bannerbanner
Жизнь и любовь. Сборник рассказов
Жизнь и любовь. Сборник рассказов

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 7

– Дело в том, что Оксаночка (девочку, оказывается, звали Оксана) никогда раньше не заходила в море, как мы её ни уговаривали. Она очень упрямая. А мы никогда её не заставляем что-то делать. Но вчера после обеда вас на пляже не было, а Оксаночка вдруг разделась, вошла в море почти по пояс и села так, что одна голова торчала над водой. Я бросился к ней, испугался, чтобы она не захлебнулась, а она говорит: «Отойди, деда, я буду характер вырабатывать. Меня дяденька обозвал Бояморя, потому что я моря боюсь». Мы сначала обрадовались тому, что, наконец-то, она решилась хотя бы помокнуть, но она долго сидела и ни в какую не хотела выходить. Видимо, вас ждала. Ну, а когда вышла, то у неё зуб на зуб не попадал. Вечером, как и следовало ожидать, слегла она с температурой тридцать девять и шесть. И сейчас лежит вся мокрая от пота. Так что спасибо вам за совет по выработке характера.

Услышав рассказ, мне стало не по себе, и я пробормотал:

– Извините меня, но это же дикость какая-то. Ведь надо же закалять девочку. Как же можно быть у моря и не купаться? Да нельзя же во всём потакать ребёнку. А если она в огонь полезет, вы тоже ей позволите? Нужно было окунуть её и сразу же растереть сухим полотенцем до жара. Это же элементарно.

– Она у нас слабенькая, хрупкая, – вставила горестно бабушка.

– Так потому и слабенькая, что никто не заставил её закаляться и заниматься спортом.

Словом, разговор получился для меня неприятным. Моё пребывание в санатории в этот день заканчивалось, и я уехал из него с чувством своей вины перед девочкой и её родными. Кто знает, как сложится её судьба после этой простуды, которая может перейти в воспаление лёгких?

Страничка истории

А через год, в две тысячи пятнадцатом, я опять приехал в Ливадию: уж очень понравился мне этот санаторий. Прежде всего, как историческое место. Не говоря уже о том, что в этом году исполнилось девяносто лет со дня образования здесь здравницы для трудящихся, санаторий известен проведенной здесь во время войны в 1945 году конференцией трёх держав: Англии, США и России. По случаю семидесятилетия победы над Германией в этом году возле Ливадийского дворца установили памятник, посвящённый встрече руководителей государств. Архитектор изваял Сталина, Рузвельта и Черчилля, сидящими на скамейке. Памятник сделан по широко известной фотографии. Хорошо прочитываются несколько ироничное выражение на полном лице Черчилля, раздумчивое лицо Рузвельта и строгий вид Сталина с его неизменной трубкой в руке.

Сейчас эти фигуры находятся как бы на отшибе, выше клуба-столовой, и я, принимая три раза в день пищу в столовой, некоторое время не замечал этого памятника, пока мне не сказали, что нужно подняться к нему по лесенке. И экскурсантов туда водят гиды, показывая дорогу. Ко мне как-то подошёл молодой китаец и, показывая открытку с изображением сидящих на скамейке знаменитостей, спросил на ломанном русском языке, где их можно увидеть. Я уже знал и объяснил, как пройти.

Но такое положение, как говорят, временное, так как в перспективе планируется, что этот участок будет началом экскурсионного маршрута, и там будут останавливаться все автобусы с туристами. Тогда, может быть, будет меньше теряющихся в поисках людей. А интерес к памятнику большой. Ведь лидеры трёх государств на конференции решали вопросы, которые затрагивали судьбы почти всех стран планеты.

В этот мой приезд, когда я впервые смотрел на памятник, мне вспомнился старый анекдот о Сталине и Черчилле. Не знаю, рассказывают ли его сейчас экскурсоводы. А он интересен и замечательно характеризует Сталина.

