Избранное

Потом на одной из фотосессий я познакомилась с продюсером Стивом – 43-летним шатеном с изысканными манерами и приятным голосом. Он уговорил меня уехать с ним в Бостон. Том к тому времени окончательно ушел в запой и стал принимать наркотики. Наверное, он делал это и раньше, но тайно и небольшими дозами, а теперь не мог прожить без них и дня. Все заработанные деньги сразу тратились на дозу. Я мечтала вырваться из этого порочного круга, но Том забрал мои документы. К тому же у меня не было средств, чтобы вернуться в Англию. Еще я боялась, Джон, что ты меня не простишь и не примешь обратно. Я чувствовала себя виноватой и очень скучала. Однако ничего не могла сделать без документов и без денег. Предложение Стива оказалось как нельзя кстати. Здесь не шла речь о любви или страсти – он просто стал моим спасителем.

В итоге я уехала со Стивом. Он оказался состоятельным мужчиной, имел хороший дом в Бостоне и недвижимость, которая приносила неплохой доход. Но был страшно скупой, нудный и ревнивый – не разрешал мне выходить из дома одной, бывать на мероприятиях, заводить подруг. Настоящая «золотая клетка», из которой редко выпускали. Через какое-то время я получила письмо от Тома, в котором он просил меня вернуться и угрожал расправой, если я этого не сделаю. Я показала его Стиву, и он предложил написать Тому о моей неожиданной смерти.

Еще через какое-то время мы получили новое письмо от Тома, где он поведал, что сообщил о моей смерти тебе, Джон, и попросил указать место моего захоронения. Я была потрясена. Один обман породил другой. Возвращение домой стало невозможно.

Простите меня, мои дорогие, и за это тоже!

Стив ничего не ответил Тому. Вскоре у него начались проблемы с бизнесом, и мы переехали жить в небольшой городок Норвуд с его нудными провинциальными буднями. Стив все время был в делах, которые не приносили дохода, погряз в долгах, стал продавать недвижимость и в конце концов окончательно разорился. Через два года совместного существования мы разошлись. Я вернулась в Бостон и устроилась на работу официанткой в ресторан, где и работаю по сей день.

За это время я поняла, что люблю только тебя, Джон. Мой дорогой и единственный!

И больше всего на свете хочу вернуться к вам, мои милые. Я так скучаю по вам, Джон и Николас!

Простите меня, если сможете, и заберите меня отсюда.

Ваша Карина».

Джон закончил читать, аккуратно сложил письмо и сунул его в рюкзак, с которым никогда не расставался. Повисло молчание. Я не знал, что сказать, и чтобы хоть как-то разрядить обстановку, позвал официанта:

– Два пива, пожалуйста.

Пауза затянулась. Мы молча пили пиво. Я пытался представить себя на месте Джона. Что бы я сделал, если бы моя жена так поступила? И не находил ответа…

– Что ты мне посоветуешь, Виктор? – наконец тихим голосом спросил Джон.

Я внимательно посмотрел на него и в глазах, полных слез, увидел, какого совета он ждет от меня. Джон до сих пор любил Карину. Ни время, ни обиды, ни ее измены не смогли погасить эту любовь… Он застыл в ожидании, луч света упал на его лицо, высветив появившиеся морщины и надежду. Пальцы его рук нервно вздрагивали, словно вспоминали те незабываемые моменты, когда они, скрепив руки, резвились на берегу моря.

Он терпеливо ждал от меня совета.

– Вы должны ехать за ней, Джон, вдвоем с Николасом, – я произнес это, более не сомневаясь в правильности совета. – Она вас любит и ждет. Без вас она погибнет. И вам она нужна. Вы должны быть вместе!

– Но ведь Карина нас предала, бросила. Она жила с другими мужчинами… – еле слышно дрожащим от волнения голосом произнес Джон. Но лицо его при этом озарилось радостью. Глядя на Джона, я убедился, что именно такого ответа он от меня и ждал:

– Все будет хорошо, старина! – похлопал я Джона по плечу. – Собирайтесь и езжайте. И поторопитесь…

Допив пиво, мы расстались.

На следующий день я покинул Кембридж.

В делах и заботах пролетели полтора года. И вот звонок от Джона. Он радостно сообщил мне, что Карина вернулась и они живут вместе. У них родилась дочка, которую назвали Викторией. Они пригласили меня на крестины и попросили стать ее крестным отцом.

