Чё делать?

– Да, я отдаю, отдаю. Вот пришел в банк полтинник со счета снять, чтоб человеку отдать, – с еще большей горечью проговорил Эльдар. – А сам-то, что здесь делаешь?– попытался сменить тему неожиданный должник.

– Человечка одного жду, точнее нескольких. Они мне тоже кое-чего должны. Но вот что-то не идут. Директор еще раз окинул банк в поисках компании со Стасом и, не найдя никого похожего, вернулся к своим собеседникам. Мятый субъект по-идиотски улыбался. Улыбался, глядя прямо на Буряка. Буряк принял улыбку за ухмылку, а прямой взгляд за прямой вызов.

– Ты чё лыбишься, лишенец? Мы чё, знакомы?

Феликс Эдмундович не узнал человека, которому недавно одолжил бутылку с остатками коньяка «Багратион». Коньяк он помнил, что подарил его помнил, а кому подарил – не помнил. Похмелье до, эйфория после «Багратиона» затуманили происшествие в универмаге до смутного непонятно-чего. Зато Василий Горюхин был абсолютно трезв, когда столкнулся с аттракционом невиданной щедрости и запомнил пьяного Буряка хорошо. Встреча для него прошла ярко, с последующим адреналиновым салютом. Сначала Вася равнодушно отнесся к повторной встрече с «пьяным олигархом», как он сам для себя назвал Буряка. Затем, когда Вася увидел, как изменился его мучитель в присутствии «олигарха», как этот громила сжался и уменьшился в размерах, он посчитал эту встречу хорошим знаком. И, наконец, после того, как Эльдар опрометчиво соврал о долге, Вася Горюхин понял, что это его шанс на спасение, а заодно и отмщение за все испытанные унижения. Собравшись с духом, он начал отчаянную, головокружительную игру.

– Конечно знакомы. Спасибо за коньяк. Хороший такой, бодрящий. Может, еще бутылку, пока вы знакомых ждете? Ну или пивка?

– Слушай, ты дай мне двадцатку, – Горюхин повернулся к Эльдару, – остальное потом отдашь. А мы пойдем освежимся.

У Горюхина дух захватывало от своей смелости, концовку фразы он произнес зажмурившись. Эльдар же потерял дар речи от такой наглости. Хотел хорошенько врезать, но было поздно.

– Хорошая мысль! – подхватил идею «олигарх».

Угрюмое чело «олигарха» расправилось, лик просветлел. Он весело хлопнул Эльдара по плечу: – Ну, гони двадцатку!

– Чирик, больше нету, – вяло соврал вероломно обманутый вымогатель.

Феличита великодушно удовлетворился одной купюрой, игриво схватил в борцовский замок голову Васи Горюхина и двинулся к выходу.

– Ну, приятель, рассказывай, как мы познакомились.

28

– Ну, наконец-то!– раздался суровый окрик откуда-то сбоку.

Дюша вздрогнул и обернулся, чуть не уронив свой груз. Сердце упало куда-то к мочевому пузырю. Перед ним стояла она.

–А-ня, извини-те меня. Бес попутал, – начал заикаясь лепетать раскаявшийся вор.

Тут он заметил разницу. Хвост и челка те же, джинсы, футболка те же, а лицо незнакомое. Дюша был готов впасть в полное замешательство, но не успел.

–Аня, Аня! Я двадцать лет Аня! Сколько можно ждать? Джинсы неси сюда. Ну, быстрее, что завис? Сюда ставь! Вот корявый какой!

