Зимняя сказка

– А, ты об этом! Да, еще одна копия Книги, немного отличается, но суть та же. На этот раз ее практически подбросили школьникам, ученикам старших классов. Но там один болтливый оказался, расхвастался всем, кому мог, что у них запрещенная книга есть, только они ее никому не покажут. В общем, я успел раньше, чем они что-то оттуда попробовали.

– Что-нибудь еще видел? Картины какие-нибудь? – жадно спросил Сергей.

– Не-а. Там же не было никакого колдунства, откуда картинам взяться? Так, одни ощущения. И они тебя, как мне кажется, разочаруют.

– Это почему?

– Потому, что во мне крепнет уверенность, что распространители «бесовских Книг» и группа «серого человека» – это совсем разные люди, несмотря на схожесть методов. А вот кто они, эти книжники?

Юра широко развел руками, ухитрившись зацепить проходившую мимо незнакомую рыжую девушку, старательно несшую пирамиду из картонных папок. Девушка отшатнулась, но было поздно – выбитые из рук могучим ударом папки, словно салют, разлетелись в разные стороны.

– Простите! – воскликнул Юра, нагибаясь, чтобы поднять с пола документы, и чуть не столкнулся лбом с одновременно наклонившейся девушкой.

– Ой!

– Похоже, вы нашли друг друга! – прокомментировал наблюдавший со стороны Сергей.

– Лучше помог бы! – сконфуженно пробурчал Юра, подавая девушке злополучные папки, – Вот, возьмите, пожалуйста!

– Ничего, бывает! – девушка слегка улыбнулась, разглядывая молодых людей яркими зелеными глазами.

– Я вас, кажется, раньше не видел, вы новенькая? – неуверенно спросил Юра.

– Да, первый день сегодня. Вот, получила материалы для изучения! – она слегка потрясла папками, – А вы?

– Да уже пару лет, – Юра с Сергеем переглянулись, – Оперативники отдела: Юрий Звонарев, ясновидящий и Сергей Волков, ликантроп.

– Вот даже как… Девушка задумчиво обвела их взглядом, – Марина Фотиева, эксперт по дистанционному воздействию на сознание или как это правильно называется…

– Правильно называется – ведьма! – авторитетно заявил подошедший к ним Александр Филькин, – Рыжая зеленоглазая ведьма. Смотрите, околдует!

– Тогда уж, Баба-Яга! – издевательски поправила Марина, – Сейчас сварю и съем. Или поджарю, не решила еще!

– Ну ладно, у меня тут дел полно! – вдруг заспешил Александр, – Я побежал! Пока-пока!

– А вы ведь действительно людьми управлять можете… – произнес Сергей, внимательно глядя на нее.

– А то! Особенно – мужчинами, как луноходом! – она изобразила движение руками, будто двигала рычаги, и вдруг рассмеялась: – Не волнуйтесь, мальчики! Не буду я никого привораживать. Мой мужчина будет сильным, а в куклы я еще в детстве наигралась!

Помахав им кончиками пальцев и сверкнув зелеными глазищами напоследок, ведьма удалилась. Юра смотрел ей вслед с разинутым ртом.

– Пропал парень! – сокрушенно покачал головой Сергей.

Эдик проснулся, и какое-то время лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Тепло, легко дышится. И такая удивительная тишина. Легко вскочив с кровати, он потянулся, разминая руки и ноги. Надо же, как хорошо сегодня спалось! Вот, что значит настоящее человеческое жилище, а не те казенные помещения, где он провел последние месяцы своей жизни. Просыпаешься с хорошим настроением, и вокруг все так уютно и славно! Средних размеров комната с потемневшими деревянными стенами, свисающая на проводе широкая лампа с тряпичным абажуром. Кровать с пружинной сеткой, платяной шкаф и стол около окна. Книг в комнате нет, зато они есть в большущем шкафу, в кабинете, где работает Владимир Иванович. Кстати, а где он сам-то? В доме не слышно никакого движения. Спит еще? Эдик прислушался и выглянул в окно: точно, скрип снега под ногами принадлежал почтенному хозяину дома, который нес миску с кашей приплясывающему от нетерпения псу. Наскоро одевшись, Эдик выбежал на улицу, помахал приветственно рукой и помчался к деревянному туалету в углу участка.

