Горький, свинцовый, свадебный

Костор с удовольствием подключился к проекту и сразу предложил изменить формат. Сегодня Тронову предстояло решить, согласен он на это или нет.

Идея Игната была не такой уж безумной. Он хотел, чтобы участниками проекта на четвертом этапе стали только пары, состоящие в романтических отношениях. Логика Костора была ясна: это придаст шоу зрелищности. Плюс на третьем этапе возникли технические проблемы со съемкой. Несмотря на четкие инструкции, участники порой забывали вести запись, и для шоу едва хватило материалов.

Работа в парах могла упростить съемку. Поэтому для реалити их союз был выгоден, для науки – нет. В проекте, выявляющем прирожденных детективов, могли появиться лишние люди.

Если удастся привлечь Алису и Дамира, замечательно – они и так работают вместе, а романтические отношения установились у них естественным путем, Тронов давно это отметил. Но как быть с остальными? Какова вероятность того, что оба представителя пары обладают нужными способностями? Да почти нулевая! Получается, один участник будет активен, другой станет балластом.

Но это лишь предварительная версия, все может оказаться по-другому. Эта возможность не давала Тронову сразу отказаться от предложений Костора. Если бы речь шла только о деньгах, он бы и не задумывался, инвестиций уже хватало, с Игнатом или без него. Алексей просто боялся упустить нечто важное для проекта.

– Сильных участников, способных и готовых работать вместе, очень мало, – пояснил Тронов. – Одна пара, мои прошлые победители, еще думает. Других таких пар просто нет! Вот что… Я попытаюсь объединить в этом проекте двух других участников, которые играли раньше, не являющихся парой. Их отношения довольно интересны. Если они согласятся, я приму новый формат. Но только на один этап!

– Одного достаточно, сделаем спецвыпуск! – заявил Костор.

– То, что эти двое – не пара, может быть очевидно, – заметил Армейцев.

Игнат таких сомнений не испытывал:

– Да не будет ничего очевидно! Даже не обязательно заставлять их притворяться парой, лишь бы вместе работали. А потом мои монтажники так нарежут кадры, что эти двое будут казаться семьей с десятилетним стажем.

Тронов понимал, что, решившись на это, он поступит не совсем этично. Но он ведь никого ни к чему не принуждает. Он даст им выбор, объяснит все – и независимо от того, согласятся они или откажутся, его совесть будет чиста.

– Если эти пары пойдут на четвертый этап, у нас уже будет очень сильный костяк подопытной группы, – задумчиво произнес он. – Также у меня есть на примете двое кандидатов, прошедших тест, чьи партнеры, скорее всего, согласятся на участие.

– Четырех команд вполне достаточно! – заверил его Костор.

– Но это будут неравнозначные команды.

– Тем веселее. Разве нет?

– Я бы не использовал здесь слово «веселье». Григорий, вы не возражаете? – Тронов повернулся к четвертому инвестору, до этого молчавшему.

Григорий Орловец предоставил расследование для четвертого этапа. Сложное дело, опасное… Он же назначил приз. Обычно победители проекта могли получить пятьдесят тысяч долларов. Орловец предложил двести.

Его поведение не удивляло, если учитывать, насколько личный характер носило для него это расследование. Сначала Тронов вообще не хотел связываться с ним, а если и принять задание, то не привлекать к инвестированию Григория. Но потом он понял, что этим лишь навредит.

Когда в жизни человека происходит такое горе, любое действие гораздо важнее, чем мнимое спокойствие. Тронов слишком хорошо помнил, что чувствовал и чего хотел, когда умерла его жена. Он пошел Григорию навстречу.

– Я не возражаю, – коротко ответил Орловец. – Я верю вашему выбору.

Он держался достойно, и человек непосвященный даже не догадался бы, что что-то не так. Но Тронов видел многое – он не зря посвятил жизнь психологии. Орловец был на грани.

– Так когда мы познакомимся с участниками? – осведомился Игнат. – Я бы хотел лично присутствовать на встрече!

– Только когда я получу от них письменное согласие на участие. С некоторыми я пока даже не обсуждал новый формат. И потом, я обязан предупредить их, что это задание может иметь повышенную опасность.