Во время проведения Ялтинской конференции президента США Ф.Рузвельта по причине того, что он передвигался в коляске, поместили жить в Ливадийском дворце, в котором и проходила конференция. А премьер-министра Великобритании устроили в замечательном Алупкинском дворце. Дворец очень понравился Черчиллю и при встрече со Сталиным он долго его расхваливал. Сталин никак на это не реагировал. Тогда Черчилль спросил у Сталина, правда ли, что у грузин есть такой обычай дарить гостю то, что ему особенно понравилось, намекая на национальность Сталина. На это Сталин ответил, что есть такой обычай у грузин, но так как Сталин является главой русского государства, то он помнит и русские обычаи. Один из них загадывать загадку. «Поэтому, – говорит Сталин, – я загадаю тебе одну, если хочешь. Отгадаешь – дворец твой, можешь его забирать. Согласен?» Черчилль охотно согласился. Тогда Сталин показал Черчиллю три пальца на руке: большой, указательный и средний, согнув безымянный и мизинец, и спрашивает: «Какой из этих трёх пальцев средний?» Черчилль посовещался с советниками и показал на указательный палец. Тогда Сталин сложил три пальца в кукиш и сказал: «Нет, вот этот. Не угадал загадку – не получаешь дворец».

И вот однажды меня просто потряс один случайный эпизод. Выйдя из столовой на верхнюю дорогу, я направился вниз к выходу с территории санатория. Навстречу идёт молодой человек и обращается ко мне с вопросом, к которому я успеваю привыкать, где найти памятник. Я мог бы просто сказать, что нужно пройти мимо здания столовой, но меня удивило в вопросе, что молодой человек назвал лишь одну фамилию Рузвельта. Другие интересовавшиеся памятником обычно называли всех трёх лидеров государств или не называли их вообще по фамилиям, а спрашивали, где памятник с фигурами. В последнем случае мне было любопытно узнать, знают ли они вообще историю, но я их об этом не спрашивал, а просто указывал дорогу.

В этот раз я не удержался и спросил юношу:

– А кто ещё на памятнике? – словно это имело значение для того, чтобы объяснить дорогу к памятнику.

Парень подумал немного и ответил:

– Ещё Черчилль.

– А третий кто? – продолжаю спрашивать я, ни секунды не сомневаясь, что получу правильный ответ.

Каково же было моё изумление, когда парень замялся с ответом и, наконец, произнёс:

– Ну, ещё какой-то деятель.

То есть он не знал главного фигуранта конференции, о котором Уинстон Черчилль говорил по случаю 80-летней годовщины со дня рождения Сталина так: «Когда он входил в зал Ялтинской конференции, все мы, словно по команде, встали и, странное дело, почему-то держали руки по швам».

Молодой человек не знал имени, которое десятки лет у всех на слуху, он не знал имени человека, сделавшего из лапотной России великую державу, он назвал каким-то деятелем человека, без имени которого невозможно представить себе историю России. А ведь молодой человек шёл к его памятнику и говорил на русском языке. Зачем же он шёл, если не знал совершенно истории?


Но Ливадия привлекает меня не только своей историей. Как всегда восхищает парк гигантскими платанами, рядом с которыми высокие кипарисы выглядят подростками. Изумительно выглядят на фоне густой зелени большие белые цветы магнолии. Поражает мощными ветвями-бивнями мамонтово дерево. Красуется своим изяществом ель атласская, существенно отличающаяся от кедра атласского сизого. Ель низкая и словно девица распустила по земле бальное платье, а кедр высок и могуч. Неподалёку от него пристроился большой инжир с его резными листьями, напоминающими кружевные салфетки, Ягод пока не видно. Тут же ещё более высокий и с толстыми ветками стоит задумчивый каштан. Но это не тот съедобный каштан, чьи жареные плоды очень нравятся людям. Зато из каштанов этого дерева можно делать с помощью спичек разных человечиков и животных. Возле нашего третьего корпуса, в который меня определили, пейзаж украшают ленкоранские акации. Они существенно отличаются от нашей белой акации розовыми пушистыми цветами. Многих изумляет павловния с огромными листьями, напоминающими лопухи, и крупными ягодами, к сожалению, несъедобными. А, может, к счастью, так как никто не ломает ветки, чтобы добраться до ягод, свисающих крупными гроздями. Возле павловнии обязательно производят съёмки фотоаппаратами и мобильниками.

Повсюду растут раскидистые ели, пальмы и всенепременно кусты лавра благородного, у которого не только фотографируются, но и от которого тайком отщипывают листочки, чтобы убедиться в том, что это та самая приправа, что продаётся в магазинах маленькими пакетиками, и тут вдруг в таком изобилии. А ягоды можжевельника колючего пробуют на вкус.