Вернувшись, он умылся, позавтракал вместе с Владимиром Ивановичем яичницей с привезенной вчера колбасой. Затем он накачал из скрипучей колонки два ведра воды и принес их в дом. Вопрос, чем помочь еще, привел старика в некоторое замешательство – пользоваться посторонней помощью тот явно отвык. Тогда, поменяв свое городское пальто на полученный от хозяина бушлат, он по собственной инициативе взял снеговую лопату и отправился чистить дорожки.

На улице стояло мартовское утро, с ночи еще чувствовался морозец, хотя погода хмурилась и явно собиралась сменить холод на тепло. Снег был плотным и тяжелым, каким он обычно и становится к концу зимы, но Эдику было даже приятно помахать лопатой на свежем воздухе – отвыкшие мышцы ныли, но его лишь радовало это забытое ощущение жизни. Так, понемногу продвигаясь по участку, он расчистил дорогу к въезду на участок – теперь будет, куда Сереге машину поставить, если на ней приедет. Затем двинулся к кирпичному строению, оплетенному высохшим по зиме вьюном – гаражу, если судить по большим запертым воротам. Заглянув в запыленное окошко в боковой стене, он убедился в своей правоте: внутри горбилась покатой крышей темно-коричневая «Победа».

«Надо же, какой раритет, – подумал Эдик, – Интересно, она еще на ходу? Надо Владимира Ивановича спросить…»

Так, без особой спешки он провозился во дворе до самого обеда, на который получил суп из рыбной консервы и макароны с жареной печенкой. После обеда Эдик собрался было отдохнуть с какой-нибудь книжкой из библиотеки хозяина, но услышал, как старик на кухне сетует на недостаток хлеба в доме и явно собирается идти за ним в магазин. Конечно, он тут же вскочил и предложил прогуляться сам – для книжек еще целый вечер впереди! Владимир Иванович хмыкнул, но вручил Эдику хозяйственную сумку и объяснил дорогу, выразив надежду, что тот не заблудится в пустом поселке, где и спросить-то некого. Но молодому парню эти опасения показались излишними – день же, светло, и он отправился, весело насвистывая, в путь.

Идти, как оказалось, нужно было по той самой улице Стальского, а потом, когда она выведет к другой улице, очень большой и широкой, свернуть налево – там и будет местная продуктовая лавка. Он и шел, разглядывая уснувшие зимним сном дома под снегом, и представляя, как все это будет выглядеть летом. Зелень, цветы, дети на великах носятся, бабки им вслед что-нибудь кричат… Наверняка тут и купаться где-то можно, нужно у Владимира Ивановича спросить, а потом летом приехать – место Эдику понравилось. Кстати, надо заодно узнать, кто же такой этот Стальский? Опять забыл спросить, а ведь старик знает наверняка.

Улица уперлась в изогнувшееся под небольшим углом шоссе, по которому тотчас проехал обычный бело-синий пригородный автобус «Львив», а с другой стороны скромно притулился искомый магазин – небольшой домик с надписью «Продукты». Купив два батона белого хлеба, Эдик подумал, и прибавил к ним пару пачек пельменей с красной ложкой на упаковке и творог в бумажной обертке для сырников. Ничего особо интересного он больше не обнаружил, да и запас какой-то в доме еще был, так что, расплатившись, он пошел обратно. На улице было заметно теплее, чем утром, хотя одновременно и пасмурнее, даже как-то потемнело, хотя зайти солнце должно было только часам к семи.

