Мечты сбываются

Елена Новаженина

Мечты сбываются

Глава 1

У Павлика был талантливый отец. Звали его Александр Павлович Трефилов. Он мог играть на любом инструменте, сочинял музыку, а как пел! И при этом не знал нотной грамоты. Паша после научил отца азам сольфеджио, когда ходил в музыкальную школу. Но отцу легче было подбирать музыку по слуху. Часто соседи собирались во дворе Трефиловых, что бы послушать, как играет Палыч, как называли Трефилова знакомые. Не одна свадьба, проводы в армию, или другие события, сопровождающиеся весельем и застольем, не обходились без Палыча. Он мог играть много, самозабвенно, и при том ещё и пел. Часто, возвращаясь с таких застолий, Трефилов был пьян, но всегда держался на ногах. Он не кричал, не гонял жену, как это часто случалось в других семьях, но становился любвеобильным, принимался целовать жену и сына, хохотал и шутил, а потом падал на диван и засыпал мертвецким сном. Если бы этим всё заканчивалось, то его семья бы не страдала, но у Трефилова начинался двухнедельный запой. И в это время он спускал всё до нитки, что до этого заработал. А деньги нужны были всегда. На селе зарплаты маленькие, а цены, почти, как в городе. Тем более, что Павлик рос непоседой и всё на нём «горело». Марина Сергеевна не пилила мужа, хотя пыталась его образумить. Она видела, как Трефилов спивается и очень переживала.

Был тёплый сентябрьский вечер и Трефиловы сидели на скамейке возле дома. Палыч играл на баяне полонез Огинского. Он был «навеселе». Марина Сергеевна, сидя рядом с мужем, грустно вздыхала и пыталась образумить мужа:

– Когда ты играешь, я забываю про все беды на свете! И легче, как будто. Не пил бы ты, Саша, тебе бы цены не было! – Вздыхает, – Идём обедать! А Павлуша где? На реке опять с пацанами, небось?! Ты же толковый мужик, Саша! Руки золотые! Не дурак, но зачем пьёшь?! Какое горе заливаешь?! Погубит тебя эта пьянка! – Марина Сергеевна смотрела на мужа с тревогой, но тот, улыбаясь, только кивал головой, продолжая самозабвенно играть, закрыв глаза, и то опуская, а то поднимая голову. Тут к ним во двор зашёл сосед.

– Здорово, Палыч! Привет, Марина! – Василий Максимович широко улыбался. Трефилов кивнул ему в ответ, не прекращая играть.

Марина Сергеевна посмотрела на соседа:

– Здравствуй, Василий! Как твои молодожёны?

– Радость у нас, Марина! Внук у нас родился! На три девятсот! Сегодня в пять утра! – Василий присел на скамейку рядом с Трефиловым.

– И правда радость! Дождались, значит, внука!– ответила марина Сергеевна, а Палыч, продолжая играть, радостно тряхнул головой и тут же снова расстворился в музыке.

– Сегодня это дело обмывать будем! Приходите все вместе! Всем селом гулять будем! – Василий засмеялся, по его глазам видно было, что он уже начал «праздновать».

– Значит гулять?! Значит за Сашей пришёл?! Какая же гулянка без него! – ответила Трефилова, – А может, Василий, без него обойдётесь?! У вас музыкальный центр есть, колонки мощные. А он ведь, – показывает на мужа, – только после запоя! Ведь сердце себе сорвёт!

– Да ты что, Марина, как же это без баяниста?! Какое же это веселье! – Василий не хотел ничего слушать, но Марина Сергеевна настаивала на своём:

– Так ведь в городе их сколько, любого наймите, тамаду, музыкантов. Но ты же знаешь нашу беду, Василий! Вспомни, когда сына твоего старшего в армию провожали, обошлись же без моего Палыча! ( Тогда Трефилов уезжал «калымить» на несколько дней в другой район).

– Да брось, Марина! Никакие музыканты твоего мужика не заменят! А ты приходи! Слышь, Палыч! Всем селом гулять будем!