Опешивший Дюша не посмел перечить незнакомке и автоматически исполнил приказания. Когда джинсы попали в ловкие руки девушки и были раскиданы в считанные секунды на полки, он понял все. Он понял, что НИКОГДА не вернет пропажу на склад, НИКОГДА не исправит все, как было. Ничего не исправит! Он понял, что такое необратимость. В голове Дюши запела Алла Пугачева: «Мир невозможно повернуть назад. И время не на миг не остановишь…»

А ведь с каким трудом он принял решение о явке с повинной! Как дрожали его руки когда он поднимал джинсы из под складского окна. Как он ждал громового голоса сверху! Сколько страха и стыда натерпелся, неся назад украденное! Перед каждым охранником он леденел от страха и сгорал со стыда! Каждый встречный взгляд принимал за укор и презрение. Он нес джинсы и пытался придумать, что скажет Анне, настоящей Анне. Все гадал, какие слова раскаяния вырвут у нее прощение. «А если там Женек этот будет?» – вопрошал он себя по дороге. Он представлял себе это глупое торжествующее лицо и просто съеживался от грядущего унижения. Леденел, сгорал и съёживался, но все равно шел. Шел, шел и не дошел.

Столько всего произошло, что «просто Аня» не сразу вспомнила про нехватку джинсов больших размеров. Только когда тело Кристины Анатольевны Буряк не поместилось в запрошенный 53-й, проблема снова дала о себе знать. Рубенсовские формы выплескивались за борта джинсов, как кипящее молоко из кастрюли. Сама Кристина Анатольевна тоже кипела. Причем она мастерски умела доносить свое плохое настроение до окружающих. Поэтому появление Дюши с джинсами «просто Анна» восприняла как желанное и естественное избавление. Может, его Эльдар нанял, или эта стерва Анечка подсуетилась. Получив свой размер, Кристина Анатольевна вошла обратно в берега и потекла спокойно. Она самозабвенно мерила штаны, пару за парой. Краем глаза Дюша увидел край плоти из-за края занавески. Ну, даже не край, а такой знатный кусок. «Вот ведь как странно, человек по уши в беде, в смертельной опасности, а все равно дамскими ляжками интересуется», – подумал о себе в третьем лице Дюша. Что делать с этим своим очередным откровением он понятия не имел. Кристина Анатольевна перехватила его взгляд и задергивала занавеску с уже приподнятой самооценкой. Дюша перевел взгляд на продавщицу. Другая Анна тоже была ничего. Только попроще и помягче Анны первой.

– Алё! А чё эти джинсы грязные? Ты их куда уронил-то? У тя как фамилия? Криворучко? Те Эльдар, знаешь, чё за это сделает? Не знаешь? Стирать заставит! Не тормози, чудо! Бегом их в подсобку, на нижнюю полку. Понял?!

То есть рассердился человек, но мягко. Не то, что менеджер Анна. Менеджер Анна дала бы волю своему гневу: « Стоп, я не поняла! Вы меня за кого тут держите? За прачку? Почему джинсы грязные? Я не слышу? Вас на работу нанимали, что бы товар портить? Вам за ЭТО деньги платят? Вас кто так работать учил? Может, вас родители не отучили штаны пачкать? Не слышу ответа! Хозяин придет, он вас заставит эти джинсы купить. Понятно? Или скорее всю партию, чтоб неповадно было! Вы уволены!» При этом менеджер Анна раскраснелась бы или побледнела, говорила бы таким визгливым голосом или таким ледяным тоном, в общем, была бы гораздо грубее. Но её в магазине не было.

Дюша поспешил в подсобку, куда показал палец «просто Ани». Зачем он туда пошел? Зачем стал выполнять указания какой-то незнакомки? Так не бывает? Да, нет, так бывает. В голове его, как белье в стиральной машине, монотонно крутились вопросы: «Что делать?», «Что со мной будет?» Они крутились, а ответа не было. Тут пришла незнакомка и выключила стиральную машину. Затем она вытащила ненужное белье, то бишь вопросы, и загрузила нужное, то бишь простые инструкции. В конце концов, люди же ходят на работу или в магазин, хотя у них, может, еще жизненно-важные вопросы не решены. Вроде: пить или не пить, жениться или не жениться, съехать от родителей или не съехать… Вот так Дюша пошел в подсобку. Там он бросил грязные джинсы на грязную футболку. Рядом валялась другая футболка, на которой были написаны какие-то кривые цифры, причем написаны помадой. «Эээээ?», – подумал Дюша. А что еще он мог подумать по этому поводу? Еще он подумал: «Ну, и фиг с ним».

