Море, гадалка и видик

– Ннет, – протянула Соня.

– Я бы на твоем месте проверилась, – уверено сказала гадалка.– Он не бросит сына, а это будет несомненно мальчик, но с тобой не останется. Рожать, кстати, ты будешь очень тяжело. Подведут почки. Но все наладится после двадцати шести лет. Ты встретишь человека простой профессии.

– Охранника? – саркастично спросила Валя.

– Не исключено, – ровно ответила Марина.

– А как-то можно сделать, чтобы мы были вместе? – сказала Соня и залилась краской. Ей было жутко неудобно спрашивать о таких вещах. Гордость бунтовала.

– Можно, все возможно в этом мире, – Марина немного оживилась, – я вижу по картам, что ты ему очень дорога, но мешают плохие мысли, плохие друзья.

– Точно, – воскликнула Соня, вспомнив ненавистного Андрея.

– Нужно сделать приворот, – Марина потерла левое запястье, – учитывая трудность случая, – она снова посмотрела на карты, – сто пятьдесят долларов.

– Сколько? – возмутилась Валя.

– Да именно столько, сколько услышали, – ничуть не смутилась гадалка, – и будет нужна его фотография.

– У меня ее нет, – тихонько проговорила Соня, раздавленная озвученной суммой.

«На эти деньги можно было видик купить, а не заниматься приворотами», – грустно подумала она.

– Попробуй достать, – равнодушно сказала Марина, – если не сможешь приворот будет стоить 200-250 долларов.

Валя присвистнула.

– У вас есть ко мне еще вопросы? – Марина стала собирать карты.

– Нет, – ответили девушки одновременно.

– Тогда, сеанс окончен, найдете деньги, фото, милости прошу, только по записи, – Марина поднялась, – я вас выпущу.

– Пойдем прогуляемся по набережной, – предложила Валя, когда они вышли из троллейбуса.

– Давай, – согласилась Соня.

– Все-таки, это такая шарлатанка, – начала обсуждать случившееся Валя, в троллейбусе они ехали молча, переваривая увиденное и услышанное.

– Она просто развела нас на деньги.

– Я не думаю, – неуверенно возразила Соня, – многое она угадала.

– Вот именно, угадала, – засмеялась подруга, – раз пришли, значит проблемы имеем. А какие проблемы у молодых дур – любовь несчастная. Вот и все. В принципе, мы тоже так подрабатывать сможем. Плохо что ли, пятьдесят баксов за пятнадцать минут. Да еще если придем обратно…

– Да, я бы хотела приворожить Сережу. Я и пятьсот баксов отдам. Чтобы он вернулся, – сказала Соня, пытаясь справиться со слезами.

– Ты веришь в это? – скептически спросила подруга.

Соня кивнула, так как говорить не могла, слезы все-таки пролились и теперь не могли остановиться. Они присели на лавочку.

– Прекрати, сколько можно плакать, – Валя гладила ее по плечу, – мне не легче. Поверь, а я нахожу утешение в том, что это судьба, от которой не скроешься.

– Надо сделать приворот, – подняла Соня заплаканное лицо.

– И тебе не жалко столько денег шарлатанке отдать? – воскликнула Валя.

Соня усиленно замотала головой.

– Правильно, – согласилась подруга, – пусть еще больше бытовой техники накупит, тебе же ничего не надо, только, заработанные отцом деньги отдать крымской ведьме.

Это немного отрезвило Соню. Она по жизни была скептиком, никогда не увлекалась гороскопами, хиромантией, и тут, скорее хваталась за соломинку, за призрачную надежду на счастье.

– Тем более, – продолжала подруга, – зачем тебе парень, который бросил тебя в твой день рождения? Зачем? Потом он не придет в ЗАГС, или на выписку из роддома. Кстати, что там с беременностью?

– Да нет, это невозможно, нет никакого ребенка, – вздохнула Соня и снова расплакалась.