– Разве? – поморщился Костор. – Я просмотрел выпуски из китайских пещер. Вон там опасность была! А тут – все безопасно!

– В начале проекта всегда кажется, что все безопасно. Люди, с которыми я работаю, должны здраво оценить риски. Я не рекламный агент, я никого не буду привлекать обманом.

– Поступайте как нужно, вы же у нас эксперт! – примирительно улыбнулся Костор. – Я с таким работать не привык, но мне это нравится! Вы снова пошлете с ними своего ассистента? Как там его… кажется, Сергей?

– Степан, – поправил Тронов.

Степан работал с ним много лет, Тронов доверял ему, ценил его мнение. Поэтому именно Степан представлял его интересы на первых двух этапах. Однако на втором этапе он получил серьезные травмы, и в Китай с игроками полетела старая знакомая Тронова, психолог по образованию Лю Ланфен, выполнявшая роль переводчика.

За прошедшее время Степан полностью оправился и даже не прекратил работать на Тронова. Однако Алексей видел, что ассистент не хочет возвращаться к проекту. Если бы он настоял, Степан бы, скорее всего, согласился. Но настаивать не хотелось – он слишком ценил старую дружбу.

А вот Ланфен, несмотря на определенные трудности, проявила к проекту живейший интерес.

– Сначала я поговорю с Лю. Если она согласится, пошлю ее.

– Лю Ланфен? – оживился Костор. – Это та, которая спала с Гробовщиком?

– Господи, какие примитивные у вас интересы! – нахмурился Армейцев.

– А что такого? Это важный момент!

В эфир реалити-шоу «важный момент» не вошел по настоянию Тронова, однако инвесторы о нем, очевидно, слышали.

О том, что среди участников проекта оказался маньяк, они не знали до последнего момента. Гробовщик использовал личные данные убитого и вступил в игру под его именем. Он настолько вжился в роль, что даже Тронов, проводивший с ним личное собеседование, ничего не заподозрил.

У него и Ланфен был роман. Многим это казалось мимолетным увлечением, однако Тронов знал Ланфен много лет, понимал, насколько это серьезно для нее. У нее в жизни был всего один мужчина – ее муж, который скончался за два года до ее участия в проекте. Однако она хранила верность памяти о нем, ни с кем не встречалась, хотя постоянно привлекала внимание. Мужчины были ей неинтересны, она словно окружила душу невидимой стеной.

Серийный убийца пробился через эту стену за пару дней. Как – Тронов не спрашивал, тема была слишком личной. Но Гробовщик, настоящее имя которого не знали даже следователи, Ланфен не тронул. Он защитил ее, когда ее попытались убить местные уголовники, а после этого исчез.

Тронов надеялся обсудить ситуацию с Ланфен, однако напрасно. Она была слишком умна и слишком опытна, чтобы попасться в ловушку грамотно поставленных вопросов. Он не был уверен, что ее желание вернуться в проект не связано с Гробовщиком. Но он достаточно доверял ей, чтобы не считать это проблемой.

Впрочем, они не общались больше трех недель, и он не мог поручиться, что она не передумала.

– Лю – специалист высокого класса, – сдержанно пояснил он. – Если она согласится помогать нам, это будет большая удача. В дальнейшем прошу воздержаться от обсуждения ее личной жизни.

– Прошу прощения, работа в медийной среде накладывает свой отпечаток, – кивнул Костор. – Если госпожа Лю согласится, тема Гробовщика подниматься не будет вообще – даю слово.

– Благодарю. Итак, сделаем мы вот что… В течение этой недели я переговорю со всеми участниками лично, объясню им ситуацию. Если они будут согласны, я устрою для них общее собрание, с которого и начнется четвертый этап.

– Отлично, – согласился Армейцев. – Я к этому моменту обеспечу все условия для проживания.

– Не рановато ли?

– Там нужно установить камеры, – напомнил Костор. – Так что нормально. Не согласятся эти – согласится кто-то еще, жилье пригодится в любом случае.

– Тем лучше, – признал Тронов. – Тогда в день основной встречи мы сможем передать им ключи и билеты. Присутствие инвесторов на этой встрече не обязательно.

Говоря это, он обращался ко всем, однако было ясно, что его слова предназначены для Григория. Участникам проекта будут показывать фотографии, сообщать подробности убийства…

Отцу жертвы там делать нечего.