– Фиг ли ты тут застрял? – влетела в подсобку явно чем-то встревоженная продавщица. Она как-то нервно убрала футболку с надписью в пакет и быстро вытолкала Дюшу наружу. Он оглянулся и заметил, как она… Привычка была у Дюши, привычка без всякой пользы или злого умысла, любил подсматривать за людьми, само как-то получалось. Идет, бывало, по улице, а потом ловит себя на мысли, что в окна на первом этаже смотрит. Где просто занавески увидит, где кота в форточке, где фикус там, герань какую-нибудь, где люстру не какую-нибудь, а хрустальную, такая в магазине была за 17 рублей 48 копеек. Иногда взгляд отводить приходилось – мужик какой-нибудь курил, а иногда никак не получалось отвести – женская фигура мелькала. Так и сейчас, само получилось как-то, взял и посмотрел в щелку. А там продавщица в другой пакет залезла, вынула оттуда кошелек и проверять что-то стала. Вдруг в ладони мелькнуло что-то. Что-то такое подозрительное и интересное. Но тут же, как мелькнуло, так и пропало. Был бы Дюша в другой обстановке, не такой драматичной, он бы что-нибудь заподозрил, что-нибудь подумал, что-нибудь вроде этого: «О! Так блестят бриллианты или стразы бриллиантовые! Это же стразы самого Стаса, которого я должен ограбить!» Но его бедный мозг был слишком занят собственным горем, чтобы еще заниматься окружающим миром.

– Ну, чё вылупился! – вежливо спросила Дюшу продавщица.

«Что я, действительно, вылупился?»-спросил себя Дюша и отступил в торговый зал.

«Уважаемые покупатели и гости торгового центра! Потерявшего ключи от автомобиля ВАЗ 2105 просьба подойти к центральному пункту охраны. Повторяю. Потерявшего ключи от автомобиля ВАЗ 2105 просьба подойти к центральному пункту охраны». Вор-неудачник ошарашенно смотрел на потолок, словно услышал оттуда трубный архангельский глас, а не объявление из репродуктора.

29

Что это за число такое «двадцать девять»? Невзрачное какое-то число. Разве под таким числом можно начинать ключевую, важнейшую главу? Совершенно невозможно. Вот «тридцать» – совсем другое дело. Солидное число для солидной главы.

30

– Ну, скалолаз, что это такое? – Патроныч потряс находкой из брюк складского вора.

–Ключи, – недоверчиво и неуверенно ответил Женек.

– Ключи,– передразнил начальник своего помощника. – Ну, а вы что скажете, миссис… как там ее зовут, ну, эту старушенцию из Агаты Кристи?

– Не миссис, а мисс. Мисс Марпл ее звали.

– Ну, что скажете, мисс Марпл?

Мисс Марпл молчала, чтобы не уронить свой авторитет, выросший после анализа дюшиного экстерьера.

– Так вот,– Патроныч начал важно вышагивать, – скажите, вы можете отличить настоящие джинсы от поддельных?

– Да, это мой конек. Там скрытый двойной шов…

– У меня тоже есть свой конек! Для меня разница между ключом от Жигулей и ключом от Москвича так же очевидна, как и для вас разница между джинсами. Более того, – Патроныч торжествующе позвенел ключами, как колокольчиком, – это ключи от пятерки!

Бывший участковый не стал распространяться, что ключи от пятерки – это единственные автомобильные ключи, которые он смог бы опознать, потому что у него самого в гараже стоит такая же машина.

– И что это нам дает? – спросила мисс Марпл.

– Да, что это нам дает? – с нетерпением и энтузиазмом повторил Женек.

– Что это нам дает?– автоматически переспросил Патроныч. – Что это… нам дает, – повторил он еще раз, но уже медленнее и задумчивее.