Вдоль дорожек, уступая в соперничестве лавру, но прекрасно украшая путь легко формирующимися кустами, растёт прижившийся на южном берегу Крыма самшит, родиной которого являются Болеарские острова. А за ним виднеется дерево мушмулы японской с крупными как у магнолии листьями. Ну и совсем рядом колючий куст шиповника, полный ягод, но ещё пока зелёных. Все стены увиты глицинией с красивыми кисточками голубоватых цветов, которые, между прочим, сладковатые на вкус. Те дети, которые пробуют их, хорошо знают об этом. Сами ветки глицинии необыкновенно крепкие и способны прорастать даже сквозь стены домов.

Новости в столовой

В этом году в Ливадийском санатории много нового. Помимо недавно воздвигнутого памятника лидерам государств, новшество внесли и в рядом стоящую столовую. Кормить отдыхающих стали, во-первых, в двух других залах с большими окнами, смотрящими на ялтинские горы и море, а во-вторых, по западной системе, внедрив шведский стол, то есть самообслуживание: выбирай из предложенного, что хочешь, и ешь от пуза, если есть охота.

Последние два слова в моём предложении можно понять двояко: «есть желание» или «кушать охота, то есть хочется». Одно значение не исключает другого, но таков русский язык – понимай, как хочешь, или как знаешь.

Еда выставлена на металлических противнях буквой «П». В первый с самого края утром помещаются ломтики сыра мягкого и твёрдого, в обед нарезанные опять же ломтиками яблоки, бананы или высыпают горкой черешню, любимая ягода, которую женщины и дети насыпают себе в тарелки до упора и не съеденную за столом берут с собой на море. Естественно, тем, кто пришёл позже, ягоды не достаются, и им приходится либо ждать, пока официант принесёт новую порцию, либо, не дождавшись, кусать локти и обходиться без ягод.

На следующих трёх противнях можно выбрать закуски: салаты из свежей капусты с помидорами и огурцами, отварную капусту, морковь, свеклу, винегрет, маринованный лук, селёдочный салат, болгарский перец, печёные баклажаны, иногда выкладываются отдельно помидоры и огурцы. Не всё, конечно, сразу – в разные дни разное.

Дальше по перекладине буквы «П» идут противни с разнообразными вторыми блюдами. Тут и каши на масле: рисовая, гречневая, перловая, пшённая, гороховое пюре, и варёная фасоль лоби, и картошка отварная или пюре, и макароны или вермишель, и тефтели рыбные или мясные, и фаршированный перец, и тушёная приспущенная рыба, и отварная курица маленькими кусочками в соусе, и мясо, тоже мелко нарезанное в белом соусе, плов, рыбные котлеты, кальмары в соусе, ленивые вареники и ленивые голубцы. Да мало ли блюд на Руси? Богат выбор у шеф-повара, и он им пользуется.

Затем противни кончаются и стоят глубокие тарелки со сметаной, майонезом, горчицей, хреном, кетчупом, вареньем, бутылочки с приправами и даже тарелочка с мёдом на любителя, а уже следом за ними возвышаются открытые бачки с первыми блюдами: куриный бульон, борщ, щи, рассольник, супы – овощные, с вермишелью, картофельный, харчо, и с молочными кашами: овсяная, геркулес, манная, пшеничная.

В каждом бачке половник, возле каждого противня ложки или ухватки для накладывания салатов или котлет. Подносами в столовой пользуются только официанты для уборки посуды со столов, а посетители столовой, беря салаты и вторые блюда, используют плоские тарелки, уложенные стопками почти возле каждого блюда.

Для первых блюд красивой горкой уложены чашки с двумя ручками по бокам. В такую чашку умещается не более двух половников жидкой пищи. Я думаю, что, если бы использовались глубокие тарелки, то многие наливали бы себе по три половника, и расход первых блюд был бы больше. При этом вспоминается история с кока-колой.

Однажды к руководителям компании, производящей кока-колу, пришёл неизвестный человек и сказал, что у него есть предложение, как повысить доходы компании, но прежде чем сказать его, он подписал договор на один процент ему от дополнительных прибылей, если таковые будут.

А суть предложения состояла в том, чтобы несколько уменьшить размер бутылочки, в которой продавалась кока-кола, сохранив прежнюю цену. Дело в том, что наблюдательный человек, предложивший эту идею, заметил, что многие пользователи кока-колы не допивают содержимое большой бутылки, выливая остаток на землю.