++++++

– Этим мы не напьемся, – Алиса критически осмотрела элегантную бутылку розового вина, принесенного гостьей.

– А кто ставит цель напиться? – удивилась Вероника.

– Ты сказала, что разговор будет серьезный.

– И что, это твой подход к серьезным разговорам?

– Это национальный подход!

И обе они знали, что она всего лишь развлекается. Алиса пока не была уверена, что шутить сейчас уместно, но разрядить обстановку не мешало. Чувствовалось, что ее собеседницу что-то гнетет. Вероника была искренне рада ей, но тяжелые мысли, как тень, не оставляли ее ни на минуту.

У Алисы было мало друзей. Не потому что не находилось желающих, а потому что она сама никого не подпускала близко. Не намеренно – просто так получалось, жизненные обстоятельства этому способствовали. В итоге к двадцатидевятилетнему рубежу своей жизни она пришла с сомнительными результатами: ни семьи, ни детей, ни любимой работы.

А ведь когда-то казалось, что все будет хорошо – быстро и сразу. Едва отучившись на переводчика, Алиса получила выгодный контракт: сопровождение популярной группы в гастрольном туре. Это было первое серьезное испытание… с которым она не справилась. Потому что умудрилась влюбиться в одного из музыкантов и даже забеременеть от него.

Их роман длился ровно столько, сколько было удобно ему. Когда пришло время покидать Россию, гастролер без сомнений обвинил недавнюю возлюбленную в непрофессиональном поведении. Естественно, никакой ребенок ему и даром был не нужен. Алиса сделала аборт и постаралась избавиться от памяти о тех событиях и сгладить болезненный удар по репутации.

С последним все обстояло неплохо, она получила работу синхронного переводчика, участвовала в важных переговорах. Карьера понемногу начинала налаживаться. А вот с личной жизнью было совсем глухо: рано столкнувшись с таким грандиозным предательством, Алиса не спешила снова кому-то верить. Встречаться – встречалась, но серьезных отношений избегала.

Новый удар не заставил себя долго ждать. Умерла ее мать, страдавшая от тяжелой болезни. Алиса, поддавшись стрессу, потеряла работу. Более того, у нее возникли основания предполагать, что ее старший брат специально обеспечил все условия для гибели матери, чтобы, получив наследство, избавиться от собственных проблем.

Алиса не могла просто забыть об этом, она пообещала, что обязательно отомстит. Но ее голословные обвинения никого не интересовали, чтобы началось полноценное расследование, ей требовались доказательства. Получить их можно было только через частных детективов, а услуги таких специалистов стоили недешево. Алиса же, окончательно испортившая репутацию переводчика, была вынуждена пойти преподавателем английского в университет. На жизнь ей хватало, а вот отложить на что-то столь масштабное, как расследование, не получалось. Тупик.

Тогда она и наткнулась на тест Тронова. Особых надежд Алиса на него не возлагала, думала, очередная «утка», стаями которых полнится Интернет. Но все оказалось более чем серьезно, и она попала на первый этап проекта.

Недели, проведенные там, странные, шальные, принесли ей сразу два достижения. Во-первых, она выиграла. Во-вторых, познакомилась с Дамиром.

Сначала они объединили усилия просто потому, что самостоятельно справиться с расследованием не получалось, – правила такое не запрещали. Но постепенно они поняли, что им просто очень комфортно работать вместе. Алиса была взрывной, эмоциональной и порой неоправданно смелой. Дамир отличался великолепными аналитическими способностями и непробиваемым спокойствием. Она была двигателем их дуэта, он подстраховывал и обеспечивал безопасность. Они разделили ту победу на двоих – и нисколько не жалели об этом.

Во второй этап Алиса вернулась без сомнений. Чтобы получить возможность участвовать в проекте, она даже уволилась из университета – второй отпуск ей никто бы не дал, а она уже четко определила свои приоритеты.

Дамир не был так же воодушевлен идеями Тронова, для него проект был всего лишь самым выгодным способом заработать. Он никогда не рвался в детективы, Дамир был хирургом и планировал всю жизнь работать по профессии. Для него это было призванием.