Эдик шел обратно по улице Стальского, думая на этот раз о чем-то своем, когда почувствовал, как ему немного сдавило голову. Уши на мгновение заложило, но тут же отпустило, оставив в них слабый затихающий звон.

«Давление меняется, что ли? – подумал Эдик, – Что-то раньше со мной такого не бывало!»

– Чшшшшссссс....

Эдик вздрогнул и оглянулся. Никого и ничего рядом нет, совершенно пустой перекресток, на котором ему надо было свернуть к дому. Только вдали виден силуэт какой-то девушки в черном пальто, красной шапочке и шарфе. Из-под шапочки выбивались темные волнистые волосы. Надо же, задумался, и даже не заметил ее сначала! Эдик моргнул, приглядываясь, но девушки уже не было. Свернула к какой-то даче? Или там уже следующий перекресток? Ладно, буду гулять – наверняка еще встречу, если она тут живет. Кивнув сам себе, Эдик повернул на свою улицу и пошел к дому.

Вечерело. Удобно устроившийся в старом кресле и приспособивший рядом торшер Эдик читал найденную в хозяйском шкафу книгу Александра Беляева и был вполне доволен жизнью. Владимир Иванович пропадал в своем кабинете, работая над какой-то монографией, сидя за массивным письменным столом под картой железных дорог СССР. Эдик знал, что его дедушка занимался тоже чем-то связанным с паровозами, а потом остался в блокадном Ленинграде помогать с организацией оборонной промышленности, где и погиб во время бомбежки в 43-м году. Мама что-то рассказывала, но она сама тогда была подростком, и взрослые дела ее интересовали мало.

Наконец, в кабинете скрипнуло кресло, и Владимир Иванович показался в дверях.

– Ну, что? Не проголодался еще? Предлагаю на ужин картошки пожарить!

– Всегда готов! – подскочил Эдик, – Чем помочь? Могу в подвал за ней сходить!

– На кухне есть еще немного… Хотя, на двоих не хватит, конечно! – задумчиво ответил Владимир Иванович, – Пожалуй, стоит еще принести.

Оба вышли в прихожую, где Эдик поднял тяжелую крышку в полу, откинув ее к стене. Крышка встала почти вертикально, но держалась хорошо и падать явно не собиралась. Владимир Иванович щелкнул выключателем на стене рядом с люком, и в подполе загорелась лампочка, осветив уходящую вниз лестницу.

– Справишься сам? – спросил старик, протягивая Эдику пыльную корзину для картошки, – А я пока чайник на плите подогрею.

Взяв в одну руку корзину и опираясь другой, Эдик полез по лестнице вниз. Владимир Иванович заглянул в люк еще раз, убедился, что все в порядке и ушел.

Спустившись вниз, Эдик окинул взглядом подвал, оказавшийся довольно большим, несколько шагов в каждую сторону точно. Крепкая лестница упиралась в цементный пол, сверху нависали балки с плотно пригнанными досками. У стены стоял целый стеллаж со стеклянными банками варений и солений, а дальше виднелась большая загородка из досок, где хранилась картошка. Наклонившись, Эдик набрал клубней в корзину и повернулся к выходу.

Ему кажется, или в подвале настолько холодно? Крышка люка внезапно с тяжелым звуком упала, закрывая выход наружу, лампочка, жалобно звякнув, погасла, и Эдик оказался в полной темноте. Вытянув руку вперед, он пару раз моргнул, прогоняя из глаз цветные пятна. Нет, ничего не видно, никаких щелей не светится. Не страшно, там впереди лестница, нужно сделать всего пару шагов. Пару шагов… Пару шагов… Лестницы не было. Эдик потыкал рукой в разные стороны, но не нащупал ничего, кроме пустоты. Казалось, что он стоит среди ледяного пространства, в котором не осталось даже памяти о том, что где-то еще есть тепло и свет. Только холод, тьма и чье-то голодное внимание рядом, совсем рядом…

Люк заскрипел, открываясь, и в нем появилось обеспокоенное лицо Владимира Ивановича.