– Благодаря тебе, Виктор, я снова обрел семью, – на ломаном русском радостно произнес Джон, когда мы снова встретились.

Я не совсем понял, в чем была моя заслуга, но был искренне рад за них…

Свершение мечты

Мир тому, кто не боитсяОслепительной мечты,Для него восторг таится,Для него цветут цветы!К. Бальмонт

Восьмилетний Миша сидел на скамейке в тени цветущей липы и листал журнал «Юный техник». Привлеченные медовым запахом липового цвета, в воздухе кружились пчелы, не обращая никакого внимания на мальчика. Мише тоже было не до них – он погрузился в чтение статьи, в которой подробно описывалось, как сделать самодельный фотоаппарат, примитивный, но работающий.

– Интересно! Сделать-то можно, но вот где достать линзы? – взлохматив челку соломенного цвета, задумался Миша. – Все остальное я найду: корпус и трубочки можно склеить из картона, затвор сделать из металлической пластины от консервной банки, спусковой механизм – из пружин и шестеренок от старого будильника. А вот линзы… их самому не сделать.

Он встал и, задумавшись, пошел в сторону леса. Он любил бывать в лесу – собирал душистую землянику, клубнику, тут же ее съедал. Мысль о линзах не выходила у него из головы.

Было теплое лето – каникулы.

Во время летних каникул Миша с ребятами не бездельничали, а помогали взрослым: пасли лошадей, сушили сено, окучивали картошку, делали много других полезных дел. Летом в деревне работы хватает. Но сегодня выдался свободный часок, и он пошел прогуляться и почитать.

Вообще-то Миша мечтал стать режиссером и снимать кино. Он не пропускал ни одного фильма, которые раз в неделю крутили в местном доме культуры, многие смотрел по несколько раз. Например, «Чапаева». И, кстати, ему очень не нравилось, что в конце фильма любимый герой погибает. Миша думал про себя:

– Вот вырасту и сделаю фильм, в котором Чапаев переплывает реку, вскакивает на боевого коня и, размахивая шашкой, впереди конницы несется на врага и всех побеждает.

Что будет дальше, мальчик еще не придумал. Главное – Чапаев не тонет, он выплывает живым и побеждает врагов.

В представлении Миши режиссер сам должен снимать фильмы, поэтому в первую очередь надо научиться фотографировать. А для этого необходимы фотоаппарат и фотоувеличитель. О покупке речь не шла – на это просто не было денег. И вот однажды Миша увидел в журнале статью про самодельный фотоаппарат. Вот и загорелся, решил сделать сам.

Итак, главная задача – раздобыть линзы. В прошлый раз, когда отец по делам ездил в город и взял с собой Мишу, они зашли в магазин «Тысяча мелочей». Там на одном из прилавков мальчик увидел нужный ему комплект линз. Стоил он дорого – 5 рублей 40 копеек. Таких денег у Миши не было, а просить у родителей, несмотря на свой возраст, он не привык, считал, что каждый должен зарабатывать сам. Конечно, можно сэкономить: каждый день мама давала ему 8 копеек на обед в школе и 5 копеек – на кино, когда крутили фильм. Пропустить кинофильм нельзя, а вот с обедами можно попробовать сэкономить.

К ноябрю необходимая сумма была накоплена и линзы куплены; их даже хватило для устройства примитивного фотоувеличителя. Миша взялся за дело, смастерил фотоаппарат и на следующее лето уже делал снимки. Правда, получались они не очень четкие, но Миша был безумно рад – ведь все было сделано своими руками!

Пролетели годы учебы в школе и выпускной. Михаил получил диплом об окончании школы всего с двумя четверками (остальные – пятерки) и, не задумываясь, подал документы в Театрально-художественный институт на специальность «Режиссер кино». Экзамен по русскому языку, которого он боялся больше всего, сдал на четыре, химия – тоже четыре, физика – пять. Осталась математика, любимый Мишин предмет. Олег и Андрей – ребята, с которыми он жил в одной комнате студенческого общежития, боялись математики как огня и попросили:

– Миша, ты уж подстрахуй нас, помоги решить, если что…

– Конечно, ребята, без проблем, – легко согласился Миша.

