Выродок

Он махнул рукой и отправился к выходу.

‑ Не забывай родственника, ‑ крикнул дядя в спину удаляющемуся племяннику. ‑ Новый тренажер поставили, поможешь усовершенствовать программу.

Дэвид Хитвол. Академия.

Учеба началась весело. Дэйв целый день забавлялся от души. Он передвигался по коридорам и аудиториям Академии, под разными предлогами заглядывал в помещения, где и делать-то нечего, и наслаждался видом вскакивающих с криком «Слава Порядку!» курсантов и многих преподавателей. Только по окончании занятий он соизволил зайти в ректорат и оставить заявление о временном прекращении части положений Правил об Орденоносцах. Вообще после Марса дела в Академии стали идти легче. Первый курс Хитвол завершил в десятке лучших учеников, а теперь уверенно занял первое место на курсе. Он усваивал информацию быстро и прочно, демонстрировал нестандартное мышление и отлично успевал по всем дисциплинам. Тот факт, что пользоваться подсказками Помощника в стенах Академии запрещено, его больше не огорчал. Иногда хотелось поэкспериментировать, засечёт ли система Контроля включение нынешнего Помощника, но Дэйв благоразумно сдерживался от подобного поступка. Успехи Хит-вола дополнили результаты практики, и Дэйва назначили старшим курса. Теперь он командовал своими товарищами, и делал это весьма неплохо. Опыт службы и общения с десантниками помог выстраивать отношения с окружающими. Во втором полугодии добавились предметы по военной подготовке, пресечению беспорядков и задержанию преступников. Тренажер Академии Истории являлся одним из самых совершенных на планете. На первом занятии Дэйв с чувством превосходства наблюдал за безуспешными попытками однокурсников преодолеть полосу препятствий и уничтожить солдат противника. В пятнадцатиминутный норматив не уложился никто.

‑ Курсант Хитвол, ‑ вызвал преподаватель.

Дэйв не спеша встал, привел в порядок снаряжение и оружие, за-дал самый сложный вариант программы, и началось… Пятнадцати минут не потребовалось, за пять он покончил со всеми, и тренажер включился на режим «бесконечность». Хитвол работал как машина. Страха, что подгонял Дэйва в реальном бою, не было. Зато, не опасаясь за свою жизнь, действуешь хладнокровно. Прочие учащиеся смотрели за происходящим с искренним трепетом. Через сорок минут непрерывного убийства учитель остановил тренажер. Сам полковник запаса, он был искренне поражен:

‑ В жизни ничего подобного не видел.

Преподаватель оглядел Дэйва с ног до головы, как будто только сегодня встретил:

‑ Н-да, хорош. Я думал, привирают про тебя. Выходит, это правда.

Расстегивая костюм, Хитвол склонился к старому вояке и прошептал на ухо:

‑ Не верьте. Врут. На самом деле я значительно лучше, ‑ и покинул тренировочный зал.

Впрочем, война дала о себе знать посттравматическим стрессовым расстройством, но год размеренной привычной жизни вернул Дэйву прежнюю уверенность в себе. Неделя проходила за неделей. Шесть дней занятий, один выходной. Хитвол совсем избавился от ощущения близкой смерти, что преследовало его на Марсе. Правда, разок инцидент в Академии ненадолго вернул эти воспоминания. Как-то, идя на перемене по коридору, он услышал:

‑ Плохо, очень плохо. Убирай чище. И кровати… Ты издеваешься? Кто так застилает! Делай лучше, а то вызовем на беседу, ‑ раздался веселый гогот.

Дэйв оглянулся. Группа старшекурсников, человек пять, окружила невысокого щуплого курсанта.

«Джон Рэдзвил, ‑ подумал Дэйв, ‑ с моего курса».

Старшие имели право отдавать приказы младшим. Такое правило, как считалось, помогало воспитанию. Судя по разговору, они заставляли Джона исполнять их обязанности по поддержанию чистоты в казарме. Опять же с целью правильной физической подготовки учащиеся Академии всё делали сами. Дэйв хотел уйти не вмешиваясь, но, к несчастью, встретился взглядом с глазами Рэдвила. Тот умолял о помощи. Да ещё приобретённая в армии привычка, отвечать «за своих».