Но вмешалась судьба, которую в таких случаях зовут злым роком. Дамир попал в аварию, обернувшуюся для него серьезной травмой головного мозга. Он не потерял возможность мыслить или управлять своим телом, однако теперь любой стресс мог спровоцировать приступ – от легкой дрожи в руках до эпилептического припадка.

Естественно, работать хирургом при таком диагнозе он больше не мог. Дрогнувшая рука могла стоить кому-то жизни, поэтому на полном перспектив будущем он поставил крест. Жена поспешила развестись с ним, детей не было, и он остался совсем один, да еще и без работы. Он столько сил отдал медицине, что ничего более значимого не умел, а заниматься тяжелым физическим трудом не позволяла болезнь.

Он был в шаге от затяжной депрессии, когда попал на проект. Он выиграл, но отдал деньги, в которых так нуждался. На лечение жертвы преступника отдал, и для Алисы это было важно. Поэтому на второй этап проекта Дамир пошел без споров, по необходимости.

Ему там пришлось хуже, чем другим, потому что дала о себе знать болезнь и он едва не погиб. Да и потом он никогда не испытывал того энтузиазма, который был привычен для Алисы. Поэтому, когда после второго этапа у него появилась полноценная работа, он отказался от участия в проекте.

К тому моменту они с Алисой уже стали парой, и его отказ спровоцировал серьезную ссору. Алису возмутило даже не то, что он отказался помогать ей, а то, что обвинил в зависимости – якобы она уже не пытается заработать, ей важен сам процесс расследования. Ей сложно было спорить с ним, ведь, получив деньги, она так и не воплотила свой план мести брату. Это вдруг показалось не таким важным, неуместным даже. И все равно Алиса не считала, что страдает от зависимости, так что в Китай она уехала без него.

Впрочем, Дамир тоже не остался в стороне от расследования. Именно он установил, что под именем участника проекта скрывается серийный убийца. Когда Алиса вернулась в Москву, ссора была забыта обоими.

На третьем этапе Алиса познакомилась с Вероникой. Поначалу она и предположить не могла, что они подружатся. Вероника Аргос, девушка модельной внешности, специалист по компьютерной безопасности, казалась идеальным воплощением сноба: привлекательность и деньги редко оставляют человека неиспорченным.

Но у Вероники это получилось. Вероятнее всего, причиной была тяжелая болезнь, которую она перенесла в ранней юности. После тех событий Вероника научилась ценить жизнь и четко определила важнейшие ценности. Самолюбование в их число не вошло.

Им было легко работать вместе. Победу они не разделили – выиграла Алиса, однако произошло это почти случайно. Вероника, у которой и так денег хватало, обиды не держала. Она много лет потратила на лечение, потом – на работу и возвращение долгов. Из-за этого она потеряла связь практически со всеми старыми друзьями, а новых так и не завела. Она тоже ценила сотрудничество с Алисой.

Проект завершился, но их отношения не прервались. Они даже Новый год отпраздновали вместе в загородном доме Вероники. Позже, когда Веронике понадобилось на пару месяцев поехать в Нью-Йорк, они часто связывались по Интернету.

И вот Вероника вернулась, а Тронов объявил о четвертом этапе проекта. Алиса подозревала, что это не совпадение.

– Он ведь звонил тебе, да? – поинтересовалась Алиса.

– Да. Мы разговаривали вчера. Ты будешь участвовать?

– Мы будем участвовать. – Алиса указала на стену, за которой работал Дамир.

Он был хорошо знаком с Вероникой, и они неплохо ладили. Но лезть в женские «разговоры по душам» он не рвался, потому остался в соседней комнате, предоставив кухню в их полное распоряжение.

– Так ты его все-таки уговорила? – удивилась Вероника.

– Знаешь, как ни странно, и уговаривать не пришлось! Он не фанат этой детективщины, но он знает, что я все равно поеду.

– Как бы ты поехала без пары? В этот раз проект особенный!

– Дамир дал согласие на участие до того, как узнал об этом. А он не из тех, кто берет слово назад.

Ее не покидало чувство, что в глубине души Дамиру даже нравится то, что он снова будет участвовать в проекте. Его новая работа – это здорово, важно для самооценки. Но написание книги и редактирование сценариев медицинской программы никогда не принесут того драйва, который есть в расследованиях.