– Вот, видишь, – довольно сказал Валя, – еще одна причина забыть об аферистке Марине.

– Мне бы найти его фотографию, – сказала Соня, – просто так для себя.

– Знаешь, Валя посмотрела на подругу удивленно, – я только сейчас подумала: ты встречалась с фотографом, почему он ни разу тебя не щелкнул, хотя бы даже на нашу мыльницу?

Соня перестала плакать, слезы мгновенно испарились в летнем ялтинском зное.

– Вопрос, – сказала она изумленно, – я сама об этом не думала.

– Вот-вот, – оживилась Валя, – ты же так любишь фоткаться. Ты такая фотогеничная, вспомни все снимки, которые делал мой папа.

(Валин отец увлекался фотографией, поэтому перефотографировал всю семью и подруг дочери).

– Да, – Соня, как будто вспомнила что-то важное, – мы же с тобой даже не ни разу не щелкнулись. А где наш фотик?

– Где-то лежит, – протянула Валя.

– Надо исправлять, – уверено сказал Соня, – пошли домой.

После того как мыльница нашлась на дне Сониного чемодана девушки весь остаток дня посвятили фотосъемке.

Когда кадры закончились, подруги сразу решили проявить пленку и зарядить новую. По дороге им попался фотосалон, в котором Соня была с Сергеем. Ей показалось, что парень, работающий там, узнал ее и усмехнулся.

– Ты сама зайдешь за пленкой, а тебя здесь подожду, – сказала она, когда с Валей вышли. Им надо было вернуться через час.

– Да не вопрос, – согласилась Валя, – зачем ты мне там нужна. Не надорвусь, неся пленку до выхода.

Вечером, они нагулявшись вернулись домой. Тут же пришел Сашка, как будто караулил у двери.

– Как сходили к Марине? – спросил он после приветствия.

– Знаешь, – строго ответила Валя, – я на тебя в обиде. Отправил нас к шарлатанке– хапуге. Она нам такого наговорила – можно сразу цианистого калия наглотаться, чтобы по жизни не мучиться.

– Да ладно, – недоверчиво протянул Сашка, устраиваясь на табуретке.

Валя в красках описала ему произошедшее.

– А что вас не устроило? – спросил сосед, после того, как выслушал, – обычное дело, женщинам часто не везет в личной жизни. А чтобы от этого избавиться, приходится платить. Многие так делают. Что такое 100 баксов в сравнении с нормальной жизнью.

– А ты философ, – засмеялась Валя.

– Я жизнь знаю, – нахмурился Сашка.

Соня молча ела конфеты, на нее снова навалилась грусть, страдания по новому стали грызть ее сердце.

– Саша, ты не обижайся, – задумчиво начала говорить Валя, – ты же маршрутку водишь, тебе для этого образование не нужно. Поэтому и рассуждаешь, как неандерталец. Никогда рядом со мной не будет такого человека. Заболеет ребенок, а ты его будешь лечить заговорами.

– Ага, кстати, об этом, – оживился сосед совсем не обратив внимании на достаточно оскорбительное высказывание, – у нашего пацана одного у ребенка сахарный диабет, так Марина его знаешь как лечит! Сахар в крови в норме.

– Сахарный диабет? – округлила глаза Соня.

У нее по терапии была фанатично любящая свое дело преподавательница, она вложила в головы своим студентам умные и правильные вещи. И Соня точно знала, что при ювенальном сахарном диабете заговорами не поможешь. Инсулин и только инсулин, плюс диета и куча других нюансов, чтобы ребенок жил полноценной жизнью.

– Да, – радостно повернулся Саша к Соне, – теперь нормально все.

И Соня поняла, глядя в его синие безмятежные глаза, что в борьбе с ее страданиями никто ей не поможет. Разве что Валя. И очень стало жалко отданных Марине долларов.

За оставшиеся до отъезда дни девочки прочитали кучу классической литературы. Как в старые добрые времена делились впечатлениями, обсуждая то, что особенно зацепило.