Компания согласилась с предложением, уменьшив размер бутылок, что принесло такую баснословную прибыль, что автору идеи не хотели платить процент по договору, но он выиграл судебный процесс и стал миллионером.

Мне кажется, что использование чашек для первых блюд, преследует такую же цель, как и применение тарелок для закусок и вторых блюд. Можно, конечно, брать вторую и третью тарелки, если хочется положить себе побольше, как и вторую чашку, но это будет создавать проблемы с местом на небольшом столике, рассчитанным на четверых. Так что психологически посетитель столовой сразу настраивается на то, чтобы всё уместить на одной тарелке и в одной чашке. Тем более, что нужно брать ещё и напитки, находящиеся в термосах – это чай чёрный и зелёный, компот, какао, напиток каркаде, кефир для тех, кто питается по диете.

Однако по четыре человека садятся за столы редко. Всё больше трое, двое и одиночки. «Можно ли к вам подсесть?» – спрашивают редко. В этом году, как мне объяснили, количество отдыхающих меньше, чем в прошлом году, поскольку в этом году нет социальных путёвок, как было раньше, поэтому заполнен только третий корпус, а другие пока пустуют. И я практически сажусь всё время за один и тот же стол недалеко от окна, чтобы созерцать природу во время еды.

На соседнем столике вижу картонку с надписью «Резерв». Мне кажется странной такая надпись на столе, когда столовая не заполнена. Интересуюсь у проходящей официантки:

– Для какой шишки вы зарезервировали стол?

Она отвечает, улыбнувшись:

– Это обычный отдыхающий, но нервный. Однажды, когда он сел обедать, к нему кто-то подсел, и он рассерженный ушёл, оставшись голодным. Тогда мы пошли ему навстречу и зарезервировали стол.

Вскоре этот резервист появился. Худой, высокий мужчина, лет пятидесяти, с короткой причёской, одетый, не смотря на жару, в костюм, правда, летнего покроя. Он несколько раз ходил к раздаточным столам, принося по очереди тарелку с салатом, горкой хлеба, картошкой и мясными тефтелями, чашку с куриным бульоном, чашку поменьше с чёрным чаем с лимоном и тарелку с черешнями.

Сел он спиной к окну и с мрачным видом пережёвывал пищу, играя ярко выпирающими скулами. Разумеется, он был где-то начальником. Это чувствовалось по его поведению. Однажды он остановил проходящую мимо официантку с подносом и попросил пригласить администратора.

Кстати сказать, официанты и официантки в столовой все молодые и удивительно вежливые. Их, по всей вероятности, хорошо отбирают и школят. У всех на груди табличка с именем. Все подчёркнуто внимательны, быстро убирают со стола опустошённую посуду. Меня уже знают, здороваются и желают приятного аппетита. Некоторых особенно пожилых людей, которым трудно ходить и выбирать пищу, обслуживают, услужливо принося то или иное блюдо.

Администратор, стоящая у входа в столовую, отмечает всем в санаторных книжках посещение и почти автоматически желает каждому приятного аппетита. Она то и подошла к моему соседу, и он стал недовольно выговаривать ей, что молочная каша, которую он ел, невкусная.

Ну, что тут скажешь? Он волен был выбрать другое блюдо или добавить в кашу то, чего ему в ней не хватало. Соль, сахар, молоко – всё стоит на раздаточном столе. Но устраивать по этому поводу разнос я бы, например, не стал никогда.

Ко мне подсаживается мой недавний знакомый Анатолий Николаевич и спрашивает, для кого этот резервный столик предназначен. Я рассказываю ему всё, что успел узнать. Он неодобрительно качает головой, говоря: «Есть же типы. Нудьга какой-то».

Профессор МГУ

С Анатолием Николаевичем мы познакомились почти случайно. Я сидел на диванчике в холле клуба-столовой с ноутбуком на коленях, входя в интернет. Это ещё одно нововведение в Ливадйском санатории – здесь в клубном здании появился вай-фай, благодаря которому я ежедневно пользуюсь интернетом.