Дэйв направился к группе:

‑ В чем дело, господа?

‑ А, Хитвол. Что тебе? ‑ повернулся пятикурсник с нашивками стар-шего сержанта.

«Роберт Лэйм», ‑ вспомнил Дэйв.

‑ Интересуюсь, что тут происходит.

‑ Не о чем любопытствовать. Беседуем с другом.

‑ Мирно беседуем, ‑ встрял другой. ‑ Учим твоих подчиненных. Дэйв мгновенно вскипел:

‑ Не утруждайся. Со своими, ‑ он подчеркнул это слово, ‑ со своими я сам разберусь.

Курсант отпрянул.

‑ Забываешься, Хитвол, ‑ опять начал сержант.

‑ Забываешься, ‑ повторил Лэйм. ‑ Мы имеем право воспитывать младших.

‑ Ты называешь воспитанием чистку за тобой и твоими дружками казармы?

‑ А ты возомнил себя супергероем? Вали отсюда!

Запахло конфликтом. Серьезным конфликтом. Внутри у Дэйва всё перевернулось. Липкая лапа страха поползла к самому сердцу:

«Зачем я ввязался?»

Но отступать нельзя. Дружная пятерка сразу разнесёт по Академии, как обломала Хитвола. И тут несанкционированно включился Помощник:

«Не показывай боязни. Блефуй. Он отступит».

‑ Это мой курсант. Вы поняли, сержант?! Вам напомнить, перед вами офицер.

‑ Да пошел ты…

‑ Оставляете Рэдвила в покое. Или…

‑ Или?

‑ Дуэль, ‑ выдавил Дэйв.

Все замерли. Соратники несколько отодвинулись от сержанта. Дуэль не шутка. На лице сержанта заходили желваки. Он побледнел. Драться с Хитволом из-за такой чуши. Лэйм сдался:

‑ Забирай своё дерьмо, ‑ он подтолкнул Рэдвила к Хитволу.

В душе у Дэйва полегчало:

«Слава Порядку, обошлось».

Довершая дело, он произнес:

‑ И запомни. Моих не трогать. Иначе вас, как тараканов, передавлю.

Не дожидаясь ответа, бросил Рэдвилу:

‑ За мной, ‑ удалился на гнущихся от страха ногах.

* * *

‑ Повысьте уровень координации действий. Они отлично взаимодействуют, и дисциплина высокая, ‑ сказал Дэйв программисту.

‑ Хочешь сказать, слушаются командиров? ‑ в который раз уточнил дядя.

‑ Да. Я не сталкивался с прямым неподчинением приказам.

‑ Даже эти здоровяки, супермутанты?

‑ Они тоже. Убедился лично.

‑ Н-да… ‑ протянул дядя. ‑ В мои времена они представляли собой необузданную толпу. Били и своих, и чужих. Совсем без мозгов.

‑ Я подобных не встречал. Система обороны прекрасно организована. Иерархию никто не нарушает. По крайней мере, таков мой опыт.

‑ Ладно. Пойдем. В моем кабинете поболтаем, ‑ предложил Василий.

‑ А вы продолжайте работать, ‑ бросил он группе специалистов, занимавшихся усовершенствованием тренажера, ‑ учтите сделанные замечания.

‑ Я слежу за новостями с Марса, ‑ продолжил дядя уже в своём роскошном кабинете. ‑ Они воюют всё лучше. Когда я командовал, части противника слабо помогали друг другу. Представляешь, мы зажмём кого-нибудь и перемалываем в фарш, а соседи ни шагу на помощь. Очень сильно конфликтовали между собой. За власть боролись. Вот люди. На краю гибели, а до последнего договориться не могут.

‑ Согласен, ‑ кивнул Дэйв. ‑ Только они не люди. Мутанты.

‑ Мутанты?! Брось верить пропаганде. Всё это люди. Такие же, как мы с тобой. Потомки землян. Откуда они, по-твоему, на Марсе? Сами произросли? ‑ засмеялся дядя.

‑ Я не про то. Понятно, с Земли. Но мутировали. Сейчас уже не люди. Вот я о чём, ‑ немного обиделся Дэйв.