В этот вечер, как и в остальные другие дни, Марине Сергеевне так и не удалось переубедить мужа. Она понимала, чем всё это закончится, и не напрасно. Сердце Трефилова начало давать серьёзные сбои. Ему даже пришлось «валяться», как говорил сам Палыч, в больнице около месяца. Но «добрые» люди не дали ему покоя, и как только Трефилов выписался, начались новые просьбы «подсобить». И беды одна за другой валились на семью. А Марина Сергеевна всё время находилась на грани нервного срыва.

Особенно она переживала за Павлика, считая, что мальчик, когда подрастёт, может тоже стать пьяницей. Ведь обычно в жизни так и случается. Марина Сергеевна часто плакала. Она молилась за мужа и сына, беседовала с Трефиловым, объясняя ему, что его пьянство может негативно повлиять на Павлика. Трефилов во всём с ней соглашался, но продолжал пить, не в силах бороться со своей пагубной привычкой. Запои его становились всё чаще и продолжительнее.

Когда Павлику исполнилось семь лет, он поступил учиться в «музыкалку» по классу скрипки. Но заниматься нужно было каждый день по часу, а кроме того домашних дел прибавлялось, так как мать часто болела, терпения у Паши хватило на два года. Не выдержав нагрузки, он бросил «музыкалку», чем очень расстроил учителей и мать. Но любовь к музыке осталась у него на всю жизнь. Позднее Паша купил себе шестиструнную гитару, на заработанные им самим деньги. Так как отцовскую дорогую германскую гитару давно украли, а на таком же дорогом отцовском баяне ему не хотелось учиться играть, да и скрипку давно продали, а жить без музыки Паша не мог, ему пришлось самому купить себе инструмент. Мальчик любил звуки гитары и быстро выучился сам на ней играть. В музыке он находил отдушину и возможность оградиться от внешнего мира, когда ему было особенно тяжело.

Пашин отец работал скотником в совхозе и на лето пристраивал сына подпаском. Летом они вместе «калымили». Трефилов разбирался в технике и люди часто приглашали его отремонтировать то одно, то другое, а благодарили обычно спиртным. А много ли нужно почти спившемуся человеку? А «благожелатели», вылавливая его трезвым, зазывали «Палыча» помочь, зная безотказность Трефилова. А после того, как он справлялся с работой, снова подносили ему «горькую». Сколько бы Паша, вместе с матерью, не просили Трефилова не пить, сколько бы не плакала Марина Сергеевна, он уже не мог остановиться. Талантливый человек спивался, постепенно теряя своё мастерство, скатывался в бездну алкоголизма. А те, кто так часто прибегал к его услугам, его же и осуждали.

Павел, насмотревшись на всё это, решил, что человек – самое опасное существо, во всём ищет выгоду и думает только о себе. А люди, настоящие люди, встречаются весьма редко и далеко не каждому. Возможно, мальчик бы ожесточился, если бы не привитая ему матерью вера в Бога. Марина Сергеевна молилась вместе с сыном и подарила ему Библию. Она часто повторяла, что в любых испытаниях Бог рядом и не допустит ничего сверх сил. Паша с детства усвоил, что чтобы не случилось, он должен оставаться верным своим христианским принципам. А, как известно, то что заложено в человеке с детства, определяет его характер на всю жизнь. Павел был по натуре бойцом, открытым, искренним, но ранимым. И поэтому, когда подрос, что бы защитить себя, он иногда надевал маску сдержанного радушия.

Окончив девять классов, он не стал никуда поступать, а устроился на ферму. Отец, к тому времени, совсем спился, мать тяжело болела, и шестнадцатилетнему Павлу пришлось кормить всю семью. Тут уж было не до учёбы. Вскоре умерла мать, и после похорон Павел решил уехать в город. Он не мог видеть постоянно невменяемого отца и свой, приходящий в упадок дом. Да и вообще, ему хотелось всё это скорее забыть.

Незадолго до похорон матери Павел переложил на ноты одну из мелодий, придуманных отцом. Это был медленный фокстрот «Марина». Отец назвал его так в честь жены, матери Павла. Красивая мелодия, трогавшая душу, была единственным сочинением Александра Трефилова переложенным на ноты. Остальные потом забылись, так как никем не исполнялись.