И вот экзаменационные билеты получены. Идя к парте, Миша взглянул и обрадовался – задачки детские. Быстро решив все Олегу и Андрею, взялся за свое. До звонка, слава богу, успел. Уже по пути в общежитие что-то тюкнуло в сознании, и на лбу от волнения выступили капельки пота: «Неужели ошибся? Как я мог?! Ведь там должен быть синус в квадрате, а я пропустил квадрат… Все, двойка». Конец мечтам…

Зная, что в решении задачки ошибка и он получит двойку, Миша не стал дожидаться результатов и уехал домой.

Родители ни о чем не расспрашивали, понимали, как ему тяжело. Вечером, когда, закрыв глаза, лежал в кровати, мама, думая, что он спит, нежно погладила Мишу по голове и тихо сказала:

– Не переживай, сынок! В жизни всякое бывает. Главное, чтобы ты всегда оставался человеком. У тебя все впереди.

После этих слов Михаил спокойно заснул. А утром объявил родителям:

– Еду работать!

– И куда же, сынок?

– Куда первый поезд пойдет, туда и поеду.

Родители не возражали – сын получил «аттестат зрелости» (так называли диплом об окончании школы) и должен сам определять свою судьбу.

Мать достала из тайника узелок и протянула Мише:

– Это ты заработал за каникулы. Все сохранила, ни копеечки не потратили. Возьми, пригодится на первое время. А вот еще крестик, что остался от бабушки, носи его всегда. И главное – делай людям только добро, и все у тебя будет хорошо.

Отец обнял, похлопал сына по спине:

– Никакой работы не чурайся. Все, что ни происходит – к лучшему. И нас, стариков, не забывай!

На вокзале было многолюдно. Согласно расписанию ближайший поезд шел в Ленинград. И хотя все билеты уже распродали, Миша договорился с проводницей. В ожидании поезда он вышел на платформу, сел на скамеечку и задумался: «Как меня встретит Ленинград – один из красивейших городов мира?»

Рядом с ним на скамейке лежала книга. Видимо, кто-то из пассажиров забыл.

«Может, специально для меня оставили, – с улыбкой подумал про себя Миша, раскрыл книгу и прочел: "Санкт-Петербург – город красивый, но строгий. Пощады от него не жди – работа, работа, работа…"» Это было одно из произведений Федора Михайловича Достоевского.

– Веселенькое напутствие! Как раз для меня – сыронизировал Михаил. – Непонятно, зачем изменили название города. Ведь город, как и человек, должен носить то имя, которое ему дали при рождении.

Ленинград встретил Михаила не по-осеннему теплой и солнечной погодой. Настроение поднялось. Но уже через два дня, после нескольких неудачных попыток найти работу, Михаил понял, что Достоевский был прав – город действительно строгий. А с пропиской и жильем и вовсе беда. Лимитную прописку и общежитие можно было получить только на стройке. Туда Михаил идти не хотел: несколько раз бывал с отцом на строительстве домов и видел, какая это тяжелая физическая работа, под открытым небом и в любую погоду – и в дождь, и в снег. Но делать нечего! Вспомнив слова отца:

«Не чурайся никакой работы!», – Михаил устроился простым рабочим в строительную компанию. А уже через полгода так привык, что не мог представить себя вне стройки. На глазах вырастали жилые дома, заводы, кинотеатры. И все это с твоим участием. Появилась гордость за свой труд. Затем вечерний факультет Архитектурно-строительного института и карьерный рост. И вот он уже президент крупной строительной компании, созданной им же, с нуля и занявшей свое место не только на родине, но и за рубежом. Плюс счастливый брак, дети.

Параллельно занялся наукой, и на этом поприще тоже снискал успех – стал доктором наук, профессором. Когда-то он был Мишей, затем вырос до Михаила, а теперь – Михаил Алексеевич.

Мечта детства ушла на второй план, но не забылась. Перед ним открыты все двери, а в институт, куда пытался в свое время поступить, пригласили почетным доктором. Но не учиться же в почтенном возрасте на режиссера! Не сидеть же за партой вместе с молодыми студентами…

Михаил Алексеевич пытался помогать в создании фильмов материально и советами, писал сценарии, издавал сборники рассказов. Но все не то. Хотелось сделать фильм самому, своими руками, как дом построить.

И вот однажды, сидя за чашкой чая, Михаил Алексеевич спросил своего внука:

– Кем бы ты хотел стать, Олег?

– Еще не знаю, – задумался мальчик.