‑ Многие мутировали-то? ‑ продолжил гнуть свою линию Василий. ‑ Вот ты видел не одного. И что?

Дэйв задумался.

‑ Да, значительная часть похожа на людей. Явные мутанты не большинство. Командуют же всегда выродки.

‑ Вот. И я о том же. Одни люди воюют против других. Отсюда схожая тактика и умение приспосабливаться.

‑ Ладно, ладно, ‑ перевел Дэйв разговор. ‑ Объясни мне историю с отлётом части повстанцев с Марса. Как раз во время твоего командования.

‑ Откуда узнал?

‑ В столовой штаба Корпуса болтали. Нет, нет, ‑ поспешил добавить Дэйв, ‑ тебя не критиковали. Ты там вообще священная персона. Так что же за случай?

‑ Ну, улизнули два корабля. Где они их прятали и как смогли поддерживать технически, ума не приложу. Впрочем, нам данный случай только помог.

‑ Помог? ‑ удивился Дэйв. ‑ Чем же? Упустили врага, а вышло ‑ наш успех. Не понимаю.

‑ Упустили, конечно. А как было остановить? У нас тогда имелись только штампованные корыта для доставки войск с Земли. Они что ли поймают врага? Перехватчиков не было. Точнее, один. На Земле, и то в ремонте. Это сейчас понастроили. В те времена воевать в космосе мы не могли. Нечем.

‑ С перехватом ясно, ‑ согласился Дэйв, ‑ я читал. Летали на старье. Я даже помню о сохранившихся с дохаосовых времен судах.

‑ Предки строили основательно.

‑ А польза? Польза-то для нас в чём? ‑ вернулся к сущности спора Дэйв.

‑ Польза очевидна. Бежали не последние люди. Мне перебежчики и разведка докладывали: смылась часть верхушки. Среди них военные и технари. После данного побега я провел отличную операцию, и мы освободили значительный участок планеты.

‑ Зато теперь они едины и почти непобедимы, ‑ срифмовал младший Хитвол. ‑ Кстати, а куда направились беглецы?

‑ А Порядок их знает. Систему слежения за космическим пространством Солнечной системы тогда ещё не восстановили. Мы их быстро потеряли.

‑ Говорят, возле Сатурна какой-то корабль нашли.

‑ Знаю. Не тот. Упомянутый ещё со времен хаоса болтался. К тому же пустой.

‑ Пустой? Куда экипаж делся?

‑ Не интересовался. Спроси своего нового родственника.

‑ Ты о ком?

‑ Тестя, говорю, спроси. Тестя. Старший Давыдов ‑ глава госкорпорации «Дальний космос». Ты что, не знаешь?

‑ Нет.

‑ А ты вообще-то жену хоть видел?

‑ Нет.

‑ Обалдеть, ‑ искренне изумился Василий. ‑ Ты даёшь!..

‑ Что пристал? ‑ взъярился Дэйв. ‑ Силком женили, теперь удивляетесь. Что мне на них любоваться! Сами выбрали, вот сами и любуйтесь.

Настроение у Дэйва резко ухудшилось.

‑ Я пошел домой. Завтра на учебу.

‑ Стой, стой, стой! Ты должен установить контакт с семьей жены. Ты должен…

‑ Зачем? ‑ прервал дядю Дэйв. ‑ Поменять ничего нельзя. Жить вместе до окончания учебы нельзя. О чем говорить-то?

‑ Так, как ты, говорить нельзя. Обещай мне проконтактировать с Давыдовыми. Ты зря дуешься. Данный брак, может, является единственным…

‑ Верным решением, ‑ продолжил за дядю Дэйв. ‑ Слышал, слышал уже. Вот сами…

‑ Так, всё, ‑ дядя повысил голос. ‑ Сегодня же свяжись с Давыдовыми. Я приказываю.

‑ Понял. Разрешите выполнять, ‑ Дэйв вытянулся по струнке. ‑ Разрешите идти устанавливать контакт с новыми родственниками?

‑ Идите. Доложите о выполнении завтра.