Помолчал и повторил еще раз, только еще более задумчиво: «Что это дает?» потом еще раз: «Что?» Потом детектив тряхнул головой, как будто пытался стряхнуть дурацкий вопрос.

– Что дает, что дает! Да, фиг его знает!

Повисла неловкая пауза. Наверняка есть такие ситуации, когда зависают и висят себе паузы ловкие. Вот, например, охотники в засаде сидят, ловят медведя на приманку – это ловкая пауза. Не поймали, значит – не ловкая. Или, например, розыгрыш какой… Тут Анна встрепенулась, и неловкая пауза, повисев в воздухе, рухнула.

– Я ж забыла, смотрите что я нашла внизу! Это страза с джинсов Стаса! По правде, Анна и не забывала о стразе, просто не хотела делиться ценной информацией. Но расследование топталось на месте, и его надо было подстегнуть.

Подстегнутый Патроныч язвительно спросил: – А это что дает?

– Это улика. Доказательство, что Стас здесь был. И не раз. Что у него, то есть у его банды, были ключи! Значит, эти ключи он откуда-то взял или кто-то ему их дал! Есть третий сообщник, который помог украсть джинсы со склада! И я догадываюсь кто. Его надо искать у нас в магазине!

Анна ликовала, но скромно про себя. Месть все-таки состоится! «Нет, не уйдешь от меня, ты, злая ехидна. Мойры настигнут тебя по нашей наводке. Будешь молить о пощаде, но ее не дождешься. Вылетишь вон из бутИка, подобная пробке! Будешь на рынке сидеть – торговать овощами…»

Подстегнуть начальника охраны получилось, но придать правильный ход его мыслям не вышло. Мысли Патроныча шли своим ходом. Петляя по извилинам, они направились из правого полушария назад, в сторону мозжечка, затем они сделали круг вдоль продолговатого тела, затем перешли мост, задержались в центре удовольствия, крадучись подползли к гипоталамусу, а потом резко рванули к лобным долям в левом полушарии. Вот такой был ход мыслей Патроныча. А гулял по его серым клеточкам такой вопрос «Что же дает расследованию находка ключей?»

– Ну, точно! Это же ключи к успеху! Даем объявление – мол ключи на центральном пункте охраны и будем ждать. Подозреваемый сам придет к нам в руки! – ликовал Патроныч, в отличии от Анны открыто.

–Точно! Гениально! – возликовал за компанию Женек,– Ага, попался! Как вы, шеф, все хитро придумали. Мне б это в голову не пришло.

– Все дело в серых клеточках, – Патроныч гордо постучал пальцем по своему черепу.

– Стойте! – возмутилась менеджер Анна. – Вы что не слышите? Я вам третьего сообщника вычислила. На блюдечке принесла! Его можно брать прямо сейчас! Известно, кто он и где он! А вы собираетесь сидеть в пункте охраны и ждать… – Анна чуть не проговорилась «Дюшу», но вовремя опомнилась, – грабителя? Да он, может, и не придет совсем. Испугается, например.

– Да, что ты говоришь! Не придет! Как это не придет? – Патроныч терпеть не мог, когда пререкались с его непререкаемым авторитетом. И сейчас не стерпел.

– А я тебе говорю, что придет. Это я тебе говорю! Понятно. Где это видано, чтоб мужик за машиной не пришел! Плохо ты людей знаешь.

– Да, да. Не может быть, чтоб за машиной не пришел. Я бы пришел! – поддакивал своему начальнику Женек.

– Придти за машиной, чтобы срок получить? – не сдавалась Аня. – Если он придет за ключами, значит он подтвердит, что это он склад ограбил! Он что – идиот?! Надо в магазин идти за сообщником.

Женек увидел легкое замешательство на лице Патроныча и переметнулся на сторону Ани:

–Точняк, он же не идиот, Патро…. Антон Петрович. Надо в магазин двигать.