– Эдик, ты где? Что случилось? Крышка захлопнулась? Это бывает иногда, сам не пойму, в чем причина. А чего ты в темноте?

– Наверно лампочка перегорела… – просипел Эдик и закашлялся, – Сейчас вылезу…

Подав корзинку с картошкой, он выполз наружу и сел на пол, мотая головой.

– Ты что-то бледный совсем. Испугался? У тебя не клаустрофобия, случайно? Ты бы сказал сразу! – продолжал спрашивать Владимир Иванович.

– Не, все нормально. В темноте об лестницу стукнулся! – соврал Эдик, которому было жутко стыдно.

Надо же, стоило оказаться в темноте, а он уже себе что-то навоображал! Сейчас он поможет чистить картошку, а после ужина спустится туда еще раз и заменит лампочку, вот! А то, стоит посреди подвала с корзинкой, как Красная Шапочка посреди леса и трясется. Стыдобища-то какая!

За ужином он окончательно успокоился, и даже начал рассказывать какие-то студенческие истории, постоянно сбиваясь на Серегины приколы, чем насмешил хозяина, кивавшего в ответ с веселым одобрением, видимо сам когда-то таким же был. Доев и вымыв тарелки, он устроился снова с книгой, а Владимир Иванович сходил на двор, вернулся с собачьей миской и начал накладывать в нее кашу. Положив собаке вечернюю порцию, он вышел на крыльцо, под валенками заскрипел снег. И в то же мгновение откуда-то донесся полный ужаса крик.

Эдик сам не понял, как он оказался на крыльце. Темно, небо затянуто облаками. Сад тонет во мгле, видны лишь освещенные лампочкой на крыльце Владимир Иванович с миской в руках, да вытянувшийся в струну напряженный Гром. Крик повторился, но голос был уже другой, неизменным остался только сквозившая в нем дикая паника.

– Где это? – спросил Эдик.

– Где-то там… – неопределенно ответил Владимир Иванович, напряженно вглядываясь в темноту.

– Кто там живет?

– Да вроде бы никого. Сейчас в поселке вообще людей почти что нет.

Крик раздался снова, немного с другой стороны, словно кто-то кричал, убегая прочь. Теперь в нем явно слышались какие-то слова.

– Я схожу, посмотрю что там! – дернулся Эдик.

– Подожди! – Владимир Иванович схватил его за свитер, удерживая на месте, – Раздетый побежал? И вообще, хочешь, чтобы и с тобой что-нибудь случилось?

– Там же кто-то на помощь звал! – не сдавался парень.

– И что? Ты же даже милицию не вызовешь, потому что не знаешь, где искать телефон. А вот попасть в утренние сводки происшествий – это запросто!

Эдик молча кивнул, хотя внутренне его все равно трясло от желания что-то делать, все равно что. Так прошло полчаса, в течение которых ничего не происходило, а потом где-то вдали среди деревьев замелькал синий огонек милицейской машины.

– Ну ладно, сходи! – сжалился Владимир Иванович, – Только очень осторожно!

Схватив шапку и шарф, Эдик припустился по улице, ориентируясь по синему мерцанию и поднявшемуся где-то невдалеке шуму. Источник суматохи обнаружился через две улицы – около висевшей на одной петле калитки стояла милицейская «таблетка» с включенным маяком, а вглубь участка вела основательно протоптанная тропинка в снегу. Видно было, что Эдик вслед за милицией успел сюда отнюдь не первым из соседей. Пройдя внутрь, он обнаружил прислоненную к двухэтажной даче с мансардой длинную деревянную лестницу, упиравшуюся в стену прямо под окном второго этажа. Рядом стояло несколько человек в гражданском и трое милиционеров. Старший из них, усатый дядька, держал за шкирку подвывающего пухлого парнишку в телогрейке, рукавом которой тот утирал обильно текущие сопли и слезы. Шапки на парне не было, и волосы буквально стояли дыбом, уже застывшие от морозца.