Вот, кстати, как кратко объяснить непосвящённому человеку на русском языке, что означают термины «вай-фай», «ноутбук», интернет? Иностранные слова, преимущественно английские, валом валят в наш обиходный язык. Интернет имеет эквивалентное слово «сеть». Говорят: «Войти в сеть», «Выйти из сети». Так же можно сказать про «вай-фай», что это «подключение к сети» или «вход в сеть», а ноутбук назвать просто электронной книжкой. И всем будет понятно. Но нет же, называем по-английски, как и многие другие новые термины. Но это я отвлёкся.

Так вот с Анатолием Николаевичем мы познакомились, когда я сидел в сети со своей электронной книжкой. Он проходил мимо и вдруг, остановившись, спросил, обращаясь ко мне:

– Скажите, мы с вами нигде раньше не встречались? Что-то мне кажется ваше лицо знакомым.

Это, между прочим, тоже типичный способ знакомства. Ведь всякое лицо вы могли уже где-то видеть, поэтому вопрос, не могли ли вы где-то встречаться раньше, вполне допустим в любой ситуации и обязательно требует продолжения разговора. Вот и сейчас я отвечаю вопросом на вопрос:

– А вы откуда?

– Я из Москвы. Профессор МГУ.

Мой ответ прозвучал таким же образом:

– Я тоже из Москвы. Профессор МГЭИ.

– Из авиационного, МАИ?

– Нет. Я из Московского гуманитарно-экономического института.

– А-а, я подумал, неужели авиационный тоже стал называться государственным и теперь зовётся МГАИ. А это МГЭИ. И что вы там ведёте?

Так и завязался разговор, из которого выяснилось, что направления нашей деятельности у нас разные, и встречаться в гигантской Москве мы, конечно, могли, но мимолётно на одной из тысяч конференций или где-то ещё, что не повлекло за собой знакомства.

Анатолий Николаевич худощавый пожилой человек с морщинистым лицом, завершающимся наверху почти совершенной лысиной, обрамлённой короткими седыми волосами. На внимательных несколько выпуклых глазах небольшие очки в чёрной оправе.

Его заинтересовало, принимает ли мой ноутбук через интернет программы Радио России. Его радиоприёмник, который он взял с собой, здесь в Ливадии эту станцию не ловит, а сегодня суббота, и Радио России в девять часов десять минут вечера должно транслировать, как обычно, передачу «Встреча с песней», а он привык слушать её регулярно.

Я соглашаюсь прийти вечером со своей книжкой. Ужин заканчивается в семь часов, но Анатолий Николаевич неторопливым шагом приходит почти к концу времени ужина и задерживается с едой, попутно подолгу разговаривая с сотрудниками столовой на разные темы. Поговорить профессор любит.

Не дожидаясь его прихода, раскрываю ноутбук, вхожу в интернет и читаю набежавшую за день почту. Я устроился в этот раз не в холле клуба-столовой, а на площадке перед ним у ограды из зелени на низенькой скамеечке, сколоченной из узких дощечек. Здесь интернет тоже, как говорится, берёт или ловится, что очень хорошо, так как можно одновременно дышать свежим воздухом, любоваться природой и, кроме того, здание клуба иногда рано закрывают после ужина, а мы с Анатолием Николаевичем собираемся сидеть допоздна, как я понял.

Профессор появляется в белом костюме – становится относительно прохладно – усаживается рядом, извиняется за свою просьбу и рассказывает:

– Я тридцать пятого года рождения, постарше вас. Имею два высших образования. Закончил физтех МГУ и потом поступил на филологический факультет. Оставили в аспирантуре. Занялся наукой на стыке техники и филологии. Увлёкся изготовлением машин по переводу с китайского на русский и наоборот.

До девяти часов у нас есть время, и профессор рассказывает о китайских иероглифах, о том, какой интерес для него представляет их структура и варианты каждого из пяти тысяч иероглифов. Говорит о преподавании филологии в Севастопольском филиале МГУ и о научной консультации, которую ему придётся провести в Сирии на русской военно-морской базе для китайских специалистов по машинному переводу технических текстов.

Последнее меня особенно заинтересовало, поскольку я ничего не знал об участке земли в Сирии, купленном Советским Союзом ещё при жизни Сталина.

Затем разговор зашёл о семье.