Перед отъездом в город Павлу пришлось продать свою гитару и компьютер. Компьютер он покупал тоже на свои деньги, заработанные на ферме. Правда не совсем новый, зато в два раза дешевле, чем в магазине. Купил он его у старого знакомого Кузьмина Константина Игоревича, одноклассника его матери, которого Павел называл просто «дядя Костя». Отец компьютером не пользовался, а Павлу нужны были деньги. С гитарой расставаться было намного тяжелее, но Павел рассчитывал, с первой же зарплаты, купить себе новую.

В городе Павел устроился грузчиком в торговый комплекс. Помог ему в этом тот же дядя Костя, который теперь жил в городе и был в хороших отношениях с владельцем магазина. Ведь Павел был несовершеннолетним и на работу его брать не хотели, куда бы он ни обращался. Мало того, ему предоставили место в городском общежитии. Павел не был избалован привилегиями жизни и теперешнее положение его весьма устраивало. Правда тревожили мысли об отце, и часто вспоминался наказ матери получить образование, если не высшее, то хотя бы техническое. Но сейчас Павлу было, как говорится, не до этого.

Глава 2

Как-то Павла попросили помочь выгрузить товар в отделе музыкальных инструментов. Парнишка легко сходился с людьми, и где бы он не работал, его любили за открытость и безотказность. Но безотказность в помощи, благодаря молитвам покойной матери, Павел не пил. Ну, просто принципиально, не пил и всё, при этом оставаясь общительным.

Продавщицы весело болтали с ним, принимая товар. В это время что – то случилось с проводкой и юноше пришлось передвигать ящики и переносить уже выставленные на продажу инструменты, что бы электрикам было удобней работать. Сидя возле кучи ящиков и коробок, Павел, что бы скоротать время ожидания, наигрывал на гитаре импровизированную мелодию. Вокруг никого не было и юноша, по природе скромный, играл воодушевлённо. На него нахлынули воспоминания, и он не замечал, что происходит вокруг.

– И давно ты этим балуешься? – Павел вздрогнул от неожиданности и поднял голову. На него смотрел элегантно одетый мужчина в тёмных очках.

– С детства люблю музыку, – уклончиво ответил парень и убрал гитару в сторону. Ему сейчас не хотелось ни с кем говорить о своём прошлом. Но мужчину очень заинтересовала игра юноши, и он продолжил беседу. Вскоре Павел разговаривал свободно, как будто давно знал этого человека. Оказалось у них общие интересы. Незнакомец снял очки и представился:

– Сергей Григорьев, саксофонист, – он протянул юноше руку.

– Павел Трефилов, деревенский недоучка, – представился Павел. Тут он внимательно посмотрел на музыканта, и его как током стукнуло! До него только сейчас дошло, что он разговаривает с человеком, игрой которого часто восхищался. Это был известный музыкант. Павел немного смутился и не знал, что сказать, но мужчина сам продолжил разговор:

– Ты талантлив, парень! Не важно, что не выучился, главное не образование, а желание. Желание достичь чего либо, плюс работоспособность и жёсткая дисциплина. Да, да, дисциплина! Я знаю людей талантливых, но ленивых, которые так и захоронили свои таланты. Но ты ещё можешь наверстать упущенное. Сколько тебе лет?

– Шестнадцать, скоро семнадцать будет, – ответил озадаченный Павел.

– Прекрасный возраст! Позвони мне по этому номеру, – мужчина протянул Павлу визитку, – желательно сегодня вечером. Я что-нибудь для тебя придумаю. Не могу ждать, пока отдел откроют, ухожу. Но ты мне позвони, обязательно, слышишь?! Ты толковый малый, из тебя выйдет отличный музыкант, если не будешь сачковать!

Вечером в общежитии собралась толпа народу. У Макса, парня с которым Павел жил в комнате, был День рождения. В небольшой комнатушке было тесно и нечем дышать от сигаретного дыма. Макс был пьян и, похоже, плохо понимал, что происходит. Какие – то две девушки с ярко накрашенными губами попросили у Павла сигарету, он ответил, что не курит. Потом одна из них попыталась его обнять, но Павел отстранился. Он вышел на улицу и сел на скамейку, достал телефон и решил проверить баланс. Доставая «мобильник» нащупал визитку в кармане и вспомнил про встречу в магазине. После недолгих колебаний решил: «Будь, что будет», и позвонил:

– Здравствуйте! Я Павел, вы мне сегодня визитку в магазине дали, – негромко сказал юноша.