– Ну, что тут произошло? – усатый милиционер тряхнул своего пленника, на что тот гнусаво завыл и зарыдал еще сильнее:

– Чудовище! Чудовище Петьку убило! Дядя Толя, как же это? Уууу…

– Да что ты несешь-то? Ты пьян, что ли? – милиционер принюхался, – Вроде нет… Соберись и рассказывай, давай! Что вам вообще у капитана понадобилось, а?

– Петька сказал, давай к капитану залезем! Я не хотел, а он все равно полез! Тут внизу закрыто все, а вверху – нет! Он по лестнице и полез…

– А лестницу где взяли? – уточнил один из милиционеров, – Вдвоем ведь где-то сперли, а?

– Вон там взяли! – грязный палец указал на сарай, – Петька в окно влез, а там – чудовище! Оно Петьку убило-о!

– Какое еще чудовище… Ну-ка, Егор, загляни туда внутрь, что там вообще произошло?

– Ой, не надо! – взвыл парень, – Вдруг оно еще там?

Глянув на него, молодой милиционер на всякий случай все же вытащил свой пистолет, передернул затвор и полез по лестнице наверх. Заглянув в окно, он крикнул:

– Не видно ни черта, дайте фонарь!

Приняв от коллег большой красно-белый фонарь, светивший как маленький прожектор, он снова заглянул внутрь, водя лучом туда-сюда.

– Ой, блин! – милиционер отшатнулся, чуть не свалившись с лестницы.

Парень внизу взвыл и закрылся рукавом.

– Что там? – участковый схватился за кобуру.

– Ох… Да манекен это. Детишки баловались, наверно. Так размалевали, что я чуть не… Гм…

– А где друг этого фантазера?

– Не знаю, не видно пока! – милиционер перевалился через край окна и скрылся в комнате.

– Ну что, наверно сбежал твой друг, пока ты от страха орал! – усмехнулся усатый.

На втором этаже послышалась возня, затем в окне показалась бледное лицо милиционера.

– Здесь он. В таком виде, что… – он судорожно сглотнул.

– Я же говорил, говорил! – снова зарыдал парнишка, – Петька-а…

– Так! – участковый обернулся к притихшим соседям, – Что вы тут столпились? Вам тут что, цирк с конями? Вот вы, например, что тут делаете? – его палец обличительно указал на Эдика.

– Я сосед, на крики прибежал! – неуверенно ответил шокированный происходящим Эдик, к которому словно вернулся весь пережитый ужас.

– Что-то я не видел вас раньше, сосед! Где вы живете?

– Тут рядом, на Березовом, профессора Данилова знаете?

– А, Владимир Иванович, железнодорожник? Знаю! – смягчился участковый, – В общем, граждане, расходитесь, и не болтайте попусту. Вы люди взрослые, всё сами понимаете!

Вернувшись к машине, участковый затолкнул парнишку в заднее отделение, а сам взялся за рацию. Соседи, тихо шушукаясь, начали расходиться. Эдик тоже отправился домой, поминутно оглядываясь по сторонам. Увиденное его сильно напугало, будто вернув то время, когда начали действовать заклятия Книги. Ужасное ощущение неправильности происходящего и полной невозможности хоть что-то исправить…

Вернувшись, он сбивчиво рассказал о том, что увидел, Владимиру Ивановичу, который ужаснулся, но явно ничего не понял. Ночь прошла в постоянных метаниях: Эдик засыпал, просыпался, пытался понять, где он находится, засыпал и просыпался снова… Едва дождавшись утра, он добежал до здания, где размещалось правление поселка, набрал номер и произнес в трубку:

– Здравствуйте, кодовое имя «Отшельник». Соедините меня с Сергеем Волковым.