Он только что окончил девять классов и еще ничего не решил.

– Давай попробуем делать фильмы? – предложил Михаил Алексеевич. – Во время летних каникул поработай в съемочной группе. Я договорюсь с директором. Если понравится, поступишь в институт на режиссера.

Олег согласился и все лето работал на съемочной площадке. Режиссер попался молодой и талантливый, увлеченно рассказывал Олегу, как все правильно делать. Несмотря на то, что он выполнял лишь роль помощника, работа увлекла. Через год, окончив школу, Олег, не задумываясь, поступил в Санкт-Петербургский государственный университет кино и телевидения.

Учась на третьем курсе, Олег предложил Михаилу Алексеевичу:

– Деда, давай вместе делать фильмы. Ты будешь писать сценарии на основе своих рассказов, а я снимать.

И началось! Первый фильм, конечно, о Чапаеве, который переплывает реку, вскакивает на коня и бросается в бой. Судьба Чапаева после гражданской войны не менее интересная. Затем – «Иностранец», «Возвращение к жизни» и другие. Михаил Алексеевич счастлив: мечта детства не только осуществилась, но и реализовалась во внуке. У них получилась замечательная семейная команда!

Весной Михаил Алексеевич с Олегом посетили школу, где когда-то учился маленький Миша, мечтавший о фотоаппарате, и сделали школьникам необычный подарок. Они не просто привезли с собой компьютеры и фотоаппараты, а закупили огромное количество деталей и узлов для изготовления различной аппаратуры и техники с инструкциями, чтобы ребята могли собрать все необходимое им своими руками.

– У кого есть мечта, ребята, тот сумеет собрать своими руками необходимую для реализации вашей мечты нужную вещь, – сказал Михаил Алексеевич на встрече со школьниками.

На следующий день, прогуливаясь по деревне, Михаил Алексеевич заметил мальчика, сидевшего на старой скамейке под огромной старой липой, – там, где много лет назад сидел он сам и читал журнал «Юный техник». Мальчик не обращал внимания на летавших вокруг него пчел, потому что внимательно изучал привезенные гостями инструкции…

«Жизнь продолжается!» – радостно подумал про себя Михаил Алексеевич и медленно пошел в лес собирать душистую землянику… Как в детстве!

Подруги

Только рука друга может вырвать шипы из сердца.

Клод Адриан Гельвеций

Настоящий друг – это тот, кто будет держать тебя за руку чувствовать твое сердце.

Габриэль Гарсиа Маркес

– Лена, я так счастлива – Роман сделал мне предложение! Он такой воспитанный, такой вежливый, образованный… Ты же знаешь, какие у него заботливые родители… И вообще, ты о нем ничего не знаешь, а говоришь такие слова…

– Ты просто дура, Марина, – невозмутимо отвечала Лена, – ты просто влюбленная дура и не видишь, что он пользуется твоей добротой… Все, что ты имеешь сегодня, ты заработала сама! Ты сама сделала себя, и сейчас ты хочешь все бросить к ногам твоего самовлюбленного бездельника, пустышки Романа…

– Ну как ты можешь так говорить, Лена?.. Он же из известной творческой семьи, у него тоже диплом архитектора, он талантлив, он же… Он же скоро станет известным на весь мир архитектором, – возмущенно отвечала Марина.

– И в чем его талант, скажи мне, пожалуйста? Весь день на диване лежит и пиво пьет. Ни одну спортивную программу не пропустит: футбол, хоккей, баскетбол и все остальное… Он хоть что-нибудь сделал полезное в своей жизни? Что-нибудь спроектировал как архитектор? Что-нибудь сотворил как дизайнер? – возмущенно произнесла Лена. – Он просто замутил тебе голову, а ты и растаяла: «Великий, талантливый, скоро станет известным…», – передразнила она подругу и резко закончила. – Бездельник он, а не талантливый архитектор.

Эта милая беседа двух подружек, Лены и Марины, проходила в небольшом тихом кафе «Уют» на берегу Фонтанки в сезон знаменитых белых ночей, в великом граде Санкт-Петербурге. Они полюбили это кафе еще в студенческие годы и часто приходили сюда попить великолепно приготовленный кофе, обсудить житейские дела, да и просто поболтать…

Три года назад Марина и Лена окончили Архитектурно-строительный университет, у каждой был диплом, где напротив графы «Специальность» красовалось написанное каллиграфическим почерком волшебное слово «АРХИТЕКТОР».

