешься со мной завтра?

Черт, да как он это делает? Обезоружить одной фразой!

– Дайен? Ты еще здесь?

– Да.

– Что скажешь?

Действительно, Дайен, что ты скажешь?

– Я… я не знаю, – замешкалась я.

– Во сколько мне заехать?

Я посмотрела в окно. Солнце снова разливалось красным и оранжевым, затапливая небо и комнату теплом.

– Встретимся в парке Грин Шадоу, в два. Годится?

– Более чем, – ответил он, и в его голосе послышалось удовлетворение. – Значит, до завтра?

– Да.

– Доброй ночи, Дайен?

– Доброй ночи, Брайан.

Брайан

Я повесил трубку, встал к окну и почувствовал, как глупая улыбка блуждала на моем лице. Солнце садилось за гору и просачивалось сквозь лес красно-желтыми стрелами. Казалось, будто они тянутся прямо ко мне.

– Говорил с ней?

Крис стоял у меня за спиной. Его отражение смотрело на меня из окна.

– Ага.

– Ты слишком довольный.

– Тебе бы порадоваться за меня.

– Не уверен, что стоит. Ты знаешь, что я против. Ничем хорошим это не закончится.

– У нас еще полно времени, Крис. Я успею войти к ней в доверие. К тому же, мы не сделаем ничего плохого.

– А ты уверен, что и она скажет о грядущих переменах «ничего плохого»? Мы даже не знаем, сколько у нас времени. Пробуждение может начаться в любой момент.

– Ну а что ты предлагаешь делать?

– Ты должен был стать ее другом, а не возлюбленным. И уж тем более не должен был влюбляться сам.

Я хотел возразить, но Крис остановил меня, подняв руку.

– Не нужно отрицать очевидное.

– И что мне теперь делать?

Кристиан вздохнул.

– Постарайся не испортить все окончательно. От тебя сейчас многое зависит.

Я кивнул. Крис пошел к выходу, но обернулся в дверях.

– И будь готов, что она отвернется от тебя, когда узнает правду.

Глава четвертая

Дайен

Следующие полтора месяца прошли спокойно. Мама улетела, Лиари поднатаскивала меня по программе, Брайан водил на свидания, «Саммер» подкидывали новые заказы. Все в целом было хорошо, и только чувство, что я потерялась в собственной жизни, никак не отпускало. Тем временем близился мой день рождения. Через пять дней мне исполнялось двадцать один.

Стояла мирная тишина. Лиари сидела рядом и читала, пока я корпела над задачами. Они абсолютно не хотели решаться, и я, пригнув голову, украдкой поглядывала на подругу. В задачи, в окно, на нее – и так по кругу.

Эдакая дикая любопытная мартышка, недавно попавшая к людям.

– Лиари, – тихо сказала я, и подруга подняла глаза от страниц. – Кажется, мне нужна помощь посерьезнее, чем с этими задачками.

Она вложила закладку и отложила книгу в сторону.

– Что случилось?

– Не знаю… – сказала я, отведя взгляд. – Похоже, я совсем не знаю, что делать.

– То есть?

– Пойдем на улицу, а?

Лиари подумала с секунду, встала и направилась к заднему выходу. Мы уселись в тени на крыльце. Она – хмурая, я – растерянная.

– Обещай, что не будешь ругаться?

Подруга снова замерла на секунду, обдумала что-то, кивнула, но почти сразу скривилась, увидев, что я достала сигареты из кармана.

– Ты припомнишь мне, что я обещала бросить, так что тебе не предлагаю, – пробубнила я, прикуривая. – И в целом я почти сдержала обещание, не считая вот таких вот эпизодов.

– Нельзя почти сдержать обещания, – ответила она без осуждения. – Так о чем ты хотела поговорить?

Я сделала несколько глубоких затяжек и выдохов, прежде чем заговорила.

– Я не знаю, что мне делать. Вы все к чему-то стремитесь, чего-то уже достигли, понимаешь? Меня окружают люди, у которых есть уже какие-то успехи. Которые знают, чего они хотят. А я… я не знаю, чего я хочу. Ты подтягиваешь меня уже месяц, а я не уверена, что у этого вообще есть смысл. Я не хочу быть социологом.