Глава 2

Эдик уже допивал кофе, неторопливо поглядывая на часы, когда с улицы просигналила машина: оперативники приехали. Выскочив на крыльцо, он увидел знакомые светло-зеленые Жигули, возле которых уже стоял Серега, а с пассажирского места вылезал его напарник, Юра Звонарев – высокий черноволосый парень. Эдик видел Юру до этого только мельком – когда они вместе заезжали его проведать в госпиталь, и сейчас только впервые заметил, насколько Серега и Юра подходят друг к другу – оба высокие, спортивные, даже черты лица чем-то похожи, только волосы разные. У Сереги светлые волосы как обычно торчат после шапки дыбом, а у Юры так и остались аккуратно зачесаны набок. Кого же они ему так напомнили в этот момент? А, потом…

– Владимир Иванович, там ребята приехали, я к ним! – крикнул он в дом, не дожидаясь ответа, схватил пальто, шапку и шарф и побежал к калитке.

Поздоровавшись с друзьями, он наскоро пересказал им все, что успел увидеть, стараясь ничего не упустить – неизвестно же, что окажется в таком деле важным. Его терпеливо выслушали, хоть он и сбивался несколько раз и начинал заново, причем смеяться, чего он очень боялся, никто не стал.

– Чудовище, говоришь… – задумчиво протянул Юра, – Ну давай съездим туда, посмотрим, что там за чудовище.

– Так мне с вами? – не понял Эдик.

– А с кем? Кто нам тут все покажет? – удивился Сергей, – Да и специалиста по некоторым вопросам у нас нет, если не считать таковым тебя.

– Э-ммм…

Эдик совершенно не считал себя специалистом в паранормальных явлениях, а мысль о том, что он столкнется заново с какой-нибудь очередной, не желающей мириться со своей смертью «Верочкой» – так просто повергала его в ужас. И вообще, он сюда отдыхать и выздоравливать приехал, а не по логовам чудовищ шариться! Все это он и собирался категорически заявить Сереге, но вместо этого почему-то лишь кивнул головой в ответ и полез на заднее сиденье, удивляясь самому себе.

– Вот, узнаю прежнего Эдика! – довольно прокомментировал Сергей, заводя машину.

Юра устроился рядом, машинально накинул ремень, и они поехали навстречу чудовищам.

Так, буквально через пару минут, они остановились возле дачи капитана дальнего плавания, выглядевшей утром совершенно обычно и совсем не страшно. О ночном происшествии напоминали лишь протоптанная дорожка к сорванной с петель криво висевшей калитке, да заткнутое картонкой окно на втором этаже. Аккуратно приоткрыв калитку, Сергей прошел вперед, дошел до дачи и задумчиво уставился на выбитое окно. Лестницу куда-то унесли, и заглянуть туда теперь не было никакой возможности. Присоединившийся к нему Юра остановился, будто прислушиваясь к чему-то, потом даже закрыл глаза, но тут же открыл и разочарованно пожал плечами.

– Ничего? – переспросил его Сергей.

– Здесь – ничего, – подтвердил Юра, – Так тут ничего и не должно было быть, кажется? Нам бы внутрь попасть.

«О чем это они?» – не понял Эдик.

– Тогда давайте поедем участкового искать, а заодно и свидетеля единственного допросим! – решил Сергей, – Эдик, у тебя есть, что добавить? Ничего тут не видишь интересного?

– Нет, не вижу! – он хотел добавить еще, что искренне этому рад, что не видит, но в последний момент не стал. Если они думают, что он им зачем-то нужен, то кто он такой, чтобы портить им с утра настроение?

Выехав на шоссе, словно состоящее из поворотов, машина быстро довезла их до станции Малаховка, где в синем дощатом домике с надписью «Милиция» и должен был, скорее всего, найтись участковый, отвечавший за поселок.

– Не подскажете, где нам найти участкового, усатый такой, Анатолий… Ээээ… – вежливо спросил Сергей вышедшего на крыльцо с сигаретой молодого милиционера с тремя полосками сержанта на погонах.

– Смирнов? Анатолий Степаныч? Здесь он! А зачем он вам? – уставился на него милиционер.