– Павел! Как хорошо, что ты позвонил! Ты сейчас свободен? – Музыкант явно был рад этому звонку.

– На весь вечер и ночь, если надо, – ответил Павел.

– Окей, – прозвучал ответ, – диктую адрес.

В гостях у музыканта был его давний приятель – аранжировщик Борис Гурин. Он был не музыкантом, но и хорошо разбирался в людях. Но Павлу Гурин почему то не понравился. В нём было что-то такое неуловимое, что-то, что говорило: «Ему нельзя доверять». Гурину, напротив, Павел сразу понравился. Он приветливо встретил юношу и вёл себя непринуждённо. После короткой беседы, Борис предложил Павлу что-нибудь сыграть и протянул ему гитару. Юноша проиграл свою небольшую композицию.

– Сам написал? – Гурин пристально посмотрел на Павла.

– Сам, – спокойно ответил юноша и заиграл отцовский фокстрот «Марина».

В это время из кухни вышел Сергей и, подойдя, присел на диван рядом с Гуриным.

– Что я тебе говорил?! – Григорьев многозначительно посмотрел на Бориса, – Талант! Этакий самородок, требующий огранки! – Сергей посмотрел на Павла, – Спасибо, Паша, ты доставил нам огромное удовольствие! – Он похлопал юношу по плечу, – Ну, как, Боря, берёшься за этого парня?

Гурин внимательно смотрел на юношу и молчал. Потом спросил:

– Второе произведение тоже твоё?

– Медленный фокс? Нет, это отец сочинил, а я переложил на ноты. Этот фокстрот называется «Марина», так мою маму звали.

– Так ты сирота? – спросил, прищурившись, Гурин. Это не понравилось Павлу.

– Нет. Отец мой ещё жив.

– Приходи завтра в районный ДК, – сказал Гурин после некоторого молчания, – я там со сценой договорился. Будут ребята твоего возраста. Познакомишься, поиграешь. Если всё сложится удачно, будешь играть в группе, запишем альбом. Тебе нужно двигаться, парень, если не хочешь быть затёртым в массах.

Павел вопросительно посмотрел на Сергея.

– Борис у нас иногда образно выражается. Но он хороший музыкант и имеет связи. А это в наше время не маловажно.

– Сколько лет ты учился и где? – спросил Гурин.

– Два года музыкалки и аттестат о неполном среднем образовании с тройками, вот и вся моя учёба, – ответил Павел.

– Это ничего, – задумчиво ответил Гурин, – ну, ребята, мне пора. До завтра, – Борис протянул Павлу руку, – Жду. Учти, если упустишь этот шанс, следующего может не быть!

Павел остался ночевать у Сергея. Он прокручивал в голове события всего дня. «Да, действительно удивительная встреча и нельзя ею не воспользоваться. Но вот Гурин…. Что-то с ним всё-таки не так » – размышлял Павел и долго не мог заснуть, – «Видимо для одного дня слишком много событий, что я так растревожился. Поживём – увидим».

Глава 3

Павел познакомился с ребятами из группы «Демо-версия», которую создал Гурин. Все были хорошими людьми и неплохими музыкантами. Особенно Павлу понравился Игорь Шульгин. Он играл на ударных. Открытый, спокойный парень располагал к себе. Вскоре Павел и Игорь сдружились.

– Игорёк, а как тебе Борис? – Спросил как – то Павел у друга.

– Ничего, нормальный, думаю, мужик, – ответил Игорь, – а что?

– Почему то я ему не доверяю. Есть что – то в нём такое, но что я не пойму, – сказал Павел.

– Батя мой говорит, что на нас Борис деньги делает. Ну и что? Зато и нас продвигает! Кто с нами захочет возиться, с пацанами? Мы ведь все ещё несовершеннолетние, – спокойно ответил Игорь.

– А ты давно знаешь Гурина? – спросил Павел.

– Года два. Он к моей сестре приходил, замуж звал, а она не захотела. Я не знаю, что у них произошло, но помню, Ленка бате говорила, что Гурин вор, ворует чужую музыку, аранжирует и выдаёт за свою.

– И что? – С нетерпением спросил Павел.