– А кем ты хочешь быть?

– Я же сказала, не знаю. Все говорят, что это пройдет, и что я найду себя, но…

– Кто все?

– Преподаватели, мама, Бр…

Я резко запнулась, и Лиари усмехнулась.

– Его что, зовут Брендон?

– Ну, ты можешь называть его так, – пробубнила я.

– Почему ты его так тщательно от нас скрываешь?

– Не о нем речь сейчас, – я посмотрела прямо ей в глаза. – У меня кризис, ау! Мне нужно что-то реальное. Реальная помощь.

– А чего ты конкретно хочешь? – спокойно спросила Лиари и развернулась ко мне. – Я и другие не могут решить за тебя, кем тебе быть.

Я взвесила ее слова и разочарованно кивнула.

– Вот и я не могу решить за себя. Что со мной не так, а?

– Почему сразу «не так»? – удивилась подруга. – Ты работаешь на хорошую студию, играешь на нескольких инструментах, ты композитор. Разве это совсем ничего? Это талант.

– Да, но… я представляю себя через десять лет и не вижу ничего… слушай, может я вообще не доживу до этих времен? – усмехнулась я, и Лиари улыбнулась.

– Не бросишь курить, точно не доживешь. Я убью тебя раньше.

Мы рассмеялись, и атмосфера слегка разрядилась.

– А вообще мне есть, что тебе сказать, – продолжила она, просмеявшись. – Но это может и облегчить, и усложнить твой кризис одновременно.

– Что-то мне подсказывает, что это я должна услышать.

Лиари снова что-то обдумала и снова кивнула.

– Ты говоришь, у нас всех есть цель и планы на будущее. Не знаю, как у остальных, но мне этого мало.

– То есть? – не поняла я. – Ты про перфекционизм?

– Нет, – усмехнулась подруга. – Я о том, что… Короче, обдумывая будущее, я не испытываю удовлетворения. То есть я понимаю, что это именно то, чего я хочу. Но… чего-то не хватает, какой-то важной детали. Того, что придаст больше смысла…

– Обучать будущих чемпионов – разве в этом мало смысла?

– Вот скажи, умирая, ты будешь гордиться тем, что обучала чемпиона в танцевальных соревнованиях какого-то там штата? – Лиари посмотрела на меня, и я отрицательно покачала головой. – Вот и я о том же. Это все здорово и хорошо, но… что я по-настоящему оставлю после себя? Что я сделаю настоящего? Так что я в некотором смысле завидую тебе.

– Мне? – удивленно спросила я.

– Да, – Элеонор с укором посмотрела на меня, и я виновато отвела взгляд.

– Больше не буду перебивать.

– Вот и отлично, – она кивнула и отвернулась. – Возвращаясь к теме. Социолог – это хорошая профессия. Только представь, скольким ты можешь помочь? По-настоящему помочь.

– Но я не хочу помогать. Мне бы себе помочь для начала…

– Почему ты постоянно отрицаешь это в себе? Вспомни, сколько раз ты уговаривала нас на благотворительные концерты? А сколько мероприятий в поддержку разных инициатив ты организовала в школе? Ты заряжаешь и объединяешь людей, это твоя сила, твой талант. Даже если ты не будешь социологом, используй это в выборе своего пути. Никто не скажет, кем тебе быть. Придется самой решать этот вопрос. В конце концов, ты боец. Ты постоянно ноешь, какая ты слабачка, но ни разу не сдалась по-настоящему. Ни разу. Даже сейчас: мы обе знаем, что тебе не сдалась эта физика, но ты бьешься над ней. И постепенно побеждаешь.

Лиари замолчала, а я не решалась сказать что-либо. Да и нечего было говорить, и незачем.

Мы просидели молча несколько минут, наблюдая, как легкий ветер колыхал листву старого клена. Мир был занят своими ежедневными делами, Лиари погрузилась в мысли, а внутри меня наконец стало тихо.

– Спасибо тебе.

– Не за что, – откликнулась Лиари, улыбнувшись. – По крайней мере теперь я понимаю, почему до твоего дня рождения осталось всего пять дней, а ты все еще не вынесла нам мозг подготовкой к грандиозному празднику, как это обычно бывало. Я подумала, ты с головой погрузилась в роман с Брендоном.