– Котика пропавшего ищем! – беззаботно ответил Сергей, входя в здание.

Внутри ему уже пришлось предъявить удостоверение дежурному, который тут же нашел и вызвал капитана Смирнова. Вышедший к ним усач сперва скользнул взглядом по Эдику, сразу узнав его, а потом обернулся к Сергею, сочтя его старшим:

– Здравствуйте, товарищи! Что вас интересует?

– Волков, Звонарев. Госбезопасность, – представились Сергей и Юра, показывая удостоверения, – Интересует вчерашнее убийство, на которое вы выезжали.

– А …товарищ? – поинтересовался милиционер, кивая на Эдика.

– Простите, не представил! – обернулся Сергей, – Эдуард Альтшулер, наш эксперт. Сейчас он формально на отдыхе, но вы же понимаете…

– Понимаю! – согласился участковый, – Покой нам только снится. Не понял только, что в этом случае вас заинтересовало: подросток залез в чужую дачу, ничего не украл, наткнулся в темноте на колюще-режущие предметы. Жаль пацана, но такие случаи сплошь и рядом бывают.

– Это официальное заключение? Дело уже раскрыли? Так быстро?

– Нет, предварительное… – неохотно признался Смирнов, – Но вряд ли оно изменится. Следов другого человека там не обнаружено.

– А чудовища? – невинно поинтересовался Юра, – Чудовища следов не обнаружено?

– Чего? Какого еще… – участковый перевел взгляд на Эдика, нахмурился и буркнул: – А, ну да…

– Чудовища вида ужасного, о котором говорил свидетель? – поторопил его Сергей, – Ничего странного не нашли в доме?

– Ну, вы понимаете… – Анатолий Степаныч замялся, – Свидетель-то очень ненадежный. Андрей только с виду взрослый, а на деле… Малахольный он, в общем. Парень неплохой, но очень внушаемый и верит во все, что ни скажут. Он бы в жизни никуда не полез, я уверен, если бы Петька Солодкин, дружок его, вечно с толку не сбивал. Я надеялся, что они оба скоро в армию пойдут, где из одного дурь выбьют, а другой наоборот, поумнеет. А оно вон, как вышло!

– Петр Солодкин – это убитый, я правильно понял? – Юра черкнул в блокноте, А как фамилия свидетеля, Андрея?

– Тюрин его фамилия. Только вы от него вряд ли что-то узнаете, в доме он не был, как мы выяснили, а потом только бежал и орал как резаный, чтобы милицию вызвали. Разве что в штаны не наложил с перепуга.

– Так, где мы с ним можем побеседовать? – уточнил Сергей, – Он дома?

– В Люберецком ИВС… – нехотя признал участковый.

– Почему? Вы же говорите, что он всего лишь свидетель, да и то никакой?

– Следователь Буев решил иначе, постановил, что нельзя его просто так отпускать.

– Ага… Следователя надо искать по тому же адресу, насколько я понимаю? А владельца дачи, капитана, у вас есть телефон? Или мне лучше у следователя спросить?

– Так капитан сейчас наверняка у следователя! – оживился участковый, – Ночью Буев с ним разговаривать не стал, на утро вызвал!

– Вот как! – усмехнулся Сергей, – Значит, у нас есть шанс застать всех троих разом, не катаясь по всему Люберецкому району! Благодарим вас, товарищ капитан! По коням, ребята!

Сергей снова завел машину, и они поехали. Эдик, который никогда не был в этих местах, с интересом крутил головой, рассматривая правую, городскую часть Малаховки. Большой кинотеатр «Союз», рынок, полупустой по зимнему времени, длинная вывеска магазина «Мото-Вело-Спорт-Запчасти», серые высокие дома. Дальше пошли уже дома частные, сменившиеся дачами, а слева мелькнула замерзшая гладь Малаховского озера. Около Электропоселка они выехали на Быковское шоссе и помчались в сторону Люберец.