‑ Есть, ‑ Дэйв отдал честь и, развернувшись, двинулся к выходу, демонстративно печатая шаг. Василий не мог видеть усмешку на губах племянника.

Прибыв домой, Дэйв приступил к реализации плана, появившегося у него во время спора с дядей.

«Хотите контакта ‑ получите контакт».

‑ Дом, ‑ позвал Дэйв, ‑ будем писать письмо.

‑ Диктуйте, хозяин.

И Дэйв продиктовал. Дело в том, что по традиции семья невесты обеспечивала её приданым. По правилам Порядка, муж новобрачной имел право записать приданое имущество на себя, объявить общим для семьи или закрепить права и доходы от приданого за женой. Обычно выбирали один из двух первых вариантов. Дэйв же известил родителей своей супруги, что передает приданое в её полное пожизненное владение с правом завещания любому лицу. Он изложил решение в письме, выбрав подчеркнуто вежливый и формально верный юридический стиль, особо подчеркнув:

«В нашей Президентской семье, следуя заложенным Порядком принципам равенства, мы предоставляем супругам полную экономическую независимость».

По мысли Дэйва, данная фраза должна особенно ярко продемонстрировать, насколько выше и благороднее он своих новоприобретенных родственников.

‑ Дом, прочитай вслух весь текст, ‑ скомандовал Хитвол. В очередной раз послушав написанное, спросил:

‑ Каково твое мнение?

‑ С юридической точки зрения, написанное письмо соответствует пунктам правил Порядка.

‑ Я понял, понял. Как тебе… ‑ Дэйв замялся.

‑ Если вы хотели поставить адресата в тупик, заставив выбирать, что это: благородный шаг и демонстрация уважения к жене и её семье или завуалированное желание показать их более низкое положение в обществе, ‑ вам почти удалось, ‑ вынес вердикт Дом.

‑ Почти… ‑ задумался Дэйв. ‑ А где перечень имущества, вошедшего в приданое Элеоноры?

На столе возник запечатанный конверт. Дэйв с изумлением повертел его в руках.

‑ Вот это да! Любители старины. На бумаге. В конверте. Кем они себя вообразили? Аристократы нашлись…

‑ Может быть, ваши родственники стремятся продемонстрировать уважение? ‑ предположил Дом.

‑ Уважение… Да что ты! Мнят себя знатью. На одну доску со мной встать хотят.

Дэйв задумчиво разглядывал конверт. Внезапно созрела идея.

‑ Дом, слушай. Моё письмо напечатай на бумаге с родовыми гербами. Приложи к нему конверт, ‑ Дэйв кивнул на список приданого, ‑ не распечатывая. Отправь с роботом-курьером. Когда будет доставлено, сообщи дяде Василию: я выполнил его поручение, установил контакт с Давыдовыми. Я пошёл спать.

‑ Простите, вы не ознакомитесь со списком приданого?

‑ Нет. В этом и есть весь шик, болван. Исполняй.

Дэвид Хитвол. Хитволы.