Сегодня в кафе они скромно отмечали трехлетний юбилей своей трудовой и творческой деятельности. За это время подруги пережили много событий, и плохих и хороших, многого достигли. Еще студентками на последних курсах университета они иногда делали дизайн-проекты частным клиентам. Получали за это приличные, по студенческим меркам, деньги, часть которых тратили на мелкие приятные бытовые вещи, а другую часть, по договоренности, предусмотрительно откладывали на создание будущего бизнеса.

После университета мечтали открыть свою дизайн-студию…

– Назовем ее «Марлена», – в свое время, сидя в этом же кафе, мечтательно предложила Лена, – от наших имен – Марина и Лена. Кстати, можем и Рому заодно пригласить.

Роман, высокий худощавый брюнет, учился с ними на параллельном курсе и мечтал стать знаменитым архитектором.

– Какое славное название – «Ма-Р-Лена»… – восхищенно согласилась Марина и недвусмысленно добавила: – и как здорово «Р» вписалась. Только вот думаю, согласится ли Роман участвовать в этом, – засомневалась она, – ведь он считает себя талантом.

– А какая разница – согласится не согласится – название-то останется: «Мар-Лена». Все то же – что с ним, что без него. И вообще, давай-ка мы сначала откроем компанию, оборудуем офис, а потом уже его пригласим. Увидит, что у нас дела хорошо идут, сразу согласится… – предложила Лена.

Офис подбирали долго, хотелось, чтобы был ближе к центру, с хорошим видом и не очень дорого. Подходящее помещение нашлось на Адмиралтейской набережной. Сто десять квадратных метров, с видом на Неву. Правда, внутри помещение выглядело ужасно: стены и потолок с обваливающейся штукатуркой, обшарпанные двери и окна, прогнивший, в дырках пол, покосившиеся перегородки, отключенные батареи.

С хозяином договорились, что стоимость ремонта будет зачтена в стоимость аренды.

– Сколько же лет сюда не ступала нога человека? – пошутила Лена.

– Глаза боятся, руки делают. Вперед, за работу! – задорно прокричала Марина и добавила. – А давай Рому пригласим, может, он поможет?

– Ну, это уже по твоей части, – съязвила Лена. – Вот телефон, звони.

– И позвоню! Уверена, поможет, – Марина тут же набрала номер. – Здравствуй, Рома! Ты что так долго трубку не берешь? Мы тут ремонт нашего офиса затеяли, ты нам не поможешь? Ну да, сами решили делать… Да, своими руками… А что тут необычного? Да, мы открыли компанию, «Марлена» назвали, можешь присоединиться к нам…

Марина долго слушала, что ей говорили на другом конце: выражение ее лица менялось от радостного до удивленного, и, наконец, с недовольным видом она отключила трубку.

– Ну, что он сказал? – нетерпеливо спросила Лена.

– Сказал, что не для того он школу заканчивал и пять лет в университете учился, чтобы растворы месить и стены красить. А насчет участия в компании сказал, что для него это мелковато: он рожден для великих дел…

– Да пошел он! Без него обойдемся, давай за дело. Вот здесь я предлагаю общую студию, вот здесь твой кабинет, вот здесь мой. Все перегородки – прозрачные, – тут же начала делать наброски на листке бумаги Лена.

– Отлично, а здесь мы поставим полочки, здесь компьютеры, экран вот на эту стену, здесь организуем прием посетителей, – продолжила Марина.

Работали с утра до позднего вечера. Все, без исключения, своими руками. Через три недели офис сверкал. Получилась современная удобная для работы и приема клиентов дизайн-студия.

На открытие пригласили друзей, заказчиков, районного архитектора. Пригласили и Романа.

Всем понравилось, было много приятных слов сказано в адрес подруг. Один из заказчиков высокопарно произнес:

– Я рад, что у нас в стране есть такие способные, трудолюбивые молодые люди. Особенно радостно, когда это молодые, красивые, талантливые девушки. Молодцы!

Расходились поздно. На прощание Роман произнес:

– Вы, конечно, молодцы, но для меня это мелковато, я мечтаю делать проекты суперсовременных зданий во всем мире.

– Что-то получается? – съехидничала Лена.

– Нет, я сейчас нигде пока не работаю, нет достойных предложений, но я уверен, что все впереди.