– Мне так жаль, что получилось именно так, – сказала в последний вечер Валя, собирая чемодан.

– Как так? – откликнулась Соня.

– Ты не увидела Крыма, а я хотела тебе его показать, не поднялась на Ай– петри, мы мало были на пляже.

– Ой, не бери в голову, – поморщилась Соня, – зато здесь я пережила весь спектр чувств, который только возможен. И я поняла однозначно – я не люблю море, пляжный отдых не для меня.

Она отложила в сторону собранную сумку и села на краешек кровати.

– Я пойду прогуляюсь, – уверенно сказал она, поднимаясь, – попрощаюсь с морем навсегда.

Соня вышла из дома и пошла знакомой надоевшей дорогой на набережную. Спустилась к воде. Но море штормило, волны неласковые и пугающие накатывались на берег и брызги от них были холодны.

Соня поднялась по ступенькам и стала смотреть вдаль:

«Там на другом берегу, за морем, наверное, есть счастье другая жизнь, рай на земле. А на этом берегу ничего не возможно. Ничего , ничего вот, наступит 2000 год и все будет по другому, я буду счастлива в новом веке», – думала она, вытирая то ли соленые брызги волн, то ли слезы.

Глава двадцать первая.

Июль, 2011

А на другом берегу была Турция. Веселая и гостеприимная она встречала гостей на Средиземном море. Соня уже третий день находилась здесь и не понимала, почему она не приезжала сюда раньше.

– Вот видишь, а ты не хотела, – говорил е муж, намазывая медом горячий блин на завтраке, – «не люблю пляжный отдых, не люблю море», – передразнил он ее смешно. Их сынишка весело рассмеялся и сосредоточенно начал чистить яйцо.

– Я себе все это иначе представляла, – Соня счастливо улыбнулась, – раньше это было по-другому.

– Поверь, – искренне сказал муж, – в Крыму все то же самое, что и в прошлом веке. Поэтому мы здесь.

Очень полная белокурая женщина за соседним столом оглянулась на них. Соня поспешила улыбнуться.

– Вы из России? – спросила блондинка.

– Да, – ответил Сонин муж.

– А мы с Украины, сейчас мои подойдут, давайте познакомимся, – предложила она.

– Присаживайтесь к нам, – любезно предложила Соня, и представилась, – Софья. А это – мой муж Андрей и сын Степан.

Степашка поднял лицо и улыбнулся.

– А я – Оля, – сказала женщина, – а, вот и мои, старшенький Димочка, младшенький Мишенька.

К столу подошел полный мужчина и маленький хорошенький беленький мальчик.

– Сколько вашему? – спросила Соня.

– Пять лет исполнилось на прошлой неделе, – ответила Оля и ласково потрепала сына по светлым волосам.

– А наш в этом году в школу идет, вот мы и сделали ему подарок – на море привезли, – улыбнулась Соня.

– Да, – засмеялся Андрей, – насилу нашу маму уговорили. Она все отнекивалась.

– А почему? – удивился Дима.

– Я лет, – Соня запнулась, – десять назад, нет, уже одиннадцать прошло, съездила с подругой в Крым и осталась недовольна.

– А, кстати, у нас Оленька из Ялты, – оживился Дима.

– Если вы были в Ялте, то я заявляю, – важно начала Ольга, – это не место для пляжного отдыха. Не понимаю, почему все туда едут позагорать. Ялту изучать надо, любоваться, ходить по достопримечательностям.

– И не замечать диких цен, неудобств, – продолжил Дима, – Олечка, я понимаю, ты часами можешь говорить о своем Крыме, но давай не будем начинать.

– А где вы сейчас живете? – поинтересовалась Соня из вежливости.

– В Киеве, – оживился Дмитрий, – знаете, это такой чудесный город, такой величественный…

– А теперь ты не начинай, – добродушно прервала его Оля, – а то утомишь наших новых знакомых.