– Успел родить дочь, сына и ещё сына. С женой мы прожили долгую жизнь. И знаете, лет двадцать привыкли вечерами слушать Радио России. Садились рядышком, полу-обнявшись, и слушали. Но в две тысячи четвёртом году она ушла из жизни. Заболела раком, и два месяца мы боролись за её здоровье в онкологическом центре, но ничего не получилось. Она верила, что поправится, принимала все лекарства, со всеми рекомендациями соглашалась. Кого мы только ни приглашали на консультации, что только ни делали, и всё напрасно. Последние пять дней ей было особенно тяжело, и она умерла. А я с тех пор в память о ней регулярно слушаю передачу «Встреча с песней». Хорошая передача. Жене и мне она очень нравилась. Вот почему я к вам обратился с такой просьбой.

Вокруг нас было тихо. Бегавшие и кричащие дети угомонились. Родители увели их в номера. Только изредка из ресторана поблизости доносилась музыка и пение. Дул лёгкий ветерок. Стемнело. На небо вышла полная круглая луна. Подошло время передачи. Я нахожу станцию, подключаюсь к ней и мы слышим знакомый дикторский голос, начинающий программу «Встреча с песней». Передаю ноутбук Анатолию Николаевичу, а сам отхожу в сторону. У меня в это время связь с дочерью по телефону. Мы обсуждаем наши дни отдыха в разных местах. Вместе поехать не получилось. Заканчиваем разговор, и я наблюдаю издали за Анатолием Николаевичем.

Он склонился над ноутбуком, слушая старые советские песни, которые они любили вместе с его женой. Подумать только, уже одиннадцать лет он возит с собой повсюду приёмник и где бы ни был, по субботам, слушает радио России, вспоминая свою жену, её образ, как они сидели рядом друг с другом, прижавшись к плечу плечо. Эта память дорогого стоит.

И мне приходит в голову недавний разговор с массажистом Игорем.

Массаж одна из нескольких лечебных услуг, которые в определённом количестве предоставляется санаторием бесплатно наряду с лечебными ваннами, ингаляцией, лечебной физкультурой, лазеротерапией, электро-грязелечением. И конечно, первым делом вы посещаете терапевта, который или которая назначает вам анализы, кардиограмму и потом уже всякие процедуры, соответствующие вашей необходимости, чтобы поправить здоровье. Меня принимала заведующая отделением. Она и определила массажиста Игоря, который оказался довольно разговорчивым.

Не знаю почему, но большинство встречавшихся мне массажистов любили поговорить. Возможно, что это профессиональная привычка. В самом деле, не будешь же разговаривать во время ингаляции, когда у тебя во рту трубочка, через которую поступают, скажем, пары эвкалипта. Или ты лежишь в ванной и тоже вдыхаешь, например, лавандовый аромат, а рядом никого нет, так как медперсонал занят приготовлением других ванн другим пациентам. Во время лечебной физкультуры говорит только тренер и только команды, как дышать, как ходить, что делать руками и ногами. На других процедурах либо тебя колют, либо подключают какие-то приборы в основном молча. И только, пожалуй, во время массажа, тот, кто его исполняет, входит в непосредственный контакт с пациентом по крайней мере на десять минут, во время которых хочется поговорить с клиентом, чтобы минуты не пролетали только в физических усилиях по выжиманию и растиранию мышц, но и заполнялись приятной беседой о том о сём.

И Игорь не оказался исключением. Но я бы не стал вспоминать этот разговор, если бы не одно обстоятельство, которое меня больно задело. Говоря о своей зарплате, он отметил:

– Раньше было так, что в конце квартала давали премии, а сейчас ничего – голый оклад. Россия захватила власть в Крыму, и всё стало хуже.

– Так ведь был же референдум, – возразил я, – и большинство проголосовало за присоединение к России.

– Ну, был, – говорит Игорь, растирая мне спину кулаками. – Проголосовали, а теперь расплачиваемся. Путин себе прибрал Крым, а никому от этого не лучше.

Меня поразили его слова. До сих пор я встречал в Крыму только радость по поводу присоединения Крыма к России, а тут вдруг такое отношение к России. Тогда я подумал, что Игорь украинец, и спросил, знает ли он украинский язык, на что он ответил:

– А что его знать? Никакой проблемы нет: как говорили на русском, так и будем.

– Да, – говорю, – весь сыр бор заварился из-за проблемы с языком, когда в Киеве решили запретить русский. Это и вызвало негодование в Крыму и на Донбассе.

В ответ прозвучало то, что я обычно читал на украинских сайтах в интернете:

На страницу:
2 из 7