Хитволы, являясь по происхождению второй семьёй в государстве, по системе внутриклановых отношений существенно отличались от прочих знатных родов. Подавляющая часть фамилий имела чётко персонифицированного лидера. Определялись они по-разному. В некоторых закрепилась наследственная передача от отца к старшему сыну, у других ‑ старейшему по возрасту, какая-то группа практиковала выборность, где члены семьи имели равные возможности. Так сложилось, что Хитволы не соответствовали ни одной из описанных схем. У них формального вождя не было никогда. Кто-то всегда выделялся естественным, так сказать, путём, то есть достижениями на службе, богатством и прочим, и на него ложилось бремя поддерживать остальных. При наличии определённых минусов в такой структуре имелись и плюсы. Хитволы успешно избегали поголовной ответственности за действия старейшин. Если прочие кланы, случалось, целиком исчезали с лица земли, расплачиваясь за ошибочно выбранную позицию при очередной политической заварухе, то Хитволам подобное не грозило. Они ухитрялись присутствовать по разные стороны баррикад, и победившие спасали от наказания родственников, оказавшихся в стане проигравших. Хитволы напоминали рыбий косяк: вроде и нет вожака, а организация есть. Кого ни проглоти, остальные всё равно уцелеют. Хронологически сперва среди потомков первого Хитвола преобладала ветвь его старшего сына. Её представители и главенствовали над прочими. В период гражданской войны времен Третьего Президента эти Хитволы пострадали более других, и неформальное лидерство переходило от одного члена рода к другому в зависимости от обстоятельств. Младшая ветвь, к которой принадлежал Дэйв, пошла на подъём с его прадеда. Михаил Хитвол начал карьеру как многие, с Академии Истории, однако в учителях не задержался и, проработав четыре года городским Историком и номинально оставаясь числиться в запасе, предпочёл уйти в бизнес. Здесь он чувствовал себя в родной стихии, а стихией было мутное время начала Четвёртого Президентства. Михаил весьма преуспел в деланье денег на государственных заказах, спекуляциях в условиях всеобщего дефицита и особенно в прикарманивании «бесхозного» имущества проигравших сторонников оппозиции. Надо отдать ему должное, осуществлял он свои аферы красиво, меру знал, из грязных дел всегда уходил чистеньким и не забывал о родне. Клан передал ему управление общим состоянием и не прогадал. Своим детям Михаил подобрал весьма выгодные брачные партии, и его потомки превратились в бесспорных лидеров рода. Игнат и Василий выдвинулись на первые места уже благодаря службе, и братья стали признанными вожаками. После женитьбы Игната на внучке Пятого Президента появившийся на свет мальчик априори превратился в потенциальную надежду знатнейшей семьи. В восемнадцать лет Дэвид унаследовал огромное состояние матери и, если прибавить сюда будущее наследство от отца и дяди, становился богатейшим человеком планеты, опережая даже своих царственных кузенов и уступая лишь самому Президенту и его сыну.

История. Четвертый Президент.

Не трогая основы Порядка, Четвертый Президент привел в систему некоторые положения. Новая статья констатировала завершенность основной борьбы за Правильного гражданина и декларировала равенство и свободу жителей Земли. Согласно статье, всякий человек пользуется Правильным гражданским правом. Специально подчеркивалось, что граждане одинаковы, нет никаких перво– или второсортных. Права Порядка не распространяются лишь на выродков, уродов, ублюдков и мутантов. Наконец-то дали чёткие определения понятий. Категории выродков и уродов сохранили традиционное толкование. Категория ублюдков включила в себя незаконно и искусственно рожденных, категория мутантов ‑ лиц с генными изменениями и приравненных к ним. Все четыре подвергались исключению из Правил Порядка и в результате теряли собственность на имущество, как если бы гражданин умер.

К имуществу граждан относились и дети в возрасте до шестнадцати лет. Отец и мать, недовольные поведением ребёнка, могли отправить его в воспитательный лагерь на срок до одного месяца. Требовалось только уведомить местного Историка. Решение о наказании должно приниматься сообща; если один из родителей против, наказание невозможно. Сыновья и дочери, не достигшие двадцати одного года, не имели права вступать в брак без согласия их отца и матери. Родители же могли сами выбрать им пару и оформить брачный контракт, согласовав кандидатуру с местным Историком. Ребёнок обязан подчиниться, в противном случае исправительный лагерь на два года и пожизненное лишение прав на создание семьи. Развод запрещался. Лишить детей наследства невозможно. Внебрачные дети автоматически признавались ублюдками. Правила декларировали половую самодисциплину и призывали к соблюдению нравственности.

После бурной эпохи Третьего Президента имущие граждане требовали закрепления своих прав на сохраненные или приобретенные богатства. Теперь статья Правил гласила: «Собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами абсолютным образом, с условием, что пользование не противоречит Правилам и не ведет к нарушению Порядка. Собственника нельзя принуждать к уступке своей собственности, если это не делается для общественной пользы или за правильное и предварительное возмещение. Собственность на землю включает в себя собственность на то, что находится сверху. То, что находится внизу, под землей, принадлежит народу, и для разработки оного требуется особое разрешение».

История. Пятый Президент.