И они начали дружить семьями. Встречались на пляже, дети вместе плескались в море, бассейне. Разговаривали ни о чем и обо всем, вечерами гуляли по Аланье, тратили деньги на сувениры, и турецкие сладости.

– Знаешь, у меня такое чувство, что я с Ольгой сто лет знакома, – сказала Соня мужу, когда они сидели на балконе поздно вечером. Андрей курил, а она рассматривала то окна соседнего отеля, то звезды.

– Может, вы в Ялте пересекались? – спросил муж.

Соня подумала немного.

– Исключено, – уверенно сказала она, – просто бывает же такая близость с человеком необъяснимая.

– Бывает, – легко согласился муж, – хорошо, что мы с ними познакомились, а то вокруг одни немцы, прямо так иногда и хочется строго сказать: «Хенде хох» или «Гитлер капут».

– Да ну тебя, – расхохоталась Соня, представив себе такую картину.

– Ты видела, что вчера Степка в мини-клубе нарисовал? – спросил Андрей.

– Нет, он не показывал.

– Советский танк и обломки со свастикой вокруг, – сказал муж с гордостью.

– Ой, не могу, – Соня стало еще смешнее, – яблоко от яблони.

***

А ночью она никак не могла заснуть, поворочавшись в кровати, вышла на балкон и села на стул. В голове кружились обрывки воспоминаний о своей поездке в Крым, которую она уже много лет своей счастливой жизни даже не вспоминала. Все у нее сложилось на зависть многим. Муж – уважаемый человек, не миллионер, но и не бедствует. Здоровый хороший сын. А самое главное – любовь и покой в семье. Редкая женщина в любом уголке земного шара может похвастаться таким богатством.

Перед Соней вдруг всплыл образ Сергея, она отгоняла его, но ничего не получалось. И уже не было вопроса: «Почему он меня бросил», а появился другой: «Что было бы, если бы он меня не бросил». Она и так, и эдак пыталась представить свою судьбу, и по любому получалось, что ничего хорошего не было бы. Никогда рядом с ним она не почувствовала себя такой любимой и желанной. С Андреем сразу все получалось «как у людей». Ни разу с момента их знакомства она не чувствовала душевной боли, неуверенности в себе. А ведь он работал врачом, а она начинающей медсестрой. Но сразу он начал относится к ней, как к самой лучшей женщине на свете. И в гости водил, и в кино, и цветы дарил, а как поздравил с Днем рождения! И о любви заговорил сразу, ни капельки не боясь женитьбы и ответственности. Так что крымская гадалка оказалась отъявленной шарлатанкой.. Однажды на Сониной страничке в соцсети появилось сообщение от Веры, соседки Вали. Признанная красавица слегка округлилась, обабилась, но все так же гордилась собой. После дежурных вопросов и коротких ответов, Соня получила от Веры следующее сообщение.

«Представляешь, Валька, такая чокнутая. Иду я один раз со своим мужем, ну, ты видела его у меня на фотках. Давно, правда было, Данька еще даже в садик не ходил. Так подбегает Валька, загорелая такая, и кричит: «Ты, стерва, мужа то приголубишь, то оттолкнешь, как тебе не стыдно!». Мой стоит глазами хлопает, я тоже в осадок выпала, ничего понять не могу. А Валька продолжает: «Дима страдает из-за тебя». Мой отмер и спрашивает с нехорошей интонацией: «Какой такой Дима?». А Валька ему: «Муж ее». Мой аж позеленел от злости: «А я кто?». А эта отвечает: «Очередная жертва». Ой, Сонька, такое поднялось, мы даже все подрались немного. Я потом ей фотографии свадебные показала, сбегала за альбомом. Разобрались кое-как, перепутала она что-то. Тебя винила. Как кстати сейчас Валюха поживает, ее что-то здесь нет…».

Соня знала через общих знакомых, что Валя уехала в Москву, а как там сложилась ее судьба, она понятия не имела.

«А Дима, оказалось не муж Веры, сглупила я с выводами», – грустно подумала тогда Соня .