– Заткнись, тебя не спросили, – рявкнул Патроныч на своего подчиненного и продолжил дискуссию с менеджером.

– Третий сообщник, говоришь. Хорошо, допустим. А почему этому сообщнику не слинять после ограбления? Он что – идиот, оставаться и ждать, пока его не схватят?

– Вот-вот, правда. Разве он – идиот? Надо на пункт охраны идти, Дю…. грабителя караулить, – снова стал на сторону начальника Женек.

– Плохо вы ее знаете. Анечка до последнего будет выкручиваться.

– Какая еще Анечка? – Ну, помощница моя. Она мне всегда завидовала!

– Понятно. Начались бабские разборки, – отвесил фунт презрения Патроныч. – Все, сворачиваемся и идем на пункт охраны, как я сказал. Хватило нам и одной Анечки!

– Что-то ты сказал? Бабские разборки?! – Аня в гневе перешла на «ты».

– Ты мне не тыкай, пигалица!

После этого дискуссия о следственных действиях перешла на новый уровень. Спорящие горячо обсуждали интеллектуальные способности и личные качества друг друга.

На словах «козел старый» менеджер Анна поняла, что она поступает контрпродуктивно. Что ей «козел» нужен больше, чем она ему. Что если «козел» обидится за «козла» и забьет на поиски грабителя, то она кругом проиграет. Придется не только про месть забыть, но еще и перед Эльдаром за пропажу оправдываться. А это не факт, что получится. Лучше пока уступить «козлу». Пора тормозить дискуссию. По инерции она бросила еще что-то про высохшие мозги, волшебную тупость, пропитую совесть, но уже не так эмоционально. Затем, на излете у нее вырвалось: «чемпион среди дебилов», «мудак», «инвалид на всю голову». Уже почти владея собой, она назвала Патроныча пенсионером и ментом подержанным. И, под конец, совсем примирительно – «старым хреном».

– Ладно, я согласна. Пошли на пункт охраны, – затихла, как буря, Анна.

На словах «козел старый» до Патроныча дошло, что, в принципе, девчонка права. Лучше сначала заскочить в магазин, проверить, на месте ли третий сообщник. Тряхнуть его или ее на тему ключей и алиби. А после этого можно давать объявление и заманивать этого Дюшу-грабителя. А объявление может спугнуть третьего сообщника. Но согласиться с этим, значит одновременно признать что он, Антон Петрович Мотыль – старый козел, упрямый баран, мудак с высохшими мозгами и прочее. Признать это самолюбие Патроныча решительно отказывалось. То есть сам себя он мог так приложить, да и прикладывал регулярно, но другим позволить такое – это перебор!

– Да, мы идем на пункт охраны, – гордо резюмировал дискуссию Патроныч.

Троица вышла со склада. Дверь запечатали скотчем. Рядом приклеили листок бумаги с надписью «запечатано».

Для наведения мостов после перебранки Анна решила завести непринужденный разговор. Как можно вежливее она спросила:

– А что там было на месте преступления? Вы же осматривали гримерку Стаса, после того, как он пропал? Что там было?

– Да, ничего особенного там не было, – нехотя откликнулся Патроныч.

– Прям, совсем ничего?

– Прям, совсем. Да и гримерки-то никакой не было. Он просто у шефа в кабинете обосновался. Ничего. Пусто. Ни записки предсмертной, ни наркотиков, ни крови, ни пистолета, ни ножа, ни черной метки – ничего из того, что вам хотелось бы услышать. Валялись только его футболка и джинсы такие с блестками. Вот и все. Просто человек переоделся и ушел. Хотя помощница говорила, что у него и одежды другой не было. Как будто он голый ушел. Ну, это вряд ли.

– Джинсы с блестками?! – переспросила Аня сдавленным голосом и остановилась.

Ее попутчики обернулись и впервые увидели на лице боевитого менеджера растерянность.

– Ну, да.

– А блестки вот такие? – Анна еще раз достала стразу.