Правление Пятого Президента выдалось не самым продолжительным, зато ознаменовалось целым рядом реформ, сделавшим его весьма популярным в народных массах. Изменения носили несколько сумбурный, неглубоко продуманный характер, однако делались от всей души. Эту искренность в желании улучшить жизнь своих подданных быстро почувствовали граждане и отвечали Президенту беззаветной преданностью. С годами образ и поступки руководителя обросли легендами и домыслами, превратив его в фигуру, почти священную для последующих поколений. Если разбираться по сути, Пятый Президент не задумывал и не сделал многого из того, что ему приписывали, но и осуществленного оказалось достаточно для придания мощного им-пульса развитию общества и решению накопившихся за десятилетия проблем.

К моменту вступления в должность будущего реформатора система вползала в период очевидного кризиса. Прикрываться дальше лозунгами сохранения достигнутой стабильности стало невозможно. Под всеобщим внешним смирением крылось растущее недовольство, грозящее вылиться в очередной этап хаоса. Историки с мест докладывали о падении авторитета властей, растущем нигилизме и участившихся открытых выступлениях, иногда перерастающих в массовые беспорядки. Дальнейшее «закручивание гаек» уже не помогало. Приходилось увеличивать численность Корпуса Десанта, но, хотя солдаты и подавляли волнения, их лояльность также не была бесконечной.

Несмотря на грозные сигналы, основная часть элиты стремилась к консервации существующего положения. Таким образом, высшее руководство оказалось между молотом требований низов и наковальней неуступчивости верхов.

Как бы развивалось противостояние в дальнейшем, не привело бы к очередной бойне, неизвестно. Ибо именно Пятый Президент оказался той личностью, которая одновременно сочетала в себе безрассудство и готовность идти наперекор всем и тут же тонкими маневрами добиваться согласия от людей, ещё вчера категорически выступавших против изменений.

Начал он с экономики и социальной политики. Уже во время инаугурации Президент объявил о введении единого выходного дня раз в неделю. Ранее жители планеты работали без выходных, только в седьмой день рабочее время заканчивалось на час раньше. Президент всё поменял. Каждый гражданин, заявил он, имеет право на отдых. Предыдущие годы, когда Земля восстанавливалась после Смутного времени, завершились победой Порядка, и теперь мы можем себе позволить лучшую жизнь. Население не поверило своим ушам. По некоторым районам прокатились несанкционированные, не организованные Историками демонстрации в поддержку нового лидера. В развитие успеха вышел указ о новых Правилах работы. Рабочий день должен не превышать девяти часов, в шестой день недели, перед выходным, положено трудиться восемь часов. Каждый гражданин имеет право на отпуск ‑ семь дней в году. Если по каким-то причинам человек его не использовал, следующий раз он может отдохнуть четырнадцать суток.