Ночь обволакивала темнотой и негой, женщине захотелось спать, она легла и провалилась в глубокий счастливый сон.

***

Андрей и Дима решили поехать на рыбалку, после долгих препирательств решили взять с собой Степана. Соня не хотела пускать сына, боялась, что он обгорит и устанет. Но Андрей торжественно поклялся одевать на него футболку, а Степа заявил, что всю жизнь мечтал порыбачить в Средиземном море. Миша все-таки остался в отеле, решили, что он слишком мал для таких нагрузок. Проводив мужчин, женщины устроились на шезлонгах около бассейна. Миша в ярких нарукавниках плескался в «лягушатнике».

– Мама, а когда папа придет? Можно я без него в большой бассейн пойду? – спросил он у Ольги.

– Папа будет поздно вечером, а ты иди, купайся где хочешь, ты же в нарукавниках, мне тебя хорошо видно будет, – она улыбнулась, глядя на него с большой любовью.

– Ура! – закричал малыш и побежал плескаться дальше.

– Как он папу любит! – сказала Соня.

– Он его не знает, – ответила Оля, устраивая на коленях ноутбук.

– В смысле, Дима много работает? – улыбнулась Соня.

– Нет, Дима ему не отец, я сейчас расскажу…

***

Оля всю жизнь любила одного мальчика. Они жили по соседству, дружили семьями. Когда она видела своего принца, то становилась просто каменной статуей – безмолвной и неподвижной. А н шутливо здоровался с ней при встрече, болтал о пустяках и ничего не замечал.

– Соня, а сколько девок у него было, я тебе передать не могу. Я каждую, каждую была готова убить. Я даже есть перестала, тощей была, как Кощей бессмертный.

У Сони что-то щелкнуло в голове, появилась мысль, но ее тут же вспугнула новая порция откровений Ольги.

– А однажды мы просто переспали по пьяной лавочке и начали встречаться. Он уже взрослым был, да и я не девочка, пора о детях, о семье подумать. Я была готова на все, столько лет его ждала. Когда забеременела, он обрадовался. А сына родила – на седьмом небе от счастья был. Но о женитьбе не говорил, да мне и не надо было. Вот посмотри, какой он у меня, – она протянула ей ноутбук.

Соня взглянула на экран, а оттуда на нее посмотрел немного располневший, слегка поседевший, но все такой же прекрасный Сережа.

«Леля», – вихрем пронеслось в Сониной голове воспоминание.

– Я смотрю, он на тебя тоже впечатление произвел, – понимающе заметила Оля, – он всем нравится. Я когда его вспоминаю, мне кажется, что рядышком садится моя молодость и плачет вместе со мной.

«Боже мой, какая патетика, тоже мне, поэтесса – скривилась Соня, внезапно почувствовав враждебность к Ольге,– молодость какая-то плачет. Получается, я ему не подошла, а эта Буренушка подошла. Или она тогда еще была Кощеюшкой. В любом случае – он прогадал. Я до сих пор о-го-го. А она – тетя Мотя».

– Он тебя бросил? – спросила Соня, пересохшими губами, стараясь не смотреть на новоприобретенную соперницу.

– Можно сказать, да, – грустно усмехнулась Оля, – Мишеньке год исполнился, он это со своими дружками поехал в ночной клуб отмечать, а на обратной дороге они в столб врезались.

Соня смотрела на Мишу, который опять прибежал к ним поближе в «лягушатник» и думала:

«Как же я сразу не увидела, вылитый папа, одно лицо, только беленький. Вырастет такой же красавец, ну надо же, вот судьба… что там Оля про столб сказала?»

– И, что со столбом? – вынырнула она из своих мыслей .

– Насмерть, – расплакалась Оля.

Соня моментально оглохла от этой новости. А когда слух вернулся, она услышала судорожные всхлипывания рядом с собой. На соседнем шезлонге, закрыв лицо ладонями, безутешно рыдала ее Молодость.