Алиса не заставляла его признаваться в этом. Она просто радовалась, что они будут вместе.

Новый формат не казался ей такой уж плохой идеей до этого разговора.

– Подожди-ка, а как будешь участвовать ты? – нахмурилась Алиса.

Она знала, что у Вероники никого нет. Парадоксально, но – факт. Высокая красавица с модельной фигурой, обладательница густых волос медового цвета и чудесных лучистых глаз, Вероника до сих пор была одна. Она не любила это обсуждать, но Алиса догадывалась, что и у нее есть свои скелеты в шкафу.

– В том-то и дело! – вздохнула Вероника. – Я хочу участвовать, но одна не могу. Тронов предложил мне решение.

– Какое же?

– Объединить усилия с Севером.

Алиса только присвистнула; да уж, умеет Тронов дурацкие варианты подбирать!

Георгий Северов, в кругах любителей перформансов и среди друзей известный как Север, тоже участвовал в третьем этапе. И тоже, как и Вероника, не ради денег. Зачем ему? Он, сын дипломатов и популярный, востребованный художник, в средствах к существованию не нуждался. Но если для Вероники проект был способом самосовершенствования, то Север просто развлекался. Однако когда ситуация стала опасной, он проявил себя неплохо, помог обеим участницам спастись.

Так что проблема заключалась не в нем, а в его отношении к Веронике. Он же с самого начала на нее зубы скалил! А почему – непонятно: более терпеливого и доброжелательного человека, чем Вероника Аргос, Алиса в жизни не встречала.

Однако необъяснимая война Севера началась еще до того, как он узнал ее. Как будто увидел – и сразу невзлюбил. Это не помешало ему вывести ее из пещер, но друзьями они так и не стали.

– Он тоже хочет вернуться в проект, – пояснила Вероника. – Сразу хотел. Но у него та же ситуация, что у меня: у него никого нет.

Алиса не сказала бы, что это «та же ситуация». Если Вероника придерживалась добровольного одиночества годами, то Север просто менял партнерш как перчатки. Тут только одно верно: вряд ли кого-то из его клубных дев можно привести в проект.

– И что, Тронов хочет, чтобы вы изображали пару?

– Этого он как раз не хочет. Он предлагает нам вместе работать над расследованием – и только. От нас не требуется никакой актерской игры, но он предупредил, что на проекте нас представят парой.

– Тебе это нравится?

– Мне все равно, – пожала плечами Вероника. – Меня давно уже не волнует, что обо мне говорят. Если слухов после проекта станет слишком много – уеду в Америку, туда они не доберутся. Ни они, ни многочисленные фанатки Севера, желающие отомстить. Меня другое беспокоит… Я не уверена, что у нас получится работать вместе.

На третьем этапе проекта они держались друг от друга подальше. Преимущественно Север бегал от нее, но и она не стремилась с ним видеться. Их единственный полноценный разговор состоялся только в пещерах, и о чем он был – Алиса не знала.

– Я тебя понимаю, он неоднозначный, – согласилась Алиса.

– Дело не в нем. Тут все сложнее.

– Что ты имеешь в виду?

Вероника не спешила отвечать. Она крутила в руках бокал, наблюдая, как искрится свет в нежно-розовом напитке. Она так и не сделала ни одного глотка.

– Я знаю, почему я не нравлюсь Северу и почему он сейчас один. Он рассказал мне.

– Почему же?

Алиса не была уверена, что имеет право спрашивать. Она уже и сама начала прислушиваться – не подошел ли Дамир к кухне. Глупо, конечно, он подслушивать в жизни не станет! Но этот разговор его точно не касался.

– У него была девушка, которую он любил, – тихо ответила Вероника. – Много лет назад, когда он был подростком. Мария. Они расстались по его инициативе – он решил, что так рано любовь не приходит, что не нужно связывать себя отношениями прямо сейчас. Подростки часто так заблуждаются. Она сказала, что будет ждать, и отпустила его. А когда он все-таки решил вернуться, натешившись свободной любовью, узнал, что она умерла от рака. С тех пор он искал ее во всех последующих любовницах, даже дочь назвал в ее честь. Но его дочь скончалась от той же болезни, и Север решил, что это нечто вроде проклятия или кармы, и больше серьезных отношений не строил никогда. Вот что он рассказал мне в пещере, именно в такой версии. Он объяснил, что я очень напоминаю ему ее, потому он и злился. Эти воспоминания до сих пор приносят боль, и эту боль он начал ассоциировать со мной. Мне не в чем его обвинить.