– Его зовут не так, – ответила я с легким раздражением. – И да, теперь ты знаешь, что дело не в этом.

– Хоть расскажи, какой он? Правда блондинчик? – рассмеялась Лиари.

– Нет, я же говорила. Светло-русый. Он похож на Дональда Карпентера.2 Или… на Брайана Свитча.

– О, если так, то он просто красавчик!

– Ну, типа того, – согласилась я, неловко улыбнувшись.

– И как в целом идут с ним дела?

– Да неплохо, – я пожала плечами. – Он очень спокойный, добрый, обходительный. Постоянно дарит цветы и не торопит события.

– А это плохо?

– Это непривычно. Но скорее наоборот, хорошо. Прошло больше месяца, а он позволяет себе только легкие объятия. У меня такого прежде не было, понимаешь?

– Да, понимаю. И хорошо помню, как было, – Элеонор на секунду нахмурилась. – И что ты планируешь делать?

– Не знаю. Мы встречаемся завтра. Думаю, наконец позволить ему заехать за мной. Он постоянно предлагает заехать или отвезти меня домой, но я… боюсь подпускать его слишком близко.

– Тебя пугает, что он не такой, как прежние?

– Именно. Но по сути он такой же напуганный. У меня были напористые и грубые бывшие, а у него холодные и игнорирующие. Похоже, он боится меня не меньше, чем я его.

– Тогда пригласи его, угости кофе. Дай ему побыть в твоем пространстве недолго, оцени, как будешь чувствовать себя. Потом отправляйтесь куда вы там собираетесь. Дай себе возможность понять, какого это будет на следующем этапе.

– То есть провести тест?

– Именно, – улыбнулась Лиари. – И если результат тебе понравится, будет уже не так страшно.

Я улыбнулась в ответ и кивнула. К тишине внутри добавилась волна тепла и заботы.

Элеонор встала, и я поднялась за ней.

– Знаешь, а что если мы отложим занятия? Вернемся к ним после праздника, что скажешь?

– Серьезно? – удивленно спросила я, и подруга кивнула. – О, это будет просто отлично. Боюсь, что скоро мои мозги окончательно взорвутся.

Элеонор рассмеялась и приобняла меня за плечо.

– Вот и договорились. Думаю, на сегодня мы тоже завершим. Я пойду.

– Спасибо, Лиари.

Она улыбнулась, задержав на мне взгляд на секунду, похлопала меня по плечу и вошла в дом.

– Удачи завтра, – сказала она, прихватив книгу со стола, и вышла через парадный вход. Я запоздало подняла ладонь в знак прощания.

Следующим утром в дверь позвонили. Открыв ее, я сперва встретилась с букетом подсолнухов и только после с их обладателем.

– Это тебе, – воодушевленно сказал Брайан, протягивая букет.

– Спасибо, – я приняла букет, не скрывая улыбку. – Проходи.

Я закрыла за ним дверь и прошла на кухню, достать вазу для цветов.

– Хороший дом, – сказал Брайан, оставшись у входа.

– Да, мне тоже нравится, – усмехнулась я, набирая воду.

– Ну что, куда поедем?

Я поставила букет и посмотрела на него.

– Что? – удивился он моей заминке.

– Если честно, я хочу сделать кое-что, и без тебя это невозможно. Обещаю, ничего неприличного.

– Окей, – ответил Брайан без промедлений. – Что мне нужно сделать?

– А можно я не буду объяснять? Ты все поймешь в процессе.

– Звучит интригующе, – усмехнулся он. – Но окей, я готов.

Я облегченно улыбнулась.

– Тогда пойдем.

Мы прошли в гостиную и сели на диван перед раскрытым на журнальном столике ноутбуком. Я развернула ноут к себе, открыла нужную программу и посмотрела на Брайана.

– Точно готов?

– Абсолютно, – спокойно ответил он.

Я нажала на кнопку вызова, и через пару гудков на экране появилось знакомое приветливое лицо.

– Привет, Дайен! Как дела?