– Ну, да, типа того. Я в этой бижутерии не особо силен.

– А где сейчас эти джинсы?– растерянность Анны достигла крещендо, – с блестками?

– Да там, где их и оставили. У хозяина в кабинете. Только в ящик убрали.

– А можно на них посмотреть? – совсем убитым голосом спросила Анна.

– Это вряд ли. Ключи от кабинета у хозяина.

– Не может быть, – встрял Женек. – Он же бухой был. В кабинет не заходил. Прям с банкета домой спящего повезли. Я его сам в машину с пацанами тащил.

– Точно, бляха-муха! Ключи у меня. А зачем тебе?

Патроныч посмотрел на бледное и совсем не дерзкое лицо Ани, вздохнул сочувственно и махнул рукой.

– Ладно, пошли.

30,5

– Вот, оно что. Понятно, – проворчал Патроныч, напрягая лоб, стоя в кабинете и сравнивая стразу со склада со стазами на джинсах. – Вот, что ты расстроилась. Хотела именно этого певца поймать, да? А раз джинсы здесь и еще все стразы будут на месте, тогда оставил стекляшку кто-то другой, а не Стас. Да кто угодно ее мог потерять там под окном. Что ж давай смотреть.

Анна молча начала разглядывать джинсы. Чем больше он их разглядывала, тем грустнее и растеряннее становилась.

– Ты не расстраивайся так, дочка. Ну с кем не бывает? Не поймали одного, поймаем другого. Кого-нибудь обязательно поймаем. Посадим, дочка, посадим. Всех, кого надо посадим, – по-отечески успокаивал мисс Марпл Патроныч. Успокаивал неловко, то кладя ей руку на плечо, то отдергивая руку обратно.

– Подумаешь, версия развалилась. С кем не бывает. Вот у меня был случай…

Патроныч хотел вспомнить какой-нибудь случай из практики, но не получилось.

– Ну, в общем, был у меня случай похожий. Ну и что, мир рухнул? Не, не рухнул.

Но Анна его не слушала. Она смотрела на джинсы с полным набором страз и ее мир рухнул. Все стразы на месте. Никто не забирался в ЭТИХ джинсах на склад, никто не пытался в НИХ выбраться со склада. Стройная версия событий рассыпалась и на ее месте осталась кучка бессмысленных фактов, никак не связанных с собой, а главное, никак не связанных с Анной. Кто-то был на складе, кто-то пытался вылезти. Кто-то уронил стразу под окном. И это был не Стас. А, значит, «просто Анечка» не звонила ему по телефону, не заманивала на склад, не развлекалась с ним. Или звонила и развлекалась?

– Может, у него были другие джинсы со стразами?! – предположила Анна, ухватившись за новую версию, как утопающий за соломинку. Но Патроныч сломал соломинку:

– Помощница говорила, что наш певец другой одежды не имел.

Не говоря ни слова, Анна вышла из кабинета.

Минут через пять, когда она шла вся в растерянных чувствах, не зная, что думать и что делать, до ее ушей долетело объявление: «Потерявшего ключи от автомобиля ВАЗ-2105 просьба…»

31

Услышав объявление, которому любой другой на его месте обрадовался, Дюша впал в панику. Ему хотелось метаться по магазину и крушить все на своем пути, как смертельно раненому льву в клетке. Но мало ли, что ему хотелось. Он не был львом, поэтому паниковал неподвижно и про себя. Дюша не знал, что делать: Идти или не идти? Вот бы все решилось как-нибудь само собой. Или кто-нибудь разрешил эту задачку за него. Дал бы совет, отвел бы его за ручку в пункт охраны за ключами или, наоборот, спрятал бы его где-нибудь. Жалость к себе душила Дюшу. Непрошеные слезы наворачивались на его глаза. « Не могу так больше! Рассказать бы кому». «Просто Аня» вышла из подсобки и заметила бледное лицо новоявленного подсобного рабочего.

– Ну, чё случилось-то? – проявила она формальное сочувствие.