– Надо же, – тихо сказала Алиса. – Никогда бы не подумала, что он такой романтик! Но я его толком и не знала. То, что он сказал это тебе, сумел признаться, тоже очень важно. Может, оно и к лучшему, что вы попробуете работать вместе? Вам бы не повредил свежий старт обоим!

Если задуматься, они были бы красивой парой. Север, высокий, плечистый, смуглый и кареглазый, и она, классическая русская красавица, – они бы великолепно смотрелись вместе.

Но взгляд Вероники оставался печальным.

– Это не клуб знакомств, Алиса, и не способ поправить личную жизнь. Если бы это был другой человек, точно такой же, как Север, я бы согласилась не глядя. Мне важен этот проект. Но это все-таки он… Я не знаю, что делать.

– Но почему? – изумилась Алиса. – Что тебя так смущает?

Вероника оторвала взгляд от бокала с вином и наконец заглянула в глаза подруги.

– Я и есть Мария. Вот что меня смущает.

На кухне вдруг стало очень тихо. Алиса отчетливо услышала, как тикают на стене часы, которые она же и принесла сюда. Зря принесла. Так неловко…

Она пыталась понять, правильно ли услышала, тот ли вывод сделала. Судя по взгляду Вероники – тот. А как реагировать – непонятно.

Так просто не бывает.

– Поясни, – сдалась Алиса.

– Он не знает. А Тронов, думаю, знает, потому я и получила специальное приглашение в проект, хотя вызывать меня из Америки было дорого и не слишком удобно. Они надеялись, что мы друг друга узнаем, сцену устроим… Я узнала, конечно, я ведь знала, что он жив. Для него все сложнее. Когда он решил найти меня, моя подруга сказала ему, что я мертва. Зачем – не знаю, я больше не общаюсь с этим человеком. А Север… он на такие вещи остро реагирует. Весть о моей болезни подтвердилась, и он ничего не стал проверять, поверил на слово. Он увидел, что меня больше нигде нет, мои родные спешно покинули страну, и он сделал собственный вывод, пусть и неправильный. Я… я тогда лечилась, мне не до него было. А потом, когда выздоровела, решила, что прошлое ворошить нет смысла. Он меня не искал, и мне казалось, что это ответ на любые вопросы. Я заставила себя его отпустить.

– Но как он мог не узнать тебя, когда увидел? – поразилась Алиса.

– Человеческая природа – штука сложная. Он узнал меня, конечно, но поверить, что это я, не мог. Мертвые не возвращаются. Сложный психологический парадокс, у Тронова спроси, если нужны подробности. К тому же такие болезни, как моя, не проходят бесследно, я изменилась. Я была тем же человеком, но вместе с тем могла быть и другим, время и болезнь достаточно повлияли на меня для этого. Вот он и столкнулся с внутренним конфликтом. Он видел, что это я, но не верил, что такое возможно. В итоге решил, что я просто похожа, и потому злился на меня. Как я могу быть похожа на его Марию! Имя тоже сбило его с толку.

– Кстати, да! Что случилось с твоим именем?

– Я изменила его добровольно, – пояснила Вероника. – Был период, когда лечение не помогало, химия шла впустую, я оказалась на грани отчаяния. Один врач посоветовал мне сменить имя, вроде как обнулить собственную судьбу. Вероника Аргос – придуманное имя, но с ним моя жизнь стала лучше. Не думаю, что оно повлияло на лечение, мне просто нравится верить в это. Моя мама, правда, до сих пор сердится. Ей нравилось «Мария».

Алиса слушала ее, но поверить ей было очень тяжело. Казалось, что таким вещам не место в жизни одного человека! Потерянная любовь, болезнь, имя… И под весом всего этого Вероника не только не сломалась, но и начала жизнь заново.

Вот только…

– Почему ты не сказала ему? – тихо спросила Алиса. – Мне кажется, он имеет право знать.