– Привет, мам, – я слегка замялась, увидев удовлетворенную улыбку Брайна. – Все в порядке. Я не слишком поздно? У тебя уже сильно за полночь.

– Полный порядок, – заверила мама. – Я разбиралась с бумагами. Тем более ты предупредила, что возможно позвонишь. Я ждала.

Мама улыбнулась и посмотрела ожидающе.

– Итак, о чем ты хотела поговорить?

Я снова замялась и пыталась скрыть это, отвлекшись на приглаживание волос.

– Если честно, я хотела тебя кое с кем познакомить, – призналась я и еще раз посмотрела на Брайана. Он кивнул все с тем же присущим ему спокойствием. – Ты не против?

Мама догадалась, о ком я веду речь, и ее взгляд приобрел заговорщицкий оттенок.

– Абсолютно нет.

Я помедлила еще секунду, но повернула ноутбук так, чтобы мама видела нас обоих.

– Знакомься, это Брайан Свитч, – сказала я. – Брайан, это моя мама, Розали Семмит.

– Рад знакомству, миссис Семмит, – тут же отреагировал Брайан. – Жаль, что не удалось встретиться лично до вашего отъезда.

– О, просто Розали, – мама смущенно отмахнулась рукой. – И я рада познакомиться с человеком, который украшал стены моей дочери.

– Ну мам! – воскликнула я и спрятала лицо ладонями.

Брайан и мама рассмеялись.

– Да, я уже наслышан, – ответил парень. – Розали, как вам Австралия?

– О, просто прекрасно! Вам приходилось здесь бывать?

Брайан и мама что-то обсуждали, но я напрочь отстранилась от разговора. В моей гостиной сидит рок-звезда, которая носит мне цветы, она только что познакомилася с моей мамой и очевидно нравится ей. Это точно я? Это точно мне не снится?

Ущипнула себя, получилось неприятно. Нет, это не сон.

– Дайен, а как идут твои дела с подготовкой к экзаменам?

Мамин вопрос выбил меня из раздумий. Его стоило ожидать, но я оказалась к нему не готова.

– Если честно, об этом я тоже хотела поговорить, – начала я, оттягивая пальцами манжеты худи, выдавая свою неуверенность. – Вчера мы говорили с Лиари. О будущем. О том, каким я вижу его. И… я окончательно поняла, что не хочу продолжать обучение. Знаю, как сильно ты ценишь образование, но я не могу остаться. Я сдам экзамены осенью, чтобы закрыть второй курс, но не пойду на третий. Я не буду социологом.

– Ты уже решила, чем будешь заниматься? – спокойно спросила мама.

– Еще нет, – честно призналась я. – Мне неплохо платят за работу на студии. Этих денег хватит на жилье и жизнь, если ты решишь меня выселить. А остальное время я посвящу поиску себя. Придумаю какие-нибудь проекты или буду заниматься всем подряд, пока не выясню, кто я.

– Брайан, а ты что думаешь? – мама повернулась к моему собеседнику, а он – ко мне.

– Ты хорошо подумала? Это точно то, что тебе сейчас нужно? – слегка с тревогой спросил он. Я кивнула, и он повернулся к экрану. – Значит я поддержу это решение. Не скажу, что оно лучшее в принципе, но видимо лучшее для настоящего времени.

– Тогда и я поддержу, – ответила мама, улыбнувшись.

– Серьезно? – удивилась я и повторила вопрос.

Мама рассмеялась.

– Я снова спрошу тебя, для чего, по-твоему, нужно обучение?

– Чтобы натренировать ум, систематизировать мышление и получить профессию? – повторила я мантру, которую слышала от нее много лет.

– Научиться думать, принимать решения и нести за них ответственность. Набираться опыта. И если ты выбираешь более важное обучение, почему я должна быть против? Тебе почти двадцать один, я уже не нужна тебе, чтобы одобрять твои решения. Кстати, как проходит подготовка к вечеринке?

– Не будет вечеринки. Просто посидим с девчонками у нас.

– О, как непривычно, – удивилась мама. – Но это неплохо. Я оставила свой подарок у Лиари, она передаст. Пожалуйста, не потеряй его – это семейная ценность.