Дюша принял ее сочувствие за чистую монету, всхлипнул, вытер глаза и двинулся рассказывать. «Боже, опять!» – Аня вспомнила мокрую от слез Васи футболку и поежилась.

– Тебя как звать?

– Дюша.

– Рассказывай, Дюша. Только без соплей, ладно.

И Дюша залился слезами.

Сначала Аня ничего не понимала. А потом перестала даже пытаться что либо понять. Пополам со слезами из плаксы лился какой-то бред про ботинки из кожезаменителя, про то, что все вокруг обман и фикция. А еще все вокруг воры и предатели. Воры борсетку украли. А предатели…

– Если борсетку украли, то надо на пункт охраны сходить, а потом в милицию, – решила помочь советом Аня.

Но плакса от такого простого дельного совета взвыл и истерично засмеялся. «Ба, этот совсем больной, еще больше, чем первый», – подумала про себя продавщица-исповедница. На смех прибежала Кристина Анатольевна. Точнее солидно пришла, заглянула.

–Я просто спросить какая цена вот этого, – Кристина Анатольевна махнула джинсами и тут же без паузы продолжила, – а что тут такое?

Плакса повернулся на голос, а Аня в этот момент покрутила пальцем у виска. Дюша продолжил исповедь, обращаясь к новоприбывшей.

– Я не могу к охране обратиться. Я у начальника охраны брюки пытался украсть и еще…

– У Мотыля?! – Кристине Анатольевне стало весело.

– А еще я должен был напасть на эту звезду, как его там, Стаса и отнять у него джинсы с бриллиантами! Но меня подставили, и я совершил преступление. И теперь я не знаю, что делать!

–А какой вы знак зодиака? – вслед за Кристиной Анатольевной в подсобку заглянула Надежда Алилуевна.

– Рыба я, – с энтузиазмом ответил Дюша, почуяв интерес к своей особе.

– Рыба! Что вы говорите! Интересно, интересно. У вас уникальный случай, сегодня в вашем созвездии Плутон вместе с Луной. Плутон – это к богатству, но Луна – это значит обман. Богатство где-то рядом, но вам надо быть очень осторожным. Никому нельзя доверять. Вы должны быть нем, как рыба. А еще затаиться где-нибудь. Желательно рядом с дружественной вам водной стихией.

– Это где?

– Везде, где есть вода или водные знаки. Или предметы, связанные с водой.

Дюша сразу поверил своему гороскопу. « Все сходится. Недаром меня в обувном осенило, что все вокруг фикция. Это Луна подействовала. И бриллианты, значит, еще будут».

– А потом, что мне делать? Ну, сначала я затаюсь, а потом что?

–Ждите сигнала, он обязательно будет. Вы сразу поймете, что это сигнал к действию. И, главное, верьте в свою звезду. Но помните «молчание – золото!»

– Я понял. Я все понял. «Молчать» и «затаиться». А можно я в туалете затаюсь? А то мне туда надо. – Можно, можно. Там водной стихии достаточно.

Дюша вылетел из подсобки, забыв дорассказать свою историю и даже раскланяться с дамами.

– Ну, Надежда, вы даете,– Кристина Анатольевна не могла сдержать удивления, – он что, правда разбогатеет?

– Ну, во-первых, гороскоп говорит только о возможности чего-либо, о большой вероятности, о том, что обстоятельства складываются определенным образом. Это не железная необходимость. Во-вторых, вам же хотелось, чтоб этот сумасшедший заткнулся и свалил отсюда подальше? Вот я вам это и устроила.

– То есть Плутон с Луной не в его созвездии? – настала очередь удивляться Ане.

– Понятия не имею. Это надо звездный календарь смотреть, точную дату и время рождения человека знать, – с циничным спокойствием отвечала эзотерик-практик. «Ну, или лучше рубрику гороскопов в газете «Только факты» прочитать, – с не меньшим цинизмом эзотерик-практик подумала про себя.