– Батя ответил, что нельзя обвинять человека без доказательств. Потом они ещё о чём – то говорили, я уже не помню. Я тогда болел, лежал с температурой.

– А когда Гурин тебя в группу позвал? – Поинтересовался Павел.

– Где то с полгода назад. Он недавно нашу группу создал. Встретил меня как то на улице, про Ленку давай выспрашивать, а потом говорит: – Я в ДК ребят собираю, хочу группу организовать. Приходи, может тебе понравится?!

Я ему отвечаю: – Да я же только на нервах играть умею, – а он мне: – Я знаю, что ты талантлив. Хочешь, будешь « ударником »? Я говорю: – Можно. Вот так и договорились. А потом он меня обучал, говорил, что я на лету всё схватываю. Борис устраивает нам выступления, мы в другие города выезжаем.

– А кто название группы придумал? – спросил Павел.

– Борис, а мы все согласились. Название не имеет значение, главное, что бы нас признали, полюбили.

– И как? – Спросил Павел, – Признали?

– Да. Даже в газете про нас писали. И про Бориса.

– А что писали? – Снова спросил Павел.

– Мол, одарённые ребята, под руководством неравнодушного талантливого музыканта, поют и играют стоящие вещи, ну и всё остальное в том же духе.

– А кто пишет для вас музыку? – Павла это особенно интересовало.

– Вообще – то авторы разные, несколько композиций самого Бориса, несколько из ретро репертуара, а одну вещичку, она очень людям нравится, написал наш бас-гитарист Толян Мацук. Ещё есть пара композиций, – тут Игорь замолчал, – был у Бориса друг, он погиб в ДТП, талантливый пианист. Так вот он написал две песни на свои стихи, то есть он ещё и поэт, которые при жизни исполнить не успел. Так вот эти песни, а они особенно любимые у слушателей, мы и исполняем.

Некоторое время друзья шли, молча, потом Павел сказал:

– Вроде бы всё чисто, честь по чести, но у меня всё равно такое чувство, что Борису нельзя доверять. Игорёк, ты, когда про пианиста говорил, то опечалился. Что это за человек, ты знал его?

– Знал. Он, кстати, и художником был неплохим. Картины писал маслом и в акварели, рисовал классно! У сестры в комнате большой портрет висит, так вот это его работа, – Игорёк замолчал и опустил голову. Павлу показалось, что тот чуть ли не плачет.

– А как звали этого пианиста-поэта-художника? – спросил Павел.

– Звали его Пётр Николаевич Ершов. Я его просто называл Петро, как Борис, или Петушок или Петруша, как звала его Ленка. Хороший был человек, сейчас мало таких, – ответил Игорь.

– Так этот Пётр был Борису другом?

– Да и одноклассником. Он с моей сестрой дружил. Они уже пожениться хотели, к свадьбе готовились, а тут вдруг такое…. – Игорь замолчал. Павел понял, что Игорю трудно говорить. Некоторое время ребята шли молча.

– Игорёк, первым заговорил Павел, – так они оба, выходит, твою сестру любили?

– Выходит так, – ответил Игорь, – Ленка очень переживала, после смерти Петра, мы с батей боялись, как бы она в психушку не попала. После похорон сутками сидела в своей комнате, от еды отказывалась, почернела вся, страшная была, как смерть ходячая. И плакать уже не могла, все слёзы выплакала. У неё даже зрение после этого испортилось, до того наревелась. Честно говоря, если б не Борис, не знаю, что бы с ней было. Он её развлекал, как мог, водил гулять, уговаривал поесть. Она потом сама признавалась, что Борис её к жизни вернул. Всё было хорошо. Но потом что – то произошло, какая – то кошка между ними пробежала. Ленка Бориса больше не хотела видеть. Потом они снова помирились, через два месяца. В эти два месяца Борис похудел, выпивать начал. А когда они помирились, Борис сделал ей предложение, но Ленка ему отказала.

Глава 4

Прошло несколько недель после этого разговора. Павел играл в группе на соло гитаре, пел. Он уже привык к ребятам, не терялся на сцене. С Борисом у него были хорошие отношения, и он уже почти забыл о своём первом чувстве недоверия к нему. Часто Павла навещал Сергей Григорьев, познакомил парнишку со своей дочерью Юлей. Этот день на всю жизнь запомнился Павлу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.