– Ну что ж, удачи! – попрощалась Лена.

Марина проводила Романа до двери, они, о чем— то мило побеседовав, расстались. На том и разошлись.

Со временем Лена стала замечать, что Роман стал часто звонить Марине. Разговоры становились все длиннее и длиннее. А вскоре Марина поделилась с подружкой новостью – у них с Романом любовь, и он периодически ночует у Марины.

Лена, конечно, порадовалась за подругу, но сомнения по поводу их будущего где-то в подсознании терзали ее. Слишком они были разные. Марина – энергичная, жизнерадостная, трудолюбивая девушка, Роман же – пассивный, ленивый, с единственным желанием: побольше поспать. Лена вспомнила, как, еще будучи студентами, Роман и ему подобные из обеспеченных семей вели себя обособленно, заносчиво-вызывающе. На их лицах, в их поведении можно было увидеть презрение к студентам из простых семей. Тусовались они отдельной группкой: курили дорогие сигареты, ходили в рестораны, хвастались дорогими шмотками.

При встрече с Мариной и Леной всячески пытались показать свое превосходство. При всем при этом были ленивы и аморфны, учились посредственно – всегда «хвосты», пересдача экзаменов. Сделать какую-то работу после занятий, чтобы заработать на жизнь, считали ниже своего достоинства… В общем, сидели на шее у родителей.

– Бездельники они, – подытожила свои мысли Лена.

Шло время. Появилась известность. Компания развивалась, в офисе стало тесновато. Пришлось арендовать весь этаж и расширить офис. Теперь это было солидное заведение с хорошей командой профессионалов. Дружный коллектив трудился, не считаясь со временем. Часто приходилось работать до поздней ночи, иногда и в выходные.

– Ребята, а давайте-ка мы в следующие выходные сделаем вылазку на базу отдыха, – предложила однажды Лена. – На лыжах покатаемся, в баньке попаримся…

База отдыха с красивым названием «Цветочная» находилась примерно в 100 км от Санкт-Петербурга, на берегу озера Лебяжье. Зимой там спокойно можно было арендовать небольшие домики. Достопримечательностью базы была знаменитая русская баня. Еще студентками подруги любили отдыхать в этом замечательном месте. Катались на лыжах, коньках, варили уху, пели песни, парились в бане.

В ближайшие же выходные Лена собрала свою команду из пяти человек, как она подшучивала – «женский батальон» – и, уложив вещи и снаряжение, с утра на двух машинах двинулись в дорогу.

Выдался хороший солнечный день, радовал легкий десятиградусный морозец. До базы добрались быстро и без приключений. Немного отдохнув и перекусив, переодевшись в легкие модные спортивные костюмы, пошли кататься на лыжах. Лена с Мариной держались вместе, остальные уехали в другую сторону. Лыжи хорошо скользили по лесной тропинке, и подруги не заметили, как удалились на солидное расстояние от базы.

– Лена! – позвала подругу Марина. – Пора возвращаться!

– О, да! – взглянув на часы и на заходящее солнце, согласилась Лена. – А давай мы спустимся к озеру и по льду напрямик пойдем, километров на пять короче будет, и снег на льду лучше…

– А не опасно? – засомневалась Марина. – Вдруг полынья…

– Какая полынья? Смотри, мороз какой! Там лед толстый, – заверила Лена и решительно повернула в сторону озера. – Беги за мной.

Марина последовала за подругой. Смеркалось быстро. Темнота, при этом кромешная, подобралась как-то очень быстро, неожиданно. Также неожиданно исчезла и лыжня. Пришлось идти по свежему снегу, ориентироваться только на вдали сверкавший огонек. Несмотря на то, что лыжи хорошо скользили, Марина начала отставать. Сказывалась усталость.

– Давай, подруга, уже близко, не отставай… – прокричала Лена, и вдруг голос ее сорвался в крик. – Марина, помоги-и-и, тону-у-у!

Марина, что есть мочи, бросилась в сторону Лены.

– Лена, милая, держись! Я сейчас, сейчас…

Сквозь мглу Марина увидела в проруби Лену. Ее спасало то, что она не бросила палки и они, опершись на края полыньи, удерживали ее на поверхности.

– Леночка, держись… – умоляла Марина, распластавшись поблизости и протягивая палку подруге. – Держись за палку, я тебя вытащу, держись, милая…