Дальше ‑ больше. Произошло увеличение норм питания. Пользуясь достижениями науки, умело перераспределяя ресурсы, добились реального удвоения пайка, что для девяноста процентов граждан ознаменовало прекращение существования впроголодь. Реформа превратила зарплату горожанина в реальный инструмент роста личного благополучия. Прежде люди не видели своих денег, так как формальные начисления тут же превращались в ноль путем вычета за питание, жилье, одежду и т. п. Пятый Президент перевернул экономику города. Зарплата стала не стандартной и неизменной для данной должности, теперь к ней прибавились надбавки за производительность. Наконец-то разрешился больной вопрос о перемещении рабочей силы. Предприятия, часто сталкивающиеся с недостатком персонала, не могли нанимать его в местностях, где существовал избыток людских ресурсов. Историки становились стеной на пути такой миграции, прикрываясь Правилами. В результате масса городов не знала, чем занять своих граждан, часто придумывая им бессмысленные и убыточные производства. Согласно новым правилам, город и завод получали возможность приглашать к себе жителей других населенных пунктов, обеспечивая их работой и жильем и выплатив установленную компенсацию городу-донору. Более того, каждый гражданин, достигнув возраста тридцати лет, имея средства и желание, получив разрешение местного Историка, теперь мог открыть собственное дело в своём городе. В образовавшуюся нишу устремилось много активных людей из низов, что сняло напряжение и пополнило ряды сторонников Президента. Вышеперечисленное вызывало глухое сопротивление знати. И Пятый Президент сделал шаги навстречу верхушке. Он объявил о прекращении всеобщей обязательной государственной службы. До этого момента, согласно Правилам, все граждане должны были работать на благо Порядка. Лучшие люди, как простые работяги, числились на службе и производстве. Конечно, они занимали руководящие посты, но многие тяготились этим, предпочитая вести жизнь праздную и нехлопотную. Теперь Указ даровал им свободу. То есть формально всё оставалось по-прежнему, добавилась коротенькая строчка: приравнять управление собственным хозяйством, включая домашнее, к работе на благо общества. Тем же Указом прекращался принудительный набор детей знатных семей в армию. Для четкой регламентации должностей и званий вводился единый табель, состоящий из шестнадцати ступеней гражданской и военной службы. Каждая ступень имела ясно описанные права и блага. Впервые выдвиженцы из простонародья получили возможность делать государственную карьеру. Правда, стартовали они с низшей, первой, а выходцы из знати с восьмой ступени. Но и это было гигантским прогрессом. Социальный лифт, хоть и со скрипом, постепенно начал действовать. Не забыли про сельское хозяйство. Хотя Правило «Тридцать процентов продукции государству, остальное твоё» формально никто не отменял, на практике под разными предлогами всё произведенное скупалось у крестьян по низким фиксированным ценам. Существовали целые семейные кланы, сколотившие состояния на разрешениях собирать продовольствие с тех или иных районов. Президент сделал предельно просто. Несколько лет излишки продуктов питания накапливались на государственных складах, затем, с очередного нового года, разрешения выдавать перестали, а производителям предоставили полную свободу реализации продуктов после сдачи налогов. Неразбериху на продовольственном рынке, которую пытались создать терявшие гигантские доходы монополисты, предотвратили, закрывая проблемы снабжения городов из госзапасов. Наиболее непокорных воротил сломили силой, арестовав имущество, что привлеченный для операции Десант сделал с превеликим удовольствием. Через пару лет страсти улеглись. Обиженных, но покорных пристроили к другим кормушкам, непокорных отправили на перевоспитание, зато производительность освобожденных мелких землевладельцев выросла в два раза. Кроме того, Президент разрешил младшим детям крестьян, которые часто оказывались не нужны в деревне, переезжать в города, естественно, по разрешению Историков. А городам усовершенствовали Правила численности. Теперь по особому разрешению при выплате денежного взноса город мог перейти во вновь созданную категорию развивающихся, с потенциальной численностью населения до миллиона человек. Таких образовалось немного, их жестко контролировали, но результаты того стоили, передовые отрасли производства быстро прогрессировали. Иными словами, жить стало лучше, жить стало веселее. Немного свободы добавили в политической сфере. Населенные пункты получили право формировать городской Совет. Историк, как Учитель всего города, определял пятнадцать кандидатур Граждан, которые и составляли городской Совет. Члены Совета избирали Главу города. Глава формировал штат помощников, которые занимались городским хозяйством. Количество помощников регулировали Правила: один человек на тысячу Граждан. Во власти Учителя Истории было, как долго просуществует городской Совет и его Глава. Учитель мог поменять их, а мог сохранять бесконечно на занимаемых постах. Граждане Города не участвовали в назначениях, но имели право обратиться к Учителю с жалобой или предложением сместить Главу или членов Совета. И, невиданное дело, гражданам предоставили возможность обжаловать решение местного Историка в вышестоящем органе, например, у районного Учителя, на чьей территории проживал человек. Выборы Президента стали альтернативными, второй кандидатурой являлся сын или брат правителя; этот потенциальный наследник, по утвердившейся затем традиции, снимался с выборов за два дня до голосования. Армию, как опору режима, существенно обновили. В первую очередь избавив от массы офицеров, выходцев из знати, кто не служил реально, а только числился. Ужесточилась дисциплина в войсках. Подготовку командного состава пересмотрели коренным образом. Обновленная промышленность получила заказы на самую современную военную технику, и вскоре Десант подчинил Порядку оставшиеся неспокойные зоны, где издревле тлело, периодически разгораясь, партизанское движение. Солдатам предоставили льготы. Службу ограничили двадцатью пятью годами, после чего ветеран получал гарантированный пожизненный паек и жилище.